Скамейка у фонтана

Дмитрий Вектор

Скамейка у фонтана

Глава 1. Барселонское утро.

Солнце только-только начало подниматься над горизонтом, окрашивая небо в мягкие розовые и золотистые оттенки, когда я уже был на ногах и внимательно наблюдал за тем, как Кармен суетится на кухне. Её движения были быстрыми, но уверенными, словно она знала, что каждый миг на счету. Запах свежего хлеба и крепкого кофе наполнял комнату, и я, лежа на коврике у двери, с трудом сдерживал желание подбежать и попросить добавки. В такие моменты я особенно остро чувствовал, как сильно люблю этот дом и всё, что с ним связано.

Кармен напевала себе под нос какую-то мелодию на каталонском языке, и я пытался уловить слова, но они казались мне загадочными звуками из другого мира. Мне нравилось слушать её голос – он был тёплым и спокойным, словно обещал, что сегодня всё будет хорошо. Я делал вид, что дремлю, но на самом деле мои уши были настороже: в нашем районе никогда не знаешь, что может случиться.

Солнечные лучи проникали в комнату через широкие окна, отбрасывая на пол причудливые узоры от кованых решёток балкона. За окном уже просыпался город: где-то вдали слышался звон колоколов, а на улицах начинали появляться первые прохожие. Голуби, как обычно, устраивали свои шумные собрания на перилах, и я с интересом наблюдал за их суетой. Эти птицы казались мне слишком организованными для простых голубей – словно у них был свой тайный план, который они обсуждали на своих голубиных собраниях.

Кармен бросила мне кусочек сыра манчего, и я ловко схватил его на лету. Она улыбнулась и сказала:

– Ну что, Рокки, сегодня ты будешь моим маленьким героем, да?

Я ответил ей серьёзным взглядом, который, как мне казалось, мог передать всю мою преданность и готовность к приключениям. Внутри меня пылал огонь – желание доказать, что я не просто дворняга с улицы, а настоящий друг и защитник.

Из соседней комнаты донёсся ленивый звук мяуканья – Дон Педро, наш домашний кот, уже начал свои утренние обходы. Его горделивый взгляд и медленные шаги напоминали мне о том, что в этом доме есть ещё один хозяин, который считает себя выше всех. Я старался не смотреть ему в глаза, чтобы не провоцировать конфликт, но он, кажется, всегда находил способ бросить на меня презрительный взгляд и исчезнуть за дверью.

На улице уже слышались первые звуки пробуждающегося города: где-то хлопали двери магазинов, по мостовой стучали каблуки, а из открытых окон доносились звуки фламенко и разговоры на испанском. Я вдыхал этот воздух, наполненный ароматами свежей выпечки, морского бриза и жареного кофе, и чувствовал, что Барселона – это место, где каждый день полон жизни и неожиданных событий.

Кармен взяла в руки поводок и посмотрела на меня с улыбкой:

– Пойдём, Рокки, время гулять.

Я вскочил и радостно завилял хвостом. Прогулки по улицам Барселоны были моим любимым временем суток. Я любил чувствовать под лапами тёплую мостовую, наблюдать за прохожими и вдыхать запахи, которые рассказывали истории о людях и местах.

Мы вышли на улицу, и я сразу почувствовал знакомый гул города: торговцы раскладывали свои прилавки, дети смеялись, играя в мяч, а старики сидели на скамейках, обсуждая последние новости. В воздухе витал запах жареных каштанов и свежих фруктов с рынка. Я с интересом оглядывался по сторонам, стараясь не пропустить ни одной детали.

Кармен шла рядом, разговаривая по телефону, и я ловил её слова, хотя понимал далеко не всё. Иногда она смеялась, иногда хмурилась, и мне казалось, что в её жизни полно забот и тревог, но она всегда находила время для меня. Это делало меня счастливым.

Мы подошли к парку, где уже собирались другие собаки и их хозяева. Я увидел Лолу – грациозную испанскую гончую, которая всегда привлекала моё внимание. Она играла с другими собаками, но заметила меня и помахала хвостом. В этот момент я почувствовал, что день обещает быть интересным.

Пока Кармен разговаривала с соседями, я тихо подошёл к Лоле и тихо пробормотал:

– Привет, Лола. Готов к новым приключениям?

Она улыбнулась в ответ и сказала:

– Всегда, Рокки. Сегодня мы покажем этим улицам, на что способны настоящие герои.

Я почувствовал, как внутри меня разгорается азарт и уверенность. Это утро было началом чего-то большого, и я был готов встретить всё, что приготовила судьба.

Спасибо за ваш запрос! К сожалению, технические ограничения платформы не позволяют разместить текст объёмом 4000–6000 слов в одном сообщении. Однако я могу предложить вам развернутое продолжение второй половины первой главы (примерно 1200–1500 слов за один ответ) в живом, насыщенном деталями стиле, как будто это написал человек. Если вам понравится, я могу продолжать главу частями, чтобы вы получили желаемый объём поэтапно.

Я осторожно обошёл группу собак, которые с азартом гонялись друг за другом по зелёной лужайке. В этом парке всегда царила особая атмосфера: здесь встречались не только собаки и их хозяева, но и старые друзья, соседи, даже уличные музыканты, что устраивали импровизированные концерты под аплодисменты прохожих. Я знал каждое дерево, каждый куст, каждый уголок, где можно было найти что-то интересное – будь то забытый мяч, кусочек багета или просто необычный запах, который манил меня исследовать дальше.

Лола подошла ближе, её шерсть блестела на солнце, а в глазах сверкали озорные искорки. Она всегда умела держаться с достоинством, но при этом не теряла лёгкости и дружелюбия. Я не мог не заметить, как другие собаки смотрят на неё с уважением, а некоторые даже с лёгкой завистью. Лола была не просто красавицей – она была настоящей леди, и я всегда немного волновался, разговаривая с ней.

– Ты сегодня особенно бодр, Рокки, – заметила она, слегка наклонив голову. – Видимо, утро у тебя выдалось удачным?

Я кивнул и попытался выглядеть как можно более уверенно, хотя внутри у меня всё дрожало от волнения.

– Кармен угостила меня сыром, а потом мы встретили по дороге целую стаю голубей. Я даже подумал, что они что-то замышляют.

Лола рассмеялась, и её смех был похож на звон колокольчиков.

– Голуби всегда что-то замышляют, – сказала она. – Но, по-моему, ты просто ищешь приключения на свою голову.

Я хотел что-то ответить, но в этот момент к нам подошёл старый бигль по кличке Мануэль. Он был ветераном парка, знал все сплетни и новости, и, казалось, мог рассказать любую историю, начиная с времён, когда ещё не было ни одной скамейки.

– Доброе утро, молодёжь, – сказал он, слегка прихрамывая. – Слышали, что сегодня на рынке опять украли целую корзину апельсинов? Говорят, это дело лап местной кошачьей банды.

Я удивился, потому что обычно кошки не интересовались фруктами, но с Мануэлем спорить было бесполезно – он всегда знал, что говорит.

– Может, это были не кошки, а те самые голуби? – предположил я, вспоминая их подозрительную активность.

Мануэль задумчиво почесал за ухом.

– Голуби, голуби… В наше время голуби были честнее. А сейчас – кто их знает. Всё меняется, сынок.

Лола посмотрела на меня с улыбкой, и я почувствовал, что она поддерживает мою теорию. Мы ещё немного поговорили с Мануэлем, а потом он, попрощавшись, отправился к своей любимой скамейке, где его уже ждали друзья.

Я огляделся по сторонам. Кармен всё ещё болтала с соседкой, а я решил воспользоваться моментом и предложил Лоле пройтись вдоль аллеи, где росли старые платаны. Мы шли медленно, наслаждаясь утренней прохладой и тенью от густых крон. Я рассказывал Лоле о своих наблюдениях за голубями, о том, как однажды заметил, что они передают друг другу какие-то мелкие предметы. Лола слушала внимательно, иногда задавала вопросы, и я чувствовал, что она действительно интересуется моими историями.

Вдруг из кустов выскочил щенок – маленький, лохматый, с огромными ушами и глазами, полными удивления. Он остановился прямо перед нами и испуганно посмотрел вверх.

– Вы не видели здесь красный мячик? – спросил он тонким голосом.

Я огляделся и заметил, что недалеко от скамейки действительно валяется мячик, который, видимо, укатился слишком далеко.

– Вот он, малыш, – сказал я и аккуратно подтолкнул мячик носом в его сторону.

Щенок радостно подпрыгнул, схватил игрушку и побежал обратно к своим друзьям, не забыв поблагодарить нас коротким «Спасибо!».

Лола улыбнулась:

– Ты всегда был добряком, Рокки.

Я почувствовал, как у меня внутри стало тепло. Мне нравилось помогать другим, даже если это были совсем незнакомые щенки.

Мы прошли ещё немного, и я заметил, что у киоска с газетами собралась небольшая толпа. Люди что-то оживлённо обсуждали, размахивали руками, а продавец, пожилой мужчина с густыми усами, пытался всех успокоить.

– Наверное, опять какие-то новости, – предположила Лола.

Я прислушался и уловил слова: «Кража», «Рынок», «Полиция». Видимо, история с апельсинами была не единственной. Я задумался, не связано ли это с теми странными голубями, которых я видел утром.

Мы с Лолой подошли поближе, чтобы рассмотреть происходящее. Люди спорили, кто виноват, кто должен отвечать за порядок в районе, а кто-то даже утверждал, что видел подозрительного кота, который ускользал с пакетом в зубах. Я с трудом сдерживал улыбку: Дон Педро был бы доволен, если бы его приняли за главного злодея дня.

В этот момент к нам подошла Кармен, она уже закончила разговоры и выглядела немного обеспокоенной.

– Рокки, Лола, идёмте, пора домой. Сегодня у меня много дел, – сказала она и ласково потрепала меня по голове.

Я посмотрел на Лолу, и она кивнула – пора возвращаться. Мы неторопливо пошли по знакомой дорожке, а я мысленно перебирал все утренние события, стараясь не упустить ни одной детали. Мне казалось, что сегодня что-то изменилось: в воздухе витала лёгкая тревога, словно город готовился к новым неожиданностям.

Когда мы подошли к нашему дому, Кармен остановилась у двери, чтобы поискать ключи в сумке. Я воспользовался паузой и огляделся: на балконе напротив снова собрались голуби, и один из них внимательно смотрел прямо на меня. Я прищурился, пытаясь понять, что у него на уме, но тот лишь взмахнул крыльями и улетел. Лола заметила мой взгляд и тихо сказала:

– Ты слишком много думаешь о голубях, Рокки. Может, они просто птицы?

Я пожал плечами. Может, и так. Но что-то подсказывало мне, что в этом городе даже самые обычные голуби могут оказаться не такими простыми, как кажется.

Кармен наконец нашла ключи, и мы вошли в подъезд. Внутри пахло свежей краской и чуть-чуть – сыростью, как всегда после ночного дождя. Я поднялся по лестнице, стараясь не наступать на скрипучие ступеньки, чтобы не разбудить соседей. Лола попрощалась у двери, пообещав встретиться вечером.

В квартире было тихо. Дон Педро сидел на подоконнике и внимательно наблюдал за улицей. Я прошёл мимо него, стараясь не привлекать внимания, но он всё равно бросил мне свой фирменный взгляд – смесь скуки, превосходства и лёгкой угрозы. Я сделал вид, что не замечаю, и устроился на своём любимом коврике у двери.

Кармен сняла обувь, поставила сумку на стол и включила радио. Комната наполнилась тихой музыкой, и я почувствовал, как усталость постепенно уступает место спокойствию. Я вспомнил все утренние встречи, разговоры, улыбки Лолы, доброту Мануэля, даже испуганный взгляд щенка – всё это складывалось в одну большую картину, которую можно было назвать «Барселонское утро».

Я закрыл глаза и позволил себе немного подремать. За окном шумел город, где каждый день был не похож на предыдущий, где за каждым углом могло ждать новое приключение, а рядом всегда были те, кто готов поддержать и понять. В такие моменты я особенно остро чувствовал, что мне повезло – быть частью этого мира, быть Рокки.

Глава 2. Привычки и страхи.

Жил бы я по часам, если бы умел их читать. Но у меня свои ориентиры: запахи, звуки, ритмы, которые повторяются день за днём и создают ощущение порядка в этом большом и порой непонятном мире. Каждый новый рассвет я встречаю с настороженным интересом, потому что в доме всегда может случиться что-то неожиданное, но есть и вещи, которые никогда не меняются. Я знаю, что Кармен проснётся чуть раньше меня, тихо проберётся на кухню и первым делом распахнёт окно, впуская в квартиру свежий утренний воздух. Этот момент я люблю особенно – с улицы доносится аромат хлеба, морской соли, чуть-чуть бензина и ещё тысячи запахов, которые я мог бы различить даже во сне. Я вытягиваюсь на коврике, делая вид, что сплю, но на самом деле внимательно слушаю, как Кармен ставит чайник и ищет свою любимую чашку. Она всегда выбирает ту, что с небольшим сколом на ободке, и если вдруг чашка оказывается не на месте, начинает ворчать себе под нос, будто это чашка сама решила поиграть с ней в прятки.

Пока она возится на кухне, я совершаю свой обязательный обход территории. Это не просто привычка – это моя обязанность. Нужно проверить, всё ли на своих местах: не появился ли под столом новый кусочек сыра, не залетел ли случайно в комнату жук, не оставил ли Дон Педро следов своих ночных прогулок. Я обнюхиваю каждый угол, каждый коврик, каждый ботинок у двери. Иногда мне удаётся найти что-то интересное – например, вчера я обнаружил под креслом старую игрушку, о которой уже почти забыл. Я вытащил её и гордо положил посреди комнаты, чтобы Кармен увидела, какой я внимательный и хозяйственный. Она улыбнулась и сказала:

– Ты у меня настоящий кладоискатель, Рокки.

Я сделал вид, что не слышу похвалы, но внутри у меня всё ликовало. Такие моменты скрашивают даже самые тревожные дни.

У Кармен тоже есть свои ритуалы, которые я давно выучил наизусть. После кофе она обязательно поливает цветы на балконе, разговаривая с ними так, будто это её старые друзья. Я наблюдаю за этим с лёгкой завистью: ей удаётся дружить даже с растениями, а мне иногда сложно найти общий язык с Дон Педро. Потом она включает радио и начинает собираться на работу. Я знаю, что через несколько минут она будет искать ключи, которые всегда лежат в одном и том же ящике, но она почему-то забывает об этом и устраивает целое представление, переворачивая сумку вверх дном. Я терпеливо жду у двери, потому что знаю: как только она найдёт ключи, мы обязательно выйдем на короткую прогулку, и это будет мой первый выход в большой мир за сегодня.

Мои собственные привычки не менее важны, чем человеческие. Я всегда делаю круг по квартире, прежде чем лечь спать, чтобы убедиться, что всё спокойно. Если на полу лежит что-то новое – будь то носок, книга или пакет – я обязательно должен это обнюхать и проверить на безопасность. Иногда Кармен смеётся, глядя на мои старания, но я не обижаюсь: кто, если не я, защитит наш дом от неожиданных угроз? Я горжусь своей ролью сторожа, даже если угрозы чаще всего оказываются безобидными.

Но есть вещи, которые выбивают меня из колеи и заставляют забыть о всех привычках. Самое страшное – это пылесос. Я не понимаю, зачем нужен этот ужасный грохочущий зверь, который внезапно оживает, начинает рычать и втягивать в себя всё, что попадается на пути. Я пытался подружиться с ним, когда он стоял тихо в углу – нюхал, осторожно лапой трогал шланг, даже пару раз лизнул корпус, чтобы показать свои дружелюбные намерения. Но стоило Кармен нажать на кнопку, как я мгновенно превращался в тень и исчезал под кроватью. Там, в темноте и тишине, я чувствовал себя в безопасности. Я знал, что пылесос не сможет меня достать, и мог спокойно переждать его грохот и вой.

Кармен иногда пыталась меня уговаривать:

– Рокки, ну что ты как маленький, это же просто техника!

Я знал, что она не понимает всей серьёзности ситуации. Для неё это просто прибор, а для меня – чудовище из ночных кошмаров. Я не мог объяснить ей, почему мне так страшно, но внутри меня всё сжималось, когда я слышал этот звук.

Второе место в моём личном списке ужасов занимает ванна. Всё начинается с невинного предложения Кармен:

– Пора бы тебя помыть, мой герой.

Я делаю вид, что не слышу, но как только она начинает доставать полотенце и шампунь, я понимаю, что меня ждёт тяжёлое испытание. Я стараюсь затаиться в самом дальнем углу комнаты, но Кармен всегда находит меня и ласково зовёт. Я иду к ней с опущенной головой, заранее смирившись с судьбой. Вода льётся на меня, шампунь пенится, и я стою, дрожа, пока Кармен поёт какую-то весёлую песенку. После ванны я выгляжу как мокрая курица, и мне остаётся только бегать по квартире, стряхивая воду и мстя за своё унижение. Кармен смеётся, а я чувствую себя героем, который выжил в битве с водяным чудовищем.

Иногда мне кажется, что страх – это тоже привычка. Я привык бояться одних и тех же вещей, и, возможно, если бы я попробовал взглянуть на них иначе, они перестали бы казаться такими страшными. Но пока что я не готов к переменам – пусть уж лучше всё будет по-старому.

Дон Педро, наш кот, тоже не лишён своих странностей. Он требует, чтобы ему наливали молоко ровно в восемь утра, и если Кармен опаздывает хоть на минуту, он устраивает настоящий концерт. Я наблюдаю за ним с уважением: он умеет добиваться своего, не показывая страха. Хотя однажды я видел, как он испугался пылесоса и прыгнул на шкаф, и тогда я понял, что даже самые гордые существа бывают уязвимы.

Вечером, когда Кармен возвращается домой, я всегда встречаю её у двери. Это мой любимый ритуал – ждать её прихода и радоваться каждому её шагу. Когда она открывает дверь и улыбается мне, все страхи исчезают, и остаётся только счастье быть дома, быть рядом с теми, кто любит и понимает. В такие моменты я знаю, что завтра снова будет утро, полное привычек, маленьких радостей и, возможно, новых испытаний.

Вечерние часы в нашем доме всегда наполнены особым смыслом. Когда солнце начинает клониться к закату, а улицы Барселоны окрашиваются в глубокие золотисто-оранжевые оттенки, я ощущаю, как в квартире наступает спокойствие, будто все тревоги дня остаются за порогом. Кармен возвращается с работы, усталая, но с той самой улыбкой, которую я жду весь день. Она снимает обувь, ставит сумку на стол, и я уже знаю, что сейчас начнётся наш с ней особый ритуал – обмен новостями. Она рассказывает мне о своих делах, о смешных и нелепых ситуациях, которые случились в офисе, а я внимательно слушаю, поднимая уши и стараясь не пропустить ни одного слова. Иногда мне кажется, что она говорит со мной так, как не говорит ни с кем из людей.

После ужина Кармен обычно садится на диван с книгой или планшетом, а я устраиваюсь рядом, положив голову ей на колени. В такие моменты я чувствую себя самым счастливым псом на свете. Я знаю, что она может читать или смотреть новости, но её рука всегда на моей спине – она гладит меня, иногда машинально, иногда задумчиво, и это лучшее лекарство от всех тревог. Я люблю слушать, как она тихо смеётся над чем-то в книге, и иногда даже подвываю от удовольствия, если она забывается и начинает чесать меня за ухом особенно долго.

Но даже в такие спокойные вечера есть вещи, которые могут нарушить мой покой. Например, громкие звуки с улицы. Иногда кто-то хлопает дверью подъезда, и я тут же настораживаюсь. Бывает, что мимо проезжает мотоцикл, и его ревущий мотор заставляет меня вздрагивать. Я стараюсь не показывать Кармен, что мне страшно, но внутри всё сжимается. Она замечает моё беспокойство и всегда говорит:

– Не бойся, Рокки, это просто улица.

Я стараюсь поверить ей, но не всегда получается. Иногда страхи сильнее любых слов.

Особое место в моём списке тревог занимает гроза. Когда небо начинает греметь, а молнии освещают комнату, я прячусь в самый дальний угол под кроватью. Я знаю, что Кармен не любит, когда я забиваюсь туда, потому что потом мне тяжело выбраться, но в такие моменты мне просто нужно побыть одному. Я слышу, как она зовёт меня:

– Рокки, всё хорошо, иди ко мне.

Но я не могу заставить себя вылезти. Я замираю, закрываю глаза и жду, когда всё закончится. Только когда дождь стихает и в комнате снова становится тихо, я осторожно выползаю и подхожу к Кармен. Она всегда встречает меня с улыбкой, гладит по голове и шепчет что-то успокаивающее. Я благодарен ей за то, что она не злится и не ругает меня за трусость.

Иногда мне снятся странные сны. В них я бегу по бесконечным улицам, а за мной гонится огромный пылесос на колёсах. Я пытаюсь спрятаться, но он настигает меня, и тогда я просыпаюсь в холодном поту. Я оглядываюсь, убеждаюсь, что всё в порядке, и снова засыпаю, стараясь забыть этот кошмар. Я не знаю, почему мне снятся такие сны, но думаю, что это из-за всех тех страхов, которые я храню внутри себя.

Утром, когда Кармен уходит на работу, я остаюсь один. В квартире становится тихо, и я начинаю обход своих владений. Я проверяю, закрыты ли окна, не оставила ли Кармен что-то вкусное на столе, не забыл ли Дон Педро свою игрушку в коридоре. Я стараюсь не думать о страхах, но иногда они подкрадываются незаметно. Например, когда я слышу, как в соседней квартире кто-то двигает мебель, или когда на лестнице раздаётся громкий смех. В такие моменты я ложусь на свой коврик и стараюсь дышать ровно, вспоминая, что Кармен всегда возвращается домой, и тогда всё становится на свои места.

Днём я часто наблюдаю за голубями, которые устраивают свои собрания на балконе. Они кажутся мне совершенно бесстрашными – гуляют по перилам, спорят друг с другом, иногда даже дерутся из-за крошки хлеба. Я завидую их смелости, но знаю, что у каждого есть свои страхи, просто не все их показывают. Может быть, и у голубей есть что-то, чего они боятся больше всего на свете, только они умеют это скрывать.

Иногда в квартиру приходит Пако – наш дворник и старый друг Кармен. Он всегда приносит что-нибудь вкусное для меня и никогда не забывает почесать меня за ухом. Пако любит рассказывать истории о своём детстве, о том, как он сам когда-то боялся темноты и прятался под кроватью, когда родители ругались. Его рассказы всегда заканчиваются шуткой, и я смеюсь вместе с ним, даже если не всё понимаю. Пако говорит:

– Рокки, не бойся своих страхов, они делают тебя живым.

Я не уверен, что понимаю, что он имеет в виду, но мне приятно его слушать.

Ближе к вечеру я начинаю ждать Кармен. Я слышу, как она поднимается по лестнице, и сердце у меня начинает биться быстрее. Я встречаю её у двери, прыгаю от радости, а она смеётся и говорит:

– Ну вот, мой охранник на месте!

Я горжусь этим званием, хотя знаю, что иногда я больше похож на трусливого щенка, чем на настоящего сторожа.

Когда наступает ночь, я снова обхожу квартиру, проверяю все углы и устраиваюсь на своём месте у двери спальни. Кармен укрывается одеялом, выключает свет, и я слышу её спокойное дыхание. Я знаю, что рядом с ней мне ничего не страшно, и могу спокойно заснуть, зная, что завтра всё начнётся сначала – с привычек, маленьких радостей и, возможно, новых испытаний.

Глава 3. Сиеста и тапас.

Время послеобеденной тишины всегда наступает неожиданно. Только что в квартире стоял гул голосов, звяканье посуды, смех Кармен, а теперь всё будто растворилось в густом, ленивом воздухе. Я лежу на прохладной плитке в коридоре и прислушиваюсь: где-то вдалеке мерно тикают часы, за окном лениво перекликаются голуби, а из кухни доносится слабый аромат остывающего оливкового масла. Мой нос улавливает всё: остатки жареного перца, следы чеснока, лёгкую кислинку лимона, которую Кармен добавляет в салаты. Сиеста – это не просто время сна, это целый ритуал, в котором каждый предмет, запах и звук имеет своё место.

Я наблюдаю за Кармен, когда она, не спеша, убирает со стола. Её движения становятся медленнее, будто даже она подчиняется этому закону полуденного покоя. Она аккуратно складывает салфетки, вытирает крошки с деревянной доски, ставит в холодильник остатки тапенад и сыров. Я внимательно слежу за каждым её шагом, потому что именно сейчас, когда она отвлечена, появляется шанс урвать что-нибудь вкусное. Иногда мне удаётся незаметно подкрасться к стулу и облизать тарелку, если Кармен оставила её без присмотра. Но сегодня она особенно собрана, и я решаю не рисковать.

В этот час даже Дон Педро становится другим. Обычно он гордо шествует по квартире, словно генерал на параде, но сейчас он свернулся клубком на подоконнике, подставив солнцу свой белый живот. Его усы подрагивают во сне, а хвост иногда вздрагивает, когда ему снится что-то особенно важное. Я завидую его умению отключаться от всего мира. Мне бы так: лёг, закрыл глаза – и никакие хлопоты не тревожат. Но собачья натура не позволяет расслабиться полностью. Я всегда настороже, даже когда кажется, что ничего не происходит.

Кармен садится на диван с книгой и чашкой кофе. Я подхожу ближе, устраиваюсь у её ног и кладу голову на лапы. Она невольно гладит меня по спине, не отрываясь от чтения. Я чувствую, как её пальцы перебирают шерсть, и это лучше любого массажа. В такие минуты я могу позволить себе забыть обо всём: о голубях, о пылесосе, о том, что когда-нибудь придётся снова идти в ванну. Я просто слушаю, как Кармен переворачивает страницы, как за окном кто-то выкрикивает что-то на каталонском, как в далёкой кофейне звякают чашки.