Там, где начинается тень

Вечером они снова собрались на кухне. Фиона заварила травяной чай, который пах горечью и чем-то знакомым из детства.

– Может, стоит попробовать ритуал, о котором говорила Агнес? – предложила Софи.

– Я слышал, что такие вещи опасны, – возразил Руари, – особенно если не знаешь всех деталей.

Натаниль вспомнил, как в детстве мать рассказывала истории о том, как в полнолуние нельзя смотреть в зеркало и оставлять окна открытыми. Он поделился этим воспоминанием, и Фиона кивнула:

– Мама всегда говорила, что в такие ночи нужно зажигать свечи и ставить воду у порога.

Они решили не рисковать и провести ночь вместе, чтобы никто не оставался один. Софи принесла свечи, расставила их по комнате, и в их свете тени на стенах задвигались, становясь похожими на фигуры из снов. Время тянулось медленно, и каждый звук за окном казался предвестником беды. В какой-то момент лампа мигнула, и в этот миг все почувствовали, как по комнате пробежал холодок.

Фиона взяла фигурку, которую принёс мальчик, и поставила её на подоконник.

– Пусть охраняет нас, – сказала она, стараясь улыбнуться.

Ночь наступила незаметно, и за окнами сгущалась темнота. Они сидели в тишине, слушая, как ветер стучит в стёкла, и каждый из них мысленно возвращался к своим снам. В какой-то момент Софи вдруг сказала:

– Мне кажется, что мы все видим одно и то же, только по-разному.

Руари посмотрел на неё внимательно.

– Может быть, это место соединяет наши сны, – предположил он, – или кто-то пытается нам что-то сказать.

В этот момент на улице раздался странный звук – будто кто-то провёл по стеклу ногтем. Все замерли, вслушиваясь. Звук повторился, на этот раз ближе. Натаниль подошёл к окну, осторожно выглянул наружу, но увидел только туман и силуэты деревьев.

– Лучше не открывать, – прошептала Фиона.

Они зажгли ещё одну свечу, и в её свете комната стала казаться чуть уютнее. Но тревога не отпускала. Каждый из них чувствовал, что ночь принесёт новые испытания, и никто не знал, как им противостоять. За стенами дома шуршали тени, а в их голосах звучали отголоски ночных кошмаров, которые не спешили исчезать с наступлением утра.

7. Исчезновение.

Свет в доме был тусклым, будто лампы не справлялись с утренней серостью, и каждый угол казался глубже, чем обычно. Натаниль проснулся от ощущения пустоты – не физической, а какой-то внутренней, как будто что-то важное исчезло, оставив после себя только холод. Он встал с кровати, накинул рубашку и, не зажигая света, вышел в коридор. Сквозь приоткрытое окно тянуло сыростью, на подоконнике лежал мокрый шарф, которого он раньше не замечал. В кухне Фиона металась между столом и плитой, не замечая, что чайник давно закипел, а ложка вот-вот выскользнет из дрожащих пальцев. Она выглядела так, будто всю ночь не спала, и глаза у неё были покрасневшими, а губы сжаты в тонкую линию.

– Ты видела Софи? – спросил Натаниль, стараясь говорить спокойно, но голос всё равно дрогнул.

Фиона покачала головой, не отрывая взгляда от окна.

– Она должна была вернуться ещё вечером, – прошептала она.

Руари появился неожиданно, как будто вырос из тени в дверях. Его волосы были влажными, а на ботинках налипла грязь. Он молча осмотрел комнату, задержал взгляд на пустом стуле у окна и спросил:

– Она не ночевала дома?

– Нет, – ответила Фиона, – я думала, она у тебя.

В доме повисла тишина, в которой слышно было даже, как за стеной скребётся мышь. Часы на стене отсчитывали минуты, а за окном начинался новый день, но никто не спешил его встречать. Натаниль первым нарушил молчание, предложив проверить комнаты одну за другой. Они обошли весь дом, заглянули на чердак, в кладовку, даже в подвал, где пахло сыростью и старыми яблоками. В каждой комнате царил порядок, но на полу в гостиной лежала книга, раскрытая на середине, а на подоконнике – клочок бумаги с неразборчивыми каракулями. Фиона подняла записку, прочитала вслух:

– «Не ищи меня там, где темно».

Буквы были кривыми, будто писали в спешке или дрожащей рукой.

На веранде они обнаружили следы босых ног, ведущие к саду. Трава была примята, а на изгороди кто-то оставил отпечаток ладони, вымазанной в чём-то чёрном, похожем на золу. Руари прошёл вдоль забора, наклонился и поднял с земли маленькую деревянную фигурку – грубо вырезанную, с длинными руками и пустыми глазами. Внутри была спрятана полоска чёрной ткани, свернутая в тугой жгут.

– Это тот же символ, что мы видели на деревьях, – сказал он, показывая находку остальным.

Они вышли в сад, где трава была влажной от росы, а ветки кустов сломаны, будто кто-то пробирался сквозь них ночью. Вдоль дорожки валялись обрывки бумаги, на одной из которых угадывались слова: «Я слышу их». Фиона сжала бумагу в кулаке, а рука у неё дрожала. Вдруг из глубины сада донёсся скрип – дверь сарая была приоткрыта, хотя обычно её держали на замке.

– Я пойду посмотрю, – сказал Натаниль и первым шагнул к сараю.

Внутри было темно и пахло сеном, в углу стояли полки с инструментами, на гвозде висела старая куртка. На полу валялись клочья бумаги, а рядом с ними – лента, которой Софи обычно перевязывала волосы. Натаниль поднял её, почувствовал, как сердце сжалось, и вышел на улицу, где Фиона и Руари ждали его с тревогой в глазах.

– Здесь только её вещи, – сказал он, показывая ленту.

Они обошли весь двор, заглянули за колодец, где вода была мутной и на поверхности плавали листья. На земле возле колодца лежал ещё один клочок бумаги, исписанный теми же кривыми буквами: «Не зови меня». Вдоль забора тянулись следы, которые терялись в высокой траве. Руари присел, чтобы рассмотреть их поближе, и заметил, что отпечатки были слишком крупными для детских ног, а форма их была странной – будто пальцы срослись между собой.

В саду становилось всё тише, даже птицы перестали петь, а ветер шевелил только верхушки деревьев. Фиона стояла у калитки, сжимая в руках фигурку, и смотрела в сторону леса, который начинался сразу за огородом.

– Может, она ушла туда? – спросила она, не отрывая взгляда от тёмной стены деревьев.

Руари кивнул, и все трое направились к опушке, где трава была особенно густой, а мох под ногами пружинил. На одном из деревьев они увидели свежий надрез – кто-то вырезал на коре круг с крестом. Под деревом валялась ещё одна фигурка, почти такая же, как первая, только покрытая сажей.

– Кто-то оставляет нам знаки, – тихо сказал Руари.

Они двинулись вдоль кромки леса, внимательно осматривая землю. На мху были видны отпечатки босых ног, которые вели вглубь чащи. Натаниль шел первым, отодвигая ветки, за ним следовали Фиона и Руари. Время от времени они останавливались, чтобы прислушаться к звукам леса, но всё вокруг было подозрительно спокойно. Только где-то вдалеке треснула ветка, и все трое вздрогнули.

Вдруг Фиона остановилась, схватила брата за рукав и показала на куст, где висела лента – такая же, как у Софи, только запачканная грязью.

– Она была здесь, – прошептала Фиона.

Они свернули с тропы, пробираясь сквозь заросли, и вышли на небольшую поляну, где трава была примята, а в центре лежал круг из соли. Внутри круга валялись клочки ткани, перья и несколько монет. Руари присел, чтобы рассмотреть находки, и заметил, что соль рассыпана не случайно – кто-то нарочно очертил границу.

– Это похоже на защитный круг, – сказал он, – но почему он разрушен?

Фиона подняла с земли кусочек ткани, на котором были вышиты незнакомые символы. Она провела пальцем по узору, и тот показался ей знакомым, будто она уже видела его в старых книгах.

– Здесь что-то случилось, – прошептала она.

В этот момент на опушке послышался шорох, и все трое замерли. Из-за деревьев вышла кошка, чёрная, с белой полоской на груди, и медленно подошла к кругу, обнюхала соль и исчезла в кустах. За ней последовал лёгкий ветер, который поднял с земли перо и унёс его в сторону леса.

Они стояли на поляне, не решаясь двигаться дальше. Вдруг где-то в глубине леса раздался слабый голос, похожий на шёпот.

– Софи! – крикнула Фиона, но в ответ послышалось только эхо.

Руари предложил вернуться домой, чтобы позвать на помощь соседей, но Натаниль был против – он не хотел оставлять это место без присмотра. Они разделились: Фиона осталась у круга, а мужчины пошли вдоль тропы, пытаясь найти новые следы. На одном из деревьев висела тряпичная кукла, связанная из травы и ниток, а у корней лежал кусок бересты с выцарапанными знаками.

В лесу становилось темнее, и воздух наполнился запахом сырости и гнили. Каждый шаг давался с трудом, ноги путались в корнях, а ветки царапали кожу. Вдруг впереди мелькнул свет – тусклый, жёлтый, будто кто-то держал фонарь. Натаниль ускорил шаг, но, добежав до места, увидел только пустую поляну, на которой валялись обрывки бумаги и клочья шерсти.

Руари поднял один из обрывков, прочитал вслух:

– «Я не могу вернуться».

Буквы были едва различимы, написаны дрожащей рукой.

Они вернулись к Фионе, которая всё это время стояла на месте, сжимая в руках фигурку. Лицо её было бледным, а губы дрожали.

– Мы не можем уйти, пока не найдём её, – сказала она.

В этот момент в небе пронёсся ворон, громко каркнул и исчез за деревьями. За спиной послышался треск ветки, и все трое обернулись, но никого не увидели. Лес снова затих, только ветер шуршал в кронах, а где-то далеко раздавался протяжный вой.

Сумерки медленно опускались на город, и в окнах домов загорались редкие огоньки, но ни один из них не приносил ощущения уюта. Воздух был наполнен тревогой, и даже птицы замолчали, будто опасаясь потревожить покой леса. Фиона сидела на крыльце, обхватив колени руками, и смотрела на дорожку, ведущую к саду. В её взгляде отражалась усталость, смешанная с отчаянием. Рядом стоял Руари, он молча курил, выпуская в небо тонкие струйки дыма, которые тут же рассеивались. Натаниль ходил по двору, время от времени останавливался, чтобы прислушаться к далёким звукам, и каждый раз сердце сжималось от неизвестности.

В доме царила тишина, нарушаемая только редким потрескиванием дров в камине. Софи так и не вернулась, и каждый час её отсутствия превращался в мучительное ожидание. Фиона несколько раз пыталась позвонить ей, но телефон молчал, а на экране появлялась только надпись «Нет сигнала». Она вспоминала, как вчера вечером Софи смеялась, рассказывала о своих журналистских находках, а теперь её голос остался только в памяти.

Руари предложил ещё раз обойти сад и окрестности, надеясь найти хоть какую-то зацепку. Они взяли фонари, надели тёплые куртки и вышли в ночь. Трава под ногами была влажной, а в воздухе витал запах сырости и прелых листьев. Вдоль забора они нашли несколько примятых участков, будто кто-то недавно здесь проходил. На одном из кустов висела лента, которую Софи носила на руке. Она была испачкана землёй и оборвана, как будто её сорвали в спешке. Фиона сжала ленту в кулаке, и по её щеке скатилась слеза.

Они двинулись вдоль тропинки, ведущей к лесу. Фонари выхватывали из темноты стволы деревьев, покрытых мхом, и редкие пятна света казались островками безопасности среди всеобщей тьмы. Руари шёл впереди, внимательно осматривая землю. На мху были видны следы – нечеткие, но достаточно крупные, чтобы понять: здесь проходил не ребёнок. Следы вели к оврагу, где земля была особенно мягкой, а корни деревьев выползали наружу, образуя причудливые узоры. В овраге они нашли ещё одну находку – кусок ткани с вышитыми символами. Руари поднял его и задумчиво посмотрел на Фиону.

– Это знак защиты, – тихо сказал он. – Его обычно оставляют, чтобы отвести беду.

Натаниль осмотрел овраг, заметив, что трава в одном месте была примята, а рядом валялись обрывки бумаги. Он поднял один из них и прочитал вслух:

– «Я слышу их. Они зовут меня».

Буквы были неровными, будто написаны дрожащей рукой.

Вдруг где-то в глубине леса послышался крик – короткий, пронзительный, и тут же стихший. Все трое замерли, прислушиваясь, но больше ничего не услышали. Фиона побежала в сторону звука, не обращая внимания на ветки, царапающие лицо. Руари и Натаниль поспешили за ней, стараясь не отставать. Они вышли на поляну, где трава была примята, а в центре лежал круг из соли. Внутри круга валялись перья, кусочки ткани и несколько монет. Руари присел, чтобы рассмотреть находки, и заметил, что соль рассыпана не случайно – кто-то нарочно очертил границу.

– Это похоже на защитный круг, – сказал он, – но почему он разрушен?

Фиона подняла с земли кусочек ткани, на котором были вышиты незнакомые символы. Она провела пальцем по узору, и тот показался ей знакомым, будто она уже видела его в старых книгах. В этот момент на опушке послышался шорох, и все трое замерли. Из-за деревьев вышла кошка, чёрная, с белой полоской на груди, и медленно подошла к кругу, обнюхала соль и исчезла в кустах. За ней последовал лёгкий ветер, который поднял с земли перо и унёс его в сторону леса.

Они стояли на поляне, не решаясь двигаться дальше. Вдруг где-то в глубине леса раздался слабый голос, похожий на шёпот.

– Софи! – крикнула Фиона, но в ответ послышалось только эхо.

Руари предложил вернуться домой, чтобы позвать на помощь соседей, но Натаниль был против – он не хотел оставлять это место без присмотра. Они разделились: Фиона осталась у круга, а мужчины пошли вдоль тропы, пытаясь найти новые следы. На одном из деревьев висела тряпичная кукла, связанная из травы и ниток, а у корней лежал кусок бересты с выцарапанными знаками.

В лесу становилось темнее, и воздух наполнился запахом сырости и гнили. Каждый шаг давался с трудом, ноги путались в корнях, а ветки царапали кожу. Вдруг впереди мелькнул свет – тусклый, жёлтый, будто кто-то держал фонарь. Натаниль ускорил шаг, но, добежав до места, увидел только пустую поляну, на которой валялись обрывки бумаги и клочья шерсти.

Руари поднял один из обрывков, прочитал вслух:

– «Я не могу вернуться».

Буквы были едва различимы, написаны дрожащей рукой.

Они вернулись к Фионе, которая всё это время стояла на месте, сжимая в руках фигурку. Лицо её было бледным, а губы дрожали.

– Мы не можем уйти, пока не найдём её, – сказала она.

В этот момент в небе пронёсся ворон, громко каркнул и исчез за деревьями. За спиной послышался треск ветки, и все трое обернулись, но никого не увидели. Лес снова затих, только ветер шуршал в кронах, а где-то далеко раздавался протяжный вой.

Они стояли на опушке, не зная, что делать дальше. Фиона вдруг опустилась на колени, прижала к груди ленту и тихо заплакала. Руари обнял её за плечи, а Натаниль стоял рядом, чувствуя, как внутри всё сжимается от бессилия. Вдруг из глубины леса донёсся новый звук – не крик, не вой, а что-то среднее между плачем и песней. Он был тихим, но в нём слышалась боль и отчаяние.

– Это она, – прошептала Фиона, – я узнаю её голос.

Они двинулись в сторону звука, пробираясь сквозь заросли. Чем дальше они шли, тем гуще становился лес, а воздух – тяжелее. Ветки цеплялись за одежду, а под ногами хлюпала вода. Вдруг впереди показалась фигура – девушка в белом платье, с распущенными волосами. Она стояла спиной к ним, и когда Фиона окликнула её, фигура медленно обернулась. Лицо её было бледным, а глаза – пустыми, без зрачков.

– Софи! – закричала Фиона и бросилась к ней, но девушка исчезла, растворившись в тумане.

На том месте, где стояла фигура, осталась только лента и клочок бумаги с надписью: «Я здесь». Руари поднял бумагу, внимательно рассмотрел её и передал Натанилю. В этот момент лес наполнился шёпотом, словно сотни голосов одновременно заговорили на незнакомом языке. Ветер усилился, и деревья начали раскачиваться, скрипя и стоня.

Они поспешили вернуться к дому, где было хоть немного безопаснее. Внутри было холодно, и каждый из них чувствовал, что ночь только начинается. Фиона зажгла свечи, расставила их по комнате, а Руари начал готовить травяной настой, который, по его словам, должен был защитить от злых духов. Натаниль сел у окна, глядя на тёмный лес, и пытался понять, что происходит.

Время тянулось медленно. За окнами мелькали тени, и каждый звук казался предвестником беды. В какой-то момент в дверь постучали. Все замерли, переглянулись. Фиона медленно подошла к двери, приоткрыла её и увидела на пороге мальчика лет десяти, одетого не по погоде. Он держал в руках деревянную фигурку и смотрел на взрослых исподлобья.

– Мама просила передать, что сегодня ночью нельзя выходить на улицу, – сказал он и протянул Фионе фигурку. – Это для защиты.

Фиона поблагодарила мальчика, закрыла дверь и долго рассматривала подарок. Фигурка была вырезана грубо, но в ней угадывались знакомые черты – длинные руки, вытянутое лицо, пустые глазницы. Руари взял фигурку, осмотрел её и сказал, что такие делали только в особых случаях, когда в деревне происходило что-то страшное.

Они провели ночь вместе, не выключая свет. Каждый из них пытался не поддаваться страху, но тревога не отпускала. За стенами дома шуршали тени, а в их голосах звучали отголоски ночных кошмаров, которые не спешили исчезать с наступлением утра. В какой-то момент лампа мигнула, и в этот миг все почувствовали, как по комнате пробежал холодок. Фиона поставила фигурку на подоконник, надеясь, что она принесёт хоть немного защиты.

Ветер за окнами усилился, и казалось, что ночь только начинается. Каждый из них понимал, что впереди их ждёт борьба с невидимым врагом, который прячется в тенях, и что от их решимости зависит многое. Утро наступило медленно, и первые лучи солнца пробивались сквозь плотные облака, окрашивая небо в бледно-розовый цвет. Но в доме царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь редкими вздохами и тихим шёпотом. Натаниль сидел у окна, глядя на пустынную улицу, где ещё не проснулись прохожие. Его мысли были заняты событиями прошлой ночи, и он не мог избавиться от ощущения, что что-то важное ускользает от него.

Фиона тихо вошла в комнату, держа в руках чашку с горячим чаем. Она села рядом и посмотрела на брата с тревогой.

– Ты не спал? – спросила она.

– Нет, – ответил Натаниль, – сны не дают покоя.

– Мне тоже снилось что-то странное, – сказала Фиона, – будто лес зовёт меня, и я не могу сопротивляться.

В этот момент в комнату вошёл Руари, его лицо было бледным, а глаза – усталыми.

– Я слышал, как ночью кто-то ходил по крыше, – сказал он, – а потом увидел в окне лицо, которое исчезло, как только я подошёл.

Они молча обменялись взглядами, понимая, что граница между сном и реальностью становится всё тоньше. Весь день прошёл в напряжении, и каждый из них пытался подготовиться к тому, что ждёт впереди.

Вечером они собрались в гостиной, где пламя камина отбрасывало на стены причудливые тени. Руари разложил на столе старую карту, на которой были отмечены места исчезновений и странных событий. Он рассказал о древних ритуалах, связанных с лесом, и о том, как жители когда-то приносили дары духам, чтобы защитить свои дома.

– Эти обряды давно забыты, – сказал Руари, – и теперь лес отвечает на наше безразличие.

Софи, которая присоединилась к ним позже, поделилась своими наблюдениями и рассказала о том, как слышала шёпоты за стенами дома и видела странные тени в снах. Они решили, что завтра отправятся к старой мельнице, чтобы узнать больше о местных легендах и попытаться найти ответы.

Ночь была долгой и неспокойной. Каждый из них пытался не поддаваться страху, но тени казались живыми, и казалось, что кто-то наблюдает за ними из темноты. Свечи, зажжённые в комнате, отбрасывали на стены причудливые узоры, которые казались движущимися и меняющимися.

В какой-то момент лампа мигнула, и в этот миг все почувствовали, как по комнате пробежал холодок. Фиона взяла в руки деревянную фигурку, подаренную мальчиком, и поставила её на подоконник.

– Пусть охраняет нас, – сказала она, стараясь улыбнуться.

Ветер за окнами усилился, и казалось, что ночь только начинается. Каждый из них понимал, что впереди их ждёт борьба с невидимым врагом, который прячется в тенях, и что от их решимости зависит многое.

8. Старые руны.

Плотный туман стелился по земле, окутывая старую церковь и прилегающий к ней двор, где когда-то собирались жители на праздники и службы. Каменные ступени были скользкими от влаги, а между плитами прорастал мох, цепляясь за каждый выступ. Натаниль первым подошёл к массивной двери, покрытой трещинами и пятнами времени. Он провёл рукой по холодному дереву, ощущая под пальцами глубокие борозды, оставленные неизвестной рукой. Дверь поддалась с тихим скрипом, и внутрь ворвался порыв ветра, принеся с собой запах сырости и чего-то древнего, неуловимого, будто сама история этого места просачивалась сквозь стены.

Внутри царила полутьма, только редкие лучи пробивались сквозь витражи, окрашивая пыльные скамьи в блеклые цвета. Руари шёл следом, внимательно осматривая каждый угол, будто искал подтверждение своим догадкам. Фиона задержалась у входа, не спеша переступать порог, словно невидимая преграда мешала ей войти. Она глубоко вдохнула и всё же решилась сделать шаг вперёд, держа в руках блокнот и карандаш наготове. Их шаги отдавались глухим эхом, нарушая тишину, которая казалась здесь особенно густой.