Невеста дракона

Через час, как и было условлено, наследник драконьего рода Дайлу уже сидел в главном зале своего дворца на троне и ожидал прихода одарённых магией девиц. «Смертные хорошо понимают власть и силу», ― когда-то говорил ему отец. Если это действительно так, то разговор на равных может напугать девушек, а они и так дрожат от страха. Лучше действовать так, как для них привычнее. Владыка Нитаэн сказал, что барышни ещё не знают, кому именно они будут служить. Им никто ничего не объяснил. Наверное, пока лучше не раскрывать свою истинную суть. Пусть думают, что служат демону ― так всем будет проще. К тому же дети Лероя Нитаэна называют Луна братом. Проще оставить смертных в заблуждении относительно природы их господина, чем позволить им додумывать и сплетничать.

Служанка из дворца владыки Лиин привела к нему трёх девушек ― дракон не ошибся в количестве одарённых. Барышни скромно представились, назвав свои имена и вскользь обозначив происхождение. Глаза их при этом были устремлены в пол, а руки нервно сжаты в кулаки. Одна даже начала комкать подол своего платья, но вовремя спохватилась ― должно быть, опасалась наказания. При ближайшем рассмотрении врождённый дар этих девиц оказался ещё более слабым, чем Лун предполагал изначально, но духовную силу и умения при желании можно развить. Одна из девушек призналась, что немного разбирается в создании талисманов ― уже хорошо. Вторая понимает ценность и способы применения трав ― тоже неплохо. Третья вообще не знала, что у неё есть духовная сила, поэтому покраснела до кончиков ушей, признавая свою бесполезность. Лун спросил у всех троих, хотят ли они учиться и развивать своё мастерство. Ответ был утвердительным, поэтому первую дракон определил в обучение к артефактору, магией поддерживающему этот древний дворец. Вторую он пристроил ученицей к дворцовому лекарю, живущему здесь не постоянно, а лишь тогда, когда в гости к демонам наведываются драконы. Покидать царство демонов Лун пока не собирался, а жизнь смертных коротка, поэтому можно было не сомневаться, что девушка останется у него в услужении до скончания своих дней.

Третью… С третьей он пока не решил, что делать. Она сказала, что хочет обучаться магии, но этот ответ прозвучал как эхо двух предыдущих ― тихо, неуверенно и не совсем искренне. Лун решил дать ей время на размышления. Если действительно проявит интерес к магии, то будет учиться, ну а если нет, значит, ей уготована иная судьба. Останется простой служанкой или выйдет замуж за кого-нибудь из демонов. Возможно, захочет вести своё хозяйство или заниматься торговлей. Пока девушки не привыкнут к жизни в царстве демонов, Луну придётся заботиться о них самих и об их безопасности, но это не будет длиться вечно. Когда-нибудь он позволит им жить свободно и независимо ― так будет честно по отношению к хрупким созданиям, чья жизнь не длится больше сотни лет.

– Позвать кого-то ещё? ― спросила Лиин после того, как первые три принятые драконом барышни были выпровожены стражем за дверь.

– Я понятия не имею, что с ними делать, ― признался Лун и попросил: ― Помоги мне. Я в долгу не останусь.

– Обижаете, Ваше Высочество, ― снова улыбнулась ему эта добрая женщина. ― Конечно, я вам помогу, но никакой оплаты за это не потребую.

Он не имел намерения перекладывать свою ответственность на чужие плечи ― просил только совета. Наставник нужен в любой науке, в том числе и в ведении хозяйства. На острове Яй Лун и его сестрёнка Ная жили беззаботно, поскольку там всеми делами руководят мать и отец, но владыка демонов прав ― наследнику необходимо понимать и уметь многое, чтобы в будущем не опозорить семью. Драконы не правят всем миром, а лишь защищают его от распрей между разными народами, но если сын правителя не способен распределить обязанности между слугами, то как он в перспективе намерен решать более серьёзные проблемы? Начинать нужно с малого и чем раньше, тем лучше.

Глава 5

― Нельзя держать её под этими чарами слишком долго, иначе девочка может повредиться умом, ― авторитетно заявила супруга владыки демонов, строго глядя на дочь. ― Почему ты сразу не сказала мне, в чём причина недуга этой бедняжки?

– Я хотела понять сама, но не нашла ответов, ― виновато призналась Бьяри. ― В трактатах нет ни одного упоминания о подобных случаях. Ядро духовной силы можно разделить на части, но пережить подобное способно только бессмертное существо, а эта девушка всего лишь полукровка. Она даже развивать свою врождённую магию не может из-за примеси человеческой крови. Если ядро разделил кто-то посторонний, она должна была умереть, но на деле ведёт себя так, будто совершенно не страдает.

Госпожа Аола тоже никогда не слышала о том, чтобы полукровки или смертные выживали после разделения ядра внутренней силы, но магия этого мира изменилась всего несколько тысячелетий назад. Теперь у неё другие законы. Удивительное и неизведанное появляется довольно часто. Многое до сих пор остаётся за гранью понимания, как и в этом случае. Полукровка, преспокойно живущая с третью духовного ядра ― явление уникальное. Странно, что раньше этой девочкой не заинтересовались маги царства смертных или бессмертные небожители. Уж эти-то точно не упустили бы возможность первыми сделать новое открытие и прославиться на весь мир.

– Тебе следовало немедленно рассказать обо всём отцу, а не лгать, ― упрекнула Аола дочь в своеволии. ― Проявлять интерес к изучению необычного похвально, но тебе не хуже меня известно, что ложь наказуема. Если не хочешь быть запертой за этот проступок в своей комнате на следующие несколько лет, могу посоветовать переправить девчонку сразу к Луну и всё ему объяснить. Он уже справлялся о её самочувствии. Для него это вынужденная формальность, конечно, но в сложившейся ситуации вступиться за тебя может только он. В противном случае, если твой отец выяснит правду первым…

– Мне придётся переписывать «Трактат о добродетелях» до тех пор, пока не отсохнут руки, ― с мрачным выражением лица закончила мысль принцесса. ― Хорошо, матушка. Я верну эту несчастную девушку Луну немедленно. Он наверняка тоже меня отругает, но хотя бы не накажет.

– Не мешкай с этим, ― посоветовала мать дочери.

Бьяри проводила её до двери, после чего долго стояла у постели рядом с лишённой сознания полукровкой. Жаль было отказываться от возможности лично раскрыть тайну этой девушки, но братец Лун всё-таки дракон ― хоть и совсем юный по драконьим меркам, но возможностей у него побольше, чем у демонов. Драконы Дайлу ― единственные в этом мире существа, кто сохранил в себе древнюю магию, присущую богам Занебесья. Он точно выяснит, что не так с Энией Лоу. Сначала, правда, будет долго объяснять Бьяри, что нельзя видеть в живых созданиях лишь объекты для научных исследований. Лун в последнее время стал таким занудой, что с ним общаться невозможно, но мать права ― его утомительные нравоучения не сравнятся по суровости с наказанием, которое может назначить владыка демонов. В прошлый раз из-за глупой ссоры с сестрой Бьяри переписывала трактаты и древние свитки на протяжении целого года. Половину архивов дворцовой библиотеки обновила за это время. Архивариус Мо был в восторге.

– Ничего не поделаешь, Эния Лоу. Придётся отдать тебя дракону, ― разочарованно произнесла принцесса вслух.

Порталы нужны демонам только для того, чтобы посещать другие царства, а на своей территории для преодоления больших расстояний достаточно и обычной магии перемещения. Это простое заклинание Бьяри освоила ещё ребёнком, поэтому сейчас на перенос себя и девушки-полукровки во дворец Луна ей нужно было потратить всего несколько мгновений. Точкой выхода для этой магии Её Высочество выбрала личные покои дракона ― не его спальню, а соседнюю комнату для прислуги, где имелась кровать. В это время дня Лун обычно уходит в увитую цветами беседку у пруда и сидит там до заката, читая книги или равнодушно созерцая живописный пейзаж. Слуги не заходят в его комнаты до возвращения господина, поэтому можно было не опасаться, что Энию Лоу кто-нибудь обнаружит. Устроив девушку на кровати поудобнее, Бьяри отправилась к пруду, но Луна там в этот раз не было. Зато поблизости вокруг давно заросших клумб суетились новые смертные служанки господина ― должно быть, он намеренно отправил их всех работать в саду, чтобы не путались под ногами. Даже принцесса Сильвия была здесь, хотя полезный труд явно не доставлял ей ни капли удовольствия. Отыскав взглядом демоницу Лиин, руководящую процессом облагораживания сада, Бьяри подошла к ней и поинтересовалась, куда подевался Лун.

– Он у целебных источников, не во дворце, ― охотно ответила служанка.

– Лун болен? ― удивилась Бьяри.

– Нет. Здесь в последние дни стало слишком шумно и людно, поэтому он сбегает туда каждое утро и возвращается только затемно. По моему скромному мнению, он скоро и вовсе вернётся на остров Яй.

Её Высочество приняла эту информацию к сведению, поблагодарила Лиин и снова воспользовалась магией, чтобы отыскать напуганного суетой дракона. Он и правда был у источников, но не нежился в их тёплых целебных водах, а просто сидел на пригорке, прислонившись спиной к камню, и пустым взглядом смотрел вдаль.

– Братец Лун! ― приветливо улыбнулась ему Бьяри.

Он нахмурился, но до ответа всё-таки снизошёл.

– Ты что здесь делаешь?

– Пришла к тебе повиниться и за спасением от гнева моего отца, ― честно призналась юная демоница.

Она присела рядом у того же камня и выложила всё как есть. Дракон внимательно, но без особого интереса выслушал эту исповедь. Не задал ни одного вопроса и долго молчал после, поэтому Бьяри начала подозревать, что желаемой помощи от него не получит.

– Хорошо, ― наконец-то прозвучал вердикт. ― Я не стану жаловаться на тебя владыке Нитаэну.

– И даже не попросишь о взаимной услуге? ― удивилась его собеседница.

– Мне ничего не нужно, ― ответил дракон безразличным тоном.

Принцесса демонов бросила на него короткий косой взгляд и печально вздохнула. Лун Дайлу очень красив, но его сердце так же холодно, как вечный лёд на вершинах северных гор Шаэна. Когда-то давно Бьяри была влюблена в его отца ― звёздного дракона Эдриана Дайлу. Это была не настоящая любовь, а такая, какая произрастает из сострадания. Сердце дракона уже было занято, но он потерял возлюбленную, в связи с чем предавался душевным мукам точно так же, как теперь тонет в них его сын. Тогда, двести или чуть больше лет назад, Бьяри готова была на что угодно, лишь бы звёздный дракон перестал страдать и улыбался почаще. Она не навязывалась, поскольку понимала, что не нужна своему избраннику, но тайком любовалась им и мечтала о том, как замечательно было бы стать его женой. А потом, когда он вернул свою ненаглядную Адели, глупая дочь владыки демонов плакала по ночам в подушку от глубокого разочарования. Не от ревности, а от осознания того, что никогда не получит желаемое. Тот, кто любит по-настоящему, разве не радовался бы счастью любимого? Теперь Бьяри испытывала такие же чувства к Луну. Мать сказала ей, что это врождённая особенность, заставляющая испытывать сравнимое с любовью желание заполнить пустоту в чужом сердце. Потребность подарить потерявшему утраченное. Для демонов подобное не редкость, поэтому в былые времена, когда они жили в Огненных Пустошах рядом с людьми, некоторые представители демонического народа выбирались к смертным на поиски таких вот страдальцев. Осознание сего факта заставило Бьяри переоценить своё отношение к молодому дракону и ограничить общение с ним, но иногда, вот как сейчас, ей хотелось обнять его и стереть поцелуем маску безразличия с этого красивого лица. Заставить улыбнуться. Ну или разозлиться ― сгодится любая эмоция, лишь бы не видеть безграничную печаль в его удивительно-синих глазах.

– Ну я тогда пойду? ― спросила Бьяри, поднявшись на ноги.

– Подожди, ― задержал её дракон. ― Ты знаешь, как твоему отцу удалось заполучить эту армию смертных девиц?

– Конечно, ― кивнула принцесса. ― Десять лет назад он договорился со смертными и бессмертными о том, чтобы в магическую академию Шаэна приняли на обучение нескольких демонов. Это было проблемой, потому что демоническая сила отличается от людской, но наш народ изначально тоже происходит из человеческого, поэтому с точки зрения целительства, например, особых различий нет. Один из учеников пропал сразу же после прибытия в царство смертных. Его так и не нашли, поэтому отец потребовал соразмерный выкуп.

– Сотня жизней в обмен на одну? Это в его характере, да, ― понимающе кивнул Лун. ― Хорошо, теперь можешь идти.

– Если хочешь…

– Ничего не нужно.

А это как раз в характере нынешнего Луна ― безжалостно избавляться от всего, в чём нет необходимости, не дослушав даже предложение до конца. Пожелав ему доброго дня, Бьяри вернулась к матери и отчиталась об итогах этого визита.

– Оставь его, ― посоветовала госпожа Аола. ― На поиск пути к сердцу дракона можно потратить вечность, но в итоге ты всё равно останешься ни с чем, когда он встретит свою истинную любовь.

– А если не встретит никогда?

– В этом случае он просто рано или поздно озаботится необходимостью продолжить род, а ты в этом отношении для него бесполезна. Союзы демонов и драконов бесплодны из-за несовместимости духовных сил. Раз от тебя не будет никакого проку, то и смысла в создании такого союза нет. Ты же не хочешь провести всю жизнь рядом с тем, кто всегда будет смотреть лишь сквозь тебя, не замечая ни стараний, ни искренности. Твоему сердцу тоже нужна любовь, дочка. Демоны заключают браки только по любви, но ты не любишь этого дракона. Ты просто жалеешь его точно так же, как прежде жалела его отца.

– Я знаю, ― со вздохом ответила Бьяри. ― Невыносимо видеть его таким на протяжении стольких лет. Если эта подлая змеюка Шу не была его истинной любовью, то почему он так мучается из-за её смерти?

– Не стоит лезть дракону в душу, если он сам не хочет впускать туда кого-либо, ― назидательным тоном произнесла мать. ― Та влюблённость была лишь первой в его судьбе. Чистая и искренняя, она способна причинить не меньшую боль, чем настоящая. Надеюсь, тебе никогда не доведется испытать подобное на себе. Демоны бессмертны, но всё же уязвимы. Хотелось бы, чтобы твоё счастье с возлюбленным было столь же долгим, как и моё ― с твоим отцом.

* * *

Лун вернулся во дворец после заката, понимая, что покоя в этот вечер для него всё равно не будет. Лиин уже отправила смертных служанок по комнатам, поэтому во дворце было тихо, но проблема ждала дракона в его собственных покоях. Девушку-полукровку со странными особенностями магического наследия он нашёл именно там, где её оставила Бьяри ― бледную, неподвижную. Медово-рыжие волосы и остроконечные уши смертной выдавали её родство с духами в первом поколении, а в ауре ощущалось присутствие магии, характерной для лис. «Благородная дочь князя? Отец говорил, что у смертных запрещены союзы знати с духами», ― удивился Лун, разглядывая заострившиеся от длительного пребывания под чарами черты лица девушки. Прямые тёмные брови, такие же тёмные полукружия ресниц на бледных щеках, высокие скулы, чувственная линия губ, гладкая кожа без изъянов ― типичная лисица, каких в Заповедных Землях духов немало, но с изрядной долей примеси человеческой крови.

Луну и раньше доводилось видеть таких полукровок ― в царстве духов. Несколько тысяч лет назад бессмертные небожители забрали у смертных и подняли за границу облаков земли четырёх королевств, включая ту часть, которая называется Эсмаром и теперь принадлежит демонам. Огромный обитаемый континент в результате этого оказался разодранным на куски. Смертным с тех пор принадлежит только большой остров на западе, отделённый от царства духов широкой полосой океанских вод и надёжным магическим барьером. Но ещё два королевства людей, граничившие с Заповедными Землями на севере и юге, остались на своих местах. Если в Шаэне люди не принимают духов за равных и всячески издеваются над магическими существами, то в Заповедных Землях всё происходит с точностью до наоборот ― там немногочисленные выжившие смертные находятся в рабстве. Им разрешено создавать семьи и продолжать род. Это даже поощряется, поскольку иметь в рабах человека престижнее, чем принуждать к служению и грязной работе себе подобных. Иногда главы крупных племён берут смертных себе в гарем, но дети от таких союзов не принимаются в семью, а становятся прислугой ― так и появляются полукровки. Особенно их много у плодовитых лис.

Выслушав рассказ Бьяри, Лун думал, что над Энией Лоу поиздевались человеческие маги ― не смогли извлечь ядро её духовной силы полностью, вот и бросили бедняжку с оставшейся третью, обрекая её тем самым на быстрое старение и скорую смерть. Теперь же он явственно видел, что это не так. Девушка родилась такой ― с одной третью целого. Где-то должны быть ещё две части. Родить тройню ― для лисицы дело обычное. Странно, что Бьяри сама об этом не догадалась. Да и госпожа Аола могла бы сделать правильные выводы, ведь она знала драконов Эдриана и Адели Дайлу в той их жизни, когда они были близнецами. Правда, у них были целые ядра и общая духовная сила, но суть ведь почти та же.

Медленно проведя над телом девушки рукой, Эдриан снял сонные чары и принялся ждать. Со слов Бьяри, бедняжка ослепла, пройдя через портал, сотканный из демонической силы ― с особенностью её врождённой магии это было предсказуемо. Могла бы и вовсе не выжить, так что ей ещё повезло. Веки полукровки дрогнули и приоткрылись, явив взору дракона золотисто-карие глаза с тёмным ободком. Если бы девушка видела хоть что-то, то непременно обратила бы внимание на стоящего рядом с кроватью мужчину, но её взгляд оставался неподвижным и был устремлён в пустоту.

– Кто здесь? ― спросила она шёпотом, сдвинув брови над переносицей.

Лун промолчал, выжидая. Если она чувствует чужое присутствие, значит, должна была унаследовать и другие качества лисицы. Острый нюх, например. От одежды дракона всё ещё пахло землей, на которой он просидел добрую половину дня, размышляя о прошлом и будущем ― яркий запах, насыщенный. Когда ноздри девушки характерно шевельнулись, а тонкая рука уверенно потянулась в его сторону, Лун улыбнулся ― не ошибся, с нюхом у этой девчонки всё в порядке. Он даже протянул свою руку навстречу её, но не для того, чтобы позволить прикоснуться, а с целью взглянуть на ладонь девушки. Если там обнаружится грубая кожа, значит, эта Эния Лоу не такого уж и благородного происхождения. Или же её отец из тех опальных князей, что живут в изгнании и вынуждены заботиться о себе и своей семье сами. Лун читал о таких.

– Ты не демон. Кто ты? ― прозвучало еле слышно.

Невозможно! Даже полноценные полукровки наследуют лишь природные качества зверя и бесполезную магию, а эта и вовсе живёт с третьей частью духовного ядра. Она не может различать магические силы. Не должна.

Лун опустил руку и сделал шаг назад, признав справедливым утверждение Бьяри о том, что эта девушка весьма необычна. Он не ответил на вопрос. Молча покинул комнату и отправил одного из стражей в лекарскую за снадобьем, способным вернуть девчонке зрение. Её глаза повреждены демонической силой ― это неприятно, но поправимо. Бьяри могла бы исправить свою оплошность и сама, если бы озаботилась именно этим, а не изучением редкого случая разделения духовного ядра на части.

Было бы правильно отправить Энию Лоу к другим смертным девушкам немедленно, но принцесса демонов упомянула, что кто-то осмелился жестоко подшутить над этой бедолагой перед церемонией, которая касалась отношений между двумя царствами. Судя по тому, что был использован талисман, Лун даже имел точное представление о том, кто именно участвовал в шутке. Если глупых барышень в стремлении поглумиться над полукровкой тогда не остановил даже страх перед неопределённостью собственной судьбы, то здесь они наверняка отыграются на ослепшей землячке за обиды всех последних дней. Лиин строга с ними, но не может контролировать всё, а на то, чтобы сорвать злость на беспомощном создании, много времени не нужно. Нет ничего дурного в том, что Эния Лоу поживёт несколько дней рядом со своим господином. В конце концов, Лерой Нитаэн подсунул Луну этих девиц не для услады глаз, а с конкретной целью. Пусть до него дойдёт слух, что дракон заинтересовался полукровкой ― может, хоть тогда все наконец-то перестанут волноваться о его душевном состоянии и оставят всё на своих местах.

Глава 6

Не человек, практикующий магию, не бессмертный и не демон ― рядом находился зверь. Сильный и грозный, пугающий мощью своей ауры, которую зачем-то старательно подавлял. Но это и не чудовище из тех, что любят подкрадываться к своим жертвам с дурными намерениями. От этого зверя веяло фундаментальным спокойствием и безграничной усталостью ― словно от старика, прожившего очень долгую жизнь.

«Кто же это такой?» ― размышляла Эни, на ощупь перемещаясь по незнакомой комнате, в которой пахло свежей весенней зеленью и цветами персика. Странное место. Демоны живут в глубоких пещерах, поэтому должно пахнуть сыростью и влажным камнем. Но Эни ведь могли отдать не демону, а какому-то духу. Никто ведь не объяснял, какая судьба уготована смертным девушкам после того, как их заберут демоны. Возможно, владыка Нитаэн решил подарить внезапно ослепшую полукровку кому-нибудь в царстве духов ― вернул в родные края, если так можно выразиться. Тогда логичны и наличие здесь неведомого безмолвного зверя, и приятные природные ароматы.

Аура незнакомца теперь ощущалась слабее, чем раньше. Передвигается он или она бесшумно, дышит еле слышно, никаких посторонних звуков не издаёт ― будто призрак. Но если признаться честно, то у Энии Лоу имелись весьма скромные познания в том, что касается иных существ, кроме людей. Мать-лисица, злые духи восточных гор, оборотни на службе у владыки царства смертных ― вот, пожалуй, и всё разнообразие её жизненного опыта. Эни даже не была уверена в том, что призраки существуют, хотя люди их ужасно боятся. Сейчас ей не было страшно ― скорее, любопытно. Если не убили сразу да ещё и прислали демона-лекаря, который нанёс на веки целебный отвар и дал выпить гадкое на вкус снадобье, значит, новый хозяин не желает ей зла. Или хозяйка.

Что-то тёплое и точно демоническое скользнуло вверх по руке ― коснулось запястья, оцарапало. Эни инстинктивно схватила пушистый комок и отшвырнула его в сторону. После привычной тишины громкие звуки хлынули в её разум лавиной ― грохот чего-то упавшего, слабый писк, странный шум, похожий на хруст костей… Аура демонического существа тоже невероятно усилилась, заставив девушку отшатнуться. Под ногу подвернулся невысокий порожек, чуть дальше на котором стоял чайный столик. Отчаянно хватаясь руками за воздух, Эния попыталась сдвинуться немного в сторону, чтобы при падении не удариться о мебель головой, но её внезапно накрыла волна той самой неведомой силы, которой обладал новый господин. Или госпожа. Сильные руки подхватили под спину и колени, не позволив упасть, а над ухом строго прозвучало:

– Афу, успокойся!

«Всё-таки мужчина», ― не без сожаления подумала Эни, вцепившись в шёлк одежд на его плечах. Не то чтобы этот факт очень сильно её огорчал, но девушек не селят без причин и определённых намерений рядом с мужскими покоями. Значит, ей уготована судьба наложницы этого неведомого зверя, способного принимать человеческий облик. Не так уж и плохо, если подумать. Он вроде бы не злой, если так бережно держит свою ношу на руках, словно несёт хрупкую фарфоровую вазу.

Незнакомец усадил её обратно на постель и отошёл назад. Демоническая аура позади него снова ощутимо уменьшилась ― настолько, что почти не ощущалась за мощной духовной силой хозяина.

– Простите, господин. Я не хотела вас потревожить, ― виновато пробормотала Эни, сцепив руки на коленях в замок.

– Это я должен извиниться, ― ответил ей приятный, бархатный голос, похожий одновременно и на шелест листьев, и на раскаты далёкого грома. ― Мой питомец слишком любопытен и невоспитан. Следовало догадаться, что он непременно сунется сюда.

– Что это за существо? ― спросила девушка.

– Это горный дух пай-пай, ― прозвучало в ответ. ― Он беззлобный и любит сладости, но если пугается, то пугает врага в ответ.

– А вы? ― робко поинтересовалась Эни и смутилась ещё сильнее. ― Простите, я не должна спрашивать.

– Почему? ― невозмутимо уточнил собеседник.

Девушка помолчала немного, подбирая правильные слова для ответа, а потом сказала как есть:

– Вы же мой новый господин, да? Задавать личные вопросы в таком случае неуместно.

Ответа не последовало. Судя по шелесту одежд и другим звукам, мужчина расположился на подушках возле чайного столика. Когда он отошёл, Энии даже дышать стало легче ― настолько сильно давила на неё внутренняя магия этого зверя. Демоническая аура пай-пая сместилась в направлении хозяина. Эни подумала, что питомец господина, наверное, пострадал, когда она отбросила его от себя, но чувства вины не было ― только привычное смирение, какое приходило обычно перед наказанием.