Сны о красном мире

Альд бесцеремонно вломился в царство шампуней и притирок, распугав и вогнав в краску служанок. Бежать из монументальной каменной чаши, наполненной горячей водой было некуда, неудобно, да и не хотелось. Голове было легко, и как-то… Милия подозрительно покосилась на пузатую чашу с горячим питьем и поняла, что алкогольное послевкусие все же не померещилось.

– Я не поднимаю панику, когда ваша светлость изволит исчезать до рассвета, – первой начала она.

Чопорный тон не вязался с мокрыми волосами и всем прочим, что скрывалось сейчас в пене и воде. Попыталась принять позу повеличественнее, соскользнула и съехала в воду по самый подбородок. Пена попала в нос и глаза.

Рассмеявшись, лорд присел рядом. Камзол и плащ валялись где-то на полу, а рукав рубашки изрядно подмок, пока дан Глисса полотенцем вытирал от пены лицо девушки. Та жмурилась, фыркала и пахла ликерным вином, которым шедро приправили травяной отвар для замерзшей леди. Перестарались, но Альд был не против. Потянулся к губам… Ответила. Жарко, пряно…

…Мир содрогнулся. Забился в конвульсиях боли, раззявил пасть разлома, пролегшего от руин в горах Оаморра-Дар до залива Бурь, и соленые багровые воды ринулись внутрь. И на тысячи голосов закричали…

Закричала… Обмякла в руках тряпичной куклой, только глаза под зарытыми веками двигались быстро-быстро.

Альд вытащил безвольное тело девушки из воды, кое-как обернул простыней и отнес в спальню. Она не реагировала на голос и потряхивания, холодную воду, пощечину… Только лихорадочно быстрый пульс и вздрагивающие ресницы указывали, что она не…

Пол под ногами дернулся и… пошел волной. Тренькнуло, осыпаясь, стекло. Еще одно. Занавеси вздулись пузырем, и в комнату ворвался горький от дыма ветер. И… как отрезало. По тому, как знакомо сдавило и тут же отпустило за ушами, дан Глисса понял, что над дворцом поднялся щит.

Какое-то время он таращился на разбитое окно, прислушиваясь к звукам снаружи и в коридоре, ожидая… Чего? Беготни и криков? Как в Белом дворце в Роккиате, когда дарконы, впервые появшись, обрушили на город огненный шквал? Почти все, кто сейчас находится здесь, пережили это. Есть четкий план, и… он уже работает. А, значит, времени на прятки в убежище у него осталось немного.

Девушка едва слышно вздохнула и пришла в себя. Глаза лихорадочно блестели. На подушке растеклось пятно от мокрых волос. Альд поднялся, чтобы принести полотенце, но она вцепилась в руку.

– Все хорошо, я не ухожу, но тебе нужно высушить волосы и одеться, – отпустила, села, обняв себя за плечи, и следила глазами, пока он ходил в ванную за полотенцем и рылся в гардеробе, отыскивая костюм для верховой езды и теплый плащ.

– Одевайся, мне тоже нужно привести себя в порядок.

Милия кивнула, выпуталась из простыни и принялась торопливо натягивать одежду.

Дан Глисса вернулся быстро. Милия ждала его, полностью одетая для дороги: теплый плащ и сапоги, походная сумка на ремне через плечо. Тяжелая, судя по тому, как врезался ремень. Перчатки в сжатой руке, пальцы белые, тонкие. Заныло в груди… он почти забыл, как это больно.

– Куда? – коротко спросила она.

– В Сор-О. Лошадей готовят. Уйдете, как только стихнет в городе. С тобой идет дан Верен с частью дворцовой охраны.

– Только я?

– Нет, но малым отрядом. Так безопаснее.

– Ты?

Альд качнул головой. Она понимала.

– Тогда… ты должен знать.

Он подошел ближе и обнял.

– Когда сюда войдут, я перестану принадлежать себе. Говори.

– Земли-за-Морем поглотил Туман. Такой же, как окружает Сойл. Сначала появились разломы, а потом пришел он. Поэтому люди бежали к нам и просили убежища. Одни просили, а другие пришли взять сами. Есть еще, далеко в степях, откуда пришли кафы. Только что, такой же разлом полностью поглотил Дар-Кан вместе с частью Северного барьера до самого залива. Там теперь новый залив. И туман. И я… слышу его.

Паника на миг прорвалась за барьер собранности, но дан Глисса сделал вид, что не заметил, и девушка благодарно улыбнулась. Альд всем своим существом чувствовал, как стремительно заканчивается время, но осталось еще немного…

Поцелуй с привкусом пряных трав и ликерного вина.

…прежде, чем сюда войдут.

11

Он был рассеян. Диагностическая сеть, висящая над очередным черным кристаллом, стоящим в чашеобразном креплении, то и дело съезжала на бок, анализатор сбивался и обнулял данные. Приходилось снова центрировать сеть и начинать все заново. Уже в четвертый раз. Ховир косился. Дартен, Мастер Тверди, с головой зарылся в данные, снятые вчера с других кристаллов, и ничего вокруг не замечал. Сидит, волосы над ушами торчком, как у ночного ревуна, рот приоткрыт, взгляд поплыл. Под левой рукой тонкая пластинка с данными, в правой стилос… Кайл отвлекся и едва снова не упустил управляющие потоки. Успел подхватить. Сеть висела ровно, анализатор пощелкивал. Мастер Техник в углу лаборатории собирал какой-то агрегат, вполголоса ругая криворуких учеников, и неясно, то ли конкретно своих, то ли опосредованно Солара.

Несколько дней в лаборатории и никакой школы! За это Кайл был готово простить Ховиру почти все, даже неприкрытое пренебрежение, с которым он цедил утреннее приветствие, выговаривая: «Мастер Связующий». Лучше бы вообще не здоровался… Зачем тогда работать звал? Ну… зачем звал, ясно, как Преемник Координатора Калона Кайл был здесь к месту, только в Сойле хватало других специалистов по потокам и куда опытнее, но Зейт сказал: «У него чутье!», и все согласились. Ховир – взять, Солт – отпустить. Впрочем, держать диагност могли и Дейна поставить.

«Где он, кстати? Весь день не появлялся».

Кайл и без диагноста бы сказал и о полярности, и о сопряжении, и о типе влияния. И конкретно этот был удерживающий-четвертый, из внешнего контура. Таких должно быть пятнадцать.

Он их слышал. Кристаллы. А ведь когда увидел впервые, воспринял как нечто инертное. Это отголосок сути Ушедшего Мастера Координатора так повлиял или он сам изменился, получив то, что Сарк назвал зерном?..

Туман коснулся сознания, обозначая свое присутствие… Сеть начала неуловимо отливать красным…

Прочь!

Сосредоточиться. Дартену и Техникам нужны данные, а не его ощущения. Но цепочка образов опять увела от монотонной работы в ночь перед рассветом, когда строптивая часть души, воспользовавшись ослабшим во сне контролем, отозвалась на безмолвный призыв…

…нежность с привкусом горечи, лицо с темными глазами на подушке рядом и голос, который он не слышал наяву несколько лет:

– Когда ты нормально спал в последний раз?

И он ответил:

– Сейчас… почти сплю. И сюда никто не войдет. Ты мое убежище… то, что меня держит… якорь…

А потом она поняла, и ее боль, потоком хлынувшая по связующей нити, отбросила его обратно.

Анализатор, продолговатый крапчатый ящичек не пойми из чего со светящимся узким окошком и щелью для иформ-пластин, удовлетворенно щелкнул и выплюнул полупрозрачный прямоугольник с очередной порцией данных. Кайл свернул сеть и покосился на неслышно подкравшегося Ховира, который ловко выдернул кристалл вместе с креплением прямо из-под руки и тут же уволок в закрытую часть лаборатории.

Все уцелевшие кристаллы хранились там. По ощущениям, запертый зал был не меньше, а, пожалуй, даже больше самой лаборатории. Один раз, когда отводящий глаза полог мигнул, Кайл рассмотрел темный пол с белыми линиями, складывающимися в сложный знак, состоящий из нескольких вписанных друг в друга многоугольников, пересекающихся окружностей, расходящихся из центра лучей и дуг. Структура была созвучна кристаллам. Солар мысленно представил их в узловых точках, и знак отозвался, неровно, ведь несколько кристаллов отсутствовало…

– Не хотелось бы прерывать ваши размышления, Мастер Связующий, – Кайл поморщился, Ховир в своем репертуаре – сначала окатить выскочку презрением, а потом вежливо попросить что-либо сделать, – но не могли бы вы взглянуть вот на это.

К невероятному удивлению, на стол перед Кайлом лег лист бумаги с рисунком того, что он мельком разглядел сквозь приоткрытую дверь. Солар замер, вглядываясь в переплетения линий, изображение дрогнуло, расслоившись, и в голове выстроилась трехмерная сетка портала с таким широким каналом, что вектор перемещения превращался в веер. Что за… Не хватало чего-то важного…

– Структура не полная, и это копия, – выдал Кайл и покосился на запертую часть помещения, – хочу видеть оригинал.

– А там тоже, как вы изволили заметить, копия. Оригинал еще на той неделе, хм… изъяли, – Техник выразительно взглянул в потолок, – во избежание…

И еще один выразительный взгляд, теперь уже на Солара.

«Знает про делишки Дейна? Сигналок навесил или Всезнающий ему сказал? Может зайти?» – последнее ушло по мыслеречи туда, куда смотрел Ховир, в потолок.

Занят, – отозвались с Вершины, отвесили мысленную оплеуху и пояснили, – за рассеянность и ночные фокусы с сознанием.

Солар подтолкнул замершие от пинка Всезнающего мысли и снова выразительно посмотрел на запертую дверь. Затем на Ховира и опять на дверь. У Мастера сделалось лицо, словно ему предложили пустить святотатца в самое сердце храма, но он совладал с собой, поджал губы, дернул острым подбородком и согласился.

Появилось ощущение, как перед прыжком в воду, – гладкая спокойная поверхность манит, а дна не видно. Полог мигнул и рассеялся, повинуясь жесту Ховира, затем Мастер Техник вызвал ключ-знак, отпер дверь и вошел, Кайл вошел следом. Как в омут, темную холодную водяную яму.

…Поверхность озера шла рябью. Круги разбегались по поверхности воды, пересекаясь и перекатываясь друг через друга, словно чья-то рука швырнула подальше от берега пригоршню камней. Старик присел, не заботясь, что набегающая вода измарала серой пылью что ноги в плетеных сандалиях, что обтрепанный подол нехитрой хламиды. Серое на сером, совсем и не видно. И что пыль, отряхнул – и нет. Он протянул руку над растревоженной поверхностью озера, перебрал узловатыми, похожими на сухие ветки пальцами и опустил ладонь в воду, ловя беспокойные колебания. Выдернул, точно обжегшись, поймав в горсть несколько капель, раскрыл ладонь и всмотрелся. Вода не стала ни пылью, ни песком, на ладони лежала горсть мелких сверкающих самоцветов с острыми гранями.

Очнулся Солар у стены. Перед глазами плясали цветные пятна, и резало, словно песка насыпали. Судя по ощущениям, на затылке шишка вздулась. Попытавшись сориентироваться, он зацепился взглядом за темное пятно в шаге от себя, и, держась за стену, поднялся. Мотнуло, накатила слабость.

– Как можно входить в незнакомое помещение с каналами нараспашку. Вас экранироваться не учили? – возмущенно забубнело самое большое пятно голосом Ховира.

– Щит… был… хороший… – выдавил Кайл, радуясь, что пятна начали пропадать, осталось только то, которое Ховир, и на нем проявилось лицо с воинственно поблескивающими глазами.

– Был… – поддразнил он. – А здесь нуль-силовое поле. Есть. И если бы не ваш щит, который, похоже, действительно, хорош, раз вы уже почти на ногах, лежали бы вы, Мастер Связующий, без малейшего проблеска сил в уютной комнате в компании Мастера Врачевания, и очень долго.

Если Ховир своим монологом давал Солару время прийти в себя, то ему это удалось, а если пристыдить… то тоже. «Идиот» и «самдурак», мотались в ушибленной голове по кругу.

– А сил изрядно из вас потянуло, – в голосе Мастера Техника прорезалось удивление пополам с восхищением, – все накопители под завязку, парочка даже, вон, дымится. – Мужчина недоверчиво потыкал пальцем в едва уловимо гудящие цилиндры, выстроившиеся в шеренгу у стены.

Кайл механически стал пересчитывать и понял, обо что он так приложился. Вот как раз о крайний накопитель. Рука сама потянулась к шишке.

Глушить способности пришлось, борясь с тошнотой, но экран лег, как надо. Ховир удовлетворенно кивнул. Похоже, не заметил, как Кайл, опираясь на тот самый крайний накопитель, потянул из него излишек. Стало лучше.

Мастер Техник тем временем направился к лестнице на невысокий, идущий по периметру действительно большого зала балкон. Поднявшись за ним, Кайл смог рассмотреть то, что видел на бумаге.

– В реальную величину? – поинтересовался он и вцепился в перила. Не смотря на экран, линии знака так и норовили проявится.

– Да, – ответил мужчина, – но, как я и говорил, тоже копия. Вы в порядке?

– Тянет, – признался Солар, мотнул головой вниз, на гигантский знак.

– Не должно, – отозвался Ховир и глянул на Кайла так, словно хотел посмотреть, что у него внутри, – для того и поле, чтоб не тянуло, как вы говорите.

– Эта… структура… многомерная, ваше поле отсекает не все. Не хватает шесть?

– Восемь. Круг формирования и круг фокусировки целы, нет трех направляющих и четырех удерживающих кристаллов.

– Вы сказали восемь…

– Ведущего тоже нет.

– Могу я рассчитывать, что, несмотря на личную неприязнь, вы честно ответите на мой следующий вопрос? – Ховир изобразил внимание. – Зачем это все вдруг понадобилось?

– Я получил прямое указание Всезнающего начать работу.

– Когда?

– Когда после тридцати пяти лет изоляции были открыты Двери-между-Мирами, – ухмыльнулся Мастер. – Это ведь вы тогда прошли в Тень?

– И…

– И я тоже был амбициозен, полон сил и желал показать всем, на что способен, – перебил Ховир.

– А теперь?

– Теперь я хочу, чтобы это, – кивок в сторону знака на полу, – никогда не было использовано. – Помолчал. – Идите, Солар, полежите, что ли, вы плохо выглядите. И завтра можно не приходить. Тот кристалл, что вы смотрели, был последним. Осталась рутинная работа с данными, с которой Хранитель Кеом справится лучше, и с материальной основой кристаллов, в которой вы ничего не смыслите.

– Зачем же вы тогда меня пригласили?

– Ну… вы почти Координатор, должны слышать кристаллы и без диагноста…

– Зейт…

– Да. Всезнающий хотел, чтобы я показал вам, как вы там сказали? Структуру? Я показал.

Подъемники были заняты, пришлось подниматься по лестнице. Одолев три из пяти уровней, Кайл совсем выбился из сил – значительное опустошение резерва в лаборатории давало о себе знать. Нужно было где-то посидеть. Вышел на Среднем. Здесь был привратный зал и старый выход из горы, библиотека, столовые для Учеников и Служащих, Зал Торжеств… Свернул к библиотеке. Архивариус был другой, не тот, которого Кайл помнил. Приветственно кивнул и коснулся знака на груди. Солар ответил и, жестом отказавшись от сопровождения, направился к небольшим комнаткам для чтения. Занял первую оказавшуюся свободной и практически рухнул в кресло. Рывком избавился от экрана и с наслаждением ощутил, как энергия, рассеянная вокруг, стремится заполнить пустоту. Подполз туман, потянулся к сознанию, предлагая себя в качестве источника, даже слегка проявился – комната словно подернулась розоватой дымкой. А может, показалось?.. Солар свернул вокруг зерна новый щит, и еще один, чтоб наверняка. Сущность отвязалась.

Долго наслаждаться покоем не дали.

– Мастер Солар…

Кайл, не отрывая пострадавшую голову от спинки кресла, скосил глаза и посмотрел в сторону источника беспокойства. Беспокойство мялось у входа, в руках книги, в глазах отчаянная решимость.

– Тирен, опять вы… Вы меня преследуете?

– Нет, – возмутилась, а щеки окрасились румянцем. Ох уж эти трепетные юные девицы. – Просто я была здесь, мимо шла, а вы тут…

– В данный момент предпочел бы и дальше быть тут, а вы – где-нибудь там. – Это было грубо, но состояние не располагало к любезности.

Несколько стремительных шагов, книги шлепнулись на столешницу, а сама девушка опустилась перед Соларом на одно колено и замерла.

– Это еще что?

– Прошу о привилегии быть вашей личной Ученицей, Мастер Связующий.

Кайл даже в кресле приподнялся, до того его ошарашили слова девушки. Стоит, голову опустила, сложенные одна на другую ладони прижаты к груди над сердцем. Ждет.

– Тирен…

– Да, Мастер Солар?

– Вы едва Первое Посвящение прошли…

– Прецеденты были, я читала!

– Читала она… Пройдите Второе и можете опять попробовать.

Девушка поднялась, на щеках снова румянец, на сей раз не от смущения – обиделась, глаза сверкают. Кайл пристроил голову в прежнее положение и веки прикрыл, давая понять, что разговор окончен.

Не ушла.

Солар приподнялся:

– Чего вам еще, Тирен?

– Мастер Солар, а вы… вам нехорошо?

– Да, Тирен. Мне нехорошо, поэтому идите.

– Мастер Солар, я могу… поделиться.

– Что? – Кайл даже сел почти ровно. – Вы мне сейчас передачу сил предлагаете? Вас правилам поведения дома не учили?

Теперь Тирен залилась краской вся, даже уши заалели.

– Я… просто… Я знаю как! Отцу иногда помогаю. И я восстанавливаюсь очень быстро! Такая… особенность… – плечи поникли, глаза в пол и тихо, но решительно: – А у нас с вами по цвету силы есть совместимость.

– Едва чему-то научились и сразу Наставников разглядывать… Валяйте, – согласился Кайл и протянул руку. – Через физический контакт удобнее.

Тирен кивнула и, все также пламенея щеками, взяла его ладонь в свои руки и открылась. Поток энергии – серый перламутр, серебро и лазурь – устремился в полупустую энергетическую оболочку Солара. Кайл краем глаза наблюдал за девушкой. Румянец уже пропал, как и решительный блеск из глаз. Передача сил всегда гасила эмоции.

Солар сам прервал процесс.

– Но Мастер Солар, я могу еще, – сказала она, отпуская его руку.

– Можете, но не нужно. Мне уже лучше. Спасибо.

– Хорошо. Так вы возьмете меня в Ученицы?

– После Второго посвящения, Тирен. Не раньше.

Кайл поднялся, чтобы оправится к себе и…

…мир содрогнулся и закричал на тысячи голосов.

Гору тряхнуло, дрожь прокатилась от основания до вершины. Туман вломился в сознание, сминая щиты как бумагу. Багровым заволокло глаза, и Солар вцепился в чью-то подставленную руку, чтобы не упасть. Он видел разлом, уродливой раной разорвавший земли вдоль по краю Северного барьера от залива Бурь до истока Долгой; видел, как сыпались в пропасть уцелевшие после предыдущего землетрясения строения некогда величественного и прекрасного Дар-Кана; видел, как багровая мгла рывком затопила Нижнее хранилище и поднялась на два уровня выше, заливая склады, жилые помещения для Служащих и Школу Техников; видел, как растеклась вокруг Горы красная клубящаяся клякса и накрыла дорогу к Иллаю.

– Мастер Солар! – в широко распахнутых глазах девушки была паника.

Снова толчок. Теперь уже Тирен вцепилась в его руку.

– Мастер Солар!? Что это? Это что-то плохое, да?

– Да, что-то очень плохое…

Зейт!

Толь.. не порталом! Лестн… И …рез Уг.. Ист..ны!

Мыслеречь как сквозь вату. Кайл потер лицо, смахивая остатки видений и липкое прикосновение Тумана.

– Тирен, останьтесь здесь, домой пока не ходите… У вас есть, у кого остаться?

Девушка кивнула. Кайл отцепил ее пальцы от своего рукава и рванул к лестнице.

Добравшись до зала Света, Солар понял, что лестницы – зло. Он взмок, дышал, как загнанная лошадь, да еще по пути пришлось поработать локтями – как-то не рассчитана была ширина пролетов на такое количество бегающего туда-сюда народа. Что творилось сейчас на третьем Нижнем, даже думать было страшно. Хорошо, хоть занятия давно закончились, и почти все ученики-техники разошлись, но там и без них было достаточно людей.

Ввалившись в Угол Истины, Кайл активировал переход и уже почти шагнул… Дверь мигнула, пошла рябью, границы размазались. Это ведь тоже портал. Да, стационарный, со статичной точкой выхода и на предельно минимальное расстояние, но портал. А где лестница на Вершину, он не знал. Ладно, раз уж все равно придется… И, нащупав таки в сознании маяк Зейта (чего только не сделаешь в экстремальных условиях), открыл переход напрямую.

Вывалился в зале Сферы в полуметре над полом, сшиб стул и уронил на пол Мастера Техника Ховира. Или наоборот? Вобщем, они втроем оказались на полу и… да, Кайл опять приложился головой, на сей раз о стул, но гудящей голове было не до деталей.

– Говорил же, никаких порталов…

– А Дверь в Углу Истины не портал? Прошу прощения, Мастер Ховир… К тому же он сбоил, – Кайл кое-как собрал конечности в кучу. – Добрый вечер, Мастер Солт… А лезть в нестабильный…

– Твой, надо думать, был лучше? – Зейт понаблюдал, как все поднялись и все подняли, и расселись. – Мар, покажешь ему потом лестницу. – Солт кивнул.

– Кого-то ждем? – спросил Ховир.

– Все, кому надо, уже знают, что делать, но вдруг еще кто ввалится? – усмехнулся Всезнающий, и тут Кайл заметил, какой ровный свет идет от Сферы. Белый, как от коэна. А вечно находившаяся в движении розоватая дымка замерла, сложившись в рисунок спирали, в которой поблескивали разноцветные искры, похожие на драгоценные камни.

12

В детстве Милии нравилось смотреть в ночное небо. Если вглядываться в него достаточно долго, появлялось ощущение парения, словно земля опрокидывается, и ты летишь навстречу черно-синему с алмазной крошкой своду, проваливаешься в него… Здесь была только густая багровая пелена. Свет луны, процеженный сквозь эту толщу, становился призрачно зыбким, нереальным. Окружающее казалось миром миражей.

Город покинули почти за полночь, привал был перед рассветом, на несколько часов, но никто не спал. Потом весь день в пути, даже перекусывали на ходу. На ночь стали в перелеске, редком, продуваемом ветром и почти сплошь поросшем колючим кустарником. Ягоды, впрочем, были хороши, небольшие, темно-фиолетовые, по форме похожие на барбарис, а на вкус, как ежевика. Они красили язык в синий цвет, но Милии было все равно, она ела ягоды, смотрела в небо и представляла звезды. Спине и голове было удобно опираться на укрытое попоной седло, всему остальному – холодно. От земли тянуло сыростью, и плащ не спасал. Сумка с книгой и прочим добром, которое девушка спешно побросала перед выходом, неприятно упиралась в бок. Было очень тихо. И пусто. И… страшно.

Лошади не всхрапывали, за тканевыми стенами шатров не разговаривали, не было слышно шагов, рассредоточившихся по периметру лагеря солдат, выделенных в сопровождение. Полог тишины. Так это называется. Странное приспособление в виде запаянного стеклянного конуса с пучком тонких нитей внутри, установили на шесте в центре стоянки и попросили Милию активировать, протянув записку с инструкцией. На обрывке бумаги острым почерком Сона было написано: «Просто включи тишину, как свет». «Позер, – подумала она и представила, что зажигает коэн. Нити на концах засветились, и безмолвие пузырем накрыло лагерь, звуки гасли, как в тумане. Чтобы заговорить с кем-нибудь, нужно было подойти очень близко.

Близко, – образ-ощущение.

Она чувствовала разлом, как саднящий порез, глубокий, с рваными воспалившимися краями, который никак не хочет заживать. Миру было больно, зерно в сознании девушки сочилось удовлетворением…

Ягоды закончились. Нужно было идти в шатер, который она делила с Этиной, двумя ее назначенными сестрами (другие девушки остались в Осате), даной Ситой с дочерями, их служанкой и еще двумя едва знакомыми дамами. Милии всегда было тяжело общаться с женщинами, с коллегами она еще ладила, но вот подруг не завела, даже в школе. И когда прочие девчонки собирались парочками или галдящими стайками, Милия утыкалась в книгу. Она заговаривала, когда говорили с ней, шла, когда приглашали, но никогда не была инициатором. Как теперь идти туда, где столько разных женщин, трем из которых она, по меньшей мере, неприятна?

Она маялась у входа, когда за спиной раздались шаги.

– Все в порядке?

Капитан охраны. Лицо слегка осунулось, но взгляд такой же уверенный.

Милия неопределенно пожала плечами. Не говорить же ему, что она боится входить. Но дан Верен, видно, сделал какие-то выводы.

– Думаю, что им тоже не слишком комфортно в вашем обществе, – заключил он.

– И каковы причины, на ваш взгляд?

– Ваш статус, ваше неясное происхождение, ваше поразительное влияние на лорда Волден.

– Поразительное влияние?

– Думаю, что эта причина значительнее прочих. Вас привезли во дворец почти рабыней, возвели в ранг гостьи, ухаживали, сделали предложение, а вы сбежали, пропадали где-то больше двух лет, вернулись, а через сутки наместник объявляет вас женой по старому обычаю, призвав в свидетели кровных родичей и своих вассалов.

– Я бы такой точно не доверяла…

– Плюс ко всему странная смерть советника и ваши способности, которых вы раньше не проявляли.

– Вас полог тишины так впечатлил? Это все равно что…

– Свет зажечь, я знаю, все же записку вы получили от меня. Но чтобы пользоваться устройствами из Сойла, обычному человеку нужен активатор. Например, вот такой, – дан Верен продемонстрировал одетый на мизинец ободок неширокого отливающего медью кольца с гравировкой из нескольких знаков.