Он(а). Книга 1

Эонару из последних сил держал ровную связь с Нефритой, он чувствовал, что и та на последнем издыхании. Будь он в её теле своим сознанием, его бы сразу прикончило от болевого шока, спасало только то, что он здесь, и то, что в ампулах много различных анальгетиков. Сердце Нефриты билось более ста пятидесяти ударов в минуту, тело жадно поглощало кислород всеми способами, температура приблизилась к сорока одному градусу и медленно росла. Начался распад мышц на энергию, ни грамма жира в теле не осталось, даже висцерального. Эонару понимал, что из себя сейчас представляет густо оплетённая большими и маленькими ярко-бирюзовыми венами кожа девушки. Он только надеялся, что ограничения, выставленные Кодом, не дадут жуткой бирюзе заполонить всю шею – да, что-то туда проникнет, но не в таких количествах, как могло бы. Нефрита должна оставаться похожей на человека максимально долгое время. Да, он старался ещё во время «раскрутки» образа Нефриты закинуть в массы информацию о том, что по мере истощения будут такие визуальные «эффекты», но всерьёз не рассчитывал на это.

Юноша находился на небольшой планете земного типа, вращающейся вокруг ядра. Жизнь на ней погибла от излучения и вспышек сверхновых неподалёку. Осталась лишь мёртвая поверхность да серая атмосфера от пепла и пыли. С него сочилась кровь, бинты были насквозь красные, и при каждом шаге за Эонару оставался мокрый бурый след. Он ловил себя на мысли, что стал привыкать к боли, сверкавшей в его разуме нестерпимыми молниями. Хотя каким-то осколком сознания понимал, что никакой привычки нет – просто миллиардами отмирают нервные окончания.

– Как и звёзды в Душе… – ухмыльнулся белыми губами парень. – Какая же злая ирония…

Поправил пропитавшиеся на всю длину кровью волосы, опустился на колени и стал смотреть, как идёт процесс запуска Души Симоны. Температура приближалась к началу возникновения самоподдерживающихся термоядерных реакций. Ядро вращалось уже с заметной скоростью, и его свечение сменилось с жёлтого на мягко-белое, уже почти не слепящее и приятное для глаз.

Стражи и Симона смотрели друг на друга в гробовом молчании. Они были очень похожи, но при прямом сравнении было видно, что отличия есть, в деталях. Первое, что бросалось в глаза, – это рост Симоны, на несколько сантиметров больший, чем у Стражей. Рыжие волосы, более крупные глаза и губы, более длинные ноги по отношению к туловищу. Жасмин боролась с приступами желания наброситься Симоне на шею и разрыдаться, вымаливая прощение за то, что их с Аделией разборки привели всё к такому исходу. Аделия чувствовала позывы сестры и сильнее сжала руку, что заскрипели металлические пластины на перчатке Жасмин. Никто не мог разорвать тишину. Все слова, если они и были у кого-то в голове, сдуло напрочь.

– Симона… – только и смогла выдавить из себя Аделия сдавленным голосом. Жасмин не выдержала, вырвалась из хватки сестры и в два шага подскочила к Симоне, прыгнула ей на шею, чуть не свалив её с ног, повиснув, Страж крепко обнял своего Носителя, и рекой полились слёзы и всхлипы рыдания. Симона чуть не задыхалась от силы объятий Жасмин, она чувствовала горячую влагу, пропитавшую водолазку в районе груди. Она положила руки на спину девушки, и по телу Симоны начало разливаться тепло. Взглянув на второго Стража, видела, что её лицо тоже расчертили две мокрые полосы, но Аделия старалась держаться. Что-то в голове Симоны вспыхнуло и… Она поняла всё. Глаза с секунду не двигались и ничего не выражали.

– Аделия, – мягко произнесла Симона, с засиявшими радужками морским цветом. – Жасмин… Я… очень рада вас видеть…

Она аккуратно отстранила всё ещё вздрагивающую Жасмин, та медленно отошла к сестре и пристроилась рядом с ней. Симона повернула голову в направлении разыгрывающейся драмы в космосе. Моментально она стала серьёзной, черты лица словно вырезались из камня.

– Эонару! – чуть ли не вскрикнула Симона, чувствуя, как разрывается её сердце от боли, что сейчас испытывает её вторая половина. – Аделия, Жасмин, надо что-то делать! Что он задумал?! Его ядро вот-вот взорвётся!

Девушки моментально вышли из транса эмоций первой встречи.

– Да, всё потом, – твёрдо произнесла Аделия. – Он зажигает твоё ядро…

– Разменивает свою жизнь на мою? – безапелляционным тоном спросила Симона.

– Да… – тихо ответила Жасмин.

– Если я правильно поняла его план, то нам нужно попасть в его Душу до того момента, как он закроет её барьером для защиты новорождённой Души Симоны от вспышки сверхновой своего ядра, – начала рассказывать Аделия. – Он изначально понимал, что размен произойдёт один к одному, и у нас всего одна возможность изменить ход событий и вырвать его из лап смерти.

– Как?! – одновременно вскрикнули Симона и Жасмин.

– Слияние Душ, – ответила как-то неуверенно Аделия. – В теории, оно должно полностью возродить его Душу в составе твоей, Симона. А значит, он должен держать полностью открытыми границы Вселенной для нас. – Она поглядела на небосвод. – У нас очень мало времени, нужно попасть в его Душу как можно скорее…

– Нам отсюда добираться несколько месяцев своим ходом и ещё пересечь промежуток Тёмных миров, разделяющий Души, – превентивно сказала Аделия, видя недоумённый взгляд Симоны. Жасмин всё поняла.

– Только через реальный мир ты сможешь попасть в его Душу, – промолвила Жасмин. – Мы пойдём с тобой, ты ничего не знаешь об этом месте.

– Да, без нас тебе ни за что не успеть, и есть у меня подозрения, что мы пригодимся ещё для более сложной работы… – согласилась Аделия с сестрой. – Симона, ты должна нас впустить в свою голову, мы не можем быть в физическом обличье в реальном мире, а в твоём сознании – запросто.

Симона стояла, как поражённая током, она ничего не понимала, столько событий за каких-то десять минут. Она стояла натянутая, как струна, внутренним взором смотрела на те ужасы и страдания, что принимал на себя Эонару. Ради неё. Чтобы она жила. Чтобы она увидела первый снег. Ведь Симона уже не рассчитывала дожить до холодов. Её переполняла сила, но как ей пользоваться, не знала. Видя смятение Симоны, к ней подошла Жасмин, положила ей руки на плечи и произнесла:

– Доверься нам, Симона, – ласково улыбнулась Жасмин, смотря ей прямо в светящиеся глаза. – До своей истинной любви ты одна не доберёшься. Ты ещё не владеешь собой, не осознаёшь своих возможностей и способностей. Мы поможем тебе, как помогали всегда. Почти… хоть ты и не знала этого. Мы твои личные Ангелы-Хранители. Расслабься и очисти свой разум. Не бойся, мы не сделаем ничего плохого.

Симона немного успокоилась и постаралась сделать, как Жасмин попросила. Постепенно шквал мыслей утих, исчез. Ей стало так тепло и уютно, что Симона закрыла глаза. Жасмин держала её магическими потоками, чтобы девушка не упала. Мысленно кивнув Аделии, Стражи стали превращаться в светящиеся облака, которые очень быстро сжимались и всё ярче светились. Став совсем маленькими и ослепительными, со скоростью луча они влетели в тело Симоны, прямо в сердце.

Гигантский взрыв заполонил всю поверхность перед щитом. Шар света увеличивался в размерах в геометрической прогрессии, в какой-то момент он начал менять свою форму, всё сильнее сжимаясь и скручиваясь, одновременно принимая форму спирали. Пружина энергии разжалась. В небо выстрелил столб света, проткнув атмосферу Рассветных Сумерек, от него разбегались кругами облака. Он становился всё ярче и выше. Высота достигла четверти диаметра Души. Столб вращался, как бешеный, и раскрученная чистая магия взорвалась по всей длине колонны. Обе Души озарил приятный тёплый свет, затмив даже коллапсирующую Душу Эонару.

Юноша обернул голову на источник столь яркого света за своей спиной и окровавленным уголком губ слабо улыбнулся…

– Здравствуй… любовь моя… – хриплым, от забитых лёгких, шёпотом произнёс Эонару.

Главы 26-29

Глава 26. Consign to Oblivion (П