Ермак. Регент

– Подтверждаю, ваше императорское высочество, – перебил меня Плеве. – За последние два месяца в Одессе силами Жандармского управления арестовано три партии оружия. В общей сложности более ста килограммов динамита, сто пятьдесят пистолетов Браунинга с тремя обоймами и по сто патронов на каждый, двести пистолетов Маузера в такой же комплектации. Только это всё стоит по магазинным ценам порядка тридцати тысяч, не считая затрат на тайную доставку.

«Деньги, деньги и ещё раз деньги – вот что в первую очередь необходимо для революций. Как мне известно из прошлой жизни, да и по практике этого мира, революции просто так не происходят. Они тщательно готовятся и финансируются. Революционная борьба требует больших средств: профессиональным борцам за свободу, равенство и братство надо на что-то жить и желательно жить хорошо, деньги требуются на закупку и доставку оружия, пропаганду, обеспечение лояльности нужных людей и так далее. Такие ресурсы добыть самостоятельно внутри страны практически невозможно, поэтому их, как правило, предоставляет какая-либо заинтересованная в революции иностранная держава или целый альянс, действуя через свои спецслужбы. И тридцать тысяч рублей – это мелочи. Счёт идёт даже не на сотни, а на миллионы, многие миллионы рублей. И всё равно это будет выгодно для той же Англии», – пронеслось у меня в голове, пока министр внутренних дел, можно сказать, хвастался успехами жандармского управления славного города Одессы.

– И откуда поступило это оружие и взрывчатка? – заинтересованно спросил министра внутренних дел великий князь Михаил Александрович.

– Задержанные члены «Союза непримиримых» раскрыли пути поступления оружия и революционной литературы. Кто доставляет до побережья Российской империи, они конкретно не знают. Эти люди представляются эмиссарами центра в Женеве. А дальше в основном Гданьск – Белосток – Львов – Кишинев – Одесса. Другие пути начинаются в Финляндском княжестве, Эстляндской и Лифляндской губерниях, где, как и в Польше, сейчас идёт рост националистического движения, и не сегодня-завтра возможны восстания за независимость этих государств. А вот здесь мы можем уже уверенно говорить, что финансирование этих движений идёт из Лондона. Так что денежные средства для анархистов на юге Российской империи, можно сказать, идут из того же источника, возможно даже мимо верхушки анархистов-коммунистов в Швейцарии. Поэтому я согласен с выводами Аналитического центра. – Плеве замолчал.

– А мы тут про конституцию говорим, – воспользовавшись возникшей паузой, проскрипел великий князь Михаил Николаевич. – Какая, к чёрту, конституция?! Здесь восстания на носу! Того гляди, полыхнёт по окраинам, как в Польше сорок лет назад! Брат мой Константин и маркиз Велёпольский тоже пытались либеральными реформами умиротворить поляков, а в результате Константину плечо прострелили и маркизу дважды шкуру попортили. Плюс полтора года с повстанцами воевали. И всё без толку. Опять эти пшеки восстать готовы.

– Папа́, вспомните, как удалось то восстание подавить? Вооружённые банды повстанцев держали весь край, а как только манифестом освободили крестьян и дали им землю, всё сразу изменилось. Крестьяне перешли на нашу сторону и стали помогать нам ловить повстанцев. Революция и кончилась, – не удержался и высказался Николай Михайлович.

«Николай, ратующий за создание в России конституционного строя, постоянно спорит с отцом, которому введение конституции как серпом по одному месту. Патриарх семейства Романовых является ярым монархистом и кроме самодержавия ничего не принимает, но потихоньку начинает сдавать позиции, знакомясь со статьями нового верховного закона», – подумал я про себя.

А великий князь Николай Михайлович между тем продолжал:

– Есть большая вероятность того, что принятие конституции именно в этот момент позволит удержать людей от революций и восстаний. Они смогут участвовать в управлении государства через выбранных представителей, смогут с самого низа донести до императора чаяния народа.

«Всё, Филипп Эгалите завёл свою шарманку. И как взрослый человек может так верить во весь этот демократически-либеральный бред?! Ему что, истории Французской революции мало?! Чем закончил герцог Орлеанский?! Да и в моём прошлом-будущем великий князь Николай Михайлович с радостью воспринял Февральскую революцию и признал власть Временного правительства. А закончил жизнь в общей могиле у стены Петропавловской крепости с другими князьями из рода Романовых, как и многие генералы, которые способствовали отречению от престола Николая II. Хорошо, что сейчас не видно явной тенденции противостояния всех против Александра IV и регента Михаила Александровича, кроме определённой группы семейства Романовых энд ко́мпани. Но это классические дворцовые дрязги за власть. При этом первый из претендентов на престол из старших Александровичей мёртв, хотя он и не основная фигура в этом комплоте», – подумал я, слушая великого князя.

– Господа, хотя мы и собрались обсудить вопрос о введении конституции, но сейчас надо выяснить все подробности о гибели великого князя Алексея Александровича, – прервал Михаил словесные излияния своего дяди.

Великий князь Николай Михайлович обиженно замолк, а остальные вслед за регентом обратили свой взор на Ширинкина. Бедный генерал вновь вытер пот со лба и висков, после чего произнёс:

– А мне пока больше нечего сказать, ваше императорское высочество. Генерал Трепов ещё довёл до меня, что принимает все меры по поиску анархистов, а также сказал, что доложил всю информацию великому князю Сергею Александровичу, который собирается прибыть на место преступления.

– Понятно. Берите стул, Евгений Никифорович, и присаживайтесь к столу. – Михаил показал на место за столом рядом со мной.

Я чуть подвинулся, а Ширинкин через несколько секунд разместился рядом. Всё это время за столом стояла тишина.

– Что будем делать, господа? – нарушил тишину регент.

– Будем искать убийц и разбойников, – мрачно произнёс Плеве, автоматически классифицировав анархистов как субъектов преступления.

– Надо начинать готовиться к похоронам Алексея Александровича, – с глубоким вздохом-выдохом произнёс патриарх семейства Романовых.

После этих слов за столом вновь наступила тишина. При этом присутствующие избегали смотреть друг на друга. А у меня в голове почему-то закрутилась песня из моего прошлого-будущего:

На улице Гороховой ажиотаж:Урицкий всю ЧК вооружает.Всё потому, что в Питерв свой гастрольный вояжС Одессы-мамы урки приезжают.

«Почему из Одессы и урки?! Так самая крупная группа анархистов была в Одессе. А почему урки?!» – У меня возникло жжение не только в голове, но и в копчике, образно говоря.

Я просто вспомнил небольшую докладную записку из центра по событиям в Одессе. В ней упоминалось, что в город в феврале этого года прибыл из Европы некто месье Мишель Дюбуа, благодаря которому братья Шепсель и Лейба Гохманы в 1896 году через венских антикваров Фогеля и Шиманского продали в Лувр якобы тиару скифского царя Сайтафарна. За неё братья и помогавшие им выручили 286 тысяч франков, а это ни много ни мало чуть больше 100 тысяч рублей золотом. Огромная сумма!

Братья Гохманы держали в Одессе антикварную лавку. Торговали тем, что находили на раскопках крупной греческой колонии Оливии: мраморными осколками с греческими словами, кусочками керамики и прочим ходовым товаром. Но спрос рос, предложение за ним катастрофически не успевало, и братья начали потихоньку разбавлять настоящий товар фальшивками, одной из которых стала тиара.

Семь лет весь мир съезжался в Париж посмотреть на чудо, когда в декабре прошлого года одесский ювелир Израиль Рухомовский неожиданно объявил, что тиару сделал именно он. Сделал по заказу братьев, заплативших ему за работу 1800 рублей. Разразился скандал, который до сих пор ещё не утих. И вот на его пике один из героев провёрнутой аферы появляется в Одессе, но встречается не со своими подельниками, а с руководителями «Союза непримиримых».

По слухам, ходящим в криминальном мире Одессы, Мишель Дюбуа был незаконнорождённым сыном Соньки Золотой ручки и председателя «Клуба червонных валетов» Шпейера Павла Карловича. Появился Миша на свет где-то в 1870 году, когда Сонька вместе с «валетами» крутила аферы в Москве. Когда родила сына, хотела сдать его в приют, как и первую дочь, но Шпейер не дал, пристроил в какой-то дворянской семье. История умалчивает, как Миша появился в свои шестнадцать лет в Одессе, что он там делал, но в двадцать он уехал в Европу, откуда уже в первый раз приехал в 1892 году как гражданин Франции Мишель Дюбуа.

В связях с революционерами замечен не был, поэтому по картотекам жандармского управления не проходил, а вот в полиции о нём было известно как о сильном карточном игроке, которому почти всегда благоволит богиня Фортуна, плюс к этому была информация, что через него можно пристроить антиквариат в Европе. И тут неожиданная связь с анархистами. Правда, кроме нескольких встреч в течение пары недель зафиксировано больше ничего не было. А о чем он разговаривал с главарями «Союза непримиримых», уже не спросишь. Тех уже повесили, но…

– Тимофей Васильевич, вы о чём так задумались? – оторвал меня от размышлений Михаил Александрович.

– Думаю, насколько ловко произведён налёт на Московское купеческое общество взаимного кредита. Если бы не убийство великого князя Алексея Александровича, то мы бы имели бескровное ограбление банка на рекордную сумму. Даже из краткого описания разбойничьего налёта понятно, что он был хорошо спланирован. Преступники, вернее всего, знали о наличии крупной суммы в банке, у кого есть ключи от помещения и сейфов, где хранятся деньги. Отход также организован грамотно. Я бы на их месте ещё какой-нибудь террористический акт совершил, чтобы отвлечь полицию от своих поисков…

– Хорошо, что не вы, Тимофей Васильевич, руководили этим разбойным нападением, – перебил меня Плеве.

Я в ответ на слова министра внутренних дел склонил голову и улыбнулся.

– Не надо нам террористического акта. Хватит уже убийства великого князя Алексея Александровича, – проскрипел патриарх семейства Романовых.

В этот момент раздался шум на входе в зал. Через тройку моих бойцов пытался пройти начальник телеграфной конторы дворца коллежский асессор Михайлов.

Я посмотрел на Михаила и после его кивка махнул охране рукой, разрешая пропустить главного телеграфиста и телефониста дворца.

– Что случилось, Семён Семёнович? – спросил регент, когда Михайлов подошёл к столу.

– Ваше императорское высочество, несколько минут назад звонил обер-полицмейстер Москвы Трепов. Дмитрий Фёдорович сообщил, что бомбистами взорвана карета великого князя Сергея Александровича. Великий князь погиб. От кареты и лошадей ничего практически не осталось. Погибло восемь казаков конвоя, ещё четверо ранено. Также погибло двое городовых и более десяти штатских. Количество раненых среди жителей уточняется. – Михайлов замолк, и из него будто бы выпустили воздух.

Фигура начальника телеграфной конторы Гатчинского дворца сгорбилась, а в зале возникла какая-то звенящая тишина, показалось, что все перестали дышать. Хотя, может быть, и не показалось. Я-то точно задержал дыхание, услышав такую новость.

«Два великих князя из ветви старших Александровичей убиты в течение часа-двух. Это кто же нам так ворожит?! Получается, главный политический противник Александра Четвертого и Михаила Александровича мёртв», – промелькнуло у меня в голове, после чего я посмотрел на Михаила.

Сказать, что регент был сильно удивлён, значит, ничего не сказать.

– Как это произошло? – второй раз прозвучало в зале из уст великого князя Михаила Александровича.

Глава 5

Месье Дюбуа

Емельян, чуть сдвинув штору и тюль, выглянул в окно. Картина оставалась без изменений: по улице на тротуарах сновали туда-сюда люди, по мостовой то и дело проезжали пролётки, коляски, брички. У соседнего дома, где располагалось Московское купеческое общество взаимного кредита, было целое столпотворение, в котором присутствовали большие чины полиции и корпуса жандармов, что говорило о том, что экспроприация денег у общества состоялась. Моисей Магазинер всё так же оставался на условном месте, продавая сбитень. Значит, главная цель экса ещё не показалась в начале улицы Ильинка. А целью был генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович.

Двадцатичетырехлетний Емельян Гоненко пять лет назад, в 1899 году, примкнул к рядам РСДРП и вёл свою революционную деятельность, пропагандируя марксизм в подпольных кружках Екатеринослава, Кременчуга, Николаева и Одессы. В 1902 году из-за убеждённых левых радикальных взглядов в революционной борьбе перешёл к эсерам, попав в «боевую организацию». После обучения в качестве боевого техника занимался изготовлением бомб для терактов. Это и спасло его от смерти, когда почти все члены его группы во главе с Борисом Савинковым были схвачены военной контрразведкой в Порт-Артуре и расстреляны.

Он же остался в Одессе, где должен был подготовить ещё взрывчатки для следующих терактов. Остался жив, только без связи и денег: без подпитки из партийной кассы боевой организации, которой заведовал Савинков, они быстро закончились. В ноябре 1903 года остатки Одесского комитета партии социалистов-революционеров вошли в анархо-махаевский «Союз непримиримых», на них же вышел Емельян.

Дела в «Союзе» шли ни шатко ни валко до тех пор, пока в Одессе в конце января этого года не появился «товарищ Николай». Он привёз деньги, а главное, предоставил налаженную связь с анархистами в Женеве и Лондоне, после чего вновь исчез.

Вместе с Николаем в Одессу прибыл известный, несмотря на молодость, особенно во Франции, анархист-коммунист Лев Алешкер, который быстро организовал две бомбовые лаборатории и занялся обучением боевиков. Как по заказу почти в это же время из Нью-Йорка приезжает Моисей Магазинер с деньгами на создание боевой группы. Узнав о появившихся в «Союзе» больших деньгах, в «жемчужину у моря» подтянулись боевики из Белостока, Варшавы, Кишинева и даже Женевы и Лондона.

Потом была неудачная попытка убийства градоначальника Одессы и удачный подрыв князя Геловани. Как результат, полиция и жандармское управление Одессы объединили свои усилия и, пользуясь законами военного времени, в апреле 1904 года арестовала большинство членов «Союза непримиримых»: братьев Гальпериных, сестёр Шерешевских, мужа и жену Эрделевских, Ольгу Таратуту и многих других. Всего около сорока человек. Троих членов «Союза», которые непосредственно участвовали в убийстве полицмейстера Одессы, включая Льва Алешкера, повесили через три дня после ареста.

Оставшиеся на свободе анархисты ушли на нелегальное положение. В это тяжёлое для организации время в Одессе вновь появляется «товарищ Николай», который прибывает не только с деньгами, но и с несколькими боевиками-анархистами. Союз начинает восстанавливаться, переходит на систему троек и пятёрок, которая была в «боевой организации» эсеров. Эта практика распространяется и на Белосток, и на Кишинёв. Начинаются громкие теракты. Поставки оружия и взрывчатки растут. Всем этим руководят прибывшие с «товарищем Николаем» боевики, которые так же, как и их начальник, на все встречи приходят в гриме.

Гоненко ещё раз выглянул на улицу и усмехнулся про себя.

«Как реально выглядит товарищ Николай, не знает никто», – подумал он.

Но для себя Емельян ещё при первой встрече отметил, что этот товарищ совсем не товарищ, а вернее всего, господин. Чувствовалась в нём белая кость и голубая кровь, хотя тот и мог изъясняться, как биндюжник с Привоза, да и на суржике говорил чуть ли не как на родном языке. Хотя Кропоткин вообще целый князь и Рюрикович в каком-то там поколении. Когда Емельян об этом узнал, то долго в это не мог поверить.

Гоненко вновь выглянул в окно, боясь пропустить сигнал от своего напарника, а потом перевёл взгляд на стол, на котором стоял саквояж-бомба: полпуда тротила и граната А–1 или, как её окрестили солдаты, «Алёнка». Эти гранаты начала использовать русская армия в конце войны с японцами.

Подойдя к столу, анархист открыл саквояж и ещё раз проверил закладку бомбы. Бруски тротила были помещены в металлический ящик, к которому крепилась граната, к чеке которой привязан крепкий шнур.

В общем, дёрнул шнур, вырвал чеку, предохранительный рычаг отлетает, за счёт сжатой пружины освобождённый ударник бьёт по капсюлю-воспламенителю, четыре секунды горения замедлителя, и срабатывает детонатор, взрыв гранаты, следом – взрыв заряда с разбросом поражающих элементов, которых напихали в ящик достаточно. Рвануть должно было знатно. По прикидкам Ганенко, сила взрыва должна была соответствовать, как если бы разом рванула пара, а то и тройка фугасных снарядов от трёхдюймовки.

Вес бомбы был где-то три четверти пуда, но бросать-то её надо было с третьего этажа на проезжую часть всего-то на пару-тройку саженей. Емельян был уверен, что легко это сделает. Также был уверен в том, что великий князь обязательно приедет. Такого громкого ограбления банка в Российской империи ещё не было.

«Дикий Запад отдыхает», – такие слова произнёс товарищ Николай, когда закончил рассказывать план ограбления банка. А ещё он сказал, что при удаче они могут взять больше миллиона рублей казёнными билетами номиналом до ста рублей, у которых не переписаны номера. Всего в хранилище общества должно было храниться больше тридцати миллионов рублей в основном в ценных бумагах, которые брать при эксе не собирались из-за трудностей по их реализации.

Закрыв саквояж и убедившись, что шнур удобно свисает наружу, Гоненко вернулся к окну, посмотрел на Моисея, продолжавшего торговать сбитнем. День сегодня был прохладным, и находилось много желающих согреться тёплым напитком. Поправив штору, Емельян вновь окунулся в воспоминания последних и предшествующих событий.

Революционно-анархическое движение в Одессе ширилось, но тут закончилась Русско-японская война, победа в которой несколько снизила накал революционной борьбы. Следом идут победные бои в Туркестане, ввод русских войск в Персию и Афганистан. Народ ликует. Полиция и жандармы зверствуют, военно-полевые суды, которые никто не отменил, отправляют на виселицу попавшихся после терактов и эксов революционеров, тратя дня два-три на рассмотрение дела.

Убийство Николая II всколыхнуло революционное движение на всей территории Российской империи. В этот момент в Одессе вновь появляется «товарищ Николай» и, отобрав две лучшие пятёрки боевиков, в одной из которых был Емельян, убывает вместе с ними в Москву.

Уже в Москве этот странный товарищ довёл до всех, что их основная цель – генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович.

Емельян хмыкнул и улыбнулся, вспомнив, какие удивлённые лица были у всех. А план по ликвидации великого князя вызвал восторг. Экспроприация Московского купеческого общества взаимного кредита на огромную сумму обязательно заставит генерал-губернатора прибыть на место преступления. А приехать к банку из Николаевского дворца Московского Кремля или генерал-губернаторского дворца на Тверской улице он сможет только по улице Ильинка.

В соседнем доме, где располагается купеческий банк, идёт ремонт всего здания, и будет легко проникнуть на третий этаж в угловую комнату, из которой надо метнуть саквояж с бомбой. Карета, в которой передвигается великий князь, блиндированная, поэтому заряд нужен мощный. И попасть им нужно в крышу кареты, которая укреплена намного слабее.

Всё произошло так, как описал товарищ Николай. Гоненко, которого выбрали в бомбометатели, как самого опытного в обращении со взрывчатыми веществами, легко пробрался в комнату, выбранную для броска бомбы, благо в здании в этом крыле практически никого не было. Строительные работы шли в другом месте. Вскрыть простой замок комнаты было легко, как и закрыть его, войдя в комнату. Тяжёлым бременем стало ожидание. Как говорится, хуже нет, чем ждать и догонять.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Всеафганский совет старейшин (представителей), нерегулярно избираемый от этно-племенных групп для решения кризисных ситуаций.

2

Нож разведчика специальный или стреляющий. С появлением в 1983 году на вооружении советских спецслужб бесшумного пистолета ППС, под значительно более мощный патрон СП–4, нож НРС послужил основой для разработки аналогичного изделия НРС–2 в целях унификации огнестрельного арсенала по боеприпасу.

3

Луи Филипп II Жозеф, герцог Орлеанский. Отличался либеральными взглядами. Во время Великой французской революции примкнул к революционерам, отказался от титула, стал «гражданином» и принял фамилию Эгалите (равенство). В Конвенте голосовал за казнь своего родственника Людовика XVI.

4

«Петеньки» – так ласково называли кредитные билеты в пятьсот рублей, где был изображён Пётр I.

5

«Катеньки» – название кредитных билетов в сто рублей, где изображена Екатерина II.