Игры Богов. Книга первая. Захватчик: Тропою войны

– Найти и притащить!– приказал каюм, пиная ногой и без того разбросанные по полу подушки.

Глава 9

Ясно голубое небо рваными лоскутами просвечивается сквозь верхушки вековых деревьев. Солнечные лучи крадучись пробираются сквозь густую листву молодого кустарника, отражаясь всеми цветами радуги на крупных каплях утренней росы. Звонким пением птицы вещают о приходе нового дня. Лес пробуждается всей своей звуковой палитрой. Белокрылая бабочка опускает свою головку в только- только раскрывшийся бутон нежного цветка, упиваясь сладким нектаром. Колючий клубок катится между деревьев в заросли дикого орешника и натыкается на непредвиденную преграду. Из-под колючек высовывается любопытный носик, обнюхивая препятствие, чёрные глазки – бусинки удивлённо смотрят на невиданного спящего зверя. Ёжик, быстро перебирая лапками, пробегает вдоль его туловища, останавливается, тянет любопытный носик ближе.

Йорка открывает глаза.

Ёж тут же превращается в колючий клубок и укатывается от греха подальше.

Девушка обводит взглядом местность и, с наслаждением потягиваясь, поднимается. Незнаковый тёмный лес пугает своей природной тишиной. Еле заметный шорох заставляет девушку обернуться. Чёрно рыжий полоз, переливаясь мелкими чешуйками, быстро проползает мимо по влажной траве, дребезжа длинными полосками узкого языка.

Йорка приседает, собирает ладонью с травы влагу, закрыв глаза, с наслаждением протирает лицо, глубоко вдыхает утреннюю свежесть и, окончательно проснувшись, открывает глаза и осматривается. Ага, когда они утром шли в сторону реки, Солнце светило им в спину. Значит… Девушка ещё раз оглядывается и уверенно поворачивает в сторону поднимающегося светилы.

Когда Хайну по приказу каюма привели в его юрту, она, оглядевшись, сразу сообразила, как можно удрать и, найдя в ней самое тёмное место, откинула покрывающий землю ковёр и шустро заработала маленькими ручонками, отгребая землю от края юрты.

Притоптанная земля плохо поддавалась, но упорная девушка, сжав губы от боли, ломая ногти и сдирая с пальцев кожу, не переставая рыла и рыла, пока, наконец, узкий просвет не появился между юртой и земляной поверхность. Она уже хотела быстренько улизнуть, но в это время со стороны входа раздались голоса:

– Двоих у входа, остальные на дежурство, – узнала она голос Теймура, быстро села у просвета, положила рядом с собой пару подушек и накрылась сдёрнутым с ложа покрывалом.

Моля всех известных и неизвестных ей богов, девушка просила, что бы злодей ни возымел на неё желания и, кажется, они решили ей помочь, потому что Теймур только посмотрел в её сторону и завалился спать. Немного подождав, Хайна выглянула из-под покрывала, увидела, как грудь закрывшего глаза каюма поднимается и решила, что он заснул. Осторожно, практически бесшумно она юркнула в узкий лаз и, активно работая локтями, вскоре выбралась наружу.

В центре, у погасшего огня прямо на земле спало несколько воинов.

Пробегая между юрт, девушка добралась до окраины деревни и там чуть не столкнулась лицом к лицу с делающим обход Курдулаем. Вовремя успев присесть, она прижалась к каменному колодцу и затаила дыхание. Наблюдая за остановившимся в шаге от неё воине, девушка осторожно отодвигалась за колодезную дугу и, облегчённо вздохнула, увидев, как он прошёл мимо неё и направился к центральному, уже затухшему костру.

Пригнувшись к земле Хайна, быстро передвигая маленькими ступнями, выбежала в степь и скоро её тёмная фигурка скрылась между курганов. До соседнего клана была всего ночь ходу и девушка радостно представляла встречу со своим будущим мужем.

Ветер обдавал её ночной прохладой, развевая подол тонкой рубахи, путающейся между ног. Острые травинки начавшего засыхать ковыля больно резали голые ступни ног, выбивая капельки алой крови. Тяжёлая усталость наваливалась на всё её тело. Но девушка не замечала этого. Перед глазами снова встала жуткая картина с окровавленной головой любимого отца. Зачем он начал говорить! Ну, зачем?! Почему не подумал о ней, о мамке, брате?

Мамка!

Девушка внезапно остановилась.

Как она могла забыть о ней?

Дура.

Только о себе и думает.

Что будет с ней и маленьким братом?

Теймур не простит её бегства.

И девушка представила жуткие сцены расправы с любимыми ею людьми.

Посмотрела на чистое небо, сверкающие звёзды. В сторону, где далеко за холмами располагалось стойбище соседнего клана и, опустив голову, медленно побрела обратно.

Она будто и не заметила приблизившегося к ней всадника, не услышала его слов, не увидела поданную ей руку, даже не разглядела его лицо.

Какая разница?

Не всё ли равно, кто приведёт её к хозяину?

Главное, что бы он сказал, что она вернулась сама и не сопротивлялась.

Главное, что б гнев разъярённого каюма не обрушился на головы родных.

Главное…

Да какая теперь разница? Что для неё главное?

Теперь у неё не может быть главного.

Нужно просто быть послушной и тогда, может быть, будет всё хорошо. Ну, или хотя бы… терпимо.

Лодка с Купцом, Мудрояром и славличами, уверенно приближается к ладье.

С палубы на них смотрят Малыш – низенького роста пухлый моряк с обветренным загорелым лицом, в широких, явно не местных, красных шароварах, местами выцветших и неумело залатанных, на босу ногу. Голую грудь и круглый живот покрывают густые чёрные заросли. Рядом с ним стоит нереально тощий, с выпирающими рёбрами и выпученными, как у рыбы глазами, но гораздо моложе, чем его сосед, прозванный с лёгкой руки Малыша, Дохлый. И действительно, это прозвище отражало его самую физическую суть. Настолько бледный и худой он был.

– Эй, там, на палубе, – машет руками Торвальд,– трап спускай!

Малыш на мгновенье исчезает и вскоре за борт вышвыривается длинная верёвочная лестница, уходящая концами в воду.

Славличи переглядываются.

– Милости прошу, – язвительно приглашает Купец, указывая на трап.

Мудрояр решительно хватается за верёвку и поднимается наверх.

Трап сильно прогибается под его тяжестью, нерешительно раскачиваясь, и вождь смотрит вниз, на уменьшающихся в лодке людей.

Малыш и Дохлый, видя испуг на лице славлича, хохочут:

–Это тебе не по лесам шастать. Тут сноровка нужна.

Мужчина с трудом доползает по борта корабля и падает в руки принимающих его моряков.

Через некоторое время на судно поднимаются остальные славличи и Торвальд.

–Ну, давай, ищи, коли найдёшь, – купец демонстративно садится на бочонок на палубе и обращается к Дохлому: – трюм покажи, как здесь закончат, мать их за душу.

Славличи разбредаются по палубе, заглядывая под бочки, мешки и тюки.

– Йорка! Дочка! Ты здесь? Отзовись, коли слышишь!

Малыш с Дохлым безучастно наблюдают за поисками, переглядываясь:

– Случилось чего?

–Да, вроде, бабу кто – то уныкнул.

Петро роняет бочонок и тот стремительно катится по палубе, сбивая с ног не успевших отбежать славличей.

– Эй, вы!– кричит Малыш и бросается за ним, догоняет, катит на место, закрепляет и показывает в сторону Петро большой волосатый кулак:

–Как дал бы щас!

Юноша испуганно отступает назад в сторону открывающегося трюма:

– Я это, того, – но, не успев договорить, падает вниз.

– Вот те!.. Бесы морские! Да что б тебя, неладная!..– слышатся его глухие стоны, смешиваясь с хохочущими на палубе моряками

– Того- того… Смотри, куда идёшь, бестолочь сухопутная! – кричит в трюм Малыш и возвращается к Дохлому:

– И чего шум подняли? Было б из-за кого! Из-за бабы! Тьфу, – сплёвывает он: – Мать их налево.

–Цел? – подойдя к трюму, кричит Мудрояр.

–Да, вроде, да, – отвечает Петро.

–Давай, оглядись пока там, – продолжает славлич и подзывает к себе соплеменников:

–Давай, по одному. Осторожно только, мать их за ногу. Не хватало ещё шеи посворачивать в ихнем корыте.

–Вроде как дочь вождя их, вон того, – кивает Дохлый в сторону Мудрояра, наблюдая как он осторожно спускается по скрипящей леснице вниз.

Малыш поворачивает голову:

– Так на кой он её притащил? Сидела б дома, кур пасла. Ну, или чего они там ещё делают. Ну, пойдём, подсобим, что ли? А то , чувствую, наведут они шороху, – зовёт он Дохлого и направляется к трюму.

Глава 10

–Мне сказали, ты не сопротивлялась, – обойдя девушку, сказал Теймур, – более того, тебя нашли в тот момент, когда ты шла обратно в сторону клана. Почему ты вернулась?– спросил он, прямо глядя в её лицо.

–Мамка… и… и, – тихо всхлипнула девушка и замолчала, не силах говорить от сковавшего её горло кома.

–Умная девочка, – наклонившись к самому её уху, прошептал каюм, – умная и…. красивая, – и, помолчав, добавил, – я не ошибся, когда выбрал тебя.

Хайна вопросительно вскинула на него полные блестящих слёз глаза и тут же потупила их под тяжёлым взглядом мужчины.

– Ты подаришь мне крепкого сына, – выпрямившись, решительно сказал Теймур, – наследника моей будущей империи. Можешь… – встал он за спиной девушки, – ты можешь делать всё, что хочешь, ходить в степь, ткать ковры, готовить еду. Чем ещё занимаются женщины?

Каюм взял её за плечи и, вдыхая дурманящий аромат ковыля и багульника, исходящий от тела девушки, блаженно закрыл глаза и продолжил:

– Можешь вообще ничего не делать.

Его руки слегка коснулись сине-зелёных следов от его пальцев, оставшихся на шее девушки после вчерашнего насилия, и спустились ниже, освобождая тело от тяжести рубахи.

–У тебя будет всё, что попросишь, – прошептал он, целуя Хайну в точёные плечи, – ведь ты догадываешься, как должна просить меня? Но если, – тихий голос стал более угрожающим, и мышцы девушки напряглись и вытянулись как тугая струна лука, – ты снова попытаешься удрать от меня, тебя поймают, приведут и, – Темур неожиданно нежно провёл пальцем по изгибу шеи пленницы, – нет, я ничего тебе не сделаю.

Шурша, рубашка тяжело упала на пол, обнажив крепкое, ядрёное загорелое тело девушки с высоко поднимающейся от тревоги грудью.

– Я могу быть нежным, – прошептал мужчина, обнимая Хайну за талию и, делая поглаживающие движения по её животу, вдруг так сильно сжал её, что девушка почти не могла дышать, и, больно укусив за плечо, жёстко продолжил:

– Но твои родные.… Сначала я прикажу отрезать им фаланги пальцев на руках и ногах, затем кисти и ступки, а потом отвезу далеко в степь и брошу на пиршество степным волкам и орланам. Ведь ты не хочешь, что бы они стали чьим – то обедом?–ласково закончил он, нежно слизнув выступившую на плече девушки каплю крови.

В тёмном трюме корабля осторожно ступают славличи во главе с Мудрояром и с держащим фонарь купцом.

За рядами бочек, стоящих в дальнем углу, слышится шорох.

– Это Йорка! Точно, она, – кричит вождь и быстро идёт в ту сторону:– Девочка моя, это ты, да? Не бойся, голубка, мы идём.

Приблизившись, он заглядывает за бочки.

Удивлённый шумом Торвальд поднимает фонарь выше, стараясь разглядеть место, откуда идёт шум.

Шуршание не прекращается, более того, оно становиться ещё громче и сильнее.

–Куда ты её спрятал? В бочку? Размазать бы тебя по стене, дрянь ты этакая. Или лучше к медведю в берлогу, – с ненавистью смотрит Мудрояр на Купца, так сверля его взглядом, что тот ни капли не сомневается в правдивости его намерений.

Представив картины расправы, купец пожимает плечами, однако ничего не понимая и прокручивая в голове один и тот же вопрос: «Что это за хрень шумит на его корабле?» и вдруг неожиданно чувствует, как что-то мягкое касается его босых ног.

–Эй, – кричит он Дохлому, – ну – ка, посвети маленько.

И, наклонившись ниже, видит, как у его ног шевелиться тёмная масса.

–Что за!?– раздаётся возмущённый крик одного из славличей и в свете опущенных фонарей все видят, как из –за бочек выбегает большая жирная крыса.

Ещё одна, ещё…

Они шустро пробегают между испуганно прыгающих ног людей.

– Крысы!– вопит Дохлый, роняет фонарь и бежит в сторону выхода.

– Тьфу ты, леший тебя налево, – сплёвывает Торвальд, – Крысолова сюда! Вот сколько раз говорил, кота завести надо. У тебя кота нет?– спрашивает он Мудрояра.

– Да ну тебя, – машет рукой славлич и, вздохну, идёт обратно, – нет её здесь. Пошли, ребятки.

На берегу всё ещё толпится с десяток любопытных людей, судача о происшедшем. Надзиратель с рабами уносят труп.

–Эй! Стой!– кричит Мудрояр, махая руками в их сторону.

– Ну что ещё, – недовольно бурчит купец.

– Нож – то, нож верни! Я за него честно заплатил.

Рабы останавливаются, вопросительно смотря на хозяина.

– Да отдайте ему, – машет рукой Торвальд и отходит в сторону.

Надзиратель, отряхнув руки, вытаскивает из груди трупа нож и протягивает Мудрояру окровавленным лезвием вперёд.

Славлич брезгливо морщится, оглядываясь на сородичей, в надежде на них, но те отворачиваются, как бы ни замечая его молчаливой просьбы.

Подошедший Ратибор просто забирает нож, вытирает лезвие о куртку и протягивает рукояткой Мудрояру. Тот благодарно кивает.

– Слышал, дочь твоя пропала.

–А ты знаешь что? – с надеждой смотрит вождь на иирка.

Купец настороженно вытягивает шею в их сторону и, прислушиваясь, подходит ближе.

Ратибор задумчиво оглядывается по сторонам:

– Может и знаю. Да то ли?

Мудрояр нетерпеливо берёт его за руку и смотрит в глаза:

– Не томи, говори, что ведаешь. А мы уж решим.

Ратибор садится на песок лицом к воде и с силой бросает плоский камень на речную гладь.

Камешек лягушкой скачет по воде, разбрызгивая в разные сторону прозрачные капли.

– Не спалось мне, – начинает иирк,рассказывая будто бы реке, -вот и бродил. Присел на берег, думу думаю. Вижу, а со стороны леса паренёк идёт. Росту невысокого, тоненький такой. Я ещё подумал, будто на девку похож, только в платье мужском.

–Йорка. Точно она, – подтверждает Мудрояр.

Ратибор поворачивается к нему:

– Йорка?

– Дочка.

Иирк задумчиво кивает : « Йорка, значит, Йорочка….»

– Ну, дальше – то что? – нетерпеливо спрашивает Купец, но Ратибор поворачивает к нему лицо и смотрит так, будто бы точно знает его причастность ко всему, что торгаш, потупив глаза, отходит в сторону, а охотник продолжает:

– А тут из воды чудо выползает. Клешни такие, как у рака, только огромные, как… как…

Ратибор оглядывается.

– О! Как корабль. Только меньше чуть.

– Да, да, – перебивает Торвальд, – сам слышал, Есть такие.

Мудрояр нетерпеливо машет руками на Купца и смотрит на Ратибора:

–А Йорка – то что, дочка?

Ратибор задумывается, оглядывается, указывает в сторону леса:

– Туда. Точно, в ту сторону побежала.

И тут все слушатели, словно по команде, поворачивают головы в сторону леса, словно ожидая увидеть убегающую от чудища девушку.

–Значит, в лес,– подтверждает славлич, – ну, лес нам дом родной, выведет. Спасибо тебе, коли всё так, как ты говоришь, – кивает Мудрояр охотнику и поворачивается к соплеменникам:

–До дому, братья, а по дороге разделимся.

Ратибор встаёт с земли, отряхивается и задумчиво идёт к своей стоянке, но один из слушателей догоняет его и , семеня маленькими шажками, с любопытством спрашивает:

–А этот – то что? Который с клешнями?

–А? – не понимает иирк и, вспомнив, продолжает:

–А! Тот. В реку уполз. Поползал, поползал по берегу и нырнул обратно, – и спокойно продолжает путь, оставляя ногами широкий след.

Однако того явно не устраивает такой ответ и он, немного подумав, снова догоняет охотника::

– А как же.… А Раба – то кто же?

Ратибор непонимающе смотрит на него:

–Какого?

– Ну как же… – кивает мужчина на окровавленный песок, всем своим видом показывая, что что –то в истории Ратибора его не устраивает.

Иирк оглядывается, пожимает плечами, проходя мимо готовящегося сесть в лодку Торвальда:

–А я почём знаю?– и, повернувшись к слишком любопытному и недоверчивому мужчине, угрожающе кладёт руку на рукоятку ножа.– Слушай, иди отсюда, а? Пока по шее не получил.

Тот обиженно отходит в сторону, а к Ратибору, оглядываясь, подходит услышавший их разговор и раздумавший садиться в лодку купец:

–Ты ж на берегу был. А у меня финансовые потери, попорченный так сказать, товар. Я ж должен как-то возместить свой ущерб. Кто его, – кивает он в сторону, – а? Ты мне только скажи. Я больше никому. Зуб даю.

–На кой он мне?– усмехнулся иирк, не останавливаясь.

–Кто?– остановился Торвальд, не поняв вопроса, и тут же догнал умеренно шагающего Ратибора.

–Зуб твой, спрашиваю, на кой он мне? – повторил охотник, смотря в перёд.

–Ну это так, типа клянусь, что ли. Ты не думай, я же не просто так. Отблагодарю.

–Да что ж вы пристали то все ко мне!– останавливается Ратибор и поворачивается к идущему рядом купцу. – Я надсмотрщиком не нанимался. У тебя свои есть. С них и спрашивай, – и, наклонившись ниже к Торвальду, тихо заканчивает:

–Спасибо скажи, что правду скрыл о твоём безобразии.

Не ожидая такого поворота, Купец останавливается и испуганно смотрит на мужчину.

–Я… я, – неуверенно начинает он, но Ратибор, широко улыбаясь успокаивает его, по- приятельски похлопав по плечу:

–Не боись, не выдам. У меня свой интерес.

Глава 11

Сверкающе-золотой диск солнца медленно выползает из-за расстилающейся по всему горизонту степи, рассеивая остатки безвольно отступающей ночи.

Где – то далеко, там, где бескрайние дали скрыты от людских глаз, еле слышный топот десятков резвых скакунов и клацанье стальных мечей о сверкающие чешуйки кольчуг будоражит спящие курганы, возвещая природе о приближении чего – то могучего и многочисленного.

Сурки, умывающие свои острые носики, вытянули шеи и сложили на груди мохнатые лапки, растопырив ушки навстречу приближающемуся гулу. Ещё немного и самые шустрые из них нырнули в глубокие норки, скрытые от хищников пучками зелёного ковыля.

Мгновение – и замешкавшиеся в своём любопытстве зверьки были растоптаны пронёсшимся на огромной скорости отрядом хорошо вооружённых воинов.

Мокрые кровавые пятна, да разорванные шкурки с вылезшими из них внутренностями – вот и всё, что осталось от случайных жертв неслучайного нашествия.

Слетевшиеся тут же на вкус халявного пиршества вороны, базарно ругаясь и хлопая крыльями, вырывали друг у друга кровавые ошмётки и быстро проглатывали их, стараясь набить пустую утробу как можно плотнее.

Пришедший на вкус мертвечины старый драный лис смачно облизнулся и, подползя на впалом брюхе ближе, кинулся в самую гущу делящих добычу птиц. Пронзительно крича, вороньё, удручённое прерванным обедом, взметнулось вверх и, кружась над неожиданным захватчиком, с жалостью наблюдало, как тот слизывал с травы остатки пиршества и раздирал острыми зубами парочку их собратьев, волею судьбы оказавшихся на месте обеда.

Впереди всадников показались круглые крыши разноцветных юрт. Яркими пятнами раскинулись они по ещё зелёной степи, не ожидая уже приближающейся к ним беды.

–В кольцо, – быстро скомандовал Теймур, – и не выпускать никого.

Отряд из нескольких десятков хорошо вооружённых воинов на ходу рассредоточился по группам и те поскакали в разные стороны, окружая клан на расстоянии.

Теймур с Шаманом и ещё десяток воинов резко замедлили шаг и стройным клином направились к центральной юрте.

Таргары, заметив вооружённых гостей из соседнего клана, сбегались в центр селения, возбуждённо переговариваясь:

– Чего это они? Никак Теймур? Сын старого каюма из соседнего клана? А сам – то каюм? Не видели? Случилось чего?

Спешившись с лошадей у центральной юрты, воины выстроились по обе стороны от её входа, из которой спустя секунды вышел Асан- местный каюм.

–Мы не ждали тебя, – улыбаясь, распростёр он объятия Теймуру, недоумённо осматривая его отряд, – Что привело тебя и как поживает твой достопочтенный отец?

Теймур вплотную подошёл к Асану и, сверля его взглядом, ответил:

–Он покинул нас. И теперь пирует с принявшими его в своих юртах богами.

Мудрый каюм, сразу смекнув, что к чему, жестом пригласил молодого человека к себе в жилище, обведя взглядом собравшихся:

– Что ж, почтим его память чаркой доброго кумыса.

По уже высохшей от жаркого солнца траве быстрым шагом идёт Йорка в сторону родного селения, срывая по пути первые созревшие ягоды. Ногой задевает большой ком земли, который выворачивается наружу, сверкая неестественной чернотой. Девушка спотыкается, падает на землю и сильно бьётся головой о торчащий из-под земли камень. Острая боль иглой пронзает её мозг и Йорка теряет сознание, распластавшись на влажной от росы траве.

Темнота накрывает её и уносит в безбрежный океан воспоминаний.

Ночной лес.

Костёр.

Старик.

Танцующие в небе огромные змеи.

Разлетающееся с противным криком вороньё…

Йорка открывает глаза.

Чёрный сверкающий куб, торчащий из-под земли.

Девушка рассматривает его со всех сторон и, не видя нечего для себя интересного, отбрасывает в сторону, встаёт, отряхивается и, потирая краснеющуюся выпуклость на голове, продолжает путь. Но через несколько метров она, словно почувствовав силу притяжения, останавливается, возвращается за своей находкой и бросает куб за пазуху: «Бабе Йоге покажу», – думает она, почувствовав странную прохладу, исходящую от находки. Однако через некоторое время девушка останавливается снова, передёргивает грудью, ощущая неестественный жар, и запускает руку за пазуху, что бы достать куб, но тут же отдёргивает её, увидев разноцветное свечение, исходящее из-за ворота рубахи. Осторожно засунув руку внутрь, Йорка нащупывает прохладный, несмотря на жар, куб и вытаскивает его наружу, наблюдая, как разноцветные лучи выходят из его разных сторон и фокусируются в мерцающий шарик, который зависает в воздухе прямо перед её лицом. Замирая от нетерпения, Девушка протягивает к нему руку, пытаясь дотронуться, но…

Шарик отскакивает в бок и начинает кружиться и прыгать из стороны в сторону.

Изумлённо раскрыв глаза, Йорка опускает руку, наблюдая широко раскрытыми глазами за его движениями, но неожиданно Шарик замирает и зависает прямо у её носа.

– Ну, чего стоишь? – раздаётся из его глубины тоненький писк. – Пошли, что ли!

Закрыв глаза, девушка торопливо складывает ладони перед грудью и начинает тихо бормотать:

–Бог солнца наш милостивый, спаси и защити от нечисти невиданной…

–Это я-то нечисть?– возмущённо перебивает её Шарик и, стремительно подлетев в плотную к её лицу, неожиданно визгливо и в то же время грозно кричит:

–Сама ты нечисть, лахудра лесная!

То ли испугавшись его окрика, то ли от перегрева, Йорка, так и не ответив на его безосновательное высказывание, вдруг, закатив глаза, падает на землю.

Шарик подскакивает к ней по воздуху, и, тяжко вздохнув, восклицает:

– Ну вот, начинается! Всегда одно и то же! Может, не надо было вот так резко? Эй! Мадам! Фройлен! Или как вас там… Сударыня, что ли?

-Ты умный каюм, – усаживаясь на подушки, начал Теймур, – поэтому я скажу тебе прямо.

«Доверять или нет»? – Подумал он, глядя в хитрые глаза старика и посмотрел на безмолвно стоящего у стены Шамана.

«Помни, тот кто сегодня был другом, завтра может стать врагом. Не доверяй никому, даже самому себе», – вспомнил он слова учителя.

–Когда –то на одном из сходов ты говорил, – осторожно начал молодой человек, – мы – великая нация, существующая тысячи лет. Но что нам осталось? Пустынные степи, единственным богатством которых является ковыль? Не ты ли мечтал о возвращении былой власти нашему народу?

Теймур посмотрел в глаза каюма и увидел в них именно то, что хотел увидеть: вспыхнувший огонёк алчности, долго таившийся где – то в глубине его души. «Я не ошибся в нём»,– подумал мужчина и продолжил вслух:

– Если мы объединим наши кланы, у нас будет самая многочисленная конница.

–Без оружия она ничего не стоит, – перебил его Асан, размышляя: « А этот малый честолюбив, не то, что отец».

–За нашу разноцветную шерсть мы получим много золота, на которое у фраков закупим стальные мечи и кольчуги, – ничуть не задумываясь, словно ожидая такого вопроса ответил Теймур.

«Хорошо подготовился, чертёныш», – зло усмехнулся про себя каюм, а в слух продолжил:

–Даже если я и помогу тебе здесь, на западе ты столкнёшься с иссидами. А они испокон веков были воинами и не было равных им в бою. Вспомни, кто разбил нас в великой битве?

–Это было давно, – задумчиво произнёс Теймур, – и кто знает, что изменилось с тех пор?

–Ты прав, кто знает…

– Долгие годы, пока правил мой отец, – Теймур легко коснулся губ руками и воздел их к небу, – да почи он с миром в небесных садах.

–Да почи с миром, – повторил старик, поцеловав кончики пальцев, и сложил их крест на крест на груди, опустив голову.

–…я, – продолжил молодой воин, – готовился к великой войне. Тебе, конечно, известно, какими знаниями владеет мой учитель. Они помогли мне стать лучше других. Разве знаешь ты кого – либо сильнее и ловчее меня?