Здесь и сейчас

Понимая, что она теперь все равно не отстанет, да и будет волноваться и надумывать всякие ужасы, он нехотя сказал:

– Чего-то там загорелось в офисе. Нужно съездить, посмотреть. С охраны звонили. Пожарные потушили огонь. Все уже нормально. Сейчас еще Димон приедет. Он там, в истерике забьется, если я не приеду. Я же говорил, что он нервный стал. Спи, я туда и обратно

– Я с тобой, – решительно заявила она.

Нестор вздохнул.

– Нет! – даже немного резко ответил он. Притянув ее к себе он добавил: – Обещаю, я мигом. Извини, – он заглянул ей в глаза. – Я не хотел тебя обижать…

– Ладно, но я все равно не усну. Буду волноваться. – Голос у нее был немного обиженный и растроенный.

– Хорошо, – улыбнулся Нестор, нежно целуя все еще сонное лицо. – Знаешь, как приятно мужу знать, что жена за него переживает и волнуется? И не спит, и ждет его.

– Да, ну тебя, – отпихивая его от себя, делая вид, что сердится, сказала Настя.

– Я скоро.

– Мне все равно. Я ложусь спать. Не жду и не волнуюсь.

– Обманываешь.

– Нет, не обманываю.

Посмеиваясь, он вышел из комнаты.

–

В помещении офиса стоял удушливый запах гари. Дым уже рассеялся, но воздух был тяжелый, как будто вязкий. Казалось, что во рту ощущается привкус горечи. Сгорел кабинет Нестора, ничего больше, к счастью, не пострадало. Нестор посветил фонариком мобильного в помещение, еще вчера служившее его рабочим местом. Черные от копоти стены и потолок. Оплавившийся пластик стеклопакетов на окнах. На полу бесформенные, почерневшие груды обуглившихся останков мебели, офисной техники, залитые во время тушения пожара пеной, мокрые и зловонные. Впечатление было неприятное, жутковатое.

Димка, добравшийся до офиса первым, ходил хмурый. Не шутил, не отпускал дурацких комментариев по поводу произошедшего.

– Нужно поговорить, – подойдя к Нестору, закончившему осмотр кабинета, вернее того, что от него осталось, буркнул Димка.

Рядом бестолково толкался охранник, который, судя по всему крепко спал, когда начался пожар и проснулся, только услышав, как в дверь ломятся пожарные.

Димка уже хотел намекнуть охраннику, что бы тот пошел и поохранял уже, наконец, хотя бы то, что еще осталось, раз уж проспал ответственный момент. Но Нестор твердо сказал:

– Завтра поговорим, Димон. Меня Настя ждет, волнуется.

Димка раздраженно посмотрел на него.

– Интересно, что ты ей скажешь? Что утюг не выключил? – с видимым ехидством сказал он.

– А что я должен сказать? Может проводка загорелась, замыкание, я то откуда знаю. Я же не пожарный инспектор, чтобы установить причину возгорания, – он пожал плечами, глядя на Димку, с невозмутимым видом. Димка ухмыльнулся.

– Ну, ну! Надеюсь, ты хоть сам-то на проводку не думаешь? Или я переоцениваю твои умственные способности?

Нестор снова пожал плечами.

– Димон, давай думать будем завтра. Сейчас ничего уже все равно не надумаем. Ночь. Домой нужно ехать.

– Конечно! Домой нужно ехать! – передразнил Димка и улыбнулся, в первый раз с момента приезда. – Давай, подкаблучник. Поезжай, а то жена в угол поставит и сладкого лишит.

–

Настя спала, привалившись к спинке диванчика на кухне, поджав под себя ноги. На столе стояла наполовину выпитая чашка с остывшим кофе. Нестор осторожно сел рядом и легонько коснулся губами рассыпавшихся по плечам волос. Почувствовав прикосновение, она улыбнулась. Глаза у нее были сонные.

– Привет! От тебя пахнет, как будто ты сам тушил пожар. Ужас! – она сморщила нос.

Он засмеялся и обнял ее.

– Что там у вас случилось?

Нестор махнул рукой.

– Да, ничего. Кабинет сгорел.

– Твой?!

– Да, что-то с проводкой. Хорошо, что не бухгалтерия или не серверная.

– Нестор! Вам нужно срочно вызывать, не знаю, кого там вызывают, проверить проводку во всем офисе. Вдруг еще что-то загорится. Кошмар какой!

Он крепко прижал ее к себе. Несмотря ни на что на душе было очень хорошо.

– Да, нормально все. Не переживай.

– И, что был сильный пожар? Я имею ввиду, кабинет, в каком состоянии.

– Да, так… ни в каком. В общем-то, сгорело все.

Она изумленно посмотрела на него.

– Все?! Там, что так долго все горело? Через сколько же пожарные приехали?

– Они быстро приехали. Противопожарные датчики сработали. Просто современные материалы все горючие. Сплошная химия – легко воспламеняется, быстро сгорает.

Настя, уже вполне проснувшись, и внимательно наблюдая за мужем, заметила, что он, несмотря на то, что говорит вполне уверенно и, в общем-то, логично, почему-то не смотрит ей в глаза, намеренно отводит взгляд.

– У тебя, правда, все нормально?

Он изобразил удивление.

– А, что может быть ненормально? Ну, кроме внепланового пожара, конечно.

– Не знаю. Просто, мне кажется, что-то не так…

– Да, нормально все. – Он, наконец, посмотрел ей в глаза, показывая, что говорит все как есть, чистую правду, ничего не скрывает. – Чего ты себе надумываешь ерунду всякую?

Он улыбнулся, и именно в этот момент она почувствовала, что он лжет. Он никогда не врал ей. А сейчас соврал. Что-то случилось, и он не хочет говорить об этом. Спрашивать бесполезно – все равно не скажет, раз уж даже решил обмануть ее. И значит, это что-то серьезное или очень неприятное. Сердце сжало какое-то непонятное тягостно-тоскливое чувство. Настя испытала необъяснимый, казалось-бы безосновательный страх. Даже не страх, а тревогу. Едва заметную, такую, которая, находясь где-то глубоко внутри, наполняет душу, ядом ощущения безысходности, неотвратимости, предчувствия беды.

–

Положив ноги на стол Димка, с задумчивым видом смотрел прямо перед собой. По обычной своей привычке, за которую в детстве его постоянно ругала мать, он машинально крутил между указательными пальцами шариковую ручку.

– Смотрю, прямо с утра вкалываешь, не устал? – войдя в кабинет зама, сказал Нестор. Он бросил свой портфель на Димкин стол и пододвинул один из стульев, стоявших вдоль стены.

– Не возражаешь, я пока тут поработаю? – ухмыльнулся он.

– Возражаю, но разве у меня есть выбор? – проворчал Димка.

– Вот, что я в тебе ценю, Димон, так это умение правильно оценить ситуацию. Раз уж ты здесь и ничем не занят, может, сгоняешь за кофе?

Димка одарил друга презрительным взглядом и скорчил рожу.

Нестор разложил перед собой документы и погрузился в их изучение. Некоторое время спустя он заметил, что хозяин кабинета смотрит на него пристально, не мигая. Буквально сверлит его глазами.

– Что?! Так на меня засмотрелся, что я думаю, может лучше к главбуху пойти, от греха подальше. В его кабинете пока поработать. А то, ты еще разнервничаешься от переизбытка чувств и вообще работать не станешь, впадешь в ступор.

– А ведь я тебя предупреждал! – Почти угрожающе сказал Димка, пропуская мимо ушей ехидное замечание. – Говорил тебе не лезть на рожон. Вот, пожалуйста! Получи!

– Ты про, что?

– Про то! Про то, что ты идиот! Надеюсь, даже ты, со своими крошечными мозгами, понимаешь, что пожар – это предупреждение. Тут и думать нечего. Все наглядно и понятно.

Нестор невозмутимо пожал плечами.

– И что?

– И ни что. Ты притворяешься или ты и вправду ничего не соображаешь?

– Ну, не всем достался мегамозг, – ухмыльнулся Нестор. – Ничего, для того чтобы соображать у меня ты есть.

– Ха-ха! Петросян повесился, боясь не справиться с конкуренцией! – Димка чувствовал, как в нем закипает злость. Как можно быть таким упертым или и вправду таким тупым, чтобы не понимать, или не хотеть понимать серьезности положения? У него прямо руки чесались врезать, как следует приятелю, что бы наконец-то дошло, что это не тот случай, когда кто кого переупрямит, тот и окажется на коне. Но Димка не был на сто процентов уверен, что драка, а это будет именно драка – Нестор не тот человек, который просто так спустит, если ему дадут по физиономии, пусть даже лучший друг, и для пользы дела, как-то поможет разрешить проблему и принесет желаемый результат. А махать кулаками просто так, да потом еще ходить с разбитым лицом – нет уж, спасибо. Ему и так хватает негативных эмоций. Чувствуя свое бессилие повлиять на ситуацию, Димка проворчал: – Еще хорошо, что бумаги не в твоем кабинете хранились. Иначе были бы мы сейчас в жопе. Пролетели бы с контрактом, потому, что у нас директор кретин.

– Димон, хорош причитать. Если нервы шалят, иди, пройдись, расслабься, выпей кофе. Сам не работаешь и мне не даешь.

Не обращая внимания на высказывание начальства, Димка вскочил и быстро заходил по кабинету.

– Я вообще не представляю, что теперь делать! Если бы ты не был таким упрямым ослом, можно бы было как-то все разрулить, без особых потерь. Но ведь ты…

– Димон! Ты похож на истеричную бабу, которая мечется по комнате и причитает. Осталось только волосы на себе начать рвать и руки заламывать. Сядь! В глазах рябит от тебя. Или, правда, выйди и мечись по приемной.

Димка открыл рот, чтобы достойно ответить, но в этот момент в дверь постучали, и в кабинет замдиректора всунулась нечесаная, седая голова Митрича. Пожилого мужика, исполняющего обязанности разнорабочего, то есть мастера на все руки. Руки у Митрича и впрямь были, что называется золотые. Он мог починить что угодно от протекшего крана, до сломавшегося ксерокса. Собрать мебель, перевесить полки, картины и все, что требовалось переместить из одного места в другое, провести проводку, сделать мелкий ремонт. При большом количестве талантов и достоинств у Митрича был один, правда, весьма существенный, недостаток. Он любил выпить и уж если начинал пить, то допивался до невменяемого состояния. Его много раз грозились уволить за пьянство, но замены ему не было. Митрич обслуживал сразу несколько фирм, располагавшихся в здании, и без него все были как без рук. Да и пил он не постоянно, а периодами. Мог месяц ходить трезвый, а потом загудеть на неделю. А мог неделю спустя после запоя напиться в хлам, а на следующий день уже работать, как ни в чем не бывало.

– Нестор Иваныч, Дмитрий Алесаныч, мое почтение, – поздоровался Митрич. Глаза у него были красные, воспаленные, под глазами мешки, что свидетельствовало о том, что накануне он крепко надрался.

– Здорово Митрич! – поприветствовал Нестор.

– Нестор Иваныч, тут такое дело… – Митрич помялся. – Разговор есть. Серьезный.

Димка нетерпеливо махнул на него рукой.

– Митрич, иди, не до тебя сейчас.

– Я это… Насчет вчерашнего, – не обращая внимания на слова зама, сказал Митрич.

– И чего там, насчет вчерашнего? – с любопытством глядя на старика, спросил Нестор.

– Я вчера выпил малость. Ну, чуток перебрал. Не рассчитал.

– Как обычно, надрался в зюзю. Я тебя видел и знаю, что это был далеко не чуток, – не удержался от комментария Димка, которому требовалось излить накопившееся раздражение хоть на кого-нибудь.

– Ой, обижаете, Дмитрий Алексаныч, – сказал Митрич с упреком. – Ну вот, значит. Выпил я. А меня позвали к вам на фирму, в туалете бачок посмотреть. Я значит посмотрел. А потом сел в уголку, там, где руки-то моют.

– Митрич, ты можешь самую суть, – снова, не выдержав, вмешался в неторопливую изобилующую ненужными подробностями нить повествования Митрича, Димка.

– Суть – да. Могу суть. В общем, сел я в уголку, у меня еще чуть-чуть было с собой. Я значит, раз глотнул, два…

Димка закатил глаза. Может, пьянчужка вообще сейчас, просто поморочит им голову, а они будут два часа слушать его бредни. Вот, послал бог на его голову, столько идиотов.

– Допил я, значит, бутылку-то. Вот. Ну, чувствую, меня разморило. Я к стенке-то привалился, да и уснул. А уж был конец дня. Никто меня и не разбудил. И проспал я, видать, долго. Проснулся, выхожу, а за окном темнота. Ну, думаю, наверное, меня тут и заперли. В офисе-то. Только я в коридор-то выглянул, что бы хоть там, у входа на диване-то лечь, вдруг слышу, дверь хлопнула. Я обрадовался, думаю, сейчас меня, как раз, выпустят. Вдруг вижу, парнишка Ваш, а с ним еще один, постарше мужик, незнакомый. Идут к дверям начальства. К вашим то есть. Я еще подумал, чего им ночью-то тут надо? А потом слышу, кто-то из них говорит: «Нужно быстро все сделать. Ничего искать не будем. Он документы все равно здесь не хранит». И тут, чувствую, бензином запахло. Я снова удивился, откуда тут бензину взяться. Хотел пойти посмотреть, чего они там делают-то, а только чего-то мне боязно вдруг стало. А через минут пять, наверное, не знаю, часов-то у меня не было, они ушли. И дверь опять заперли. А я к дверям-то, к вашим, подошел. Сначала у этой постоял – ничего. А как к Нестора Иваныча-то подошел, так слышу, трещит что-то внутри и как жар идет от двери. Ну, думаю, комнату бензином облили и подожгли. Потому бензином и пахло. Я скорей звонить, с Ленкиного телефона, это секретарши-то, в пожарную, значит. А мне говорят, что машина выехала уже. Датчики сработали.

Митрич вздохнул, переводя дух. На этот раз Дмитрий Александрович и не думал отпускать комментарии или пытаться отмахнуться от старика и его истории. Слушал, с интересом, как и «главный», Нестор Иванович.

– Ну, я пошел подальше от кабинетов-то, – передохнув, продолжил вещать Митрич. – А то думаю, вдруг сюда огонь доберется, а дверь входная железная и заперта, не выйдешь. Ведь сгорю, думаю. Страшно. Зашел на кухню, а там бутылка на полке. Попробовал – ликер. Ну, я, что бы стресс-то снять, взял чуть-чуть себе налил, да и не заметил, как всю бутылку-то уговорил. Ликер он сладенький. Приятный. Одним словом, снова меня сморило, на старые дрожжи, как говорится. Уж как пожарные приехали я и не слышал. Проснулся вон сейчас в уголку-то на кухне. Думаю, нужно значит бежать к Нестору Иванычу. Рассказать. Дело-то нечистое. Уголовное – поджег.

– А чего, за такой парнишка Митрич? Наш, говоришь? – недобро сверкая глазами, спросил Нестор.

– Дак, парнишка такой чернявенький. Всегда у него кофты такие яркие с рисунками. То с собакой зубастой, то с бабами какими-то. И в ухе серьга такая чудная, как змея извивается. Нынче ребята-то, как девки стали. С серьгами ходят, с побрякушками…

– Я знаю, о ком он говорит, – кивнув головой, сказал Димка.

– Да, я тоже знаю.

Митрич проводил, вылетевших за дверь начальников, любопытным взглядом. Убьет Нестор Иванович парнишку-то. Как есть убьет, он же бешеный. Ну, дай бог, Дмитрий Алексаныч заступится, не даст смертоубийству-то произойти. Но парня, наверняка привлекут. А может и посадят. Но поделом – не дело кабинеты-то поджигать. Имущество портить. Да еще могло все здание сгореть, мало ли пожарные бы не сразу приехали. Митрич облизал пересохшие губы. Страшно хотелось выпить. Решив, что начальники после того, как разберутся с поджигателем, возможно, нальют ему хоть пятьдесят грамм, Митрич уселся на кожаный диван и стал ждать.

– Нестор, только давай без рукоприкладства! Позвоним ментам, пусть они с ним разбираются! – несясь, за быстро идущим по коридору другом, уговаривал Димка. Лицо у Нестора было как каменное. Глаза полыхали страшным огнем, не сулящим ничего хорошего обладателю ярких кофт, по ночам занимающемуся поджогами. Димка очень надеялся, что все обойдется, и Нестор не прибьет сотрудника, оказавшегося Иудой, по крайней мере, совсем уж до смерти не прибьет.

Нестор рывком открыл дверь в комнату айтишников. Двое молодых мужчин, разом повернули головы от мониторов, с удивлением глядя на столь шумно и стремительно ворвавшееся к ним начальство. Третий стол был свободен.

– Где этот уе…к?! – проорал Нестор, указывая на пустой стул третьего айтишника.

Двое других пожали плечами.

– Не знаем, Нестор Иванович. Он ничего не говорил. Может, заболел?

– Может, – голосом, не предвещающим ничего хорошего заболевшему, сказал Нестор.

– Может ему позвонить? – предложил один из компьютерщиков.

– Не нужно, – отмахнулся Нестор. – Человек болеет. Чего его беспокоить?

Он вышел из комнаты, Димка, испытав даже некоторое облегчение, что айтишник сбежал и все остались живы, пошел за ним следом. Оставшиеся в комнате компьютерщики пожали плечами и невозмутимо продолжили прерванный процесс изучения чего-то, понятного только им, в своих компах. Странно ведущие себя начальники, ночное происшествие и реальный мир в целом, не слишком сильно интересовал и занимал их, тот мир, который открывался с экрана монитора, был куда привычнее, понятнее и увлекательнее.

– Ну что, Нестор Иваныч, нашли парнишку-то? – поинтересовался Митрич.

– Не нашли, Митрич. Сбежал, гад, – Нестор ухмыльнулся. – Огородами ушел, подлюка.

– Ясно. Ну, может и найдется еще, – вздохнул Митрич и робко взглянул на начальников. – Мне бы пятьдесят граммчиков. Опохмелиться.

– Я бы тебя угостил, Митрич, но у меня не то, что выпить, даже места, где приткнуться не осталось. Хорошо, Дмитрий Александрович, по доброте душевной, приютил, – улыбнулся, развеселившийся непонятно из-за чего, Нестор. – Дмитрий Александрович, он такой, отзывчивый, не может не помочь тому, кто оказался в беде. Думаю, наш благодетель и тебя уважит. Димон, налей человеку пятьдесят грамм.

– Конечно, – буркнул Димка, подходя к шкафу, – у меня, как раз коньяк за двести долларов. Как раз то, что Митрич пьет по утрам, в качестве опохмела.

Он откупорил бутылку и плеснул, нетерпеливо переминающемуся, рядом с ним, Митричу, немного благородного напитка. Митрич дохнул и выпил залпом янтарную жидкость. Крякнув от удовольствия, он улыбнулся Димке.

– Благодарствуйте, Дмитрий Алексаныч, дай бог вам здоровья. Хорош коньячок!

– Да не за что. Чего человеку не помочь, – убирая бутылку в шкаф, сказал Димка. Митрич проводил коньяк тоскливым взглядом.

– Может, еще пятьдесят граммчиков нальете, Дмитрий Алексаныч? – расхрабрился Митрич, войдя во вкус. – Уж так хорошо пошло. Прямо на душу лег коньячок-то.

– Кто бы сомневался. Тебе, наверное, керосин спиртом разбавь, и он тоже на душу ляжет. Слушай, ты сейчас с утра налакаешься и работать не сможешь, – нравоучительно сказал Димка.

– Не, – преданно глядя в глаза обладателю коньяка, сказал Митрич, который уже по-любому сегодня не собирался работать.

– Держи, – Димка протянул ему три сотенных бумажки. Митрич все равно напьется, а коньяк нужно было спасть. – Иди и купи себе, чего хочешь. Тебе все равно чего пить. Что водка, что ликер, что французский коньяк, ты у нас товарищ многогранный.

– Ой, спасибочки, – заулыбался Митрич. – Побегу. Если чего нужно починить зовите, я завсегда.

– Ага, сейчас зальет глаза и ищи его, где-нибудь «в уголочку», – проворчал Димка.

– Сам ему деньги дал, – пожал плечами Нестор.

– Да потому, что я понял, что он пока весь коньяк не вылакает, ни за что не уйдет. Думаешь, он сейчас выпил и прочувствовал разницу с тем пойлом, которое он обычно пьет? – возмущенно сказал Димка.

– Думаю, что ты жмот, – заржал Нестор.

– Конечно. И, вот потому, что я жмот, я себе сейчас налью, а тебе нет. Может, тебя Митрич угостит. Иди, поищи его, он уж, наверное, сгонял с реактивной скоростью туда и обратно. А сейчас, с такой же реактивной скоростью поглощает содержимое, так, что не рассиживайся, а то рискуешь опоздать.

– А айтишник этот давно у нас работает? – неожиданно спросил Нестор.

– А я откуда знаю? Да нет, вроде. – Димка задумался. – Точно! Мы когда тендер выиграли, мы новых людей в штат набирали. Помнишь?! Я сам ему заявление подписывал. Тебя не было и его из бухгалтерии ко мне отправили. Вот, гнида!

– А господин Тарасов-то, какой оказывается предусмотрительный. Везде поспел.

– А вдруг, этот «засланный казачок» какую важную информацию сливал? Или какие-нибудь файлы копировал и передавал? – всполошился Димка.

– Да ладно. Он новенький. У него только общий доступ был. – Махнул рукой Нестор. – По крайней мере, ничего такого особо полезного он не мог передать.

– Блин, нужно людей тщательно проверять при приеме.

– Да, иголки им под ногти загонять, допрос с пристрастием устраивать, свет в глаза, обливание водой на морозе.

– Ха-ха. Я смотрю тебе весело очень. Ты прямо настоящий юморист сегодня.

– Ну, не все ж тебе развлекаться. Другим тоже иногда хочется повеселиться. Тем более не вижу повода для грусти.

Димка посмотрел на Нестора с подозрением.

– Меня, эта твоя веселость уже пугать начинает. Ты ничего не задумал?

– Нет, конечно. Давай, Димон, и вправду коньячку, что ли хлопнем, – предложил Нестор и расплылся в улыбке. – По пятьдесят граммчиков.

– Может, тебе, как Митричу, пару сотен дать? Ты тоже себе сгоняешь? – доставая бутылку, сказал Димка. Он разлил коньяк и протянул один из бокалов другу. Он уже осознал, что они даже не на пороге войны. Они в нее вступили. Противник нанес первый удар, точка невозврата пройдена. На поле боя сошлись алчность, не знающая границ, подлость и беспринципность, и с другой стороны редкостное упрямство, безрассудство и горячность, доходящая, порой, до глупости. В этой войне, как и в любой другой, будут жертвы, потери и разрушения. С обеих сторон. Противники будут стоять до последнего, и ничем хорошим это противостояние не кончится. Димка почувствовал, как встает в горле неприятный комок. И тяжесть от осознания бессилия что-либо изменить давит, тянет вниз неподъемным грузом. Никакие слова, доводы и уговоры не помогут. Рассудок уже затуманен жаждой схватки. Это уже дело принципа, взыгравшая гордыня не позволит остановиться и все прекратить, даже если потом останется только выжженная земля вокруг. «Не делай ничего! Просто ничего не делай, и может быть, все на этом закончится» – хотелось заорать Димке. Но он знал, что друг его не услышит. Как не услышала когда-то сестра Надя. Выскочила замуж за «козла», и так и живет всю жизнь несчастная, обиженная на судьбу, а заодно, на всех вокруг. Димка поднес к губам бокал, и коньяк показался ему отвратительно горьким. Он не почувствовал приятного разливающегося внутри тепла, «на душу» не легло. Казалось, тело, и все внутренности наоборот сковал холод.

– За тебя, Нестор, – сказал Димка и залпом допил остатки содержимого бокала. Единственное, что он мог сделать – выпить за друга, за удачу и быть рядом, что бы ни готовило будущее.

В кабинет всунулась Леночкина голова.

– Нестор Иванович, там из пожарного надзора пришли. По поводу вчерашнего… – почти шепотом сообщила секретарша.

– Так веди сюда – сказал Нестор и подмигнул Димке. – Пожарному инспектору коньяка нальешь или три сотни дашь, чтобы он сам себе сбегал?

Димка вздохнул. Двести долларов за одно утро. Фьють и, считай, улетели. Да и черт с ним. Димка достал еще один бокал.

– Я сегодня добрый. Всех угощаю.

– Молоток, Димон, – Нестор хлопнул друга по плечу. – Не грусти. Я тебе новую бутылку подарю. Доброта должна вознаграждаться.

– Не надо, – сказал Димка, все еще ощущая во рту привкус горечи. – Что-то я коньяк разлюбил, по крайней мере, пока.

– Могу виски купить, – пожал плечами Нестор.

Димка покачал головой.

– И виски не надо. Хочу сегодня быть добрым. Бескорыстно.

– Да, ты, Димон, прямо мать Тереза сегодня.

Димка кисло улыбнулся.

–

В то же самое время, на офисной кухне разгорелась жаркая дискуссия. Сотрудники, пожелавшие выпить кофе с ложечкой Бейлиса, бурно и весьма эмоционально обсуждали вопрос «какая сволочь выжрала всю бутылку?». Коллеги с подозрением косились друг на друга. Истинный же виновник происшествия в это время мирно посапывал «в уголку» в подсобке соседней фирмы. Блаженно улыбаясь во сне беззаботной, почти детской улыбкой. Не думая ни о войнах жадных негодяев и упрямых гордецов, ни о переживаниях эстетствующих гурманов, лишенных удовольствия насладиться в начале рабочего дня кофе «по-ирландски», ни о пожарных инспекторах, которых во избежание ненужных, лишних вопросов, погорельцы, которые желают сохранить свои секреты, пытаются задабривать дорогим французским коньяком. Митричу было хорошо. Он был счастлив. Не возвышенным, возносящим к райским вершинам, окрыляющим и просветляющим душу счастьем, а самым, что ни на есть примитивным и приземленным. Но это простенькое, можно сказать низменное счастье было абсолютным, потому, что в этот самый момент Митрич был тем редким счастливцем, которому вообще ничегошеньки от жизни больше не нужно.

–

Нестор припарковал машину напротив старинного особнячка, после начала перестройки перешедшего в частное владение и переделанного под офисы. Место престижное, дорогое, недалеко от центра. На стоянке возле здания стояли сплошь дорогие и очень дорогие машины. Обойдя несколько из них, Нестор остановился напротив сверкающего в лучах яркого весеннего солнца двухдверного Мерседеса. Шикарная тачка, класса премиум. Несколько секунд Нестор разглядывал отполированного до блеска красавца.

– Эй, это стоянка для сотрудников. Вы кто? Вы здесь работаете? – крикнул, спешащий к вторгшемуся на территорию стоянки незнакомцу охранник.

– Я – Нестор Иванович Павленко. Здесь не работаю, – по порядку ответил Нестор, на вопросы.