Омут Вселенной

Валерия Капля

Омут Вселенной

Часть 0…на его останках рождается новый – таков исход всего

"– Да будет магия, – молвила Вселен, творительница мира, и соткала из волшебства всё сущее.

– Магия создаст детей моих, – повелела Вселен и из Омута родились первые души первых существ.

– Я позволю чадам своим магией владеть, – пожелала Создательница, и все живущие под сенью её обуздали могучую силу.

– Не будут они знать ни боли, ни нужды, ни старости, ни болезни, – одарила нас Вселен милосердием своим, и с той поры тела магов обрели совершенство внутренне и внешнее.

– Пока существую я, слова мои нерушимы, – приказала Создательница, и вписала первые заповеди в законы мироздания, слово своё ознаменовав высшей истинной.

История оставит имена наши в вечности, станут они властвовать над временем, победят смерть и возвысятся над всякой жизнью, пока души наши и умы наши проложат путь к подлинному идеалу. Ординем вербум!"

Отрывок из аниверсистской книги начал «Ea Sanctus verbum»

Всё сознание и каждую часть несуществующего тела объяла вечная безмятежность помноженная на бесконечность, ничто не имело значения как и физического воплощения. Всё было всем и пребывало в превосходном недостижимом балансе. Здесь, в бескрайней пустоте одновременно являющейся чем угодно, хотелось задержаться, желательно бессрочно, растворившись в непередаваемом блаженстве, даримом единством и гармонией.

Но к несчастью, некая сила вытолкнула её из лона родного измерения и отправила туда, где нет гармонии, нет единства и нет совершенства. Она изгнанная, потерянная, неприкаянная скиталась по сумраку неосвещённой пустоши. Ей было известно: что твёрдая субстанция под ногами, раскинувшаяся всюду, называется землёй, а купол над ней небом, вкрапления мелких блёсток в нём – звёздами, а невидимые ласкающие кожу касания – ветром.

Так же она помнила, то утраченное чувство умиротворения и спокойствия, и от того было безумно тоскливо, холодно, одиноко…

Она обрела материальность, получив тело и имя к нему – Висэ́, так её зовут, так соизволила её назвать сущность, изгнавшая из измерения полого душевного покоя, так её будут называть в будущем, которое пока излишне туманно.

Висэ бесцельно бродила по испещрённой трещинами от сухости пустырю с редкими облысевшими шарами колючих кустов, пока не встретила загадочное существо, что пришло по её душу. Оно имело гуманойдные черты и слегка парило над землёй, кожа полупрозрачна и неярко брезжит тысячами крохотных искорок, что на миг зажигаются и сразу же потухают. Глаза и рот плотно сомкнуты, но лицо абсолютно расслаблено, будто маска застывшая в блаженном выражении.

Незнакомая душа протянула ей руку, оставив губы закрытыми, предложила пойти за ней. Висэ не нашла ни единой причины отказать, возможно, напрасно…ведь далее в её жизни не было ни мгновения покоя, ни капли надежны, ни лучика счастья.

Память разрезается, рвётся, протирается до дыр от пережитой боли. Тогда, очень давно, в непроглядной черноте металлической коробки в неизвестном месте её разум слился с чужим, она чувствовала неудачную попытку вторжения, от которой всё тело пронзило иглами агонии, после повисло гнетущее молчание, но он не позволил затишью длиться слишком долго и заговорил прямо в голове.

Он рассказал о магии, о вселенсах, о времени, обо всём…и даже о пророчестве, истинная суть которого ускользнула от Висэ, но эти слова клеймом впечатались в пространство подсознания, среди прочих неуничтожимых воспоминаний. И вот эти слова:

«Грядёт конец мира, именуемого вечно живущими и смертными как реальный. Лишь вселенскому мессии суждено спасти все обречённые души нашего измученного мироздания. Мессия орудиями сотворения преодолеет грань измерений и соединит в своей душе все столпы магии и тогда настанет истинное Очищение.

Но ради восстановления гармонии и мирового порядка жизни на жертвенный алтарь должны возложить все гласа до единого. Пятеро властителей магии сложат свои головы ради блага всего сущего»

Что такое орудия сотворения и столпы магии, кто такие гласа и мессия, ответы ей предстояло получить лишь в далёком будущем, когда планеты, звёзды и галактики примут необходимое положение, когда на то будет воля Вселен.

Часть 1. Конец гармонии – начало раздрая

«Смертные измеряют время в секундах, минутах, часах, днях и годах. Данная система времяисчисления неприменима ни к магам, ни к космосу. После становления империи Вселенной было принято исчисление по песку. Устройство сфера заполняется песком в зависимости от времени суток (стоит отметить, что на каждой планете сутки имеют разную временную протяжённость), одна песчинка – мгновение за которое она падает с верхней части до низа, горстка – 50 песчинок, дюна – 50 горсток, одна сфера эквивалентна одним суткам. А вместо годов предвечные живут по циклам, разделённых на три стадии, каждая по 50 человеческих лет…»

Отрывок из школьного учебника для людских детей

Над шумным баром повис надлежащий мрак, перебиваемый ослепительными вспышками от лазеров и светограмм, исполненных в виде пёстрых объёмных фигур-иллюзий, зачастую это были разнообразные животные, но в данном заведении решили проявить немного креатива и с потолка сыпался радужный дождь из звёзд и планет, космические тела либо разбивались снопами искр об пол, либо хаотично плавали по воздуху периодически приставая к случайным посетителям.

В самом низу явно опьянённая, далеко не только алкоголем, толпа дрыгалась в, пугающих трезвого зрителя припадочной судорогой, движениях. Вдоль стен, восходящих на многие метры к потолку, расползлись стеклянные полусферы, внутри которых на скруглённых диванчиках потягивали коктейли те, кто пришли либо с компанией, либо ради выпивки, либо не любящие танцы. По всему вытянутому трубчатому зданию бара грохотала живая музыка, играемая профессионалом на звуковой панели, способной воспроизводить звучание любого когда-либо придуманного инструмента.

Висэ, забравшаяся в одну из кабинок, через стекло невольно залипла на том, как внешне юный парень, никакие признаки не выдали в нём ни конкретно человека, ни конкретно мага, умело обращался с панелью то резко взмахивая руками, то размеренно покачивая ладонями из стороны в сторону, то переключая неопознанные бегунки. Устройство повиновалось, на выходе изливая пускай не элитарную но приятную энергичную мелодию.

Оторваться от гипнотизирующего действа заставило мелькнувшее чёрно-красное пятно со знакомыми фигурными абрисами, что первоначально засеменило к барной стойке, а затем безошибочно направилось к правильной полусфере, из нижней части которой вылетел плоский круг. Подъёмная платформа помогла посетителю долететь до нужного места, после чего сферическое стекло разошлось в стороны, образовывая удобный арочный проём.

Тот, кого ждала Висэ развязно-ленной походкой дошёл до противоположного конца дивана и рухнул в него. Слабое мельтешащее освещение сильно размыло лицо Фрида, даже так на нём по прежнему угадывались бледность, свойственная жителям вечно холодных планет, огненная янтарность оранжевых глаз и лоснящаяся чернота ухоженных чёрных кудрей.

Парень закинул одну ногу на другу, обутую в высокие обтягивающие сапоги сильно выше колена, и кинул неизменно полный игривости и чертей взгляд на Висэ, та не дрогнула, ведь успела выработать иммунитет, да и мягко говоря, Фрид не так ужасающ и страшен как двое других магов, которые по воле судьбы отдают ей приказы.

– Ещё более мерзкий притон ты не мог выбрать? – Висэ начала с колкости.

– Радуйся, что не бордель, от него нашу леди праведность, пожалуй, хватил бы карачун, – двое затихли, когда уединённость кабинки нарушил едва одетый в вульгарное нечто, по ошибке названное одеждой, официант. Совсем молодой юноша, возможно даже подросток, поставил на низкий стол одну бутылку громовой настойки, внутри которой хищно и разгневанно бультыхалась васильково-синяя змея, искрящаяся пробегающими по чешуе вспышками молний, посреди густой индиговой жижи. Далее поднос покинули два гранёных стакана, и парень удалился.

Фрид немедля потянулся разливать настойку, заполнив оба стакана чуть больше чем на половину. Висэ планировала обойтись сегодня без выпивки, в конце концов, впереди ещё служба, солдатский долг, и так далее и тому подобное. Приглашающим жестом с пойлом в руке Фрид, как бы призвал подругу присоединиться.

– Сегодня я пас, – малость завистливым взглядом девушка наблюдала как её друг, умелым отточенным жестом опрокидывает в себя содержимое стакана до дна, здрав голову к потолку.

– Пить в одиночестве – это алкоголизм, так что прекращай играть хорошую девочку-капитанию гвардии и добей эту бутылку вместе со мной, – ладонь Фрида подтолкнула настойку к краю стола, где сидела Висе, та отполированными до совершенства рефлексами успела предотвратить уплату компенсации за нанесение ущерба имуществу бара.

– Ты уже являешься курильщиком и наркоманом, алкоголик лишь украсит этот великолепный послужной список, – Висэ плюёт на всё и закидывается выпивкой.

– От курильщицы и наркоманки слышу, ладно, сворачиваем шапито и разворачиваем кантору очень серьёзных дел.

– Я пока не настроена на серьёзные дела. Ты точно прихватил с собой дурманы, так что гони мои любимые, – Фрид, по видимому, хочет возмутиться, но не находя подходящих аргументов, забирается во внутренние карманы своей короткой алой куртки, отороченной чёрным мехом, после чего кидает Висэ холщёвый мешочек с розовым порошком внутри.

Девушка достаёт кисеру для раскуривания дурманов и набирает небольшую часть сыпучей субстанции внутрь трубки, возвращает порошок Фриду, и при помощи огнива, полой металлической трубки с пустотным камнем, заряженным огненной пост-магией, в качестве навершия, заставляет порошок тлеть. Первая затяжка автоматически прокатывается по телу расслабляющими волнами, с выдохом наполняя комнатку розовыми клубами дыма.

– Вот теперь можно серьёзно, – заверяет растёкшаяся по дивану девушка, потягивая дурман из кисеру уже менее остервенело и более упоённо. Пристальный взгляд Фрида говорит о желании точно также затянуться, но тот обходится вторым стаканом настойки, ему потом ещё до штаба добираться.

– Давай вкратце и по существу, что планирует император?

– Хочешь краткий пересказ, так и быть. Его Величество собирается тайно отправить личную гвардию на захват Прокуруса, – кажется опешивший Фрид чуть не подавился настойкой.

– Серьёзно? Дегенераты в Буле успешно просыпали песок в пустую столько циклов и тут решили с нихера прибрать планету-завод к рукам, а не жирно ли будет?

– Я, по моему, уже миллион раз говорила, что между императором и Буле не стоит знак равно. Решение на счёт Прокуруса император принял единолично.

– То есть, формально, отмашки на эту авантюру ему не дали?

– А почему император должен просить у патрициев разрешение на использование своей же гвардии?

– Ты то сама что по этому поводу думаешь? – Молчаливо-выразительный взгляд Фрида едва ли не кричал в слух «я имею ввиду то самое, о чём ты не любишь говорить, поэтому вместо того, чтобы сказать напрямую я делаю красноречивый намёк, а после прерываю его многозначительным молчанием».

– Райто – это давно забытая песня, так что мне фиолетово, – Фрид бы в любой другой ситуации обязательно прыснул в кулак от такой глупой шутки, так как нескрытый под повязкой, глаз Висэ имеет озвученный цвет, волосы кстати тоже, но они скорее лавандовые чем фиолетовые.

– Моя хорошая, я знаю когда ты несёшь брехню, особенно когда ты обкуренная. И знаешь, каждый раз затягиваться дурманами перед разговорами о Райто – идея, пожалуй, находящаяся в топе наихудших твоих решений, – лучший друг как всегда умело разгадал причинно-следственную связь, Фрид никогда не был идиотом.

– Все мои решения находятся в нём.

– О, Вселен, я пришёл сюда не ради очередного сеанса самобичевания Висэ Райто. Лучше план императора поподробнее опиши, а дальше неси любой бред, который в голову придёт.

– Плана пока нет, просто Норн поделился со мной перспективами на ближайшее будущее, – парень отобрал у размякшей подруги дымящуюся трубку, вытряхивая остатки дурмана в пепельницу.

– Хватит пока с тебя, а то мозги от наркоты совсем уже поплыли, раз ты императора по имени кличешь.

– Он дал разрешение, на официальных мероприятиях я, конечно, должна соблюдать этикет, но тет-а-тет могу звать его просто Норн.

– Он настолько тебе доверяет? – Висэ возвращает свою кисеру обратно, пряча её в карманах гражданской одежды, составленной из просторных походных штанов, усеянных карманами, водолазки с высоким горлом и грубых средней высоты берцев, всё исключительно черно, этот цвет никогда не нравился девушке, она считала, что за его безликостью пытаются спрятаться и замаскироваться под невыделяющееся большинство, чем она собственно и занимается уже Прим знает сколько песка, а притворство уже могло бы осесть в печёнках, будь они у магических тел.

– Не сказала бы, просто момент располагал к более личному разговору.

– И о чём же таком сокровенном ты беседовала с самим правителем Вселенной?

– Личное оно на то и личное, что я нихрена тебе на расскажу, даже с учётом того, что мы лучшие друзья, – Фрид мог бы обидеться, если б знал Висэ чуточку хуже.

– Он же не сказал ничего потенциально важного? – Пылающие янтари глаз засверкали неприкрытой искрой угрозы.

– Наверное, в таком случае я бы об этом упомянула, не думаешь?

Парень дотошно оглядел Висэ ещё пару-тройку раз, для верности, и только после этого вернулся к прежнему состоянию беззаботной легкомысленной повесы. Фрид понимал, что подруге придётся задержаться в баре до тех пор, пока действие дурмана не закончится и решился на это время составить ей кампанию то просто обсуждая последние выпуски «Оракула» и «Галактического пижона», то в красках описывая своё необъятное презрение к Виндиту, то пересказывая последние события с Пыли Забытых.

Висэ слушала нескончаемый поток болтовни в полуха, разморённая алкоголем и дурманом. Казалось, мир накрыла размоченная вата. Тело не ныло, не отзывалось вспышками боли, а голоса и крики в голове наконец взяли временную передышку, делая голову благословенно пустой. Вообще, Висэ обратилась к веществам потяжелее санакты, успокоительного препарата производимого и распространяемого церковью, не от желания видеть яркие сюрреалистичные галлюцинации или укрыться от реальности, хотя истинная причина крайне близка ко второму варианту.

Ей просто доставляло несравненное удовольствие то короткое мгновение, когда разум отключается и перестаёт думать о чём угодно да так, что в черепе гудит успокаивающее беззвучие. С Висэ происходит слишком много ненормального, от чего не выходит жить по нормальному. Она в сравнении с другим предвечными недотягивает даже до средненького уровня, будто в ней всё устроено совершенно не так как до́лжно. Пальцы левой руки непроизвольно, в заученном самоуспокоительном, жесте находят старую глазную повязку на серебряной цепочке в виде бутоньерки из синих роз и бережно с усилием оглаживают её лепестки.

Неподходящее время, чтобы вспоминать прошлое, правда, оно всегда будет неудачным, если в памяти мало светлых пятен и зацепиться там почти не за что. Висэ старается переключиться на иные мысли, как когда-то давно учила наставница. На ум не приходит ничего кроме постоянно возвращающихся время от времени мыслей о Нергале, маге смерти, что во много раз старше, настолько, что он, пожалуй, самый древний из ныне живущих предвечных.

Маг, лишь имя которого наводит ужас на всю империю, спас ей жизнь причём не единожды и протянул руку помощи в самые отчаянные и тёмные времена. Нергал, конечно, не подарок, характер посквернее нужно поискать, но Висэ не знает никого, кто относился бы к ней лучше чем он. Да, она вступила в межгалактический альянс и стала капитанией императорской гвардии ради шпионажа для Нергала, потому что он этого хотел, вот только принуждения не было, девушка подписалась на участь предателя добровольно, и почти не жалеет…почти, зато ей не нужно убивать как всем остальным. В общем, Нергала тоже лучше не вспоминать без причины, а то его персона способна спутывать мысли Висэ невербальным образом.

Почему Висэ вообще вступила в ряды Ла Морте Винсенти, почему стала шпионить для них? Столько почему возникает в голове, что проще не думать вовсе. Действие дурмана полностью сошло, к счастью или сожалению – Висэ из раза в раз не может ответить точно, она достаёт кошелёк, похожий на компактный горшок или мини кашпо с дрожащей как гладь воды перегородкой сверху, вынимает оттуда один целый нумталл, выглядящий как четырёхконечная кристаллическая звезда с пурпурными переливами, отламывает три четверти и кидает на столик круглую сердцевину с последним оставшимся лучом, остальное возвращается в кошель.

– Мило поболтали, а теперь мне пора возвращаться, – ей хотелось напоследок выпить стаканчик настойки, но гремучая змея внутри бутылки уже умерла – напиток испортился. Оглядывая лежащий на дне свёрнутый клубочком продолговатый труп животного, Висэ содрогнулась от резко накатившего, подобно ушату ледяной воды, предчувствия неких неприятностей, а они преследовали девушку с первого дня жизни, так что сомневаться в подлинности выводов интуиции не приходилось.

Фрид ничего не ответил только махнул рукой в неясном жесте, видимо прощальном, и продолжил что-то разглядывать на круглом светокране своего проводника, чрезвычайно маленьком устройстве размером с грецкий орех, имеющим шарообразную, приплюснутую с одной стороны, форму, управляемого единственной кнопкой, вдавленной вверх корпуса, и способной как прожиматься так и крутиться во все стороны.

Бар был молниеносно покинут при этом без лишней спешки, нельзя привлекать к себе внимание. Узкие улочки одного из небольшого перечня плавучих городов-крепостей Аквурба, встретили Висэ промозглым воздухом наполненным обилием йода и морской соли, запах стоял соответствующий, это не приятный свежий бриз моря, а застоялая сырость, вонь подгнивающих водорослей и, расплодившейся от обилия влаги, плесени.

Аквурб – планета, что более чем на 90 процентов состоит из воды, славящаяся своими развлекательными заведениями вроде премиальных клубов, элитных борделей и роскошных казино, а также перманентным отсутствием питьевой воды. Магам не страшны ни жажда, ни голод, но вот смертные, увы, не наделены такими достоинствами, а потому вынуждены бороться за каждый литр животворящей жидкости. Иронично, что именно Аквурб страдает от подобной проблемы. Столько воды, а вся она остаётся непригодной для питья, будучи прогнанной через самые мощные фильтры по десятку раз.

Насколько Висэ помнит из уроков истории, Аквурб после войны Очищения стал входить в список планет апокалипсиса, их общие черты – невозможность спокойного проживания, экстремальные погодные условия и полчища мутированных магией животных. Причина, по которой смертные продолжают здесь жить крылась в богатых источниках магического топлива, люди остались, чтобы работать на местах добычи. Из-за высоких металлических стен, облепивших город плотным кольцом и уберегавших жителей от постоянных цунами, нельзя было увидеть топливные платформы, денно и нощно выкачивающих из моря искомый ресурс, ценнее любых драгоценных металлов в тысячи раз, но прислушавшись, острым слухом предвечного, можно уловить надрывистое громыхание монументальных механизмов.

Шёлково-чёрный купол повис над ночной стороной планеты, негаснущее яркое освещение фонарей, софитов и прожекторов победило звёзды, от чего те попрятались, оставив голую пустоту и только искусственный спутник ЛУНА неустанно бдел серебристо-серым глазом за душами под собой, в надежде застать кого-нибудь за совершением греха, на Аквурбе ждать долго не придётся, тут куда не плюнь наткнёшься на грех.

Переместив отвлечённые размышления в ящик с пометкой «незначительное», Висэ двинула к космопроту, где пришвартован темшин, на котором был совершён небольшой вояж до Аквурба, и ей стоит поторапливаться. Найдя в одном из множества карманов проводник, Висэ включает его, перед лицом загорается привычный круг, после чего она через сферосеть находит карту города, та автоматически предлагает пойти по наиболее короткому маршруту, но тогда придётся срезать через сомнительные неосвещённые подворотни, как удачно, что за долгие циклы службы сомнительное перестало смущать и отпугивать.

Мрачный и плотный полог темноты освещался ничем кроме плавающего по воздуху светокрана, в тесноте теней ставший ослепляющим, смертные наверняка избегали этого проулка, руководствуясь не только соображениями безопасности но и невозможностью увидеть хотя бы примерное направление дороги, а любой предвечный мог совершенно не напрягаясь пройти через извилистый узкий серпантин бетонных джунглей за счёт магического чутья.

Частицы магии, витающие в любом кусочке свободного пространства, пребывают в спокойном состоянии, продолжая находится в нём эти бело-серые точки, в виденье магов, оседают на чём угодно, тем самым очерчивая контуры всех физических объектов. Маг-чутьё не даёт понятия о цвете, но позволяет «видеть» на многие километры вокруг себя, назвать это дополнительное чувство зрением нельзя, это скорее ответвление от осязания только неконтактного, маги просто способны ощущать концентрацию магических частиц и их положение в пространстве.

И именно нечеловеческая природа Висэ уловила нечто странное в тесноте переулка. Две скелетообразные мелкие фигурки ютились в полуразрушенном здании с выбитыми стёклами и обрушившимся вторым этажом, девушка зашла внутрь через проход, в котором раньше стояла дверь, что теперь сгнившая устилает пол у входа, через дыры в крыше попадают серебряные лучи искусственного света, образуя внутри помещения световую клетку. При вторжении незнакомки парочка детей-оборванцев забилась в самый неосвещённый и укромный угол заброшенной развалины.

Судя по всему они смертные, в конце концов маги не истощали бы даже через века голодания, и сироты, что тоже не являлось редкостью для империи. Люди хрупки и легко умирают на добыче магических ископаемых или подобных опасных работах, а их дети остаются без присмотра. Буле, совету патрициев, нет дела до этой проблемы, тягости жизни смертных их в целом не особо волнуют. Ну умрёт один-два человека, какая разница? Они всё равно плодятся эффективнее саранчи и живут по меркам магов примерно столько же.

Висэ хотела узнать у мальцов, вроде как это мальчик и девочка, почему они не в школе-пансионате, но резко одёрнула себя, ведь больше образовательной программой никто не занимается, так как это была инициатива королевства Райто, что и строило школы по всем заселённым планетам Вселенной. Спустя столько лет она продолжает забывать о падении Райто, вспоминание данного факта снова и снова бередит никак не затягивающуюся рану на предельно истерзанной душе девушки, но больше всего её убивал факт осознания собственной вины в разрушении целого государства и непростительного бессилия.

У этих детей могла быть лучшая жизнь, если бы Райто продолжил существование, если бы матриарх королевства осталась в живых, столько если бы…думать о том, что она не сделала, но должна была – единственно возможная доля для Висэ. Девушка подходит к плотно залитому темнотой загашнику, вынимает из кармана штанов кошель и ставит его на границе света и мрака, перед уходом она хотела что-нибудь сказать, но подходящие слова то не находились, то мгновенно ускользали, поэтому траурное молчание стало исчерпывающим ответом. Висэ лишь обернулась через плечо, стоя в дверном проёме, завидев как тощая ручонка с опаской забирает оставленную вещь, и слегка улыбнулась, в кое-то веке она потратила жалование на стоящее дело, на не на санакту или дурманы с амбронетиками.

Далее путь до космопорта обошёлся без приключений и сюрпризов. Переливающееся металлическим глянцем здание, напоминающее не то каплю не то эллипсоид серебристого цвета с голубовато-синими прожилками на стыках изогнутых листов. Над рядом из кристаллических мутных дверей красовался герб Райто, который в былые времена влепляли на все постройки и товары когда-либо созданные на его территории, это была плывущая по нитям созвездий ладья из платины, когда-то являвшаяся символом покорения космоса, а теперь служащая вездесущим надгробием. Куда не пойди, а везде наткнёшься на мрачное напоминание о последствиях собственных ошибок, Вселен любит жестокую иронию, да?

Скруглённые двери автоматически раскрылись перед вошедшей, демонстрируя пустой зал и множество светокранов с расписанием прилётов и вылетов общественных темшинов, у стоек регистрации, в противоположном от выхода конце, неравномерно расставились по окошкам, одетые по регламенту во всё серо-синее, парни, ожидая, когда к ним обратятся, один из таких миловидно, в соответствии с правилами хорошего тона, и совершенно неискренне улыбнулся приблизившейся девушке.