Тридцать один. Часть I. Ученик

Вскрикнув, я бросился к лестнице, но отец схватил меня за плечо.

– Подожди! – закричал он. – Ты не…

Он снова не успел договорить. Оксана, содрогаясь, поднялась. Губы побелели, сжавшись тугой чертой. Сузившиеся зрачки, почти растворились в голубых глазах. Чёрный стержень втянулся в её тело и защитница, шатаясь, пыталась нащупать что-то у пояса. Её ладонь исчезла, и я вспомнил про невидимую бездонную сумку, о которой говорил Евлампий. Оксана распрямила руку с зажатой серебристой ложкой.

– Надо помочь! Пока не поздно! – закричал отец и спрыгнул вниз.

От неожиданности я вскрикнул, но помешать не успел. Защитница и Динарий равнодушно посмотрели на падающего главу совета и отвернулись. Я успел подумать, что он, как всегда, приземлится на четыре конечности, но из синего барьера вытянулась полупрозрачная лапа. Схватила его поперек туловища и прижала к стене котловины. Отец повис в воздухе, продолжая дёргать ногами. Один из скрюченных пальцев лапы прикрыл ему лицо, чтобы замолчал.

Защитница крутила ложкой, что-то на неё наматывая. С губ сорвался мучительный стон. Чёрный стержень вылез из её тела, извиваясь змеёй, и пополз по руке. Обвил кольцами, растекся между пальцев и втянулся в ложку. Оксана перестала кривиться и криво улыбнулась.

– Не удалась порча? – спросила кардинала. – Оставлю себе? Поиграю и верну!

Не дожидаясь ответа, защитница спрятала ложку в невидимой сумке.

– Не оставляешь мне выбора! – закричал кардинал.

Он выбросил вперёд руку с раскрытой ладонью. Растопыренные пальцы дрожали. А вслед за ними начала содрогаться вся пещера.

– Ты разрушишь гору! – вскрикнула защитница, нахмурившись, и взмахнула рукой, отвешивая Динарию пощечину.

– Вы хотите разрушить все миры! – взвыл кардинал.

Два, жёлтый и оранжевый, магических барьера, окружающих рог поглотителя, лопнули.

– Десять из тридцати, – так и не став боеголемом, сообщил Евлампий.

Оксана размахнулась сильнее и нанесла еще несколько ударов в пустоту, но кардинал не замечал атак. Магические оплеухи не долетали до него, всасываясь в щиты вокруг пьедестала. Дрожь с его пальцев распространилась по руке и выше. Со своего места я видел, как вздулись желваки на его шее. Он шипел и кричал на всю пещеру:

– Вас надо остановить! Миры катятся в бездну, а вы толкаете их посильнее…

Защитница прервала атаку и зажмурилась, приняв ту же позу, в которой я застал её в начале.

Со свода грота посыпались мелкие камушки. Динарий побледнел. Его лоб покрылся каплями пота, сверкающими в отсветах магических барьеров, но трясущаяся рука неумолимо тянулась вперёд. Лицо уже превратилось в белую деревянную маску. А клубы тьмы в глазах норовили выплеснуться наружу и сожрать защитницу. Стены пещеры дрожали, я уже едва стоял на ногах. Кардинал решил разрушить не магические барьеры, а всю Скалу Советов. Он бы достиг цели, если бы, внезапно открывшая глаза, Оксана не крикнула:

– Пусть щит распрямятся!

Подпрыгнув, она зависла над защитными барьерами. Котловина содрогнулась. Радужная полусфера, закрывающая постамент, разогнулась, вырываясь из каменного дна котловины. Раскрылась куполом огромного многоцветного зонта, прикрывающего рог поглотителя сверху, а потом и вовсе превратилась в перегородку. Слои щита выпрямились и поднялись. Прошли сквозь кардинала и заполнили всю котловину, перегородив её так, что Динарий остался в нижней части, а Оксана оказалась над ним.

Защитница спрыгнула на полупрозрачный разноцветный пол из защитных барьеров, и посмотрела вниз на кардинала. Тот ещё чертил в воздухе волшебные фигуры, вспыхивающие огнем, но слишком медленно и обречённо.

– Под барьером колдовать нельзя, – сочувственно пояснила Оксана.

Светящиеся знаки погасли. В последней, отчаянной попытке, Динарий упёрся руками в щит над головой, пытаясь его поднять. В лице читалась самоубийственная решимость.

– Вам не дотянуться до колеса льда! – рявкнул он.

Я в нерешительности спустился на две ступени. Вмешиваться в магический поединок глупо, но стоять без дела не было сил.

Глядя на потуги кардинала, Оксана усмехнулась.

– Неужто великаны помешают? – захлопала глазами она.

Легко подпрыгнула и, приземлившись на верхний барьер, сдвинула все слои вниз. Они схлопнулись с оглушающим грохотом. Постамент рухнул на бок и магические щиты поехали за ним, придавив Динария ко дну котловины.

Он больше не шевелился. Волшебные барьеры прижали его к камням, не оставив ни одного шанса на спасение. Искаженное, то ли от боли, то ли от ненависти, лицо пылало дикой яростью. А из пустых глаз извергались багровые сполохи.

Защитница покачала пальцем и подпрыгнула. Каблуки туфель вонзились в верхний сиреневый щит. Барьер треснул и рассыпался на мгновенно исчезнувшие осколки.

– Одиннадцать из тридцати, – зачарованно считал голем.

Оксана больше не прыгала. Подняв ногу, она резко вонзила каблук в синий щит с лапой, держащей отца. Я даже услышал звон, когда он разлетелся на кусочки. Лапа испарилась, и глава совета свалился на голубой щит. Неловко перевернувшись, он встал на четвереньки и поднялся.

Я двинулся дальше по лестнице.

Защитница разбила очередной барьер.

– Двенадцать из тридцати, – подсчитал голем.

– Перестань! – крикнул глава совета.

Я не сообразил, о чём он. А вот Оксана догадалась. Взмахнула рукой, и отца подбросило, выкинув за пределы котловины.

– Ты что творишь? – взвыл я и метнулся вниз по лестнице.

Я еще не понял, что сделаю, но ноги уже отсчитывали ступеньки.

Оксана повернулась и, улыбнувшись, запустила руку в бездонную сумку. Вытащив кролика, она с той же обворожительной улыбкой бросила его в мою сторону.

– Взять!

Я кинулся на ушастого, не в силах противиться инстинкту. Разбуженная природа заставила догнать кролика и вцепиться в него зубами. Сомкнув челюсти, я затряс головой, но тяжести не почувствовал. А скосив глаза, увидел сувенирную кроличью лапку. Такие носят на счастье. Только счастливым я себя не чувствовал.

Талисман потянул меня к Оксане, как рыбу, попавшуюся на крючок. Я попытался схватиться за стену котловины, но не удержался. Меня сбросило с лестницы, только вместо того, чтобы упасть, я взлетел вверх. Кроличью лапку вырвало из зубов, а меня припечатало к стене, рядом с отцом. Я не мог шелохнуться. Единственное, что оставалось, смотреть вниз.

Оксана продолжала с легкостью крушить магические барьеры. А я глотал слёзы бессильной ярости и обиды. Ведь это я привел её сюда.

– Предательница! – закричал я.

Отец вздохнул.

– Да малыш, в жизни так бывает! – поучительно заметила Оксана.

– Тринадцать из тридцати.

– Четырнадцать.

Голем пересчитывала разрушенные барьеры, а я старался не слушать.

– Пришлось помучиться, чтобы найти тебя, – продолжила Оксана. – Ты идеальная кандидатура. Добрый, наивный сын главы совета старейшин! Какое везение!

Я молчал, в отличие от голема.

– Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать.

– Ты можешь гордиться! – весело бросила защитница. – Представь, какой спектакль пришлось ради тебя разыграть. Я договорилась с директором академии, чтобы он тебя выгнал. Пришлось привезти ему колпак первого защитника. Дорогая вещь, между прочим. На чёрном рынке за неё выложили бы целое состояние.

– Не может быть, – вскрикнул я.

Оксана повернулась.

– Представляешь, я сказала этому орку в колпаке, чтобы выгнал тебя после обеда. А он взял и выставил тебя утром. Я купила самое обольстительное платье в Черногорске, но когда пришла, ты растворился в неизвестном направлении. Пришлось выслеживать тебя до самого Тринадцатого объединенного мира, а потом запускать в портал чародейское чучело с заклятьем драконьего насморка, чтобы тебя задержали в чистилище на временный карантин. Ты хоть представляешь, как сложно обмануть администрацию чистилища?

Она скорчила обиженную гримасу.

– А охота на вампира и освобождение несчастного принца? Всё ведь почти взаправду. Эстет слегка приврал насчет кардинала, но что возьмешь с вампира.

Я заскрипел зубами. Её издевательский тон сводил с ума.

– Бестолковый кровосос, даже принца прикончить не смог. Спутал все наши планы, – Оксана недовольно сморщилась, и театрально задумавшись, добавила. – Хотя, я ведь его наказала! – почесав горбинку на носу, вспомнила она.

– Восемнадцать, двадцать, двадцать один, – перечислял голем.

– В мои планы не входил этот болтливый кусок камня, но его самоуверенность и заносчивость оказались неожиданно кстати. Спасибо, Евлампий, ты очень помог! Если бы я могла, то немедленно сняла бы тебя с ошейника. Но! К сожалению, не могу. Тринадцатый Объединенный мир будет ждать тебя еще очень долго.

– Когда-нибудь, он дождется и тебя, – пробормотал голем.

Он перестал считать барьеры. Они сыпались один за другим. Пока не остался один. Перед тем, как его разрушить, Оксана наклонилась над кардиналом.

– А ты вел себя скверно, – строго сказала она. – Кольцо холода в Трутанхейме, но великаны его не защитят, оно всё равно окажется у нас, и очень скоро. Два последних ключа, мы уж как-нибудь раздобудем, – пообещала защитница. – Не труднее, чем тебя облапошить.

Она положила руку на барьер, туда где лежал рог, и надавила. Магический щит прогнулся, пропустив её.

– Последний, – прошептал Евлампий.

Вытянув рог, Оксана направила его на Динария. Неподвижный кардинал дёрнулся вместе с остатками щита. Прислонился к вершине рога животом и сразу же опустился обратно. Защитница завела ключ от Отдельного мира за спину, а другой рукой вынула серебристую ложку.

– За Орден защитников! – весело проговорила она и вдавила ложку в губы Динария.

Чёрная жидкость перелилась в рот кардинала и, хотя он закашлялся, не расплескавшись, просочилась внутрь. Его лицо окончательно побелело до синевы, и Динарий затих.

Оксана воспарила над дном котловины, и поднималась выше, пока не поравнялась со мной.

– Прости, – выдохнула она и, наклонившись, поцеловала меня в губы. – Ты, правда, милый и искренний. Таких уже и не встретишь! Ты так помог мне, что я хочу сделать тебе подарок.

Оксана перевернула рог поглотителя и наклонила ко мне. Я почувствовал, как сводит мышцы, а лёгкие наполняются свежим воздухом и раздуваются. Не в силах вдохнуть, я болезненно сморщился. Грудь так расширилась, будто началось превращение. Я пытался сглотнуть и не мог. Ошейник впился в горло.

– Пользуйся! – с улыбкой разрешила Оксана и отвела рог в сторону. – Кардиналу сила больше не понадобится.

Я смог сделать вдох и продолжал дышать, стараясь надышаться.

Защитница взмахнула рукой и исчезла. Я успел лишь увидеть её последний взгляд, брошенный на отца, и его ответный кивок. Заморгал. Показалось.

Вместе с Оксаной пропала и её ворожба. Мы рухнули на дно котловины. Только я чувствовал себя прекрасно и даже остался на ногах. А он, наоборот, скрючился, как выжатая тряпка, даже упал на колени.

– С тобой всё в порядке? – спросил я, поддерживая его под руку.

Он кивнул.

– Я тупой, как орк. Должен был отговорить совет. Ведь чувствовал подвох, – пробормотал глава совета, косясь на голема.

– Зато я ей доверял, – опечалился я.

Отец вздохнул.

– Ты не виноват.

– Виноват, – совсем расстроился я.

– Нет!

– Да!

– Мы всё переживаем! – остановил нас Евлампий. – Жалость тут не поможет!

Я не ответил. Глава совета тоже. Пусть себе бухтит.

– Мы должны её остановить! – закричал возмущенный нашим невниманием голем.

– Как? – возмутился я. – Она где угодно может быть! Хоть в самом Отдельном мире!

– Тогда пойдем туда! – взревел голем.

– Нет, – сказал отец. – Вы должны вернуться к Оливье.

– Но зачем? – не выдержал я.

– Если начнется война, мы должны быть готовы. Кроме нас остановить поглотителей магии некому.

Я вздохнул, обхватив голову руками.

– Мы должны догнать её! – не успокаивался голем.

– Да она сотрёт вас в порошок для зелий! – не выдержал глава совета. – Что вы ей противопоставите. Она играючи разделалась с кардиналом!

Мы посмотрели на Динария. Он лежал у потрескавшегося постамента, уставившись пустыми глазами в потолок.

– Мы должны помочь! – непререкаемо сказал Евлампий.

Я не стал спорить. Мы подошли к кардиналу, я всё ещё поддерживал отца под руку.

– Не чувствую магии, – сообщил голем.

– Она высосала его без остатка, – ответил отец. – Поддержи голову.

Я подчинился и, обхватив кардинала за плечо, приподнял. Он дёрнулся и застонал.

– Воистину сильны защитники! – удивленно пробормотал отец и откинув медальон Властелина, вынул из-за пазухи крошечный фиолетовый пузырёк.

Трепетно достал пробку и, разжав губы Динария, влил одну крошечную капельку.

– Что за гадость? – полюбопытствовал я.

– Кровь феникса, поможет удержаться на краю жизни. Дальше всё зависит от него.

– Мудрое решение, – похвалил Евлампий. – Она придаст ему сил и не позволит умереть, хотя бы сегодня.

Да уж, мудрее не придумаешь. Отсрочка та ещё.

Кардинал сделал тяжелый вдох, и в его глазах что-то изменилось. Трудно судить по серому туману, заменяющему зрачки и белки, но, кажется, ему стало лучше. Вскоре марево растворилось и исчезло. Оказывается, у Динария ярко-голубые, пронзительные глаза.

– Она забрала рог, – твёрдо сказал он.

– Да, – со вздохом проговорил отец.

– Я не успел, – тяжело выдавил кардинал, но, собравшись с силами, добавил. – Изменники вооружили её такими артефактами, что у меня не было шансов на победу. Если бы я успел забрать ключ!

– Она слишком сильна, – попытался подбодрить отец.

– Надо известить высших, – не обращая на него внимание, проговорил Динарий.

– В вас больше нет магии, господин, – сообщил Евлампий. – Она забрала всё, но если вы скажете, что делать, я могу попытаться.

Кардинал задумался.

– Могу ли я вам доверять? – честно сказал он. – Вы привели её сюда, и если бы не магический щит, возведенный после войны…

– То ничего бы не изменилось! – жёстко оборвал отец. – Она забрала бы ключ, в любом случае. У вас нет другого выхода, либо вы доверяете нам, либо она беспрепятственно проберётся в Отдельный мир, не встретив сопротивления.

– Ты прав, – согласился кардинал. – У меня нет другого выхода.

Он посмотрел на маленького голема.

– Ты из Тринадцатого Объединенного мира?

– Из Тринадцатого Тёмного Объединенного мира, господин, – поправил Евлампий.

– Тогда свяжись с Последним.

Голем затравленно глянул на нас с отцом, но возражать не решился. Подняв руки над головой, он хлопнул в ладоши и появилась маленькая грозовая туча с молниями. Она росла, отползая от Евлампия в центр котловины, пока не превратилась в громыхающую тучу. Из тёмных облаков появилась знакомая морда рептилии с рыжей бородой и волосами.

– Высший судья Тринадцатого Темного Объединенного мира приветствует вас!

Я вздрогнул. Что же получается, отец прав? Голем обычный шпион, и весь суд фальшивка. Совершённая с одной целью, приставить ко мне соглядатая. Второй раз за один день я почувствовал себя преданным. Посмотрел на Евлампия, но он держал руки над головой, уставившись в облако. Каменная морда не выражала раскаяния. Она не передавала ничего, как и всегда.

– Последний, – простонал Динарий, собравшись с силами. – В пропасть ритуалы, нас предали. Я умираю… Защит… Изменница Оксана Росянка забрала ключ от Отдельного мира. Я видел своими глазами. Мы нашли предателей! Задержите её проклятого дядю Антуана Росянко и остальных. Никто не должен уйти!

– Что за жалкие россказни? Для ареста главы Ордена нужны факты, – прорычал саламандр, топорща рыжую бороду.

Кардинал попробовал приподняться, словно хотел прошептать высшему судье прямо в ухо.

– Два года назад он заслал меня в Черногорскую академию магии на праздник урожая для переговоров с директором. А сам сграбастал оберег путей.

– Одни домыслы, – строго пророкотал Последний. – Ты что видел, как он забирал ключ?

– В Благодатных землях, он велел мне разыскать вампира по прозвищу Эстет. Я должен был убедить его похитить наследного принца!

– Серьёзное обвинение, – заволновался саламандр. – Кто может подтвердить?

– Да все! – завопил Динарий и зашелся, глубоким лающим кашлем. – Весь двор слышал, как он…

Я молчал, стараясь сдерживать порывы кардинала, а то он бы уже давно вскочил. Отец тоже слушал, не вмешиваясь.

– Оклеветал наследного… Обещал, что брат короля лучше послужит Императору. Принц же неуправляем и способен на любые глупости…

– Убедил! – холодно остановил Последний. – Я передам твои слова. К тебе прибудет помощь. Держись, – так же бесчувственно добавил он.

Не удостоив остальных даже взглядом, саламандр скрылся в туче.

– Как я мог быть так слеп? – пробормотал Динарий. – Я давно должен обо всем догадаться. Так очевидно. Так явно.

Закрыв рукой глаза, он отвернулся.

– Но как, – шептал кардинал. – Как я мог не верить главе защитников? Антуан Росянко потомок создателя Ордена. Разве руки могут сомневаться в голове?

Отец снял верхнюю рубаху и, свернув, подложил кардиналу под голову. Взяв за плечо, он отвёл меня в сторону.

– На болтовню нет времени, – прошептал он. – Ты должен отправиться к Оливье, немедленно.

– По-моему, сейчас неподходящее время, – всполошился я. – Мы на грани войны!

– Вот именно, – проговорил он. – Прочти письмо, и всё поймешь.

Я пожал плечами. Мне бы его уверенность.

– Скорее! Судья пришлёт помощь. Будет тысяча вопросов, на которые ты не ответишь из-за печати молчания. Понимаешь, чем всё закончится? Маги всегда обвинят оборотня.

Я кивнул. С этим сложно не согласиться.

– Тогда поторопись!

Отец поднял на ладони медальон Властелина и повернул золотые лепестки, украшающие оправу. Футляр раскрылся, и из него полилось белёсое сиянье.

– Волчья тропа, – ошеломленно выдал я.

– Обычный портал, – впервые раскрыл рот голем.

– Не совсем, – возразил отец и похлопал меня по плечу. – Удачи, сынок.

– А как же ты? – забеспокоился я. – Маги же…

– Что мне будет? – отмахнулся глава совета. – Её вы привели! – он криво усмехнулся. – А я пытался помешать, спас кардинала, помог передать сообщение. Мне ничего не будет!

Я надул щеки, сжав губы.

– Прекрати! – заулыбался отец. – Чего ты как маленький? – он наклонился и подмигнул Евлампию. – Никогда не любил уезжать. Всегда хватал меня за руки, и придумывал разные небылицы. То меня чернокнижники похитят, чтобы выведать секрет от чего оборотни такие храбрые. То Император со всех ошейники снимет, а про меня забудет. Такой серьёзный был…

– Я вырос!

– Ещё бы, – хохотнул он. – Вон длинный какой, не дотянусь!

У меня кольнуло в боку. Сердце заныло и потянулось к нему. Я обнял его, прижавшись щекой к макушке, и отступил.

– Мы всегда будем вместе, – пообещал отец. – Можешь не сомневаться. Я же один из предков, а они всегда приходят на выручку!

Я кисло улыбнулся в ответ и сунул руку в туман, расползающийся из медальона. Меня моментом втянуло внутрь.

Глава 8. Ученики бывают разные

Молочная мгла рассеялась, и я попал в узкий лаз. Пришлось ползти на четвереньках. Не знаю, чем волчья тропа отличается от портала, вроде здесь нет чистилища и администрации. Это совершенно другой путь, о котором они знают, но пока не могут прибрать к рукам.

Полз недолго. Скоро лаз кончился, и дорогу преградил пахнущий луком мешок. Я навалился плечом и сдвинул его в сторону. В нос ударил солёный морской бриз с главной Черногорской пристани.

Интересно, дядя всегда останавливается у третьего причала? Я поднял глаза и не успел удивиться табличке с номером три на столбе, как разглядел знакомый силуэт чёрной шхуны. Всегда! У него хватает денег, чтобы обзавестись постоянным местом.

– Как мы сюда попали? – удивленно воскликнул Евлампий. – Таких точных порталов не бывает.

Я промолчал. Не горю желанием с ним болтать. Не решил, как себя вести, а пререкаться со шпионом чести мало. Хотя с другой стороны, ткнуть ему маленькую шпильку не помешает.

– У оборотней свои пути, – гордо заявил я и, встав с четверенек, надменно прошествовал к трапу.

Решив не терять даром времени, я поднялся на борт.

– Тита дрита! Кого засёк мой глаз! Заморыш! Все полпуда кишок с костями! – услышал я до боли знакомый голос.

Оливье торчал на мостике, облокотившись об штурвал.

– Я, как на грех, уже хлебнул за твоё упокоение, – радостно сообщил он.

– Вы даже не попытались меня спасти! – оскорбленно проговорил я.

– Как? – удивился дядя. – Я что, по-твоему, обязан объявить войну целому миру? Я приплыть туда, и то не смог бы. Там нет ни морей, ни рек, ничего. Одни горы и пустыни. Как ты вообще оттуда выбрался?

Он сбежал вниз по лестнице и подошёл ко мне.

– Вот! – воскликнул я, приподнимая цепь ошейника. – Меня приговорили к лишению права на одиночество и отпустили. Теперь у меня собственный карманный голем!

– Поздравляю! – ощерился дядя. – Балдёжное украшение. Скажи спасибо, что его уменьшили до карманных размеров. По мне, было бы гораздо кучерявее, если бы ты болтался у него на шее. Не лезь в бочку, ты легко отделался.

– Я должен официально заявить, что отделываться – не правовая формулировка, – высказался голем.

– Засохни! – махнул рукой дядя. – Ко мне претензии есть?

– Мастер Оливье, я должен официально заявить, что обвинения в браконьерстве с вас сняты. Высший судья Тринадцатого Тёмного Объединенного мира перенес ваше наказание на Люсьена Носовского!

– Сам скумекал, – процедил Оливье, не глядя на Евлампия.

Проигнорировав бормочущего голема, дядя придвинулся вплотную и уставился мне в глаза.

– Чего приперся-то?

– Куда? – не понял я.

– Ко мне! Думал, сопли тебе буду вытирать, крысеныш? Дам поплакать в жилетку и пожалею? Тресни! Нет у меня жилетки!

– Я вернуться хотел, – обиделся я.

Вышло скорее жалобно. Даже оскорбленно молчавший голем прочистил горло, но Оливье не дал ему встрять. Отодвинувшись, он деловито сообщил:

– Жалею, будто империк посеял. Я ж размечтался, что ты мой истинный ученик. Что посвятишь жизнь служению вкуса! Будто ты тот, кто мне нужен, – он скрипнул зубами, – но ты слишком долго пропадал, я нашёл нового.

– Нового?

– Соснового! – взвился дядя. – Чё слюни распустил? Я виртуоз, художник! Я маэстро! Ученики становятся в очередь, чтобы овладеть моим искусством.

Я обрадовался, хоть и не подал виду. Чуть не сказал, куда он может запихать своё искусство, не развернулся и не ушел, но вовремя вспомнил о письме.

– Учитель, извини. Письмо моего отца. Перед тем, как навсегда покину корабль, не мог бы ты его отдать?

– Письмо? – Оливье задумчиво покрутил ус. – Каракули!

Он повернулся и зашагал к себе в каюту, продолжая на ходу.

– Когда ты сбежал с големом…

Я последовал за ним. Вот как это называется. Я-то думал, меня похитили, а оказывается, я сбежал в чужой мир для того, чтобы меня осудили.

– …я сунулся в письмо, но ни буквы не разобрал. Сплошные закорючки. Жабры кракена, у вас, что собственная письменность?

Я кивнул.

– Такое и в бреду не примерещится, – усмехнулся дядя.

Входя в каюту, он выразительно посмотрел на меня, и я остался у двери.

Дядя вышел через минуту с конвертом в руках.

– Держи! Только просвети на кой оно тебе?

– Как дела у отца узнать, – соврал я.

Оливье заковылял обратно на мостик, а я остановился у фальшборта и, раскрыл конверт.

Любопытный голем сунулся, но, ничего не поняв в наших иероглифах, снова залез на плечо.

«Дорогой сын. Ты единственный, кому я могу доверить эту ответственную миссию. Ты особенный, пусть ты ещё и сам об этом не знаешь. Достойный преемник правителей прошлого, судьба оборотней и всех тридцати миров в твоих руках. Поглотители магии подымают голову. Новое вторжение не за горами. Кроме нас никто не защитит тридцать миров. Как ты знаешь, все маги с их боевыми заклятиями ничто против поглотителей. Мы единственные способны противодействовать им, но, благодаря стараниям императора, ошейники не дадут нам сражаться. Совет посылал прошение, но император не верит в угрозу вторжения и не хочет даровать нам свободу. Боюсь, когда он примет верное решение, будет слишком поздно. Бросай всё и поступай в ученики к Оливье. У него вечные проблемы с последователями, поэтому он не откажет, а я подсоблю, чем смогу. Старый мерзавец за годы скитаний по мирам раздобыл прорву магических артефактов. В его руки попал символ свободы. Несмотря на нашу дружбу, Оливье упорствует. Совет старейшин пытался выкупить артефакт, но он отказался. Ты должен добыть его любой ценой. К сожалению, я точно не знаю, как он теперь выглядит. Важно другое! С помощью символа свободы мы снимем ошейники. Это наш единственный шанс!