Бремя первых. Хроника создания и становления первой сети сотовой связи на Урале

В Верх-Исетском райисполкоме решили прекратить эту вакханалию и перевести эти разношерстные, стихийно созданные сети и студии в цивилизованную форму, подконтрольную исполнительной власти, для чего и было создано акционерное общество «Верх-Исетская телекомпания». Была поставлена задача – организовать на базе существующих сетей качественную сеть кабельного телевидения со своим видеоцентром, который будет не только «крутить» видеокассеты с зарубежными фильмами, но и создавать свои новостные, информационные и развлекательные программы, естественно, под контролем райисполкома.

Я занимался вопросами построения и стандартизации сети, перехода на многоканальное вещание, а также строительством видеоцентра с телестудией для производства собственных, в основном, новостных программ. Студию мы строили в здании на ул. Каляева, 15 (теперь ул. Опалихинская, 15) в микрорайоне Заречный.

Нет смысла рассказывать о проблемах строительства сети и студии, как объективных, так и субъективных. И те и другие были, начиная от нежелания владельцев сетей объединяться и «уходить» под телекомпанию, заканчивая элементарным отсутствием, как теперь говорят, правового поля, в котором мы должны были работать.

Надо ли говорить о междоусобицах, «стрелках», разборках, захватах и провокациях? Это происходило по всей стране и в таких масштабах, что наши события были капли в проливном дожде. Это были атрибуты того времени, издержки переходного периода от социализма к капитализму.

Особенно мне запомнился один случай. Председателя телекомпании Александра Богданова пригласили на переговоры в «Империю». Это была структура Уралмашевской группировки, которая занималась в том числе кабельными сетями телевидения. Тема переговоров – взаимоотношения между нашими компаниями. Богданов взял меня с собой, так как думали, что переговоры пойдут в цивилизованном русле и непременно поднимутся технические вопросы.

Мы приехали в офис, он располагался где-то на Эльмаше. Приемная, кабинет – евроотделка, тогда это была редкость, черная офисная мебель. Президент компании в черной водолазке, черном блестящем костюме и шрамом через весь лоб. Зрелище не для слабонервных. Говорили, что он занимался автобизнесом на Шувакишском рынке. Разговор даже близко не походил на переговоры. Нам сразу предложили продать компанию и гарантировали сохранение должностей и рабочих мест для всех сотрудников.

Александр Богданов пытался перевести разговор на тему разграничения территорий влияния, иначе говоря, предлагал провести демаркационную линию между сетями наших компаний. Понимания не было.

Тут в кабинет резко вошли два человека типичной внешности, и разговор сразу же перешел в эндшпиль. Богданов пытался объяснить, что мы не готовы к такому повороту событий, так как и не думали о продаже компании. Но его уже никто не слушал. В ответ полетела ругань, мат вперемежку с «феней» или «феня» вперемежку с матом и фраза, которая мне запомнилась на всю жизнь: «Я тебе на одну ногу наступлю, а за другую дерну и порву, как белку…» Что-то подобное я где-то читал или слышал, но когда это слышишь по отношению к себе вживую от «серьезных» уралмашевских парней, становится жутковато.

Разговор был окончен. Трудно передать словами, в каких чувствах мы вышли оттуда. Александр был взбешен и все время повторял сквозь зубы: «Ну, мы еще посмотрим!» Немного успокоившись, он сказал водителю куда ехать. Мы поехали, как я потом узнал, в Высшую школу МВД. Это было недалеко, на улице Корепина. Он ушел и долго с кем-то там разговаривал. Вернулся он уже спокойный: «Ну, все в порядке, есть еще власть в стране». Больше нас никто не тревожил.

У Олега Митяева в одной песне о том смутном времени есть строчка: «… тогда никто не мог пройти между братвою и ментами…» Ну, как еще лучше скажешь!?

Проработал я в телекомпании год. Многое было сделано, еще больше было планов, но все двигалось очень медленно, со скрипом. Для развития и строительства требовалось финансирование, которого не было. У райисполкома денег не было, а доходы от кабельных студий только покрывали текущие расходы. В начале 1992 года строительство вообще остановилось, а в марте начались события, в результате которых я оказался в «Теллуре».

Вот с таким багажом опыта и знаний я подошел к главным событиям в своей жизни, к истокам появления сотовой связи на Урале.

Теперь, закончив прелюдию, можно опять вернуться к «Теллуру», где я впервые познакомился с сотовой связью. Напомню, это был март 1992 года. В то время, да и значительно позднее, сотовая связь воспринималась, как дополнение к проводной связи. Никто и не подозревал, что через пару десятков лет, сотовая связь серьезно потеснит проводную, и «мобильник» станет даже более необходимым, чем обычный телефон. Но это будет потом, а пока в отрезке того времени, о котором я пишу, сотовой связи отводилась роль «пасынка».

Прежде всего инвестировать старались в развитие проводной городской и междугородной связи, в спутниковую связь и коммерческое телевидение. Сотовая связь была некоей «изюминкой» в этом многослойном «пироге» разных видов телекоммуникаций.

Поскольку компания была росийско-финской, президентом был выбран Тарма И. Макконен (АО «ТМ-Консалтинг ЛТД ОУ»), а вице-президентом – Борис Федорович Шушерин (начальник ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области).

Генеральным директором был назначен Вячеслав Михайлович Овчинников – директор фирмы «Темп», которая входила в состав акционеров, первым заместителем – Олег Павлович Орлов и главным бухгалтером – Ирина Алексеевна Трипук. О.П.Орлов занимался проектами местной, зоновой, междугородной и международной связи. А направлением, связанным с развитием спутниковой и сотовой связи, а также коммерческого телевидения, заниматься было некому. Именно тогда С.В.Левицкий и пригласил меня на совещание акционеров и руководства АОЗТ «Теллур», предложив рассмотреть возможность работы в этой компании.

В апреле 1992 года я принял участие в совещании АОЗТ «Теллур» и представителей проектного института Гипросвязь-4 (Новосибирск) по построению сети сотовой связи стандарта NMT-450 на оборудовании завода Никола-Тесла (Хорватия). Первый этап строительства предусматривал емкость 1000 номеров в Екатеринбурге и 500 номеров в Нижнем Тагиле. После совещания мне предложили должность заместителя генерального директора АОЗТ «Теллур» по прочим направлениям, то есть коммерческое телевидение, спутниковая и сотовая связь. Я согласился и 13 мая 1992 года был принят на работу в компанию. Тогда я спокойно относился к сомнительным датам и, видимо, напрасно. На меня сразу возложили руководство проектом построения сотовой сети.

Положа руку на сердце, хочу сказать, что «любви с первого взгляда» с сотовой связью не получилось. Этому есть объяснение – я год перед этим занимался телевидением и, естественно, был «заточен» под телевизионные проекты. К тому же, в то время сотовая связь считалась дополнением к проводной стационарной связи. Я же все предыдущие годы, имея базовое образование по радиосвязи и радиовещанию, занимался радиосвязью, радиовещанием и телевидением, а к электросвязи (проводной) не имел никакого отношения.

Да и руководить в «Теллуре» было некем – разве только самим собой. И проекта построения сети не было – одни намерения. Информация о сотовой связи, об оборудовании была крайне скудная, у Гипросвязи в том числе. Все, что нам удалось раздобыть у поставщиков – это брошюры с краткими характеристиками оборудования и его функционала. Информацию приходилось собирать по крохам, Интернета тогда у нас еще не было. Я понимал, что это новая перспективная система связи, которая у нас еще только начинает появляться. В то время ходил афоризм: «Если Россия отстала от Запада по экономическому развитию на десятки лет, то по связи – навсегда».

В процессе работы над проектом мы рассматривали предложения двух поставщиков: «Никола-Тесла» (Хорватия), «Telenokia» (Финляндия). К сожалению, их предложения имели существенный для нас недостаток – они не были готовы инвестировать в строительство сети. Своих же денег у нас пока не было.

В июне 1992 года вышло директивное письмо Минсвязи РФ №196-д «Об организации сетей сотовой подвижной радиотелефонной связи», в котором указывалось, что в частотном диапазоне 450 МГц принят единый для России стандарт – NМT-450. Было отмечено, что сети сотовой связи в этом стандарте работают в Москве и Санкт-Петербурге. Также было определено, что на одной территории может быть только одна сеть, подключение должно быть на междугородном уровне и соискателю лицензии может быть предложено участие в реконструкции проводных телефонных сетей. При этом оговаривалось, что «в случае открытия для организации сотовой подвижной радиосвязи других диапазонов частот, по каждому из них Минсвязи России будет определен общенациональный стандарт». Это был первый документ, который вносил определенную ясность в построение сетей сотовой связи в России.

Сразу же за этим письмом, в конце июля 1992 года, последовал Приказ Минсвязи РФ №262 «О стандартах сетей сотовой подвижной радиосвязи общего пользования», в котором уже были определены два федеральных стандарта сотовой связи и диапазоны используемых частот: для частотного диапазона 450 МГц – аналоговый стандарт NMT-450 и для частотного диапазона 800/900 МГц – общеевропейский цифровой стандарт GSM.

Таким образом, из всех имеющихся в то время аналоговых стандартов сотовой связи Россия выбрала стандарт NMT-450, который был распространен в скандинавских странах и в Турции. По территории распространения NMT-450 был на третьем месте в мире, на втором месте был стандарт TACS (Великобритания, Италия, Испания, Австрия) и на первом – стандарт AMPS (США, Канада, страны Центральной и Южной Америки, Австралия). Были и другие стандарты: в Японии – NTT, во Франции – Radiocom-2000, в Германии – С-450.

Приказ Минсвязи окончательно развеял все сомнения по выбору систем сотовой связи. Стало ясно, что будем строить сеть NMT-450, по которой уже были некоторые наработки.

В августе была достигнута договоренность о размещении базовых станций в Екатеринбурге на территории предприятия «Радиотелефон» (директор Платонов А. Г.) по ул. Гурзуфская. Антенны планировалось разместить на существующей мачте.

В сентябре подписан протокол о намерениях с предприятием «Телевизионная сеть» (директор Шишкин А. А.) по строительству радиорелейных линий (РРЛ) для связи базовых станций с коммутатором сотовой сети.

Фактически мы были готовы начать строительство сети, но всё упиралось в отсутствие финансирования.

К этому времени уже появились сомнения в том, что мы когда-нибудь получим миллионы долларов от финского учредителя. Во-первых, несмотря на все процедуры, выполненные сотрудниками «Теллура» для получения валюты на счет компании, а в то время это было непросто, перевод вклада в уставный капитал все время откладывался. Во-вторых, в августе О.П.Орлов, достаточно активный и пробивной человек, игнорируя сопротивление генерального директора, сам поехал в Москву и встретился с президентом компании и главным инвестором Т. Макконеном, желая внести ясность в дальнейшую судьбу компании. Деловые отношения не терпят недосказанности и оговорок, это ведь не флирт. По приезду он заявил, что денег не будет и ждать бесполезно.

В конце сентября 1992 года состоялось собрание акционеров АОЗТ «Теллур», где подвели итоги работы компании за прошедшие 6 месяцев. Ощутимых результатов не было. Были намерения, бизнес-планы, сбор информации по сотовой связи, по независимому коммерческому телевидению, по Центру технической эксплуатации кабельных сетей ТВ. Не было финансирования.

Собрание проходило бурно и на повышенных тонах. Особенно острая пикировка произошла между О.П.Орловым и В.М.Овчинниковым. В результате пришли к выводу, что денег ждать бесполезно, так как 30 млн. долларов США никто не даст, пока в стране не будет нормальных законов. Решено было продолжать работу в утвержденных направлениях, но изменить идеологию – искать инвестиции в городе. Необходимо перерегистрировать предприятие в открытое акционерное общество и найти иностранного инвестора хотя бы с минимальным вкладом, чтобы поддержать статус совместного предприятия. Также было рекомендовано начать коммерческую деятельность, но иметь в виду, что сделки более одного миллиона рублей контролируются организованной преступностью.

Это было начало конца «Теллура». Со стороны российских партнеров, да и учредителей, интерес к компании пропал, и тренд активности сотрудников устремился к нулю. К тому же стала задерживаться выплата зарплаты, а в начале 1993 года вообще прекратилась. Денег на счете не было.

Не было денег и в сейфе, который притащил Олег Орлов еще летом 1992 года. Притащил – это, конечно, образно сказано. Четыре человека с трудом приволокли его до лифта и подняли на 7-й этаж ГПСИ в наш кабинет, где мы в то время размещались. Сейф был насыпной, весом больше 200 кг, в общем надежный. Всё хорошо! Одна беда – не было ключей. И все же я его открыл с помощью приспособления в виде ключа, у которого вместо бородки была прикреплена жестяная пластинка, нарезанная тонкими полосками. Сейф был восстановлен, но проблему наличности это не решило.

Продолжались совещания, переговоры, встречи, но не было уже того блеска в глазах и твердости в голосе. Однако надежда на благоприятный исход не покидала нас. Но одной надеждой сыт не будешь, поэтому чтобы как-то поправить пошатнувшееся материальное положение, каждый из нас занимался чем-то на стороне.

Для меня одним из таких направлений подработки была установка блоков дистанционного управления телевизором. Это сейчас невозможно себе представить, что телевизором можно управлять не пультом, а только кнопками на панели самого телевизора, но тогда это было сплошь и рядом. В начале девяностых появились специальные блоки, которые монтировались в телевизор, и переключать каналы можно было уже с помощью пульта, сидя на диване. Вот этим монтажом я и занимался с подачи друзей от случая к случаю, чтобы как-то закрыть финансовую дыру в семейном бюджете.

Тем временем работа по сотовой связи продолжалась. Вначале на построение сетей стандарта NMT-450 конкурсы не проводились и лицензии выдавались первому, подавшему заявку с экономическим обоснованием. В октябре 1992 года ГПСИ «Россвязьинформ» Свердловской области подал заявку на получение лицензии в стандарте NMT-450. Б.Ф.Шушерин принял решение подавать заявку от ГПСИ, чтобы потом использовать ее как аргумент для привлечения инвесторов и как актив для внесения вклада в уставный капитал. Основой для этой заявки стала вся предыдущая работа, проделанная нами в «Теллуре», все договоренности с поставщиками оборудования, владельцами потенциальных площадок для его размещения и партнерами по строительству. Надежды на «Теллур» уже не было.

В это же время Минсвязи РФ был объявлен конкурс на лучшие проекты по построению сети GSM в 12 регионах России: Москва и Московская область; Санкт-Петербург и Ленинградская область; республика Башкортостан; Самарская, Нижегородская, Пермская, Новосибирская, Амурская области; Хабаровский край; Приморский край и город Сочи. По какому принципу выбирались регионы – история умалчивает, но Свердловская область в список не попала, и у нас не было возможности принять участие в этом конкурсе.

В январе 1993 года были подведены итоги и в феврале приказом №35 Минсвязи РФ объявлены победители. В Самаре победил проект компании «СМАРТС», впоследствии один из крупнейших операторов сотовой связи России. В восьми регионах победителем признали американскую корпорацию US WEST International, причем в пяти регионах совместно с компанией «ВАРТ» (Всероссийская Ассоциация «Радиотелефон»). С обеими этими компаниями нам впоследствии предстояло познакомиться поближе.

Полгода мы ждали ответа из Минсвязи на нашу заявку, но его так и не было. Мы регулярно звонили в Москву и пытались выяснить судьбу нашей, как мы уже считали, лицензии.

Вместо ответа в марте 1993 года Минсвязи неожиданно потребовало от ГПСИ заключение Территориального Центра ЭМС РЭС (начальник Расковалова А. М.), так теперь называлась Государственная Инспекция Электросвязи (ГИЭ). Раньше ГИЭ входило в состав Свердловского ГПСИ «Россвязьинформ», но в 1992 года было выведено в самостоятельную структуру, которая впоследствии была преобразована в Госсвязьнадзор. Мы подготовили и направили соответствующие документы.

И вот, наконец, в апреле 1993 года мы получаем ответ из Москвы на имя Б.Ф.Шушерина от начальника Отдела организации лицензионной работы Минсвязи РФ Н.М.Попова о том, что лицензии на стандарт NMT будут выдаваться на конкурсной основе и порядок работы комиссии по рассмотрению заявок будет сообщен дополнительно. В письме также было отмечено, что при создании сети «необходимо привлечь к сотрудничеству зарубежные компании связи, имеющие мировой авторитет».

Круг замкнулся. Всё нужно было начинать сначала.

К тому времени Б.Ф.Шушерин изменил тактику наших действий. В сферу наших интересов и задач уже входило не только получение лицензия на NMT-450, но и лицензии GSM, а также сотовой сети регионального значения стандарта AMPS в диапазоне 800 МГц. Конечно, приоритеты отдавались федеральным стандартам, которыми были NMT и GSM.

О возможности создания региональной сотовой сети в диапазоне 800 МГц мы узнали из письма министра связи РФ В.Б.Булгака, которое было направлено Председателю Правительства Свердловской области В.Г.Трушникову в начале марта 1993 года. В письме говорилось о решении Минсвязи (Приказ от 15.10.1992 года) создавать в диапазоне 800 МГц региональные сети с использованием оборудования любого типа. И самое главное, Минсвязи предлагает местным Администрациям самостоятельно выбрать оператора на конкурсной основе.

В апреле 1993 года ГПСИ подготовило заявку на участие в конкурсе по построению сети сотовой связи в диапазоне 800 МГЦ и направило Председателю Правительства Свердловской области В.Г.Трушникову. В заявке и технико-экономическом обосновании предполагалась организация сети на оборудовании стандарта AMPS или системы беспроводной телефонии WILL, производство компании Моторола, США. В качестве иностранного инвестора выступала американская компания «SS Telecom, Inc.», которая с начала 1993 года стучалась в двери ГПСИ с предложением инвестиций и поставки оборудования.

Этим проектом занимался отдел электросвязи ГПСИ и детали мне неизвестны. В июле 1993 года, когда я уже работал в ГПСИ, мне перенаправили Постановление №203 от 22.07.93 Главы Администрации Свердловской области Э.Э.Росселя о том, что оператором сотовой сети подвижной связи в диапазоне 800 МГц по Свердловской области выбрано АО «Европейско-Азиатские Коммуникации». На Постановлении была резолюция С.В.Левицкого, первого заместителя начальника ГПСИ, следующего содержания: «Молчанову В. Ю. Что известно про эту фирму? Мы тоже об этом просили». Про фирму эту ничего не было известно. Позднее мне попала записка С.В.Левицкому от Б.Ф.Шушерина: «Напрасно не вышли в апреле с заявкой. Потеряли 800 МГц или участие в его освоении». Значит, заявку все же не подавали, хотя она была подготовлена. Как бы то ни было, но после драки кулаками не машут, и с потерей этой лицензии пришлось смириться.

Время тянулось в подготовке документов и ожидании ответов, при этом денег на счёте компании не прибавлялось, и зарплату мы видели всё реже. В таких условиях дополнительные источники заработка становились не просто приятной прибавкой, а насущной необходимостью. Так я включился в проект по созданию «10 канала» эфирного телевидения. Отвлекусь немного на изложение этой темы, так как это тоже определенный штрих к тому времени.

В начале 1993 года ко мне обратился Юрий Салтанов, директор ТОО «Кокон» и студии кабельного телевидения «ВЕК», с предложением выполнить предварительные расчеты по электромагнитной совместимости для нового эфирного канала телевидения в метровом диапазоне в Екатеринбурге и подготовить заявку на выделение этого канала для вещания.

Познакомились мы с Салтановым в середине 1992 года в процессе разработки проекта «Независимого коммерческого ТВ» в рамках бизнес-плана АОЗТ «Теллур». Тогда был подписан протокол о сотрудничестве с ТОО «Кокон» и телекомпанией «Студия-Город», но в начале 1993 года реализация проекта была уже под большим вопросом из-за отсутствия инвестиций со стороны АОЗТ «Теллур».

В Екатеринбурге в начале 90-х эфирное телевещание велось на трех телевизионных каналах: третий, пятый и седьмой. На этих каналах транслировались государственные программы телевещания. Первый негосударственный коммерческий канал в Екатеринбурге был основан Игорем Николаевичем Мишиным. Этот канал так и назывался «4 канал». Он и сейчас так называется и пользуется заслуженной популярностью у населения. Вещание началось в апреле 1991 года и велось на 26 телевизионном канале дециметрового диапазона. Для приема сигнала этого канала необходимо было устанавливать конвертеры ДМВ.

Это сейчас современные телевизоры могут принимать сигналы в любом диапазоне. А тогда еще не выпускались телевизоры с дециметровым диапазоном частот (ДМВ). Телевизор мог принимать только 12 каналов метрового диапазона на любую антенну, в том числе и коллективную, установленную над каждым подъездом многоквартирного дома. Чтобы принять сигнал в ДМВ-диапазоне, необходимо было устанавливать к телевизору или на каждый подъезд конвертер ДМВ, который переносил канал ДМВ в метровый диапазон. Конечно, сейчас это воспринимается дико, но время смены технологий всегда требует промежуточных решений, иногда не самых удобных. В данном случае необходимость установки дополнительного оборудования значительно сокращала аудиторию зрителей.

Идея создания негосударственного канала эфирного телевещания в метровом диапазоне была экономически и конъюнктурно оправдана. Для приема сигнала метрового диапазона не нужно было дополнительного оборудования, так как телевизор был рассчитан на прием 12 каналов в этом диапазоне. Сразу решался вопрос с аудиторией, так как канал в метровом диапазоне охватывал бы весь Екатеринбург без дополнительного оборудования и, соответственно, затрат. Вот в чем был ключевой эффект проекта.

При этом в тех реалиях идея эта выглядела безумно авантюрной или, как сейчас говорят, амбициозной. Хотя в то время амбициозность воспринималась абсолютно в отрицательном смысле. Да и толковые словари Даля и Ожегова трактуют это понятие как «обостренное самолюбие, спесивость, чванство, гордыня…» У нас сейчас все цели и задачи амбициозные, однако выполнение, как правило, не отвечает замыслу – «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Как бы то ни было, я согласился, хотя мое отношение к этому проекту было несколько скептическим. Энергичность и целеустремленность Юрия Салтанова загипнотизировали меня, да и свободного времени было достаточно.

Имелся и меркантильный интерес. Зарплату в «Теллуре» к тому времени задерживали, а жить на что-то нужно было. Правда, деньги были небольшие, но хоть что-то. Также беспокоила неопределенность своего положения и хотелось иметь «запасной аэродром», если с «Теллуром» ничего не получится. Уверенности в завтрашнем дне, к которой мы привыкли в советские времена, уже не было.

Расчёты по электромагнитной совместимости, для работы над которыми хотел привлечь меня Ю. Салтанов, были необходимы для подачи заявки на выделение канала. Как показали предварительные расчёты, в Екатеринбурге можно было организовать эфирное вещание ещё на двух каналах метрового диапазона, не опасаясь, что каналы будут создавать помехи друг другу. Но нам нужен был один – и это упрощало задачу.

Это совсем недавно получать частотные каналы, по крайней мере, для сотовой связи, стало значительно проще. Конечно, время ожидания решения практически не изменилось – от 6 до 12 месяцев, но количество согласующих инстанций значительно сократилось. Тогда это напоминало бег с барьерами, при этом, если уронил один барьер, то возвращаешься к началу дистанции.

Мы не стали исключением. По предварительным расчетам, можно было получить 10 или 11 канал метрового диапазона. Мы почему-то вначале остановились на 11 канале, нюансы уже не помню. Начался бег по инстанциям: расчеты ЭМС в НИИР (научно-исследовательский институт радио (Москва), согласование с ОРТПЦ (областной радиотелевизионный передающий центр), заключение ГИЭ, заключение военных и, конечно, рекомендательное письмо от Горисполкома Екатеринбурга. Все собранные документы, вместе с заявкой и экономическим обоснованием, необходимо было направить в МАРТ (Межрегиональная ассоциация радио и телевидения), которая согласовывала и направляла документы в Минсвязи для принятия решения о выдаче лицензии на вещание.