Венера-II

Снова миновав энергичный поток воздуха, я направился за поворот коридора, туда, где хотел спрятаться от «Серафима». Как выяснилось, здесь было достаточно места, чтобы АСКРИФ мог пройти. Поискав подствольным фонарем, я обнаружил дверь с надписью: "Высокое напряжение. Опасно для жизни!" За дверью находилась пультовая. Светились экраны с рядами цифр. На приборном столе я повернул несколько крупных регуляторов на максимум. Зазвучал отрывистый сигнал сирены. Потом умолк. Пультовая озарилась красным светом. На одном из экранов вспыхнула надпись "Аварийный режим". Кажется, я все сделал как нужно. Тут мой взгляд упал на телефонный аппарат, который стоял на столе в углу пультовой. "Стоит доложить о случившемся, подумал я" и снял трубку. На телефоне была только одна кнопка "Вызов". Я нажал её:

– Allo?

– Ало, доброе утро, – разговаривать через защитный костюм было довольно неудобно, – Докладываю о чрезвычайном происшествии в институте ИНСЕРТЕХ. Неустановленные лица активировали «АСКРИФ Серафим» на территории учреждения, есть пострадавшие. Кроме того, неустановленные лица проникли к пульту управления реактором и, возможно, на платформу "Венеры-II" и создали угрозу…, – тут я задумался: "Угрозу чему?" Никакой реальной угрозы кроме взрыва в актовом зале, я пока не видел.

– Repetez, s'il vous plait, je ne vous ai pas compris, – ответили на том конце провода.

Я заметил ещё несколько телефонов, которые располагались прямо на пульте, и положил трубку. "Кажется, не туда попал", – подумал я и направился к выходу. В "Дальней обители" не осталось следов моего пребывания и мне не хотелось здесь задерживаться. Когда я повернул за угол коридора, мою задумчивость нарушил хлопок. Капли брызг оказались на стекле, которое защищало моё лицо. Холодная волна страха накрыла меня. Я пригнулся и увидел человеческую фигуру рядом с выходом из шлюза. Этот кто-то нарушил инструкцию и зашел в чистую зону в спортивном костюме с гауссом в руках. И сейчас он целился в меня. Это был Ярик! Я спрятался за угол и активировал гаусс. Четыре капсулы в патроннике светились красным. У меня были только детонирующие заряды.

– Ярик, не стреляй, это я! – орал я сквозь комбинезон.

Выглянув за угол, я увидел, как он обходит «Серафима» уже совсем рядом. Другого выхода не было. Я выстрелил в АСКРИФ. Оглушительный хлопок и взрывной волной меня отбросило на пол. Свет моргнул и погас. Я поднялся и осветил подствольным фонарем место взрыва. Ярик лежал на полу ничком неподвижно. «Серафим» пришел в движение. Не теряя времени, я помчался мимо них по коридору в сторону выхода. Задраил за собой шлюз. Нажал кнопку подачи воздуха и принялся откручивать штурвал на двери, закрывавшей выход. Напоследок я разбил прикладом кнопку «Чистый воздух» и запер шлюзовую дверь. Снова белая комната со стульями шкафом и комбинезонами. Свой комбинезон я бросил на полу возле приёмника для перфокарт. Ворота отворились, и я принялся шарить по стенам фонарем в поисках кнопки вызова лифта. Кнопка нашлась. Где-то наверху подъемный механизм пришел в движение. В это же мгновение послышался протяжный стон металла. Кто-то пытался выбраться из шлюза. Красный штурвал на двери в дальнем конце комнаты немного повернулся. Или это мне только показалось. Я посветил фонарём вверх, лифта не было видно. Ворота и не думали закрываться. Лифт, казалось, шёл целую вечность. Послышались звонкие хлопки, штурвал на шлюзовой двери двигался. На моё счастье ворота, наконец, закрылись. Пришёл лифт. Я, не раздумывая, запрыгнул внутрь и нажал на единственную кнопку. Кабина, не спеша и подрагивая, пошла вверх. Достигнув двенадцатого этажа, лифт остановился. На моё счастье на выходе была незапертая дверь. Я вошёл в кабинет Лобанова. Часы показывали начало четвертого. На цыпочках я прокрался в сторону приёмной, молясь, чтобы Алина ещё не пришла в себя или просто куда-нибудь исчезла. Дверь в приёмную протяжно скрипнула. На освещённом лунным светом паркете никого не было. Массивная входная дверь оставалась открытой. Я подошёл и прислушался. В коридоре было тихо.

– Паша, а ведь мы с тобой ещё не закончили, – услышал я за спиной.

Алина стояла возле окна, держа в руках два самозарядных охотничьих карабина, и целилась прямо в меня. Из одежды на ней был только ремень и две сумки с патронами. Я присел, она дала длинную очередь по двери и продолжала стрелять, разнося в труху шкаф с кубками. На четвереньках я выбрался в коридор и прижал спиной дверь. Ключ, который мне дал Потапов, я буквально вырвал из кармана вместе с куском подкладки. Двумя руками мне удалось всунуть ключ в замочную скважину и повернуть. Обстрел возобновился, и я бросился к дальнему концу коридора. Возле окна нашёл кнопку «Пожар». Запищала сигнализация. Сработал механизм, развернувший спасательный рукав для эвакуации. Я распахнул окно, перелез через подоконник и опустил ноги в жерло спасательного рукава. Выдохнул и прыгнул вниз. Со свистом преодолел все двенадцать этажей и оказался в высокой траве пустыря. Отчаянно дрыгая всем телом, освободился из плотной ткани рукава и вырвался наружу. Прохладный ночной воздух немного привел меня в чувства. Стрекотали сверчки, выстрелов больше не было. Через густые заросли я стал пробираться к воротам гаражей, которые были недалеко от того места, где я приземлился. Где-то завелась машина, затарахтел двигатель. Я увидел, как фары осветили забор метрах в тридцати от меня.

– Павел, мы здесь! – я обернулся и увидел Потапова. Он стоял на бампере УАЗика и махал мне руками на другом конце пустыря.

Я пошёл было в его сторону, хотел ответить и тоже замахать руками, как кто-то обхватил меня сзади, повалил в траву и зажал рот так, что я не мог издать ни звука. Это был Семён. Он прижал меня к земле, надавив коленом на грудь. Одной рукой он продолжал зажимать мне рот, второй забрал мой гаусс и целился в ту сторону, где стоял УАЗик. Землю сотряс взрыв, потом второй. Я отчаянно пытался освободиться от железной хватки бывшего десантника.

– Меня так просто не возьмешь, сатанинское отродье, – бормотал Семён.

– Ты что творишь? – наконец он ослабил хватку, и мне удалось выбраться.

– Паша, ты не понимаешь, они повсюду, вокруг нас, везде, прут из земли, из второго корпуса вашего проклятого института! – бешено шептал Семён, пятерней расчесывая бороду туда-сюда.

Я приподнялся и разглядывал дымящиеся обломки там, где только что была машина.

– Да воскреснет Бог и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его! – продолжал шептать Семён, сев и закрыв лицо руками.

– Да расскажи же, что случилось! – я попытался растрясти его за плечи.

– Корноухов ваш устроил там сатанинский алтарь! Выпустил бесов из преисподней и сейчас они кружат здесь в дикой пляске!

– Пошли, нам нужно уходить.

Семён завалился на бок, прижал ладони к лицу и шептал молитву. В этот момент я получил удар в затылок. Когда пришёл в себя, увидел склонившегося надо мной Ярика. Я попробовал что-то сказать, язык не слушался, вышло мычание. Ярик не обратил на это внимание и шарил по моим карманам, деловито как стервятник расклевывает труп жертвы. Найдя платок, он засунул его мне в рот. Я стал задыхаться, сердце моё забилось часто-часто, я с шумом втягивал носом воздух, не успевая выдыхать. В эту минуту, когда жизнь моя, уже казалось, оборвалась, из темноты донесся знакомый отрывистый звук сирены, нас осветил яркий луч белого света.

– Оставайтесь на месте, – металлическим басом произнес АСКРИФ.

Ярик вцепился в меня, согнул руки, выгнул спину и зашипел, будто животное, которое не в силах бросить добычу. Снова раздалась сирена. АСКРИФ заговорил на непонятном мне языке, который я считал шумерским. Мой мучитель отпрыгнул в сторону и скрылся в темноте. Я перевернулся на бок и, наконец, отрыгнул кляп. Потом почувствовал, как мощные лапы подхватывают меня. Под самым ухом раздавался грохот выстрелов. Меня качало из стороны в сторону, как маленькую лодку в лютый шторм. Я снова отключился. Когда пришел в себя, увидел сквозь туман над стеблями травы розовое предрассветное небо. Я встал посреди поля у опушки леса. Рядом в траве сгорбившись неподвижно сидел АСКРИФ. Я поднял выпавшую из-за пояса папку "ДСП". Где-то на востоке еле виднелись две башни института. Взяв документы подмышку, я побрел в сторону садов. Там спрятался в заброшенном домике. День проспал на чердаке, на старом пыльном матрасе. Вечером, мучаясь от жары и голода, спустился в погреб. Залпом выпил первую найденную банку компота. Жажда не отступила.

***

Седоватый мужчина в штатском костюме отложил тетрадь с записками Павла в сторону и вытащил из папки следующий лист с коротким текстом: «Кроме изложенного в записках, о судьбе Павла более ничего неизвестно. Его ищет участковый милиционер из Вареновского сельского поселения и мама. Не сомневаюсь, что Павла найдут и ему будет оказана необходимая помощь. С полной уверенностью могу сказать, что "вся эта история" не имела бы продолжения, если бы Павел перед самым своим исчезновением не умудрился позвонить в CERN и рассказать о ЧП в институте. Мы принимаем все необходимые и возможные меры.»