Домик в Ницце. Сборник рассказов

– Анатолий, я должна тебе во всем признаться, – услышала она чужой, холодный голос, и удивилась тому, что эти слова говорит она.

– Анатолий, я купила для концерта вечернее платье! Сиреневого цвета! За семьсот шекелей!

Она рывком вытащила платье из пакета, бросила на диван и поправила бирку, чтобы Толик разглядел страшную цифру.

Муж удивленно смотрел на Веронику и молчал.

«Зря я так, – подумала Вероника, – теперь у него поднимется давление, заболит сердце».

Она взглянула на платье, как бы ища поддержки. Так смотрят на соучастника преступления. Но платье было безучастно к раскаяниям Вероники, наоборот, оно нагло выделялось ярким пятном на фоне выцветшей обивки дивана, подчеркивая, что оно здесь по глупому недоразумению.

«Тряпка, просто сиреневая тряпка. И я из-за нее обидела самого близкого человека. Попрекнула больного болезнью. А ведь врач сказал, любое волнение может привести к новому инфаркту. Что я делаю? Что со мной?»

Она опасливо перевела взгляд на мужа. Но все ее тревоги были напрасны. Никаких признаков болезни не было. Анатолий веселый и бодрый что-то искал в стенном шкафу.

– Замечательное платье, а вот и туфли к нему! – из самого дальнего угла он вытащил серую коробку, времен советского застоя. В коробке лежала пара прекрасных сиреневых туфель, дорогих и элегантных, на тонкой высокой шпильке.

– Помнишь? Мы купили их на банкет по случаю защиты моей докторской. Ты всего лишь один раз и одела их. Потом было не до того, собирались в Израиль. Я положил их в багаж в последний момент и берег все эти годы. Я всегда верил, что жизнь изменится и у тебя будет еще радостный повод одеть их!

– I love you.

Пела Вероника, обращаясь в зрительный зал. Прожектора слепили глаза, мелькали вспышки фотоаппаратов. Как трудно узнать кого-то в темноте зрительного зала. Вероника еще раз провела взглядом по рядам и увидела. .. Анатолий, весь переполненный гордостью за свою жену, а рядом мама – сидит на кресле и покачивает бедрами в такт мелодии.

– I love you.

Пела Вероника и мечтала, чтобы эта песня никогда не заканчивалась.

Все будет хорошо

(вывеска на русском ресторане при въезде в Хайфу)

Моим стойким подругам посвящается.

Как всегда бывает, телефонный звонок раздался неожиданно и некстати.

–Через минуту буду у тебя, несу цветок, – в трубке я узнала голос Беллы (Изабеллыча, как ласково называла я подругу). – Помнишь, тот, что стоял у меня в углу? Ты всегда мечтала иметь такой же.

Честно говоря, я не помню, чтобы говорила о цветах, но, зная свою увлекающуюся натуру, утверждать обратное не стала.

Спустя минуту в дверях стояла Белла с растением в руках.

Цветок был рослый, ухоженный, но, прямо скажем, не красавец.

Чтобы не обидеть Беллу, я изобразила радость.

–Поставь его в северном углу, – дала совет подруга. – По теории Фень Шуй он должен принести тебе удачу. Ты хотя бы знаешь, где у тебя в квартире север?

Я виновато развела руками.

Изабелла вручила мне горшок, из сумочки достала компас. Начала проводить рекогносцировку.

– А как же ты? – удивилась я.– Ты ведь так его любила.

–Пусть пока побудет у тебя. Тебе ведь тоже нужно счастье… – И добавила, смутившись: – Мы опять переезжаем. В меньшую квартиру. Ему там будет тесно.

–Что, опять нет денег? – Я сочувственно вздохнула. Подруга постоянно пребывала в плену хронических финансовых проблем.

–Деньги-то имеются, но они все в акциях, – сказала Изабелла. Но, встретив на моем лице печальную улыбку, смущенно объяснила: – Конечно, я на бирже не играю. Но нельзя говорить «нет денег». Мысль материальна. Я у Киосаки прочитала, что надо говорить: «они все в акциях». Ты тоже говори так, и у тебя всё будет хорошо, вот увидишь!

Я послушно поставила цветок в северный угол. Пусть живет, квартира у меня большая, в тягость никому не будет.

От листьев исходил резкий аромат мяты.

–Как он хоть называется? Кажется, это душистая герань? – Я нежно погладила листочек и, не сдержавшись, начала чихать. Неудачно пошутила: – Аллергией бы не заболеть…

–От цветка не заболеешь, – успокоила подруга. – Болезнь – понятие метафизическое. Ты помнишь, как я мучилась аллергическими насморками? Пока не прочитала Лиз Бурбо. Оказалось, аллергия связана с каким-то внутренним противоречием. Одна половина личности аллергика к чему-то стремится, а другая половина это стремление активно подавляет. Надо покопаться в самой себе и выяснить, кто именно вызывает в тебе противоречие. Я долго думала и поняла, виновник всех моих противоречий – муж. Да, он образованный, порядочный, из хорошей еврейской семьи (иначе я не пошла бы  замуж за него), но, приехав на ПМЖ в Израиль, не нашел себя и, как многие мужчины здесь, стал антисемитом. Весь день смотрит телевизор, всех и всё ругает… Но отбросим грустное. Короче, как только я это поняла, тут же избавилась от аллергической болезни.

– Вы разошлись? – ужаснулась я.

–О чем ты говоришь?! Б-же упаси! Чтобы выздороветь, надо читать специальные мантры. По шестьдесят раз в день. Я их тебе перепишу. Ты их читай, и у тебя тоже все будет хорошо.

–А работу муж нашел? – осторожно спросила я.

–Он – нет. Зато я нашла И ты не поверишь, оказывается, все дело было в мезузе. Когда я поняла, что мне во всем фатально не везет, пригласила рава проверить мезузу. Он ее вскрыл, прочитал кусочек свитка, и что ты думаешь? Буква в слове НАТАН (дал) стерлась. Через день после того, как он вставил в мезузу новый свиток, мне «была дана» работа, и что интересно, в фирме «Натан».

–Потрясающе… – только и могла сказать я.

–И это еще не все! Именно в тот момент, когда он снял мезузу, и мой дом временно стал незащищенным, веревка с моим бельем сорвалась с балкона и полетела вниз… Район у нас религиозный, а тут летит по воздуху мое нижнее белье: майка, трусы, лифчик. Представляешь? Соседи как увидели, подняли крик: «Снова хулиганят русские, их надо гнать отсюда!» Тут мой рав выходит на крыльцо и объясняет, что случилось. С этого момента соседи меня зауважали.

Поменяй мезузу, и все будет хорошо. Вот увидишь.

Пока подруга продолжала рассказывать невероятные истории, я заварила чай, поставила на стол конфеты, уселась на диван и принялась выслушивать рассказы о фирме под названием «Натан».

–Фирма нанимает домработниц в богатые семьи. Мне ужасно повезло – начала Белла и тут же осеклась: – Запомни, слова «ужасно», «страшно» нельзя не только вслух произносить, но даже думать. Норбеков пишет:: «Прежде чем подумать, подумай». И вместо слов «страшно» и «ужасно» я вслух произношу: «Мне очень повезло». И что ты думаешь? Благодаря хорошему знанию английского, меня направляют в интеллигентную американскую семью работать филиппинкой. Их домработница как раз взяла на месяц отпуск и уехала к себе на родину. Ты не представляешь, – продолжала Белла, – как меня в семье все полюбили. Первым делом я навела у них уют, все перемыла, красиво все расставила. Мои действия хозяева тут же оценили. Готовлю я отлично. Довязала им заброшенную кофточку. Они в восторге. Помогла ребенку с математикой, научила бабушку работать с интернетом. Ну, а когда села за пианино и сыграла несколько любимых их мелодий – они просто были в шоке. Жалко, – говорят, – с тобой расставаться, да у нас договор с филиппинкой на три года. Обещали пристроить меня в хорошую семью, а через три года забрать к себе. Вот что значит позитивное мышление! – воскликнула подруга.

– Ну, а что сейчас? Ты снова без работы?

–В этом тоже плюс, если разобраться, – сказала Изабелла. – Дочь просит купить ей в школу новый рюкзачок. Погоди немного, говорю я ей. Не сейчас. А она мне отвечает: «Я наконец нашла мотивацию хорошо учиться. Выучусь, получу хорошую работу, ты будешь старой и станешь клянчить деньги у меня. А я тебе ни шекеля не дам!» Представляешь?!

Жестокость девочки меня повергла в шок.

–Да… – сказала я подруге. – Дети не могут нам простить нашей бедной эмигрантской жизни.

– Не произноси слово «бедность»! – встрепенулась Изабелла. – Вспомни наши семинарские занятия, скажи: «Я богатая преуспевающая женщина, у которой временно нет денег».

– А если честно, – призналась Изабелла, – мне дома, кроме кошки, и поговорить-то не с кем… Когда хозяйке я рассказала о своей подружке Мурке, она меня поправила: «О животных надо говорить не «she», а «it». Нет,объясняю я хозяйке, кошка для меня – самый близкий член семьи…

Изабелла замолчала и вдруг произнесла:

– А знаешь, жить, оказывается, очень хочется! Сегодня утром захожу я в лифт. А у самой такая черная тоска, что думаю, грохнулась сейчас бы эта чертова лифтовая кабина, и все бы разом кончилось. И вдруг! Лифт остановился и стал дрожать: то вверх рванет, то вниз. Я давлю на кнопку «Аварийный вызов», а ее мальчишки выломали. Все, думаю, вот и пришел конец мне. И только тут я поняла, как же хочется жить.

Я обняла подругу:

– Ну, что ты, глупая… Прорвемся, Изабеллыч. Вот увидишь: все будет хорошо!

Записки дистрибьютора

Домик в Ницце

Огоньки празднично мигали на взлетном поле, создавая волнующее ощущение новогодней ночи: радостное и тревожное одновременно. Я сидела в кафе аэропорта Бен Гурион, пила кофе и любовалась взлетающими самолетами.

– Вот она – заманчивая жизнь бизнесмена! Долой уборки и унижения! Долой нищету! – Я начинала новую страницу своей биографии. Сорок две коробки «Гербалайфа» вместе с нехитрым набором одежды и белья уже были сданы в багаж. Посадка на московский рейс ожидалась с минуту на минуту. Настроение у меня, не смотря на июльскую жару, было новогоднее. Шел 1993 год.

Первым пунктом в моем бизнес-плане стояла встреча с Андреем. На него я возлагала большие надежды, можно даже сказать, единственные. Знакомы мы не были, но перед отъездом из Израиля я дала объявление в газете:

«Лечу в Москву. Ищу людей со связями для взаимовыгодного сотрудничества».

Звонков было не много. Узнав, в чем дело, позвонившие ругались и бросали трубку. Но один звонок можно было назвать удачным.

– Привлеките моего брата Андрея, – слезно просил абонент. – Он полгода зарплату не получает.  Вы не смотрите на то, что он до сих пор младший научный сотрудник, филолог, специалист по Серебряному веку. Он трудолюбивый и порядочный. Научите его бизнесу, а то совсем парень пропадет! Скажите, что брат рекомендовал, брат – Евгений.

– Не волнуйтесь, – пообещала я. – Не дадим пропасть Андрею. Сделаем из него крутого бизнесмена. А Вам спасибо за правильную рекомендацию.

Встречу с Андреем я назначила в скверике около метро Академическая. Парню оказалось далеко за пятьдесят, но впечатление на меня он произвел очень приятное: умное интеллигентное лицо, приветливая улыбка. Правда, глаза оставались все время грустными, но кому в то время было весело?

– Ну, как там Женька! Расскажите, как он устроился. Только правду скажите, ему нравится? – начал пытать меня Андрей, едва лишь мы познакомились.

– Евгений в полном порядке. Дай бог Вам достигнуть такого же благополучия, – соврала я, так как понятия не имела, как живет Женька. Стыдно было сразу обманывать такого приличного и доверчивого человека. Но если хочешь делать бизнес, надо отбросить условности.

– Офис я пока не сняла, – начала я деловую часть нашей встречи. – Так что давайте присядем на скамеечку, и я введу вас в курс дела.

Мы сели, я вытащила рекламные материалы и добросовестно провела с Андреем деловую презентацию, подробно обрисовав заманчивые перспективы.

– Я мало, что понял, – честно признался он, терпеливо выслушав мой рассказ.– Возможно, тема для меня совсем незнакомая, а может быть потому, что все время думал о брате. Но если Женька рекомендует Вас, я согласен. Говорите, что надо делать.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась я, сама не веря такому легкому успеху. – Для начала нам надо найти какой-нибудь недорогой офис и дать объявление в газету.

– Я постараюсь что-то придумать с офисом, подумаю, какую газету лучше выбрать и позвоню Вам,– пообещал Андрей.

Андрей позвонил на следующий день рано утром. Видимо, безденежье сильно тяготило его, и он хватался за любую соломинку,  даже  за ту, что протянула ему я.

– Нашел офис! Бесплатно! – радостно закричал он. – Мой друг Игорь Денисов создал недавно Академию Всемирного Духовного Возрождения…

– Возрождения чего? – не поняла я спросонок.

– Это не столь важно, Наташа. Главное другое: за год работы они очень утомились, и сейчас всей Академией идут в отпуск, им нужен человек, чтобы сидел в офисе и отвечал на звонки. Через два часа Игорь ждет нас у метро «Смоленская». Такой шанс упускать нельзя!

Конечно, это был подарок судьбы. Бесплатный офис в центре Москвы! И уже через два часа мы втроем шли по Арбату в Академию Всемирного Духовного Возрождения.

Это было то время, когда в кошельках многих бывших научных сотрудников и инженеров вместо денег лежали визитные карточки с золотым тиснением: "Генеральный директор корпорации…", "Президент фирмы…", "Председатель совета директоров…" и так далее, и тому подобное. Обменялись такими визитками и мы с Игорем, и, как полагается людям с соответствующим гордо  звучащими должностями, вели по дороге разговоры о бизнес– перспективах, то есть ни о чем.

Арбат  был темный и грязный. То там, то здесь попадались нищие.  Я запомнила большую собаку, она была привязана посредине улицы. Около собаки стояла железная миска с запиской: «Подайте на еду». Прохожие давали ей деньги намного чаще, чем просящим милостыню людям. Добродушный большой зверь не был виноват в человеческих перестроечных играх.

– Вот мы и пришли, – сказал Игорь, показывая на старенькое здание школы. – Весь первый этаж отдан под офисы, здесь мы и снимаем одну комнатенку. Но это пока… Временно… Я надеюсь, вы понимаете…

– Конечно. Конечно, – хором затараторили мы.

Зашли в комнатенку. Это была бывшая классная комната.  Посредине стояли два казенных стола, вокруг них несколько обшарпанных стульев. На столе, правда, были телефон и факс.

– Да, хорошо иметь деньги, – вдруг прочувствованно сказал Андрей, указывая глазами на факс.

Ничего, связанного с духовностью, я в обстановке комнаты не увидела, но задавать глупых вопросов не стала. Мы поблагодарили Игоря, взяли ключи, пообещали объяснять всем позвонившим, что сотрудники в отпуске до начала сентября, и стали обживать наш новый офис. Принесли рекламные материалы, пустые баночки из-под капсул и коктейлей, большую амбарную книгу для регистрации потенциальных клиентов, два граненых стакана, кипятильник, пачку чая и сахар-рафинад. Вот, пожалуй, и все бизнес инструменты, которыми мы располагали в то время.

Дали объявление в газету, конечно, в самую востребованную рубрику: «Приглашаем на работу» и стали ждать…

Город представлял собой разворошенный муравейник. Приходилось ли вам когда-нибудь наблюдать за муравьями после разорения их построек? Засуньте палочку в муравьиную кучу, и вы моментально увидите, как все приходит в хаотическое движение: насекомые начинают бегать, метаться, спасая самое ценное и ожидая команду, что делать дальше? Так же хаотично сновали по Москве люди: старые и молодые, амбициозные и покорные, военные и гражданские. Что они носили с собой? Что спасали? Свою жизнь, свою судьбу и искали хоть какого-нибудь совета, что дальше делать с этим богатством.

Телефон звонил непрерывно, люди обращались и по рекламе Академии Возрождения и по нашим объявлениям:

– Когда начнется психотренинг: «Найди себя в меняющемся мире»?

– Девушка, мне бы духовного наставника, да поскорее…– это звонили будущие слушатели Академии, мы просили их ждать до сентября.

– Что за работа? Скажите,  что надо делать? Намекните, сколько платят. – Это уже были наши потенциальные работники, им назначалась встреча немедленно.

Андрей был настоящей находкой для моего бизнеса: образованный, остроумный, он обладал обаянием человека, к которому всегда тянутся люди. Они часами рассказывали ему свои невероятные истории, делились секретами, и с большим желанием верили, что он сможет вывести из жизненного тупика. Андрей расцветал на глазах.

– О таком я мог только мечтать!   – Часто повторял он. – Это бизнес построен не на вложении денег, в чем я ничего не смыслю, а на человеческих взаимоотношениях.

– Вот увидишь, как быстро ты расстанешься с нищетой, – уверяла его я.

Кого выбрала и сохранила моя память из нескончаемого потока ищущих поддержку людей?

Беженку из Грузии Ингу Георгадзе. Муж погиб. Взрослый сын работал где-то в Подмосковье. Сама Инга снимала угол у бабки и была одержима мечтой заработать на собственную квартиру. Георгадзе пропадала в офисе с утра до позднего вечера, домой не спешила за неимением такового.

Инга обладала прекрасными организаторскими способностями, грамотной и красивой речью – сказывался многолетний опыт работы референтом . Весь рабочий день она просто излучала уверенность в успехе, самый дефицитный в то время товар, и только вечером, когда в офисе оставались мы одни, когда грели кипятильником в стаканах воду и пили чай вприкуску с рафинадом, Инга позволяла себе снять с лица маску преуспевающей женщины и расслабиться в нашей по-семейному уютной компании. Каждый вечер она смотрела на Андрея своими грустными беспомощными глазами и задавала один и тот же вопрос:

– Вы видите, как я работаю. Как вы думаете, у меня получиться заработать  на маленькую квартирку?

– Что ты, Инга! Да мы купим с тобой дома! И не где-нибудь, а в Ницце! – улыбался Андрей. Так и стало выражение «Домик в Ницце»   нашим паролем, символом успеха, самой заветной мечтой.

Приходило много уволенных офицеров. С командными голосами, военной выправкой, прямолинейным мышлением, они довольно нелепо выглядели в роли просителей работы и вызывали больше сочувствия, чем многие стареющие женщины со сломанными судьбами, но гибкие и хваткие по своей натуре.

– Вы умеете работать с людьми? – спрашивал Андрей одного такого кандидата в дистрибьюторы.

– Конечно! – четко, как на плацу, отвечал тот.– Имею двадцатилетний опыт работы начальником колонии строгого режима!

– Я бы хотела сама провести первую встречу с Вашими друзьями. Мне кажется, вам пока рано рассказывать о наших продуктах, – убеждала я другого.

– Да я пятнадцать лет преподавал военное дело! Что я – про поносы не расскажу? – был мне ответ.

Как-то вечером, возвращаясь из офиса после чаепития с нашим знаменитым кипятильником, мы встретили моего бывшего сокурсника Олега. Он гордо выходил из магазина «Электротовары» с большой, красивой коробкой в руках.

Олег искренне обрадовался нашей встрече, рассказал, что тоже забросил свою основную специальность и сейчас возглавляет страховую компанию.

– Вот чайник жене купил, – похвастался он своей покупкой.

Импортные электрические чайники тогда только появились в продаже, и мы как зачарованные смотрели на пузатого, белого красавца, которого Олег осторожно вытащил из коробки.

– Как раскрутился Олег! – восхитилась я, когда мы остались одни.

– Крутые у тебя друзья, – подтвердил Андрей.– Но и нам до хорошей жизни осталось совсем немного. Группа растет. Люди замечательные. Будем и мы пить чай  из такого же чайника в нашем домике в Ницце!

Как-то в середине дня буднично зазвонил телефон.

– Начальника позови. Да быстро! Юсуп говорит!

– Вы, наверное, не туда попали, – растерялась я.– Это Академия Всемирного Духовного Возрождения.

– Поговори у меня! – Закричали в трубке. – Денисова давай!

– Он в отпуске. Будет в начале сентября, – сказала я заученную фразу

– В общем так, если до завтра не найдешь Денисова или его деньги, сама в моем подвале сидеть будешь до самого  начала сентября! – И в трубке послышались частые гудки.

– Шутник какой-то! – сказала я Андрею, пытаясь изобразить улыбку.

Увидев его реакцию, окончательно испугалась.

– Надо срочно искать Игоря! Опять он ввязался в какую-то аферу, – пробормотал Андрей и стал судорожно рыться в записной книжке. Но Денисов нашелся сам.

Примерно через полчаса в нашу комнату ворвалась возбужденная компания – несколько женщин во главе с  Игорем.

– Нам надо срочно провести небольшое производственное совещание, – сказала одна из вбежавших дам.

– Не волнуйтесь, мы подождем в коридоре, – успокоил ее Андрей, и мы вышли из класса  как нашкодившие школьники.

– Какие-то серьезные проблемы с Духовным Возрождением, – до этого момента я еще пыталась шутить.

Голоса в комнате становились все громче и громче, и вот мы стали уже различать обрывки фраз.

– Три вагона сахара!

– Опять крутите чужие деньги!

– Где наличные за проданный товар!

– Все ясно. – С горечью сказал Андрей.– Они ввязались в сахарную торговлю. – Самое опасное и криминальное сегодня дело. Надо срочно уходить!

– Разрешите забрать свои вещи? – спросили мы, заходя в комнату. Но в пылу баталий на нас никто не обратил внимания. Мы быстро собрали рекламки, бутылочки и баночки, стаканы и кипятильник. Опасливо посмотрели на начатую пачку сахара-рафинада, но брать не стали. Не мешкая, мы покинули Академию Всемирного Духовного Возрождения.

По настоятельному совету Андрея через три дня я вернулась в Израиль. Андрей еще какое-то время пытался заниматься бизнесом, но скоро скис без поддержки, коротал дни в своем НИИ, а вечерами пропадал в пивной напротив.

Прошло более 10 лет. Полностью изменился облик Москвы. Изменились и ее жители. До меня изредка доходили скудные сведения о судьбах людей, с которыми жизнь столкнула меня в ту незабываемую бизнес-поездку.

Олега убили через три года после описанных событий. Застрелили в подъезде.

Георгадзе, говорят, пыталась заработать деньги в разный сомнительных фирмах, потом сбежала на Сахалин, где успешно разводит кур.

Игоря Денисова я сама случайно встретила в Москве, в один из моих приездов. Минут десять мы поболтали как всегда ни о чем, потом он предложил подбросить меня на своей машине домой.

– Спасибо, я лучше на метро поеду, – вежливо отказалась я не из-за природной скромности, а из чувства безопасности, так как под курткой Игоря хорошо просматривался бронежилет. Он понял мои опасения и настаивать не стал. Больше мы не встречались.

Андрей после дефолта репатриировал в Израиль. Получил государственное жилье в пригороде Афулы и пособие по старости. В прошлые праздники я решила навестить своего бывшего партнера по бизнесу. Приехала в Афулу и позвонила ему:

– Андрей! Ну, рассказывай, как найти твой домик ? Я сейчас в «Ницце» проездом. Могу заехать на чашечку чая!

– Ирина! – радостно закричал он. – Вот так сюрприз! Сейчас же приезжай. Меня легко найти. Подними голову. Видишь водонапорную башню? Около нее стоят два высотных дома. Один из них мой, тот, около которого играют эфиопские дети!

– А нормального адреса у тебя нет? – поинтересовалась я. – Откуда ты знаешь, что дети будут еще играть, когда я доеду до твоего дома?

– Ты смеешься? У меня давно уже нет ничего нормального. Смело езжай! Найдешь! Детишки всегда там околачиваются.

Ориентируясь на башню, я быстро нашла дом Андрея. Он оказался прав, дети действительно бегали вокруг дома, а вот таблички с номером и названием улицы, по странной израильской традиции, на нем не было.

Запарковав свой старенький «Пежо» и взяв подарки, я стала подниматься по лестнице. Специфический дух бедности и социального жилья окружал меня. Развешенное на лестнице белье, огромное количество поношенной обуви у каждой входной двери, запах жаренной дешевой рыбы, истеричные крики – все говорило о неблагополучии жильцов дома.

В дверях своей квартиры стоял Андрей и весело улыбался мне.

– А ведь я мог стать новым русским – пошутил он, чтобы загладить тягостное впечатление от своего жилья. – А электрический чайник я все же купил. Смотри, какой белый красавец! Мой руки и пошли пить чай!

– Эх, Андрей, Андрей, – только и смогла сказать я. – Прости, что не выполнила данное твоему брату обещание.

– Да брось ты! – начал утешать он меня. – Я с удовольствием вспоминаю наши похождения.  Хорошее было время. Была надежда

Клуб золотого песка

Тяжелые нынче времена пошли – рыночные. Отношения между людьми не простые стали – экономические. Встретишь человека, разговоришься с ним, а он и не человек вовсе, а дистрибьютор компании какой-нибудь: или продать тебе норовит что-то, или в свой бизнес вовлечь.

Ведь как в этих фирмах учат:

– Делай счастье своими руками. Мечту свою сформулируй, на бумажке напиши, на видное место повесь и продавай всем подряд нашу продукцию. Глядишь, через год мечта твоя и материализуется.

Вот и бродят дистрибьюторы там, где народу побольше. Ловят таких наивных дурочек, как я.

Вы мне не верите? Тогда слушайте, что со мною приключилось.

Возвращаюсь я как-то с концерта симфонической музыки. А рядом идет интересный мужчина: очки, галстук, портфель – сразу видно – интеллигент. Представился филологом. Говорит, что еще на концерте меня приметил и проводить решил. Я взволновалась, конечно, но виду не показываю. Стихи Блока ему прочитала. Он мне Пастернаком ответил. А погода замечательная, весенняя. Луна светит, воздух напоён ароматом набухших тополиных почек.