Там, где начинается тень

– Почему ты не рассказал раньше? – спросил сосед.

– Кто бы поверил? Здесь каждый боится за себя, а чужие беды стали привычными.

В этот момент дверь лавки распахнулась, и внутрь ворвался порыв ветра, затушив свечу на столе. Люди вздрогнули, кто-то поспешно перекрестился. За окном снова послышался вой, и все замолчали, прислушиваясь к ночи.

Софи и Руари продолжали обсуждать услышанное, пытаясь понять, где заканчивается вымысел и начинается правда. Они решили на следующий день отправиться к мельнице, о которой ходило больше всего слухов, чтобы поговорить с мельником и узнать, что он видел по ночам. В этот момент в доме послышался скрип, и оба насторожились, но за стеной оказалась только кошка, которая устроилась на подоконнике.

Вечер тянулся бесконечно, и каждый час приносил новые истории, новые страхи и новые вопросы. За окнами лес шептал свои тайны, и казалось, что он ждёт, когда кто-нибудь осмелится переступить его границу.

Тусклый свет фонаря едва освещал улицу, когда Софи вышла из дома, плотно закутавшись в шарф. Она шла по пустым тротуарам, стараясь не смотреть в сторону леса, где темнота казалась особенно густой. Ветер приносил с собой запах сырой земли и дыма, где-то за углом хлопнула дверь, и этот звук эхом прокатился по переулкам. Вдалеке слышался лай собаки, но он быстро стих, уступив место тишине, в которой каждый шаг отдавался слишком громко. Софи свернула к мельнице, где, по слухам, часто видели странные тени и слышали непонятные голоса. Деревянные ступени скрипели под ногами, а в окнах мелькали отблески огня. Мельник встретил её настороженно, но после короткой паузы впустил в дом, где пахло хлебом и сгоревшими дровами.

– Что привело тебя в такую рань? – спросил он, наливая чай в толстую кружку.

– Мне нужно узнать, что происходит по ночам, – ответила Софи, разглядывая стены, увешанные старыми фотографиями и пучками трав.

Мельник задумчиво посмотрел на неё, потом медленно заговорил:

– По ночам я слышу шаги за стеной, будто кто-то бродит вокруг. Иногда вижу светящиеся точки между деревьями. А прошлой весной у порога нашёл пучок сухих трав, перевязанных красной нитью. С тех пор в доме стали пропадать мелкие вещи: ложки, ножи, даже подкову кто-то снял с двери.

Софи записывала каждую деталь, стараясь не перебивать. Мельник рассказывал о том, как однажды ночью услышал тихий плач, вышел на крыльцо и увидел, как по тропе к лесу идёт женщина в белом. Она не обернулась, но её волосы развевались на ветру, а шаги были едва слышны. Он пытался окликнуть, но голос застрял в горле. С тех пор возле мельницы часто находят странные знаки на земле – круги из камней, ветки, сложенные в причудливые узоры.

– Люди боятся говорить об этом, – тихо добавил он. – Каждый думает, что если молчать, беда обойдёт стороной.

Софи поблагодарила за рассказ и вышла на улицу, где туман уже начал стелиться по земле. Она шла вдоль реки, вслушиваясь в плеск воды и шорохи в кустах. На берегу сидела девочка, она плела венок из сухих трав и напевала что-то себе под нос. Софи присела рядом, спросила, почему та не боится оставаться одна.

– Меня охраняет лес, – ответила девочка, не поднимая головы. – Я слышу, как он поёт ночью. Иногда он предупреждает меня, когда кто-то чужой приходит.

Софи попыталась узнать, что именно говорит лес, но девочка только улыбнулась и побежала прочь, оставив венок на камне. Софи подняла его: в венке были вплетены перья и маленькие косточки, а в центре – гладкий чёрный камень.

Вечером она встретилась с Руари и Натанилем, чтобы поделиться услышанным. Они сидели в гостиной, где пламя камина отбрасывало на стены причудливые тени. Руари разложил на столе старую карту, на которой были отмечены места исчезновений и странных событий. Он рассказал, что нашёл в архиве упоминания о древних обрядах, связанных с лесом. В рукописях говорилось, что в полнолуние жители приносили дары духам, чтобы защитить дома от беды.

– Эти ритуалы давно забыты, – сказал Руари. – Теперь никто не знает, как умиротворить лес.

– Может, именно поэтому всё началось, – предположила Софи. – Люди перестали уважать традиции, и лес отвечает.

Натаниль слушал, не перебивая, разглядывал карту и пытался вспомнить, не слышал ли он в детстве похожих историй. Вдруг за окном послышался скрип, и все трое вздрогнули. На крыльце стояла пожилая женщина в тёмном платке. Она держала в руках корзину, наполненную сухими травами и корнями.

– Я слышала, вы расспрашиваете про лес, – сказала она, входя в дом. – Не всё можно узнать без последствий.

Софи пригласила её присесть, и женщина начала рассказывать, как в молодости видела, как по ночам в лесу собирались люди в чёрных плащах. Они водили хороводы вокруг старого дуба, пели странные песни, а потом исчезали в тумане. Иногда утром на поляне находили перья, кости животных и следы, похожие на человеческие, но слишком крупные.

– Мой отец говорил, что лес – это не просто деревья, – продолжала она. – В нём живут те, кто пришёл раньше нас, и они не любят, когда их тревожат.

После её рассказа в комнате повисла тишина. За окнами ветер усилился, и казалось, что лес шепчет свои тайны, ожидая, когда кто-то осмелится их раскрыть. Руари предложил на следующий день отправиться к старой часовне, где, по слухам, часто видели огоньки и слышали плач. Софи согласилась, а Натаниль пообещал принести старые семейные письма, в которых могли быть упоминания о древних обычаях.

Поздно вечером Софи вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Туман окутал город, и каждый шаг отдавался глухим эхом. На перекрёстке стоял мальчик в серой куртке, он держал в руках деревянную фигурку.

– Ты не боишься гулять ночью? – спросила Софи.

– Я ищу сестру, – ответил мальчик. – Она ушла в лес и не вернулась.

Софи попыталась его успокоить, но он только пожал плечами и скрылся за углом. Она долго смотрела ему вслед, пока туман не поглотил его силуэт.

Вернувшись домой, она обнаружила на пороге пучок трав, перевязанных красной нитью, и маленький мешочек с косточками. Сердце забилось чаще, но она не стала трогать находку, а просто закрыла дверь и задвинула засов.

Ночь прошла беспокойно. За стеной послышались шаги, а за окном кто-то тихо напевал незнакомую мелодию. Утром Софи нашла на подоконнике перо и кусочек угля. Она записала все детали, чтобы обсудить их с друзьями.

Весь следующий день был наполнен тревогой. Люди на улицах говорили шёпотом, избегали смотреть в глаза, а дети держались ближе к домам. В магазине Софи услышала, как две женщины обсуждают исчезновение коровы у одного из фермеров. Одна из них уверяла, что ночью видела, как по полю шла высокая фигура в тёмном плаще, а за ней тянулся длинный хвост тени.

В библиотеке Софи встретила старика, который показал ей старую газету с заметкой о загадочном исчезновении семьи много лет назад. В статье говорилось о том, что перед этим на двери дома появился странный знак, а в саду нашли круг из веток. Старик рассказал, что его бабушка всегда ставила у входа чашу с молоком и кусочек хлеба, чтобы задобрить лесных духов.

Вечером Софи, Руари и Натаниль снова собрались вместе. Они обсуждали, что делать дальше, и решили, что нужно узнать больше о ритуалах и знаках, которые защищают от зла. Руари пообещал расспросить местного кузнеца, который, по слухам, знал старинные заклинания. Натаниль собирался встретиться с учительницей из школы, которая интересовалась фольклором и могла знать забытые поверья.

За окном сгущалась тьма, и лес казался ещё ближе. Ветер трепал ветви деревьев, и в их шорохе слышалось что-то тревожное и неотвратимое. Софи долго не могла уснуть, прислушиваясь к каждому звуку, и только под утро провалилась в беспокойный сон, где ей снились огоньки в лесу, шёпот ветра и фигуры, исчезающие в тумане.

5. Следы на мху.

Мягкая роса покрывала мох, и каждый шаг оставлял на нём тёмные вмятины, которые быстро исчезали, словно лес не хотел делиться своими секретами. Солнце пробивалось сквозь густую листву, но свет был тусклым, рассеянным, и казалось, что даже день здесь не может победить тьму. Натаниль шёл медленно, внимательно осматривая землю, где между корней и валунов можно было заметить необычные следы. Он остановился, чтобы рассмотреть один из отпечатков: длинные, вытянутые пальцы, между которыми виднелись тонкие перепонки, будто их оставило нечто, привычное к воде и сырости. Мох вокруг следа был примят, а в некоторых местах даже выжжен, словно что-то горячее или ядовитое коснулось его.

В нескольких шагах от тропинки лежал поваленный ствол, покрытый лишайником и грибами. На его поверхности были видны царапины, уходящие вверх, будто кто-то пытался взобраться, оставляя за собой следы когтей. Натаниль провёл рукой по коре, ощущая шероховатость и влажность, и вдруг заметил, что на мху под деревом лежит перо – длинное, чёрное, с синим отливом, не похожее на перья местных птиц. Он поднял его, внимательно осмотрел, и положил в карман, решив позже показать находку Руари.

Вдруг из-за кустов донёсся тихий треск. Натаниль замер, прислушался, но кроме собственного дыхания не услышал ничего подозрительного. Он сделал несколько шагов вперёд, и треск повторился, на этот раз ближе. Ветки раздвинулись, и на поляну выскочила белка, которая тут же исчезла в тени дерева. Сердце на мгновение забилось чаще, но опасность не проявилась.

Тропинка вела к ручью, который петлял между камнями, покрытыми зелёным ковром мха. На влажной земле у воды были видны новые отпечатки – они уходили к болоту, где воздух был густым и тяжёлым, а запах гнили смешивался с ароматом прелых листьев. Натаниль присел на корточки, чтобы рассмотреть следы поближе. В некоторых местах мох был вырван с корнем, а рядом лежали клочки шерсти и сухие травы, словно кто-то торопился, не заботясь о скрытности.

Он достал телефон, сделал несколько снимков и заметил, что батарея садится быстрее обычного. Экран мигнул, и на мгновение показалось, что на фотографии видны не только следы, но и тень, скользящая по краю кадра. Натаниль убрал телефон, встал и пошёл вдоль ручья, стараясь не терять из виду отпечатки. Вдруг он увидел, что на одном из камней лежит кусок ткани с вышитыми символами – круг, перечёркнутый двумя линиями, и рядом – маленькая костяная фигурка.

Он поднял ткань, ощутил, что она влажная и холодная, а символы были выцветшими, но всё ещё различимыми. Костяная фигурка была странной формы – с длинными руками и непропорционально большой головой. Натаниль спрятал находки в рюкзак и продолжил путь, чувствуя, как лес становится всё плотнее, а воздух – тяжелее.

В глубине чащи он наткнулся на поляну, где мох был особенно густым и ярким. На его поверхности виднелись новые следы – они образовывали круг, в центре которого лежал камень, покрытый резьбой. Рядом с камнем были разбросаны перья, кости мелких животных и несколько сухих веток, сложенных в узор. Он присел, чтобы рассмотреть резьбу: линии были глубокими, местами заполненными тёмной смолой, а рисунок напоминал древние руны, которые он видел в книгах по истории.

Вдруг за спиной послышался шорох. Натаниль обернулся, но никого не увидел. Лес снова замер, и только где-то высоко в ветвях зашуршала птица. Он встал, огляделся и заметил, что следы ведут дальше, в сторону старого болота, где земля становилась мягкой и вязкой. Каждый шаг давался с трудом, ноги утопали в мху, а под сапогами хлюпала вода.

Он остановился, чтобы перевести дух, и вдруг увидел, что на ближайшем дереве вырезан новый символ – круг с расходящимися лучами. В центре круга кто-то воткнул перо, а вокруг были разбросаны мелкие камешки. Натаниль провёл пальцем по вырезу, ощущая, как древесина влажная и холодная. Он сделал зарисовку символа в блокноте и пошёл дальше, стараясь запомнить каждую деталь.

Вдоль тропинки попадались клочки шерсти, а на одном из кустов висела лоскутная кукла, связанная из травы и ниток. Она была подвешена за шею, а на груди у неё был пришит маленький камень. Натаниль снял куклу, внимательно осмотрел и положил в рюкзак. Он знал, что такие вещи часто использовались в обрядах, но не мог вспомнить, чтобы кто-то в городе делал их в последние годы.

Дальше тропинка вывела к старому мосту через ручей. Доски были гнилыми, а перила – покрытыми мхом. На одной из досок был оставлен отпечаток – глубокий, с длинными когтями, будто кто-то тяжёлый прошёл здесь совсем недавно. Натаниль осторожно перешёл мост, стараясь не наступать на прогнившие участки, и оказался на узкой полоске суши между двумя болотистыми лужами.

Вдруг из-за кустов донёсся тихий голос:

– Кто здесь?

Натаниль вздрогнул, но не ответил. Голос повторился, на этот раз ближе. Он присел, затаился, стараясь не издавать ни звука. Через несколько секунд из зарослей вышла женщина в тёмном плаще, с корзиной в руках. Она посмотрела на Натаниля, кивнула и пошла дальше, не сказав больше ни слова.

Он поднялся, огляделся и заметил, что в корзине у женщины лежали пучки трав и несколько перьев. Она шла быстро, не оглядываясь, и вскоре скрылась среди деревьев. Натаниль решил не следовать за ней, а вернулся на тропинку и пошёл вдоль кромки болота, где мох был особенно густым и тёмным.

На одном из валунов он увидел новую находку – кусок бересты, на котором были выцарапаны слова на незнакомом языке. Он сфотографировал бересту, убрал её в рюкзак и присел отдохнуть. Вокруг было тихо, только изредка слышались всплески воды и крики диких уток. Внезапно из глубины леса донёсся протяжный вой, и всё вокруг на мгновение замерло.

Натаниль встал, пошёл дальше, и вскоре тропинка вывела его к поляне, где стоял старый деревянный крест, обвитый плющом. У подножия креста лежали свежие цветы и несколько монет. Он присел, чтобы рассмотреть подношения, и заметил, что среди монет лежит маленькая фигурка из кости, похожая на ту, что он уже находил ранее.

Вдруг в небе пронёсся чёрный ворон, громко каркнул и исчез за деревьями. Натаниль поднялся, огляделся и пошёл дальше, чувствуя, как лес становится всё более чужим и загадочным. Тропинка вела к старому оврагу, где земля была покрыта толстым слоем мха, а корни деревьев выступали наружу, образуя причудливые арки.

Он остановился у одного из корней, заметив, что под ним лежит свёрток из ткани. Развернув его, он увидел внутри несколько перьев, кость и кусочек янтаря. Всё это было аккуратно перевязано красной нитью. Он убрал находку в рюкзак, сделал ещё несколько снимков и пошёл дальше, стараясь не терять следы.

В глубине леса он услышал тихий смех – детский, звонкий, но в то же время тревожный. Он замер, прислушался, но смех быстро стих, уступив место тишине. Вдруг из-за дерева показалась маленькая фигурка, которая тут же исчезла в зарослях. Натаниль сделал несколько шагов в ту сторону, но никого не увидел.

Он вернулся на тропинку, прошёл ещё немного и увидел, что впереди мох примят и покрыт следами, ведущими к старому дубу. На стволе дуба были вырезаны новые символы, а у корней лежал свёрток из ткани, перевязанный зелёной лентой. Он поднял свёрток, развернул и увидел внутри камень с выгравированным знаком, несколько перьев и кусочек стекла.

Вдруг рядом послышался шорох, и из кустов выскочила лиса, которая быстро скрылась в тени. Натаниль облегчённо вздохнул, убрал находку в рюкзак и пошёл дальше, внимательно осматривая землю. Он заметил, что следы становятся всё менее чёткими, а мох – всё гуще и влажнее.

В конце тропинки он вышел к небольшой поляне, где стоял старый каменный круг. В центре круга лежал большой камень, покрытый резьбой, а вокруг были разбросаны перья, кости и несколько монет. Он присел, чтобы рассмотреть резьбу поближе, и заметил, что линии на камне образуют сложный узор, напоминающий карту.

Он сделал зарисовку узора, убрал блокнот и поднялся, чтобы уйти с поляны. В этот момент в небе снова пронёсся ворон, громко каркнул и исчез за деревьями. Натаниль пошёл дальше, чувствуя, что лес не отпускает его, а только всё сильнее затягивает в свои сети.

6. Призрачные сны.

Часы на стене отсчитывали секунды, но в тёмной комнате звук их хода казался чужим, будто приходил из другого мира. За окном вяло шелестели листья, и в этой ночной тишине каждый скрип пола отзывался в груди тревогой. Натаниль долго ворочался, не находя удобного положения, и наконец сдался, уставившись в потолок, где свет от уличного фонаря рисовал размытые пятна. Веки слипались, но сон не приносил облегчения – он будто падал в вязкую тьму, где не было ни времени, ни пространства. Всё началось с ощущения, что он стоит в коридоре, стены которого покрыты выцветшими обоями, а пол под ногами мягко пружинит, словно по нему до него ходили тысячи ног. Впереди мерцал слабый свет, и он пошёл на него, чувствуя, как прохлада проникает сквозь одежду. Коридор тянулся бесконечно, то сужаясь, то расширяясь, а за дверями, которые встречались по пути, слышались шёпоты и приглушённые голоса. Он попытался открыть одну из дверей, но ручка оказалась ледяной, и пальцы тут же онемели. За дверью раздался детский смех, и стены начали дрожать, словно дом дышал вместе с ним. На потолке появились тёмные пятна, из которых начали капать капли, образуя на полу лужи, в которых отражались чужие лица. Он шагнул назад, но пол провалился, и он полетел вниз, сквозь пустоту, наполненную эхом собственных мыслей.

Он оказался на берегу реки, где вода была чёрной и вязкой, а на другом берегу стояли фигуры без лиц, вытянув руки в его сторону. Вода медленно поднималась, затапливая камни, и каждый шаг давался с трудом. Он пытался позвать на помощь, но голос застрял в горле, а фигуры на другом берегу начали двигаться, скользя по поверхности воды, не нарушая её гладь. Вдруг одна из фигур оказалась совсем рядом, и он увидел, что вместо лица у неё пустая маска, а из глазниц сочится густой туман. Он попытался отступить, но ноги не слушались, и вода уже доходила до пояса. В этот момент из воды вынырнула рука, схватила его за запястье, и он почувствовал ледяную боль, словно кожу обожгли морозом.

Всё вокруг закружилось, и он оказался в лесу, где деревья были выше обычного, а ветви тянулись к нему, будто пытались схватить. Лес был залит лунным светом, но этот свет не приносил облегчения, а только подчеркивал странные тени, которые двигались между стволами. Он шёл по узкой тропинке, а за спиной слышался топот, будто кто-то преследует его, не отставая ни на шаг. Вдруг впереди показался дом – старый, с покосившейся крышей и заколоченными окнами. Он открыл дверь и вошёл внутрь, но внутри было ещё темнее, чем снаружи. В углу стояло зеркало, в котором отражалась не его фигура, а чей-то силуэт в длинном плаще. Силуэт медленно поднял руку, и на стекле проступили слова, написанные чем-то тёмным: «Не смотри назад».

Он обернулся, и в этот момент стены дома начали сдвигаться, сжимая пространство вокруг. Воздух стал тяжёлым, и каждый вдох давался с трудом. Он бросился к двери, но она исчезла, а вместо неё появилась лестница, ведущая вниз, в подвал. Спускаясь по ступеням, он слышал, как за его спиной кто-то шепчет на незнакомом языке, а впереди мерцал тусклый свет. В подвале было сыро, пахло плесенью и сырой землёй, а на полу лежали разбросанные игрушки, покрытые пылью. Среди них он увидел куклу с выколотыми глазами и рваным платьем. Кукла вдруг зашевелилась, подняла голову и прошептала:

– Ты вернулся слишком поздно.

Он отпрянул, но кукла исчезла, а на её месте появилась дверь, ведущая в сад. В саду всё было покрыто инеем, деревья стояли голые, а трава ломалась под ногами. На скамейке сидела женщина в белом, её лицо было скрыто длинными волосами. Она подняла голову, и вместо глаз у неё были чёрные пустоты.

– Ты забыл меня, – сказала она, и её голос эхом разнёсся по саду.

Он попытался убежать, но сад превратился в лабиринт, где каждый поворот приводил к одной и той же скамейке. Женщина всё время сидела там, и каждый раз, когда он приближался, её голос становился всё громче. В конце концов он закричал, и мир вокруг рассыпался на осколки, как разбитое зеркало.

В следующем сне он оказался на чердаке, где пыльные балки уходили в темноту, а из углов тянулись паутины. На полу лежали старые чемоданы, и из одного из них доносился стук, будто кто-то пытался выбраться наружу. Он открыл чемодан, а внутри увидел собственное лицо, и оно шевельнулось, открывая рот в беззвучном крике. В этот момент по крыше пробежали шаги, и он услышал голос:

– Не открывай дверь.

Он бросился к окну, но за окном была только пустота, в которой медленно кружились обрывки старых писем. На одном из писем он различил своё имя, написанное чужой рукой. Письмо вспыхнуло и исчезло, а в комнате стало совсем темно. Он почувствовал, как кто-то тянет его за плечо, и проснулся, задыхаясь, в холодном поту.

Первые лучи рассвета робко скользили по стенам, но комната всё ещё оставалась наполненной тяжёлым воздухом, насыщенным остатками ночных кошмаров. Натаниль медленно сел на постели, с трудом различая знакомые очертания мебели в полумраке. Он провёл рукой по лицу, чувствуя липкий холод на коже, и попытался вспомнить, что именно ему снилось, но воспоминания ускользали, оставляя только тревожное послевкусие. Где-то за стеной послышался шаг, и он насторожился, прислушиваясь к едва уловимым звукам дома. Скрипнула дверь, и в коридоре появилась Фиона, закутавшаяся в шерстяной платок, с усталым взглядом и потухшими глазами. Она остановилась, заметив брата, и тихо спросила:

– Ты тоже не спал?

– Нет, – ответил он, – всю ночь что-то мерещилось.

Они молча спустились на кухню, где лампа отбрасывала на стены причудливые тени. Фиона поставила чайник, и в этой простой суете было что-то успокаивающее. На улице медленно светлело, но за окном всё ещё царила туманная дымка.

– Мне снилось, будто я стою на берегу реки, – тихо сказала Фиона, не глядя на брата. – Вода была чёрной, а на том берегу кто-то звал меня по имени.

Натаниль кивнул, не зная, что ответить. Внутри всё сжималось от неясной тревоги.

Через несколько минут на кухне появился Руари, его волосы были растрёпаны, а взгляд – настороженным. Он сел за стол, налил себе чаю и долго молчал, прежде чем заговорить:

– Всю ночь слышал, как кто-то ходит по крыше. А потом в окне мелькнуло лицо, но когда я подошёл ближе, там уже никого не было.

В доме повисла тишина, наполненная только тиканьем часов и редкими вздохами. Софи пришла чуть позже, её лицо было бледным, а под глазами залегли тёмные круги.

– Я не могла уснуть, – призналась она, – всё время слышала, как кто-то шепчет за стеной. А когда задремала, увидела себя в лесу, где деревья были выше неба, а между ними скользили тени.

Фиона пододвинула ей чашку с чаем, и Софи благодарно улыбнулась.

– Может, это просто усталость, – попыталась успокоить всех Фиона, но голос её прозвучал неуверенно.

В это утро даже привычные вещи казались чужими: ложки звенели громче обычного, а свет от лампы был слишком жёлтым. За окном медленно таял туман, но город не спешил просыпаться. С улицы доносился далёкий лай собаки, и этот звук был единственным напоминанием о том, что жизнь продолжается. Руари встал, прошёлся по комнате и остановился у окна.

– Я думаю, нам нужно поговорить с Агнес, – сказал он, не оборачиваясь. – Она знает больше, чем говорит.

Софи кивнула, её пальцы дрожали, когда она записывала что-то в блокнот.

– Я слышала, что у мельницы вчера ночью видели свет. Может, стоит сходить туда сегодня вечером?

Натаниль посмотрел на сестру, и в её глазах мелькнуло сомнение.

– Не стоит рисковать, – прошептала Фиона, – в такие ночи лучше не выходить из дома.

Они долго обсуждали, что делать дальше, перебирая слухи и обрывки воспоминаний. Каждый из них чувствовал, что сны были не просто игрой воображения, а чем-то большим, чем-то, что постепенно проникало в реальность. За окном ветер раскачивал ветви деревьев, и в их шорохе слышался знакомый мотив ночных кошмаров.

– Может, это место влияет на нас, – сказал Руари, – или мы просто слишком много думаем о том, что происходит.

В этот момент в дверь постучали. Все вздрогнули, переглянулись. Фиона медленно подошла к двери, приоткрыла её и увидела на пороге мальчика лет десяти, одетого не по погоде. Он держал в руках деревянную фигурку и смотрел на взрослых исподлобья.

– Мама просила передать, что сегодня ночью нельзя выходить на улицу, – сказал он и протянул Фионе фигурку. – Это для защиты.

Фиона поблагодарила мальчика, закрыла дверь и долго рассматривала подарок. Фигурка была вырезана грубо, но в ней угадывались знакомые черты – длинные руки, вытянутое лицо, пустые глазницы.

– Кто его мать? – спросил Натаниль.

– Не знаю, – прошептала Фиона, – но мне не по себе от этого подарка.

Весь день прошёл в тревожном ожидании. Каждый занимался своими делами, но мысли возвращались к ночным видениям. Софи пыталась читать, но буквы расплывались перед глазами. Руари перебирал старые книги, надеясь найти объяснение тому, что с ними происходит. Натаниль вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом, но даже там не чувствовал облегчения. Ветер приносил с собой запах сырости и дыма, а где-то вдалеке слышался протяжный вой.