скачать книгу бесплатно
– Его Величество, я молчала и буду молчать. Это, – женщина брезгливо указала на бумаги, – наносит непоправимый вред Вам и государству. Вывод делайте сами.
Она развернулась и неторопливо удалилась в свои покои. Под утро она собиралась покинуть дворец.
В дверь спальни постучались.
– Настенька, нам надо поговорить.
– Уходите, я не хочу Вас видеть.
Симеон уже не стучал, он колотил в двери, едва не срывая их с петель.
– Только из-за дочерей, – сказала царица, открывая.
Симеон выглядел расстроенным и растерянным.
– Настя, девочка моя, я не думал… В общем… Мне казалось, я тебе стал безразличен. И вообще…
– Ваше Величество, Вы имеете право поступать так, как считаете нужным. По сути, я и дочери – Ваша собственность.
Женщина отвернулась и, пошатываясь, побрела к окну. Завтра ? послезавтра ее и девочек навсегда запрут в каменном мешке.
– Как ты можешь такое говорить! Настя, повернись!
Симеон обнял жену. Внезапно пришла темнота, и Настенька медленно осела на пол. Царь едва успел ее подхватить. Потом вокруг суетились горничные и придворные медики, но она этого уже не видела.
Анастасия металась в горячке двое суток, Симеон не отходил от нее. Утром третьего дня она открыла глаза. Было светло, покойно. «Я умерла и попала в рай», – пронеслась шальная мысль.
– Доброе утро, Настенька! – произнес знакомый голос.
«Нет, все по-прежнему. Ничего не изменилось. Как меня учили? С достоинством принять неизбежное», – думала она. В горле стоял ком. Анастасия попробовала что-то сказать, но голос не слушался.
– Подожди, сейчас.
Звякнуло стекло, кто-то налил воду.
– Вот, выпей.
Симеон приподнял голову жены и поднес к губам стакан. Она сделала глоток, закашлялась. Потом она закрыла глаза и обреченно прохрипела:
– Симеон, я готова.
– К чему?
В голосе мужа звучало искреннее удивление.
– Отправиться в монастырь.
– Ты в уме повредилась? Или до сих пор бредишь? – царь рассердился и почти кричал.
– Нет. Если считаешь, что тебе нужна другая жена, я уйду в монастырь. Как требует закон. У Государя нет Наследника, и я не могу его тебе дать. Видно, нам пора расстаться.
– С чего тебе уходить? И в какой монастырь ты собралась? Я не разрешаю. Ты нужна мне.
Потом он успокоился и гладил свою Настеньку по волосам, нежно касался бледных щек. Жена исхудала за два дня. И дернул же его нечистый веселиться с друзьями юности!
– Настюша, мы попробуем еще, правда?
Несколько лет не давал бог детей царской чете. Как-то Анастасии приснилось, что дряхлый царь сватался к южной красавице – пухленькой брюнеточке, какие нравились мужу. Жена старца умерла, сыновья выросли. А там, как водится, седина в бороду, бес в ребро. Чтобы исполнить сокровенное желание, старик нашел восточного мудреца. Тот сварил волшебное зелье, и красотка родила царю двух здоровых сыновей.
Утром царица рассказала мужу странный сон и умчалась в Университет. Главный архивариус подтвердил: «Да, была такая история». Не один день они провели в подземном хранилище, но нашли драгоценный свиток.
Вновь Анастасия забеременела. Вся страна молилась, чтобы в этот раз послал Господь мальчика. По УЗИ подтвердили: «Плод мужского пола». Беременность протекала легко. До самых родов царица порхала, как птичка. Симеон пылинки сдувал со своей ненаглядной. Дочери радовались, что у них будет маленький братик.
Схватки начались в конце июня. Будущий отец мучился в коридоре. За дверьми было тихо. Анастасия не кричала, она трудилась. На свет появился крупный мальчик.
– Настя, мужа звать?
После трех принятых родов Прасковья общалась с царицей без церемоний.
– Да. Он там с ума сходит, наверное. Только причешусь. И дайте, чем лицо обтереть. Испугается.
– Ого, четыре двести и пятьдесят два сантиметра, – прокомментировала повитуха и передала малыша в руки детскому лекарю, своему мужу.
– Трофим, ну что? Можно?
– Да, мальчик готов, – крошечного сморщенного царевича уже обтерли и вернули на грудь к матери.
Симеон влетел в палату.
– Настя, кто? Мальчик? Девочка?
Роженица улыбнулась, откинула простыню и гордо показала младенца:
– Мальчик, Сёмушка. Сын.
Муж плакал от счастья. У него появился наследник. На радостях государь на год снизил ключевую ставку Царского банка. Назвали мальчика в честь деда Дмитрием.
Едва год минул, Анастасия родила второго сына. Как и старший брат, Василий был крупным и сильным. Роды были трудными. Повитуха предупредила высокородную подопечную: ей лучше больше не беременеть.
Симеон вроде бы не замечал, но Анастасия знала: тело необратимо изменилось. Упорства ей было не занимать. Теперь в ежедневном напряженном расписании появились утренняя пробежка, тренажерный зал, массаж, спа, косметолог. При этом она не прекращала следить за новостями и занималась исследованиями истории царской семьи.
В четыре года Дмитрий начал складывать слова из знакомых букв. У каждой вывески в городе царица приказывала остановиться. Сын по буквам читал:
– «М-о-л-о-к-о». «Х-л-е-б». «А-т-е-л-ь-е».
Из-за царских «пит-стопов» столичные жители жаловались на десятибалльные пробки.
Дмитрий к семи годам был серьезен, обязателен, читал и разговаривал на нескольких языках.
В отличие от старшего брата, Василий шалил и убегал от нянек. Было ему лет пять, когда он исчез из палат. На розыск отправились отец, главный воевода, сыщики с собаками.
Поиски шли не первый час, когда Симеон и боярин Морозов зашли в библиотеку. Где-то наверху упала книга, и раздался то ли писк, то ли хрип. Мужчины переглянулись и кинулись на верхнюю галерею. Там лежал Васенька, прижатый тяжелым фолиантом. Видно, ударило его сильно. Мальчик как-то странно икал:
– Ик-ка. Ик-ка.
Отец сгоряча едва не всыпал по первое число, но пожалел мальчишку.
– Ик-ка, ик-ка, – требовал мальчик, но никто не мог его понять.
– Сыночек, Васенька, покажи что хочешь? – просила несчастная мать.
Василий привел Анастасию, отца и нянек в библиотеку и пальцем показал на верхнюю полку, забитую книгами с повторяющимся на корешке словом «Экономика».
Отец смеялся:
– Экономика! Ик-ка – это экономика!
Мальчишка безошибочно распознавал ложь и в три года торговался как опытный купец на ярмарке. Мамкам-нянькам приходилось туго.
Всю зиму газеты и журналы пестрели заявлениями очередного «ясновидца» о грядущем после парада планет конце света. Небесные сферы выстроились в ряд в середине февраля. Нападения на северные города начались ранней весной, больше похожей на разгар зимы. В желтой прессе, как обычно, писали о неведомых монстрах, что исчезают с первым лучом света, о сражающихся с чудовищами гигантских волках, о мужчине и женщине с горящими мечами, о летающем змее. Чем чудовищнее и глупее был рассказ, тем быстрее росли тиражи.
В тридцать шесть Анастасия снова ждала ребенка. В этот раз чувствовала она себя плохо. Сначала ее мучил ранний токсикоз. А потом появилась угроза выкидыша, и акушеры настояли на постельном режиме. Впервые за всю жизнь царица оказалась запертой в четырех стенах. Врачи считали, что шансы выносить ребенка у нее очень малы. Но она упорно настаивала на том, что мальчик должен появиться на свет.
Утро начиналось одинаково: ранний подъем, утренний туалет, прическа, легкий макияж, одежда. Потом приходил Симеон. Каждый раз он говорил:
– Настя, хватит чудить. Не могу я там спать. Как, как я могу навредить тебе?!
И он показывал на широченную супружескую кровать, в которой могли спокойно спать четыре человека в ряд.
Потом он ходил главным козырем:
– Мы же так никогда не делали!
– Нет, Сёмушка, пока не рожу, спать мы будем раздельно, – раз за разом твердо повторяла царица.
– Настя, почему?
Она ласково улыбалась и мурлыкала:
– Сёмушка, может быть у беременной женщины ма-а-аленький каприз?
Так повторялось каждое утро: Симеон жаловался, Анастасия отказывала. По ночам ей тоже было неуютно без ее Сёмушки. Она с удовольствием вспоминала, как он периодически похрапывал, и обещала себе больше не сердиться на это. Собственно говоря, царица не могла объяснить словами, почему она так опасалась за нерожденного малыша.
Дни она проводила в переоборудованном кабинете. Из огромных окон открывался прекрасный вид на парк и озеро. На балконе поставили специальное кресло. Здесь она работала и принимала посетителей. Словосочетание «пригласить на балкон» в эти дни вызывало трепет, так как это всегда означало предстоящий разнос. Мягкость слов и тона давно никого не обманывали.
В первых числах октября резко наступили холода и выпал снег. Анастасии пришлось покинуть свое убежище и обосноваться в комнатах. Активно двигаться и выходить из дворца ей не разрешали, но мозги-то работали.
После обеда к ней приводили мальчиков. Они не привыкли видеть активную маму болеющей или без дела валяющейся на диване. Симеону пришлось строго разъяснить сыновьям, что им можно, а что нельзя делать у мамы. Старшие сестры лишь подсмеивались над мальчишками.
Любимым занятием троицы стало чтение. Анастасия составила список книг, которые ежедневно приносили из библиотеки. Справа обычно садился Васенька, слева Митя. Мать их целовала и обнимала. Она очень гордилась красивыми и умными мальчиками.
Симеон возвращался к Анастасии только вечером, и они до поздней ночи обсуждали новости. Год выдался тяжелым. То и дело царь уезжал на северную границу, где неуловимые злоумышленники убивали жителей и разрушали дома.
Несмотря на все усилия врачей, состояние Анастасии не улучшалось. Периодически ноги отекали, давление скакало. Прасковья Михайловна не надеялась, что подопечная разродится благополучно. Теперь царице часто приходилось по несколько дней лежать в кровати. Она откровенно скучала. Особенно тяжело ей приходилось в дни, когда муж уезжал на север.
В Университете Анастасия читала старинную повесть об устройстве мира. В одной из книг она снова наткнулась на нее. Она даже подчеркнула целый абзац: «С севера Царство окружает огненная Смородинца, через ней лежит Калинов мост. Огнем сгорит, кто идет по нему. За рекой Лесной Хозяин защищает царство, людей-зверей на тварей посылает. Еще дальше лежит Подгорное царство, в котором змей-Кощей властвует. Он закрывает Лес от слуг, что Мара-Морена Ледяная Смерть посылает».
– Сёмушка, а что там, за Смородиной? – расспрашивала мужа Анастасия.
– Да ничего интересного. Лес он и есть лес, – неизменно отвечал Симеон.
О таинственном северном крае не знали практически ничего. За огненную реку по Калинову Мосту перебирались единицы, ни один не вернулся. Аэроразведка доносила: к северу от огненного рубежа на много верст простирался густой лес без дорог и жилья.
«Бред какой. Сказки. А Сёмушка опять туда собирается. А вдруг правда? Стрела-то была», – думала царица.
В начале ноября пришла суровая зима. Старожилы не помнили таких холодов и ветров. Пурга каждый день заметала города и деревни. В столице сугробы поднимались выше человеческого роста. Кто-то говорил, что далеко на севере пробудилась и обрела плоть Мара. Ледяная Дева набирала силу, а защитник еще не родился.
Каждую ночь Анастасии снились кошмары. То она в метель теряла сыночка, то на мальчика нападал огромный медведь. Однажды Симеон проснулся от странных звуков. Он вошел в спальню и увидел свою Настеньку в слезах. Плачущей он видел жену один раз много лет назад. Он растерянно спросил:
– Солнышко мое, что случилось?
– Мальчик, мальчик…
Жена всхлипывала и прерывисто дышала.
– Настя, у тебя где-то болит?
Она отрицательно мотала головой, потом дважды вдохнула и почти спокойно сказала:
– У нас должен родиться мальчик. Только…
И у нее снова выступили слезы. Из всего, что она бурно говорила дальше, Симеон понял только «чтобы выжил». Он обнял жену и баюкал ее до утра, как малого ребенка.
Однокурсники подарили царице редкий сборник «Легенд и преданий Северного Царства». Два первых тома со сказками увидели свет при деде Симеона. Третий опубликовали в конце октября, когда систематизировали материалы последней этнографической экспедиции с северных рубежей.
Анастасия с удовольствием читала веселые сказки сыновьям. Вместе они разглядывали великолепные цветные иллюстрации. Дети смеялись над тем, как князь – их предок – обманул Смерть, о влюбленной Маре и находчивой княгине, о красавице и Лесном Хозяине. В каждой сказке Ледяная Дева была глуповатой и недалекой женщиной, которую легко обманывали люди.
Кошмары пришли, когда царица открыла последний том. Истории в нем больше походили на хроники. В «Преданиях Огненного Порубежья» рассказ о влюбленной Смерти и князе заканчивался трагически: мужчина превратился в медведя, его жена родила ребенка и умерла с горя. В легенде о Царской Стреле Смерть наказала за непослушание дочь Ягайю и ее мужа змея-Кощея. Она сослала их в Лес, где безраздельно властвовал князь-медведь. Строптивцы вместо того, чтобы открыть дорогу созданиям Морены, вместе с Лесным Хозяином встали на защиту людей. В каждой из легенд Огненного Порубежья Мара проклинала потомков строптивого князя. В комментариях неоднократно упоминали откровение Иоанна Тихони о приходе Смерти.
Были и другие неизвестные ей предсказания. Во всех пробуждалась Мара-Смерть, и в материнских муках рождался защитник людей царский сын. В некоторых безымянные авторы добавляли, что царевич встанет на место предка и тоже станет Лесным Хозяином и Повелителем Леса. Правда, для этого маленький беззащитный ребенок должен семь раз избежать нападений Мары и околдованного ею гигантского медведя. Тогда Лесной Хозяин освободится от проклятия и уйдет в спячку до решающей битвы.
В начале декабря поздним вечером Симеон вернулся из очередной поездки на север. Он заглянул к жене в спальню, где горел приглушенный свет. Анастасия уснула в постели, усыпанной фотокопиями, распечатками и заметками. Один лист упал с кровати на пол, и он поднял его. Обычно он не читал записей жены, но в этот раз что-то привлекло внимание царя. Почерком Анастасии было написано:
«Тысячелетие +. Месть Мары – как? Набеги? Потомок Симеон? Мальчик? Дед медведь? Зимнее солнцестояние. Буря. Семь нападений зверя. Кто освободится? Трижды по семь это двадцать один. Путь куда? Снова стрела. Ребенок медведя и жабы».
Внизу стояла фраза: «В нем единственном надежда и защита Царства Северного». Слово «единственный» Анастасия подчеркнула дважды. Дальше она крупными печатными буквами записала «МОЙ СЫН? НЕТ!!!». На перекладине буквы Т карандаш прорезал бумагу.
Симеон положил лист на кровать и собрался выйти, когда за спиной услышал тихий голос жены:
