скачать книгу бесплатно
– Какой танец…, – свой рёв Валентин закончил отборным матом.
Следом за мужчинами из дома выбежали Люба и Татьяна. Еле сдерживаясь от смеха женщины поинтересовались не могут ли они чем-то помочь. Однако в ответ по-прежнему летели крепкие выражения. Тут Геннадий, сообразив первым, подбежал к Антонине и с размаху засунул босую ногу в ведро с водой вздох облегчения вылетевший из груди среднего зятя подвиг старшего к действию. Валентин с разбега сунул свою ногу во второе ведро, да так по инерции, и поехал, на одной ноге в ведре, остановила его грузное тело только входная дверь в хлев. Крепко шмякнувшись он развернулся и уже шепча ругательства ринулся на Антонину. В это время Татьяна, увидев, как вода помогла Гене сжалилась над Алексеем и бежала, подняв ведро, естественно их траектории совпали, а результатом было повторное падение старшего зятя только теперь мокрым был он весь. Мартовский лед и вода, как не странно охладили пыл Валентина, но укрепили его злобу и уверенность в правильности принятого решения – одному и любой ценой завладеть кладом Зинаиды.
Отмывшись теплой водой и отогреваясь крепким горячем чаем мужчины думали каждый о своем. Алексей размышлял кто для него Татьяна? Нет, она безусловно красавица при этом толковая порядочная, скромная и гордая, только что толку перечислять достоинства если полностью органичной она была здесь, а не в Москве …. Нет и там она одна лучшая, просто как нимфея без воды. Ему захотелось стать для неё водой. Да, с похмелюги хочу стать водой. Больше не пью, хотя напиток был чудный. Интересно, а в местной речке лилии растут? Так, прочь лирику, нужно зарядить айпад и поработать.
Геннадий не хотел ехать сегодня домой, приспичило же тёщеньке, по внученьке она соскучилась! Хотя резон, сегодня – пятница, завтра у Алёнки выходной, а в городе пиво ох какое, да и права у дочки есть, только Тоня будет ворчать. Стоп. С нами увязывается Алексей надо с ним переговорить, как он по пивку? Может вопрос с Тониным ворчанием и решится. Нет он её не боялся просто не хотел нервировать. Мысли несли Гену все ближе к вяленой рыбке и стакану с любимым пенным напитком, но тут его взгляд уперся в Валентина, а что это старший товарищ больше в сараи не рвется? Или после утренних кувырканий мозги на место встали? Что-то тут не так. Ладно подумаем об этом позже, и он даже знал с кем конкретно он об этом подумает. Надо сегодня заглянуть в тёщин гараж, ибо там находился предмет обожания Геннадия – автомобиль ГАЗ, именно автомобиль, а не машина и уж не как не тачка, и не средство передвижения. Уважал зять тёщу, крепко уважал.
Валентину нужно было незаметно скрыться из дома. Его ждала женщина, недоступная и от этого еще более притягательная, в ком в ком, а вот в ней он не мог разобраться, он думал, что она не просто способна на многое, она способна на все. Пока все складывалось на руку: Генас со своей едут в город за дочкой, Лешка увязывается с ними, Татьяну собирают в сельпо. Люба будет рядом с мамусей. Он был уверен, что все будет по их плану.
Перед отъездом Антонина решила убраться в доме. Люба вывела маму во двор. Мужчины вышли на улицу и увлеклись, обсуждая характеристики автомобилей Гены и Валентина. Тоню поджидал случайный сюрприз – находка прямо у маминой постели. В ноутбуке Зинаиды была открыта переписка с Алексеем. Что ж, видимо Алексей не для всех оказался новым знакомым. Мозг женщины заработал в ускоренном ритме…
Перед обедом семья делегировала Татьяну в сельский магазин за пополнением провианта, но кроме этого все знали, что продавцом там работает её лучшая подруга детства. По дороге молодая женщина отмечала изменения, произошедшие в её родном хуторе: усадьбы некоторых жителей, украшали арки или перголы, по которым летом, видимо, цвели вьющиеся растения, дорожки были вымощены плиткой и окна были заменены на пластиковые, а некоторые дома были просто заброшены и находились в зарослях полу одичавших садов. Такой диссонанс удивил Татьяну. Девушке захотелось «прибраться», чтобы улицы из её детства имели ухоженный вид. Ей почему-то вспомнились субботники и когда с приходом весны все местные жители облагораживали прилегающую территорию, а они своим детским косяком носились от костра к костру, собирая мусор, неизменно оставляемый после таяния снега. Так погружённая в свои мысли она вошла в магазин, они с подругой, встретившись взглядами, в первые секунды рассматривали друг друга. Первая, всплеснув руками, бросилась навстречу Танюшке Лиза и начались объятия, слезы, объяснения и воспоминания.
– Тань, ты совсем не изменилась и красота в тебе какая-то не московская, а наша, казачья.
– Лиз, да и ты такой же – «курносый глазастик».
– Ой, Таня, у нас здесь столько новостей. Ты же когда приезжала последний раз мы с тобой не виделись, я же как раз Антошку рожала.
– Подожди… это что же, у тебя сыну уже шестой год?!
– Да, растём.
– А муж? Ты счастлива с Андреем?
После этого вопроса Лиза как-то вся напряглась и её удивительные синие глаза будто померкли. Она глубоко вздохнула всей грудью.
– Да нет, Танюша, бросил он нас. Его влюбленность сменилась резкой неприязнью к нам… Я теперь уже думаю, а была ли она вообще – его любовь. Я-то была готова за ним хоть куда, а вот он … Ладно, подруга, не хочу я говорить плохо об отце своего сына. Лучше расскажи, как у тебя там в столице? Говорят, привезла с собой такого красавчика, аж дух захватывает. Деревенские бабы сегодня в очереди судачили, а я невольно слушала. Ну ты же знаешь наших, им рот не закроешь.
– Лиз, меня пересуды никогда не волновали, а уж сейчас то и подавно.
– Ну да, где ты и где наша деревня, – вздохнула Лиза.
– Нет, не так, как была мне Москва чужой, так и осталась, и, если в студенческие годы особенно некогда было задумываться, как-то все было необременительно. Потом тоска. Знаешь, оказалось, что офис, пусть даже крутой фирмы, оказался не тем местом, где я хотела провести свою трудовую жизнь. Но надеюсь, что всё между нами, не хотелось бы, чтобы родные, особенно мама, засыпали меня неприятными вопросами.
– Кстати, как она? Знаешь, мне всегда казалось, что твоя мама будто высечена из камня. Причём это касается не столько её внешности, сколько её характера. Такие люди не должны болеть. Мои покупатели в очереди в своих домыслах и вовсе до самого худого дошли. Пока дед Кузьма не заткнул всем рты и не сказал, что необходимо изловить и запытать Илюшку на предмет правильности его лечения Зинаиды. Ведь её в нашем хуторе по-прежнему все любят и уважают.
– Знаешь, Лиз, я сама еще не разобралась. Мне не верится, что моя мама может вот так резко слечь. Так, наверное, думает большинство детей о своих родителях, кажется, что их забота будет вечна. Но приходит и наш черед помогать.
Тут подруги на какое-то время замолчали. Задумались.
– Тань, а у тебя детей нет? Извини, если обижаю.
– Нет, Лиз, не обижаешь. Я по-прежнему уверена, что рожать нужно от любимых.
Глаза Лизы невольно округлились
– А как же твой, ну тот, с кем ты приехала?
– Леша очень хороший человек, блестящий финансист. Ко мне относится замечательно, но вот я…
– Знаешь, Таня, решать тебе, но нам то уже не семнадцать. Я вот тут застряла за этим прилавком.
– Лиз, заболтались мы с тобой. Давай лучше вечером увидимся.
При этом Лиза протянула подруге пакет с продуктами. Татьяна, взяв его, повернулась к двери и вдруг резко обернулась и спросила: «А как он?». Лиза ласково улыбнулась:
– Не забыла значит. Я так и думала, что у вас навсегда. А как он? Да весь в войне.
– В какой войне?! – оторопела Татьяна.
– Везде война, дома – с Оксаной, на работе – с племянничками Терентьевича. Наверное, мать тебе не успела рассказать. Два года назад наш неизменный председатель Виктор Терентьевич скончался, весомая часть хозяйства, за время его правления, перешла к нему в ведение, а после его кончины, к наследничкам, своих детей же не было. И если у него с Артёмом была холодная война, то с племянниками переходит в горячую стадию. Ну, а с Оксаной отношения, как у кошки с собакой.
Тут дверь магазина отворилась и в нее вошла женщина неопределенного возраста с ярко накрашенными, сложенными бантиком губами. Её тонко выщипанные брови резко поднялись вверх, она бросилась с объятьями к Татьяне:
– Танечка, как похорошела, ну точная мать становишься! Наверное, такая же неуступчивая, хотя, о чем это я, ты же вчера по деревне важно с мужиком шла. Ток что–то я не пойму, девонька, не на машине. Че это, за столько лет и не заработали?
– Тётя Клава, вы не меняетесь, – Татьяна пыталась прервать женщину, при этом сама направилась к выходу, – Ну всё, Лиз, вечером на нашем месте. А вам, тетя Клава, здоровья.
Не успела дверь магазина закрыться, как Клавдия Петровна набросилась с допросом на продавца.
– Она за ним замужем? Богатый? Зинаида совсем плохая? Это на каком таком вашем месте? Неужели все будете собираться? Не, ты не молчи!
– Николаевна, ты мне и слово не даёшь вставить! Тебе всё зачем? Опять у магазина собрания устраивать?
– Ишь зашипела! Если разобраться, то ты мне комиссионные должна!
– Чего? Я должна?!
– Да люди больше за моими новостями идут, чем за твоими харчами! А собрание у нас итак скоро будет!
– Вот там все и обсудите.
– Дак нет, там вопросы посурьезнее будуть. Каждым известиям своё место. Хотя какие там дела без Зинаиды. Поговаривают племяннички ферму закрывать хотят. Эх, Терентьевич в девяностые все сохранил. Не верится мне что наша Петровна в курсе ихних планов. Всё думаю в гости к ней зайти может научит, вразумит, раньше все чисто по её выходило. А щас, ох, не вовремя.
– Тётя Клава ну ты себя хоть слышишь?! – молодая женщина искренне возмутилась.
– Я-то себя слышу, а вот ты помочь никак родному хутору не желаешь, между прочим ты – лицо заинтересованное!
– Эка вывернула, принуждаешь к сотрудничеству! – Елизавета задорно засмеялась.
– Так, колись, семья Артёмку простила? Жалко пацана! Да и история у вас там, ох, и мутненькая была.
– У кого это у нас? Человек болен, сильно болен, нельзя вот так на умирающую взваливать ответственность за судьбу хутора. Ну и тем более не до Артёма им сейчас.
– Филипповна говорит, что Зина ещё в себе, хотя та старый чекист, почище тебя подругу оберегает.
– Кого я могу оберегать, мы почти десять лет не виделись. Да, я думаю Ивановы не та порода, чтобы в наших, как ты выражаешься, чекистских услугах нуждаться.
– Да это надо так жизнь прожить, чтобы ни разу не испачкаться. Хотя, знаешь, маманя моя говорила, что ходили слухи будто одна из родственниц Зинаиды, прежде чем сгинуть в гражданскую войну, доверила той тайну о спрятанных сокровищах. Вот, а в НКВД у нас как раз отец Филипповны служил, – при последних словах пожилая женщина перешла на шепот.
– Тётя Клава, у меня прослушка, – Лиза тоже перешла на пониженный тон. При этом глаза девушка загадочно подняла вверх, но они выдавали её желание расхохотаться.
– Говорю чекистки на службе у Ивановых. Слушай ну неужели не спросила, а?
– Кого? О чём? Николаевна, ты меня не путай! Знаю я тебя, потом свои догадки выдашь за мои слова.
– Я! Да не в жизнь! Ну неужели ты сдержалась и ни слова о Артёме и Иване?
– Это ваши домыслы!
– Какие домыслы? И так всё очевидно. Оксана на такой грех пошла.
– Клавдия Николаевна, продукты приобретать будем?
– Да, а как же, взвесь-ка мне карамелек грамм двести.
– Вы же вчера целый килограмм купила? Неужели закончились?
– Пост сейчас, своих поминать раздавала. А ты не продавец–чистый разрушитель бизнеса, щас как вот накатаю в вашу жалобную книгу!
– Ага так и пиши продавец Жданова Елизавета Юрьевна категорически отказала в предоставлении информационных услуг о личной жизни покупателей!
Пенсионерка с явным неудовольствием покидала магазин. Лиза, проводив женщину, схватилась за телефон.
– Тём, привет у вас с Оксаной какие планы на вечер?
– С какой целью интересуешься?
– Есть предложение собраться.
– Где? С кем?
– Татьяна заходила, знаешь же, вся семья Зинаиды съехалась. Может и нам самое время всем классом встретиться.
– Да я немного в курсе, Илью вчера видел, – Артём перебил собеседницу.
– Тогда часиков в шесть на нашем месте. Мите позвони, а я девчатам.
– Будет сделано, дров побольше завезу, а то март ещё, с тебя посуда разовая, стол вскладчину.
Отсоединившись Лиза задумалась, стол вскладчину – надо решить, что готовить, ладно, созвонюсь с одноклассницами посоветуемся.
Форд Геннадия выезжал с хутора.
– В красивом месте ваша мама живет, – начал разговор Алексей, не то что бы у него было желание поговорить, просто он считал молчание в салоне машины каким-то неловким.
– Зачем ты к ней заходил перед отъездом? – решила взять быка за рога Антонина.
– Спросить не нужно ли ей чего, неудобно жить на правах нахлебника.
Не успел москвич закончить фразу, как физически ощутил на себе пристальный взгляд проницательной женщины. Антонина сидела впереди и обернувшись продолжила, глядя в глаза вжавшемуся в заднее сидение пассажиру
– А в райцентр тебе зачем?
– Э-э-э…, – Алексей был слегка обескуражен.
– Не придумывай, не старайся. Терпеть не могу вранье в любом его проявлении.
Слушая разговор Геннадий стушевался, да его план медленно, но верно накрывался медным тазом, придется о пиве пока забыть. Однако Тонька молодец заставила обоих мужчин почувствовать себя виноватыми, будто утром это они ей пятки горчицей намазали.
– Место красивое, до сих пор я здесь дома, уезжаю с каким-то ощущением неправильности, – как ни в чем не бывало продолжала женщина.
Ощущение неправильности – верное определение нахождения Татьяны в Москве, подумал Алексей.
– А с Татьяной у вас что? – резко спросила женщина.
Она что мысли читает – мелькнуло в голове у молодого человека, вслух он ляпнул:
– Курортный роман.
– Я видела это кино. У вас другое.
– Почему кино?
– Потому что фарс звучит еще грубее.
– Вы, не производите впечатление человека, сглаживающего углы.
– Не люблю, когда кого-то используют втёмную. Враньё в любом его проявлении обычно ведёт к губительным последствиям, и как правило, не только для инициатора. Серафим Саровский говорил: «Спасись сам и с тобою спасутся тысячи».
– Глубоко. А кем вы работаете?
– Бухгалтером.
– Значит коллеги.
– В данный момент…, – Антонина погрузилась в свои размышления, а Алексей, воспользовавшись заминкой перехватил инициативу.
– Организация в которой вы трудитесь как-то связана с сельским хозяйством?
– Да. Если нужно проконсультировать чем могу помогу, хотя не думаю, что твои вопросы касаются организации учета. Тут ты мне фору дашь.
– Мне интереснее организационно-правовые понятия. Почему имущественные паи отделены от земельных? Как в большинстве случаев происходит выделение земельных участков из коллективно–долевых, формирование кадастра зависит от решения общего собрания дольщиков? И вообще полномочный ли это орган?
– Законодательство постоянно меняется. Меняются и собственники. Наша Аленка как раз работает в районной администрации в комитете по имуществу. Обратная дорога возможно будет более познавательной. Ну, а пока слушай…
Как Геннадий не пытался вникнуть в суть диалога так ничего и не понял, то ли мысли о пиве, то ли чувство гордости за жену и дочь отвлекали его.
