Омут Вселенной

«Но можем ли мы узнать, по какой причине вы изволили издать указ о временном перемирии?», – Вопрос и впрямь хороший, настолько, что заставил других патрициев позабыть о претензиях друг к другу и вновь обратить единое возмущение к правителю. Висэ понимала, что Норн не намерен раскрывать истинные карты, ведь знай аристократия о том, что император нашёл способ вернуть Прокурус, то скандала, в лучшем случае, не избежать, а в худшем вооружённого бунта и переворота, этим стервятникам требовался лишь повод – чтобы сместить гласа времени с трона Вселенной, который не подворачивался так непозволительно долго.

– Причина проста. Я намерен провести крайне важную операцию на территории Райто, и, к сожалению, не могу раскрыть её подробностей, но поверьте все эти действия необходимы для всеобщего блага империи, – он не стал выделять конкретный регион, который нужно обезопасить, а заставил всех сидеть тихо и мирно, чтобы нельзя было с уверенностью сказать – где будет проводиться операция, тем самым отвёл часть подозрений от Прокуруса, умно.

«Вы предлагаете поверить вам на слово?» – Отозвалась матриарх снова, телепатический канал передавал её недоверие и злость.

– Не верьте мне, подозревайте в чём вам заблагорассудится, проклинайте и ненавидьте, но в одном вы можете никогда не сомневаться – моей целью было и остаётся поддержание мира и порядка во Вселенной.

Висэ не уверена – смогло ли последнее утверждение императора достигнуть разумов патрициев, и убедить их хотя бы на толику в искренности слов Норна, но был один способ удостовериться наверняка…правда, вероятность того, что кто-то осмелится требовать подобного от самого правителя Вселенной…

«Коль вы абсолютно честны, то вам не составит труда принести клятву души?» – капитания почти ударила себя по лбу, с трудом подавив этот порыв исключительно военной выправкой…накаркала. Теперь Норн поставлен в сложное положение, откажет – проявит слабость перед всем высшим светом, показав им чего на самом деле стоят его слова, единственный возможный выход – сделать то что просят. Висэ кинула беглый настороженный взгляд на степенную идеально прямую осанку Норна, что не колыхнулась и не на миллиметр. Нет, она должна вмешаться, просто обязана. Янэс вышла вперёд, теперь именно правитель был у неё за спиной.

– Как вы смеете так разговаривать с Его светлостью? То, что вы, леди Обсэкт, являетесь матриархом не даёт вам права требовать с нашего императора клятвы души, – задача Висэ как капитании и телохранительницы Норна заключается не только в физической защите, но и в отстаивании чести мужчины, хотя по правилам этикета достаточно просто составлять ему компанию, но девушка не считала правильным стояние в стороне, когда репутацию её друга (а может ли она так называть Норна с учётом всех обстоятельств?) собираются бездушно похоронить и уничтожить без остатка.

– Не стоит, леди Янэс, просьба матриарха Обсэкт вполне уместна, – узкого и обманчиво хрупкого плеча капитании коснулась широкая тёмная ладонь, – я готов предоставить более существенные доказательства собственной искренности чем пустые слова и обещания.

Клятву души придумали в незапамятные времена, когда никаких рас кроме людей не существовало, а по землям, освоенных планет в пределах врат Вселен, ещё ступали маги души, которых ныне совершенно не осталось. Суть этой магии заключалась в том, чтобы поклясться своей душой, раньше клялись перед пустотой, сейчас называемой космосом, потом своим локальным богам, теперь клятву направляют Вселен или Приму, зависит от веры, если нарушить данное слово, то душа вмиг покинет тело и будет принадлежать тому, перед кем не сдержали обещание. Жестокая магия, если вдуматься.

Норн наклонил голову к Висэ, видимо, ожидая, что она одолжит ему нож, который у капитании несомненно имелся, та вынула из потайного кармана накидки достаточно тонкий и компактный стилет, украшенный серебрением, и вручила его императору рукоятью вперёд. Мужчина взял клинок и вырезал им на внутренней стороне запястья символ четырёхконечной звезды с кругом внутри, из свежей раны полился, искрящийся золотом, ихор и весенней капелью украшал напольную мозаику, оставив на местах соприкосновения небольшие округлые щербины. Ихор магов крайне въедлив и токсичен, способный прожигать насквозь множество материалов.

Остатки золота на острие стилета почти мгновенно испарились, Висэ намеренно брала такой клинок, чтобы не попортился от первых же нанесённых предвечным ран. Девушка подошла к месту где стояла, точнее парила в нескольких сантиметрах над полом, Обсэкт и вручила ей нож, матриарх повторила за Норном, её ихор окропил столешницу чёрными каплями.

– Клянусь своей душой перед взором Вселен, что мои цели преследуют лишь благие намерения, и что я действую исключительно из соображений благополучия всех граждан империи. Если слова эти ложь – Вселен тому свидетельница, возымеет абсолютную власть над духом и телом моим, обманутая мною, – ихор продолжал вытекать, так как нельзя использовать магическую регенерацию во время ритуала.

«Я свидетельствую и принимаю клятву. Если она окажется ложью – Вселен тому свидетельница, передаст в моим руки власть над духом и телом лжеца», – обе раны засияли пурпуром – исконным цветом магии души, и полностью зажили оставив после себя переливающийся рисунок, его тонкие линии то бледнели, то становились насыщеннее. Никто, кроме Висэ, не был в состоянии увидеть, как между запястьями двух магов появилась идентичного метке цвета нить, что плотно и крепко обвязала пару рук. Ни Обсэт, ни Норн не ощущали давления и натяжения внезапно появившегося атрибута, закрепляющего клятву.

– Теперь, я полагаю, вы удостоверились в правдивости достаточно, – ни один присутствующий не осмелился что-либо высказать, Норн зачастую поражал окружающих своей несгибаемой решимостью, что и произошло вновь.

Далее патриции поочерёдно подписывали папирус, на котором красовались витиеватые иероглифы, говорящие о согласии на временное приостановление военных действий. Количество подписей стремительно росно, и по итогу в графе отказа не появилось ни одной. Поразительный результат от категорического несогласия до единогласного «да». Кремовый свиток поместили в тубус и вручили в руки Норна, тот не теряя извечного флёра элегантности аккуратно его перенял.

– Благодарю вас за проявленное благоразумие, – последнее слово всегда долго быть за лидером. Правитель покинул зал совещаний через распахнувшиеся двери, капитания последовала за ним, оставляя, погрязших в молчаливо-гробовых раздумьях, членов Буле позади, возможно, им есть о чем поговорить без надзора императора и его «верной псины», как ласково величают всех гвардейцев.

Когда Норн и Янэс отошли достаточно далеко, оказавшись в бездушно пустом коридоре, если не считать обилие статуй, девушка решила, что более подходящего момента для личного разговора в ближайшем будущем не выдастся.

– Норн, я должна сказать кое-что важное, – блондин остановился, поворачиваясь к Висэ лицом, по прежнему наполовину спрятанным под снопами роящихся бабочек.

– Слушаю, – прозвучало слаще мелсангового мёда, что в изобилии имелся на Пыли Забытых.

На короткий миг Висэ сравнила две увиденные версии Норна, первая доступна каждому, это облик доброго и справедливого правителя, временами способного становиться жёстким, он окутан золотым блеском, роскошью и статью, всем что должно сочетаться в преисполненном величия императоре. А вот вторая – это ничто иное как квинтэссенция истинной сущности Норна, концентрат его подавляемых слабостей, боли и травм. С таким лицом глас времени предстал перед капитанией лишь единожды – в момент первого откровенного разговора по душам, подробности коего так волновали Фрида.

Небо над Реджиус Террой соизволило нахмуриться, но не достаточно сильно для первых капель дождя, создавая ощущение, что ещё песчинка и прольётся гневливый водопад. На проводник Янэс, что до этого проверяла, как солдаты во дворце несут караул, пришла светопись от императора, стоило только капитании зайти в кабинет дабы разобрать копящиеся документы.

В письме Норн просил подчинённую, важно – именно просил, а не приказывал, подойти ко входу на аллею ушедших через полдюны, чтобы обсудить нечто важное и даже личное. Прямого требования обязательно явиться на встречу не было, но Висэ не смела отказать по многим причинам. Например, она всё ещё шпионка, что не должна упускать возможность втереться в доверие к императору, или личные причины связанные с Нергалом, в конце концов два гласа когда-то приходились друг другу лучшими друзьями, ну и сама персона Норна безумно интриговала и волновала без каких-то подводных камней.

Висэ заявилась немного раньше обозначенного песка, когда как Норн появился песчинка в песчинку, поразительная пунктуальность, наверное, так сказывается владение магией времени.

– Я рад, что ты откликнулась на мою самонадеянную просьбу, – тут ж заговорил император, подходя ближе и приглашая пойти за ним.

– Разве в целой Вселенной найдётся глупец, дерзнувший отказать Его Величеству?

– Пока мы одни зови меня просто Норн, и можно на «ты», – дал неожиданную отмашку правитель, пока проходил через розовые насаждения живой изгороди, которая равномерно обрывалась арками из бриллиантовых лилий, они в свою очередь вели к прозрачным гробам, внутри которых покоились важные, но мёртвые персоны. За бесчисленные циклы их тела никак не изменились и не начали растекаться бесформенной лужей ихора, что в силу магической физиологии неизбежно происходит после смерти любого предвечного, но в этих герметичных лишённых маг-частиц капсулах такая участь их не настигнет.

Император, в компании покорно следующей предательницы, добрался до самых свежих мемориалов, находящихся в конце аллеи. Висэ прошла через арку, прозрачные лилии, на свету переливающиеся радугой, прыснули на неё сверкающими белизной спорами, волосы девушки стали слабо светиться мириадами крошечных точек. Стряхивать это безобразие бессмысленно, придётся сегодня забраться в куб частоты иначе блёстки не сойдут и через месяц.

Внутри стен, состоящих из нежно розовых лепестков-сердечек, находилась небольшая круглая площадка с двумя громами один из которых непрозрачен, а в другом убаюканная вечным сном лежала Каллиде Райто, казалось, она просто впала в летаргию и может в любое мгновение очнуться, по магам в принципе тяжело понять живы они или мертвы, с людьми таких дилемм не возникает, и почему-то данная мысль заставляет тревожиться.

На капитанию пала тень неподдельного ужаса от вида одной только Каллиде, что уж говорить о том чувстве охватившем её, когда взгляд единственного глаза упал на соседний гроб, с выгравированными на металле блистающим платиновым отливом иероглифы значащие – «Висэ Райто, покойся в вечных объятиях Создательницы, и да упокоит она твою душу». Паника хлёстко и обескураживающе ударила по самообладанию девушки, вид этих могил напомнил ей о многих вещах, которые грезилось лишь навеки забыть. Райто больше нет…Каллиде мертва по настоящему, в отличие от своей нерадивой наследницы.

Норн не видел, как все оттенки страха проносились на лице капитании, так как стоял к ней спиной. Из расшатанного состояния Висэ пришла в норму, прибегнув к технике медитации по уменьшению каритаса и увеличению нарциссиса, выученной у Нергала. Когда чувства перестали давлеть над разумом, Висэ увидела, как толпа бабочек упархивает подальше от Норна, похоже, он захотел воспользоваться смертным зрением.

– Временами я думаю, что виноват в сложившейся ситуации больше чем кажется, – разорвал нить молчания правитель.

– Вы имеете в виду падение Райто? – Тон Висэ был недостаточно безразличен, как она бы того хотела, Норн же списал всё на то, что Умбра является бывшей подданной Райто, и оттого удушающий захват вины оплёл мужчину жёстче.

– Не только его. Каллиде никогда не доверяла мне, и потому я вынудил её и всех остальных магов разума пойти на предательство…я снова не смог предотвратить очередную войну. Похоже, истинно, что всякий мир – это лишь краткий миг отдыха перед новой войной.

Правитель, нет, сейчас просто Норн, повернулся к Висэ и та впервые за много циклов службы под его началом смогла увидеть янтарно-золотые радужки без зрачков, в которых плескалась невыразимая, бескрайняя и тысячелетняя горечь. Висэ не думала, что хочет даже на толику представлять то, что пришлось за невообразимо долгую жизнь гласа времени пережить Норну, ничего хорошего там явно не водилось, а доводящего до отчаяния ей с лихвой хватает в собственной биографии. Возможно, именно в этот момент они нашли беззвучное и бесконтактное взаимопонимание, им оказалось достаточно и такой мелочи. Норн и представить не мог, что прямо сейчас раскрывает душу перед Висэ Райто, приспешницей Ла Морте Винсенти, победившей смерть, шпионкой…но в её взгляде нашёл знакомую, отзывающуюся в звёздном сплетении боль, и ничего более ему не потребовалось.

– Единственный приемлемый путь раскаяния – путь исправления совершённых в прошлом ошибок, – Висэ от чего-то запомнилась эта фраза, клещом впилась в подкорку, – и я намерен ступить на него, пока не стало слишком поздно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я ощутил много циклов назад, что в измерение Поглощения прибыл глас души, а потом это ощущение быстро пропало, но я не сомневаюсь, что глас где-то да есть. Само его существование говорит о том, что поздно уже наступило, но я должен продолжать делать то, что в моих силах, – Висэ отчётливо осознала, что речь идёт о пророчестве, но подразумевается, что никто кроме гласов и узкого круга предвечных не может о нём знать.

– И, если всё сложится гладко, то в моих силах будет вернуть Покурус, – от этих слов императора у Висэ могло бы остановится сердце, но предвечные обделены любыми внутренними органами.

– Вы…вы серьёзно?

– Вполне, но пока это только пустое намеренье без возможностей воплотить его в жизнь…У меня есть к тебе один вопрос, Янэс, – плавленое золото устремилось прямо в её глаз, внутри переплетались любопытство, вина, страх и надежда.

– Вы можете спрашивать о чём угодно.

– Готова ли ты будешь силой вернуть Прокурус, а также в случае удачного захвата получить бронзовый венец и власть над Райто? – Висэ не нашлась с подобающим ответом и обескураженно промолчала.

Во время той беседы капитания, говоря откровенно, испугалась. Испугалась ответственности за королевство, которое уже однажды охватила анархия по её же вине, и возможности стать предательницей во второй раз, ведь если она вступит в сговор с Норном, то подставит уже Ла Морте Винсенти. Чем больше проходило циклов, тем сильнее Висэ склонялась не к тому лагерю, в котором оказалась изначально. Они с императором часто мыслили схожим образом и разделяли часть убеждений или взглядов, с Норном было проще чем с Нергалом. Но совесть и чувства не позволяют ей уйти, а потому…

– Я подумала над твоим предложением, ну тогда на аллее, – слова не вязались друг с другом в складное предложение, но закончить необходимо. Даже через многослойную завесу из бесчисленных кипенных крыльев, Висе могла видеть этот тёплый всепонимающий взгляд золотых янтарей.

– Прокурус я принесу тебе на блюдечке, если сдержишь слово, – елейная и невозможно приторная улыбка озарила смуглое лицо.

– После того, что ты видела, у тебя ещё остались сомнения на счёт надёжности моих слов? – Он не осуждал, в голосе отчётливо скользили озорные нотки странного веселья.

– Нет…

– Вот и договорились. Согласно договору затишье наступит послезавтра, будь готова сама и подготовь остальных гвардейцев к завтрашнему собранию, где я детально объясню план действий. До скорого, – Норн ушёл дальше по коридору, рядом не нашлось свидетелей, чтобы зафиксировать неподобающее поведение правителя, который осмелился в одиночестве дойти до покоев.

Висэ же, будучи надёжно сокрытой одиночеством личных комнат капитании гвардии, не нашлась с тем, чтобы позвонить Фриду и рассказать товарищу обо всём без обиняков…но тот сочтёт сделанный девушкой выбор за предательство. А совсем скоро ей отправляться на Пыль Забытых, как она будет увиливать от расспросов Нергала? Может, узнав правду, он наконец-то согласился бы убить Висэ? Но, увы, теперь ближайшее время умирать никак нельзя, пока есть надежда воскресить Райто.

Часть 3. Сияние ночи, указывающее путь в Вальгаллу

«По существу нам неизвестно, что являет собой магия. Я могу лишь сделать предположение, что это абсолютная и чистая первоэнергия, начало всего, конструкт Вселенной. Внутри каждого мага находится амбросовый сосуд, и он обеспечивает наши тела всем необходимым, смешиваясь с кровью и превращая ту в ихор.

Амброс – тот вид магии, который она принимает будучи подвергнутой изменениям внутри физических тел, пост-магия же то, чем магия становится, когда прогоняется через тело предвечного, как через фильтр. Форма пост-магии – это воплощение и оно комплиментарно внутреннему миру мага. Возможности и виды взаимодействий магии зависят от столпа, их всего пять – жизнь, смерть, время, разум и душа»

Фрагмент из записей неизвестного учёного

Вокруг только бескрайнее небо, налитое закатным пурпуром, без земли под ногами, в полупустом пространстве нет ничего кроме крошечных парящих островков из стекла, между ними неторопливо проплывают гигантские лилово-фиолетовые медузы, что своими головами-шапками перекрывали падающий откуда-то сверху свет.

Висэ внезапно осознала, что находится в ином месте, но знакомый пейзаж не вызвал в ней закономерного спокойствия, наоборот, заставил излишне взволноваться. Если она здесь, то и он тоже…неприятного разговора не избежать. Собрав скудные остатки решимости в кулак, девушка прошла, или вернее пропрыгала, по медузам на центральный остров, который размером превосходил все прочие, остальные кусочки ровного стекла кружили вокруг него, как планеты возле звезды.

В сердце просторной платформы размерено крутилась правдоподобная модель неизвестной галактики, выдержанной в подходящих к окружающему пространству тонах. Туфли Висэ звонко стучали по гладкой поверхности, а стекло под ногами расходилось снопами колец, создавая иллюзию хождения по воде. Девушка остановилась, принявшись выискивать причину своих извечных головных болей и бессонниц.

Предвечные не спят, но раз в индивидуально подобранный срок впадают в летаргию, длящуюся в зависимости от возраста и объёма амброса в сосуде. Даже будучи почти бессмертными и далёкими от низменных физиологических нужд, маги остаются существами, наделёнными чувствами и желаниями, да и в конце концов никто не сделан из железа, души и разумы уж точно, а потому им необходим отдых от непрерывного бодрствования, долгая жизнь, вот так новость, может утомлять.

Пока Висэ в уме прикидывала – когда в последний раз её измождённые ум и дух видали хотя бы намёк на летаргию, математические процессы прервало острое ощущение чужого присутствия, девушка безошибочно нашла одноглазым взглядом вторженца. Молодой мужчина среднего для представителей своего пола роста, с бирюзовым ассиметричным каре, где левая сторона была выбрита, а правая отрощенными локонами прикрывала часть лица, которое инкрустировано глубокими, как полные воды колодцы, сапфирами.

– Ну надо же, посмотрите-ка, кто соизволил порадовать меня своим присутствием, – отозвался насмешливым тоном парень, не стремящийся сокращать больше даже для диалога расстояние. Ромбовидные зрачки пробежались по всей Висэ с головы до ног, – я то думал, что ты предпочтёшь сдохнуть от магической недостаточности, чем вновь навестить меня.

– Я попадаю сюда не по собственной воле, – девушка отвернулась в противоположную от собеседника сторону, – будь у меня возможность, то давно бы избавила тебя от необходимости лицезреть мою неприглядную персону. И именно этим я намеренна занять прямо сейчас, – Висэ потянул руку к центру крохотной галактики, чтобы выйти.

– Трусливо сбегаешь, снова? – Ей не требовалось оборачиваться, чтобы осознать, что этот несносный паразит расплылся в зловещем оскале. Девушку сотрясло от нахлынувшей гряды воспоминаний, где одна картинка мгновенно сменялась другой, как на быстро прокручиваемом в проекторе светодиске.

Вот Сапиентия, наставница Висэ, держит в руках магическое оружие, её одежду прожигает шипящий синий ихор и обильно стекает с клинка на пол. У ног женщины лежит труп вселенсы, а индиговые глаза единственной подруги не выражают ничего. А вот уже Висэ силой утаскивают в темшин члены Ла Морте Винсенти, чтобы навсегда увести её с Циентии, столицы Райто.

– Прекращай это…

– Не понимаю о чём ты? – Притворно растерянный голос никого бы не убедил в невиновности этого жестокого прохвоста.

– Не смей манипулировать моими воспоминаниями и чувством вины.

– Тут скучно, вот я и развлекался как мог, в твоей памяти царит такой мрак или цирк, я пока не решил точно – нужно тут смеяться или плакать, – Висэ стояла к парню спиной, но он смог разглядеть как та вновь собралась коснуться сияющего центра макета, – ты не забыла посвятить Фрида в подробности своих планов? Обязательно это сделай, когда очнёшься, он несомненно поймёт тебя как очень хороший и понимающий друг.

Этот ублюдок не мог на последок не кинуть колкость, которая донеслась до слуха Висэ уже в воронке, затянувшей девушку внутрь после контакта с галактикой. Капитания распахнула глаз и нашла себя внутри личного темшина идущего по курсу до Пыли Забытых, похоже, она отключилась от усталости сразу же после того, как заставила корабль покинуть столицу. Именно из-за нежеланного сожителя Висэ до отказа упивается амбронетиками, позволяющими отсрочить летаргию, лучше физически изводить себя, чем видеться с ним из раза в раз. Здоровой такую позицию не назовёшь, но иного выхода нет, иначе психика, изрядно расшатанная, пострадает ещё сильнее.

На подлёте Висэ решила переодеться в менее парадную одежду, которая красовалась на ней во время посещения аквурбского бара в компании Фрида. Кстати говоря о нём, девушка передумала делиться с лучшим другом тонкостями её договорённостей с Норном, тот будучи до мозга костей преданным общему делу Ла Морте Винсенти вряд ли оценит сделанный Висэ выбор, и не важно, что других вариантов просто не существует. Увы, события прошлого не позволяют капитании в полной мере доверять своим товарищам, особенно в вопросе спасения Райто, да и кандидатура императора выглядит куда надёжнее.

Висэ не сомневалась бы и песчинки, если бы задача заключалась в уничтожении, а не в восстановлении, победившие смерть во главе со своим лидером хороши разве что в убийствах и разрушениях, о чём капитания в слух никогда не скажет, чтобы не обидеть тех, кто в не самый лёгкий период её жизни, предоставили безопасное убежище, поддержку и знания. Но каждая из этих щедрот не отменяет остальных неприглядных поступков верхушки Ла Морте Винсенти.

Висэ успела сменить одежду и немного успокоиться, когда в смотровых иллюминаторах замаячила серая планета. Темших успешно зашёл в атмосферу, после чего судно засекли местные наблюдатели, через них те, кто сидели за панелью управления, опознали корабль и открыли для вернувшейся девушки гигантский шлюз, скрытый под серым песком, что начал засыпаться в разверзнувшийся ровный прямоугольник.

Пришлось повозиться, чтобы загнать темшин в закрытое пространство, но Висэ успешно посадила транспорт на состыковочный якорь и заглушила ускоритель, давая отбой всем работающим системам. Огромные створки над головой принялись медленно захлопываться, когда капитания вышла на площадку, где уже поджидал Фрид, опознанный по высоким ботфортам и короткой красной куртке. Парень оторвался от светокрана проводника, который зажимал в пальцах правой руки.

– Я уже начинал волноваться, почему не написала? – Тёпло-оранжевые глаза принялись обеспокоенно сверлить подругу, в надежде выпытать объяснения, а их у Висэ как раз не имелось, ну кроме тех, которые либо разочаруют, либо приведут в ярость Фрида, и нельзя сказать – что хуже.

– Не хотела привлекать внимания.

– Поверю на слово, но только сейчас, так как песка на трендёж у нас нет. Нергал сказал, чтоб ты сразу к нему шла, он ждёт тебя в тренировочном зале, – отчитался Фрид.

– Бегу волосы назад, – бросила перед уходом девушка, не оборачиваясь, от чего та не увидела каким взором проводил её спину Фрид, будто на мгновение что-то заподозрив, но маг сразу же одёрнул себя, паранойя до добра не доводит.

Висэ стремительно семенила по старинным каменным коридорам, с сохранившейся доочищенской архитектурой, состоящей из обилия барельефов со сценами битв между разнообразными жителями пустоты и арочных ниш с канделябрами, в старину удерживающими факела, на стенах даже сохранились следи копоти, а нынче приспособленными под пустотные камни. Синильность помещений разбавлялась сваями из устойчивого к магии сплава, металлические ноги держали потрескавшийся потолок, расписанный фесками, эти старые катакомбы уже не выдерживают тяжесть наваленного сверху песка. Время всегда берёт своё.