Смартфон «Амиго 429»

– Чего вам от меня надо?! – спросил он. – Я жду свою девушку… Олю! И ни за кем не слежу. И вашего друга вижу впервые! – проговорил он, кивнув на Евдокимова. Голос его окреп. – У меня своих проблем хватает, чтобы еще за кем-то следить! – выдохнул он, одолевая свой испуг.

– Ну, ну, ну, дружище! – прервал его Бармин. – Я тебе не верю! Ты слишком откровенно наблюдал за моим другом. Расскажи честно, что к чему, и мы мирно разойдемся.

– Да не следил я за ним, просто смотрел по сторонам… Возможно, взглянул на вашего друга… – объяснил парень. – А вот и Оля! – радостно вскричал он.

В помещение впорхнула стройная девушка лет девятнадцати, с длинными светлыми волосами и пронзительно-синими глазами. Подол ее легкого цветастого платья, ухваченный за край ветром, залетевшим следом, поднялся вверх. Девушка была необыкновенно хороша.

– Оля! – бросился к ней парень и нервно обнял ее.

Девушка, судя по выражению ее лица, не ожидала такого откровенного проявления чувств, видимо, их отношения с парнем находились на той еще стадии, когда дело не дошло до объятий, и она, округлив удивленные глаза, уставилась на него, откинув назад голову, но не спешила при этом освобождаться от его рук. В конце концов, в ближайшем будущем все равно это произошло бы.

– Ты не один? – спросила Оля, увидев двух мужчин, сидевших за столиком ее друга.

– Представляешь, – возбужденно заговорил тот, радуясь, что пришло спасение, – эти люди решили, что я слежу за ними… А я ждал тебя! Тебя! Подтверди, что мы еще вчера договорились о нашей встрече!

– Да, вчера… – подтвердила девушка, и с решительностью, свойственной отважным натурам и женщинам, призванным по воле божьей управлять мужчинами, строго спросила: – А вы кто? И почему вы решили, что Андрей следит за вами? Это бред какой-то! – заявила она. – Андрей работает в рекламном агентстве, а не в полиции! Вы ошиблись! – Эта девушка Оля явно никого не боялась.

Тут Бармин понял, что произошла ошибка. Вероятно, Евдокимов переоценил внимание к себе этого парня, а тот действительно ожидал эту… Олю! Если у этих двоих что-либо сложится в будущем, подумал Бармин, этому бедняге Андрею придется всю жизнь плясать под ее дудку.

– Ладно, – поднялся он со стула и его чеховское лицо подобрело. – Прими наши извинения! Видимо, мой друг ошибся…

Бармин взял со стола пистолет, прикрытый газетой. Сунул пистолет в один карман, газету – в другой. Все это проделал с невозмутимым видом. Потом сделал знак Евдокимову следовать за ним и направился к выходу.

Уже на улице Евдокимов неодобрительно заметил:

– Пашка, с каких пор ты носишь с собой оружие? Хочешь нарваться на неприятности?

– Брось! – отмахнулся тот. – Это всего лишь детская игрушка, стреляющая водой. Американцы делают. По виду – настоящий пистолет. Я купил его недавно своему пацану в подарок. И отобрал сегодня, потому что он, стервец, стреляет во все подряд, кроме того, норовит каждому выстрелить в затылок! Весь дом залил водой!

Евдокимов усмехнулся:

– Вырастет, чекистом станет…

– Не пугай меня! – поморщился Бармин.

– А если бы этот парень, друг Оли, оказался бы крутым? – спросил Евдокимов. – А ты против него с этой игрушкой?

– О чем ты говоришь! Ты видел его лицо? Ты, брат, плохой физиономист! Этот парень – типичный невротик!

Когда приятели подошли к машине Бармина, оставленной на стоянке, и уже собирались сесть в нее, на них неожиданно налетела шумная толпа пестро разодетых цыганок, появившаяся непонятно откуда.

Цыганки без умолку болтали, причем все разом, и, будто танцуя, перемещались с места на место. Взяв в кольцо Евдокимова и Бармина, они закружились вокруг, шелестя длинными юбками, громко предлагая погадать, предсказать будущее и поведать еще о разном, что способно открыть мужчинам глаза на многие события в их жизни.

Евдокимов почувствовал, как проворные руки цыганок беззастенчиво ощупывают его, лезут в карманы куртки, запускают пальцы в карманы брюк, делают это ловко, артистично, при этом все они безостановочно галдят с целью отвлечь внимание. В ноздри ему ударил крепкий запах чеснока и дешевых духов.

С Барминым цыганки проделывали то же самое, потому что тот вдруг заорал:

– Сашка! Береги карманы! Эти чертовы бабы нас шманают!

Евдокимов закрутился юлой, пытаясь вырваться из цепких рук, но цыганки держали его цепко.

И тут Бармин, со свойственной ему находчивостью, оттолкнул с силой двух, повисших на нем, цыганок, вырвал из кармана свой пистолет и заорал во весь голос:

– Стоять, поганки! Или всех перестреляю к чертовой матери!

Выражение лица у Бармина было неистовое, глаза лезли из орбит, бородка топорщилась, он и вправду готов был перестрелять весь этот «табор», будь у него настоящий пистолет. Но цыганкам было неведомо, что в руках у Бармина игрушка, и, когда он ткнул дуло пистолета одной из них в висок, отпрянули разом в стороны.

– Все, что вытащили из карманов, – выкрикнул он гневно, – живо на землю! Или… – Бармин прихватил цыганку за шиворот и приставил пистолет к ее затылку, – или я прострелю этой сучке голову! Считаю до трех… Раз!.. Два!..

Ярость Бармина, его готовность стрелять, подействовали на цыганок. Они стали бросать на землю то, что успели вытащить из карманов. Вниз полетели бумажники, мобильные телефоны, ключи от машины, записная книжка, зажигалка и другие мелочи, обычно хранящиеся в карманах мужчин.

Люди на улице, напуганные видом разъяренного человека с пистолетом в руке, разбежались в стороны.

Неожиданно подкатила полицейская машина. Из нее выскочили двое полицейских. Опасаясь, что Бармин начнет стрелять, укрылись за капотом своей машины. Достали оружие.

– Бросай пистолет на землю! – крикнул один из них.

Воспользовавшись появлением полицейских, цыганки тут же рассыпались в разные стороны, точно куры. Кроме той, которую Бармин крепко держал за шиворот. На вид девке было лет шестнадцать, у нее был неопрятный вид и наглая физиономия. Кроме того, она была беременна, о чем свидетельствовал ее заметно увеличенный живот.

– Бросай пистолет! – повторил полицейский.

– Спокойно, ребята! Это не настоящее оружие, это игрушка!.. – выкрикнул Бармин. И объяснил, почему она у него в руках: – Эти сучки облазили наши карманы, их надо было как-то остановить…

– Все равно бросай!

Бармин бросил пистолет к колесам полицейской машины, но беременную девку не отпустил, по-прежнему крепко держал ее за шиворот. Та дергалась, извивалась, что-то лопотала по-цыгански. Даже плюнула от злости в Бармина, но не попала.

Один из полицейских, коренастый, краснощекий, поднял с земли барминский пистолет, внимательно оглядел его. Нажал на курок, отведя предварительно дуло в сторону. Из дула брызнула тонкая струя воды. Это его развеселило.

– И вправду игрушка!

– Девку-то отпусти, – потребовал второй, он был ниже ростом и носил небольшие пижонские усики.

– Не отпущу! Я хочу знать, почему эти девки полезли именно к нам в карманы, а не к другим…

– Отпусти, гаджо поганый! Мне больно! – заныла цыганка, рассчитывая на сочувствие полицейских.

Евдокимов тем временем принялся подбирать с земли украденные цыганками вещи. Свои рассовывал по своим карманам, вещи Бармина передавал ему, и тот свободной рукой распихивал их по карманам своей куртки, при этом он крепко держал девку, которая рвалась в сторону, как собака с цепи.

Разбежавшиеся товарки цыганки держались на безопасном расстоянии, видимо, ожидая момента, когда можно будет вмешаться и отбить свою подругу.

Полицейские вернули Бармину пистолет и принялись выяснять обстоятельства произошедшего, чтобы решить, как им следует поступить: забрать ли Бармина, угрожавшего пистолетом, пусть и игрушечным, в отделение или отпустить его с миром.

Бармин рассказал, как все было, как цыганки неожиданно налетели на них с Евдокимовым, взяли в оборот, обобрали, и если бы не наличие пистолета-игрушки, напугавшего воровок, те смылись бы, прихватив украденные вещи. При этом Бармин посвятил полицейских в свою догадку. «Думаю, – заявил он, – эти бабы действовали по чьей-то наводке и специально нас поджидали. Видимо, тот, кто их направил, хотел, чтобы они, помимо прочего, выкрали какую-то нужную ему вещь! – И пояснил: – За моим другом, – он кивнул на Евдокимова, – несколько дней следят какие-то подозрительные люди. Что им нужно, неизвестно! Мой друг не знает, как от них избавиться…» Объяснив суть происходящего, Бармин предложил полицейским заняться данным делом и для начала забрать в отделение цыганку, которую он держал за шиворот, и там допросить ее. Девка эта, несомненно, знает, что к чему, и может прояснить ситуацию. Кроме нее, сказал Бармин, можно арестовать еще парочку других воровок, прячущихся поблизости за деревьями.

На это его предложение полицейские, которым не нужна была лишняя головная боль, заявили с невозмутимым видом, что у них другие обязанности, что они патрулируют улицы, а Бармину и его приятелю посоветовали обратиться в отделение полиции по месту жительства Евдокимова. И сдать туда эту воровку!

Беременная цыганка вновь потребовала, чтобы Бармин отпустил ее. К этому моменту вокруг собралось немало зевак. Роняя фальшивые слезы, цыганка стала врать полицейским, что человек, который держит ее за шиворот, несколько раз ударил ее пистолетом по голове, а она беременная, ждет ребенка и от побоев ребенок может родиться больным! Полицейские отнеслись к словам цыганки скептически. «Не встречал я что-то больных цыган. Вот воров и воровок среди них видел! Кроме того, этот пластмассовый пистолет не может нанести серьезную травму, он слишком легкий… И потом, не надо по чужим карманам шарить! – заявил полицейский с усиками. – Если по-честному, тебя следовало бы свезти в отделение и посадить на сутки в «обезьянник»! Будет лучше, если ты расскажешь этим товарищам всю правду, кто поручил вам их обобрать?» – «Все вы, легавые, против цыган!» – истерично выкрикнула цыганка.

Но полицейские не стали ее слушать. Сели в свой автомобиль и уехали.

Еще до того, как они уехали, Бармин открыл свою машину, с силой затолкал на заднее сиденье беременную девку, усадил рядом с ней Евдокимова, заблокировал задние двери, чтобы та не смогла выскочить наружу. После этого сел за руль и быстро покинул место событий.

– Я тебя прокляну! – шипела ему в спину цыганка и сделала жест рукой, сложив воедино пальцы, словно хотела клюнуть Бармина в затылок. – Тебя и весь твой поганый род прокляну!

– Давай, давай! – невозмутимо отозвался Бармин. – Но сперва ты нам расскажешь, кто велел тебе и твоим подругам обшманать нас.

– Я не знаю… – ответила цыганка, беспокойно поглядывая на бегущий за окном пейзаж. Меньше всего ей хотелось сейчас оказаться вдали от своих товарок. И она призналась: – У Рады спросите, у моей сестры, она знает… С ней говорил чавэ… один парень, это он предложил проверить ваши карманы… Денег обещал… Он караулил вас у ресторана… И когда вы вышли, позвонил на мобильник Раде… – И вновь заныла: – Мангэ нашука… Остановись! Прошу! Мне надо помочиться!

– Потерпишь, – строго отозвался Бармин. – Как он выглядел, этот парень?

– Голова бритая… темная бородка… Сильный! – И опять заканючила: – Выпусти меня! Я помочиться хочу! Закурдак!

– Ответишь на мои вопросы, и я тебя отпущу.

– Черт возьми! – вдруг вскричал молчавший до этой минуты Евдокимов. – Пашка, она мочится! Ссыт мне под ноги!

– Ты что, сдурела?! – возмутился Бармин. – Ссать в машине! Это такое же кощунство, как мочиться в храме!

– Я же говорила вам, что мне надо выйти! – ответила цыганка, и на лице ее появилось глумливое выражение. – Я жду ребенка и не могу долго терпеть…

Бармин свернул к тротуару, остановился. Разблокировал задние двери.

– Вылезай, сучка! – произнес он в сердцах. – Убирайся прочь!

Цыганка радостно бросилась вон из машины и, не стесняясь мокрого подола своего платья, быстро пошла по улице в обратном направлении.

Бармин втянул ноздрями воздух.

– Вонючая дрянь! – сказал он, морщась от запаха. – Придется ехать в автосервис и отмывать пол в машине.

Евдокимов сидел, устремив голову к открытому окну – так меньше чувствовался запах мочи.

– Послушай, Сашка! – воскликнул Бармин. – Ты мне все рассказал? Про этого мужика из ресторана?

Евдокимов молчал.

– Странно, что тебя обложили со всех сторон только потому, что ты провел с ним последние полчаса его жизни, – продолжал Бармин. – Может, он тебе что-то передал?.. И это «что-то» они ищут?

– Да, ты прав, – признался Евдокимов. И решил, наконец, рассказать Бармину о смартфоне. – Покойный перед смертью рассказал мне, что он изобрел уникальный аппарат и показал мне его. Он назвал его «Амиго-429». Стоит набрать на нем полное имя интересующего тебя человека, его год рождения, место проживания, и ты видишь в режиме реального времени все, что с ним происходит… Буквально все! Обнимает ли он девушку, едет ли по городу в автобусе, принимает ли душ, обедает ли в ресторане, ну и все такое! Когда изобретатель смартфона умер, я взял этот аппарат себе. Не оставлять же его случайным людям, которые первыми окажутся у мертвого тела?! Я тебе не рассказал об этом по одной причине: хотел прежде сам разобраться в возможностях этого аппарата.

– Неужели этот смартфон может показывать текущую жизнь всякого человека?

– Представь себе! Картинку при желании можно значительно увеличить, выведя ее за пределы аппарата в пространство. Придя домой, я решил проверить, как он действует. Для пробы набрал данные Светланы, которой в тот момент не было дома, и я увидел, как она едет в такси и болтает со своей сослуживицей… Потом, извини, набрал твои данные, и смартфон показал…

– Что же он показал?

– Показал тебя… – Евдокимов замялся, – и незнакомую мне женщину, вы лежали в постели…

– Вот даже как!

– Это правда.

– И ты видел, как мы с нею… – Бармин не договорил.

– Видел. И даже слышал нежные слова, которые ты шептал ей на ушко.

Бармин озадаченно повел головой.

– Черт возьми! Это же ужасно! – воскликнул он удрученно. – Надеюсь, ты ни с кем не обсуждал этот «сюжет»?

– Обижаешь!

– Если то, о чем ты говоришь, правда, эта штука пострашнее ядерной бомбы! Она способна изменить нашу жизнь! Человек ни на минуту не сможет остаться наедине с самим собой, вся его жизнь будет на виду. Вот раздолье спецслужбам! Теперь я понимаю, почему за тобой ходят разные типы, а цыганки облазили карманы… Им нужен этот смартфон! Ну, чувак, ты нашел приключение на свою голову! Надеюсь, ты не таскаешь его с собой?

– Он спрятан в надежном месте, – признался Евдокимов.

Бармин некоторое время молчал.

– По крайней мере, – сказал он, – пока смартфон у тебя и надежно спрятан, тебе ничто, по большому счету, не угрожает. Тем, кто хочет его заполучить, ты нужен живым. Я так думаю. А иначе как?.. Сегодня мы должны с тобою как следует выпить! Твои проблемы только начинаются, мой друг!

Евдокимов не успел ответить. В окно машины со стороны тротуара постучал какой-то человек.

Бармин опустил стекло.

– Что надо?

Стучавший в стекло мужчина одет был непривычно для прогулок по летней еще не вечерней улице. На нем был темный смокинг, такие же брюки, на белоснежной манишке под горлом – галстук-бабочка красного цвета. На голове – черная классического образца шляпа. Лицо строгое, благородное. В руке черный кейс.

– Господа! – проговорил он, увидев, что человек за рулем в машине не один. – У меня сломался автомобиль, а я опаздываю на представление, в котором участвую. Не могли бы вы подбросить меня к цирку? Если это, конечно, не ломает ваши планы… Я был бы вам очень признателен!

Бармин замялся. Он был не против подвезти артиста до цирка, но его смущало, что в салоне пахнет мочой и артист мог отнести это на счет нечистоплотности владельца машины – не объяснять же ему, что стало этому причиной.

– Садитесь! – принял решение Бармин.

Мужчина в смокинге уселся на переднее сиденье, поставил кейс себе на колени, положил сверху руки. На запах мочи в машине он никак не отреагировал. «Интеллигентный человек!» – подумал о нем Бармин.

– Приятно, когда встречаешь отзывчивых людей! – сказал мужчина в смокинге.

Некоторое время ехали молча. И Бармин, и неожиданный пассажир не спешили первыми начать разговор. О Евдокимове, сидевшем сзади, вообще говорить не приходится. Тот видел только спину артиста и его шляпу – не заводить же разговор со шляпой! К тому же Евдокимов все еще находился под впечатлением от поступка цыганки, помочившейся ему под ноги. Но, странное дело, вновь принюхавшись, Евдокимов вдруг осознал, что запах исчез.

Бармин искоса поглядывал на незнакомца, изучая его. Неожиданно обратил внимание, что бабочка у того под горлом лениво, словно живая, шевелит красными «крылышками». То сложит их воедино, то разведет. Как это бывает, когда бабочка усядется на садовый цветок. Это повергло Бармина в изумление.

– Значит, вы… работаете в цирке? – проговорил он, хотя незнакомец сообщил, куда он торопится. – Вы, вероятно, иллюзионист? Фокусник?

– Угадали, – улыбнулся сдержанно тот. И добавил, поощряя Бармина: – Вы – наблюдательный человек!

– Да уж… – Бармин хотел объяснить, почему он задал подобный вопрос, но не договорил.

У бабочки на шее артиста вдруг изменился цвет – из красной она стала ярко-синей. Эта метаморфоза еще больше озадачила Бармина. Как такое возможно? – подумал он. Ведь артист сидел в той же позе, положив руки на кейс. Может, он гипнотизер? И ввел меня в состояние гипноза?.. – Бармин ущипнул себя за руку.

– Все… все образуется! – неожиданно заметил артист загадочным тоном, глядя вперед на дорогу.

И было непонятно, то ли он отвечал на какие-то свои внутренние вопросы, то ли желал успокоить попутчиков – и в первую очередь Евдокимова, – что история, в которую оба оказались впутанными, будет иметь благополучное завершение. Эта мысль возникла у приятелей одновременно. При этом Евдокимов подумал еще и о том, что незнакомец – возможно, один из тех, кто интересуется местонахождением смартфона, и намеренно попросил подвезти его к цирку, с целью что-либо разузнать об аппарате. Хотя артист, пока были в пути, вел себя спокойно и ни разу не обернулся к Евдокимову.

Бармину же не давала покоя ожившая бабочка на шее циркача. Она вновь поменяла цвет, и стала на этот раз темно-малиновой, и при этом продолжала лениво шевелить «крылышками». «Вот химик!» – с неприязнью подумал Бармин. Его раздражали люди, способные поставить другого своими необычными действиями в тупик.

Подъехали к зданию цирка. Над входом ярко горели огни.

– Слава богу, благодаря вам я добрался вовремя, – сказал артист, взглянув на ручные часы, и полез в карман за деньгами. – Сколько я вам должен?

– Нисколько! – остановил его Бармин. – Я не занимаюсь извозом. И подвез вас просто так… Почему не помочь человеку, у которого проблемы?

– Очень вам признателен! – поблагодарил артист. – Возможно, и я когда-нибудь смогу вам помочь. – И вылез из машины.

Бармин, не находивший себе места, пытаясь понять механизм движения галстука-бабочки на шее артиста, не вытерпел, подался телом к окну и крикнул уходящему в спину:

– Уважаемый! А что у вас с бабочкой?

Тот повернулся к Бармину лицом.

– А что с бабочкой? – спросил он и скосил глаза вниз.

– Она… движется…

– Естественно! – подтвердил артист. – Она же живая…

Бармин так и осел.

Артист тем временем неожиданно вернулся к машине. И, взглянув через открытое окно на сидящего сзади Евдокимова, сказал с загадочным видом:

– Не отдавайте им ничего. Что бы ни случилось!

И ушел, теперь уже окончательно, озадачив своими словами обоих приятелей.

Бармин не спешил трогаться с места.

– Ты знаешь, – сказал он после некоторого молчания, – по-моему, этот циркач избавил нас от запаха мочи!

Евдокимов принюхался.

– И верно, не пахнет, – согласился он.

4

Придя домой, Евдокимов застал Светлану в слезах.

В квартире был беспорядок. Дверцы шкафов были распахнуты настежь, вещи и книги валялись на полу. Ящики комода были выдвинуты, бижутерия и разная мелочь, а также нижнее белье, хранившееся там, – все это было выброшено наружу и в беспорядке лежало вокруг. Не было сомнений, что в квартире, в отсутствии хозяев, был устроен обыск, и люди, которые его проводили, не стеснялись делать свое дело самым беззастенчивым образом.

Евдокимов сразу понял, что послужило причиной этого. Неслучайно приходил к ним лжеслесарь. Видимо, он выяснял обстановку.

Светлана бросилась к мужу, повисла на нем, словно искала защиты от тех, кто устроил в квартире разгром.

– Ты решила сделать генеральную уборку? – пошутил Евдокимов, желая успокоить жену. И поцеловал ее в щеку.

Шутливый тон мужа и его поцелуй подействовали на Светлану успокаивающе. Она вытерла слезы.

– Представляешь, прихожу с работы, а тут такое…

Евдокимов поднял с пола пару книг, тетради, сброшенные со стола, положил их на место.

– Что эти люди искали? – спросила Светлана, поднимая с пола свою блузку и вешая ее в шкаф.

– Я думаю, они искали смартфон Менделеева… Который ты отвезла Нике.

– И поэтому перевернули все вверх дном? Мне теперь два дня придется наводить порядок…

– Позвони моей матери, – сказал Евдокимов, – она приедет и поможет тебе…

Светлана пригладила волосы, присела на диван. И спросила устало:

– Тебе так нужен этот смартфон?

– Ты о чем? – не услышал ее Евдокимов, мучительно думавший над тем, как обезопасить себя и Светлану от подобных происшествий в будущем.

– Я про этот смартфон, телефон, граммофон… или как там его еще? Может, тебе следует его отдать!

– Кому?

– Тем, кто его ищет.

– Я не знаю тех, кто его ищет, – сказал Евдокимов. – Меня преследуют разные люди… Сегодня в центре города нас с Барминым обшманали какие-то немытые цыганки, повытаскивали все из наших карманов… Мы еле отбились от них!

Евдокимов присел на диван рядом с женой. Обнял ее.

– Ты даже представить себе не можешь, какая уникальная штука этот смартфон…

И Евдокимов коротко повторил то, что уже рассказывал жене в день приезда из командировки. Тогда Светлана отнеслась к его рассказу о смартфоне без особого интереса. Но теперь, уяснив суть, она поняла, что это за аппарат и какую опасность он представляет для Евдокимова.

– Все же, отдай его! – повторила она. – Я не хочу, чтоб нашу жизнь постоянно лихорадило… Не хочу, чтобы в нашем доме появлялись полицейские, вроде Таракана, подозрительные сантехники и прочие, способные в отсутствие хозяев залезть в квартиру и все в ней перевернуть вверх дном!

– Ладно, я подумаю, – пообещал Евдокимов, желая успокоить жену.

Но отдавать добровольно смартфон кому-либо из тех, что следили за ним, он не собирался. И сейчас он думал лишь о том, сможет ли он безбоязненно пользоваться им в доме у Ники, чтобы получать необходимую информацию и чтобы те, кто за ним следит, не смогли бы это место обнаружить.

– Давай позвоним в полицию, – предложила Светлана, беря в руку мобильный телефон. – Пусть приедут и займутся поиском тех, кто залез к нам в квартиру…

– Пропало что-нибудь серьезное из вещей? – спросил Евдокимов.

– Не знаю… Пока не знаю.

– Не надо звонить в полицию, – удержал ее Евдокимов. – Все равно они никого не найдут, а объяснять придется многое… Я был рядом с Менделеевым, когда он помер, и первый буду под подозрением, как возможный убийца. Не надо звонить в полицию, – повторил он. – Но надо сменить замки! И поставить квартиру на охрану.

Ночью разразилась гроза.

На потолке в спальне полыхали отблески молний, сверкавших за окном. Вдали грохотал гром, не поспевающий за огненными вспышками. Один раз гром ударил над самой крышей, от этого удара, казалось, развалится до основания весь дом, такой он был силы. И проснувшемуся Евдокимову показалось, что он оглох, оглох на всю оставшуюся жизнь и лишился всего того, что находилось внутри черепной коробки и что называется мозгом. Некоторое время Евдокимов лежал неподвижно, будто мертвый. Потом память ожила, и в голове неожиданно возник образ Тани Воропаевой, девочки, в которую он был влюблен в школьные годы, перед ним возникло ее милое улыбчивое лицо, излучающие свет глаза… И Евдокимов с облегчением отметил, что с головой у него все в порядке, мозг на прежнем месте. Но попутно подумал: если последует еще один такой сокрушительный удар грома, тогда точно наступит конец.

Светлана в эти минуты продолжала крепко спать. Евдокимова удивляло, что ее не пробудило светопреставление за окном и вселенский грохот, сотрясший до основания весь дом. Она лишь поморщилась, словно увидела во сне что-то неприятное, и вновь лицо ее обрело спокойное выражение.

И слава богу! – подумал Евдокимов. Это к лучшему, что она растворилась в своем сновидении и вся эта гроза осталась за пределами ее чувств… Ах, если бы в жизни такое было возможно – уходить за пределы неприятных ощущений!