Пособие для влюбленного некроманта

– В процессе… творческой адаптации, – я выдавил улыбку, заслоняя собой хвост Бублика, торчащий из-под моего кармана. – Добавили опцию «вокальная терапия». Бесплатно.

– Это существо должно отпугивать воров, а не устраивать концерты!

– Тогда рекомендую пакет «Гроза и ужас», – я швырнул в круг порошок молчания, но саламандра чихнула и завопила громче: – Серебро? Нет! Я люблю человеческие потроха!

– Час. У вас есть час! – эльф исчез, оставив меня наедине с хором из огнедышащего певца и хомяка-беспредельщика.

Бублик вылез кармана, прыгнул на стол и уселся на череп, и чихнул пузырём в форме вопросительного знака. Саламандра, подхватив инициативу, начал напевать что-то про “вопрос вечности или любви”.

Прекрасно…

– Ладно, – я сунул хомяку печенье, вытащенное из тайника в книге «Смертельные яды для начинающих». – Ты теперь мой ассистент. Если не хочешь стать подушкой для иголок.

Лаборатория напоминала поле битвы после вторжения армии клоунов. На полу чернели дымящиеся круги от лап саламандры, стены украшали подпалины в форме нот, а в углу тлел мой любимый гримуар «Тёмные ритуалы для чайников».

В центре этого ада, сверкая чешуёй, восседала саламандра, выводившая трель: «Я огненный комок, обожаю блины горячие!» – и всё это голосом, будто её проглотила шарманка. Бублик, сидя на обугленном черепе василиска, аплодировал лапками, чихая радужными конфетти.

– Вот что бывает, когда доверяешь гремлину, – проворчал я, швыряя в огненную певицу пригоршню соли для подавления магии.

Соль сгорела в воздухе, осыпавшись искрами, которые сложились в слово «ПРОМАХНУЛСЯ».

Саламандра хихикнула, выдувая дымное сердечко.

– Ладно, – я схватил Бублика за холку, подняв до уровня своих глаз. Его розовый животик дрожал от восторга. – Ты хотел помочь? Тогда помогай. Видишь ту склянку с синей жидкостью? Это зелье вечного молчания. Добудь его.

Он чихнул, что, видимо, означало «Легко!», и рванул к полке, оставляя за собой шлейф блёсток. Я же тем временем попытался вспомнить, какого чёрта в учебниках не писали, что делать, если воскрешённый питомец одержим духом оперного певца.

– Сжигать, жечь, я люблю! – саламандра выплюнула огненный шар в сторону шкафа с ядами. Я поймал его щитом из сгущённой тьмы, но от удара отлетел к стене, сбив рамку с дипломом «Лучший некромант года».

– Чертовы питомцы! – ворчал я, поднимаясь. Но тут мой взгляд упал на бублика, который карабкался по этажерке. – Бублик! – закричал я, видя, как этот гремлин расталкивает зеленые склянки хвостом. – Не трогай зелёные! Там…

Слишком поздно.

Он задел бутыль с «Эликсиром вечной икоты», и та разбилась, обдав его содержимым.

Бублик замолчал, надулся, а затем чихнул пузырём размером с тыкву. Тот, лопнув, окутал саламандру липкой слизью.

– Идеально! – сарказм в моём голосе мог бы убить тролля. Существо зашипело, пытаясь стряхнуть субстанцию, и на мгновение замолчало.

– Все надо делать самому… – я рванул к полке, схватил зелье молчания и швырнул его в круг. Склянка разбилась, и синий туман обволок саламандру. Она открыла пасть… и выдохнула дымное кольцо.

– Ну чтож, мы были на волоске от катастрофы… – воскликнул я, но тут Бублик, всё ещё под действием эликсира, чихнул очередным пузырём. Тот врезался в туман, раскрасив его в радужные оттенки.

Саламандра фыркнула – и запела снова, но теперь басом: МОЛЧАНИЕ – ЭТО СМЕРТЬ!.

– Прекрасно… просто изумительно. Святые черепа, за что мне это все? – я упал на колени, глядя, как хомяк в восторге скачет по обугленным остаткам моего ковра. Саламандра, подражая ему, выбивала когтями ритм на медном тазу.

Внезапно меня осенило.

– Бублик! – я вытащил из кармана последнее печенье с предсказанием (Твой хаос обернётся славой). – Лови!

Он поймал лакомство на лету, а я тем временем начертил на полу символ подавления магии – пальцем, вымазанным в золе от сожжённых моих надежд.

– Чихай в круг! Сейчас!

Бублик, с набитым ртом, послушно прыгнул ко мне и чихнул. Радужный пузырь влетел в символ, и магический вихрь схватил саламандру, закрутив её, как осенний лист. Когда пыль осела, существо сидело в центре круга, пуская дымные кольца.

Молча.

– Поверить не могу… – я поднял Бублика вверх, как трофей. – Неужели всё закончилось?

Он ответил чихом в форме короны.

Клиент, явившийся на рассвете, долго крутил пальцем у виска, глядя, как его «страж» выпускает дымные фигуры: кролика, шляпу, надпись «ПОКА».

– Это… это что за цирк? – прошипел эльф.

– Инновации, – я вытер сажу со лба. – Ваша саламандра теперь не только устрашает, но и развлекает гостей. Двойная эффективность.

Когда он ушёл, бормоча о «больше я к вам не обращусь», я рухнул в кресло. Бублик устроился у меня на плече, доедая крошки печенья.

– Знаешь, – сказал я, глядя, как саламандра на столе выдувает дымного себя в миниатюре, – у тебя неплохо получается.

Хомяк чихнул, и в воздухе расцвела радуга.

Кстати, в счёте клиенту появилась строка:

«Курс арт-терапии для подавления пиромании – 500 золотых».

Бублик получил награду – мешок блёсток. Правда, теперь моя мантия сверкает, как костюм диско-некроманта.

Спасибо, вселенная. Это очень кстати…

Глава 4. Бублик-предатель и мужская солидарност

Виктория Брайтбрук

Проснулась я от ощущения, будто меня сканируют лазером. Не то чтобы я верила в технологии – но когда твой будильник это пара ледяных глаз, впивающихся в тебя с расстояния в пол-ладони, начинаешь понимать ящериц под микроскопом.

– Мррррр… – выдавила я звук, который должен был означать «Доброе утро, чудовище», но вышел как предсмертный хрип кота под диваном. Передо мной маячил Тайрин. Рубашка с закатанными рукавами обнажала предплечья, которые явно тренировались не на перелистывании гримуаров. «Некромант-качок» – звучало как оксюморон, но вселенная, видимо, решила пошутить. А ещё эти глаза… Чёрт, он что, встроил в них фонари? Или это просто мой недосып рисует нимб сарказму над его головой?

– Доброе утро, – произнёс он тоном, от которого мёртвые бы в гробу перевернулись. – Вы проспали.

Я дёрнулась, пытаясь вскочить, и мир поплыл, как зелье в прокисшем котле. Пол под ногами, стены с черепами, кресло… Ах да, его кабинет. Я заснула здесь, уткнувшись носом в «Правила захоронения гарпий». Бумаги теперь валялись на полу, будто устраивали бунт против моей сознательности.

– Я не проспала! – выпалила я, хватая первый попавшийся свиток. – Я… углублялась в текст! Вот, смотрите: «Пункт 14: не хоронить в полнолуние». Гипнотизирующе, правда?

Тайрин приподнял бровь – ту самую, что всегда изгибалась, когда он ловил меня на вранье. А с его плеча выглянул Бублик. Мой хомяк. Мой пушистый предатель, восседавший на вражеской территории и жующий что-то блестящее. Пуговицу? Мою серебряную подвеску? Сердце моё?

– Бублик! – щёлкнула я пальцами, но он лишь чихнул розовым дымком, украсив Тайрину блёстками на скуле. «Новый макияж тебе идёт», – едва не сорвалось у меня, но я сглотнула слова.

– Он уже позавтракал, – Тайрин смахнул блёстки, будто это была обычная пыль. – Вашими конспектами.

– А-а-а! – вскрикнула я, сползая с кресла. Пол подо мной дрогнул, напоминая, что я сплю в лаборатории, где полки ломятся от глаз троллей и заспиртованных языков. – Я… я не планировала тут засыпать! Это всё… эргономика кресла! Оно как наркотик!

– Очевидно, – он поднял свиток с полу, и я поклялась, что уголки его губ дёрнулись. – Потому что «планировать» для вас – всё равно что учить зомби чечётке.

Мой желудок выбрал этот момент, чтобы огласить помещение рычанием. Громким, как рёв голодного дракона в соборе.

– Пойдёмте, – Тайрин развернулся к двери, и Бублик, словно приклеенный, повис у него на плече. – Вы упадёте в голодный обморок и испортите мой ковёр.

– Пойдёмте… куда? – я потянулась за хомяком, но тот юркнул за воротник рубашки, будто нашёл себе нового повелителя. «Предатель. За печенье продался», – мысленно вздохнула я.

– Завтракать. Если, конечно, ваш фамильяр, – он кивнул на Бублика, – не съел все припасы, приняв их за блестящий мусор.

Я покосилась на хомяка, который теперь жевал прядь Тайриновых волос.

«Хоть бы подавился», – подумала я незлобно, поправляя смятую блузку. Но когда он чихнул радугой прямо в лицо некроманту, я всё же рассмеялась.

Пусть и сквозь зубы.

Когда Тайрин предложил позавтракать у него дома, я готовилась увидеть что-то из разряда «Дом некроманта: всё включено». Представьте моё удивление, когда я оказалась на обычной кухне. Ну, почти обычной. Холодильник украшали руны, предупреждающие не открывать его при полной луне (очевидно, там хранилась коллекция крови), а вместо плиты возвышался внушительный котёл, в котором что-то подозрительно шипело.

– Садитесь, – произнёс Тайрин, указывая на табурет, подозрительно похожий на костяной. Видимо, его девиз: «Комфорт для троллей – норма жизни».

Пока он колдовал над хлебом (обычным, человеческим!), Бублик, восседая на полке, наблюдал за процессом с таким интересом, будто это был магический спектакль. Его маленькие глазки блестели от предвкушения.

– Вы умеете готовить? – не удержалась я от вопроса, затаив дыхание.

– Умею не превращать еду в адский огонь, – ответил он, бросая яйца в котёл. Те вспыхнули синим, но через секунду вернулись к нормальному состоянию, будто ничего не произошло.

– А… это безопасно? – я указала на котёл, где яичница начала пузыриться зелёным.

– Для вас – да, – он взмахнул рукой, и блюдо вернулось к привычному цвету. – Я не хочу объяснять Гильдии, как практикантка отравилась омлетом.

Бублик, учуяв запах, рванул к котлу со скоростью, достойной олимпийского спринтера. Но Тайрин оказался быстрее: щелчок пальцев – и мой пушистый друг завис в воздухе, болтая лапками, как марионетка без кукловода.

– Пустите его! – вскочила я, защищая своего маленького разбойника.

– После того, как он съел мою печать? – Тайрин поднял бровь, но всё же опустил Бублика на стол. – Ешьте. Пока он не решил отведать ваши волосы.

Я взяла вилку, и тут произошло нечто удивительное: котёл дёрнулся и выплюнул яичницу прямо на мою тарелку. Блюдо сложилось в улыбающийся смайлик из желтка.

– Это… – я замерла, пытаясь понять, что происходит.

– Побочный эффект, – Тайрин сел напротив, избегая моего взгляда. – Заклинание для нейтрализации ядов иногда добавляет… эмоции.

– Мило, – я ткнула в «рот» смайлика. Тот захныкал, будто обиделся.

– Не плачьте, я же шучу! – отдёрнула я вилку, но яичница расплылась в лужицу, превратившись в нечто неопознаваемое.

Тайрин фыркнул. Смешок? Неужели?

– Вы… смеётесь? – я уставилась на него, пытаясь разглядеть признаки человеческой эмоции.

– Это нервный тик, – он нахмурился, но уголки губ предательски дрожали. – Ешьте.

Бублик, тем временем, решил устроить диверсию: залез в сахарницу и чихнул, превратив сахар в розовые кристаллы. Тайрин вздохнул, но налил себе кофе, в который тут же упала блестящая крупинка.

– Знаете, – я сглотнула кусок «смайлика», – вы могли бы просто признать, что это мило.

– Мило – это когда зомби не поют в душе, – он отпил кофе, оставляя на чашке следы блёсток. – Ешьте быстрее. У нас сегодня… эксперимент.

– Смертельный? – я подмигнула, пытаясь разрядить обстановку.

– С вами? Неизбежно, – ответил он, но в его голосе проскользнули нотки улыбки.

Я засмеялась, и впервые за долгое время заметила, как уголок его губ дрогнул в ответной улыбке. Может быть, даже ледяные сердца иногда оттаивают. Хотя бы на завтрак.

– А знаете, – я отпила кофе, который, к моему удивлению, оказался великолепным, – вы не такой уж и страшный, когда не пытаетесь воскресить мертвецов.

– А вы не такая уж неуклюжая, когда спите, – парировал он, и мы оба рассмеялись.

Глава 4. Часть 2

После завтрака, Тайрин копался в своем кабинете, а нам с бубликом очень было интересно, что он там делает.

Бублик, мой верный питомец, уютно устроился на плече, забавно шевеля усиками от любопытства. Мы переглянулись и решили, что пора зайти и узнать, что там наш суровый некромант затевает.

– Вы либо заходите, либо нет, – прошипел Тайрин, даже не повернувшись к нам. Его голос звучал так строго, будто он отчитывал нерадивого студента, а не свою подопечную.

Я переступила порог, и наставник наконец-то выпрямился, держа в руках увесистый гримуар, который, казалось, дышал огнем. Его взгляд остановился на Бублике, и мой питомец тут же съежился на плече, словно маленький испуганный котенок.

– Мисс Брайтбрук, ваши вещи сегодня будут доставлены сюда, в мой дом, – объявил Тайрин, и я не смогла сдержать истошного звука.

– Как? – вырвалось у меня.

– Гильдия посчитала, что если вы не будете отрываться от практики и дел, которых у нас невпроворот, – продолжил наставник, – то вы быстро освоите все азы некромантии и, уж тем более, сможете воспитать вашего питомца, как подобает его хозяйке, то получите свой диплом.

Я обреченно вздохнула.

– Но… Гильдия не говорила мне, что я буду жить у вас.

– Она решает сама, как лучше студентам некромантии, – отрезал Тайрин, вновь погружаясь в бумаги. – А пока у нас есть одно дело.

– И какое же? – я вздернула бровь. – Опять перебирать свитки?

– Сегодня – нет, – твердо ответил мужчина, захлопнув гримуар. – Дело плевое, и я хочу посмотреть, как вы с ним справитесь.

У меня аж зуб заныл от его педантичности и холодности. Ну как можно быть таким серьезным? Сдается мне, мистер-я-сама-грация-льда даже спит с каменным лицом, чтобы быть идеальным.

– А что за дело? – спросила я, стараясь скрыть усмешку.

– Призрак из булочной Тодда, – ответил Тайрин. – Он на прошлой неделе чуть ли не задушил булками мэра.

– Чего? – я не смогла сдержать удивленный возглас. – То есть… это как?

– Слишком много предлагал, посылая страх на мэра, а тот, уплетая сотую булку, чуть не поперхнулся крошкой, – объяснил наставник, собирая что-то в свой саквояж. – Ну и он часто докучает всем посетителям.

– Убийца с булочками? – хихикнула я. – Звучит очень забавно.

– В этом нет ничего смешного, мисс Брайтбрук! – воскликнул Тайрин, оборачиваясь. – Некромантия – это серьезная профессия.

– “Прям как вы, – пробормотала я себе под нос, надув губки.

Тайрин собрался и подошел ко мне.

– И ради всего черного на белом свете, держите себя в руках, мисс Брайтрукс! – добавил он серьезный взгляд на Бублика, от чего тот начал от нервов перебирать прядь моих волос. – И его тоже это касается.

– Все под контролем! – выдавила я улыбку, хотя на самом деле улыбнуться было сложно при таком серьезном взгляде Тайрина.

Мы вышли на улицу. Оказалось, что до местной булочной Тодда не так уж и далеко. Но меня все равно терзали сомнения: почему это Тайрин, такой «я самый крутой некромант», взялся за это глупое дело? Неужели старик Тодд так хорошо заплатил? Или же дело от самой Гильдии Некромантов? Тогда это все объясняет…

Пока мы шли, я не могла перестать думать о том, как забавно будет выглядеть ситуация с призраком-булочником. В конце концов, не каждый день сталкиваешься с убийцей, орудующим выпечкой! Бублик, словно чувствуя мое настроение, начал забавно подпрыгивать на плече, словно предвкушая приключение.

Тайрин, как всегда, сохранял невозмутимость, но я заметила, как его губы слегка дернулись, когда он увидел вывеску булочной. Видимо, даже ему было сложно сохранять серьезность в такой ситуации.

– Ну что ж, мисс Брайтбрук, – произнес наставник, останавливаясь перед дверью. – Готовы встретиться с нашим булочным другом?

– Более чем,– ответила я с улыбкой. – Главное, чтобы он не предложил нам слишком много булок.

Булочная Тодда пахла так, будто здесь испекли грехи всего человечества. Запах корицы смешивался с горечью пригорелого теста, а на полках стояли буханки хлеба, похожие на окаменелых сов.

Тайрин, как всегда, вошел первым, разматывая серебряные нити с таким выражением лица, будто готовился к битве с драконом.

– А-а-а, – из-за прилавка вылез хозяин и с опаской оглянулся. – Мистер Винтеркроф, а я уж думал, вы не явитесь…

– Немного запоздали, – с лукавой улыбкой произнес Тайрин, ну, нужно признать, это прозвучало очень убедительн. – Мне дали практикантку…

– Понятно-понятно, – воскликнул старик, внимательно посмотрев на меня. – Может, чего-нибудь надо?

– Нет, спасибо, – произнес Тайрин, продолжая разматывать нити.

Старик еще раз кинул на меня любопытный взгляд, а после произнес:

– Ну, я тогда пойду.

И скрылся в подсобке. Я оглядела булочку, стараясь не поддаваться пленительному аромату свежей выпечки.

– Пятнадцать шагов, – пробормотал Тайрин, расставляя свечи в форме пентаграммы. – Пятнадцать, и ни шагом меньше. И никаких импровизаций.

– Ага, – кивнула я, пока Бублик уже копался в муке, оставляя за собой розовые следы. – Только нудные ритуалы и никакого веселья. Поняла.

Тайрин бросил на меня взгляд, от которого даже призраки бы замерзли, но я уже привыкла.

– Ну и.. где этот призрак? – я уселась за стол, смотря, как Тайрин ползает на корточках, чтобы даже свечи стояли на одинаковом расстоянии.

– Он уже здесь, – тихо произнёс Тайрин.

Я обречённо вздохнула. Бублик метался из одного мешка муки в другой, и мне пришлось щёлкнуть пальцами, чтобы он не устроил здесь настоящий хаос. Хомяк воспарил над мешками и замер, забавно шевеля усиками.

– Бублик, хватит! Ты меня понял? – спросила я.

Хомяк, казалось, не слышал меня и лишь отчаянно покачал головой.

Призрак булочника материализовался с эффектом пролитого молока – нелепо и мокро. Он был похож на оживший пирог: пухлые щеки, колпак пекаря и в руках… батон, которым он, видимо, и чуть не прикончил мэра.Призрак булочника материализовался с эффектом пролитого молока – нелепо и мокро. Он был похож на оживший пирог: пухлые щеки, колпак пекаря и в руках… батон, которым он, видимо, и чуть не прикончил мэра.

– А-а-а-а-а, – воскликнул он. – У… у меня есть лицензия! Чего пришли?

Тайрин выпрями спину, сложив руки на груди. Посмотрел в мою сторону, будто бы я была уже виновата в том, чего еще не совершила.

– Ну, мисс Брайтбрук, ваш выход, – он учтиво показал рукой в сторону призрака, который метался в пентаграмме и серебряных нитях, которые словно обжигали его. Я обреченно вздохнула.

– И что мне с ним делать??

“О, великий и могучий наставник, как же я обожаю ваши театральные жесты!” – подумала я, глядя на то, как Тайрин закатил глаза так высоко, будто пытался разглядеть свой собственный мозг. Ну или, может быть, он просто искал там немного здравого смысла?

– Вы – некромант. И ваша задача…– начал он свою занудную речь.

– Ой, только не начинайте с этого! —застонала я, направляясь к призраку. – Давайте без пересказа кодекса некромантов, я его и так наизусть знаю, спасибо большое!

Призрак представился как мистер Пайнк, и если бы не его полупрозрачность, я бы точно заметила эти очаровательные розовые щечки. Он был похож на обиженного ребенка, у которого отобрали любимую игрушку – в данном случае, булочную.

–Это моя булочная! – закричал он так громко, что весь воздух в помещении задрожал, создавая настоящий призрачный ураган. – Этот старый мошенник Тодд подделал документы!

– И чего же вы хотите? – спросила я, подходя ближе.

– Я хочу печь! – заявил призрак, и его глаза засияли таким энтузиазмом, что даже Тайрин, стоящий за моей спиной, не смог сдержать усмешки.

– А мэра зачем чуть не убили? – поинтересовалась я, чувствуя, как Бублик осторожно семенит лапками по полу рядом со мной.

Призрак замялся, а потом плюхнулся в круг свечей и пентаграммы, складывая ноги по-турецки. Прямо как йог на отдыхе, только с призрачной спецификой.

– Он хотел отобрать булочную у Тодда, а я ему помог! – признался призрак.

– Вы чуть не убили мэра города! – возмутилась я. – Это нехорошо, даже для призраков!

Тайрин издал смешок за моей спиной, а я обернулась к нему с самым грозным взглядом, на который была способна.

– Вы что, хотите провести с призраком сеанс некромантии и психотерапии? – съязвил он.

– Вы же хотели, чтобы я сама решила это дело? – ответила я, сверля его взглядом. – Вот и не лезьте!

Тайрин, кажется, подавился собственной важностью от моей наглости. Ну и пусть! Кто здесь главный некромант, в конце концов?

– Продолжайте, мисс Брайтбрук! – произнес он с иронией. – У вас неплохо получается.

– Спасибо, – пробормотала я, стараясь не закатить глаза так же высоко, как он недавно. – Так чего вы хотите?

– Печь! Создавать наилучшие торты! – заявил призрак.

– А лицензия у вас есть? – спросила я, чувствуя, как мое любопытство берет верх.

– Конечно! – воскликнул призрак, и в воздухе появилась лицензия, падая большим пергаментом мне в руки. Даже Тайрин не смог устоять перед соблазном подойти ближе, и наши плечи соприкоснулись. Я тут же отодвинулась на несколько сантиметров – ну не люблю я такие интимные моменты!

– Ага, вижу —произнесла я, бегло просматривая документ. – Что ж. Если у вас есть лицензия, то… испеките торт по моему рецепту.

Глаза призрака засияли, как у ребенка в кондитерском магазине, а вот Тайрин явно не одобрял мой план.

– Торт? – переспросил он. – Вы не заболели?

– Нет, – ответила я, засучивая рукава. – Торт ‘Месть’. По рецепту моей бабушки. Вот и проверим, говорит ли призрак правду, и не является ли эта лицензия простой подделкой.

– Я говорю правду! – завопил призрак, но тут же обжегся о серебряные нити.

– Вы с ума сошли? – Тайрин схватил меня за запястье. – Это же…

– Гениально? – я вырвалась и бросила на него вызывающий взгляд. – Знаю. Не благодарите.

В конце концов, кто здесь начинающий некромант? Я что-то делаю не так?

Глава 4. Часть 3

– Ну-с, – закопошился призрак, его прозрачные пальцы нетерпеливо теребили воздух. – Из чего мы будем творить это кулинарное волшебство?

Я позволила себе ехидную улыбку, наблюдая, как Тайрин, словно мраморная статуя, застыл в своём кресле, его лицо было белее свежевыпавшего снега от сдерживаемой ярости.

– Для начала нам понадобится, – я театрально подняла бровь, – самое необычное тесто в твоей жизни, дорогой Тайрин.

Мой голос эхом разнёсся по комнате:

Эфирная мука – два полных стакана,

Слезы феникса – одна ложка (только свежесобранные, во время его утренних капризов),

Пепси-кола дракона – для игривости,

Розовая пыльца Бублика – щепотка для особого шарма,

И заклинание «Сладкая месть» – нашептывать, пока тесто не заискрится магией.

Призрак захлопал в свои призрачные ладоши с таким энтузиазмом, будто готовился к балу у королевы фей. Он кружил вокруг меня, помогая замешивать тесто с ловкостью профессионального кондитера.

Тайрин, казалось, смирился со своей участью – он опустился на стул и уткнулся в газету, словно ища в ней спасение от происходящего безумия.

Призрак тем временем уже раскатывал пласт дрожжевого гнева, а Бублик, этот маленький проказник, чихнул прямо в миску с такой силой, что розовая пыльца взметнулась в воздух, как конфетти на карнавале. Тайрин, случайно вдохнув эту магическую взвесь, закашлялся и затряс головой, его щёки окрасились в нежный розовый.

– Что это было? – прохрипел он, пытаясь восстановить дыхание.

– О, это было заклинание любви, – я прижала руку к губам, едва сдерживаясь от смеха. – Шучу, мистер Виктеркроф. Это всего лишь пыльца для торта.

– Я даже спрашивать не хочу, откуда вы черпаете эти безумные рецепты! – его голос дрожал от смеси страха и раздражения.

– Моя бабушка…

– Довольно, мисс Брайтбрук, – процедил Тайрин, его голос дрожал от раздражения, а в глазах сверкали ледяные искры. – Лучше следите за процессом.

В этот момент что-то пошло не так. Я не сразу поняла, что именно, но нас озарила странная бледно-розовая вспышка, похожая на северное сияние в миниатюре. Тайрин отпрянул назад, словно увидел ядовитую змею, и его стул опасно накренился, чуть не опрокинув всё на своём пути. Его глаза метались между мной и растущим тортом, как пойманные в ловушку светлячки, а щёки пылали таким ярким румянцем, какого я никогда у него не видела.

– Вы… вы… – он задыхался, впервые в жизни потеряв дар речи, его голос дрожал, как натянутая струна.

– Что я? – спросила я, приподняв бровь с ехидной усмешкой.

– Вы только что… – Тайрин оборвал на полуслове. Глаза сузились, будто бы искали какие-то ответы во мне, а после, он выпрямился и твёрдо заявил: – Простите. Наверное, показалось.