скачать книгу бесплатно
– Нет, не в рыбу, смотри сюда, – и он слегка сдвинул фрагмент, открыв еще одно слово. – Тогда уж «в жабу».
– По-моему, тут написано «оадзь». Что-то такое было, дай-ка припомнить…
Она вошла в поисковую систему и быстро застучала по клавишам.
– Ага, вот.
На экране красовалась страшная полуженщина-полужаба.
Осип прочитал:
– Оадзь – злобная ведьма, что живет в болотах и лесных озерах. Дочь бабы-Яги. Может из жабы превратиться в прекрасную женщину. Считается, что мужчину, которого она полюбит, ждет богатство, удача и семейное счастье. Чтобы добыть жену-оадзь, нужно ее победить в честном бою. Ареал обитания – Лес за северной границей царства.
Совместными усилиями они прочитали новое предсказание, что завершало найденные раньше пророчества Иоанна Тихони. Звучало оно приблизительно так: «Ежели мальчик не погибнет, то, достигнув совершеннолетия, он должен жениться на Лесной княжне-ведьме, что умеет превращаться в жабу». Дальше текст снова становился неразборчивым. Удалось разобрать только последнюю фразу, которая предвещала младшему сыну битву со странным существом.
– Аще бо несть племени ни наследка иже погибоша аки обри… Так, он погибнет, если не оставит никого после себя… неразборчиво, не понимаю… кажется, до битвы, – читала и переводила царица. – Осип, я права?
Тот продолжал вглядываться в текст, потом отрицательно замотал головой:
– Нет, не совсем так. Тут написано, что не он погибнет, царство погибнет. Вот, смотри, здесь: «полночные земли». Так когда-то Северное царство называли.
Так Анастасия оказалась перед другим вариантом старинного предсказания. Судя по написанию знаков, манускрипт был старше пророчества Иоанна Тихона на полторы сотни лет. Позже в лаборатории подтвердили, что текст фактически ровесник Северного царства.
Тревога не покидала несчастную мать. «Может, удастся предотвратить угрозу, если Ванечка останется холостым? Может, проклятие исчезнет, если он женится без подсказки Стрелы? Времени с каждым днем все меньше», – она лихорадочно искала верный выход. Никто не мог ей помочь.
Первые годы Анастасия пыталась рассказать Симеону о страшных находках, но тот отмахивался и говорил:
– Настя, ты взрослая женщина, а веришь в детские сказки.
Или:
– Что за выдумки?! Хочешь написать книжку, пиши. Только к нашей жизни это отношения не имеет. Древние басни!
Время шло. Иван рос, и навязчивая опека матери ему мешала. Симеон неоднократно говорил:
– Настя, мальчику нужна свобода. Перестань его держать на привязи.
Дело дошло до того, что он настоял на посещении психолога. Царица попыталась рассказать специалисту о сбывающемся пророчестве и безрадостных перспективах взрослой жизни Ивана. По взгляду врача она сообразила, что тот не поверил в потусторонние силы, Стражей и пращуров-медведей. Может, если бы Симеон или психолог прислушались, дальнейшие события были бы не столь драматичными.
В день своего сорокалетия Анастасия увидела в зеркале женщину, которая вот-вот начнет увядать. Она запретила мужу и детям говорить о ее возрасте, но вокруг появлялось все больше молодых красивых женщин. И царица осознала, что кроме судьбы сына у нее есть еще один грозный враг – старость. В ход шли все достижения современной косметологии. Она по-прежнему выглядела молодо, но с каждым годом вкладывала все больше сил в неравную борьбу.
Поначалу Симеон сопротивлялся ее попыткам, потом махнул рукой и перестал вникать в «тактические планы» жены. Иногда доходило до комичного.
Однажды вечером Анастасия спросила мужа:
– Сёмушка, ты не будешь против, если я поправлю грудь?
Симеон увлеченно читал газету и не вникал в детали вечерней женской болтовни:
– Конечно – конечно.
– Раз ты не против, прямо завтра я лягу в клинику и через пару дней вернусь домой. Да?
– Безусловно, ты права. Делай как знаешь, – он пропустил мимо ушей речь жены, как на этом свете делают многие мужья.
Рано утром, когда Симеон еще нежился во сне, Анастасия выехала в клинику. В середине дня царица отдыхала в палате после операции.
Муж забеспокоился в обед. Он не понимал, отчего жены нет за столом, а телефон вне зоны действия. От секретаря он узнал, что операция прошла удачно. Симеон орал, и его бас разносился по всему дворцу:
– Какая еще операция?! Кто позволил?! Без моего ведома…
Дальше слов было не разобрать. Прислуга попряталась. Симеон отменил встречи, прыгнул в машину и ринулся в клинику.
– Настя-а-а-а-а, ты где-е-е-е-е? – эхо металось по коридорам госпиталя.
– Ой! В первой палате. Прямо по ходу движения в конце коридора, – постовая медсестра спряталась под столом, чтобы, не дай бог, ее не заметили. Симеон, не останавливаясь, мчался дальше. Охрана и свита не успевали. Дверь в палату захлопнулась перед самым их носом.
Анастасия дремала, когда в палату влетел разъяренный муж.
– Как ты посмела без моего согласия… – он задыхался от бега и злости.
– Сёмушка, ты сам разрешил.
– Когда? Когда-а-а-а-а? – от крика задрожали стекла.
– Вчера вечером. Я тебя спросила, ты позволил, – спокойно, не открывая глаз, ответила Анастасия.
Немая сцена. Она правда вчера спрашивала о чем-то. Он сел на кровать и уже тише спросил:
– Что ты сделала?
Глаза Анастасии были прозрачны и спокойны, как вода в северном озере.
– Мне поправили грудь. Будет, как в прежние времена. Напоминаю, ты разрешил. Не кричи, охрипнешь. И убери руки, на меня нельзя опираться.
– Настенька, зачем? Это риск! Я перенервничал. У меня давление поднялось, а тебя рядом нет. И зачем, Настя?! – муж бормотал сорванным голосом, завладел ее рукой и целовал.
– Солнышко, не нервничай, все хорошо, – успокаивала она Симеона.
Потом супруги погрузились в обсуждение обычных домашних дел. Симеон мысленно клял себя, что не прислушивался к словам Настеньки. Какой дурак, сам разрешил ей лечь под нож. Больше Анастасии не удавалось так запросто получить разрешение на операции.
***
Как было предсказано, Мара обрела женское тело. Было оно восхитительно холодным, твердым и гибким одновременно. Прекрасное лицо отпугивало совершенством. Глаза были того же серебристо-голубого оттенка, что древние ледники, которые обожала Морена.
Да, тело поражало красотой. Устоять перед такой женщиной было невозможно. Однако в прошлом нашелся смельчак, посмевший ей отказать. В груди почудилось что-то необычное. Она прислушалась. Помнится, когда-то это называли чувством. Как оно именовалось точно, Мара забыла напрочь. Главное, у нее появилось развлечение. Она обязательно вспомнит позже, что означает это жжение внутри.
Далеко на севере, за Лесом и болотами, в самом центре Ледяной долины лежало круглое озеро, а в нем – скалистый остров. Морена выбрала это прекрасное место для нового Ледяного замка. На каменной вершине уже поднялись сияющие стены. Мара выглянула в окно: лучи странного солнца восхитительно охлаждали ее лицо.
***
Рослый Иванушка был копией отца. Мать с удовольствием замечала те же упрямо сжатые губы, прямой нос, синие глаза. У него даже походка и осанка были как у папы. Вот только кудри у мальчишки были светлые, почти льняные. В царской семье подрастал еще один красавец. Огорчало родителей, что мальчик рос немым.
За семь первых лет царевич не издал ни звука. Он молчал, как рыба. Его показывали знахарям и лекарям всех мастей. Логопеды и сурдологи, дефектологи и нейропсихологи – никто не помог малышу. Он заговорил, когда родители потеряли надежду.
На следующее утро после седьмого дня рождения Иванушка за столом поднял глаза и внятно произнес:
– Спасибо. Было очень вкусно.
У матери выпала из руки чашка, крепкий чай залил кипенно-белую скатерть.
Анастасия, рыдая от счастья, спрашивала:
– Сынок, как же так? Почему ты молчал?
– Иванушка, мальчик! Не немой, нормальный он! – повторял растроганный отец, доказывая неизвестным собеседникам свою правоту.
Иван хмурился. Он остался немногословным на всю жизнь и предпочитал молчать, если обстоятельства позволяли.
Анастасия и дети каждое лето проводили в загородном имении или во дворце на берегу Южного моря. После очередной операции мать избегала яркого солнца. Она прятала лицо под широкополой шляпой с густой вуалью, мазала солнцезащитными кремами и днем старалась не выходить на улицу даже в Северной столице.
Воспитатели сбивались с ног, пытаясь уследить за шустрым младшим царевичем. Дмитрий и Василий, как могли, их выручали. Иван, в свою очередь, во всем подражал старшим. Выглядело забавно, когда семилетний мальчик копировал поступки подростков.
Летние деревенские развлечения одинаковы у всех мальчишек. Несмотря на запрет матери, царевичи частенько убегали к речке купаться. В хорошую погоду рано утром они удирали из дома с удочками на рыбалку. Как им казалось, они удачно прятали от Анастасии велосипеды в сарае на заднем дворе усадьбы, чтобы прокатиться по дорожкам лесопарка.
Царица волновалась, но Симеон ежедневно ей повторял:
– Настя, ты бы видела, что я вытворял в их возрасте!
– Сёмушка, неужели ты удирал в деревню на танцы?
В общем-то, она была недалека от истины. Только сбегал Симеон не на танцы, а к своей первой любви.
Черненькая шустрая Александра ждала его в парке под огромным дубом. Родители подростков не одобряли этой дружбы и старались по мере сил предотвратить встречи. Разве удержишь влюбленных? Они строили планы, тайком целовались. Их записочки надежно хранило дупло старого дуба.
Однажды утром отец вызвал Симеона. Он не отчитывал сына. Простыми словами царь рассказал историю их предка, из-за которого едва не погибло Северное царство. Сашеньку Симеон больше никогда не видел. Спустя две недели ее выдали замуж за богатого французского барона, приходившегося то ли троюродным дядей матери, то ли еще более дальним родственником отцу. Симеон сохранил теплые воспоминания о юношеском, но мимо старого дуба в парке старался не проходить.
Иванушка научился лазать по деревьям. Он прятался от мамы в саду, поднимаясь на самый верх старых яблонь. Ему нравилось, как женщины громко звали его и бегали вокруг дома.
Однажды утром Симеон дал поручение старшим сыновьям. По мнению Вани, братья обсуждали что-то малопонятное. Он заскучал и увидел открытое окно. А еще он обнаружил новенький бинокль Васи. Мамки-няньки предполагали, что младший под надежным присмотром братьев, и ослабили контроль. Этого хватило, чтобы Ваня сбежал в парк, прихватив с собой оптику.
Он забрался на старую сосну и удобно устроился в развилке на самом верху, в видоискателе нашел гнездо семейства соек и с интересом наблюдал, как родители кормят птенцов. «Вот бы они сегодня пробовали летать», – мальчишка мечтал увидеть слетков.
Наступило время обеда. Наверное, дома его уже искали. Есть пока не хотелось, и Ваня увлеченно наблюдал мир вокруг. Потом мальчик попробовал слезть, но самостоятельно добраться до земли не получалось. Звать на помощь было стыдно. Так он и сидел на сосне, когда его вечером обнаружили братья.
– Вася, беги за лестницей, – распорядился старший. – Матери пока не говори, она шуметь будет.
Василий кивнул и помчался. Что-что, а избегать маминых криков они за лето научились.
– Вань, как тебя угораздило, – выговаривал Митя. – Зачем полез наверх, да еще на старую сосну?! Сейчас Васька прибежит, и мы тебя снимем. Сиди спокойно.
Средний принес складную лестницу. Непонятно, как он в одиночку дотащил такую тяжесть. До Вани ступеньки не доходили.
– Вась, я полезу, – Митя привычно взял на себя ответственность. Где-то на середине пути мальчики оступились, и младший полетел вниз. Высота была небольшой, но, увы, ногу пропорола сухая ветка.
Подростки на руках внесли Иванушку в дом. Нога распухла и сильно кровоточила. Анастасия схватилась за голову.
– Сыночек, Ванечка, да как же это? Где ты был, шалопай? Где тебя носило?! А вы на что смотрели?
Плача и причитая, она поливала перекисью ногу, раздавала распоряжения, ругала старших сыновей, обнимала младшего, кляла на чем свет стоит воспитателей.
– Вот если бы здесь был Матвей Иванович, такого бы не случилось, – заключила она.
В то лето Симеон застал своего среднего сына курящим за амбаром. Непонятно, за какой надобностью отца занесло в ту часть имения, но успел он вовремя.
– Ну что же, сынок, курить так курить, – в кабинете отец бросил на стол пачку дорогих сигарет. – Угощайся!
Василий раньше не видел, чтобы Симеон позволял себе такое. Даже у строгого родителя имелись тайные пристрастия. После первой отец настоял на второй:
– А еще по одной слабо?
Потом пошла третья, четвертая. На пятой Василия стошнило.
– Сын, ну как, нравится курить?
– Не-е-ет, – с трудом выдавил позеленевший парень.
– Маме ничего не скажу, а то она нам обоих всыплет. Все, иди и больше не кури, – завершил Симеон экзекуцию.
Начало августа было жарким. По ночам парк заполнял густой сладкий запах цветов. Прогуливающиеся в темноте Анастасия с мужем нос к носу столкнулись с убегающим на свидание наследником престола. Царица разволновалась не на шутку и выговаривала мужу:
– Нет, юность, девушки, поцелуи до утра – это, конечно, хорошо. Но еще существуют нездоровые отношения, претензии, шантаж и другие неприятности. Репутация семьи должна быть безупречной. Сёмушка, поговори с Митей, чтобы он не наделал глупостей.
Отец едва заметно ухмылялся в усы и повторял жене:
– Настенька, он умный мальчик. Я объясню ему еще раз, что к чему.
Любой житель Северного Царства, кроме царевичей, волен выбрать себе супруга по нраву. Много веков назад наследник престола тайно обвенчался с полюбившейся ему красавицей. И пришла беда: сгорела половина городов, пашни не родили хлеб, пал скот. Едва не прервалась династия. Как там вышли из ситуации, история умалчивает. У его официальной жены было другое имя.
Симеон еще раз рассказал Дмитрию и Василию об ответственности перед народом и государством. Как когда-то сделал его отец, дед нынешнего наследника, Его Величество показал сыновьям подлинные документы о событии многовековой давности. Царевичи покинули кабинет в грустном молчании. Семейный девиз «Долг превыше всего», оказывается, распространялся и на личную жизнь. Иванушка был мал и в разговоре не участвовал.
Тем летом граф Мустафаев-Юсуфов часто с малолетней дочерью приезжал в гости к Анастасии. Его жена зимой не вернулась из очередной поездки к родителям и прислала мужу согласие на развод. Злые языки поговаривали, что графиня уже вышла замуж за соотечественника – красавца-принца без гроша за душой. Она оставила супругу сожаления и маленькую Наденьку.
Анастасия не прекращала работать с архивами и летом. Вместе с графом они безуспешно пытались найти выход, чтобы избавить Иванушку от предсказанной судьбы.
Разбирая очередные древние записи, царица упорно говорила:
– Осип, здесь же все время речь идет о наследнике. Смотри: вот, вот и вот.
