Исповедь изгоя

Чурсин облегченно вздохнул, когда внизу увидел номер телефона, номер был города Омска. Он сразу же набрал телефон и от радости ему хотелось петь. Из трубки раздался знакомый голос. Голос своего друга по университету узнал и Юрка. Он, немного картавя от волнения, громко кричал:

– Гошка, это ты, что ли? Через столько лет мы вновь встретились… – Неожиданно голос в трубке пропал. – Затем опять появился. – Гошка, это я ухо поменял, а то тебя было очень плохо слышно…

Разговор по телефону между старыми друзьями продолжался недолго. Омич пригласил своего бывшего кореша к себе в гости. Чурсин его предложение с радостью принял. После окончания университета он практически ни с кем из своих однокашников не встречался. Одно он знал точно. Юрка по распределению попал в Омскую область, где учительствовал в одной из деревень. Чурсин сгорал от нетерпения в ожидании встречи. В этот же день он нашел автомастерскую и отдал свою машину на капитальный ремонт. Фирмачи обещали через пару недель ее отремонтировать. Сроки вполне устраивали ее владельца. На следующий день он купил билет на поезд и через семь часов уже был на железнодорожном вокзале города Омска. Он никогда не был в этом городе, хотя очень многое о нем читал и видел по телевидению.

Друзья с трудом узнали друг друга. Юрка не ожидал, что его кореш так быстро поседел. У Егорки вся голова была белой, словно ее кто-то специально покрасил белой краской. Не узнавал весельчака-балагура и Егор Чурсин. У Юрки седины еще не было, но вместо некогда кучерявых волос была приличная лысина. Мужчины при встрече немного всплакнули. Через полчаса они уже были в городке Нефтяников, на улице Химиков. Юрий жил в трехкомнатной квартире, жил один. К приезду друга он накрыл стол, накрыл очень основательно. Первый тост мужчины подняли за дружбу. Потом выпили за сибиряков. Этот тост был у них особенно популярен. Они сейчас и раньше, когда были еще студентами, гордились своими земляками. Только из-за любви к своему краю Михайлов вспомнил про друзей историков и пригласил их написать солидную книгу о достижениях сибирского края. На его объявление, кроме Чурсина, откликнулись еще двое.

После тоста за родной край друзья разговорились. Юрка первым рассказал гостю о своей жизни. Каких-либо особых успехов у него не было. После университета работал учителем, затем директором в средней школе. Через пять лет женился на учительнице из соседней деревни. С Зоей он был очень счастлив. Они понимали друг друга с полуслова. Через пятнадцать лет совместной жизни к ним постучала беда. Зоя, возвращаясь после районного совещания учителей, на пути к своей деревне очень сильно простудилась. На улице было почти за тридцать градусов мороза. Муж очень беспокоился за свою жену и поэтому два раза был у управляющего фермой. Местный начальник просил директора школы не беспокоиться. Он дал указание трактористу встретить женщину прямо у разъезда. Ее никто не встретил. Тракторист был пьяный и проспал целый вечер в совхозной сторожке, неподалеку от сеновала. Зоя с воспалением легких пролежала в районной больнице две недели. Затем лечилась дома. Через полгода ее не стало.

Затем пришла беда совсем иная. В самый разгар перестройки Юрий Михайлов оказался без работы. Деревня Спассовка развалилась на его глазах. Со слезами на глазах подался он в областной центр. Плакать было от чего. В кармане у него практически не было ни гроша. Его спасло то, что в наследство от умерших родителей жены ему осталась трехкомнатная квартира. Попытки бывшего директора школы устроиться на работу успеха не имели. Историков в областном центре было хоть пруд пруди. Иногда он и сам не хотел идти работать в школу. И не только потому, что не вовремя платили мизерную зарплату, но и потому, что не хотел в очередной раз обманывать детей. Учебная программа по истории СССР урезалась и видоизменялась. Изменения были очень кардинальными и происходили они почти каждый день. Искать работы в каких-либо управленческих структурах он не стал. Заранее знал, что это дело бесполезное.

Трудоустроиться ему помог случай. Дело было зимой. Однажды он ехал в автобусе, который на пути следования сломался. Сломался неподалеку от Дворца пионеров. Толпа обозленных людей с неохотою вывалила из автобуса и стала ожидать очередного. На жутком морозе Михайлов, чтобы окончательно не окоченеть, закурил. К нему подошел молодой парень и попросил сигарету. Вскоре они невольно разговорились. Петька, так представился молодой человек, узнав о том, что его собеседник без работы, предложил ему поработать вместо своего отца, лежащего в больнице. Он попал под машину во время страшного гололеда. Сын все это время его подменял. Кидать каждый день тонны снега желания у него не было. Домой он приходил еле живой. Иногда было не до девушек. Михайлов не заставил себя долго уговаривать. От остановки они двинулись через сосновый бор и вскоре оказались перед главным входом очень красивой гостиницы под названием «Иртыш». Директорша гостиничного комплекса, довольно симпатичная женщина, очень дотошно расспрашивала незнакомого мужчину о его прожитой жизни. Не забыла спросить его и о вредных привычках. Кандидат на должность дворника про себя страшно матюгался, экая невидаль, быть дворником! Однако, скрипя зубы, молчал. Индивидуальное собеседование длилось почти целый час. В конце концов начальница согласилась принять новенького, приняла с испытательным сроком.

Петька, увидев недовольное лицо вышедшего из кабинета мужчины, с улыбкой спросил:

– Ну, что, товарищ дворник, наша шахиня тебе хвост накрутила… Она у нас очень строгая женщина… – Затем с хитринкой добавил. – Михайлыч, завтра раздевайся догола и бери самую большую лопату. – Бывший директор школы ничего в ответ не сказал. Он пожал парню руку и тепло с ним простился.

Работа и на самом деле оказалась далеко не сладкой. Утром выпал снег, да такой обильный, что все парадное крыльцо гостиницы оказалось почти под самую дверь в сугробах снега. Михайлов ровно в шесть часов утра был на своем рабочем месте. Он взял в руки большую деревянную лопату и стал обходить свою территорию. Работы было непочатый край. В этот день он работал почти без перерыва. От непривычки у него страшно болела спина и руки. Только через неделю он пришел в норму…

Оживленный рассказ хозяина о своей работе, гостя рассмешил. Он с хитринкой посмотрел на него и с удивлением произнес:

– Юрий, я, честно говоря, никогда не думал, что такая непрестижная работа отнимает у тебя столько физических сил… – Затем с улыбкой съязвил. – Ну, а на женщин у тебя сил хватает…

Чурсин ненапрасно спросил об этом. Юрка в студенческие годы был настоящий ловелас. Девушкам он нравился не только как серьезный молодой мужчина, но и как бывший солдат, знающий сотни анекдотов о Советской Армии. Он почти каждый день травил их в курилке или в общежитии. На этот раз тема женщин, скорее всего, очень больно задела его сердце. Он с несколько отрешенным взглядом посмотрел на своего друга и серьезно сказал:

– Эх, Егорка… В моей жизни, откровенно говоря, после смерти Зои настоящих женщин и не было…– На какое-то время он приумолк. Затем с грустью добавил. – В моем заведении есть много представительниц слабого пола, но у каждой из них есть какие-то проблемы… А мне, ой как не хочется иметь сейчас все это…

После небольшой паузы друзья подняли тост за женщин. Михайлов, опрокинув рюмку водки в свой рот, закусил соленым огурцом и нарастяжку произнес:

– Эх, Егорка, где же наша моло-дость, на-ши страсти по слабому полу… – Проглотив пищу, он вновь сказал. – Николаевич, ты небось еще не забыл наши всемужские страдания по Инночке Кусковой… Вот эта была женщина…

Чурсин при упоминании о Кусковой на какой-то миг приуныл. Отвечать на вопрос друга он не стал. И не мог. К нему в горло неожиданно подступил какой-то неуловимый комок, который, как ему сейчас казалось, намеревался его задушить. Он быстро взял бутылку водки и наполнил ею рюмку. Затем, глядя в глаза ошарашенного Юрки, залпом выпил…

Утром гость очень долго нежился в постели. Торопиться ему было некуда. Поболтать тоже не с кем было. Он еще спал, когда хозяин ушел на работу. Приведя себя в порядок и плотно покушав, Чурсин медленно вышел из подъезда и в таком же темпе побрел к центру города. Город производил на него хорошое впечатление. Ему нравились его широкие проспекты и чистые улицы. Он был без ума и от горожан, которые, как ему казалось, с каждой минутой весеннего солнца, все активнее сбрасывали с себя панцирь зимней спячки. Особенно нравились ему женщины, которые очаровывали его своей красотой и нарядами. Он то и дело вглядывался в лица сибирячек, иногда даже останавливался. Чем чаще он это делал, тем радостнее было на его душе.

Многие представительницы прекрасного пола ему улыбались. Кое-кто из них даже приветствовал красивого мужчину с большой копной седых волос на голове. Неподалеку от научной бибилотеки имени А. С. Пушкина он присел на небольшую скамеечку. Необычно красивое здание его невольно приворожило и одновременно напомнило ему об его прошлом. Он почти десятилетие своей жизни отдал преподавательской и научной работе. Отдавался до изнеможения. Без остатка отдавался своей работе и его друг Юрка Михайлов. Ни у первого, ни у второго, карьеры, как таковой, не получилось. Даже несмотря на то, что они были далеко небесталанные люди.

Юрка пришел вечером с работы уставшим, но очень оживленным. После ужина друзья уселись на диван и стали смотреть телевизор. После просмотра новостей хозяин улыбнулся, и похлопав своего гостя по плечу, протараторил:

– Егорка, у меня для тебя сногсшибательная новость… Завтра я могу тебя свести с бывшим Генеральным секретарем нашей бывшей партии… Я думаю, что он обязательно заглянет на огонек в наше престижное заведение… – Чурсин, широко раскрыв рот, с изумлением уставился на своего друга. – Тот спокойно продолжал. – В домик на берегу Иртыша частенько приезжают очень важные персоны. В честь некоторых собаки-нюхачи проверяют все чердаки и закоулки. Все эти важные мне, однако, также спуску не дают. Приходится с лопатой или метлой десятки раз ходить по своим владениям…

Гость не стал слушать нытье своего друга. Любопытство у него лилось через край. Он с недоверием посмотрел на него и с ухмылкой произнес:

– Юр, это тебе ведь не армейский анекдот рассказать… Ты же даже не губернатор, чтобы тебе о визите такой важной птицы рассказали…

Однако Юрка не унимался. Он напыжился и с некоторой обидой ответил:

– Егорка, это твое дело, верить или не верить мне… Одно я скажу точно. Мне доподлинно известно, что завтра эта персона будет в моем родном Омске… – Затем он еще увереннее прошипел. – Я, хоть и маленький человечек, но знакомства и связи имею…

Друзья в этот вечер у экрана телевизора просидели допоздна. Все болтали о политике. Пришли к единому мнению: посмотреть на плешивого с отметиной следует, даже необходимо. Особенно жаждал с ним встретиться и поговорить Чурсин. Он все эти годы ждал ответа на свои письма, но так и не дождался…

Рано утром, как они об этом и договаривались, Юрка позвонил. Он, словно ошалелый, громко кричал в трубку:

– Егор, одевайся, как можно лучше… Через пару часов гони ко мне. Я звоню от фирмачей. Жду тебя на остановке «Сельхозинститут».

Чурсин после звонка в спешном порядке стал приводить себя в порядок. Он тщательно побрился и даже надушился своим любимым одеколоном «Шипр». Затем посмотрел на себя в зеркало. Отчасти от радости, отчасти от грусти, он заметил, что он чем-то походил на важного профессора, о котором совсем недавно мечтала его любимая Лариса…

Михайлов его уже ждал на остановке. Увидев импозантного мужчину, который неспеша вышел из троллейбуса, он с издевкой произнес:

– Ну, Егорка, ты есть вылитый начальник, даже очень большой… Таких персон, как ты, наш Иван пропустит без всяких бумажек… – Затем с улыбкой подытожил. – Пропуск и контроль существуют только для простых клерков и внешне неоприятных… Ну, ты же прекрасно знаешь, что было при коммунистах…

Затем они двинулись в сторону гостиницы. Чурсин впервые был в этих местах и поэтому все вокруг себя внимательно рассматривал. Слева от него находилась сосновая роща вперемежку с березами. Асфальтированная дорога, ведущая в глубину леса, была чистой и с покрашенными бордюрами. Увидев восхищенный взгляд своего друга, Михайлов с гордостью произнес:

– Вот тебе, дружище, и мой труд, как работяги, налицо… Испытательный срок я прошел… Сейчас до последнего издыхания придется работать… – Чурсин на его реплику не ответил. Он и сам в последнее время был в подвешенном состоянии. В Марьино желающих прокатиться на такси с каждым днем становилось все меньше и меньше. У людей не было денег. Они садились в такси только в случае острой необходимости. Иногда вместо денег предлагали водителю мясо, сало или картофель. Кое-кто расплачивался самогонкой или всем тем, что им давали на производстве вместо денег. Чурсин почти все это брал…

Мужчины вошли в гостиничный комплекс без всяких проблем. Охранник при виде импозантного мужчины, рядом с которым шел дворник, улыбнулся и кивнул головой. Чурсин направился в самый угол вестибюля и сел в кресло, неподалеку от бильярдного стола. Михайлов подошел к мужчине в строгом черном костюме, стоявшему возле парадной двери, и поинтересовался о прибытии Горбачева. Затем он бодро подошел к Чурсину и тихо шепнул ему на ухо:

– Николаевич, скоро важная персона прибудет… Сиди очень смирно, тебя с такой рожей никто не тронет… Я же двинусь на улицу и пробегу с метлой вокруг крыльца…

Чурсин с улыбкой принял сообщение своего друга. С улыбкой он его и проводил. Он прекрасно знал, что прибытие важных персон всегда и везде делало переполох. Подобное было и сейчас. Администраторша, относительно молодая женщина, то и дело поправляла свою прическу. Иван, молодой охранник бегал по вестибюлю, словно что-то потерял. На рысях была и маленькая пожилая женщина в синем сарафане. В руках у нее была тряпка, которой она старательно протирала то листья большого цветка, то кожаный диван, стоящий возле стены. Чурсин, наблюдавший за этой сценой, часто улыбался. Марафет перед прибытием начальников был неотъемлемым элементом социалистической демократии.

Сохранился он и сейчас, когда огромная страна, словно пьяная, шарахалась из стороны в сторону. Приметил он и то, что возле регистраторской стойки время от времени появлялись люди. Они внимательно смотрели через стеклянные двери парадного входа, затем тут же исчезали. Вскоре Чурсин понял, что они, как и он, ждали появление Горбачева.

Горбачев со свитой подъехал к гостинице где-то около часа дня. У обслуживающего персонала в это время был обеденный перерыв. Однако все они были в вестибюле, ждали знаменитого гостя. В толпе зевак были и немногочисленные работники двух-трех фирм, которые арендовали гостиничные номера на первом этаже. Михайлов, увидев «Волгу» черного цвета, из которой вышел известный человек с отметиной, рванулся в гостиницу. Он подошел к Чурсину, все еще сидящему в кресле, и по-озорному прокричал:

– Егор, живо вставай… Нам вместе надо основательно рассмотреть нашего вождя. – Чурсин кисло улыбнулся, и небрежно махнув ему рукой, тихо ответил. – Юра, я понял тебя… Я скоро прийду… – Затем он медленно приподнялся из кресла и неспеша подошел к бильярду. Возле столика он простоял до того момента, когда вошел Горбачев.

Кандидат в президенты Российской Федерации, едва переступив порог гостиницы, сначала тепло поздоровался с ее администрацией. Затем, увидев небольшую толпу зевак, направился к ней. Поприветствовал. Сразу же завязалась непринужденная беседа. Ее зачинателями стали женщины. Они наперебой спрашивали гостя, как он долетел. Тот с улыбкой ответил, что полет был очень приятный и на омскую землю он также плавно приземлился. Раздался смех. Это прибавила смелости зевакам. Они стали интересоваться у него первыми впечатлениями о самом городе. Он вновь высказал приятные слова. Омск ему очень нравится, особенно его жители. Затем он стал сетовать на приближение ранней весны и трудности предстоящей посевной.

Здесь в разговор вмешался Михайлов. Он, поправив шляпу на своей голове, четко произнес:

– Все правильно, весна есть весна… Однако в стране куда больше трудностей, чем в самой природе…

Увидев перед собою мужчину, стоящего в сапогах и в теплом свитере, кандидат в президенты Российской Федерации подошел к нему поближе и произнес:

– Да, Вы, правильно говорите… В стране есть серьезные проблемы… Их надо, как можно, скорее решать… На решение этих трудностей и направлена моя предвыборная кампания…

Неожиданно из толпы раздался голос:

– Михаил Сергеевич, а может, на память сфотографируемся. – Здесь же последовали выкрики. – Давайте, давайте…

Горбачев с этим предложением охотно согласился. Он улыбнулся и встал в центр зевак. Затем бывший экс-президент СССР со своей свитой, насчитывающей порядка двадцати человек, в состав которой входили: охрана, технические работники, сотрудники «Горбачев-фонда» и представители прессы, направился в зал для почетных гостей.

Чурсин все это время стоял возле бильярда и раздумывал над своим дальнейшим поведением. Откровенно говоря, он и сам в этот очень важный для него момент жизни не знал, что ему делать. Его грызла обида за то, что он за все эти годы, находясь в рядах партии, столько много пережил. Он, как коммунист, честно и добросовестно исполнял свой долг. Ради этого он отдал свой талант и свою энергию. Порядочность обошлась ему боком. Он потерял не только карьеру, но и свою любимую девушку. В трудный момент его жизни партия ему не помогла. И не хотела помогать. Не помог ему и ее вождь. Чурсина сейчас очень раздражал стрекот телекамер и вспышки фотоаппаратов. Желание подойти к Горбачеву все больше и больше у него уходило на задний план. В конце концов он решил все-таки задать ему вопрос наедине.

Он неспеша направился к лестнице, ведущей вниз, откуда исходил приятный запах. В том, что здесь была столовая для больших чиновников, он нисколько не сомневался. Он встал возле стены, словно ему вновь предстояла партийная головомойка, и неподвижно замер. Горбачев, идущий впереди своей свиты, седого мужчины со слезами на глазах не заметил…

Михайлов после того, как гости удалились обедать, принялся искать своего друга. Его нигде не было. Не было его и в мужском туалете. Он вышел на улицу и облегченно вздохнул. Пропавший с кислым выражением лица ходил неподалеку от гостиницы и любовался красотой весеннего леса. Михайлов, увидев его мрачное выражение, не стал ему докучать. Он, словно этого не заметил, предложил ему пообедать. За столом друзья разговорились. Естественно, они, как и все работники гостиничного комплекса, говорили только о Горбачеве. К этому времени все уже знали, где он побывал и с кем встретился.

Михаил Горбачев в город на Иртыше прилетел утром 24 апреля. Была среда. В аэропорту его встретили официальные лица из областной администрации. Затем он покатался по городу. Он был очень доволен его благоустройством и внешним видом. Первые омские встречи согревали душу бывшего руководителя великой империи. В этот же день он посетил молочно-консервный комбинат в поселке Красный Яр, известный всем своей сгущенкой. Его встреча с трудовым коллективом, представителями аграрно-промышленного комплекса прошла успешно. Сибиряки имели определенный интерес к программе кандидата в президенты. В этот же день он имел беседу с вице-губернатором Омской области. Он также встретился с одним из профессоров Омского государственного университета.

За обеденным столом друзья определили свой дальнейший план на день. Чурсин идет в научную библиотеку, Михайлов после работы едет домой переодеться. Затем они оба встречаются в общественно-политическом центре города.

Через полчаса Чурсин сидел в зале периодических изданий бибилиотеки и внимательно просматривал свежие газеты. Из-за своего извоза он порядочно отстал от внешней и внутренней политики. Информация о предвыборном вояже бывшего главного коммуниста по Сибири в какой-то мере его настораживала. Горбачева и его окружение встречали пикетами, нередко были даже словесные оскорбления. Уже посещение первого города Новосибирска в ходе турне не вызывало у бывшего Генсека многомиллионной партии радужных ощущений. В столице Сибири избиратели обозвали его Иудой и поинтересовались тем, за сколько копеек он продал свою родину. Досталось и его супруге Раисе Максимовне. В Кемерове многие шахтеры даже не сочли нужным прийти к нему на встречу. Их вместо шестисот пришло от силы человек двести. И – ни одного вопроса. Холодная стена непонимания и любопытства: все-таки они первыми бастовали с требованиями отставки президента СССР…

Во время посещения Улан-Удэ «суверенные буряты» требовали: «Мишку – на Север». Особой популярностью Горбачев пользовался у студенческой молодежи. Студенты Новосибирска, Иркутска, Красноярска и Кемерова устраивали ему овации, студенческие хоры со здравицей «Долгие лета…». Происходящее в ходе встреч по Сибири, в том числе нелицеприятная речь и выкрики многих оппонентов, косые взгляды и озлобленные лица, Горбчаев и его команда рассматривали как издержки российской демократии, невоспитанность ораторов… Чурсин в бибилиотке засиделся, все не мог начитаться новостей. Он еще очень многое не знал, что происходило за стенами «Пушкинки».

Непосредственным организатором встречи Горбачева с избирателями в Омском ОПЦ были местные социал-демократы. Они еще заранее проинформировали руководство ОПЦ о выступлении своего кандидата в актовом зале. Руководство центра получило от них около ста билетов, для приглашения представителей партий и ячеек различной направленности и окраски. Инициативная группа по поддержке кандидатуры Горбачева обратилась также на предприятия и в вузы с просьбой засвидетельствовать появление их лидера. Категорически отказал прислать своих представителей только профсоюзный комитет объединения имени Баранова.

Несмотря на то, что дата и время прибытия Горбачева в Омск не афишировалась ни официальными властями, ни средствами массовой информации, народ каким-то образом уже знал о возможном прибытии архитектора перестройки в город на Иртыше. С раннего утра буквально во всех больших и малых общественно-политических партиях, редакциях газет стали раздаваться телефонные звонки. Люди спрашивали и требовали от всех и вся: почему вход на встречу с Горбачевым по пригласительным билетам, где и каким образом их можно раздобыть. Наиболее «горячими» были телефоны у руководства ОПЦ и местных коммунистов. Архинеуемные и страстные стали занимать очередь у входа в ОПЦ уже с шести часов утра.

Настоящий же штурм общественно-политического центра начался с девяти часов утра. Маленькие людские ручейки, стекавшие в здание, между собой шушукались, обсуждали политические плюсы и минусы горбачевской перестройки. Возле закрытой двери актового зала вскоре появились четверо вполне накачанных и опрятно одетых молодых ребят – организаторов встречи. Жаждующие войти в зал вступили в словесную перепалку с парнями, требующих предъявления пригласительных билетов. У многих их не было. Однако, едва дверь была открыта, многочисленная толпа через несколько мгновений смела со своего пути общественных блюстителей порядка. Люди буквально наперегонки устремились занимать места в зале.

По мере расползания слухов о выступлении Горбачева в ОПЦ, все больше и больше омичей прибывало в особняк. Народ шел толпами, как на демонстрацию. С учетом капризов сибирской погоды в этот день кое-кто шел в плащах, с зонтиками. Однако, ни погода, ни политические распри представителей различных партий, не могли их лишить одного – увидеть Горбачева. Для одних – он патриарх перестройки, великий демократ, для других – предатель. И эта толпа, в большинстве своем, жаждующая зрелищ и мести, в недалеком прошлом была буквально обворожена Горбачевым, который для них всех был великим кумиром.

Сегодня для большинства пришедших – он прошлое, только и всего, притом далеко неоднозначное. Для пожилых людей – он враг. По их мнению, только он развалил великую державу и все продал империалистам. Люди среднего поколения, благодаря ему, стали безработными. Среди зевак были так называемые «новые русские», которым бывший Генсек дал возможность воровать и спекулировать. Хотели пощекотать нервы в недалеком прошлом своему высокопоставленному шефу и партноменклатурные работники, которые в основе своей были людьми пенсионного возраста. Они страшно ненавидели Горбачева, перестроечный дух которого отогнал их от кормушек благ и привилегий. Определенную нишу в толпе занимали попросту городские зеваки, не пропускающие ни одного из подобных зрелищ.

Чурсин и Михайлов к крыльцу общественно-политического центра подошли почти одновременно. До начала встречи было еще пятнадцать минут. Увидев многоликую толпу возле ОПЦ, Михайлов с радостью произнес:

– Егорка, вот тебе и реальное пробуждение народа. Мои омичи активно участвуют в политической жизни страны и земли родной… – После некоторого раздумья добавил. – Я почти на всех тусовках залетных политиков бывал, даже гутарил с некоторыми из них… Однако такое столпотворение вижу впервые…