
Полная версия:
Сингония миров. Относительность предопределенности
Смущенная Ивернева вскинула глаза на нее, и тут же отвела взгляд. А Лея, щекоча губами ее ухо, зашептала:
– Ты так мило краснеешь, мамулечка! Хи-хи… – неожиданно замерев, она протянула: – Слу-ушайте… А вам не кажется, что именно так всё и произошло? Что мы решились-таки на хронокоррекцию – и пересадили «Браилову» матрицу памяти Миши из «Альфы»? – «Умная блондинка» заторопилась. – Я вам сейчас раскрою кое-что под грифом «Секретно», «Конфиденциально» и «Для служебного пользования», но вы меня не выдавайте! Смотрите… Ну, я буду всё подряд, до кучи… – она пожала плечами. – Не знаю просто, какие события влияли на «Браилова» прямо, а какие – косвенно. М-м… В «Бете» Хрущёва расстреляли как троцкиста, а доклад на ХХ съезде КПСС вместо него делал товарищ Берия. Посему советскую «двухступенчатую федерацию» начали резать, так сказать, не дожидаясь перитонита, в пятьдесят седьмом году. В результате, к семьдесят четвертому никакой Украины уже в помине не было, даже как автономной республики – территорию СССР поделили на федеральные округа по типу германских земель. Насколько я помню, Сталино, Ворошиловград и Днепропетровск вошли в Донецко-Криворожский ФО, а Николаевская, Запорожская и Херсонская области – вместе с Одесской – в Причерноморский ФО. Первомайск, соответственно, тоже. Даже название «СССР» в «Бете» постепенно становилось анахронизмом, говорили: «Советский Союз» или просто «Союз»… – не думая, Лея гладила папину шею, теребя полуседые пряди, и папа жмурился от удовольствия. – В «Гамме» и в «Альфе» отец Миши собирался уехать во Владик вместе с попавшим тогда в немилость дедом Филей… э-э… Старосом. В гамма-пространстве так и вышло, но в «Альфе» Петр Семенович – стараниями папулечки – передумал. А вот в «Бете» никакого раздрая между Филиппом и руководством не было, и семья Гариных даже не собиралась никуда переезжать…
– Ишь, сколько всего нарыли… – добродушно проворчал Гарин.
– А ты думал! – сверкнула зубками Лея. – Вот, сбил меня… А-а! В «Бете» юный Миша – вероятно, уже с подсаженной памятью! – тоже поехал в Бугаёвку, и перестрелка там случилась, но вот «Роситы» почему-то не оказалось на «месте преступления». Соответственно, он её не спасал и внимания органов к своей персоне не привлёк.
– Да-а… – заерзав, Михаил с растущим любопытством глянул на дочь. – Судя по его искренней реакции на Марину в Институте Времени, он действительно увидел её тогда впервые!
– Вот! – горячо вытолкнула Лея. – И… Смотрите – «Браилов», уже с памятью юного Миши из «Альфы», я уверена – избрал совершенно иную стратегию адаптации и манифестации! Он ведь обладал весьма фрагментарными знаниями о будущем, причём о будущем «Альфы», сильно отличавшейся от «Беты», где СССР и без него спасли. Поэтому бета-Гарин мог тихо и спокойно тратить время на личную жизнь и карьеру. Да, он поставил на ноги тамошнюю Свету Шевелёву и вернул зрение Наташе Фраинд – она же стала его первой женщиной – но вот бета-Сулима почему-то потеряла к нему всякий интерес. Правда, с Дворской он добился быстрой «победы»…
– …На «картошке», – подсказал папа, твердея лицом.
– Именно… – кивнула дочь, как бы невзначай переплетая его пальцы со своими. – И к Видову она не ушла… Вот только «Браилову» это не сильно помогло. Да еще, вместо паранормального Васёнка, та Инна родила совершенно обычную девочку Юлю. Сплошные разочарования! И так всю жизнь. На шпаргалках из будущего «Браилов» сумел выиграть олимпиаду по физике и поступил на физфак, но сверхпроводимость купратов не «открыл», и «Коминтерн» на коленке не склепал. Он был трудолюбивый юноша, способный, но не гениальный. Бета-Гарина сначала расстраивала собственная посредственность, затем стала бесить, а со временем всё переросло в черную зависть к своей альфа-реплике, как у Сальери к Моцарту! И вот, когда запас его собственных «плюшек из будущего» иссяк, «Браилов» принялся искать и нашёл-таки способ «примазаться» к тебе, пап. Причем, это его вполне устраивало – он-то считал, что, обкрадывая своего «близнеца» из «Альфы», всего лишь восстанавливает справедливость… – Лея призадумалась, хмуря бровки, и просветлела: – Ах да, «Браилов» долго искал и нашёл-таки Наталью Иверневу из Шерегеша! Вот только в «Бете» она оказалась на тринадцать лет младше его… И здесь засада! Ну как тут не стать мерзавцем?
– Занятно… – протянула Светлана. Гибко встав, она прошлась, сунув руки в карманы. – Весьма занятная версия, Леечка, весьма… Да, Миша, интеллект у вас с ним был одинаковый; в конце концов, ни «альфовский», ни «гаммовский» варианты Миши Гарина тоже гениальными от рождения не были! Да-да, – усмехнулась врачиня, – не сверкай так своими прекрасными глазками, Леечка. Способность углядеть то, что не видно другим, пришла к ним лишь после того, как их полюбили паранормальные женщины: у твоего папы, Лея, инициализация случилась после «сердечного укола» в конце семьдесят восьмого, причем, бессимптомно и без «побочных эффектов», зато дофаминовый шок, испытанный им одиннадцать лет спустя, был очень силён… Кстати, «старикашка» Гарин… м-м… нет, не надо его так называть… В общем, Гарин, который «Розенбом», перешёл на новый интеллектуальный уровень в прошлом октябре, после своего первого Слияния с Татой! Я всё это к тому, что интеллект у «Браилова» был. Но! У него напрочь отсутствовала харизма! Та самая «искра Божья», способность влиять на других положительно, притягивать, вызывать интерес, да просто убедительно и красиво говорить! Зато всего этого хватало у твоего «папулечки», Лея – от рождения, на уровне подкорки. Харизмой обладает и «ста… Розенбом», а вот «Браилов» – увы… И, что самое главное – отсутствие харизмы очень трудно, практически невозможно исправить. Даже Лея – лучший психотерапевт Союза и ментальный паранорм в третьем поколении, не возьмётся за подобную «операцию на сознании»!
Теперь очередь краснеть от смущения перешла к Лее.
– Да за что там браться? – забурчала Гарина-младшая, рдея. – Отсутствие харизмы – это не порок и не отклонение, а нормальное состояние. Там нечего корректировать – либо она дана от рождения, либо нет.
– Вот в этом и была первопричина всех бед «Браилова»! – с силой подхватила Сосницкая. – Он не мог ни увлечь за собой других, ни даже внушить доверие…
Радиофон в кармане у Гарина зазвенел негромко, вежливо даже, но весьма настойчиво. Вздохнув, Михаил выцепил плашку гаджета и пальцем задавил зеленый кружок на экране.
– Да, Рустам…
– Ой, Мишенька, Мишенька! – зачастила Наташа, порываясь. – Дай! Дай мне! – Выхватив радиофон, она сладко зажурчала: – Рустамчик, приве-ет! Ты не ругай Мишу, это всё я! Увезла его… Да-а! Ты же меня знаешь, я такая кова-арная…
Рахимов только вздохнул.
– Ты когда Михаила Петровича вернешь, «коварная»?
– Зав… – заикнулась было Ивернева, но уловив отчаянные жесты Леи, выпалила: – Послезавтра!
«Доченька» успокоенно кивнула, а «Рустамчик» проворчал:
– Ладно… Вы в Ленинграде… Ага. Мои парни найдут вас… к вечеру. И чтоб больше не пропадали!
– Ни. За. Что! – клятвенно заверила его Наталья.
Начохр лишь хмыкнул, сумев выразить голосом ОЧЕНЬ большие сомнения. Экран погас.
Гарин чмокнул Лею в тугую щечку, и сказал:
– Передай маме!
– А за что? – хихикнула «Рожкова».
– За изворотливость!
Доча честно передала мамульке папин поцелуй, и Наташа рассмеялась, не желая удерживать свое счастьице в себе одной.
– Этот противный Рустам весь наш деловой настрой сбил! – воскликнула она в притворном негодовании. – А давайте завтра соберемся?
– Правильно, мам! – поддержала Лея. – Надо больше инфы собрать… И Рита с Инной как раз подъедут!
– У нас переночуете? – затаила надежду Сосницкая.
– Не-не-не! – подпрыгнула Гарина-младшая, и притиснула Гарина-старшего. – Мне папуля квартиру купил в нашем «родовом гнезде» на Васильевском! В доме Шкляревича – там раньше прадед жил, Максимилиан! – Она сложила ладони и блаженно улыбнулась. – Представляешь, Свет, у меня стол с компом в таком… уютненьком эркере, а окна – прямо на 16-ю линию! Стены толстенные, потолки высоченные, с лепниной… А в гостиной – камин с изразцами… Вечером затопим!
– Ой, я сама еще там не была ни разу! – чуть виновато затянула Ивернева, подлащиваясь к Светлане.
– Так что не мы к вам, – ухмыльнулся Михаил, – а вы к нам!
– Ладно, уговорили! – прыснула Сосницкая, и тут же имидж строгого доктора медицинских наук протаял будто, выказывая образ хорошенькой девчонки, жестокой судьбою наученной задумываться.
Выпроводив Гариных с Иверневыми, директор Института мозга постояла с минуту, бедром привалясь к столу. Улыбка ее угасала, пока на лице не задержалось лишь выражение светлой печали.
А за окном, за крышами садилось солнце. Хмурые тучи застили закат, словно ревнуя к чистоте вечерних красок, но лишь сгущали тени, да плодили мглу.
Неожиданно встрепенувшись, Светлана подбежала к окну, привставая на носочки, тревожно выглядывая – и тихонько засмеялась. Папа, мама и дочь стояли возле угловатого, почти квадратного джипа, и сами высматривали окно директорского кабинета. Завидев знакомый силуэт, они дружно замели, замахали руками…
– Я приду! – громко крикнула Света, приникая к стеклу. – Обязательно!
Суббота, 5 января. День
«Альфа»
Ново-Щелково, проспект Козырева
Шарлотта Бельская-Блэквуд почти не ощущала, что дело идет к пятидесяти.
«Тело идет к пятидесяти! – шутила она. – А душа – на месте!»
Да и красота былая не спешила вянуть – мелкие морщинки разглаживались дорогими кремами фабрики «Свобода», а крупные и вовсе не портили лица. Даже талия вернулась в норму после родов, и ноги не пухли залежами целлюлита…
Правда, поддерживать себя в форме было нелегко, требовались ежедневные усилия в спортзале, но без движения – никуда! В любом возрасте! Запустить себя можно и смолоду, сделав неверный выбор между ленью и здоровьем.
Шарли и Питера своего гоняла на тренировки – нечего жиреть в креслах у компов! Бего-ом… Марш!
И Бельский, охая и стеная, нарезал круги по стадиону… Втянулся.
Шарлотта улыбнулась – разрезвился Пит… Бегу он предпочел велосипед – по всем окрестностям Звездного проехался, все стёжки-дорожки изведал. И вот уже год, как папа катается вдвоем с дочкой…
Вытянулась Элеонора, осенью ей в первый класс, и велик уже мал, пора «Школьник» покупать…
…Шарлотта вышла на «Институтской». Краем глаза проводив фырчащий «Икарус», измерила взглядом плавно изогнутый корпус НИИВ, скобкой примыкающий к берегу озера, и покачала головой. Вокруг – снега, студеный ветер веет порошей по всей дуге набережной, а на черной воде – ни льдинки! Так только, хрусткие белые забереги. Зато над мелкими волнами завивается редкий парок – здешние воды охлаждают реактор местной АЭС. Купальный сезон – с апреля!
Ох, до чего ж, наверное, приятно бывает сотрудникам Института Времени! Выскочишь в обед, окунешься, смывая с себя усталость – и обратно. Постигать корни Вселенной…
Глянув на часы, Бельская-Блэквуд ускорила шаг. Прозрачные двери НИИВ гостеприимно разъехались, пропуская Шарли, и бесшумно сомкнули створки за ее спиной.
«Опять опаздываю… Никакой организованности!»
Невозмутимый охранник кивнул женщине, узнавая, но вот турникету маловато было голливудской улыбки. Шарлотта приложила пропуск к требовательно мигавшему кружку регистратора, и стеклянные воротца неохотно открылись.
А женщину ни к селу ни к городу посетила печальная мысль:
«Я совсем обрусела…»
Когда она в последний раз наезжала в Штаты? Года три назад… Элеонора бойко говорит и по-русски, и по-английски, но пустыни Аризоны или прерии Канзаса для нее не просто экзотичны, а чужды. Девочке Карелия роднее, Крым или предгорья Карпат. Про Аппалачи она выучит на уроке географии… Зато Элеонора Бельская в СССР – своя.
Пройдя широким, но низковатым коридором (панели потолка прятали вязки кабелей и проводов), Шарлотта переступила высокий порог-комингс лаборатории сингонально-пространственной интерполяции.
О, какой сокрушительный, какой великолепный шок она испытала в ноябре! Какие потрясающие новые горизонты распахнулись перед нею!
По малолетству, Шарли боялась ночного звездного неба – ее пугала бесконечность. Не потому ли она и стала астронавигатором – одержала верх над детскими страхами?
И вдруг оказалось, что пространств и миров – целый ворох! Что Вселенная в разы больше, а ее грозные бездны не познаны совершенно…
Шагнув в лабораторию, Бельская-Блэквуд тотчас же расслышала громкий и ясный голос Елены Браиловой, доктора физмат наук и завлаба:
– …Нет, Петя, сопредельными принято считать всего четыре взаимопроникающих или совмещенных пространства – нашу «Альфу», а также «Бету», «Гамму» и «Дельту». Еще мы их называем синхронными, поскольку ход времени в мирах Сопределья абсолютно уравновешен. То есть… Вот, скоро куранты на Спасской башне пробьют три раза – в один и тот же момент с «Бетой» и «Гаммой»… М-м… Существует ли Москва в дельта-пространстве, точно неизвестно, но и там синхронизация с тремя сопредельными мирами полная… Заходите, Шарли, заходите, – Браилова, стоя перед доской, улыбнулась, – «двойку» за опоздание ставить не буду, и родителей в школу не вызову!
– Отвозила дочку к бабушке, – смутилась Шарлотта, – и не рассчитала…
– А еще астронавигатор! – хихикнул Питер. За большим длинным столом он сидел один, старательно черкая конспект.
Покаянно вздохнув, Бельская-Блэквуд смирно уселась рядом, суетливо вооружаясь ручкой и толстой тетрадью.
– Елена! – заныла она, изображая отличницу. – Я разобралась с тем, почему наше пространство синхронное и сопредельное, а вот с сингонией… Тут я путаюсь.
– Шарли, – усмехнулась завлаб, – тут путаются все. Мы лишь нащупываем новую математику, вроде репагулярного исчисления, так что… – она развела руками. – А сингония… Сам термин заимствован из кристаллографии. Ну, если грубо и крайне упрощая, то наши сопредельные пространства являются как бы гранями одного кристалла…
– Великого Кристалла! – вдохновляясь, подхватил Пётр.
– Ну, можно и так, – бегло улыбнулась Елена. – Скопление миров Сопределья потому считается сингонией, что они синхронны, и физические законы, действующие в них, абсолютно идентичны, причем в «Бете» они и вовсе эталон. Предваряя ваш вопрос… Да, существуют и асинхронные пространства, где время течет с иной скоростью, а «Эпсилон», «Дзета» и «Каппа» составляют иную сингонию миров… Однако углубляться в тему мы не будем. Ваша задача – освоить сингонально-пространственную интерполяцию! Можно сказать, этот сжатый… хм… весьма сжатый «теоретический курс» – своего рода введение в инструкцию для пользователей. А юзать вы будете импульсаторы и Т-установки… э-э… установки транспозитации. Кстати, сам принцип пространственно-транспозитационного манёвра прост, как столовая ложка. Почему совмещенные миры не смешиваются в бесструктурный хаос? Потому что их объёмно разделяет так называемое нуль-пространство… Объясню лучше на примере. Ваш корабль, я имею в виду ТМК «Циолковский», будет переоборудован в течение этой зимы, и в марте стартует. Сначала командир корабля дотянет ТМК до точки Лагранжа, и там вы – вы, Пётр, и вы, Шарлотта! – транспозитируете корабль в «Бету»… То есть, переместите его в сопредельное пространство. А оттуда вернете ТМК в «Альфу», но уже не в точку Лагранжа, а сразу в систему Юпитера, поближе к Каллисто! Ведь в нуль-пространстве нет ни времени, ни расстояний! И самое сложное – это верно рассчитать точку выхода, чтобы не финишировать, скажем, в атмосфере Юпитера… Из окрестностей Каллисто транспозитируетесь к Сатурну, Титану под бочок, и – последний прыжок… К Плутону!
– Дас ист фантастиш… – взволнованно пробормотал Бельский, пальцами лохматя волосы.
– Эс ист реал! – гордо парировала Браилова. – Запишите новую тему. Устройство и принципы работы 5-мерного преобразователя пространства…
Там же, позже
Идею перекусить признали ценной все трое, и дружно поднялись на второй этаж – в институтский буфет. А дальше произошло разделение труда – Лена с Шарлоттой заняли небольшой столик у панорамного окна, а Пётр обслужил женщин.
Браилова вздохнула, тихонько и легко. Любила она такие вот минутки, минутки покоя и отдохновения.
За стеклом снаружи падал снег, занавешивая научный городок белой крапчатой мглой. А внутри – тепло… уютно… пахнет свежесваренным кофе и пирожками с капустой… Хорошо!
Однако подкрепившийся мозг уже нетерпеливо шарил вокруг глазами и умом, взыскуя информации на закуску.
Повертев в пальцах кофейную ложечку, Лена вскинула брови:
– Слушайте, ребята и… и девчата А почему именно Каллисто? Разве там других финиш-планет мало? Нет, ну почему не Ио, понимаю – Джуп ее выкручивает, как белье после стирки! А чем вам Европа не нравится? Или Ганимед? Или, если уж на то пошло, не Амальтея, как у братьев Стругацких?
Пётр снисходительно улыбнулся:
– Леночка, ты серьёзно? Помнишь, чем там всё закончилось? Полной задницей! «Тахмасиб» повредил фотонный отражатель и едва не провалился в Юпитер. В конце концов, все выжили, но это уже действительно была фантастика! В квадрате!
– Да нет, повесть хороша, – вступилась Шарли, глядя на Браилову поверх чашечки с крепким чаем. – Но… Видишь ли, если бы они действительно туда сунулись… я имею в виду – в атмосферу Юпитера… то умерли бы от лучевой болезни за два-три часа, ещё до пересечения орбиты Ио.
– Точно, – величественно кивнул Пётр. – Просто в конце пятидесятых не знали про радиационные пояса Ван Аллена. Их открыли уже после того, как братья Стругацкие сдали «Путь на Амальтею» в печать!
Лена вздохнула:
– Ну-у… Всё равно… – она мечтательно сощурилась. – Амальтея… Звучит как имя балерины!
– Вообще-то, – хихикнул Бельский, – так звали козу!
Шарли усмешливо фыркнула:
– Но красиво же? А по факту – радиоактивное пекло, облучение под тысячу зиверт в сутки.
– Вот и выбрали Каллисто, – солидно подытожил Пётр. – Далеко от магнитного пояса, почти нулевая радиация, стабильная орбита, низкий гравипотенциал. Идеально для высадки!
– Только не поэтично, – сказала Лена с капризной улыбкой.
Бельский рассмеялся:
– О, это как сказать! Вид на Юпитер с Каллисто, наверное, самое поэтичное и сказочное зрелище в Солнечной системе! Необъятные полосы облаков… Танцующие штормы… Большое Красное Пятно… Планета-гигант охватит огромную часть неба, чуть ли не пятьдесят градусов в поперечнике! – глянув на озадаченную завлаба, астрофизик крякнул: – Узкая спц-ц-цилизация! Ну, вот тебе для сравнения – Луна на земном небе занимает едва полградуса! Представляешь?!
– А ещё там видно Ио, Европу, Ганимед – как яркие кругляши на черном небе или темные диски на сиятельном фоне Юпитера… –медленно проговорила Шарли, и коротко рассмеялась, отмахиваясь пустой чашкой. – Повествую так, как будто всё это видела!
– Но увидишь… – завистливо вздохнула Браилова.
– Леночка, – утешительно зажурчал Пит, – мы – учёные, а не поэты! Но камень с Каллисто тебе привезём обязательно – пусть лежит на полке и напоминает, как всё начиналось.
Лена откусила от еще теплого пирожка, подумала и решила обидеться:
– Ага… Я, значит, проложила дорогу к звездам, – изрекла она нарочито горестным тоном, – а вы, две наглые морды, решили возместить мне дальние планеты… – трагическая пауза. – Булыжником с Каллисто? Ха! В честь Шарли назвали здоровенную шпинель с Цереры, аж с кулак размером – она теперь на обложках всех глянцевых журналов… А мне – каменюку с пыльных тропинок?
Шарлотта хихикнула:
– Ленусик! Да мне моё именное сокровище только дважды подержать дали! Первый раз ещё на «Циолковском», а второй – для фотосессии!
Браилова фыркнула:
– Ладно, утешили! Но я хочу, чтобы в честь моей интерполяции назвали хотя бы астероид. Или какую-нибудь чёрную дыру!
– В честь твоей интерполяции, – бодро ответил Бельский, – тебе вручат Нобелевскую премию! А вот в честь Леночки Браиловой… Назовем планету земного типа! Где-нибудь у Альфа Центавра или Тау Кита… В общем, какую первой откроем, ту и назовем! Еленией. Еления, хм… Или Лениана? Похоже на «лениниану»…
– Элена! – со вкусом произнесла Шарлотта. – Звучит?
– Звучит! – рассмеялась завлаб. – Только камень с Каллисто тоже везите… Для зачина!
Тот же день, позже
«Гамма»
США, Вашингтон, Пенсильвания-авеню
Не всякому «Джи-мену»1выпадает шанс доложиться лично директору, самодовольно усмехнулся Дэн Уортли, шагая коридорами громадного Здания Гувера.
Это же замечательная возможность, верно? Продвинуться, подняться повыше… А как этого добиться, пока тебя не заметят? Да никак! Вот и надо сделать так, чтобы заметили…
…Строгая секретарша провела Уортли в самый высокий кабинет, и бесшумно прикрыла дверь. Дэниел взволновался, увидев верховное начальство вблизи, но постарался успокоить расходившиеся нервы.
Он припомнил, как одобрительно кивал крикливым новостям в газетах, когда кандидатуру Рэя согласовывали в Конгрессе. Президент выдвинул его директором ФБР, а Рэй на слушаниях высказался с пафосом, что будет служить не Трампу, а закону. Прогнулся – и сенаторы мигом его утвердили!
Вот что значит гибкость позвоночника и принципы-трансформеры! Да и кто такой Кристофер Рэй? Крючкотвор, адвокатишко, плутоватый законник! Способный, конечно, знающий, но не более того. Иметь этого пройдошливого типа на своей стороне выгодно, однако благоговеть перед ним не стоит. Хотя спину гнуть – полезно для здоровья… И для карьерного роста.
– Добрый день, сэр… – прошелестел агент.
Директор ФБР лишь глянул на Уортли, отрываясь от писанины, кивнул и рукой указал на кресло перед огромным письменным столом – в Овальном кабинете и то меньше.
Дэн присел, держа спину прямой и демонстрируя робость нижестоящего. Когда он смотрел на Кристофера Рэя, то сравнивал образ этого человека не с героями живописных полотен, а с персонажами предвыборных плакатов или киноафиш. Рэй, энергичный, подтянутый, излучавший уверенность и позитив, выглядел, как стопроцентный американец, великая мечта которого сбылась…
Директор глянул на Дэна в упор, и тот оцепенел.
Рэй снисходительно улыбнулся, вероятно, заметив состояние подчиненного.
– Агент Уортли? – мягко уточнил глава ФБР.
– Да, сэр, – вытолкнул Дэниел.
Рассеянно кивнув, Рэй открыл тоненькую папочку и пробежал глазами текст, писанный от руки, как будто освежая память.
– Ваше письмо я прочел дважды, – выговорил он. – Не скрою, весьма любопытно, весьма… М-м… Я также ознакомился с вашим досье – вас характеризуют, как человека спокойного, выдержанного, не склонного к авантюрам. И как же с этим соотносятся ваши действия? Вы же понимаете, что ваше расследование, которое вы вели в одиночку, незаконно, поскольку велось без санкции судьи?
– Понимаю, сэр, – глухо ответил агент. – Да, формально мои действия преступны, но оправданы. Я стремился максимально сохранить в секрете информацию, пускай даже полученную в обход закона. Ведь то, что мне открылось, имеет воистину глобальное значение!
– Хм… – Рэй тонко улыбнулся. – В вас чувствуется изворотливость хорошего юриста! Ну, вопрос субординации опустим…
Задохнувшись, Уортли позволил себе перебить директора:
– Сэр… Я не обратился к старшему агенту Симмонсу не потому, что вздумал интриговать. Просто суть дела, изложенная в моем письме, слишком серьезна, чтобы передавать ее по эстафете. И… да, в официальном докладе я скрыл часть сведений – именно так, сэр, не утаил, а скрыл! – но по иной причине: побоялся, что меня сочтут сумасшедшим, если выложу все факты.
Директор глянул на Дэниела с легким удивлением – и с растущим интересом.
– Хм… Веские доводы. Вот что… – он оттянул рукав пиджака, посмотрев на часы. – Ага… Ну, четверть часа у меня найдется… Хм… Ваше письмо, Дэн, больше всего походило на рапорт – до того тщательно вы избегали эмоций и суждений. А я хочу услышать от вас и ту самую суть, и ваше мнение о ней.
Странно, но Уортли испытал облегчение. Расслабив спину, он вздохнул, борясь с желанием закинуть ногу на ногу, и повёл свой рассказ.
– Всё началось несколько лет назад, когда мы установили наружное наблюдение за Багровым, русским миллиардером, имевшим богатое криминальное прошлое. В Лос-Анджелесе он встречался с Давидом Валькенштейном, также имевшим русские корни – и отношение к тамошней мафии. У нас… я имею в виду, у ФБР… были основания подозревать эту парочку в отмывании денег. Но то, что я услышал… хм… подслушал… – Дэн шумно вздохнул. – Багров и Валькенштейн встретились в отеле «Беверли-Хиллз», в «люксе» на третьем этаже. «Жучки» выставить не удалось, и я висел за окном на канате, спущенном с крыши, как… этот… промальпинист. Сначала двое пожилых гангстеров чуть не перестреляли друг друга, но затем успокоились – и разговорились. Багров обвинил Валькенштейна в убийстве местного журналиста – тот, мол, узнал, что Давид на своей яхте «Дезирада» побывал в Полинезии, где у атолла Рароиа поднял шаттл «Атлантис»… Тот самый шаттл, что преспокойно стоит на мысе Канаверал! Маленькая заметка в «Лос-Анджелес икзэминер» прошла незамеченной – мало ли какую туфту и залипуху печатают в газетах! Но Валькенштейн убрал-таки опасного свидетеля… Значит, всё правда?