скачать книгу бесплатно
Марионетка Тьмы 3. Танец с оборотнем
Ирина Варавская
Меня зовут Рубиновая Кобра, и я наемница из Дома Несущих Смерть. Спасаясь от Инквизиции Убежища и настырного вампира дэ Аншэри, я сбежала из заснеженного Бьёрсгарда, где меня назначили Посланником страшного бога Тьмы, и отправилась в Валенсир в поисках некроманта по имени Антрацитовый Паук, чтобы во всем разобраться. Здесь край вечного лета и трудолюбивых аграриев. Птички поют, солнышко светит, а в ближайшем лесу местные снова нашли изувеченное женское тело, похожее на меня, и громким шепотом обвиняют в изуверствах здешнего гранда. Габриэль дэ Феррер молод и хорош собой, и у него есть секреты, узнать которые я просто обязана. Вот только замок его стоит на неприступной скале и никого туда не пускают. Ну только если на бал-маскарад, куда меня любезно так пригласили. Ох, и чуяло мое сердце, что оттуда я уже не вернусь, но когда меня это останавливало? Знала бы, чем все кончится… Да кого я обманываю, все равно бы поехала, ибо таков мой Путь.
Ирина Варавская
Марионетка Тьмы 3. Танец с оборотнем
Глава 1. Графская кровь
– Мадам, проснитесь… – Меня старательно трясли за плечо.
Проклятые рефлексы сработали быстрее, чем я успела по-настоящему проснуться, и ладонь в белоснежной перчатке вывернулась под неестественным углом.
– Мадам, ваша остановка через несколько минут, – слегка сбивчиво сказал стюард. Вот это выдержка. Кто другой уже вопил бы благим матом.
Я отпустила его руку и с трудом приняла вертикальное положение. Меня слегка покачивало в такт плавному ходу поезда.
– Как давно мы покинули Бьёрсгард? – прокаркала я и откашлялась. В горле было невероятно сухо.
– Больше суток назад, мадам. Мы прибываем в Валенсир. Сейчас будет маленькая станция. Это конечная точка вашего путешествия на "Алой стреле".
– Валенсир, значит, – кивнула я и подняла бежевую штору. В окно тут же ворвалось нечто ярко-голубое в обрамлении смазанного зеленого. После серости родного города и приговоренной в одиночестве бутылочки белого вина это было почти больно. Но тут поезд начал сбавлять скорость и наконец бесшумно остановился. Голубое и зеленое сразу стали четкими. Это были безоблачное небо и покрытые листвой деревья. И никакого снега!
– Я провожу вас. – Стюард взялся за чемодан, который так и простоял у двери с момента посадки. И вот я уже спускаюсь с маленькой лесенки, и последний вагон "Алой стрелы" исчезает за зыбкой стеной знойного марева.
Прямо у края узкой железнодорожной платформы колыхались маковки сочных трав, а вокруг, куда хватало взгляда, царило безудержное лето. Небесная лазурь в редких клочках облаков раскинулась над бескрайним цветочным морем. Пестрые заплатки виноградников и садов нежились в объятиях изумрудных холмов, а на горизонте серебрились невысокие остроконечные горы. Над головой ярко блистало солнце и кувыркались сумасшедшие ласточки. Припекало. Так вот какой ты, Валенсир… Край вечного лета и трудолюбивых аграриев.
– Эх, хорошо! – Я набрала полную грудь теплого ароматного воздуха, размахнулась и закинула шубку в траву. Ну и боги с ней! Захочу – куплю новую! А сейчас забудем про зиму! Птички ж поют, солнышко светит… Лепота!
Пока сюжет меня устраивал. После вечных холода и сырости Бьёрсгарда мне нужно было окунуться в лето. И не важно, как скоро я найду или не найду некроманта по имени Антрацитовый Паук. Главное, что теперь я свободна в выборе, куда пойти и что делать. Я зажмурилась от удовольствия и так увлеклась обдумыванием перспектив, что позволила врагу подкрасться с незащищенного тыла.
– М-ме-э!!!
Удар пришелся под мягкое место, да такой, что я едва не скатилась вниз с пологого холма.
– Мать твою! – Я медленно обернулась. Белая коза с единственным черным пятнышком между рогами подозрительно косилась на меня фиолетовым глазом и меланхолично жевала пучок травы с одиноким цветком. Серебряный колокольчик на ошейнике мелодично позвякивал в такт, а где-то в густой в траве терялся обрывок веревки.
– М-ме-э!!! – повторила животина. – Ме-э!
– Сама такая! – фыркнула я.
– Ме-э?! – возмутилась рогатая и перестала жевать.
– Чернушка-а! – донеслось снизу, и мы с козой повернули головы на голос.
Сначала из травы появилась блестящая лысина, а затем и мелкий смуглый тип жуликоватой наружности с большим мешком за спиной. Я преступную предрасположенность такого брата за версту чуяла.
– А, вот ты где, сволочуга рогатая! Да мне эта карга Пепита еще доплатить за тебя должна… – Заметив меня, местный жулик дал задний ход и едва не рухнул назад под тяжестью мешка. – Иди сюда, хорошая козочка.
Коза тем временем правильно оценила ситуацию и дунула вниз по холму, позвякивая колокольчиком и сбивая веревкой цветочные головки.
– А, чтоб тебя! – Жулик убедился, что заработок сбежал и уперся сальным взглядом в мои голые колени. На лице со следами недавних побоев расплылась щербатая ухмылка. – Ты это, новенькая, что ли? Как насчет осчастливить милого меня? – Он поиграл кустистыми бровями. – Из-за тебя я только что лишился приличного барыша! Так что покажи-ка, чего у тебя под платьицем, и дядя Гаспар подумает…
Я уложила дядю Гаспара с одного удара в ухо. Благо длина платья была такова, что оно никак не мешало размаху ног. На этом я решила двигаться дальше. Подняла ручку чемодана и спустилась вниз по холму, подножие которого поросло густым мелколесьем. Колеса то и дело застревали в траве и свежих кротовых кочках. Могли бы и лестницу какую-никакую соорудить или хотя бы ступени организовать. Ведь имелась же где-нибудь поблизости станция?
Я с трудом продралась сквозь кусты и почти вылетела на широкую и пыльную грунтовую дорогу. И прямо под копыта гнедой лошади, которая так шарахнулась от меня, что едва не сбросила приснувшего в седле парня. Тот огрел животину плеткой, даже не просыпаясь, и, прибавив ходу, скрылся за поворотом. Я размахала рукой пыльный след, откашлялась и побрела следом. А там оказался двухэтажный каменный дом, скорее всего, та самая железнодорожная станция. С одного бока к ней лепился навес откуда припахивало навозом, с другого сидели две сморщенные смуглые бабки в кружевных платочках с чем-то на продажу. Больше вокруг не было ни души. При виде меня местные жительницы треснулись платочками и зашушукались, не слишком заботясь, что я их услышу.
– Срамотища-то какая, тьфу! Совсем девка бесстыжая! Рази ж можно так ноги выставлять? А каблуки-то, каблуки, еле ноги по земле волочить!
Я посмотрела свое платье. Ну, короткое, ну мини. И на утепленные дизайнерские сапожки на шпильке. Очень даже в духе бьёрсгардской моды, но в здешний колорит я, конечно, не вписывалась. Ну это пока. Вот доберусь в какое-нибудь менее сельское местечко, так сразу же и отправлюсь по магазинам. Сливаться с местностью.
– В графском борделе в Овьерро, храните нас Святые, говорят, опять девка померла. Видать, очередную себе из столицы-то и заказали. Вишь, приперлась!
– И вам здрасьте, – улыбнулась я и пристроила чемодан рядом со старыми сплетницами.
– Здравствуй, милая, – расплылась в улыбке одна.
– Яблочки, мандаринки, орешки, – забубнила другая, любовно поправляя товар, разложенный на низком столике поверх чистой тряпицы.
– Да нет, спасибо, – отказалась я поддерживать местный малый бизнес. – Далеко ли до ближайшего населенного пункта? Ну, чтоб народу побольше и с некромантом.
Бабки переглянулись и синхронно осенили себя обережными знаками.
– А зачем тебе некромант?
– Дело есть. Ну, так что, есть тут такое?
– Нет, милая, ни одного, – сказала одна и пнула под столом раскрывшую было рот товарку. – Все деревеньки малые. Отродясь в них таких злодеев не привечали.
– А где, говорите, тут бордель имеется? – спросила я, невзначай запуская пальцы в стакан с орешками.
– Так это в Овьерро, – закивали бабки. – Сорок верст будет по той вон дороге.
Я скосила глаза в указанном направлении и сразу начала ощущать, как ноги растираются в мозоли.
– Ну а транспорт тут у вас какой ходит? Рейсовый автобус, я не знаю…
– Телега какая, что ли? Кого ж в ту сторону нелегкая понесет, да еще перед сиестою? Может, вечером, а так… Купи мандаринку, красавица!
Я нагло взяла из корзинки самую крупную мандарину, быстро очистила от кожуры и сунула в рот пару долек. Сладкий сок живо напомнил, что пора бы и поесть. Все-таки столько времени без нормальной еды.
– Да ты в контору-то зайди. Вчера купец лошадей менял. Может, животина какая у них и застоялась, – посоветовала хозяйка мандарин, умильно наблюдая за дегустацией продукта. – Всего полсребра. Своими ручками собирала, спины не жалея…
Я посмотрела в сторону предположительной конюшни. Откуда, вкупе с ароматами, доносился гнусавый храп. Представила конструкцию из себя и лошади и сглотнула. Это же Средневековье какое-то!
– Не, кислые они у вас! Вот разве яблочко попробовать…
– Э, нет, деточка! – Вторая бабка прикрыла рукой живописную кучку. – Чистый уксус! Только гусю в брюхо и сгодятся!
– Да? – огорчилась я. – А я только хотела денежку достать…
– Вот те, с краю, чистый мед, – тут же нашлась торговка, но я уже шла к стеклянной двери с табличкой "Открыто".
– Ты только глянь на нее, козу инопещерную, мандаринки ей кислые, – послышалось вслед. – Да я когда их через забор у сеньора Эссы рвала, мало не десяток в рот перетаскала и не заметила! Э, а ты Чернушку-то мою давно видела?
– А зачем это ты меня пинать вздумала?! Я чай не семнадцать весен прожила, чтобы меня тут разные учили. И послала бы ее по назначению. Сама просится.
Я задержалась на пороге, надеясь на получение полезной информации.
– А нечего почем зря языком чесать с кем ни попадя. Вчера внучка прибегала и такое рассказа-а-ала про нашего графа… – Тут рассказчица увидела мое столпотворение и сменила тему повествования: – Не будет в эту годину хорошего урожаю на брюкву. Как есть не будет. Что делать-то будем?
– Да на что она тебе сдалась брюква-то?
Я усмехнулась и таки зашла. Внутри было сумрачно и прохладно. Единственный солнечный луч протиснулся между ставнями, проскочил мимо видавшей и лучшие времена стойки и уперся в серую стену. Повисшие в нем пылинки исполнили с моим появлением мудреный вальс и разлетелись кто куда. В тишине было слышно, как по углам скребутся мыши. Во всяком случае, пахло здесь именно ими. Я щелкнула пальцем по серебряному звоночку, но выдавить из оповестительного устройства хотя бы один жидкий "дзиньк" не получилось.
– Але, есть здесь кто живой? – крикнула я.
За стойкой завозились, и я перегнулась через потертую деревяшку. А там имелась полуодетая парочка постюного периода на продавленной раскладушке. Тощий мужик с пышными закрученными усами и тетка-дежурная неслабого размера. Настолько неслабого, что оного и раскладушку ощутимо продавливало к полу.
– Ну, и чего орешь?! – Тетка не смутилась. Сползла с кавалера, который тут же прикрыл труселя в шикарную ромашку углом одеяла, и поднялась над стойкой. Голосок у нее был писклявый, совсем не по размерам. – Чего тебе?!
– Вы дежурная? Мне нужно в Овьерро.
– Поздравляю! Сорок верст по тракту, и вот оно, счастьице! – Она попыталась уползти к ромашкам, но я сдаваться не собиралась.
– Я хочу арендовать лошадь. Или что там у вас есть.
– Помело за дверями, – буркнули снизу.
– Спасибо, мне чужого хлама не надо. Короче, считаю до пяти…
Голова снова всплыла над стойкой, аки перископ с густыми подведенными бровями.
– И че будет-то? Ты обидишься и потребуешь жалобную книгу?
Недолго думая, я зажала ее нос между пальцами и потянула на себя. У тетки выступили слезы.
– Мне. Нужна. Лошадь.
– Отпугси, дуга! – Писк перешел почти в ультразвук. Мыши перестали шуршать по углам, а ромашковое чудо окончательно уползло под одеяло.
– Не раньше, чем мы договоримся. – Я усилила давление. – Ну?!
– Квинтанцию выпигсывать?!
– А как же! – Я отпустила ее и брезгливо вытерла пальцы о форменную рубашку ЖДУ.
Дежурная потерла нос, злобно на меня зыркнула и достала из-под прилавка пожелтевший бланк. Чего-то в нем накарябала и грохнула печатью с такой силой, что стойка с одного бока просела, а под одеялом лязгнули зубами.
– Пожалте! – Она расплылась в улыбке, и я поняла, что что-то тут нечисто. – Пятое стойлице. Рысак благородных кровей. Три злата плюс это… как его?… страхование от несчастных случаев – серебрушка.
– Подойдет. – Я с нехорошим предчувствием оставила указанную плату и вышла. Торговок уже не было, зато храп из-под навеса кратно усилился. Я вздохнула и поволокла чемодан на запах.
– Эй, конюх, или как вас там? – Я оставила вещи у входа и на цыпочках двинулась внутрь, посекундно оскальзываясь на загаженных досках. Здесь было невероятно грязно. В ответ я получила только храп. Ну что ж, я не гордая. Иногда бываю. Тем более что каждое стойло было пронумеровано.
Рабочий персонал обнаружился в четвертом. Нагло дрых на куче соломы, но мало отличался от домашней свиньи, что видом, что запахом. Если, конечно, хрюшки могут выдыхать такой ядреный перегар. На секунду я перестала понимать, где нахожусь, потому что заслезились глаза. Я даже пинать не стала это тело. А смысл? Неудивительно, что все вокруг пришло в такое состояние. Никакая магия не потерпит такого к себе отношения.
Из пятого стойла послышались слабый шорох и тяжелый вздох. Я погребла надежды легких на свежий воздух под позывами любопытства и заглянула за перегородку. Через секунду я уже летела обратно в контору – мстить. Ничего, когда действительно нужно, я умела найти силы и для колдовства. Дыра в ауре затянется, а вот ответственное лицо сейчас огребет по полной.
Я влетела за стойку ураганом. Голубки и понять не успели, как раскладушка свернулась трубочкой, обеспечив им море красочных воспоминаний до конца жизни. Свершив акт возмездия, я удовлетворенно отметила, что селедки в бочке, по сравнению с этим рулетиком, путешествуют с реальным комфортом, и удалилась за чемоданом. Тетка еще пыталась что-то там пыхтеть, но мужика уже слышно не было.
Я мечтала покинуть это место как можно скорее, но пронеслась мимо вещей с намерением хоть как-то облегчить страдания несчастному существу. Хотя бы элементарно напоить. Бочка с водой и ковшом нашлась у входа. Я зачерпнула воды и решительно направилась к пятому стойлу. Мой рысак оказался тощим и жалким Коньком-Горбунком. При моем появлении он затравленно шарахнулся в стену и, пятясь задом, забился в угол. Выпирающие из-под израненной шкуры ребра заходили ходуном. Я отпихнула с дороги клок полусгнившей соломы и плеснула воды в сухую поилку.
– Ну же, иди пей, – ласково позвала я.
Неестественно огромные фиолетовые глаза с испугом следили за каждым моим движением. Мои кулаки сжались от бессилия. Увы, с ветеринарной магией у меня тоже как-то не задалось. Ксюниного бы Ратмира сюда. Он бы тут мигом со всеми разобрался. – Хороший, кося, милый кося, – заворковала я, пододвигая поилку к Коньку. – Иди, попей.
Животинка никак не желала поверить в собственное счастье и в тупом оцепенении рассматривала свое отражение в воде.
– Да пей ты уже! – не выдержала я. Конек вперился в меня понимающим взглядом и вдруг приник к воде. Тут я подумала, что, пожалуй, не стоит ему так налегать на питье, потому что неизвестно, когда его последний раз поили. Я потянула поилку на себя, однако он цапнул противоположный край зубами и потянул ее к себе. – Эй, полегче!
Какое-то время мы мерились силами. Конек от усердия пофыркивал, но не сдавался.
– Ну и ладно. – Я уступила первой. – Пей, хоть лопни, но как закончишь, беги из этого клоповника дальше, чем видишь.
Конек прянул ушами и продолжил пить. Я же вышла с конюшни, решительно стащила сапоги и зашвырнула их куда-то безо всякого уважения к дизайнерской обуви. В чемодане у меня лежали одноразовые банные тапочки розового цвета, ну вдруг пригодятся. Вот и пригодились. Я надела резиновую обушку и вышла на дорогу. Ступни утонули в горячей пыли, и по первости попадавшиеся под тонкую подошву камешки казались гвоздями. Впрочем, довольно скоро я перестала обращать на это внимание, ведь солнечный денек был в самом разгаре, а природа вокруг была хороша.
С одной стороны раскинулся луг, с другой – возвышался поросший розмарином холм, а впереди маячила заманчивая лесная тень. Солнце застряло в зените и посылало вниз потоки горячего слепящего света. Птицы распевались по всей округе и перелетали с места на место шумными стайками. В лазурной вышине среди редких облаков парил сокол. В общем, благодать, только чемодан мешает и есть хочется.
– Цок-цок-цок!
Я не сразу поняла, что это за новый звук добавился к птичьему хору, и остановилась. Звук прекратился. Я постояла и сделала два шага вперед, подумав, что мне послышалось, но звук повторился снова.
– Цок-цок!
Я прибавила шагу.
– Цок-цок-цок-цок-цок!
– Что за хрень?! – обернулась я, уже понимая, кого увижу. Конек брел следом за мной. Привязь волочилась за ним по дороге и оставляла в пыли красноречивый след. Скотинка приняла мой совет к сведению и решила, что вместе гулять веселее. Да и я хороша. Совет-то дала, а отвязать не додумалась.
– Здрасьте, приехали! А ну-ка, иди отсюда! – Конек посмотрел на меня умными печальными глазами и уткнулся мордой в ладонь, выпрашивая милости. – Подлизываться бесполезно, – отрезала я, уже прекрасно понимая, что мне его жалко. – Блин, мне тебя даже нечем покормить! Да мне и себя нечем покормить. Вот сейчас тебя съем. – Конек тоненько заржал. – И ничего не тощий, а жилистый, – фыркнула я, понимая абсурдность разговора с бессловесной животиной. – Ладно, пошли.
Я потрепала Конька по спутанной гриве и избавила животное от остатков привязи, закинув их в розмариновые кусты. Спасенный благодарно вздохнул, и дальше мы отправились уже вдвоем. Все-таки неплохо порой почувствовать себя почти нормальным человеком, который иногда может поболтать с лошадью-недомерком. И вскоре я поймала себя на том, что взахлеб рассказываю Горбунку о наболевшем. Он не перебивал, так что я даже не заметила, как мы оказались под кронами серебристых ясеней. Здесь было прохладно, царил рассеянный зеленоватый свет и пахло лесом, земляникой и свежестью. Эхом разлетался дробный перестук дятлов, а где-то неподалеку весело журчал ручей. Вот к нему мы и пошли.
Лощинка, по дну которой струилась узкая лента ручья, была симпатичная: вся поросла ажурным папоротником и рубиновой драконьей ягодой. По гладким от воды камешкам скакала маленькая серая птичка, упорхнувшая при нашем появлении. Я с удовольствием присела на мшистый валун, чтобы отдохнуть и напиться. Вода в ручье была вкусной и до того ледяной, что заломило зубы. Пока я наслаждалась, Конек не сводил с меня пристального взгляда.
– Ну и? – хмыкнула я. – Подождем пятнадцать минут?
