Мастер и Марта

Аннабель, напротив, чувствовала себя здесь совершенно свободно, как рыба в воде. Она даже перестала хромать.

– Прекрасная комната, – сказала она Флорану, одарив его своей жемчужной улыбкой, – большое спасибо.

– Располагайтесь и отдыхайте, сегодня у Вас уроков не будет. Думаю, Вы найдете тут все, что Вам понадобится на первое время, а потом, когда поправитесь, сходите домой за вещами.

Аннабель подошла к окну, и все остальные следом за ней. Как и в комнатах Марты и Флорана, здесь был выход на улицу. За окном сияла на солнце ярко-голубая вода бассейна, а вокруг в тени пальм располагались шезлонги.

– Я могу пользоваться бассейном? – спросила Аннабель.

– На здоровье, – ответил Флоран.

Они обменялись лучезарными улыбками, и Марта потихоньку пошла на выход, чтобы не видеть этого.

– Куда это Вы направились, Марта? – спросил Флоран, догоняя ее в коридоре. – У Вас сейчас урок кулинарии. Или Вы предпочитаете исцеления?

– Давайте лучше кулинарию, – отозвалась Марта без особого восторга. – Я сегодня еще ничего не ела.

– А я уже перекусил вместе с Аннабель.

– Чудесно.

«Есть такая порода мужчин, – говорила матушка, – которым нравится морочить головы девушкам. Такой мужчина все ходит, ходит к девушке, пока она его окончательно не полюбит, а потом – раз! – и он уже с другой». Когда матушка так говорила, Марта, бывало, всегда вздрагивала от этого «раз!» и очень надеялась, что с ней этого не произойдет.

– Попробуйте наколдовать себе яичницу, – предложил Флоран. – Сейчас я Вам покажу, как это делается. – В его руке уже была волшебная палочка, нацеленная на тарелку:

– УОва страпаццАтэ.

(Uova strapazzate)

На тарелке восхитительно зашкворчала яичница.

Флоран раскрыл перед Мартой «Книгу о вкусной и здоровой пище» Матильды Густи на нужной странице. Марта взяла у него палочку, очень стараясь не коснуться при этом его руки. Тарелка тем временем очистилась. Марта попыталась сосредоточиться:

– Уова страпаццатэ.

На тарелке появилось разбитое яйцо, запах и цвет которого не вызывали сомнений, что оно было совершенно протухшее.

– Ах, простите, Марта, – поспешно сказал Флоран, взмахнув рукой так, как обычно отгоняют комара. Протухшее яйцо исчезло. – Это была моя педагогическая ошибка – начать занятие до завтрака. Пожалуйста, поешьте, а потом мы продолжим.

На тарелке вновь появилась аппетитная яичница. Марта воткнула в нее вилку, раздумывая, как бы поделикатней обсудить вероятность того, что Аннабель – человек Бэзила Морта или даже сам Бэзил Морт. «Лучше всего было бы сказать все прямо, -думала Марта, – но Флоран, явно симпатизировал Аннабель и мог счесть подобные предположения в ее адрес проявлением ревности. А может быть, это и была всего лишь ревность?» – спросила себя Марта. Сама-то она тоже напросилась в ученицы, и не имела при этом дурных намерений.

Ее раздумья были прерваны появлением небольшого объекта, влетевшего в окно. Приглядевшись, Марта поняла, что это конверт. Грациозно кружась, конверт опустился на стол перед Флораном.

Марте прежде не приходилось видеть такие письма: написанные на плотной красивой бумаге с вензелями, запечатанные гербовой печатью. Флоран раздумчиво изучал письмо, пока Марта прихлебывала чай, сгорая от любопытства.

– Что там? – не выдержала она наконец.

– Письмо от королевы, – продолжая перечитывать письмо, ответил Флоран таким тоном, каким обычно говорят: «письмо от тетушки».

– И что пишет королева?

Марта и представить себе не могла, что кто-то из ее знакомых может вот так, запросто, получить письмо от королевы. Она даже слегка подскочила на месте от нетерпения. Флоран оторвался от письма.

– Королева пишет, что ее дочь, принцесса Габриэлла, желает приехать инкогнито в наш городок на праздник Середины Лета. Королева обеспокоена и просит меня обеспечить безопасность принцессы.

– Принцесса Габриэлла приедет к нам на праздник? – удивилась Марта.

– Да. И Вы слышали, Марта, она сделает это инкогнито – я прошу Вас хранить эту информацию в секрете.

– Наверное, она хочет закинуть свое имя в Шляпу Жениха, – догадалась Марта.

– Очень может быть, – согласился Флоран.

Праздник Середины Лета всегда отмечался в их городке с размахом. Гуляния начинались с самого утра, продолжались до позднего вечера и включали в себя танцы, песни, веселые игры. Но самым любимым развлечением всегда была Шляпа Жениха.

Скульптура, изображающая Жениха и Невесту, находилась в центре главной городской площади, на которой и проходили гуляния. Никто не помнил, как Жених с Невестой появились в городке, словно они всегда были тут – счастливые, ласково глядящие друг на друга, взявшиеся за руки, шагающие в свою новую жизнь. Марта любила смотреть на них и представлять, как они сбежали из-за свадебного стола с кучей шумных родственников, чтобы побыть вдвоем. Невеста в развевающемся платье левой рукой прижимала к себе свадебный букет. Жених в своей опущенной правой руке держал Шляпу, чуть наклонив ее на бок. Вот эта-то Шляпа в день Середины Лета и привлекала к себе пристальное внимание людей всех возрастов.

В течение всего дня, начиная с раннего утра, юноши и девушки, а также их родители, тетушки и бабушки – жители городка, а кроме того, соседних и даже далеких городов – приходили к Жениху и Невесте и опускали в Шляпу Жениха листочки бумаги с написанными на них именами. А ровно в полночь, когда городская площадь была запружена людьми, из Шляпы Жениха выплывали, написанные светящимися буквами, имена тех юношей и девушек, которые женятся и выйдут замуж в течение года. Имена зависали над Женихом и Невестой, а потом, подгоняемые ветерком, пускались в странствие над площадью и так парили, пока не растают.

Закладывать свое имя в Шляпу Марта не любила – зачем, все равно оно никогда не выплывало из Шляпы. Она хорошо помнила, как положила листочек со своим именем в Шляпу жениха в первый раз – ей тогда было 17 лет, и она думала, что вполне готова уже выйти замуж. Она тогда очень волновалась и почти не спала накануне, пришла на площадь совсем рано и очень хотела, чтобы ей не повстречался никто из знакомых. А как ждала Марта в тот вечер появления своего имени в небе над Женихом и Невестой, как замирало ее юное сердечко, стоило ей завидеть каждое новое имя, показавшееся из Шляпы! Но надежда быстро сменялась разочарованием – «опять не мое» – и снова надежда – «может быть, это имя не последнее и будут еще».

Год шел за годом, а чуда все не происходило. То есть чудо происходило со всеми вокруг, но только не с Мартой. Все ее школьные подруги уже были замужем, и однажды Марта поняла, что больше не хочет экспериментировать со Шляпой. Да что там Шляпа, Марта поняла, что и праздник Середины Лета совсем не для нее. В самом деле, что за удовольствие стоять в сторонке, когда все девушки танцуют с кавалерами, а ее, Марту, словно никто не замечает? Зная заранее, что так все и будет, она с каждым разом все больше робела и замыкалась в себе, стоило ей попасть на праздник, и возвращалась потом домой с тяжелым сердцем.

– А Вы, Марта, должно быть, тоже собираетесь на праздник? – Флоран оборвал поток ее невеселых воспоминаний. – В этот день я освобождаю Вас от занятий с самого утра, Вы можете располагать этим днем, как Вам будет угодно.

– Спасибо, – кисло ответила Марта.

– Страшно подумать, что Вы там устроите, с Вашими-то талантами, – улыбнулся Флоран. – Наверное, на таких праздниках у Вас отбою нет от кавалеров.

«Издевается, – подумала Марта. – Разве он не видит своими дурацкими очками, что на мне какие-то чары?»

– А Вы, Флоран, должно быть, тоже собираетесь на праздник? – спросила она в тон ему.

– Вы же слышали – я буду обеспечивать безопасность принцессы Габриэллы.

«Выкрутился», – подумала Марта, но она уже не могла на него долго сердиться.

Между тем Флоран извлек из воздуха перо и бумагу и тут же, на кухонном столе, принялся писать письмо королеве своим быстрым, летящим почерком. Марта молча доедала яичницу, чтобы не мешать ему. Покончив с этим делом, Флоран запечатал письмо, подошел к открытому окну и выпустил письмо, как выпускают полетать птицу. Письмо взмыло в небо и помчалось, набирая высоту. Марта провожала его взглядом, пока не потеряла из виду.

Потом мысли ее вновь вернулись к Аннабель и той опасности, которая угрожала Флорану.

– Флоран, – сказала Марта, – как Вы думаете, Аннабель – она… она…

– Вы хотите сказать, не может ли это быть Бэзил Морт?

– Да.

– Пока я думаю, что скорее – нет, но бдительности, конечно, терять нельзя. – Флоран прислушался, он, без сомнения, снова что-то услышал. – Извините, Марта, придется Вам опять заниматься самостоятельно. Я очень спешу. – Флоран сорвался с места. – Изучайте теорию, без меня никакой практики, – добавил он на ходу и вылетел в открытое окно.

Глава 12

Марта допила чай и принялась убирать со стола, когда в кухню, чуть прихрамывая, вошла Аннабель.

– Я Вам не помешаю? – спросила Аннабель.

– Нет, – ответила Марта, взглянув на нее через плечо.

Аннабель уселась на стул.

– Занимаетесь домашним хозяйством? – продолжала она. – Флоран сказал, Вы отлично готовите.

– Отлично от обычного.

– Знаете, Марта, а я тоже люблю готовить. Мы могли бы вместе сварить что-нибудь к обеду.

Марта домыла посуду и присела к столу рядом с Аннабель.

– Знаете, Аннабель, если честно, я совсем не люблю готовить, так что, если Вам хочется, Вы можете взять это на себя.

– С удовольствием! – легко согласилась Аннабель. – А у нас есть продукты?

– Посмотрите сами, что Вам нужно, – предложила Марта, догадываясь, что сейчас произойдет.

Она не ошиблась в своих ожиданиях. Один из шкафов, открытых Аннабель, оказался полон всевозможных продуктов.

– Замечательно, – обрадовалась Аннабель и тут же принялась за работу. Она делала все так ловко и быстро, что Марта и глазом моргнуть не успела, как на плите уже что-то шипело в сковороде и над кастрюлей поднимался пар.

– Может быть, Вам помочь? – робко спросила Марта.

– Натрите, пожалуйста, морковку, – и Аннабель сунула ей в руки морковь.

Очень скоро Марта поняла, что ослепительная красота была единственным недостатком Аннабель. Держалась она непринужденно и была очень общительна, говорила искренне.

– Знаете, Марта, я уже не жалею, что задела тот ядовитый куст – ведь благодаря ему я оказалась здесь. Должно быть, это ужасно интересно – быть ученицей чародея, да?

– Да-а, – согласилась Марта.

– Вы уже чему-нибудь научились?

– Пока не особенно – так, пара простых заклинаний.

– Флоран не очень строгий? Часто ругается?

– Нет, совсем нет.

– А он очень симпатичный, правда? Конечно, эти его очки… – Аннабель понизила голос и огляделась. – Вы не знаете, правду говорят, что у Флорана глаза зверя? Вы видели его без очков?

– Флоран никогда не снимает очки, – ответила Марта. – Но все же я не думаю, что у него глаза зверя.

– Это было бы хорошо, – с надеждой выдохнула Аннабель, продолжая жарить и парить. – Интересно, сколько ему лет?

– Ну, не знаю. Он иногда называет меня «чадо» и «дитя».

– Да? – с сожалением переспросила Аннабель.

Марта подумала, что лучше бы им сменить тему разговора, и спросила:

– А Вы знаете, кто посадил ядовитый куст у Вашего дома?

– Почти наверняка. Думаю, это сделала моя подруга Земфира. Ее бабушка – ведьма. Земфира влюблена в одного молодого человека, который влюблен в меня. Она очень не хотела, чтобы мы с ним встретились на празднике Середины Лета. Теперь Земфира постарается быть на празднике рядом с ним.

– А Вы?

– Что – я?

– Вы тоже можете пойти на праздник и увидеться с тем молодым человеком.

– Признаюсь честно, я совсем этого не хочу, – на лице Аннабель появилась извиняющаяся улыбка. – Ну что же я могу поделать, если я его не люблю! Разве я в этом виновата? Я желаю им обоим счастья и не хочу их видеть.

– И Вы не сердитесь на Земфиру?

– О, когда я только обожглась, я была на нее ужасно зла! Попадись она мне тогда, не знаю, что бы я с ней сделала! И когда я пришла в сознание, когда ожоги мои ныли, я тоже поминала Земфиру недобрым словом. Но теперь, когда я тут так прекрасно устроилась, я не хочу вспоминать плохое. Она сделала это из-за любви, понимаете, Марта?

– Понимаю, – задумчиво ответила Марта. – Только вряд ли можно добиться взаимности таким способом.

– В любом случае, я желаю им удачи, лишь бы Земфира меня больше не трогала.

– Наверное, Флоран может дать Вам какие-нибудь защитные чары.

– Надо будет поговорить с ним об этом.

В это время они услышали стук в дверь.

– Пойду посмотрю, кто это, – сказала Марта, вытерла руки и пошла в коридор.

Подойдя к двери, Марта остановилась в нерешительности – она вдруг сообразила, что Флоран не оставил ей никаких инструкций на этот счет, а ведь за дверью мог быть кто угодно, например, Бэзил Морт. Стук повторился. Марта не спешила открывать – она отлично помнила все эти истории про неразумных девиц, которые открывали двери кому попало и ели отравленные яблоки.

Марта посмотрела в глазок. За дверью нетерпеливо переминался с ноги на ногу мужчина приблизительно ее возраста или чуть старше со светлыми волосами и маленькими бесцветными глазками.

– Кто там? – спросила Марта.

– Дома ли господин Блэк? – ответил вопросом на вопрос незнакомец, голос у него оказался довольно высокий.

– Господина Блэка нет дома, – ответила Марта. – Что ему передать?

– Ничего не нужно, я его подожду.

– Я не знаю, когда он вернется.

– Я подожду, – настойчиво повторил мужчина.

Марта увидела в глазок, как мужчина отошел от двери и принялся деловито прохаживаться у крыльца дома взад и вперед. Он был небольшого роста, широкоплечий, ноги же, напротив, имел маленькие, словно женские.

Марта вернулась на кухню.

– Кто там? – спросила Аннабель, помешивая в кастрюле, из которой разливался дивный аромат.

– Какой-то мужчина. Сказал, что будет дожидаться Флорана на крыльце. Я не стала ему открывать, и Вы, Аннабель, тоже не открывайте всем подряд.

Аннабель удивленно подняла брови:

– Разве дом Флорана не защищен чарами?

– Вообще-то защищен, но… – Марта подумала, как бы ей объяснить, – но бдительности, конечно, терять нельзя, – повторила она слова Флорана.

– Поня-атно, – протянула Аннабель. – Знаете, что, Марта? Давайте уже будем на «ты»?

Когда с приготовлением обеда было покончено, девушки разошлись по своим комнатам.

– Мне нравится моя комната, – сказала себе Марта, входя в свои покои. – Мне очень нравится моя комната.

Она опустилась на диван рядом с Лили и принялась жевать свой мармелад, отметив мимоходом, что уже не так устает в последнее время. Одеяло, парящее над диваном, мерно покачивалось – Лили все еще спала. Марта поискала холодную ручку сестры и пожала ее.

– Понимаешь, Лили, – сказала Марта, – если бы Аннабель была какой-нибудь мегерой, я могла бы сказать себе: она красивая, зато я – добрая. Но она и красивая, и добрая, вот в чем все дело…

Марта горестно вздохнула.

– Когда я смотрю на нее, то думаю: будь я мужчиной, я бы тотчас в нее влюбилась. И все влюбляются, а ей-то это знаешь как тяжело? Ну в самом деле, она же не виновата, что она такая красавица! А все девушки ей завидуют, у нее, наверно, и подруг-то настоящих нет.

Марта помолчала.

– Она еще и готовит, – добавила Марта совсем упавшим голосом.

Она поправила одеяло Лили и подошла к зеркалу, расположенному над комодом. Взяв с комода расческу, Марта принялась расчесывать свои русые волосы, потом уложила их на одно плечо – так они казались погуще. Она приблизилась к зеркалу и вгляделась в свои глаза – глаза были серые, сколько бы тетя Агата ни учила ее, что правильно называть их голубыми. Потом Марта сбросила туфли и встала на кресло, чтобы увидеть себя в зеркале в полный рост. Невооруженным глазом было видно, что талия Аннабель была значительно тоньше, нежели талия Марты. Приподняв подол платья, Марта критически обозрела в зеркале свои ноги. Приходилось признать: ноги были немного полнее, чем хотелось бы.

Марта вернулась к дивану, упала рядом с Лили, обняла сестру и тихо заплакала.

Наплакавшись вволю, Марта поднялась с дивана, умылась холодной водой и вновь подошла к зеркалу. Вот теперь она была красавица хоть куда! Глазки маленькие, опухшие, веки покраснели до самых бровей, нос существенно увеличился в размерах, губы почему-то тоже распухли. Марта смазала веки кремом и подкрасила глаза.

– Ну ничего, – сказала она себе, – ничего, – и выглянула в коридор.

На кухне Аннабель уже гремела тарелками, накрывая стол к обеду. Марта стала раскладывать ложки и вилки, когда в окно гостиной влетел Флоран с какой-то статуей в руках. Он остановился посредине гостиной и поставил статую на пол. Марта и Аннабель подошли к нему.

Статуя изображала стоящего юношу в натуральную величину. Лицо его и вся поза выражали решимость и вместе с тем отчаяние, словно юноша знал, что ему грозит опасность, и готовился с нею сразиться. Статуя была изготовлена из белого камня.

– Я вижу, у нас скоро будет обед, – сказал Флоран. – Отлично, я ужасно проголодался. Но сначала небольшое практическое занятие. Марта и Аннабель, пойдемте со мной.

Флоран подхватил статую и зачем-то полетел с нею в лечебный кабинет, девушки побежали за ним. Посреди лечебного кабинета стояла ванна.

– Если так пойдет дальше, – сказал Флоран, поставив статую рядом с ванной, – вы скоро станете настоящими целительницами. Марта, хотели бы Вы стать целительницей?

– Для этого надо много учиться. Пока что я ничего не умею.

– Не скромничайте, Марта, Вы уже без пяти минут чародейка. Я до сих пор трепещу, вспоминая, как Вы наслали на меня ливень, да еще напустили клубок змей и черта из преисподней.

Аннабель посмотрела на Марту с уважением.

Говоря так, Флоран подошел к шкафчику с зельями и вынул оттуда маленький хрустальный флакончик.

– Знаете ли Вы, что это?

– Нет, – ответили обе девушки.

– Это живая вода. Так называемая живая вода, поскольку оживить мертвое тело она не может. Зато она прекрасно работает в случаях, подобных этому.

Флоран вылил прозрачную бесцветную жидкость из хрустального флакончика в ванну.

– Как видите, ее очень мало, потому что добыть живую воду не так просто. Поэтому нам понадобится увеличивающий порошок.

Флоран выдвинул ящик из шкафа и вынул оттуда бумажный пакетик.

– Этого пакетика достаточно, чтобы наполнить живой водой всю ванну.

Он высыпал в ванну синий порошок. Жидкость в ванне закипела и принялась стремительно увеличиваться в объеме, скоро заполнив ванну на три четверти.

– Отлично, – сказал Флоран и посмотрел на статую. – Бедный юноша. Он слишком много знал и выдал чей-то секрет, за это и пострадал. Думаю, скоро он нам сам все расскажет.

– Как Вы его нашли? – спросила Аннабель.

– Случайно проходил мимо.

Флоран подхватил окаменевшего юношу и аккуратно уложил его в ванну, так что вода покрыла беднягу полностью. Марта и Аннабель замерли. Белый камень тут же стал меняться – он на глазах превращался в живую плоть, сиреневую ткань рубашки и серую ткань брюк, и уже через пару мгновений Флоран, подхватив юношу под шею, поднял его лицо из воды, чтобы он смог сделать первый вдох. Юноше понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться и прийти в себя.

– Я снова жив? – спросил он, оглядывая себя, сидящего в ванне. – Кого мне благодарить за мое исцеление? – он поднял сияющие глаза на Флорана, стоящего у ванны с мокрыми по плечи рукавами. – Сударь, это Вы меня исцелили? Позвольте, я пожму Вашу руку.

Они обменялись рукопожатием:

– Флоран.

– Эмильен.

после чего юноша неловко попытался выбраться из ванны. Флоран поддержал его и набросил на его мокрую одежду огромное полотенце, вынутое непосредственно из воздуха.

– Вам нужно переодеться, – сказал Флоран и повел Эмильена в коридор. – Барышни, поставьте, пожалуйста, на стол еще один прибор, мы скоро будем.

Марта и Аннабель пошли за ними. Флоран подвел юношу к номеру третьему, и Марта прямо вытянула шею изо всех сил, чтобы увидеть комнату Эмильена. Разглядеть ей удалось немного, но определенно эта комната не была похожа на королевские покои, и еще Марта успела заметить там мольберт.

Глава 13

Они уже сели за стол вчетвером, когда Марта вдруг вспомнила о посетителе, дожидавшемся Флорана на крыльце.

– Пообедаю ли я сегодня? – страдальчески вопросил Флоран, но пошел открывать.

Через некоторое время он вернулся вместе с настойчивым блондином, который был Флорану по плечо.

– Знакомьтесь, дамы и господа, это – Квентин, мой новый ученик.

Все по очереди назвали свои имена, разглядывая Квентина.

– Прошу к столу, – предложил Флоран.

Квентин обошел стол и занял свободное место (Марта отметила, что стульев уже стало шесть). Аннабель налила ему супа.

– Вы набираете учеников? – спросил Флорана Эмильен. – Возьмите меня тоже!

Флоран тут же согласился.

«Ну и дела – ученики прибывают, как грибы после дождя! – подумала Марта. – Кто же из них Бэзил Морт?»

Она обвела взглядом присутствующих. Квентин сосредоточенно жевал с таким видом, словно в этом был смысл его жизни. «Этот? – спросила себя Марта. – А что, вполне может быть». Аннабель, изящно управляясь с ножом и вилкой, посылала чудесные улыбки поочередно Флорану и Эмильену. Ее Марта уже не подозревала. Эмильен застенчиво теребил салфетку. «Вот уж на кого совсем не подумаешь, так это на Эмильена. А может быть, это он и есть?» – рассуждала Марта, рассматривая его юное открытое лицо, ясные живые глаза, короткие волнистые волосы. Он был не старше Лили, однако успел уже кое-что повидать.

– Эмильен, расскажите же нам, что с Вами случилось, – попросила Аннабель. – Я сгораю от любопытства.

Эмильен смущенно пожал плечами, тряхнул кудрявым чубчиком и начал рассказывать:

– Я – начинающий художник. То есть художник – это громко сказано, просто единственное, что я умею делать – это рисовать. Но таким ремеслом не прокормишься, вот я и пристроился работать в антикварный магазин, да еще считал, что мне повезло. Но хозяин магазина оказался нечестным человеком… Флоран, можно ли мне теперь говорить об этом?

– Теперь можно.

– Как я Вам благодарен! Так вот, мой хозяин промышлял тем, что заставлял своих работников писать копии картин настоящих мастеров и выдавал их за оригиналы людям, не сведущим в искусстве. Хозяин нанял меня на работу продавцом, но на самом деле он хотел, чтобы и я писал копии. Я отказался. Тогда он наложил на меня заклятье и предупредил, что если я расскажу кому-нибудь о его проделках, то превращусь в камень. Я испугался и молчал.

– Разумно, – вставил Квентин.

– Но однажды хозяина антикварной лавки поймали с поличным, началось разбирательство, и мне учинили допрос. И тогда… тогда я все рассказал и превратился в камень, – Эмильен содрогнулся.

Марте стало его очень жаль: такой молоденький мальчик, и такая непростая судьба.

– Не печальтесь, Эмильен, все дурное позади, – ободрила юношу Аннабель, одаривая его очередной очаровательной улыбкой. – Хотите добавки?.. А теперь давайте послушаем Квентина. Почему Вы решили податься в ученики чародея?

Квентин перестал жевать и взглянул на Аннабель своими маленькими бледными глазками.

– Интересуюсь магией, – объяснил он. – Даже пробовал разучить некоторые простые заклинания по самоучителю.

– Получилось? – спросил Флоран.

– Более-менее, – и Квентин снова принялся за еду, давая понять, что разговор окончен.

После обеда Флоран объявил, что уроки начнутся утром, а сегодня все могут отдохнуть, и повел Квентина в его комнату. Марта не удержалась от искушения заглянуть в нее. Комната не произвела на Марту никакого впечатления – это была самая обычная комната из всех обычных комнат. С задумчивым выражением на лице Марта отправилась к себе – ей было над чем поразмыслить.

Лили по-прежнему спала. Марта покормила своих любимых рыбок и решила прогуляться в поле.

Выйдя в поле, Марта заметила, что цветы, из которых она составляла букеты в прошлый раз, отцвели и сменились другими: это были многочисленные мельчайшие белые головки на высоких тоненьких стебельках. Усыпанное этими цветами, поле казалось покрытым нежнейшей белой дымкой.

Марта медленно пошла вперед, срывая цветы и сплетая их в венок. «Интересно, где я сейчас нахожусь?» – думала Марта. Ей было отлично известно, что никакого поля посреди ее родного городка не было. Из ее комнаты был выход в поле, потому что она любила долгие пешие прогулки на просторе. Из комнаты Аннабель был выход на пляж, потому что ей нравилось загорать и купаться. А из комнаты Флорана был выход к морю, потому что он обожал море. Марте вспомнились модели кораблей в его комнате. Она представила, как Флоран сейчас, в эту самую минуту, идет вдоль берега по колено в воде, собирая красивые камешки и ракушки, и легкий морской ветерок развевает его черные волосы. О чем он думает сейчас? Как бы ей хотелось, чтобы думал он о ней, о Марте!