Снежные великаны

– Да нет. Отчего же. Мне это тоже кажется странным, даже, наверное, невозможным. Я после каждых трех часов пути чувствую, что то, что я еще жив это совершенно невероятно, – ухмыльнулся Сейша. – Я даже представить себе не могу, целую ночь, да еще во время метели…

Сейша передернул плечами.

– Возможно, Иритай и впрямь нашел какую-то пещеру. И возможно, что-то было в ней… – Замир немного помолчал. – И вполне возможно, что если что-то или кто-то был в этой пещере, то дурачок испытал, пусть и по-своему, чувство благодарности за то, что он выжил благодаря этому.

– Звучит безумно, но я уже чему угодно готов поверить, – сказал Волман. Он слабо улыбнулся. – В этом краю, где все тело застывает, и не гнется, и не знаешь чего больше хочешь жить или умереть, и где среди бескрайних снегов бродят страшные, невероятные твари, становишься на удивление доверчивым.

– А я думаю, что так все и было, – уверенно сказала Эрис. Глаза ее воинственно сверкнули.

– А по мне, так полная ерунда, – глядя в огонь, сказал Сейша. – Да парень, этот Иритай выжил. Но случаются невероятные вещи. Бывает, что во время боя гибнут все. А один человек остается цел и невредим, не получает ни единой царапины. Судьба. Всякое случается. Я не верю ни в какие чудеса. Их нет. Насчет всех этих сказок – чушь!

Эрис развернулась к нему и запальчиво спросила:

– Это почему же?!

– Да потому, что это и впрямь безумие, Волман правильно сказал. Если бы мы не сидели сейчас замерзшие, среди гор ночью, после того, как едва не погибли, ни одному из вас даже в голову бы не пришла мысль о том, что старое предание может иметь какое-то отношение к реальной жизни. Вы бы сами посмеялись, скажи вам кто такое. – Он посмотрел на Эрис и рассмеялся. – Разве только тебе, Эрис и впрямь подобная мысль могла бы прийти в голову и дома, где тепло и нет ежеминутной опасности для жизни. Девчонкам всюду мерещатся всякие сказочные истории. Сбывшиеся проклятия. Предания, превратившиеся в реальность. Девчонки любят сказки и даже верят в них. Им без них скучно. Мужчины же смотрят на вещи трезво.

– Потому, что как я уже говорила, мужчины глупы. Женщины могут поверить во, что-то, что кажется на первый взгляд невозможным. А на самом деле оказывается, что все так и есть. А у мужчин ум не обладает гибкостью. Они видят только то, что у них прямо перед носом. На большее они не способны, – она сердито посмотрела на Сейшу.

– Ладно, ты так разошлась, что мне уже страшно, – вконец развеселившись ее горячностью, сказал Сейша. – Но, милая моя любительница сказок, ведь в предании говорится, что дочери Оила наказали и заключили в скалу простых смертных. Откуда тогда взялись эти здоровенные твари? – он торжествующе взглянул на воинственно сверкавшую глазами Эрис. – Согласись, они мало походят на людей, пусть даже и самых отъявленных злодеев.

– Послушай, Сейша, а с чего ты взял, что если условия снятия заклятия будут исполнены, то из недр скалы на свет явятся те самые убийцы, в своем прежнем образе? – Вскочив с места и уперев руки в бока, с вызовом сказала Эрис.

– Я?! Да я вообще ничего такого не говорил и даже не думал. Я сказал, что не верю во всю эту историю с преданием. Неужели ты думаешь, что я поверю, что даже если кто-то и был заточен в какую-то там скалу тысячи лет назад, вообще может выйти из нее, в каком бы там ни было виде? – он расхохотался. – Я понятия не имею, откуда на самом деле взялись эти твари, но уж точно не вылезли из скалы…

– А не знаешь, так и молчи! Тот, кому нечего сказать, лучше пусть сидит помалкивая. Умнее будет выглядеть, а не таким болваном, как он есть на самом деле.

Сейша снова расхохотался.

– Волман, зря ты пообещал, что не всыплешь ей плетей, когда станешь правителем. Хотя, может к тому времени, ты изменишь свое решение, – он подмигнул сердито сверкающей глазами девушке. Одарив Сейшу презрительным взглядом, она сказала:

– То о чем рассказывается в придании, произошло очень давно. Тысячи лет назад. Возможно, черные души убийц за это время, каким-то образом соединились между собой и превратились, в необычных существ. И даже возможно, что они сначала были намного меньше и только спустя долгое время стали снежными великанами. И эти великаны спали в своей пещере согласно наложенному на них заклятию, пока их не разбудили, исполнив его условия. – Она обвела присутствующих торжествующим взглядом, не обращая внимания, на продолжавшего закатываться от смеха, Сейшу. – Вы видели глаза этой твари? В них сама смерть. Злоба, ненависть, желание убивать. В них нет ничего связанного с жизнью. Это существо и само не живое. У кого как не у него черная-черная душа, соединившая в себе множество черных душ, и такое же черное сердце. Если оно у него вообще есть.

– Никогда не слышал большей чуши, но соглашусь, глаза жуткие. У меня волосы дыбом на голове встали, когда я увидел эти глаза. Они и впрямь мертвые. И этот рев, непонятно откуда идущий. Как будто он звучит прямо в голове и сводит с ума, – примирительно сказал Сейша, утирая выступившие от смеха слезы.

– Знаешь, нужно было все-таки скинуть тебя с саней, – сказала Эрис сердито.

Сейша посмотрел на Замира.

– А ты, Замир, как считаешь? Возможно, что хоть что-то из предположения Эрис – правда? Все же эти места и впрямь необычны. Тебе здесь все знакомо, так скажи, что думаешь ты…

Замир пожал плечами.

– Я не знаю.

Эрис снова подскочила.

– Как это не знаешь?! Я думала ты согласен со мной, простофиля?

Замир улыбнулся.

– С чего бы мне быть с тобой согласным? К тому же я тоже мужчина и мой ум не обладает достаточной гибкостью.

Она покачала головой.

– Ты конечно мужчина. Но ты не такой как они. Твоя голова не забита такой ерундой, как у них, выросших в городе и ничего кроме военных походов да кабаков в жизни не видевших. На самом деле, они вообще ничего не знают о жизни. Ты жил среди снегов и скал. Трудная, полная опасностей жизнь. Твой народ привык доверять инстинктам не меньше чем голосу разума. Ты способен поверить в вещи, которые житель низовий не может понять и назовет невозможными или глупыми. Если хочешь, твоя жизнь была более настоящей. Ничего лишнего, что затмевает рассудок ненужной, бесполезной шелухой, скрывающей суть вещей.

Замир снова улыбнулся. В чем-то она была права.

– Ну и к тому же, – озорная улыбка тронула ее губы, – друзья должны друг друга поддерживать.

Замир внимательно посмотрел на нее. Она все умеет обратить в нескончаемую шутку и при том на пользу себе.

– Я действительно не знаю, Эрис. Как не знал, между прочим, о том, что мы друзья.

– А разве нет?! – она с притворным удивлением посмотрела на него и потом звонко рассмеялась. – То, что ты от меня без ума не мешает нам быть друзьями.

Все сидевшие у костра засмеялись и Замир тоже.

– Здесь никогда не происходило ничего таинственного. Конечно, у нас считали, что когда сходит лавина – это Оил сердится и стучит своим посохом по небу и от того скалы содрогаются и с них падают снежные шапки. Но, в то же время все прекрасно понимали, что снег сходит со скал под собственной тяжестью, когда на вершинах гор его становится слишком много. Мы обычно знали, когда могут начать сходить лавины. Если бы это происходило и впрямь от того, что создатель мироздания сердится, откуда бы мы, люди могли знать, когда это произойдет? Обычно, как и говорит Сейша, все имеет объяснение и все подчиняется законам природы. Но возможно, случается и то, что нам кажется невозможным и необъяснимым… Не знаю, мне трудно об этом судить…

– Ладно, Эрис. Пока нет другого объяснения, откуда явились эти твари, будем считать, что твое предположение возможно верное, – сказал Волман.

– Ладно, я понимаю, что вам невыносимо трудно принять правоту женщины. И то, что вам самим не хватило ума догадаться, что к чему, задевает вашу мужскую гордость. Так, что пусть будет «возможно верное предположение», – милостиво согласилась она. – Большего-то от вас ждать не приходится.

– Как у нее так получается, что последнее слово все равно всегда за ней? Да еще и мужчины всегда выглядят глупцами, – развел руками Сейша, с улыбкой взглянув на друга.

–Женщины, – улыбнулся Волман. – Шанс на победу есть всегда, но только не в случае, когда противник женщина.

Глава 22. Снова в путь

Всадников заметили издали. Навстречу возвращающемуся отряду выбежали дети, мельник с женой. Впереди всех, по густой, зеленой траве, придерживая длинный подол платья, летела Лиа. Волман пришпорил коня и поскакал вперед. Замир тоже хотел поехать быстрее.

– Дай им минутку, – улыбнулась Эрис.

Соскочив с коня, Волман подхватил задыхающуюся от быстрого бега Лиа, и она обвила его шею руками, крепко обнимая его и целуя. Плача и смеясь от радости.

– Как бы наш влюбленный в обморок не грохнулся. Раны-то еще свежие, а у них там такие страстные объятия, – ухмыльнулся Сейша.

– Ты ужасный человек! Ты даже над любовью смеешься, – с укором обратилась Эрис к приятелю. Сейша улыбнулся.

– Я – реалист. Помнишь, ты сама говорила. Да и кто бы говорил, моя маленькая птичка, насчет ужасного человека! До твоего острого язычка моему далеко.

– Есть вещи, над которыми я не смеюсь, – она одарила молодого воина полным достоинства взглядом.

– Видно речь о них до сих пор еще ни разу не заходила, – захохотал Сейша.

Зоран все же пришпорил коня и помчался навстречу брату с сестрой. Они с визгом повисли на нем. Это была радостная, счастливая встреча. Все смеялись, обнимали друг друга, без умолка говорили, стараясь рассказать и узнать обо всем, что произошло за время разлуки.

–

Остаток пути в горах прошел без происшествий. Единственной неприятностью был холод. Но они возвращались домой и сознание, что опасности и трудности пути остались позади, придавало сил, помогало справляться с ненавистным всем, кроме Замира, пробирающим все внутренности холодом. В одном месте им повстречались волки. Стая появилась из расщелины между скал. Как обычно неожиданно и бесшумно. Волки застыли на невысоком каменном карнизе рядом с тропой. Злобные глаза внимательно следили за идущими по тропе людьми. Но, вероятно, почувствовав, что люди претерпевшие лишения, потери, взглянувшие в лицо смерти, настроены крайне решительно и воинственно, волки скрылись в горах, даже не предприняв попытку хотя бы приблизиться.

–

Вечером на мельнице устроили праздник. Пришли жители соседних деревень. Воины лихо отплясывали с румяными деревенскими красавицами. На поляне возле костра поставили бочонок крепкого пива. Лица у всех были радостные, веселые. Замир с грустью смотрел на танцующих, хохочущих воинов и также задорно смеющихся местных жителей. Еще совсем недавно должен был состояться не менее веселый и радостный праздник в его селении. На котором тоже все должны были радоваться, петь песни, танцевать, пить пиво, веселить друг друга забавными историями… Перед глазами вставали лица любимые, до боли знакомые, родные. Лица тех, кого больше нет…

– Ты чего, простофиля, не танцуешь? – щеки у Эрис раскраснелись, глаза горели. Она тоже с удовольствием отплясывала со всеми остальными. Замир видел, как она кружилась в танце то с одним, то с другим кавалером, заливаясь звонким, задорным смехом, вызывая восхищенные мужские взгляды.

Эрис опустилась рядом с ним на траву. Он больше не чувствовал раздражения рядом с ней. Ему даже было приятно ее присутствие. Оно его почему-то успокаивало. Он усмехнулся. Совсем недавно она его страшно злила. А теперь… Они через многое прошли вместе. Это не может не сблизить. Люди проверяются в трудных условиях намного быстрее и вернее, чем в обычной, спокойной жизни. Возможно, в чем-то ей, конечно, доверять нельзя. Она себе на уме. Но в случае опасности он бы спокойно доверил ей свою жизнь. Теперь он был в этом уверен.

– Мне не хочется танцевать. – Он лег на траву. Небо высокое, совсем черное, было усыпано звездами. Эрис посмотрела на него сверху.

– Тебе нужно научиться жить снова. Как маленькому ребенку, который только начинает познавать мир, делать первые шаги. Твоя боль, чернота в твоей душе, разъедает тебя. Тебе нужно покончить с прошлым. Оставить его позади и идти дальше. Живя тем, что было, ты медленно умираешь. Твоя душа умирает. – Голос у нее был непривычно серьезный и печальный. Она взяла его руку в свою, и Замир сжал ее ладонь.

– Я пытаюсь. Но пока у меня не получается.

– Главное не переставай пытаться, простофиля. Не дай живущей внутри черноте поглотить тебя полностью.

– Я постараюсь.

– Я помогу тебе. – Глаза, обращенные к нему, были темными-темными, почти как небо, и в то же время в них был свет. Яркий, наполненный жизнью.

Он встретился взглядом с ее глазами, и внутри что-то дрогнуло. На глаза навернулись слезы. Эрис поднялась и пошла в сторону танцующих. Минуту спустя она уже вновь кружилась в танце с одним из крестьян. Замир с улыбкой смотрел на нее.

–

– Зачем вы снова хотите туда вернуться? – в глазах Лиа дрожали слезы. Волман обнял ее.

– Нужно покончить с оставшимися тварями.

– Они уже загубили столько жизней. Пусть они бродят в горах. Там никого больше нет. Они никому больше не навредят. Если вы пойдете туда, то погибните, – она закрыла лицо руками.

– Лиа, – Волман с нежностью целовал ее волосы, гладил их. – Прошу тебя, не плачь! Мы должны пойти. Дело не только в желании отомстить. Мы не знаем, на что способны эти существа. А если в один прекрасный день они спустятся с гор и пойдут убивать все живое здесь? Представь, что они могут натворить.

Лиа содрогнулась и прижалась к нему, крепко обнимая руками.

– Я умру, если вы погибнете. Я уже один раз потеряла всех кого любила. Я больше не вынесу.

– Лиа! Посмотри на меня. – Волман взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Мы вернемся…

Она вытерла слезы. Уговаривать было бесполезно. Они уже решили и никакие слова не помогут. Она не сможет их остановить.

– Возьми меня с собой.

Он грустно улыбнулся.

– Нет, Лиа. Я сделаю для тебя все, но только не это.

– Волман… Когда же все это закончится? – глаза у нее были огромные. В них били печаль и боль. И любовь. Волман почувствовал, как встает в горле горький комок.

– Я вернусь, Лиа. Я обещал вернуться и вернулся. И на этот раз я тоже вернусь, и мы будем вместе. Всегда.

–

Лошади резво бежали вперед. День был пасмурный, ехать было приятно и не жарко.

– Нужно было тебе остаться. Побыл бы с братишкой и сестрой. – Сейша улыбаясь, посмотрел на приятеля. – Присмотрел бы за влюбленными.

Замир покосился на Сейшу. Любит он, не хуже чем Эрис, болтать всякий вздор.

– Я должен был поехать. Это мое дело. Я втянул вас во все это, и я не могу все переложить на вас, – сказал он. Сейша пожал плечами.

– Мы сами вызвались пойти с тобой. И в первый раз, и сейчас. Так, что не терзайся напрасными угрызениями совести. К тому же в городе ничего особо трудного не будет. Нам просто нужно запасти все необходимое. С этим бы мы и с Эрис справились. Правда, моя маленькая птичка, гроза великанов?

Эрис насмешливо покосилась на приятеля.

– Да я бы и без тебя справилась. Я хоть болтаю, но делаю дело. А ты только языком чесать горазд.

– Да я бы с удовольствием мог и на мельнице остаться. После этого проклятого мороза я не прочь погреться на солнышке на берегу реки, – миролюбиво сказал Сейша.

Впереди показалось озеро, возле которого они останавливались несколько дней назад, когда направлялись в горы. Маленький отряд спешился. Теперь их было меньше половины. Шестнадцать воинов навсегда остались в Алметинских горах. Сын князя остался залечивать раны нанесенные чудовищем на мельнице. Замир, Сейша и Эрис должны были доехать до столицы, запастись там всем необходимым для очередного похода и затем вернуться на мельницу, а оттуда вновь отправиться в горы, чтобы, наконец, расправиться с чудовищами, на этот раз окончательно. Теперь им предстояло идти в Алметины вчетвером. Не имело смысла подвергать опасности других воинов. То, что они задумали, могли сделать и четверо. Главное, чтобы в горах им хватило времени подготовиться к встрече со страшными тварями. Все, что им было нужно это немного везения, да чтобы быки выдержали и смогли довезти до места все необходимое.

Дав отдохнуть лошадям и пообедав, отряд двинулся дальше. К закату солнца он добрался до ворот крепостных стен столицы.

– Придется тебе, Замир, на этот раз, довольствоваться моим скромным жилищем, – улыбнулся Сейша.

– Не слушай его. Дом, в котором живет семья Сейши, почти не уступает дворцу князя по размерам, а внутри, говорят, он даже еще великолепнее и богаче, чем дворец, – сказала Эрис. – Наш скромник просто стесняется признаться, что его род богаче княжеского.

– Не преувеличивай, моя птичка, – засмеялся Сейша. – Да и можно подумать, это преступление родиться богатым. Я и тебя приглашаю погостить. Скрасишь наше пребывание в позорном богатстве.

– О, нет, спасибо! Я скромная девушка, Сейша, ты же знаешь, – она лукаво улыбнулась. – Я довольствуюсь малым.

– Да, конечно. Я просто забыл, пока мы морозили себя в Алментинах.

Въехав в город члены отряда распрощались. Каждый спешил быстрее повидать родных. Эрис наотрез отказалась, чтобы ее провожали. Возле рыночной площади друзья расстались, условившись о следующей встрече. Свернув в богатую часть города, где жила знать и располагался дворец князя, Сейша сказал:

– Замир, я бы действительно хотел видеть тебя гостем в моем доме, но если ты хочешь, ты можешь отправиться во дворец. Уверен, князь с радостью примет тебя. Ты пришелся ему по душе и ты друг Волмана.

Замир покачал головой.

– Нет. Лучше я остановлюсь у тебя, если не возражаешь.

– Чудак. Я же сказал, что буду только рад. На самом деле в таких домах, как мой, всегда ужасная скука. Все заняты только собой. Можно за целый день, ни с кем из родных, даже словом не перекинуться. Да и разговоры, в основном, ни о чем. Охота, балы, какие наряды нынче в моде. Какие кушанья нужно подавать, чтобы никто не посчитал, что у хозяев дома дурной вкус…

Глава 23. Странный мир и его нравы

Эрис нисколько не преувеличила. Дом Сейши оказался огромным, а великолепием внутреннего убранства, возможно, и впрямь превосходил княжеский дворец. Двум вернувшимся из похода героям устроили торжественную встречу. В большом зале был накрыт стол. Множество слуг, на протяжении всего вечера, вносили и уносили все новые и новые блюда. Замир только удивлялся, зачем столько еды, если за столом всего несколько человек, да и те, не считая их с Сейшей, не едят толком, а только пробуют по ложечке некоторые из блюд. Отец Сейши произнес торжественную речь, очень высокопарную, со множеством непонятных Замиру слов. Мать прикладывала к глазам кружевной платочек, хотя было видно, что никаких слез она не вытирала и расстроенной или даже просто растроганной не выглядела. Сестры бросали любопытные взгляды на Замира. Украдкой улыбались симпатичному пареньку. Все было напыщенно и несколько неестественно. И Замир, несмотря на достаточно радушный прием, чувствовал себя не уютно. Даже в княжеском дворце, как ему казалось, все было проще. Сейша сидел со скучающим видом, насмешливо следя за происходящим. Он, в отличие от своего друга, был привычен к подобной жизни и к подобному поведению своих домашних, да и других представителей знати, ничем от них не отличающихся. Он находил излишнюю манерность и претенциозность смешной и немного раздражающей, но это был его мир, он чувствовал себя в нем свободно, страдая от одной лишь скуки.

– Не переживай. Через пару дней мы покинем это царство изысканных манер, высокопарных речей, чопорности и лицемерия, – хлопнув приятеля по плечу, сказал Сейша после ужина. – А мои сестренки-то, даром, что нос задирают выше головы, и считают себя знатными аристократками, и знаться не желают с теми кто ниже их по происхождению. А глазками в твою сторону так и постреливали и румянцем заливались и улыбались игриво, жеманные, маленькие притворы. Еще бы. Нормальный мужик в доме, не какой-нибудь манерный вельможа или томный аристократ, обвешанный кружевами с ног до головы и надушенный до невозможности.

Замир улыбнулся. Сейша мог быть очень язвителен, даже по отношению к близким. Они с Эрис и впрямь в чем-то родственные души. При воспоминании о девушке он почувствовал легкую грусть. За последние дни Замир привык, что она все время рядом. А сейчас ее нет и ему, как будто чего-то не хватает.

–

Новый день предстоял хлопотный. С утра приятели посетили княжеский дворец. Сейша передал князю письмо от Волмана. Правитель с искренним интересом выслушал рассказ о походе. Выразил сожаление по поводу гибели воинов. Князь, как и подобает правителю, стойко принял весть о полученном сыном ранении. Волман был воином, да и умение держать себя в руках, не выказывая чувств и излишних эмоций – неотъемлемая часть жизни того, кто правит целой страной.

Перед тем, как гости откланялись, князь с улыбкой спросил, как поживает девушка, которая явилась во дворец и затем оправилась вместе с ними в горы. Сейша заверил светлого князя, что у юной воительницы все прекрасно, она в добром здравии и жизнерадостна и полна энергии, как и в тот день, когда явилась во дворец. Отказавшись от приглашения разделить с князем трапезу, ввиду неотложных дел, друзья отправились на встречу с особой, которая умудрилась тронуть сердце самого правителя.

– Ну, что за девчонка! – покинув зал, в котором проходила беседа, весело сказал Сейша. – Даже князь не остался равнодушен к ее чарам.

–

Эрис поджидала их неподалеку от рыночной площади, пристроившись на невысоком каменном заборчике, огораживающем дома состоятельных горожан от шумной улицы. В руках у девушки был кулек моченых яблок, и она с аппетитом поедала их, оглядывая проходящих мимо горожан озорным, дерзким взглядом. На ней было ярко-оранжевое платье с алыми разводами. Темные волосы забраны в высокую прическу. На свежем, хорошеньком личике как всегда сияла радостная беззаботная улыбка. Глядя на нее невозможно было представить, что несколько дней назад она вместе с бывалыми воинами пробиралась по замерзшим Алметинским горам и сражалась, наравне с мужчинами, со страшным чудовищем.

– Наконец-то! – крикнула Эрис, завидев приближающихся к ней Сейшу и Замира. Замир, против воли, почувствовал, как его рот расплывается до ушей. Он был ужасно рад видеть ее. Он даже испытывал в глубине души страх, что она не придет, исчезнет и они больше не увидят ее. Хотя, с чего бы ему об этом беспокоиться? Еще недавно он только и мечтал от нее избавиться раз и навсегда.

– Я уж думала, что вы заблудились или на вас напали грабители. Что вы еле тащитесь? – не переставая улыбаться, она протянула им кулек, в котором еще осталось несколько яблок. – Угощайтесь. Я сегодня добрая.

Сейша заглянул в кулек и сморщил нос.

– Ваша знатная особа не привыкла к подобному угощению, понимаю. Но ты попробуй. Уверяю тебя, это вкусно. Хоть будешь знать, что едят те, кто не живет во дворцах.

Сейша откусил кусок яблока и с удивлением покачал головой.

– И впрямь вкусно. – Он рассмеялся. – Представляю, что будет, если я явлюсь домой и принесу моим родным подобный гостинец. Мать, наверное, лишится чувств, а отец решит, что я потерял последний рассудок и срочно отправит за лекарем.

– А ты, простофиля, чего не берешь? Смотри, Сейша сейчас все слопает. Богачи страшно прожорливые, только строят из себя воспитанных аристократов, а дай им волю, все сметут, ничего не оставят.

Замир с сомнением взял одно яблоко и попробовал. По вкусу оно чем-то напоминало моченые ягоды, которыми запасались у них в селении. Мужчины привозили с низовий бруснику и морошку, а женщины замачивали их в больших просмоленных бочках. Ягоды были вкуснее, но и яблоко тоже ничего. И напоминало о доме…

– Ну как? – девушка с интересом смотрела на него.

– Нормально. Вкусно, – видя на ее лице возмущение пренебрежительным ответом, поправился он. Ей везде нужно влезть. Всюду сунуть свой нос. Даже нравятся ли ему яблоки и то она должна знать. Но ему ведь не хватало ее после расставания. Почему она и раздражает его, и так притягивает именно своей настойчивостью, своей способностью привлекать внимание и вертеть всеми как ей вздумается? Он не может к ней спокойно относится. Она его волнует, в плохом ли смысле или в хорошем, но оставаться по отношению к ней равнодушным он не может. Она все время в его мыслях. И даже когда ее нет рядом, тоже. Замир отвернулся от улыбающегося лица и начал разглядывать улицу, по которой сновали горожане, спеша по своим делам.

Для следующего похода в горы необходимо было подготовить средство, которое поможет одолеть страшных чудовищ. Оружие, как они убедились, против них бесполезно. Огромные существа боятся огня. Именно с помощью него друзья и собирались их уничтожить. Но возможно в Алментинских горах этих тварей еще много. Использовать факелы или горящие стрелы, конечно, тоже можно, но одолеть с их помощью не одну, а несколько тварей будет тяжело, а может быть и невозможно, если они нападут все сразу. Нужно, что-то более действенное, способное поразить странных существо быстро и наверняка. Выпускать стрелы и бросать горящие факелы может не быть времени. Решение, как обычно, родилось в голове у девчонки. Мужчины уже даже не удивлялись, что она может найти выход, кажется, из любой ситуации. Даже Сейша, хоть и не признавал этого открыто, считал что она и впрямь умна и сообразительна, и, пожалуй, большинству мужчин до нее действительно далеко. Он ничего не имел против того, что девчонка находит выходы из положения. Не признавать заслуги Эрис, Сейша не желал вовсе не из-за задетой мужской гордости или тщеславия, в отличие от некоторой надменности, совершенно ему не свойственного. А лишь от того, что он прекрасно представлял, как нахальная девчонка, услышав похвалы и восхищенное признание ее талантов, станет и вовсе несносной и просто сядет на голову. Она начнет крутить всеми ими так, что снежные великаны покажутся не так страшны, как ее нескончаемые выходки.