Там, где начинается тень

– Как дорога? – спросила Фиона.

– Долго, но спокойно, – ответил он, делая глоток горячего чая.

Фиона посмотрела на него внимательно, словно пытаясь разглядеть что-то новое.

– Здесь многое изменилось, – сказала она тихо.

– Я заметил. Всё стало другим.

Они пили чай молча, каждый был погружён в свои мысли. Время тянулось медленно, и только за окном жизнь продолжала идти своим чередом.

В доме становилось всё темнее, и настенные часы, казалось, тикали громче обычного. Фиона зажгла настольную лампу, её жёлтый свет разлился по комнате, делая тени на стенах длиннее и причудливее. Она поставила на стол тарелку с печеньем, но никто не притронулся. Натаниль устроился в кресле напротив, положил руки на колени и ждал, когда сестра заговорит первой. За окнами ветер шуршал в кронах, и где-то вдалеке хлопнула дверь, отозвавшись эхом в пустых комнатах соседних домов.

Фиона долго молчала, потом вдруг подняла голову и посмотрела на брата.

– Ты не представляешь, как здесь стало тяжело жить, – сказала она, её голос дрожал, но в глазах мелькала решимость.

– Я вижу, что город изменился, – тихо ответил Натаниль.

– Это не просто перемены. Здесь что-то происходит, и никто не хочет говорить об этом вслух. Люди сторонятся друг друга, а вечером улицы пустеют. Даже дети перестали играть на площадках.

Он кивнул, вспоминая пустые дворы и заколоченные окна, которые видел по дороге.

– Ты чувствуешь, что кто-то наблюдает за тобой? – спросила Фиона.

– С самого утра, – признался он. – Здесь всё пропитано тревогой.

Она встала, прошлась по комнате и остановилась у окна.

– Иногда мне кажется, что дом дышит вместе со мной. Ночью слышу шаги на чердаке, а утром нахожу на подоконнике странные следы. Я не уверена, что это просто животные.

Натаниль встал, подошёл ближе, осторожно коснулся её плеча.

– Ты не одна. Я здесь, чтобы помочь.

Фиона слабо улыбнулась и вернулась к столу.

– После исчезновения Эдварда всё стало другим. Люди стали подозрительными, перестали доверять даже соседям. А потом начались эти странности.

Он сел рядом, внимательно слушая.

– Расскажи мне всё, что знаешь.

Фиона вздохнула, налила себе чаю и начала говорить, не глядя на брата.

– Несколько месяцев назад в городе появились слухи. Сначала пропали двое подростков, потом исчезла семья с окраины. Полиция искала, но ничего не нашла. Вечерами по улицам стали ходить люди в тёмной одежде, они не разговаривают ни с кем и исчезают в лесу. Никто не знает, кто они такие.

Натаниль сжал кулаки, стараясь не показать волнения.

– Ты видела их сама?

– Один раз. Я возвращалась домой поздно вечером и увидела, как трое мужчин стояли у старого колодца. Они что-то шептали, а потом один из них посмотрел на меня. Его глаза были такими пустыми, что я едва не закричала. Я убежала, не оглядываясь.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только шумом дождя за окном.

– После этого я стала замечать, что соседи ведут себя странно. Они закрывают двери на два замка, не выходят на улицу после заката. А недавно кто-то нарисовал на нашей двери круг с крестом – я стерла, но на следующий день он появился снова.

Натаниль встал, прошёлся по комнате, заглянул в коридор.

– Может, это просто дети балуются?

– Нет, – покачала головой Фиона. – Это какой-то знак. Старики говорят, что так защищаются от зла, которое приходит из леса.

Он вернулся к столу, задумчиво посмотрел на сестру.

– Ты веришь в это?

– Я не знаю, во что верить, – тихо ответила она. – Но я больше не чувствую себя в безопасности.

В этот момент в дверь тихо постучали. Оба вздрогнули, переглянулись.

– Кто бы это мог быть так поздно? – прошептала Фиона.

Натаниль медленно подошёл к двери, посмотрел в глазок. На пороге стоял мужчина в длинном плаще, лицо его скрывала тень.

– Откройте, мне нужно поговорить, – раздался низкий голос.

Он открыл дверь, впуская незнакомца в дом. Тот снял капюшон, и в свете лампы стало видно усталое, измождённое лицо.

– Меня зовут Руари Маклеод, – представился он. – Я пришёл предупредить вас.

Фиона жестом пригласила его за стол.

– Что случилось?

Руари сел, положил на стол промокший от дождя свёрток.

– В городе ходят слухи, что вы что-то ищете. Это опасно. Здесь не любят чужаков, а тем более тех, кто задаёт вопросы.

Натаниль насторожился.

– Мы просто хотим понять, что происходит.

Руари покачал головой.

– Иногда лучше не знать правду. Здесь живёт древний страх, и он не прощает любопытства.

Фиона наклонилась вперёд, её голос дрожал.

– Люди исчезают. Почему никто не ищет их?

– Потому что все боятся, – ответил Руари. – В этом городе есть места, куда никто не ходит. Старый лес, заброшенная часовня, кладбище на холме. Там происходят вещи, которые не поддаются объяснению.

Натаниль сжал чашку, почувствовав, как по спине пробежал холодок.

– Вы видели что-то сами?

– Я был в лесу ночью, – тихо сказал Руари. – Там слышны голоса, которых не может быть. Иногда кажется, что деревья шепчутся между собой. Я нашёл следы – не человеческие, не звериные. Они ведут к старому алтарю, который давно заброшен.

Фиона закрыла лицо руками.

– Что нам делать?

Руари посмотрел на неё с сочувствием.

– Не выходите из дома ночью. Не открывайте дверь незнакомцам. Если услышите зов из леса – не отвечайте.

Натаниль хотел задать ещё вопрос, но Руари уже поднимался.

– Я должен идти. Если понадобится помощь, ищите меня у мельницы за городом.

Он вышел, оставив за собой запах сырой земли и дыма. Дверь захлопнулась, и дом снова наполнился тишиной. Фиона долго сидела, не двигаясь, потом поднялась и ушла в свою комнату. Натаниль остался на кухне, глядя на пустую чашку. В голове роились мысли, но ни одна не приносила облегчения.

Он вышел в коридор, заглянул в гостиную. На стенах висели фотографии родителей, некоторые из них были пожелтевшими от времени. В углу стоял старый шкаф, в котором хранились письма и открытки. Натаниль достал одну из них, прочитал несколько строк и убрал обратно. Всё вокруг дышало прошлым, но это прошлое было чужим.

Вдруг где-то наверху скрипнула половица. Он поднялся по лестнице, осторожно ступая, чтобы не разбудить сестру. На втором этаже было темно, только лунный свет пробивался сквозь занавески. В одной из комнат что-то зашуршало. Натаниль остановился, прислушался. Тишина. Он открыл дверь, заглянул внутрь – никого.

Он вернулся в свою комнату, лёг на кровать, но сон не приходил. За окном ветер усилился, по стеклу забарабанил дождь. Время тянулось бесконечно, и каждый звук казался подозрительным. Вдруг в саду что-то зашуршало, словно кто-то пробирался сквозь кусты. Он встал, подошёл к окну, но увидел только тёмные силуэты деревьев.

В доме запахло сыростью сильнее, чем раньше. Натаниль вышел в коридор, спустился на кухню и увидел, что дверь на веранду приоткрыта. Он закрыл её, повернул ключ в замке. Внезапно за дверью раздался тихий голос:

– Помоги мне.

Он замер, прислушался. Голос повторился, но теперь он был похож на детский плач. Натаниль отступил назад, сердце билось в груди, как молот. Он стоял, не двигаясь, пока голос не стих.

Он вернулся в комнату, лёг на кровать и уставился в потолок. В голове звучали слова Руари, и страх, который он испытывал, был новым, незнакомым. Он закрыл глаза, надеясь, что утро принесёт облегчение, но ночь только начиналась.

В саду завывал ветер, и где-то вдалеке раздался протяжный вой. Дом скрипел, стены дышали, а за окнами мелькали тени. Всё вокруг было наполнено тревогой, и даже тишина казалась живой.

3. Первая встреча.

Плотная мгла медленно рассеивалась, уступая место серому свету, который едва пробивался сквозь мутное небо. Натаниль надел куртку, поправил воротник и шагнул за порог, ощущая, как прохладный воздух обволакивает его лицо. На улице было безлюдно, только редкие прохожие мелькали вдалеке, торопясь по своим делам. Улицы были покрыты ковром из влажных листьев, и каждый шаг отзывался негромким шорохом. В воздухе стоял запах мокрой земли, сырости и чего-то неуловимо горького, словно где-то неподалёку тлели сухие ветки. Вдоль дороги росли старые липы, их ветви тянулись к небу, будто пытаясь ухватиться за редкие проблески солнца.

Он шёл медленно, не спеша, прислушиваясь к каждому звуку. Вдруг где-то за углом раздался звон разбитого стекла, но вскоре всё стихло, и только ветер продолжал гнать по улице обрывки газет. На перекрёстке стоял киоск с выцветшей вывеской, в окне которого отражалась пустая дорога. Продавец, сутулый мужчина в клетчатой рубашке, лениво перелистывал газету, не обращая внимания на прохожих. У входа в лавку сидела кошка, свернувшись клубком, и лениво наблюдала за миром полуприкрытыми глазами.

Натаниль свернул на боковую улочку, где дома стояли вплотную друг к другу, а окна были запотевшими от утренней сырости. На одном из подоконников лежала связка сушёных трав, а рядом висела старая подкова. Вдалеке послышался детский смех, но, когда он приблизился, двор оказался пустым. Только качели медленно раскачивались, скрипя на ветру. Он прошёл мимо старой школы, где когда-то учился, и задержался у ворот, вспоминая, как бегал здесь с друзьями. Теперь здание казалось заброшенным: окна были заколочены, а на стенах проступали следы времени.

На площади перед церковью стоял памятник, покрытый мхом и трещинами. Вокруг него кружились вороны, изредка каркая и взлетая на ближайшие крыши. Один из них сел прямо на край, уставился на Натаниля чёрными глазами, и тот невольно ускорил шаг. Вдоль дороги росли кусты сирени, но цветы давно осыпались, остались только голые ветки. На углу стоял мальчик в жёлтом дождевике, он держал в руках бумажный кораблик и внимательно наблюдал за прохожими. Когда Натаниль поравнялся с ним, мальчик улыбнулся и спросил:

– Вы вернулись?

– Да, – ответил Натаниль, не зная, что ещё сказать.

Мальчик кивнул и побежал прочь, оставив после себя ощущение тревоги.

Дальше дорога вела мимо старого здания аптеки, где когда-то работала его мать. Окна были покрыты пылью, а на двери висела табличка «Закрыто». На стене кто-то нарисовал круг с крестом внутри, и этот знак повторялся на нескольких домах по обе стороны улицы. Ветер усилился, поднял с земли обрывки газет и закружил их в воздухе. На одной из страниц было напечатано чьё-то объявление, но буквы размылись от дождя, и прочитать ничего не удалось.

Он свернул в переулок, где когда-то играли дети, теперь здесь было пусто, только качели скрипели на ветру. Сквозь ветви деревьев виднелся дом – двухэтажный, с облупившейся штукатуркой и заросшим садом. На крыльце стояла женщина в длинном пальто, она вязала что-то, не поднимая головы. Только когда он проходил мимо, её взгляд скользнул по нему, задержавшись на мгновение. Натаниль кивнул, но ответа не последовало.

На площади у фонтана, где когда-то собирались местные жители, теперь было пусто. Вода в фонтане была мутной, а на дне лежали монеты. Вокруг фонтана кружили вороны, изредка каркая и взлетая на ближайшие крыши. Один из них сел прямо на край, уставился на Натаниля чёрными глазами, и тот почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Он прошёл дальше, минуя аптеку с выбитыми окнами, и увидел, что на двери висит табличка «Закрыто». На стене рядом кто-то нарисовал круг с крестом внутри, и этот знак повторялся на нескольких домах по обе стороны улицы. Натаниль вспомнил, что раньше здесь всегда было людно, но теперь улицы опустели, и только редкие прохожие спешили домой, не задерживаясь на открытых пространствах.

Вдруг на площади появился высокий мужчина с рыжими волосами и серьёзным выражением лица. Он подошёл к Натанилю и поздоровался, представившись Руари Маклеодом. За ним шла женщина с короткой стрижкой, в строгом пальто, с внимательным взглядом. Она представилась Софи Грант, журналисткой местной газеты. Софи спросила, зачем он вернулся, и не дождавшись ответа, добавила:

– Здесь редко появляются новые лица. Особенно сейчас.

Руари предложил выпить кофе в ближайшем кафе, чтобы обсудить последние новости. Троица направилась вдоль улицы, обсуждая происходящее. Софи рассказывала о странных исчезновениях и необъяснимых явлениях, которые стали частыми в городе. Руари делился историями о древних обрядах и кельтских легендах, связанных с лесом, который окружал Блэк Холлоу. В их голосах звучала тревога, но и желание понять, что происходит.

В кафе пахло свежей выпечкой и кофе, но посетителей было мало. За столиком у окна они продолжили разговор, и Натаниль заметил, что оба собеседника избегают смотреть друг другу в глаза, словно скрывая что-то важное. Он пытался уловить между строк намёки и недосказанности, которые делали атмосферу ещё более напряжённой. Софи достала блокнот и начала делать пометки, задавая вопросы Руари о найденных рукописях и старинных документах. Руари рассказывал о том, как в библиотеке он обнаружил записи, описывающие ритуалы и обряды, которые когда-то проводились в этих местах. Он говорил о том, что лес хранит свои тайны, и что некоторые из них могут быть опасны для тех, кто пытается их раскрыть.

Натаниль слушал, чувствуя, как в груди растёт тревога и неясное предчувствие. Он задавал вопросы, пытаясь понять, насколько серьёзна ситуация и что может ждать его в ближайшем будущем. Софи и Руари обменивались взглядами, и в их глазах мелькала тень сомнения и страха. За окном начинало темнеть, и улицы города опустели, только редкие прохожие спешили домой, не задерживаясь на открытых пространствах. Он чувствовал, что возвращение в Блэк Холлоу – это не просто встреча с прошлым, но и начало чего-то нового и неизведанного.

Они договорились встретиться позже, чтобы продолжить обсуждение и обменяться найденными материалами. Натаниль покинул кафе, чувствуя, что впереди его ждёт много вопросов и мало ответов. Он шёл по пустынным улицам, слушая, как ветер шуршит в опавших листьях, и ощущая, что город хранит свои тайны глубже, чем кажется на первый взгляд.

Сумерки накрыли город мягким покрывалом, и фонари зажглись один за другим, отбрасывая на тротуар длинные полосы света. Софи шагала чуть впереди, её шаги были уверенными, но в плечах чувствовалось напряжение. Руари молча рассматривал фасады домов, будто искал что-то знакомое в их потемневших окнах. Натаниль шёл следом, прислушиваясь к каждому шороху, и чувствовал, как с наступлением вечера улицы становятся чужими. Они свернули в переулок, где асфальт был разбит, а стены покрыты граффити и старыми афишами. Ветер поднимал мусор, гонял его по двору, и где-то вдалеке хлопнула дверь.

– Здесь нашли следы, – сказала Софи, останавливаясь у покосившегося забора. – Я видела их утром, но потом дождь почти всё смыл.

Руари присел на корточки, внимательно осмотрел землю.

– Вот здесь, – он указал на едва заметную вмятину в грязи, – и ещё там, у сарая.

Натаниль наклонился, чтобы лучше рассмотреть отпечатки. Они были вытянутыми и глубокими, будто кто-то тяжёлый прошёл по мягкой земле. Рядом валялась сломанная ветка, на ней осталась клочья коры.

– Слишком крупные для собаки, – заметил он.

– Это не собака, – тихо ответила Софи. – Когда я спросила у соседей, они только отмахнулись. Никто не хочет говорить о том, что происходит по ночам.

В этот момент из-за угла вышла женщина в тёмном платке, в руках у неё была корзина с яблоками. Она остановилась, посмотрела на молодых людей долгим взглядом и, не говоря ни слова, пошла дальше. Её шаги быстро затерялись в вечерней тишине.

– Местные боятся, – сказал Руари. – Они не доверяют чужакам и не любят вопросы.

Софи кивнула, достала из сумки блокнот и сделала пометку.

– Я собирала материалы для статьи, но редактор не хочет публиковать ничего, что связано с исчезновениями. Говорит, это только напугает людей.

– А ты сама не боишься? – спросил Натаниль.

– Если честно, иногда боюсь, – призналась она. – Но если молчать, ничего не изменится.

Они обошли сарай, за которым начинался узкий проход между домами. Здесь пахло сыростью и плесенью, а в воздухе висел запах гари. На стене кто-то нарисовал странный символ – круг, перечёркнутый двумя линиями.

– Такие знаки я видел на дверях, – заметил Натаниль.

– Это старый оберег, – объяснил Руари. – Говорят, он защищает от зла, что бродит по ночам.

Софи сфотографировала рисунок и убрала телефон в карман.

– Мне рассказывали, что раньше в этих местах проводили обряды. Кто-то до сих пор верит, что лес вокруг города – живой.

– В библиотеке я нашёл старую рукопись, – сказал Руари. – Там описывается ритуал, который должен был умиротворить лесных духов. Но никто не знает, выполняют ли его сейчас.

Они вышли на небольшую площадь, где стояла чугунная скамейка и росла старая ива. Под её ветвями лежала куча сухих листьев, а рядом валялась детская перчатка. Софи подняла её, осмотрела и положила обратно.

– Здесь недавно пропал мальчик, – тихо сказала она. – Его искали несколько дней, но так и не нашли.

Руари посмотрел на неё с сочувствием.

– В таких случаях обычно молчат. Говорят, что уехал к родственникам, или что его забрали родители.

– Но все знают, что это неправда, – добавил Натаниль.

Софи кивнула, и на её лице промелькнула тень тревоги.

В этот момент раздался громкий крик, эхом прокатившийся по пустым дворам. Все трое замерли. Крик повторился, но теперь он был тише, будто его заглушила ночь. Они переглянулись, и Софи первой двинулась в сторону звука.

Они шли быстро, стараясь не шуметь. В переулке было темно, только редкие окна светились тусклым светом. За углом стоял мальчик лет десяти, он прижимал к груди плюшевого медведя и дрожал всем телом.

– Ты в порядке? – спросила Софи, наклонившись к нему.

Мальчик кивнул, но слёзы катились по щекам.

– Я потерялся, – прошептал он. – Там кто-то был, в тени.

Руари огляделся, но никого не увидел.

– Где твои родители?

– Мама дома, – ответил мальчик. – Я вышел за хлебом, а потом услышал голоса.

Софи взяла его за руку.

– Пойдём, мы проводим тебя.

Они шли молча, мальчик всё время оглядывался назад. Когда дошли до его дома, дверь открыла женщина средних лет, увидев сына, она бросилась к нему и крепко обняла.

– Спасибо, – сказала она, – я уже хотела идти его искать.

Софи улыбнулась, а Руари пожелал спокойной ночи. Они вернулись на площадь, где уже почти не было прохожих.

– Такие случаи становятся всё чаще, – заметила Софи. – Дети боятся выходить на улицу, даже днём.

– Это не просто страх, – сказал Руари. – Здесь что-то изменилось, и все это чувствуют.

Натаниль посмотрел на небо, где между облаками проглядывали звёзды. Ветер усилился, листья закружились в вихре и осели у его ног. Он почувствовал, что ночь только начинается, и впереди их ждёт ещё много загадок.

Они договорились встретиться завтра у библиотеки, чтобы посмотреть рукописи, о которых говорил Руари. Софи пообещала принести вырезки из старых газет, где упоминались похожие исчезновения. Каждый раз, когда они расходились, в воздухе оставалось ощущение недосказанности.

Натаниль пошёл домой один. По пути он заметил, что на некоторых окнах появились новые символы, а на перекрёстке кто-то оставил букет полевых цветов. В одном из дворов слышалась музыка, но она быстро стихла, и снова наступила тишина.

Он остановился у ворот, прислушался к ночи. Где-то вдалеке завывал ветер, и казалось, что город затаил дыхание. Натаниль вошёл в дом, снял куртку и долго стоял у окна, глядя на пустую улицу. В голове крутились слова Софи и Руари, а за стенами дома шуршали тени, которые не спешили исчезать с приходом рассвета.

4. Лесные слухи.

Вечерняя прохлада проникала сквозь стены домов, и даже самые смелые жители спешили задвинуть засовы и задернуть шторы. Ветви старых деревьев гнулись под напором ветра, скреблись по крышам, будто кто-то невидимый пытался проникнуть внутрь. На окраине Блэк Холлоу, где улицы постепенно исчезали в густой тени, у лавки собирались те, кому не спалось. Старики с морщинистыми лицами и дрожащими руками держали кружки с горячим чаем, иногда бросали в огонь щепку, чтобы пламя не угасло. Их разговоры были негромкими, почти шёпотом, и каждый раз, когда кто-то начинал рассказывать новую историю, остальные замолкали, прислушиваясь.

– Вчера ночью я видел свет между деревьями, – начал один из них, глядя в сторону леса, где тьма сгущалась быстрее, чем на улицах. – Сначала подумал, что это фонарик, но свет двигался слишком быстро, будто кто-то танцевал.

– Ты был не один, – перебил его сосед, – я тоже заметил огоньки. Только они исчезли, когда я вышел на крыльцо.

– Это не светлячки, – добавила женщина с седыми косами, – моя бабушка говорила, что такие огни появляются там, где кто-то потерялся и не может найти дорогу обратно.

Ветер подхватил сухие листья и закружил их в воздухе, заставив людей поёжиться. За окнами лавки слышался скрип качелей, хотя на площадке никого не было. Дети, возвращаясь домой с занятий, шли быстро, не оглядываясь, и избегали заросших тропинок, где, по слухам, недавно исчезла собака аптекаря. На заборе у старого дома кто-то вырезал круг с крестом, и теперь женщины бросали туда горсть соли, проходя мимо.

– Мне рассказывали, что в лесу можно встретить не только зверя, – сказала одна из женщин, – но и того, кто приходит по ночам за теми, кто забыл закрыть дверь.

– Это всё сказки, чтобы дети слушались, – отмахнулся молодой парень, но глаза его метнулись к окну, где отражался силуэт дерева.

Слухи множились, и каждый новый рассказ был страшнее предыдущего. Кто-то утверждал, что видел в чаще фигуру в длинном плаще, которая растворялась в тумане. Другие говорили о странных звуках – шорох, скрип, будто кто-то бродит среди ветвей, хотя ни один зверь не издаёт таких звуков. Рыбак, сидевший у двери, поделился своей историей:

– Я возвращался поздно с пруда, и вдруг услышал вой. Не волчий, не собачий – протяжный, будто кто-то зовёт издалека. Я ускорил шаг, но звук только усиливался. Дома я не мог заснуть до рассвета.

Вечерами на крыльцах домов собирались соседи, обсуждали последние новости, но разговоры неизменно возвращались к лесу. Один из мужчин, высокий и худой, вспомнил, как много лет назад его дед рассказывал о ритуалах, которые проводили в полнолуние, чтобы задобрить духов. Теперь никто не знал, как проводить такие обряды, и старые знания были утеряны.

– Моя мать говорила, что лес не любит, когда его тревожат, – тихо произнесла женщина, – если услышишь своё имя в ночи, не отвечай.

В этот момент из глубины улицы донёсся странный звук – то ли плач, то ли смех, и все замолчали, прислушиваясь. Ветер стих, и тишина стала почти осязаемой. Кто-то перекрестился, кто-то сжал в руке оберег, а кто-то поспешил уйти домой, не желая оставаться на улице после наступления темноты.

В доме на окраине Софи сидела у окна, наблюдая за тем, как редкие прохожие спешат укрыться в своих жилищах. Она записывала услышанные истории, пытаясь найти в них зерно истины. Её не покидало ощущение, что все эти рассказы – часть чего-то большего, что ускользает от понимания. За спиной послышались шаги, и в комнату вошёл Руари с книгой в руках.

– Я нашёл старую рукопись, – сказал он, – здесь описываются обряды, которые проводили в нашем лесу много лет назад.

Софи отложила ручку и внимательно посмотрела на него. Руари сел рядом, раскрыл книгу и начал читать вслух отрывки о том, как жители приносили дары духам, чтобы защитить свои дома. В тексте говорилось о том, что лес – это не просто место, а граница между мирами, и если нарушить покой, можно навлечь беду на весь город.

– Думаешь, это связано с тем, что происходит сейчас? – спросила Софи.

– Я не уверен, – ответил Руари, – но слишком много совпадений. Исчезновения, странные знаки, страх, который охватил людей.

Они обсуждали, почему жители боятся даже днём заходить в чащу, и почему никто не рискует оставаться в лесу после заката. В разговорах всплывали старые поверья, предания о духах и исчезнувших путниках, и даже самые скептичные признавались, что лес хранит свои секреты и не прощает любопытства.

В этот вечер ветер особенно сильно завывал в кронах, и казалось, что он несёт с собой предостережение. За окном мелькали тени, и каждый новый звук заставлял вздрагивать. Софи записывала всё, что слышала, а Руари продолжал читать, выискивая в древних текстах намёки на разгадку. На улице редкие фонари отбрасывали тусклый свет, а в глубине леса мерцали огоньки, которых никто не решался проверить.

В лавке на углу старики всё ещё спорили о том, что важнее – помнить старые традиции или не тревожить прошлое. Один из них, самый молчаливый, вдруг заговорил:

– В ту ночь, когда исчезла девочка с соседней улицы, я видел, как по тропе к лесу шли двое в тёмных плащах. Они несли что-то, завернутое в ткань, и не оглядывались. Я хотел окликнуть их, но голос застрял в горле.