Клятвоотступник

Первую ночь после непонятной и загадочной разлуки дезертир Западной группы войск Кузнецов и безработная немка Крюгер провели в лесу, неподалеку от озера. Эрика до того, как они вместе соорудили постель из мягких сосновых веток и папоротника, успела съездить домой и привести все необходимое для лечения. Привезла она и кое-что из продуктов питания. Александр не ожидал, что его любимая окажется настоящей кудесницей медицины, хотя она никогда этому не училась. Она тщательно продезинфицировала рану спиртом, затем наложила на нее стерильную повязку. Не хуже она обработала около десятка ссадин, которые были почти на всех участках тела великана.

К вечеру молодые люди, удобно расположившись на валежнике, мирно сидели напротив друг друга и кушали. Эрика очень строго следила за тем, чтобы ее любимый не переусердствовал за «застольем». Александр, немного подкрепившись, решил окончательно «расколоться», отступать ему было некуда. Понимала его состояние и Эрика, которая довольно часто всматривалась в его голубые глаза и напряженно чего-то ждала. Очень важное, которое русский обещал сказать ей еще неделю назад, она связывала с его странным поведением сегодня. Она и сейчас еще не могла понять, почему он боится медиков. Дальнейшее поведение бородача ее вообще разочаровало. Вместо серьезного объяснения русский начал вести себя, как маленький ребенок. После принятия пищи он весело похлопал себя по животу, что-то пробубнил себе под нос и начал рассказывать о том, как он в детстве на железной печи жарил семена подсолнухов. Затем он перекинулся на школьные истории. Расстроенная Эрика из монолога своего любимого не все понимала. Однако по мере оживленного рассказа и таких же жестов Александра, она невольно втягивалась в беседу. Она многое переспрашивала, когда не могла понять причины заразительного смеха своего напарника. Тот почему-то так и не мог ей по-настоящему объяснить значение русского слова из деревенского жаргона «чокнутый». Каких только слов ее любимый не «отыскивал» в своей голове, чтобы перевести это слово на немецкий язык. Не помогло ей и его объяснение о том, что «чокнутых» в его Найденовке становится с каждым днем все больше и больше. В конце концов учитель русского языка прибег к жестам. Он опустился на колени, и слегка ударив рукой по своей голове, трижды громко прокричал:

– Я чокнутый, ты чокнутая, они чокнутые…

Непонятливая от циркачества любимого учителя громко рассмеялась и начала, как и он, стучать кулаком по свой голове и с большим усердием орать:

– Я чокнутой… Я капут, оно капут, ты капут… Я чок-ну-той…

С этого момента в разговорном лексиконе двух влюбленных появилось новое выражение «господин Капут». Александру оно очень понравилось…

После комического рассказа о своем детстве русский предложил Эрике прогуляться вокруг озера, та не отказалась. Он этой прогулкой хотел доказать ей, что он чувствует себя значительно лучше. Это было и на самом деле. Рана напоминала о себе лишь при быстрой ходьбе. Эрика вскоре и вправду успокоилась. Она, обняв великана за спину, все спрашивала и спрашивала его о Сибири, и вообще о Советском Союзе. Кузнецов на одни вопросы отвечал очень коротко, на другие давал пространные объяснения. О том, что происходит в бывшем Советском Союзе, он и сам ничего не знал. Поэтому он довольно часто «уходил» в сторону. Ему сейчас было не до политики и не до медведей на Чукотке. Он все готовился к своей исповеди перед любимой девушкой…

Первая ночь после неожиданной разлуки для молодых людей была особой, в какой-то мере одухотворенной. Гражданин бывшего Советского Союза Александр Николаевич Кузнецов, он же дезертир ЗГВ, основательно излил свою душу перед любимой немкой. Одно он только утаил от нее. Посещение братской могилы, в которой покоился прах его прадеда, он оставил за семью печатями. Он считал себя по сравнению с героем простым ничтожеством…

Эрика в отличие от его предыдущего рассказа о жителях Найденовки, сейчас в исповедь русского парня не вмешивалась. Она не вмешивалась, несмотря даже на то, что кое-какие слова, даже его предложения, она не понимала. Переспрашивать она также не решалась. Она только очень внимательно смотрела в глаза своего друга и молчала. Даже в темноте, которая все больше и больше скрывала не только его глаза, но и его лицо, она ощущала душевные переживания любимого человека. Ей иногда самой хотелось взять на свои плечи, в свое сердце и в свою душу какую-то толику страданий и переживаний, которые обрушились на плечи беглого солдата. Дабы хоть в какой-то мере его поддержать, она то и дело сжимала его мощную руку…

Кузнецов после почти часовой исповеди быстро встал с «кровати» и пошел к озеру. Эрика осталась сидеть одна. Она прекрасно понимала, что ему сейчас очень тяжело. Тяжело не только от многолетней физической усталости, но и от всего пережитого. Одновременно она не только его жалела, но и гордилась им. Русский набрал мужества и в конце концов излил свою душу, которая все это время кровоточила и ныла.

Уединение от внешнего мира нужно было сейчас не только беглому русскому, но и ей самой. Она, как и он, как и все люди, вчера и сегодня хотела счастья, простого человеческого счастья. Ради него она совсем недавно рушила своими кулаками Берлинскую стену, которая не давала возможности людям быть счастливыми. Вчера и сейчас она не представляла свою жизнь без этого русского парня, который переступил черту закона тоталитарного общества. Он, как и она, хотел и хочет быть счастливым человеком. От этих размышлений девушка неожиданно заплакала. Она только сейчас в этом лесу и в эту ночь твердо поняла, что человеческое счастье не может быть в одиночку, оно может быть только с любимым человеком.

Александр вернулся к своей подруге через полчаса. Вернулся возмужавшим и окрыленным. Он, сидя на мостике возле озера, твердо решил связать свое будущее с черноволосой немкой. Именно она сейчас могла определить его дальнейшую судьбу. Для беглого было только два пути выхода из создавшейся ситуации. Если немка его правильно поймет и поддержит его жизненный выбор, он останется в этой стране. В противном случае, он сейчас же поедет туда, где родился и вырос. Деньги на дорогу у него еще имелись, в кармане находился и военный билет с красной корочкой.

Возвращению любимого бородача Эрика очень обрадовалась. Она прекрасно понимала, что именно она, и никто иной на этой земле, в данный момент определяет его судьбу. Быть или не быть с ним, она даже и не сейчас решила. Она это определила еще раньше, когда они впервые встретились на озере. После мужской исповеди чувства любви и нежности к русскому великану у нее во стократ приумножились. Радовалась она еще и тому, что он в пух и в прах развеял свои небылицы о семье и детях. Не пугали сейчас ее и предстоящие трудности, которые могут у них появиться завтра, через неделю. Жизнь в стране с каждым днем «тяжелела». Вместо обещанной демократии и кисельных берегов, которые обещали политики объединенной Германии, она, да и сотни тысяч подобных ей, получили дырку от бублика… Вдвоем же все эти трудности преодолевать было куда проще и легче…

Русский очень осторожно опустился на кровать и замолчал. Эрика уверенно подошла к нему и крепко его поцеловала. Затем со слезами на глазах произнесла:

– Ты, мой любимый мученик… Я буду только на твоей стороне… Я не хочу, чтобы нашу жизнь определяли какие-то политики или военные… Нашу любовь никто и никогда не разрушит… Ты согласен с этим, мой дорогой?

Ответа не последовало, однако это нисколько не беспокоило молодую женщину. Сильные и нежные руки мужчины ее уже раздевали…Через несколько мгновений она оказалась в пучине страсти и томной нежности. Ее также очень радовали нежные слова любимого человека:

– Спасибо тебе, моя дорогая… Бог и моя мать услышали наши просьбы… Они указали нам верный путь, путь счастья и любви… Я люблю тебя, моя Эрика…

Рано утром молодая пара на маршрутном автобусе приехала в Шпрингер. Почти две недели Александр не высовывал носа на улицу, усердно лечил ногу. Он делал все возможное, чтобы рана быстро затянулась. Влюбленные намеревались «мотануть» в Испанию, хотели там отдохнуть и позагорать. Кузнецов из-за своей немощи сильно переживал, как и очень радовался деловой активности своей любимой. Она через газеты умудрилась найти частную квартиру на берегу Средиземного моря в живописном районе Испании Ллорет Демар. Тысяча марок на пару и отдых на две недели для нее казалось настоящей находкой. Они почти бесплатно добрались и до моря, их на автомобиле доставил сын друга умершего отца Эрики. Петер был без ума не только от шикарного лимузина, но и от блондинки, которая имела современное чудо техники. Карин, проживающая в Мюнхене, по объявлению в газете нашла себе друга на лето. Молодые люди пока об этом нисколько не жалели. Дочь богатых родителей и сын безработных младших научных сотрудников обосновались в комфортабельном отеле. Александр и Эрика направились на частную квартиру.

Однокомнатная квартира находилась на третьем этаже небольшого дома, который соседствовал с большим рынком. Близость рынка с многочисленными продавцами и покупателями молодых не пугала, они намеревались все время купаться и загорать. Хозяйка непонятной национальности очень радушно приняла русскоговорящих постояльцев. За свои семьдесят лет она стойко переносила всевозможные проделки и выходки многоязычных клиентов, деньги нужны были и ей. За полвека работы с отдыхающими у нее никогда не было проколов. Она всегда ладила с местными властями и с полицией. Без проблем приезжали и уезжали также ее поселенцы. И эта молодая пара из Германии у нее каких-либо проблем не вызвала. Старуха внимательно просмотрела паспорт красивой фрау Крюгер и снисходительно улыбнулась, когда ее молодой парень почему-то не мог найти свой паспорт. Вполне возможно, владелица незавидного особняка попыталась и пороптать на русского, ежели бы ему не помогла сообразительная его подруга. Она вытащила из сумки кошелек и на чистом немецком языке предложила хозяйке деньги за все время проживания. Бабка с улыбкой деньги положила в небольшой сейф. К немцам у нее было больше доверия, чем к русским. Не исключала она и то, что эта парочка, как и многие ее клиенты, досрочно покинут ее жилые апартаменты. Это взаимное исключение приносило ей неплохие доходы. Она еще раз улыбнулась и указала рукой на лестницу. Александр, не то от страха, не то от неожиданной счастливой развязки с паспортом, сильно покраснел и, словно ошалевший, рванулся наверх.

Новенькие поселенцы, бросив свой чемодан под кровать, сразу же ринулись к морю. До него было пять минут ходьбы. Оно было сказочно красивым. Яркое солнце, словно приветствуя вновь прибывших, весело играло на широкой глади воды, которая уходила далеко за горизонт. Александр впервые в своей жизни был у моря и некоторое время от радости прыгал возле воды, с усердием набирая в свои легкие целебный морской воздух. Затем он решил на свой страх и риск проплыть самостоятельно несколько метров. Он решительно двинулся вперед, вода подступила ему под самое горло. Потом, он, словно одержимый, сильно задвигал руками и ногами. Через несколько секунд морская вода новичка каким-то образом приподняла, и он уже без всякого страха проплыл два десятка метров. Его примеру последовала и Эрика. Влюбленные, вдоволь накупавшись и позагорав на пляже, зашли в небольшой ресторанчик, который находился почти у самой воды. Кузнецова привлекло не само заведение, а его русское название. «У самовара» посетителей было немного, из десятка столиков только два были заняты. Александр галантно усадил подругу за стол, затем сделал заказ. Эрику меню и все остальное нисколько не интересовало. Она смиренно сидела за столиком и с улыбкой наблюдала за своим другом, который прекрасно общался на русском языке с молодым официантом Антоном. Она также смиренно и с большим удовольствием поделила с другом русскую водку и сибирские пельмени. После ресторана молодая парочка бродила по чистым улочкам небольшого города. В этот вечер им нравились не только его улицы и шикарные отели, но и люди со всех концов планеты Земля. Первый день пребывания в солнечной Испании они закончили на рынке, где русский купил Эрике скромный сувенир. Бусы из янтаря ей очень понравились, и она ласково чмокнула своего джентльмена в щечку. Счастливый Кузнецов легко приподнял девушку на руки и посадил ее на плечи. На его сильных плечах она «доехала» до двери своей квартиры. Кровать хозяйки в этот вечер была для влюбленных на редкость уютной и очень сладкой…

Солнечная страна с прекрасным морем все больше и больше увлекала немку и русского в свои объятия. Они почти каждый час открывали для себя здесь что-то новое и неизведанное. Свидетельством этому была Барселона. Двое экскурсантов, приехавшие сюда на автобусе в составе небольшой группы себе подобных, посетили почти все знаменитые места города. Особенно усердно «глотал» все и вся Александр. Эрика сфотографировала его на площади возле памятника Колумбу и возле легендарного кубинского революционера Эрнесто Чегевары в музее восковых фигур. На какое-то время русский даже забывал о присутствии красивой девушки, та на это не обижалась. Она прекрасно понимала, что его родная Найденовка явно уступала по обилию достопримечательностей в ее деревне Шпрингер, не говоря уже о красавице Барселоне.

К концу первой недели туристы из Германии успели порядочно загореть. Опять здесь преуспевал Александр. Эрика по этому поводу иногда сильно злилась, злилась не потому, что ее друг филонил и лежал часами под палящими лучами солнца. Причина была совсем иной. Ее беспокоила красота и мощное телосложение простого парня из далекой сибирской дервени, на которого то и дело оглядывались молодые девушки. Да и не только они… Эрика однажды во время прогулки чуть было не нагрубила старушке, которая, как и она, сидела на скамеечке под кипарисом напротив Александра. Он сидел в плавках с закрытыми глазами и о чем-то думал, не обращая никакого внимания на людской поток. Очаровательная брюнетка довольно пристальное любопытство бабки к своему другу заметила сразу. Она даже сняла солнцезащитные очки, дабы поймать ее томный взгляд. Старуха продолжала глазеть. Эрика, словно наэлектризованная, быстро встала и начала дефилировать вокруг скамейки, на которой сидела незнакомка. Опять ноль эмоций и никаких движений. Дабы наверняка отвлечь нахалку от дурных мыслей о своем любимом, она не выдержала и стремительно ринулась прочь. За ней тотчас же последовал и ее удивленный верзила. Он все еще не мог понять, какая муха укусила на солнцепеке его любимую. Через некоторое время Эрика не удержалась и повернула голову назад. Любопытная, приложив руку ко лбу, продолжала пристально смотреть в сторону удаляющейся парочки…

Предпоследний день пребывания на берегу Средиземного моря приподнес Александру Кузнецову настоящий сюрприз, который был связан с его службой. В этот день влюбленные решили больше никуда не ездить. Впечатлений у них и так было уже предостаточно. В оставшееся время они намеревались просто отдыхать и беречь физическую энергию. Эрика накапливала силы для поиска работы, тешил себя очередной надеждой и верзила. Он все еще надеялся найти место для приработка, ему не хотелось сидеть на шее немки. Была и другая причина. Довольно скромный образ их жизни возле моря постепенно стал им также надоедать. Из-за нехватки денег они все больше и больше прибегали к солнечным и водным «процедурам». Красивые «шоколадки», словно по команде, отворачивали свои физиономии от ресторанов, откуда исходил приятный запах вкусных блюд. За три дня до отъезда они вынуждены были перейти на жесточайшую «диету». Они покупали в день на брата бутылку молока и две булочки. На большее у них не было денег.

Часы показывали около одиннадцати дня, когда они пришли на пляж. Александр сразу окунулся в воде и тотчас же растянулся на песке. Эрика очень любила морскую воду и продолжала купаться. Верзила, закрыв глаза, иногда кимарил, иногда пускался в размышления. В метрах десяти от себя он услышал русскую речь, которая здесь была не исключением. На какой-то миг он прислушался. Незнакомый мужчина настойчиво просил какую-то Аллочку его поцеловать, та в ответ только хохотала и весело приговаривала:

– Ну, ты, мой кормилец, если я тебя поцелую, то повезешь меня на кораблике на дно морское рыбок посмотреть…

Кормилец некоторое время молчал, затем громко произнес:

– Ну и эти бабы, все им давай за что-то и за кого-то… Я будто тебе не все еще дал…

Голос мужчины показался лежащему на какой-то миг очень знакомым, однако он решил не поднимать голову. Он на все сто процентов был уверен в том, что здесь у него нет ни родственников, ни друзей. Он перевернулся на живот и закрыл глаза. Палящее солнце все больше и больше клонило его ко сну…

Неизвестно сколько времени Александр проспал, если бы не Эрика, которая осторожно провела влажной ладонью по его макушке. Затем она щелкнула пальцем по его уху и на немецком языке весело проговорила:

– Господин Капут! Ты так и весь день проспишь, и мне ничего не оставишь…

Кузнецов на щелчок девушки и на ее голос никак не прореагировал. Он что-то промурлыкал себе под нос и еще больше «втиснулся» своим телом в цветное полотенце. Горячий песок, словно раскаленная печь, не давал ему по-настоящему заснуть. Неподалеку от него опять раздалась русская речь. Звонкий и мелодичный голос неизвестной Аллы на какой-то миг опять привлек его внимание. И не только это. Женщина, словно ее кто-то щекотал, громко произнесла:

– Ну, ты, мой Сарсенбайчик, пойдем в отель… Я уже на испанском пляже не только нажарилась, но и кое-что хочу… Конечно, мой любимый, только не здесь на виду этой толпы…

Сексуальное предложение какой-то Аллочки к неизвестному мужчине очень сильно верзилу заинтриговало. Даже несколько знакомый голос невидимого Сарсенбайчика его сейчас не интересовал, тот был ему до лампочки. Его интересовала внешность девушки, которая, как он предполагал, должна быть очень смазливой. Он медленно приподнял голову и через несколько полуголых тел увидел ту, которая только что намекала поделить постельное ложе к каким-то Сарсенбайчиком.

В своих предположениях любопытный нисколько не ошибся. Аллочка и взаправду была красавицей. Особенно бросалась в глаза ее пышная прическая. Белые волосы, несмотря на свою неаккуратность, вызванную лежанием на песке, были эффектны. Александр только сейчас заметил, что не только он один, но и рядом лежащие мужчины, то и дело впивались глазами в эту стройную и коричневую от загара русскую девушку. В его голову сразу же пришел известный ярлык, которым награждались почти все незамужные женщины бывшего Советского Союза. Он нисколько не сомневался в том, что это слово не забыли и те, кто по каким-то причинам оказался за пределами некогда великой страны. Мужчины разных возрастов и цветов кожи со всех континентов, имея толстые кошельки, в прямом смысле скупали русских красавиц… На этих мыслях любопытный философ и успокоился. Он повернулся на бок и ласково чмокнул Эрику в щеку, которая под лучами солнца потихоньку засыпала…

Через пару минут любопытство к соотечественнице у Александра проявилось вновь. Он приподнял голову. Мужчина с блондинкой сидели к нему спиной. Он медленно встал, затем поправил плавки и неспеша пошел к воде. На пути к воде он остановился и искоса посмотрел на незнакомого Сарсенбайчика, который в прямом смысле облизывал лицо красивой женщины. Со стороны могло показаться, что этот седой мужчина с азиатскими чертами внешности и эта красивая девушка, страстно целующиеся друг друга, через несколько мгновений пойдут на эшафот, где им отрубят головы. Азиат первым заметил пристальное любопытство высокого мужчины в черных плавках. Он на мгновение оставил без внимания свою молодую забаву и с презрением сквозь зубы по-русски процедил:

– Ал-ля, Аллочка… А что этот двуногий член хочет от нас? Че он на нас так глазами бодает, словно я ему что-то должен…

После этих слов он повернулся к блондинке и вновь оказался в ее объятиях. Кузнецов не выдержал и громко хмыкнул. Настойчивое пребывание высокого незнакомца и вовсе вывело влюбленного азиата из равновесия, Он, словно коршун, вскочил и опять со злостью прошипел:

– Ты че, морда нерусская? Жить надоел или хочешь по морде схлопотать?

Ярость и гнев маленького карлика нисколько не смутили физически накачанного туриста из Германии, который продолжал оставаться спокойным, даже очень спокойным. Он только весело смеялся и почему-то по-озорному скалил зубы. Такое неординарное поведение верзилы у азиата вызвало очередной прилив ненависти. Коротышка пригнулся и сильно размахнулся, надеясь ударить незнакомца в зубы. И в этот же миг он ощутил сильную боль в левой руке. Александр от удара ловко уклонился и почти молниеносно завернул руку противника за его спину. Нападавший от страшной боли сильно вскрикнул и медленно опустился на колени. Тотчас же к Кузнецову сзади подбежала Аллочка и на чистом русском языке стала отпускать в его адрес такую матерную брань, что кое-то из русских, лежащих на песке рядом и за километр, не без удовольствия стали оглядываться в сторону источника родной речи.

Неизвестно чем закончилась игра слов и мышц, ежели бы не Александр, который по-озорному упал на песок рядом с коротышкой и громко закричал:

– Ну, ты, Фарид, ты даже меня не узнаешь… А ну, давай признавай своего земляка и сослужица…

Казах, несколько оправившись от мертвой хватки мощного верзилы, с явным непониманием и недоверием стал вглядываться в своего обидчика. Через несколько мгновений он быстро вскочил и прокричал:

– Ну ты, Кузнец.... Сразу же чувствуется твоя лошадиная сила… Ну и даешь, мой земеля…

С этими словами он опять опустился на колени и со всей силой плюхнулся на тело верзилы, который что-то бубунил себе под нос. Друзья в единый миг превратились в живой клубок двух мужских тел, которые еще довольно долго катались по горячему песку и лупасили друг друга кулаками. Вскоре чисто мужское занятие им надело, и они, сопровождаемые взглядами разбуженных, а то и испуганных зевак, мирно побрели к воде, чтобы привести себя в порядок.

Через некоторое время на берегу Средиземного моря образовалась небольшая группа отдыхающих, в составе которой были двое мужчин и две женщин. Фарид и Александр все еще продолжали внимательно друг друга изучать. Иногда они с большим усердием хлопали друг друга то по плечам, то по голове. Женщины вели себя куда спокойнее. У Аллочки сразу же после знакомства появилась интересная подруга из сытой Германии, которая к тому же неплохо говорила по-русски. У Эрики блондинка также вызывала симпатию. Ей очень нравилась ее прямота и доступность в общении.

Александр с большим трудом признавал в седом мужчине бывшего старика Советской Армии рядового Исхакова. Фарид, которому не было еще и тридцати, сильно постарел. Его седая голова свидетельствовала, что после прощания возле КПП у земляка верзилы жизнь была не сахар. Предложение обмыть встречу подал Фарид, однополчанин с удовольствием его поддержал. Друзья неспеша направились в отель «Розамар». Пятиэтажное здание, находившееся в нескольких десятков метрах от моря, ярко выделялось среди остальных построек. На вопросительный взгяд бывшего стрелка-зенитчика о том, что же делать с женщинами, Исхаков с улыбкой посмотрел в их сторону и весело пропел слова из известной песни: «Первым делом, первым делом самолеты, а девушки, а девушки потом…».

Женщины, заметив исчезновение своих мужчин, весело помахали им вслед руками. Это означало, что каждая парочка сегодня проводит свой вечер по своему усмотрению.

Отель поразил Александра не только своим внешним видом, но и внутренним великолепием. Роскошным был и номер Фарида, состоящий из трех комнат. Кузнецов на правах зеваки ходил по жилым апартаментам друга минут десять, пока тот принимал душ. Особенно восхищался он просторной спальней с широченной кроватью, на которой, без всякого сомнения, уместилось бы зенитное отделение с командиром роты впридачу. Нравился ему и небольшой дубовый столик возле постели, на котором стояла большая ваза с красивыми розами. В громадном холодильнике у друга находилось несметное количество вин, водки и пива. Роскошь номера, в котором отдыхал Фарид с Аллочкой, разительно, даже очень разительно, отличалась от той комнаты, где жили двое молодых людей, приехавших из сытой и благополучной Германии.

Исхаков принял душ и вошел в комнату. Его друг с жалким видом сидел на мягком кожаном кресле и о чем-то думал. Заметив это, он очень серьезно его спросил:

– Ну ты, Санек, что нос повесил? Мы столько лет не виделись и зачем грустить… Для такой кислой рожи сегодня нет оснований.... Я буду сейчас кумекать, как лучше угостить своего однополчанина и друга, а ты беги в ванну и мой свой живот…

Через час друзья покинули шикарный номер и опустились вниз, где находился ресторан. Здесь все также было очень красиво. Гостя особенно поразила красота блестящих стен и зеркального потолка. Мужчины присели за небольшой столик в самом углу, тут же подошел официант. Фарид сделал заказ. После первой рюмки русской водки бывшие армейские дембеля разговорились. Верховодил во всем Фарид. Кузнецов только изредка отвечал на вопросы своего армейского товарища и то очень коротко. Он и на этот раз не изменял своему железному правилу: не высовывать нос и держать язык за зубами. Да и хвалиться ему было нечем. За годы своего отшельничества по объединенной Германии он, дезертир, еще ничего не сделал для реализации своей желанной мечты. Да и в Испанию он попал совершенно случайно. Две недели грел свой живот не без помощи Эрики.