Блеск

Его напарник Василий был в отъезде, и Синицын уселся за стол, с неприязнью глядя на стопку разыскных дел. Конечно, этим можно было заняться и позже, но сегодня утром начальник уже интересовался подвижкой дел по автоугонам, а для этого нужно написать подробный отчет, чего Андрею сейчас хотелось делать меньше всего. Он бы с удовольствием растянулся бы сейчас на диване, включив какой-нибудь сериал про маньяков, а тут…

Внезапная трель дежурного телефона заставила его вздрогнуть.

– Синицын, – коротко ответил он, снимая трубку.

– У нас потерпевшая внизу, – послышался голос дежурного. – Ограбление и побои. Отправляю к тебе?

– А куда деваться, – вздохнул Синицын и сдвинул стопку дел в угол стола.

Спустя несколько минут в дверь постучали, и внутрь робко вошла девушка в облегающем платье светло-голубого цвета. Ее лицо, как и платье, было перемазано подсохшей кровью.

– Спокойно, спокойно, – произнес Синицын, поднимаясь из-за стола. – Может, вам сначала в больницу надо?

Иванушкина помотала головой.

– Как вас зовут? – спросил Андрей, подходя к ней вплотную.

– Аня, – всхлипнула та.

– Что случилось?

– Напали двое… Ожерелье сорвали… – сбивчиво заговорила Анна. – Один такой здоровый… я чуть сознание не потеряла!

Синицын осторожно взял пальцами лицо потерпевшей, повернув его к свету. Кроме рассеченной брови, на которой черной корочкой запеклась кровь, на скуле девушки наливался багровый синяк.

– Больно? – спросил он, отпуская подбородок.

Из глаз Анны потекли слезы.

– Да…

– Вот что. Побои надо будет в больнице снять. Могу вам пока нурофен дать. Принести?

Шмыгнув носом, она утвердительно кивнула.

Дверь снова приоткрылась, и в проеме возник Василий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в «гражданке».

– Андрей, я на месте, – доложил он и заинтересованно взглянул на плачущую Анну: – Что у нас тут?

– Ограбление, – сообщил Синицын. – С девушки вот ожерелье хулиганы сняли… Я за обезболом.

Он вышел из кабинета, а Василий, не сводя с Анны внимательного взгляда, подошел к ней ближе. Заметив рассеченную бровь и распухшую скулу, нахмурился:

– Это вас грабители так?

– Да.

– Сколько их было? Двое? Трое?

Убрав прядь волос со лба, Иванушкина ответила:

– Двое.

– Больше ничего вам плохого не сделали? – продолжал допытываться Василий. – Ну, в смысле…

Анна покачала головой.

– Это самое главное. Вы живы, а все остальное, как говорится… Как вас зовут?

– Аня.

– А я Василий Николаевич, фамилия моя Мартьянов, старший оперуполномоченный, – представился он. – Аня, вы сможете описать, как выглядели напавшие на вас грабители?

– Ну, в общих чертах. – Иванушкина задумалась, словно пытаясь воспроизвести в памяти недавние события. – Темно было… Но я постараюсь.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – решил Василий. – Все расскажете спокойно и не торопясь. Потом составим заявление, после чего отвезем вас в больницу. Для определения нанесенного вам вреда нужно заключение эксперта. Не переживайте, все будет хорошо. Найдем мы ваше ожерелье.

– Колье, – поправила Анна, разглядывая свои пальцы, тоже испачканные запекшейся кровью.

Вскоре вернулся Синицын, протянув девушке таблетку. Василий дал ей стакан воды, чтобы запить, затем обратился к напарнику:

– Андрюх, мы ко мне.

На круглом лице Синицына появилось удивление:

– Не понял. А заявление?

– Я сам все оформлю, – успокоил оперативника Василий. – А ты можешь подремать пока.

– Не вопрос, как скажешь.

С трудом скрывая радость, что не придется возиться с потерпевшей, Андрей направился к дивану.

– Кофе? – предложил Василий, когда они с Анной оказались у него в кабинете.

– Было бы замечательно, – слабо улыбнулась она, и полицейский включил чайник.

– Увы, только быстрорастворимый, – пояснил он, видя как девушка с любопытством оглядывается по сторонам. – Кофемашину нам пока не выделили.

– Ничего страшного.

Когда все было готово, Василий достал из тумбочки бутылку коньяка и плеснул в дымящуюся чашку.

– Стресс надо снять, – авторитетно заявил он, усаживаясь за стол, заваленный бумагами.

– Спасибо вам.

Наклонившись, Анна сделала маленький глоточек.

– Вы так внимательны. Обычно полицейским ни до чего нет дела, и на них постоянно жалуются, – сказала она.

– Бывает и такое, – не стал спорить Василий. Пригладив темные густые волосы, он спросил:

– Как голова? Не кружится? Вполне вероятно, что у вас сотрясение.

– Нет, я вполне нормально себя чувствую.

– А то ложитесь на диван, – предложил он. – Будете рассказывать, а я записывать.

– Что, как у психотерапевта? – Иванушкина недоверчиво покосилась на продавленный диван.

– Мне казалось, это только в кино так делают, – сказал Василий, повернув к себе экран монитора. – Итак. Вы сказали, была вечеринка. По какому поводу?

– По поводу свадьбы миллиардера из нефтянки и какой-то актрисы. Султан к ним еще приезжал, саблю подарил… Может, слышали?

– Ну, краем уха. Значит, вы шли…

Он начал клацать по клавиатуре, изредка отрываясь, чтобы взглянуть на Анну.

– По улице Грибоедова, – подсказала она.

– Ага.

– Я направлялась с Невского. Наверное, они меня еще раньше заметили и увязались. Так я думаю… Один такой высокий был, здоровый. Кажется, на нем была клетчатая рубашка, а второй – маленький, крепкий, как вот эта ваша тумбочка.

Василий бросил на нее испытующий взгляд, и в этот момент зазвонил его телефон, лежащий рядом с клавиатурой. Он глянул на экран, и от Анны не ускользнуло, как изменилось лицо полицейского.

– Я сейчас, – сказал он ей помрачневшим голосом и поднялся со стула. – Извините.

Выйдя из кабинета, Василий прикрыл за собой дверь, но Иванушкина все равно могла различить слова.

– Да. Да. Все в порядке у меня с голосом, – с плохо скрытым раздражением говорил он. – Я на дежурстве, предупреждал ведь! Чем поклясться? Ты что, совсем уже, что ли?!

Губы Анны изогнулись в грустной улыбке. Пока Василий пытался успокоить – жену? – она еще раз огляделась по сторонам. Допотопный компьютер, из-под старого стола выглядывали дешевые туфли с облезлыми носами, и, глядя на них, Иванушкина подумала, что если бы Михаил вздумал заявиться в офис в подобной обуви, Бельская лишила бы парня премии без какого-либо предупреждения…

Она задержала взор на книжном шкафу, забитом книгами. В основной своей массе это была юридическая литература уголовно-процессуальной направленности, но встречались и другие интересные экземпляры: «Психология недоверия», «Стань уверенным в себе за семь дней» и тому подобное.

– …я не кричу, солнце, – нетерпеливо сказал Василий. – Все, спокойной ночи. Завтра позвоню, обещаю.

Закончив разговор, он вернулся в кабинет. И хотя губы его были растянуты в улыбке, глаза мужчины были преисполнены тоской.

– Продолжим… На чем мы остановились? Так, второй грабитель, как вы утверждали, был похож на тумбочку?..

Он подвез ее до дома на собственной машине, когда уже начинало светать.

Заглушив двигатель, Василий посмотрел на Анну, которая уже вовсю клевала носом, сонно таращась в окно.

– Приехали, – мягко сказал он и словно невзначай коснулся гладкой коленки девушки. Перехватил ее задумчивый взгляд и улыбнулся. На этот раз не натянуто, по-настоящему.

– Спасибо вам, Василий… Николаевич?

– Можно без отчества.

– И за кофе я вам благодарна, – продолжала Иванушкина. – Ну, и вообще. Если бы не вы, я даже не знаю…

– Да прекратите, это моя работа. Вы, наверное, думали, что в полиции отморозки одни?

Этот вопрос, заданный напрямик, смутил ее.

– Я так никогда не… – начала Анна, но Василий ее прервал:

– Ладно, все так думают. И объективно для этой тенденции есть основания. Я вот уверен, что общественное мнение нужно менять своим личным примером… Хорошего дня вам, Аня. Как будут новости – обязательно позвоню.

– Спасибо еще раз.

Василий дождался, когда Анна зашла в подъезд, и лишь после этого нажал на педаль газа.

Войдя в съемную квартиру, Иванушкина первым делом брезгливо сняла платье. Она швырнула его в корзину с грязным бельем, мельком посмотрев на собственное отражение в зеркале.

– М-да, – скептически протянула Анна. Синяк на скуле из лилового стал темным, почти черным. – Королева красоты, елы-палы…

Телефон давно сел, и она поставила его на зарядку. Вспыхнул экран, и она присвистнула – количество непрочитанных сообщений, высветившихся на экране, зашкаливало. Как она и предполагала, большинство из них были от Михаила, и почти все они были голосовыми.

«Бедняга, – с сочувствием подумала Анна. – Извини, что так подставила тебя, но вариант с колье был моим единственным выходом…»

«Ань, ты скоро приедешь? – раздался Мишин голос. В нем пока не было тревоги, лишь легкое беспокойство. – Двенадцать уже. У тебя что, телефон сел? Почему недоступна?»

Иванушкина накинула на себя халат и двинулась на кухню. Открыла холодильник, цокнув языком – кроме баночки черной икры, которую ей удалось «приватизировать» с недавнего корпоратива, и игристого вина, больше ничего не было.

– Ну что ж, буду завтракать икрой с вином, – сделала вывод Анна. Сполоснула холодной водой стакан, из выдвижного ящика выудила ложку и вернулась в комнату. Нацедив стакан, открыла баночку с икрой.

«Ань, ты прикалываешься, что ли? – не умолкал Михаил. – Я до утра в офисе тебя ждать должен?»

С непроницаемым лицом Анна осушила стакан наполовину, сунув в рот ложку с икрой.

«Иванушкина! – Стилист уже срывался на крик. – Я сейчас вообще не шучу! Если ты немедленно не приедешь и не привезешь колье, я сам приеду и тогда за себя не отвечаю!»

Она положила на стол сумочку, вынув из нее колье. За ним последовал скомканный платок султана, который Серкан так любезно ей преподнес вчера вечером.

«Анька! – проскулил Михаил, и теперь голос стилиста вибрировал от паники. – Ты куда вообще подевалась?! Мне сказали, ты часа четыре назад отсюда уехала! Что случилось?!!»

– Случилось, – мрачно сказала Анна и, допив остатки вина, склонилась над ноутбуком. Вбила в поисковик «срочная продажа ювелирных украшений» и внимательно уставилась в экран.

* * *

Не прошло и полутора часов, как она уже стояла перед одним из неприметных ломбардов, затерянным среди бесчисленных петербургских переулков. На Анне были большие очки в пол-лица, голову закрывал шарф ярко-оранжевой раскраски. Она позвонила в дверь, и замок сразу же щелкнул, впуская девушку внутрь.

Она поднялась по ступенькам наверх, оказавшись в крохотной комнатенке, окутанной полумраком. Вдоль стен выстроились высокие шкафы, на полках которых было свалено все подряд – начиная от дешевых сережек-«гвоздиков» и винтажных вилок и заканчивая громадными фолиантами и печатными машинками.

Где-то справа послышался шорох, и перед Анной возникла хрупкая девочка лет пятнадцати с распущенными черными волосами.

– Доброе утро, – вежливо поздоровалась она. – Меня зовут Николь. Чем могу помочь?

– Привет, Николь, – заговорила Анна. – А из взрослых кто-то есть? Я звонила, предупреждала о визите.

– Да, я знаю, – спокойно откликнулась девочка. – Это я с вами разговаривала. Между прочим, я у дедушки тут с двенадцати лет работаю.

– Вот как? – Брови Иванушкиной поднялись вверх и тут же опустились. – Хорошо. Смотрите, что у меня есть…

Она достала из сумочки колье и осторожно положила его на деревянную перегородку.

Николь достала с полки большую лупу с оправой из латуни и принялась внимательно изучать украшение. С растущим уважением Анна наблюдала за подростком.

– Понятно. – Девочка, наконец, оторвалась от колье. – Миллион сто можем дать за него.

– Миллион сто? – переспросила Иванушкина. – А почему так дешево? Это вообще-то старинная вещь, антиквариат.

Николь снисходительно улыбнулась:

– Ну, во-первых, не старинное, а новодел. Во-вторых, камней не так уж много, и огранка не самая удачная… И, наконец, в-третьих. Нет ни документов, ни коробки, это тоже важно. Извините, но, может, вы его украли у кого-нибудь?

Анна попыталась изобразить оскорбленный вид:

– Почему сразу украла? Мне его тетя перед смертью подарила. Я вообще без понятия, где коробка.

Николь подвинула колье в сторону девушки и сказала:

– Если не устраивает цена, можете в другой ломбард обратиться. Но поверьте, они вам то же самое скажут. Если и будет разница, то совсем маленькая.

– Хорошо, – сдалась Анна. – Миллион сто – значит, миллион сто.

Получив деньги, она скрупулезно пересчитала купюры, после чего, попрощавшись с Николь, вышла на улицу. Несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь выровнять дыхание. Предстоял самый сложный и неприятный этап ее дерзкой авантюры – сообщить об «ограблении» Михаилу.

Набрав побольше воздуха в легкие, Иванушкина включила запись голосового сообщения:

– Миш, извини меня, я знаю, что дрянь… Но дело в том, что меня вчера ограбили…

Она не успела зайти в лифт, как ей позвонила Вика, и тон коллеги не предвещал ничего хорошего:

– Тебя Бельская вызывает, – холодно сказала она.

«Вызывает так вызывает», – мысленно поежившись, подумала Анна. Еще раз прогнала в голове свою версию. Вроде все естественно, тем более у нее есть главный козырь – следы нападения, которые красовались на ее физиономии. Стараясь идти уверенно, девушка зашагала к кабинету начальницы.

Внутри царила гробовая тишина, настолько густая, что, казалось, ее можно было нарезать ломтиками. У Бельской был такой вид, что Анна даже боялась смотреть в ее сторону. В какой-то момент Иванушкина даже подумала, что поднеси к ее директору спичку, воздух вспыхнет, будто пропитанный парами бензина.

– Ну, мы тебя внимательно слушаем, – сквозь зубы сказала Татьяна Васильевна.

Вздохнув, Анна в двух словах рассказала о ночном «приключении». Когда она закончила, лицо Бельской оставалось непроницаемым.

– Ты уволена, разумеется, – спокойно произнесла она в звенящей тишине. – Юристы тебя уведомят о стоимости колье. Так что платить все равно придется. А как ты хотела? Либо сделай так, чтобы колье нашли, либо плати. Продавай квартиру, почку или что там у тебя есть. А сейчас иди и сама объясняй султану, что ты выкрала его колье и всех подставила. Я в этом позоре участвовать отказываюсь.

Она посмотрела на Михаила с Викой:

– Вам, я полагаю, тоже придется по какому-нибудь органу продать.

Вика побледнела.

– Татьян Васильна! – запричитала она. – Я вообще не знала, что Иванушкина на эту свадьбу поперлась! Я ее туда не отправляла даже!

– Ну и что? – ухмыльнулась Бельская. – Я ее туда отправляла! А ты, как ее начальница, обязана знать, чем твои подчиненные занимаются. И где они разгуливают по ночам в украшениях клиентов!

Вика всхлипнула, а Михаил стиснул пальцы в кулаки и бросил на Анну убийственный взгляд.

– Я тебе этого никогда не прощу, – глухо произнес он и вышел из кабинета. Не переставая всхлипывать, Вика последовала за ним.

– А ты чего, Иванушкина? – удивилась Татьяна Васильевна. – Свободна.

– Знаете, – медленно начала Анна, тщательно собираясь с мыслями. – Я давно хотела сказать…

– Ну? – поторопила ее Бельская. – Не тяни, у меня гора дел.

Теперь Анна смотрела директору прямо в глаза.

– Катитесь вы к черту с вашим агентством. Лучше бы я эти пять лет на что-нибудь полезное потратила.

И, прежде чем оторопевшая Бельская успела как-то отреагировать, стремительно вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Неприятный осадок об инциденте быстро сменился другими мыслями. Это было одним из бесценных качеств Анны – умение мгновенно переключаться на другой вопрос, полностью сосредоточившись на его решении. Как компьютер. И теперь, шагая по мостовой, в голове девушки, словно лампа маяка, то и дело вспыхивали слова юной Николь из ломбарда по поводу колье:

«…не старинное, а новодел… и огранка не самая удачная…»

Анна усмехнулась и вынула из сумочки платок султана. Внимательно рассмотрела герб, вышитый на нем, и убрала платок обратно.

А вдруг король голый?!

Похоже, дело пахнет крупными деньгами…

Часть 2

Подлинный гений мошенничества должен любить тех, кого он провел…

Марио Пьюзо. «Дураки умирают»

Выставка семейных реликвий семьи Османов проводилась в Мраморном дворце, и Анна приехала туда к самому открытию. Купив билет, она принялась бродить по залам, цепким взглядом выискивая среди посетителей Серкана.

Время шло, турка все не было, но Анна не сдавалась. Если нужно, она будет здесь торчать до самого закрытия.

«Нужно было караулить его у Бельской, – с досадой подумала Иванушкина, поглядывая на часы. – Судя по всему, он там частый гость».

Наконец удача улыбнулась ей, и она с замершим сердцем увидела султана, который шел под руку с какой-то брюнеткой в черном открытом платье.

– …получила невероятное удовольствие! Давно к нам ничего подобного не привозили! – с восторгом призналась женщина.

– Благодарю, это лучший комплимент, – отозвался Серкан. – А вы знаете, что еще Николай Второй пытался привезти эту коллекцию в Петербург? И у него ничего не вышло. Я очень рад, что мне наконец-то удалось это сделать…

Анна подошла к паре вплотную, встав так, что не увидеть ее было невозможно. Брюнетка бросила на нее беспокойный взгляд и инстинктивно прижалась к турку.

Заметив, что Анна бесцеремонно разглядывает их, Серкан вежливо улыбнулся.

– Впечатляющая выставка, – заявила Иванушкина.

Султан кивнул.

– А я правильно понимаю, что вы – прямой потомок Османа Селахаддина Османоглу? – спросила она. – А другие есть?

Серкан и его спутница переглянулись.

– И еще у меня вопрос про ваш герб… – продолжала наседать Анна. – Дело в том, что я увлекаюсь геральдикой…

Серкан повернулся к женщине:

– Извините, я буквально на минуту.

Отойдя в сторону, он обратился к Анне:

– Мне не очень понятно, чего вы от меня хотите.

Она словно ждала этого вопроса и протянула ему платок.

– Во-первых, сказать спасибо.

Серкан поморщился:

– Я же разрешил вам его оставить.

– Во-вторых, я хочу извиниться за то, что так получилось с вашим колье… И третье – передайте вашему дизайнеру, или кто там на вас работает, – он герб неправильно нарисовал. Напутал с цветами и медалями. И золотую тугру, принадлежащую султану Абдул-Хамиду II, тоже сделал с ошибкой…

В глазах Серкана пронеслась тень понимания, губы сжались в жесткую полоску.

– Вы не тот, за кого себя выдаете, я могу это доказать, – тихо проговорила Анна. – Вы ведь не станете этого отрицать? Заплатите мне. Всего каких-то тринадцать миллионов девятьсот тысяч – и я никому ничего не скажу.

Она ожидала что угодно – испуга, страха, недоумения, раздражения, гнева наконец. Анна даже была готова к тому, что султан, невзирая на свой значимый статус, пошлет ее в сердцах куда подальше. Но он сделал то, к чему она была совершенно не готова – искренне и громко рассмеялся. Так громко, что на него даже обратили внимание посетители.

– Вы что, это серьезно?! – спросил он, не переставая смеяться.

Между тем зал начал стремительно заполняться гостями. Модели с потрясающими формами в костюмах турецких наложниц прошли мимо, обдав Анну ароматом нежных благовоний.

За ними шествовал официант с подносом, и она машинально схватила бокал с просекко. Осушив сразу половину, Иванушкина подтвердила:

– Совершенно серьезно. И расскажу всю правду, если вы не заплатите.

На загорелом лице Серкана не дрогнул ни один мускул.

– И кто тут будет слушать несчастную ассистентку? – полюбопытствовал он. – Нет, если вам хочется публично выставить себя идиоткой – пожалуйста… На это будет интересно посмотреть. И, кстати, почему такая сумма – тринадцать девятьсот? Как будто ценник на машине в автосалоне…

Мысли Иванушкиной смешались, и пока она собиралась с ответом, зазвонил телефон в ее сумочке. Пытаясь достать его, она случайно пролила остатки вина внутрь. Султан заметил это, и его улыбка стала шире.

На экране мерцало «Папа».

– Звонок срочный, – бросила Анна. – Договорим позже.

Развернувшись, она поспешным шагом направилась прочь из зала.

Серкан посмотрел ей вслед, покачав головой.

– Потрясающе, – только и сказал он, тут же переключив внимание на располневшего мужчину лет пятидесяти в бежевом пиджаке.

– А вот и Смирнов, – пробормотал турок, наблюдая, как тот торопливо семенил к нему. Смирнов постоянно отдувался, словно только что пробежал стометровку, вытирая платком испарину на лбу, к которому прилипли влажные волосы.

– Рад вас видеть, любезный… – подобострастно улыбнулся он, протягивая турку руку.

– И мне приятно, что вы посетили мою выставку, Валерий Валерьевич, – сдержанно поздоровался с ним Серкан. – Что по моему вопросу с Петергофом? Вы, как директор Департамента культурного наследия города, вселили надежду своими обещаниями. Но дело застопорилось.

– Ну, это просто мелкие неурядицы, – нервно хихикнул Валерий Валерьевич. – Как раз по этому поводу я и хотел с вами поговорить. Видите вон ту яркую даму в серебристом платье?

– Это ведь Алла Ковалевич. Мне как-то уже представляли ее, – вспомнил Серкан.

– Так вот, она девелопер. О жилищном комплексе «Салют» слышали? Чудесные газоны на крыше, пруд с лебедями… Это Аллочка все придумала.

Турок оценивающе смотрел на женщину, о которой рассказывал чиновник. Он знал, что Ковалевич было где-то под пятьдесят, но выглядела бизнесвумен просто роскошно. Высокая грудь, изящные бедра и стройные ноги говорили о том, что женщина соблюдает диету и значительное время проводит в спортзале.

– Ковалевич в курсе про Петергоф, я к ней уже наводил мосты, – сказал Смирнов, комкая в руках платок. – Но она… как бы это сказать. Слишком специфичная особа, к ней подход нужен. Проблема в том, что, если она чего-то не хочет – этого не будет. И тут даже господь бог бессилен…

– Какой тогда выход? – спросил Серкан.

– Надо искать другое место. Ну или попробуйте наладить с ней контакт. В общем, если кто-то способен решить вопрос с Петергофом, то это она, – подвел итог Валерий Валерьевич, и глаза Серкана сверкнули азартом.

* * *

– Алло, пап?

– Да, принцесса, – услышала Анна отца. – У тебя все в порядке? Какой-то гул…

– Я сейчас, – сказала она и, свернув, зашагала по коридору в сторону туалета. Запершись в кабинке, она выдохнула:

– У меня все нормально. Ты как?

– Хотел сказать спасибо за посылку, – поблагодарил Лев. – Ты не представляешь, как это приятно – получить посылку с воли. Впервые за двадцать лет, – подчеркнул он.

Анна облизала губы, которые вдруг стали сухими.

– Ну, как с деньгами? – негромко поинтересовался отец. – Получается?

– Как тебе сказать, – выдавила она. Глаза неожиданно наполнились слезами, и Анна всхлипнула.

– Ты что, принцесса, – всполошился Лев. – Ты плачешь?

– Все нормально, пап… Ты за меня не переживай. У тебя точно еще время есть?

Некоторое время она слышала лишь дыхание отца, словно он размышлял над вопросом (или решал, стоит ли говорить дочери правду), затем сказал:

– Конечно. Недели две есть. Но это уже край.

«Край», – про себя повторила Анна, и перед ее глазами внезапно замаячил крутой обрыв, за которым темнела холодная пропасть. Один шаг – и тебя больше нет.

– Я найду деньги, – прошептала она.

– Все, принцесса, больше не могу говорить, – заторопился отец. – Если получится, позвоню еще…

И, прежде чем Анна успела что-то сказать, разговор оборвался.

В это же мгновение хлопнула дверь и послышался цокот каблуков.

– Ну, слава богу, хоть где-то без очереди, – раздался низкий женский голос.

– А султан-то огонь мужик, – заявила вторая женщина.

Анна затихла, прислушиваясь к разговору.

– Думаешь, он и правда Бельскую шпилит? – продолжала незнакомка. – Она, хоть и бывшая модель, но у них же разница в годах лет двадцать?

– Бельская всегда первая блядина в нашей деревне была, – известила первая женщина. – А теперь еще выяснилось, что у него какой-то интерес к Петергофу… Мне Валерик уже все уши прожужжал.

– Какой Валерик?

– Смирнов.

– Петергоф ладно, Аллочка… А ты про смотр невест слышала?

Анна мысленно фыркнула. Верно говорят, самое полезное выуживается из сплетен. Но сейчас, пожалуй, больше ничего интересного не будет. Смыв в унитазе воду, она открыла дверь и как ни в чем не бывало подошла к раковине. Рядом с соседней раковиной стояла моложавая женщина в приталенном серебристом платье и красила губы. На Иванушкину она даже не взглянула.

– Ну и кого он там смотреть собирается? – спросила она, убирая помаду в сумочку такого же серебристого цвета. – Там в списке даже Дуськи моей нет.

Смыв потекшую тушь с глаз, Анна вытерла влажной салфеткой глаза.