Исповедь изгоя

На какое-то время Горовой закрыл глаза. Чурсин привстал со стула и сделал шаг к кровати. Больной, уловив его движение, неожиданно взял его за руку и тихо прошептал:

– Его-ру-шка, мой внучек, останься хоть на минутку… Ради Бога останься, я прошу тебя сынок…

Несколько необычная просьба больного, Чурсина сильно взволновала. Он присел и замер. Из глаз старика текли слезы. Через некоторое время он вновь открыл глаза, и сжав руку Чурсина, с мольбой произнес:

– Останься со мною, Егорушка, останься… Я знаю, что скоро уйду на тот свет… Я этого сильно хочу. Мой внучек меня ждет, ждет очень долго…

Чурсин, не понимая смысла всего того, что говорил больной, принялся его успокаивать. Горовой неожиданно довольно четко прошептал:

– Егор Николаевич, очень хорошо, что ты уважил мою просьбу. Большое тебе спасибо и мой низкий поклон… Спасибо и твоим родителям, которые воспитали достойного сына…

У Чурсина от таких неожиданных слов выступили слезы. Дабы не выдать своего волнения, он начал шмыгать носом. Больной на это не реагировал. Он только говорил и говорил.

Все то, что сейчас говорил ему коммунист с сорокалетним стажем, Чурсина повергло в отчаяние. Он не предполагал, что близость смерти вынудит старика перед ним исповедоваться. И тот, кто исповедовался перед ним, был его начальник, заведующий кафедрой, ученый и бывший партийный работник. Он никогда не думал, что этот немощный мужчина в своей жизни очень многое пережил. Ванька Горовой во время войны командовал танковой ротой. В одном из боев молодой лейтенант был тяжело ранен. Затем было восстановление народного хозяйства на Украине, работал директором совхоза. Потом Сибирь. Коммунист Иван Горовой добросовестно выполнял все то, что поручала ему партия… Только после гибели своего внука у него наступило необычное просветление ума и души. Ему надоело обманываать своих студентов и тех людей, с которыми он часто встречался…

Горовой вновь закрыл глаза. Чурсин, наблюдая за больным, уже не сомневался, что гибель единственного внука и близость собственной смерти вынудили его оставить на этой земле свой след, след порядочного и честного человека…

Через некоторое время больной вновь открыл глаза. Увидев своего собеседника, он улыбнулся и продолжил:

– И еще тебе, мой сынок, скажу… Все то, что мы с тобою пишем и читаем, это не наше, даже не родное… Всех нас заставляют делать… Все плохое я делал против тебя только по указке сверху.... Да и вся эта перестройка туфта… Верхушка сама устала от пустой болтовни…

Больше Горовой ничего не сказал. У него не было сил. Чурсин еще несколько минут сидел возле постели, и все это время вглядывался в лицо умирающего коллеги. Сейчас он не хотел, чтобы он умирал. После его исповеди ему хотелось, как никогда раньше, открыть и этому, доселе малознакомому человеку, свою душу. Рассказать все, о чем он так напряженно думал все эти месяцы и годы. Думал и писал не только ради своей карьеры или денег, но и ради многомиллионной партии, членом которой он уже был около десяти лет. Ему сейчас было обидно за себя и за своего старшего товарища, который, как и он, не сделал все необходимое, чтобы на земле господствовал культ человеческой справедливости и порядочности… После недолгого раздумья он быстро встал и решительно вышел вон.

Доцент Горовой умер первого августа. Через три дня состоялись его похороны. На кладбище были только родственники и самые близкие умершего. Из историков кафедры никого не было, за исключением Чурсина. Из руководства «кооператива» также никого не было. Был отпуск. Все отдыхали…

Глава третья.

Любовь под колпаком

До первого сентября оставалось три дня. Чурсин поехал в Помурино. Ему необходимо было завезти продукты питания и новую кровать. Старая скрипела, как несмазанная телега. Этот скрип действовал на нервы не только самому владельцу, но и хозяйке. К обеду он освободился от домашних забот и поехал кататься по городу. Ему очень нравились широкие и длинные улицы быстро растущего города. Помурино утопало в новостройках. Жилые кварталы появлялись, как грибы после дождя. В большинстве своем дома строили предприятия для своих работающих. Он также встал в институте на общую очередь…

Чурсин резко ударил по тормозам «Жигулей» и увидел на обочине дороги молодую девушку, которая взмахнула рукой водителю, стремительно мчащейся автомашины. Он быстро открыл ветровое стекло и услышал женский голос:

– Извините меня, дяденька… Вы можете меня подвести к железнодорожному вокзалу?

Чурсин слегка улыбнулся и по-озорному прокричал:

– Конечно, молодая девушка… Дяденька тебя и только тебя довезет до вокзала, довезет без всяких проблем…

Необычный вопрос и необычный ответ обоих рассмешил. Девушка быстро открыла дверь и оказалась на сидении рядом с водителем. Чурсин мгновенно ощутил в своем салоне запах женских духов, которые приятно щекотали ему нос. Вскоре он втиснулся в поток машин и выехал на центральную улицу города. До вокзала было километра два, не больше. Однако водитель красного цвета «Жигули», и сам не зная почему, решил сделать большую дугу вокруг города. На всякий случай, чтобы не подвести молодую незнакомку, он с улыбкой ее спросил:

– Девушка, а когда твой поезд отправляется?

Пассажирка, наблюдая через боковое окно салона на пробегающие мимо нее машины и проходящих пешеходов, тихо прошептала:

– А мне, товарищ водитель, в принципе все равно… Предки просили меня быть сегодня дома к вечеру… – После короткой паузы она добавила. – Моя Аксеновка находится от Помурино в сорока километрах и семидесяти метрах…

Математический подсчет километража очень сильно рассмешил водителя. Он по-детски хлопнул рукой по своей черной шевелюре и с нескрываемым изумлением воскликнул:

– Боже мой! Моя девушка работает в таксопарке и своими ножками измерила этот путь…

– Конечно, нет… Я не работаю таксистом и никогда не мерила расстояние. Это мой сосед Петька на своем мотоцикле измерил, когда меня этим летом после выпускного вечера возил в город…

Внезапно загорелся красный свет светофора. Чурсин нажал на тормоза и невольно обернулся к своей собеседнице. Обернулся и замер, точнее, застыл, как изваяние. Он был поражен природной красотой молодой девушки. Его поразили не столько ее длинные белые волосы, нисподающие на ее хрупкие плечи, и не столько правильные черты ее красивого лица, а сколько ее ноги. Очень короткая юбка черного цвета не могла скрыть эти точеные длинные ноги. Обладательница красивых ног, скорее всего, и сама знала о Божьем даре, и поэтому носила коротенькую юбку и черные туфли на высоком каблуке…

Неожиданно сзади и по бокам раздался оглушительный вой автомобильных клаксонов. Чурсин вздрогнул и посмотрел вперед. Горел зеленый свет. Он быстро нажал на газ и сильно рванулся с места. Необычное трогание с места вызвало у девушки улыбку. Он вновь бросил свой взгляд на блондинку, которая продолжала его не замечать, а только все глазела на пробегающие машины. Чурсин сделал уже три круга по городу. Посмотрел на спидометр. С юной девушкой он проехал почти тридцать километров… Вновь зажегся красный свет светофора. Он вновь бросил свой томный взгляд на ноги девушки. И в этот момент глаза мужчины и глаза молодой особы встретились. И никто из них не отводил своих глаз в сторону. Чурсин, глядя в голубые глаза незнакомки, уже нисколько не сомневался, что она ему очень понравилась, особенно ее точеные ноги. Он еще никогда в жизни не видел таких прекрасных женских ног. За свои тридцать лет он видел сотни и тысячи женских ног. Они были разные: стройные и кривые, белые и коричневые от загара, но, таких, какие были у его пассажирки, он никогда не видел.

Заметив пристальный взгляд мужчины, который был не только с длинными волосами, но и с черной бородой, блондинка громко засмеялась, а затем также громко произнесла:

– Дяденька, Вы чем-то на кубинцев походите … Я в школе много о них читала…

Чурсин от лестных слов девушки расцвел. Он широко улыбнулся, оскалив свои красивые белые зубы, и так же громко ответил:

– Я как раз и есть настоящий кубинец из самой Кубы… Только вчера приехал…

От совместного шутливого умозаключения они оба рассмеялись. Блондинка все внимательнее и внимательнее всматривалась в лицо молодого бородача и невольно приходила к однозначному выводу. Этот мужчина ей все больше и больше нравился…

Перед въездом на привокзальную площадь Чурсин предложил девушке подвезти ее до родной деревни. От его предложения она категорически отказалась. Увидев знакомое здание железнодорожного вокзала, она с испугом проголосила:

– Дяденька, пожалуйста, не вздумайте меня везти куда-нибудь за город… Мама меня всегда отговаривает ездить с одинокими мужчинами… И еще… У меня нет таких денег…

Чурсин решил все-таки ее переубедить. Он осторожно положил свою руку на ее плечо и очень серьезно произнес:

– Я же рыцарь из кубинской революции. Они никогда не обманывали людей. Рыцари везде и всегда погибали не только за лучшее будущее, но и за великую любовь…

В конце концов блондинка сдалась и согласилась с предложением бородача. Почти все время, пока Чурсин крутил баранку «Жигулей», чтобы выйти из города, они молчали. Каждый из них думал о своем. Водитель был очень доволен, что именно сегодня он был хоть чем-то был похож на кубинских революционеров. Он никогда и ни от кого не скрывал, что Фидель Кастро Рус и Эрнесто Чегевара были для него настоящими символами честности и справедливости. В его комнате висел небольшой портрет генерала ЧЕ, который отдал свою жизнь за идеалы мировой революции. Чурсин хотел быть похожим на этих мужчин, и поэтому в летние отпуска не ходил в парикмахерскую. Он рад был и тому, что и эта красивая девушка имела симпатии к его героям… Может, и к нему лично…

Чурсин с облегчением вздохнул, когда выехал из города. Помурино всегда было заполонено легковыми и грузовыми машинами, особенно летом. Поток автотранспорта значительно усиливался и за счет притока сельских жителей. Некоторые из них, вспомнив о том, что через два дня наступает новый учебный год, ринулись в город за всевозможными покупками для своих чад. Миновав черту города, он решил немного поболтать со своей желанной пассажиркой. Раньше он все время косил свои глаза на ее красивые ноги, заговорить с нею почему-то не решался. Не начинала разговор и блондинка. За относительно короткое пребывание в его «Жигулях», он уже заметил, что ей очень нравится езда на автомобиле. Она, как ему казалось, сопереживала все прелести и недостатки жизни на колесах. Она, то смотрела через переднее лобовое стекло, то с улыбкой оглядывалась назад или по сторонам, когда ее «кубинец» лихо обгонял старенькие авто, за рулем которых сидели пожилые водители. Своего водителя она не замечала. Строго выполняла наказы своей матери. Равнодушие девушки к его персоне водителя не беспокоило. Он спокойно сидел и с удовольствием крутил баранку. Давить на газ он также не хотел. Ему было очень приятно сидеть с этой молодой особой и любоваться ее стройными ногами, которые она иногда сильно то сжимала, то раздвигала. В последнем случае у него появлялась испарина на лбу. После невольного стрептиза он вытирал ладонью свое лицо и делал попытку перевести, внезапно появившиеся дурные мысли, на рельсы других проблем. Сделать это не всегда удавалось…

Через десять километров пути Чурсин решил передохнуть. Он страшно проголодался. Он лихо перестроился в правый ряд и через несколько минут «Жигули», сильно взвизгнув тормозами, остановились возле небольшой деревянной будочки, над входом которой висела большая доска с надписью «Шашлычная. Горячие закуски». Он заглушил двигатель и быстро вышел из машины. Затем открыл противоположную дверь, и протянув руку блондинке, с улыбкой произнес:

– Девушка, твой дяденька просит тебя выйти из салона… Нам надо основательно подкрепиться естественной пищей…

Пассажирка, увидев перед собою высокого и красивого мужчину, некоторое время была в недоумении. Однако его просьбе подчинилась. Она протянула ему руку и, несколько приподняв свои ноги вверх, быстро выскочила из машины. Чурсин на какое-то мгновение ощутил ее руку. Ее пальцы были влажными и несколько дрожали. Пока он закрывал двери, девушка успела удалиться от него на несколько метров вперед. Он посмотрел ей вслед и невольно замер. Его пассажирка, без всякого сомнения, была писаной красавицей с очень стройной фигурой. От этого понимания у него радостно забилось сердце. Он сделал несколько больших шагов вперед и тотчас же оказался рядом с блондинкой. Затем взял ее за руку. Она этому не сопротивлялась…

В шашлычной почти никого не было. Лишь в самом углу за небольшим столиком сидели два молоденьких казаха, которые на своем языке о чем-то болтали. Появление посетителей отвлекло их от разговора. Парень, который был постарше и подстрижен наголо, увидев красивую блондинку, мигом встал из-за стола и начал лупать на нее своими узкими глазами. Чурсин, уловив его взгляд, скорчил ему свою физиономию, выражающую явное неудовольствие, и решительно направился к стойке, за которой стояла женщина-казашка в белом халате. На ее голове был белый колпак. Хозяйка забегаловки приветливо улыбнулась и попросила гостей присесть за столик. Чурсин выбрал столик поближе к окну, из которого открывался вид на близлежащий березовый околок. Блондинке выбор «кубинца» очень понравился. Она с улыбкой присела за столик и сразу же уставилась в окно. Чурсин вновь подошел к казашке и сделал заказ. Выбор блюд оказался очень бедным. Минут через пять на столик принесли две котлеты с картофелем и два стакана компота. Из спиртных напитков предложили красное вино. Чурсин не стал его заказывать, хотя желание выпить у него сейчас было, притом очень большое. Ему, как молодому одинокому мужчине, очень давно хотелось посидеть наедине с какой-либо женщиной. Это же юное создание, имя которого он все еще не знал, это желание удесятеряло. Его здравый рассудок взял вверх над его чувством. Чурсин прекрасно знал, что попадись он сейчас пьяным за рулем, да еще с такой красивой блондинкой, ему в «кооперативе» несдобровать. Во время уборки урожая контроль на дорогах области был очень строгий. Милиционеры и дружинники стояли почти везде. Они останавливали каждую грузовую машину и основательно проверяли документы водителя и его груз. Легковые автомашины проверяли выборочно. Причиной этому было тотальное воровство населением зерна, капусты, картофеля и других продуктов питания. Воровали также и все то, что шло на корм домашней живности. В области, как и по всей стране, был большой дефицит всего и вся. Цены взлетали с космической скоростью…

Чурсин котлету с картофелем проглотил в один присест. Его же напарница, ткнув вилкой в тонкий ломтик темного коричневого вещества, все еще почему-то не решалась кушать. Странное поведение девушки его сильно удивило. Он внимательно посмотрел на нее и на полном серьезе произнес:

– Да, ты не бойся, кушай эту котлету… Я же ведь не умер, ведь еще живу…

Реплика ей очень понравилась. Она рассмеялась и с волнением прошептала:

– Товарищ водитель, поймите меня правильно… У ме-ня нет денег…

Дальше ей не пришлось объясняться. Чурсин быстро выскочил из-за стола, и прикоснувшись рукой к плечу девушки, очень тихо произнес:

– Запомните это на всю жизнь, если Вас приглашает кавалер, то он должен рассчитываться, то есть платить за обед…

После этих слов блондинка поднесла вилку ко рту и очень осторожно откусила маленький кусочек. Затем уставилась на мужчину. Ее лицо внезапно стало розовым, глаза повлажнели. Чурсин, видя неудобство девушки, быстро выпил свой компот, улыбнулся и вышел из будки. Он был поражен стеснительностью своей знакомой. На улице было очень тепло. Недолго думая, он направился в березовый околок. Выбрал небольшой участок, где отсутствовала всевозможная мошкара, и прилег на землю. Затем с наслаждением закрыл глаза…

Его спутница появилась минут через двадцать. Ее приближение он почувствовал сразу, как только она вошла в лес. Хруст старых сучьев, которые валялись по всему околку, и на которые наступала блондинка, выдавал ее. Чурсин открыл глаза и увидел перед своими глазами красивое лицо девушки. Она стояла к нему нагнувшись и внимательно его разглядывала. Ее длинные белые волосы, которые под своей тяжестью невольно перекинулась через ее плечи, чуть ли не доставали до его лица. Он внимательно посмотрел на девушку и улыбнулся. Он не сомневался, она была довольна неожиданному для нее обеду.

Они стали гулять по лесу. Здесь было очень прохладно. Среди многочисленных берез они были отрешены от всех мирских забот и проблем. Через пару минут они познакомились. Затем кое-что рассказали друг другу и о себе. Лариса жила в деревне вместе с матерью. Два месяца назад закончила среднюю школу. Неделю назад успешно поступила в кооперативный институт. Мечтает стать главным бухгалтером облпотребсоюза. Эту специальность ей подсказала ее мать, которая всю жизнь работала простым бухгалтером в конторе. Зарплата у женщины была не очень большая, но зато все время в тепле.

Лариса Сидорова с большим скрипом поддалась своей матери. Лично сама она хотела стать стюардессой. Ее заветную мечту знали все школьники села, в первую очередь, ребята старших классов. В десятом классе за ней ухаживал Петька Крикунов, который приносил ей в школу журналы с фотографиями красивых девушек-стюардесс. Десятиклассница все эти фотографии складировала в специальной папке, затем показывала ее своим подругам. Матери никогда не показывала. Боялась, что за непослушание ей сильно влетит. Петька не только помогал любимой девушке стать стюардессой, но и всегда ее оберегал. Он был на целую голову выше своих одноклассников. Да и силой его Бог не обидел. Его на уроке физической культуры иногда побаивался Иван Петрович – учитель. Он специально для ребят устраивал потасовки, чтобы по-настоящему научить их рукопашному бою. Петьке равных по силе не было во всей школе. Лариска часто наблюдала за своим ухажером и смеялась. Здоровяк с тоской смотрел на очень красивую одноклассницу и краснел. Он за все время ее даже не поцеловал. Не поцеловала и она его. Хотя возможность поцеловать парня у нее была на выпускном вечере. С разрешения директора школы и родительского комитета выпускники выпили по бокалу шампанского. Спиртное быстро вскружило голову красавице «Мисс Аксеновка», так иногда называли односельчане Лариску Сидорову. Ребята выпили не только шампанское во время официального банкета, но в школьном саду еще распили две бутылки водки.

Поздним вечером Петька Крикунов предложил любимой девушке прогуляться, та охотно согласилась. Бродить по селу они не стали, пошли на озеро. Отец Крикунова был заядлым рыболовом. С отцом часто рыбачил и Петька. Его предложение покататься на лодке, Лариса восприняла с большой радостью. Полупьяный юноша со всей силой налегал на весла, и вскоре они оказались в самом центре озера. Она почти не обращала никакого внимания на своего ухажера. Смотрела то на небо, то на луну, отражение которой лежало на водной глади. Она не заметила, как верзила с силой поднял ее на руки и прижал к своей груди. От страха она сильно ойкнула и толкнула своей рукой юношу прямо в лицо. Петька не то от боли, не то от сильного толчка потерял равновесие. Несколько мгновений он качался из стороны в сторону и затем неожиданно опустил свои руки. Лариса моментально оказалась в холодной воде. Плавать она не умела. От страха она отчаянно хлестала руками по воде и истошно кричала. Петька, к своему стыду, тоже плавать не умел. Во время рыбалки он всегда надевал на себя спасательный жилет, который ему отец купил на рынке в Помурино. Однако в эту ночь он оказался на редкость смекалистым. Он выкинул девушке большую палку, к которой рыбаки крепили сети. Затем со слезами на глазах вытащил свой брючный ремень и привязал им палку к корме своей лодки. Взбираться на лодку девушка боялась. Боялся этого и сам Петька. Лодка могла перевернуться, тогда хана могла прийти обоим.

К берегу Петька Крикунов греб веселами, словно исполин. Только на земле молодые люди пришли в себя. С началом рассвета неудачники рванулись по домам. Лариса появилась перед матерью в порванном платье и босой. Ее белые туфли остались на дне озера. Петька пришел домой без галстука, который он надел впервые в своей жизни. Через месяц бывшие десятиклассники встретились вновь. Петька поступил в Омский ветеринарный институт, Лариса в кооперативный. На этом их пути разошлись…

История несостоявшейся любви, рассказанная очаровательной блондинкой, очень сильно рассмешила Чурсина. Он долго смеялся, особенно над женихом, который ради спасения своей жизни, пожертвовал жизнью любимой девушки. О себе же Чурсин обмолвился лишь тем, что он живет в Марьино и сейчас находится в отпуске… Только через два часа автомобиль «Жигули» красного цвета оказался на окраине села Аксеновки. Лариса попросила водителя остановиться. Она не хотела, чтобы кто-либо из односельчан видел ее со взрослым мужчиной. Чурсин на прощание протянул ей руку и с улыбкой произнес:

– Твой дяденька не хочет с тобою навсегда прощаться… Он верит в чудеса…

Сидорова в ответ ничего не сказала. Она только сильно сжала руку красивого бородача и весело засмеялась. Чурсин еще долго наблюдал за стройной блондинкой, которая, взяв маленькую сумочку через плечо, уверенно шагала в сторону своей родной деревени. Чурсин тяжело вздохнул. Затем закрыл глаза. Перед ним вновь предстал образ Ларисы Сидоровой, которую он полюбил с первого взгляда. Он в этом уже нисколько не сомневался. Его ноздри приятно щекотал запах женских духов. Его рука все еще хранила тепло красивой блондинки…

Первый день сентября принес Егору Чурсину много неожиданностей. Первая из них, скорее всего, была закономерной. После посвящения в студенты состоялось заседание кафедры истории КПСС. Повестки дня, как таковой, не было. Исполняющий обязанности заведующего кафедрой Левин со смурным видом попросил всех встать и минутой молчания почтить светлую память усопшего Горового. Через некоторое время дверь кафедры открылась и в комнату вошли ректор института Воробьев и секретарь партийного комитета Мясников. Оба они были в приподнятом настроении и поочередно пожали руки присутствующим. Левин чуть ли не подпрыгнул от радости, когда ректор предложил рассмотреть организационный вопрос. Все историки «кооператива» после ухода в иной мир Горового знали, что святое место не будет пустовать. Мало кто из них сомневался и в том, что это место займет именно Левин. Другой равнозначной кандидатуры, и по мнению Чурсина, не было. Сам он на эту должность претендовать не мог по очень веской причине. Он имел партийное взыскание. Лично сам он не хотел писать в первичную партийную организацию заявление о снятии этого хвоста. Его коллеги, в чем он не сомневался, также никогда не проявят инициативу.

Воробьев, объявив о том, что предстоит выдвинуть кандидатуру на вакантную должность заведующего кафедрой, вышел на средину комнаты и спокойно произнес:

– Уважаемые товарищи! Есть мнение на вакантную должность заведующего кафедрой выдвинуть товарища Левина Олега Николаевича…

Все сидящие дружно обратили свои взоры в сторону названной персоны. Левин быстро встал из-за стола и с улыбкой поклонился в сторону ректора. На какой-то миг в помещении наступила тишина. Никто не решался что-либо сказать. Чурсин первым решился высказать свою точку зрения по предложенной кандидатуре. Он поднял руку, и не вставая со стула, очень четко спросил:

– Скажите, пожалуйста, что Вы подразумеваете под понятием «есть мнение»?

Неожиданный вопрос главного институтского склочника вызвал определенное замешательство у ректора. Он тихо хмыкнул себе под нос и повернул голову в сторону секретаря партийного комитета. Мясников молодцевато встал со стула и с очень серьезной миной заговорил:

– Товарищи! Вы все прекрасно знаете, что умерший был человеком очень старым и немощным. Он не занимался научной работой… Вашей кафедре сейчас необходимы очень серьезные кардинальные изменения. – На несколько мгновений Юрий Иванович замолчал. Затем продолжил. – Я вместе с ректором и партийным комитетом довольно основательно думал о новой кандидатуре… Я, товарищи коммунисты, нисколько не сомневаюсь, что Вы поддержите общеинститутское мнение о кандидатуре Левина… Товарищ Левин за очень короткое время, успел сделать ряд шагов, которые оставили заметный след в истории нашего прославленного института и нашей партийной организации…

Вопросов к руководителям больше не было, не было и выступающих. Все единогласно поддержали кандидатуру Левина. Чурсин проголосовал против. После заседания кафедры Тарасов с улыбкой на лице прикручивал новую табличку возле входа в кабинет заведующего кафедрой истории КПСС. Позади него вальяжно прохаживался Левин, новый заведующий.

После обеда Анна Петровна принесла на кафедру большую папку с журналами групп, в которых историкам предстояло читать лекции или проводить семинары. Чурсин выбрал свои журналы и внимательно просмотрел списки. В одной из групп факультета «Бухгалтерский учет» он нашел знакомую фамилию. Лариса Сидорова была десятой по списку. Он с радостью закрыл журнал и быстро вышел из кафедры.