Читать книгу Пирятинские узницы (Валерий Яковлевич Лонской) онлайн бесплатно на Bookz (5-ая страница книги)
bannerbanner
Пирятинские узницы
Пирятинские узницы
Оценить:

5

Полная версия:

Пирятинские узницы

Чулков с непонимающим видом взглянул на нее.

– Вот премьерные программки спектаклей, где моя фамилия…

– К сожалению, я далек от театра… Чем все же могу быть полезен?

Ольга Петровна хотела встать, но Чулков остановил ее жестом:

– Вы сидите!

– Юрий Иванович, мне рекомендовали вас как одного из лучших специалистов в своей области… А дело вот в чем… Мне предложили роль в кино женщины вашей профессии…

– Поздравляю вас! – изрек Чулков.

Ольга Петровна не поняла, то ли он ерничает, то ли действительно рад за нее.

– Мне просто необходима ваша помощь! – взмолилась она.

– В чем она должна заключаться?

– Мне нужно, чтобы вы посвятили меня в некоторые детали своего ремесла.

– Моего ремесла? – просьба удивила Чулкова, и глаза его недоверчиво блеснули под стеклами очков.

– Миленький Юрий Иванович, для меня эта роль – вопрос жизни!

– И смерти! – патетически добавил Чулков, явно насмехаясь над посетительницей.

И та с жаром продолжала:

– В наше тяжелое время, когда артисты нищают и не у всех есть спонсор, способный облегчить жизнь, найти работу не так-то просто. И вопрос о куске хлеба встает с необычайной остротой! И это не метафора…

– Не метафора, – согласился Чулков. И глубокомысленно добавил: – Это гипербола, к сожалению!

Подобные слова привели Ольгу Петровну в замешательство, и она уже стала подумывать о провале своей миссии. Но тут Чулков неожиданно смягчился. Его холодные глаза подобрели, и он сказал:

– Не волнуйтесь, уважаемая! Мы не позволим умереть вам от голода… И если я что-то могу для вас сделать, я готов.


Ровно в назначенное время Алябьев явился на встречу, которую ему назначили люди Шефа.

Первый помощник и Писатель не утруждали себя разнообразием и пригласили Алябьева в то же кафе в гостинице «Интурист», где они пытались завербовать Мату Хари.

Поговорили о футболе, о политике, о том, что хорошо отдыхать в Турции… Когда выпили по рюмке хорошего коньяка, Писатель изложил суть дела.

– Старичок! – Он по-отечески взглянул на Алябьева. Ловко прикурил от своей фирменной зажигалки, играть с которой ему доставляло удовольствие, и продолжил: – Подумай над нашим предложением. Получишь хорошую «зелень», а баксы – они всегда в цене!.. У вас что? – самодеятельность! Два притопа, три прихлопа! А у нас слаженная боевая команда! Мы, если потребуется, любого министра можем убрать… Да что министра!.. – Писатель недоговорил. – А какие загранкомандировки! Лондон, Париж! – Его опять понесло. – Начинаются интересные дела, открылось столько возможностей! Вот за что я люблю демократию – она открывает большие возможности!

– Мужики! – прервал красноречие Писателя Алябьев. – Вы меня с кем-то перепутали… Я не продаюсь… Неужели я похож на такую мразь? – Он встал, подошел к зеркальной стене и внимательно посмотрел на свое отражение. – Нет, не похож!

– А ты не спеши, – бросил ему первый помощник Шефа, – ты подумай…


Мата Хари позвонила в дверь. Ей открыл седой благообразный человек. Это был ювелир.

– Я вас жду, – сказал он. – Все готово…

Мата Хари прошла вслед за хозяином квартиры в его рабочую комнату.

Ювелир открыл дверцу стенного шкафа, достал оттуда аккуратный черный футляр и положил его перед гостьей на полированную поверхность стола.

Женщина открыла крышку футляра, и перед ее восхищенным взором предстало подлинное чудо – эгрет в виде фонтана из коллекции Алмазного фонда, точнее его копия, выполненная с необычайным мастерством. Бриллиантовые струи сверкали, искрились, горели, отражая свет, а внизу, замыкая композицию, темнели несколько синих сапфиров.

– Ну как? – спросил ювелир, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Вы гений! – воскликнула Мата Хари. – Честное слово!

– Вы не поверите, мне самому было интересно создать иллюзию – без применения дорогостоящих камней… – сказал мастер, гордо вскинув седую голову. – А теперь посмотрите вот это…

Он вытащил из-за спины и положил перед гостьей еще один точно такой же футляр. Открыл крышку. И опять в глазах женщины, обычно невозмутимой, отразилось восхищение…


На явочной квартире был полный сбор. В большом зале, среди музейной мебели и дорогих картин старых мастеров, выстроившись в линейку, перед Шефом стояли навытяжку около десятка человек, в цивильном и камуфляжной форме.

Шеф был в хорошем настроении и, прохаживаясь перед строем, рассуждал вслух.

– Ребята! Одного из помощников этого шустрого прохиндея (имелся в виду Барханов) нам удалось завербовать. Кто это – серьезная дамочка или Иисусик – знаем только мы… – Шеф указал пальцем на своего первого помощника. – Так надежнее. Скажу одно: этот человек сообщил нам важную деталь. Они сделали две копии эгрета. Две! Одну подложат в Алмазный фонд, а вторую попытаются всучить нам как оригинал. Как вам это нравится?

Тишину зала взорвали возмущенные крики. Благородный гнев переполнял «джентльменов удачи».

– Правильно, – согласился Шеф и поднял руку, требуя тишины.

Все тут же замолчали.

– Но эти недоумки заблуждаются! – продолжал Шеф. – Они думают, что обуют нас, а на самом деле – мы обуем их!

И опять крики, на этот раз выражающие одобрение Шефу, наполнили зал.

Довольный собой, Шеф вскинул вверх руку в приветствии, наподобие фюрера. И прошел к ожидавшей его секретарше, молодой привлекательной женщине.

– Тихо, тихо! – воскликнул Писатель, призывая членов команды к тишине. И обратился к Шефу, пока тот не ушел: – Шеф! Новые стихи! Для вас!

Шеф, остановившийся на полпути, благосклонно кивнул. Писатель поднес к глазам блокнот и с чувством продекламировал:

Друзья! Я восхищаюсь вами!И пусть не считают нас козлами!А тот, кто надумает Шефа обуть,Пулю получит в жоп… —

Писатель запнулся, бросив взгляд на секретаршу, и на ходу поменял текст:

… в горячую грудь!

Братва дружно зааплодировала. А Шеф не поленился – таланты надо поощрять! – подошел к Писателю и ласково, как преданную собаку, потрепал его по щеке.


На презентации, устроенной одной из крупных компаний по поводу собственного пятилетия, в круговерти черных смокингов и вечерних туалетов дам, среди жующих лиц с тарелками в руках, встретились Шеф и Барханов. Звенели вилки, в зале стоял оживленный говор гостей, Шеф и Барханов поприветствовали друг друга, чокнулись бокалами с вином, которые были у них в руках, и обменялись им одним понятными фразами.

– Как себя чувствует наш «больной»? – поинтересовался Шеф.

– Операция назначена на следующую пятницу, – сообщил Барханов. – В этот день в «приемном покое» будет дежурить наш человек. И надеемся, замена одного «органа» на другой пройдет безболезненно…

– Ну что ж, – кивнул Шеф удовлетворенно, – как говорится: ни пуха ни пера!

– К черту, маэстро, к черту! – отмахнулся Барханов и, кивнув на прощание, стал пробираться к выходу.


Налюбовавшись в очередной раз двумя эгретами, сделанными на заказ, Барханов, удовлетворенный, закрыл оба футляра и возбужденно взглянул на своих компаньонов. Мата Хари курила, Алябьев пребывал в своих мыслях.

– Итак, – Барханов потер руки, – детали мы обсудили. Каждый знает свою задачу… – Рассеянный вид Алябьева привел его в раздражение. – Тебе что-то не ясно?

Алябьев вздрогнул, вернувшись из своих мыслей, и как-то странно поежился, словно ему было неуютно под взглядом Барханова.

– Да нет, все ясно…

– Слушай, – поморщился Барханов, – хочу тебя попросить: можешь ты хотя бы три дня не думать ни о чем постороннем? Только о деле!

– Я об этом и думаю.

– О чем «об этом»?

– О том, чтобы не облажаться…

– То-то, – подобрел Барханов. – Это публика серьезная, и любой наш промах может закончиться пулей в живот…

– Не цепляйся к нему, – вступилась за Алябьева Мата Хари. – Мне кажется, он готов…

Барханов взял со стола чашку с холодным кофе, отхлебнул из нее и спросил у Маты Хари:

– А вы, мадам, не боитесь?

Та пожала плечами.

– Не знаю…

– Я вот все время собираюсь тебя спросить, – продолжал Барханов, – зачем тебе это? У меня с этим типом свои счеты… А ты? Почему ты согласилась на это опасное дело?

– Уж, конечно, не из-за тебя… – усмехнулась Мата Хари и притушила сигарету.

– Я серьезно…

Женщина ответила не сразу, словно решала, стоит быть откровенной с Бархановым или нет. Почесала пальцем переносицу.

– Жизнь проиграна… – буднично пояснила она. – Ничего не получилась… Муж умер… Ребенка нет и заводить уже поздно… Идеалы разрушены… Я хочу доказать себе, что еще на что-то способна. По крайней мере противостоять злу – это единственное, что я еще могу… У меня такое чувство, словно я прыгаю с парашютом и не знаю, раскроется он или нет…


В день операции, точно в определенное время, Барханов, смешавшись с толпой, прошел через контроль в зал, где располагалась экспозиция коллекции Алмазного фонда.

Делая вид, что слушает экскурсовода, Барханов украдкой оглядывал помещение.

– А сейчас я приглашаю вас в соседний зал, где мы познакомимся с исторической коллекцией! – сказала женщина-экскурсовод и направилась в другой зал.

Это был тот зал, где в витрине, среди прочих экспонатов, сиял в электрическом свете знакомый нам эгрет. Барханов, побывавший здесь пару раз для знакомства с обстановкой, сразу увидел его. Сердце его учащенно забилось.

Завершив рассказ о драгоценных изделиях, принадлежавших разным поколениям царской семьи, женщина-экскурсовод предложила посетителям несколько минут свободно походить по залу и более внимательно осмотреть экспонаты на витринах.

Пришедшие на экскурсию смотрели, восхищались… Шутили по поводу «неплохой жизни», которая была у русских самодержцев и вельмож.

– Вот бы все это свистнуть! – озорно шепнул мальчишка лет десяти, ходивший в сопровождении матери. И тут же получил подзатыльник:

– Что ты болтаешь? Не позорь мать, идиот!..

Барханов с непроницаемым лицом задержался у витрины, где находился эгрет. Мысленно сравнил его с копиями, которые рассматривал накануне. И лишний раз убедился, что копии сделаны великолепно.

Он дождался, пока последние посетители (в том числе и мальчик с мамой) пошли на выход, и обратился к одному из трех охранников, дежуривших в помещении:

– Скажите, где находится ваше начальство?..


Из Алмазного фонда Барханов направился на встречу с Шефом, который ждал его в машине в условленном месте. Это был ответственный момент. Садясь с кейсом в машину, Барханов чувствовал себя наподобие Штирлица, оказавшегося в одной машине с Мартином Борманом. Теперь его жизнь была в руках Шефа.

В просторном салоне иномарки кроме шефа находились двое – первый помощник и один из телохранителей. Остальные телохранители ехали следом в «мерседесе».

– Игрушка с вами? – спросил Шеф.

– Со мной. – И Барханов выбил пальцами победную дробь на крышке кейса, который держал на коленях.

Шеф бросил взгляд на кейс.

– Ну, что ж, едем к эксперту, чтобы удостовериться, что это не фуфло, которое вы можете нам подсунуть, – сказал он.

– А он надежный? – в свою очередь поинтересовался Барханов.

– Надежней не бывает. Очень знающий человек.


Пока Шеф и Барханов, простаивая в автомобильных пробках, ехали к Чулкову, эксперт, сидя за своим рабочим столом, объяснялся с кем-то по телефону. Он нервничал – так некстати было то, о чем его просили.

– Неужели это так срочно?.. Нет, нет… Как вы не понимаете, ко мне должны приехать люди! Я их жду, я обещал! – Собеседник на другом конце провода был настойчив и, видимо, привел веские доводы. – Ну, хорошо, если только на полчаса! Но не более того! Хорошо, я приеду, – согласился Чулков и с недовольной гримасой на лице записал на бумажке адрес, по которому его ждали.

Быстро стал собираться – снял халат, надел пиджак, нашел в кармане ключи от машины.

Здесь же в лаборатории, за другим столом, находилась Ольга Петровна, пришедшая к Чулкову осваивать ювелирное дело «для роли». Перед ней на столе были разложены инструменты для обработки драгметаллов, образцы дорогих камней. На лбу женщины была лупа, крепившаяся на ремешке.

– Юрий Иванович! – воскликнула она, увидев, что Чулков стал собираться. – Я вам так благодарна за помощь! Теперь я, думаю, смогу достоверно сыграть предложенную мне роль…

– Да, да, сможете, – согласился с ней Чулков, но сейчас ему было не до нее. Он думал о том, как ему успеть обернуться и не опоздать к предстоящему визиту Шефа.

– Что-нибудь случилось? – спросила Ольга Петровна, заметив, что он нервничает.

– Да, случилось! Меня вызывает к себе следователь МУРа по фамилии Колесникова… Требует, чтобы я срочно приехал… Иначе у них сорвется какая-то важная операция… Им, видите ли, нужен специалист моего профиля… Черт, как это все не вовремя!

– Ну ладно, тогда я пойду, – сказала Ольга Петровна. Она сняла лупу со лба, халат, но уходить не спешила. – Может, вам нужна помощь?

– Помощь? – Чулков задержал на женщине внимательный взгляд. – Да, да, помощь! Вы не могли бы меня выручить и побыть здесь некоторое время?

– Конечно, о чем речь!

– Если приедет мой клиент, а меня еще не будет, скажите, пусть меня подождет… Я уехал на час.

– Хорошо.

– Ну, вот и отлично! – обрадовался Чулков, глядя в простодушное лицо женщины. – Я вам доверяю!

И скрылся за дверью.


Машина Шефа, распугивая прохожих, лихо въехала на тротуар и остановилась у дома, где находился офис Чулкова. Телохранители из второй машины, припарковавшейся сзади, выскочили наружу и, убедившись, что все вокруг спокойно, открыли дверцу Шефу.

Шеф вылез из машины, и вся группа, включая Барханова и первого помощника, направилась к подъезду. Миновав охранника на входе, который почтительно согнулся перед Шефом, прошли по коридорам и всей командой вкатились в лабораторию Чулкова.

Барханов нервничал от возможной встречи с Чулковым, если того вдруг не удалось устранить. Увидев в помещении одну Ольгу Петровну, сразу успокоился. Зато Шеф, не обнаружив на месте Чулкова, недовольно вскинул брови.

– А где Чулков? – спросил он.

Ольга Петровна, что-то разглядывавшая в лупу, подняла на него глаза.

– Он уехал…

– Как уехал?

– По срочному делу… Его вызвали в МУР. – Ольга Петровна выдержала паузу, недовольная тем, что ее оторвали от важного занятия, и сухо спросила: – А вы, собственно, по какому вопросу?

Рассерженный Шеф пропустил вопрос женщины мимо ушей и спросил в свою очередь:

– Давно уехал?

– Не очень…

– Долго его не будет?

– Не знаю. Вероятно, долго.

– Как же так? Мы же с ним договорились! – Шеф недовольно крутанулся на месте. Потом резко опустился на стул. – Будем ждать! Садитесь! – предложил он Барханову.

– Если только недолго, – ответил тот, присаживаясь на соседний стул. – Долго я ждать не могу.


А Чулков тем временем сидел в кабинете, куда его пригласили, и в течение часа отбивался от Маты Хари, представшей перед ним в образе следователя Колесниковой. Он часто поглядывал на часы, неоднократно порывался встать, и только врожденная любознательность, не раз спасавшая эксперта от беды, не позволила ему бросить занозистую бабенку и уйти восвояси.


А время шло. В лаборатории Чулкова публика томилась в ожидании. Шеф нервничал, много курил.

– Все! – поднялся со стула Барханов. – Прошу прощения, маэстро, но больше ждать я не могу. У меня через три часа самолет на Ригу.

– Бросьте! – Шеф жестом велел ему вернуться на свое место. – Брать вашу «игрушку» без оценки специалиста может только кретин. Да еще платить наличными!

– Хорошо, – согласился Барханов, – поехали к другому специалисту. У меня есть знакомый ювелир…

Шеф рассмеялся.

– Ребята, я похож на идиота? – обратился он к своим подручным.

– Нет, – отозвался первый помощник. – На идиота похож он… – И указал на Барханова.

Некоторое время сидели молча. Потом Шеф поднялся, прошелся по кабинету. Встал у Ольги Петровны за спиной. Заглянул через ее плечо, пытаясь понять, чем она занимается.

– А вы, уважаемая, кто будете?

Ольга Петровна повернулась к нему лицом.

– Я эксперт, помощник Юрия Ивановича…

Шеф размышлял несколько мгновений и спросил:

– Вам можно доверить серьезное дело?

– Смотря что… – замялась Ольга Петровна.

Женщина вызывала симпатию, и Шеф решил довериться ей.

– Вы можете посмотреть ювелирное изделие и определить – настоящее оно или фальшивка?

– Это я могу, – ответила строгая Ольга Петровна.

– Покажите, пожалуйста, – обратился Шеф к Барханову.

Барханов изобразил, что ему не по душе решение Шефа.

– А вы уверены, что мы можем доверять этой женщине? – спросил он.

– Уверен, раз она работает с Чулковым! – заявил Шеф.

Барханов с недовольным лицом открыл кейс и извлек оттуда черный футляр. Раскрыл его и положил перед Ольгой Петровной на стол.


Тем временем Алябьев явился на явочную квартиру, где люди Шефа должны были заплатить ему оговоренную сумму за эгрет. Медлительный охранник с пистолетом под мышкой, дежуривший на входе, проводил гостя к Писателю.

Увидев Алябьева, Писатель пришел в недоумение.

– Гоните бабки! – потребовал артист.

– А где эта… ваша дамочка? – спросил Писатель. – Мы же договорились, что за бабками придет она…

Алябьев невозмутимо взглянул на собеседника.

– Так получилось… Мой «хозяин» срочно отправил ее по другому делу. В конце концов, какая разница, кто заберет деньги.

Писатель ничего не сказал, лишь переглянулся со своими товарищами. Ушел в соседнюю комнату и принес оттуда черный кейс.

Алябьев открыл кейс. Пересчитал пачки долларов, проверяя каждую – нет ли там «куклы». Закончив проверку наличности, сказал:

– Здесь половина. А где остальные?

Писатель, которому не нравился Алябьев и его независимое поведение, замялся.

– Я передаю то, что меня просили передать…

И взяв конфету из вазочки, сунул ее в рот.

– Ничего не знаю, давайте остальные! – потребовал Алябьев, удивляясь собственной смелости.

Он открыл спортивную сумку, с которой явился за деньгами, достал портативную машинку для проверки подлинности долларов. Взял на выбор несколько купюр, проверил их. Фальшивых не было.

Писатель остолбенел от наглости артиста.


Закончив изучение эгрета, Ольга Петровна сдвинула лупу на лоб.

– Да, вещь подлинная, – сказала она. И добавила восхищенно: – Удивительное произведение! Если мне не изменяет память, эта вещь из коллекции Алмазного…

– Не продолжайте! – прервал ее Шеф. – Остальное вас не касается… – И потянулся к эгрету рукой.

Барханов перехватил футляр.

– Спокойно, Борис Сергеевич! Сначала тугрики…

И убрал футляр обратно в кейс.

Бросив на него взгляд, полный презрения, Шеф возбужденно прошелся по комнате. Протянул руку в сторону помощника. Тот мгновенно подскочил к нему и сунул в ладонь трубку телефона. Шеф набрал номер.

– Алло? Кто это? Это ты, Писатель?.. Она пришла?

– Нет, – ответил Писатель. – Пришел этот… Иисусик!

– Почему? – нахмурился Шеф. И устремил на Барханова подозрительный взгляд. – Почему за «зелеными» пришел другой? Мы так не договаривались… Где твоя дамочка?

– Она мне потребовалась для работы в Оружейной палате, – невозмутимо ответил Барханов.

Шеф сверлил его глазами, в которых сквозило недоверие.

– И потом, какая разница, кому деньги передать? – Барханов в свою очередь посмотрел на Шефа с подозрением – уж не кроется ли тут какая-то уловка?

Шеф почувствовал это и пошел на попятную.

– Это верно, – согласился он. – Разницы никакой… – И спросил в трубку: – «Зеленые» ему отдали? – Услышав ответ, повернулся к Барханову: – Отдали.

Барханов протянул руку к трубке.

– Пусть он мне сам об этом скажет…

После короткого раздумья Шеф отдал ему трубку.


На явочной квартире в это время картина была уже иной. Алябьев сидел, прижатый к спинке стула людьми Шефа, и в затылок его упиралось дуло пистолета.

– На, твой хочет поговорить с тобой… – сказал Писатель артисту и, прикрыв трубку ладонью, прошептал: – Не вздумай крутить, сука! Сразу мозги вышибем!

Алябьев взял трубку.

– Слушаю.

– Это ты? – спросил Барханов.

– Я.

– Как дела?

– Нормально…

Писатель удовлетворенно кивнул.

– Тугрики у тебя? – спросил Барханов.

– Да, бабки у меня… – спокойно ответил Алябьев после того, как ему ткнули пистолет в щеку. – Все в порядке. – И хлопнул себя по ляжке: – Вот они, денежки! – Это была кодовая фраза.

Барханова сразу понял, что дело неладно. Он вернул трубку Шефу.

– Я принимал вас за серьезного человека, Борис Сергеевич, – проговорил он скорбно, – а вы, оказывается… мелкий жулик!

Он подхватил свой кейс и направился к выходу.

– Ну, ты! – крикнул ему в спину Шеф. – Не забывайся!

Барханов остановился, повернулся к нему и сказал возмущенно:

– Ваши парни денег не отдали! Как это прикажете понимать?

– Откуда вам это известно?

– Знаю… Есть маленькая хитрость! – ответил Барханов и пояснил: – Мы с моим помощником условились о парольной фразе. А он, поди, стоит сейчас с пистолетом у затылка! – И Барханов для пущей убедительности постучал себя указательным пальцем по затылку.

Шеф сделал знак телохранителям, и те метнулись к Барханову. Но тот был готов к подобному развитию событий – тут же выхватил из-за пояса пистолет и сделал предупредительный выстрел в воздух. Люди Шефа отпрянули назад.

Держа пистолет в направлении Шефа, Барханов второй рукой вынул из кейса футляр с эгретом.

– Если попытаетесь захватить эгрет силой, я разнесу его вдребезги! – воскликнул он и направил дуло пистолета на ювелирное изделие. – И тогда ни мне, ни вам!

Шеф испуганно замахал руками.

– Э-э… ни… не… – замычал он, боясь, что Барханов осуществит свою угрозу. – Не надо, не надо! – И, обернувшись к телохранителям, приказал: – Стоп! Опустите ваши пушки!

Телохранители опустили свои пистолеты.

Убедившись, что острота ситуации погашена, Шеф приложил трубку телефона к уху и сказал:

– Писатель, отдай посыльному деньги…

– Не держите меня за олуха! – заявил Барханов. – Вы получите эту роскошь, – он кивнул на эгрет, – после того, как мой друг позвонит сюда из безопасного места. Даю вам полчаса. Больше ждать не буду.

– Ладно, – хмуро согласился Шеф. И сказал в трубку: – Отдайте ему баксы, и пусть идет на все четыре стороны…


На явочной квартире подручные Шефа, державшие Алябьева под охраной, отпустили его. Тот, который буравил ему голову дулом пистолета, убрал оружие в кобуру под мышкой.

Писатель безрадостно бросил на стол кейс с деньгами. Сходил в другую комнату, принес оттуда полиэтиленовый пакет и высыпал на стол еще несколько пачек долларов.

– Это всё!

Алябьев аккуратно пересчитал пачки, переложил деньги в свою спортивную сумку и вышел за дверь.

– Иди за ним! – приказал Писатель «качку», державшему Алябьева под дулом пистолета. – Проследи, куда пойдет…


Оказавшись на улице, Алябьев не мудрствуя лукаво помчался через дворы. Добежал до такси, ожидавшего его в переулке.

– Поехали, командир! – сказал он, ныряя в машину.

И уже в движении посмотрел через заднее стекло и увидел «качка» из команды Шефа, бежавшего следом и отчаянно махавшего рукой…

Проехав два квартала и убедившись, что его никто не преследует, Алябьев вылез у телефонной будки. Отпустив машину, он вошел в будку и набрал номер.

– Позовите моего напарника… Все в порядке, – сказал он, когда Барханову дали трубку. – Валюта в кошелке! Теперь можешь сматывать удочки. Желаю удачи!


Барханов весело посмотрел на Шефа.

– На этот раз действительно все в порядке, – проговорил он, отдавая трубку телефона помощнику Шефа.

Он открыл кейс, вынул оттуда футляр с эгретом и протянул его Шефу.

Тот с умиротворенной улыбкой поглядел на футляр, отдал его помощнику. Игриво погрозил Барханову пальцем. Затем бесцеремонно выхватил у него кейс из рук:

– Позвольте…

Когда кейс оказался у Шефа в руках, он открыл его и вынул оттуда еще один футляр, точно такой, как первый. Оба футляра легли на стол, Шеф с торжествующей улыбкой открыл их. И взорам присутствующих предстали два совершенно одинаковых эгрета.

– Ого-о… – прозвучало в зале.

Ольга Петровна даже рот приоткрыла от удивления.

– Что же это вы? – недобро усмехнулся Шеф. – Для экспертизы предоставили один экземпляр, а мне, сделав подмену в кейсе, даете другой? Оказывается, не я, а вы жулик! – Выдержав паузу, Шеф взял оба футляра и, к неудовольствию Барханова, убрал их в свой небольшой аккуратный кейс. – Ладно, я вас прощаю… Сука! – заключил он.

На том и расстались.


На улице Барханов пошел в одну сторону, а Шеф, усевшись в свой шикарный автомобиль, поехал в другую. Правда, вторая машина по приказанию Шефа поехала следом за Бархановым, стараясь не привлекать его внимания.

bannerbanner