Природа во плоти

Сама Сильвия пережила подростковые годы с меньшим ущербом для окружающих, но и ей было непросто. Она хранила переживания внутри, делая вид, что ничего не происходит, в то время как сила рвалась наружу, пугая своей непредсказуемостью. Ответственность давила на нее сильнее всех: Сильвия боялась причинить кому-то вред. Тогда она решила вовсе отказаться от способностей, но стало только хуже. Не умея себя контролировать, она приносила только больший вред себе и окружающим. Поучения родителей Сильвия слушать не желала, упорно веря, что когда-нибудь эти всплески пройдут сами, и ей вовсе не нужно учиться самоконтролю. Ведь в обучении придется прибегать к силе, которую она так боится.

И единственным, кто смог вытащить ее из дома и заставить учиться, оказалась Риа. В один день она просто ворвалась в комнату Сильвии и притащила ее с собой в лес, где отмела любые ее попытки сдерживать себя, и тогда плотина прорвалась. У Рии получилось разозлить Сильвию настолько, что остаток дня в Дегхельме не прекращался дождь. А когда она успокоилась, они постепенно начали пробовать. Сильвия не торопясь знакомилась со своими способностями, увидев их с новой стороны. Поняв, что это не они контролируют ее, а она их. Именно это она и сказала Рии в ту ночь в горящем лесу, вот только самой поверить в это на собственном опыте оказалось сложнее. Но Риа помогла ей, хотела того Сильвия или нет.

О сложных периодах Джейка ребятам сказать было нечего. Выглядело это так, будто у него их и вовсе не было. Джейкос всегда держался несколько обособленно, и если у него и бывали сложные дни, то он справлялся с ними сам.

Риа часто заставала кузена за чтением какой-нибудь книги или корпящим над бумагами, которыми у него завалена вся комната. А, проходя мимо его спальни поздней ночью, замечала горящий свет. Часто Джейк заявлялся домой в глубокой ночи, проводя время неизвестно где, на что дядя Киан, на удивление Рии, закрывал глаза. Дисциплинированность племянников явно не была тем, чего он от них ждал.

В более-менее близких отношениях он состоял только с Линдоном, его одногодкой. Но даже при этом в Джейке ощущалась некая отстраненность, хотя их дружба казалась искренней. Но в некоторых вещах Джейкос Фредерри оставался и будет оставаться сам по себе.

Сам Линдон за поддержку был благодарен Джейку. Тот не поучал, не распинался, говоря, что все будет хорошо, а молча был рядом. Порой разделял с другом выпивку, к которой Линдон в то время пристрастился, и от этого уже было легче.

Что касается Айэна, то его трудные моменты ему помогла перенести Аника. Тогда между ними и зародилась симпатия.

И вот настал ее сложный период.

– Я ни черта не вижу, – пожаловалась Риа Сильвии. – Чего ради мы вообще туда идём?

Сильвия посмотрела на впереди идущего парня.

– На случай, если Айэн один не справится.

Она буквально кожей чувствовала его беспокойство. Скорый шаг и нервозность в каждом движении – предки, да он всерьез переживал за Анику.

Чего не скажешь о Рие, то и дело сыплющей проклятиями на каждом шагу. Хоть у всех троих горели фонарики, она не пропускала ни одной ветки, о которую могла споткнуться.

– С Аникой? – Риа насмешливо фыркнула. – Да что эта неженка может выкинуть. Распугает своим плачем местных волков?

– Ты в свое время спалила половину леса, – напомнила Сильвия.

– Ох, ну это же я, – подчеркнула она последнее слово. – И это была вовсе не половина.

– Стойте, – вдруг сказала Айэн, и все трое замерли.

Девушки молча пронаблюдали, как Айэн прикладывает ладонь к дереву и сосредоточенно хмурит лицо.

– Она была здесь, – спустя мгновения сказал он с надеждой в голосе. – А потом ушла на север.

– Можешь сказать своим деревьям, чтобы выражались поточнее? Мы не собираемся торчать тут всю ночь, – раздраженно бросила Риа, за что тут же получила от Сильвии локтем в бок. – Что?

Сильвия одним взглядом попросила ее угомониться. Риа недовольно поджала губы.

Айэн был сосредоточен на своих мыслях. Спустя минуту он сказал:

– Я знаю где она.

И уверенно направился в сторону Северных Холмов.

– Будет дождь.

Джейк с сомнением покосился на безоблачное небо.

Они бесшумно шагали по безлюдной дороге в сторону фермы Перкенсонов. Сзади них темнел лес, а впереди виднелись огни города, откуда доносился приглушенный шум. Праздник уже начался.

– Предчувствие?

– Птица на ушко шепнула, – подтрунила девушка.

– Ты теперь и с птицами разговариваешь, – Джейк глянул на нее с усмешкой.

Но знал бы он, насколько это может быть правдой.

Но она не скажет ему об этом. Ведь он ей тоже много чего не говорит.

– Конечно, а по ночам в одной пижаме гуляю по лесу и общаюсь с тамошними чудовищами.

Джейк встретил ее реплику неопределенным взглядом. Хоть Лина и произнесла это с беззаботным видом, ее слова можно было и не принять за шутку.

Но вернувшийся в ее взгляд задор развеял его сомнения:

– Ведь этого от меня и стоит ожидать.

С его губ сорвался тихий смешок. Джейка забавляло и в то же время удивляло то, как Лина относилась к положению, в котором оказалась. Когда он впервые встретился с девушкой, о появлении которой на тот момент судачил весь город, то ожидал увидеть нечто совершенно иное. Напуганного, потерянного ребенка, который не представляет, куда попал и что ему делать. Так, по крайней мере, повел бы себя обычный человек, но не Лина. Она опровергла все его ожидания. Своими любознательностью, остроумием и юмором в первую встречу она снова и снова ставила его в тупик. Будто случившееся с ней вовсе не оставило после себя отпечаток ужаса, а только множество вопросов, на которые она с деловым интересом искала ответы.

– Лина, – вдруг позвал Джейк, отстав от нее на шаг.

Девушка тоже остановилась и повернулась к нему. Его посерьезневший вид обеспокоил.

– Не задерживайся здесь надолго, – сказал он, и девушка не поняла, просьба это или совет, но ни намека на шутку в этом точно не было.

– Что? – в ее темно-синих глазах читалось непонимание. А потом она снова улыбнулась, почему-то решив отшутиться: – Я и не собиралась здесь задерживаться. Меня ведь ждет так расхваленный тобою фестиваль.

Как будто он имел в виду место, где они сейчас стояли. Или лес, из которого недавно вышли. Но Лина знала, о чем попросил Джейк. Не знала только, что могло быть причиной такой просьбы. И отчего-то внутри начало расползаться холодное неприятное чувство, от которого ей захотелось спрятаться.

Что за жуткую тайну скрывает этот город?

Лина сжала рукой свое плечо. И остатки былого веселья улетучились, как только Джейк, подступив к ней на шаг, произнес приглушенным и таким проникновенным голосом, что Лину пробрало до мурашек:

– Нет, Лина, я говорю о Дегхельме. Как только у тебя появится возможность, уезжай отсюда и больше никогда не возвращайся.

Лина смотрела в его глаза, осознавая, что не может двинуться от напряжения, сковавшего все мышцы.

– Но почему? – тихо сорвалось с ее пересохших губ.

От бесшумного порыва ветра один локон упал ей на лицо. Джейк протянул к ней руку и осторожно отвел его. Он стоял так близко, что она почувствовала исходящее от него тепло. Но изнутри ее сковывал холод от того, что он ей не договаривал.

– Просто послушай меня, – сказал Джейк, смотря только ей в глаза. – И поверь.

– Но я никого не слушаю.

И верить она ему тоже не могла.

– Тогда тебе придется мириться с последствиями.

Что-то в ней дрогнуло. Пульс застучал в ушах. И Лина осознала, что ее колотит по-настоящему.

Джейк посмотрел себе под ноги, о чем-то думая, а, может, сожалея, а потом снова поднял на нее глаза. Несколько светлых прядей упали ему на лоб. Выражение его лица смягчилось, и он произнес с непривычной мягкостью:

– Ты дрожишь.

Лине удалось выдавить из себя улыбку:

– На самом деле я замерзла.

К Джейку вернулся его обычный вид, и на губах заиграла усмешка, будто говорящая: «Что же ты раньше молчала?», когда он без слов начал снимать с себя куртку.

Лина с благодарностью приняла ее, стараясь совладать с охватившим ее любопытством, когда заметила что-то необычное.

Сверху на нем осталась одна футболка с коротким рукавом, и Лина успела увидеть то, что обычно скрывали от глаз поло или куртки.

Изгиб локтя его правой руки обвивали несколько переплетающихся линий. Как будто кто-то провел по коже когтями или так туго оплел руку жгутом, что он оставил после себя бледно-красные отметины. Линии тянулись к запястью, словно ростки к солнцу. Лина видела их раньше лишь урывками, но не представляла, что этот знак тянулся на половину руки.

Нет, всё-таки она не сможет удержаться.

– Это тату? – невинно поинтересовалась девушка.

– Это? – Джейк осознал, о чем она говорит, лишь спустя секунды. Как будто смущенный, что позволил ей это увидеть, он поспешил спрятать метку от ее глаз. – Да, вроде того. Ничего интересного.

Лину позабавила его внезапная растерянность.

– Джейк, если ты пытаешься что-то от меня скрыть, то стоит делать это тщательнее.

На его лице отразилось замешательство, когда он посмотрел на нее. В глазах цвета меди сперва мелькнуло подозрение с тенью беспокойства, но при виде настроения девушки он, казалось, вновь расслабился. Лина просто шутила.

По крайней мере, это то, во что он хотел верить в этот момент.

Когда до фермы оставались уже считанные шаги, у Джейка завибрировал телефон.

– Это Сильвия, – ответил он на заинтересованный взгляд Лины. – Они нашли Анику.

Девушка улыбнулась хорошей новости.

– Ну, мне обойти участок за километр, чтобы не попасться на глаза миссис Перкенсон и избавить тебя от очередного нагоняя за общение со мной?

– Таких подвигов не нужно, – повеселев, сказала она, и вернула ему куртку. – Мис… тетя будет дома только через час.

– Тогда успею вернуться домой не покалеченным.

Напоследок одарив ее сияющей ухмылкой, Джейк ушел прочь, и Лина услышала уже из-за угла:

– Тогда увидимся на празднике.

– Увидимся.

– И… что мы должны с этим делать? – озадаченно произнесла Риа, уставившись на то, что они нашли на вершине одного из холмов среди деревьев.

На разъяренную хищную рысь, которая явно не рада быть найденной.

Мало кто из членов семей развивал способность менять человеческий облик на животный. За столько лет никто так и не понял, кому из них досталось это умение: Вудлейвам, Ама́ринсам, Райосам, Майлинсам, Тронанам, Рахлейвам или Фредерри. Единичных случаев в истории недостаточно, чтобы определить с уверенностью. В конце концов старшее поколение пришло к выводу, что такой способностью потенциально обладают все, но мало кому удается ее развить.

А вот Анике каким-то образом удалось.

– Айэн, а ты не говорил, что она научилась обращаться в животных, – сказала Сильвия, пребывая, как и остальные, в полном замешательстве.

Все трое стояли как вкопанные перед скалящимся зверем, не зная, что и предпринять. Животное… то есть, по всей видимости, Аника, смотрела на них в ответ, предупреждающе рыча. Один шаг – и смельчаку не поздоровится.

– Она… – неуверенно начал Айэн, – ну… мне тоже не говорила.

– Да неужели? – Риа бросила на него хмурый взгляд. – Она твоя девушка или кто?

Как будто в ответ ей рысь гневно рыкнула. Риа подняла перед собой руки, мол: «Претензий не имею», и на всякий случай сделала полшага назад.

– И что теперь? – непонятно к кому обратился Айэн.

– Теперь мы должны привести ее в чувства, – сказала Сильвия.

– А она вообще нас понимает? Ау? – Риа потрясла рукой перед Аникой, а та в отместку рявкнула ещё свирепее. Риа вняла предупреждению и снова попятилась. Без руки оставаться не хотелось.

– Сейчас важно ее снова не потерять, – сказал Айэн, делая осторожный шаг вперед.

– Если спугнешь ее, шариться по лесу дальше будешь один, – предупредила Риа. И встретилась с укоризненным взглядом Сильвии, в ответ на который состроила мину: «Ну, а что?»

Айэн замер, побоявшись, что Аника убежит, если он приблизится ещё.

– Надо что-то придумать…

Риа раздраженно цокнула, устав от этого детского сада. Эта затянувшаяся «прогулка» изрядно утомила ее. Если никто ничего делать не собирается, то придется ей.

– Ты спятила?! – Сильвия ошалело уставилась на огненный шар, распустившийся в руке Рии. – Это же Аника!

– Конечно, это не для того, о чем ты подумала, – оскорбилась Риа. – Я всего лишь могу организовать огненную стену, чтобы она не…

– Никакого огня, – отрезала Сильвия. – Хочешь, чтобы она со страху обернулась в медведя или кого похуже?

– Ну, я не думаю, что она так сразу сможет… – между делом заговорил Айэн себе под нос, но никто его не услышал.

– Нам надо успокоить ее, – заключила Сильвия.

– Не нам, а ему. – Риа указала фонариком на Айэна, и он поморщился от света.

– Да, – неожиданно поменяла сторону Сильвия и подтолкнула его со спины. – Давай, Ромео, дело за тобой.

– Я… – попытался возразить парень, но, к удивлению всех, рысь не бросилась прочь и даже не зарычала. Она принюхалась и, как будто одобрив его, улеглась, став с неким подобием интереса следить за медленно приближающимся к ней человеком.

– Что и требовалось доказать. – Риа сложила руки на груди. А потом склонилась к Сильвии и полушепотом спросила: – А это вообще… точно Аника?

Сильвия глянула на нее, нахмурив брови.

– Будет не круто, если все это время мы провозились с обычной рысью.

Сильвия закатила глаза.

– Здесь не водятся рыси, бестолочь, – устало сказала она. – Это не их среда обитания. Чем ты занималась на уроках географии?

Губы Рии изогнулись в самодовольной усмешке:

– Изучала анатомию.

Сильвия скривилась:

– Уф, избавь меня от подробностей.

Между тем Айэн почти приблизился к Анике. Приглушенно рыча, она настороженно следила за ним, будто сомневаясь, может ли его к себе подпустить. Она снова оскалилась. Он остановился.

– Тихо… тихо…

Риа и Сильвия с настороженным вниманием следили за происходящим издалека.

– Аника, это я, Айэн.

Рысь продолжала недоверчиво рычать. Айэн опустился перед ней на колени, не разрывая зрительного контакта. Животное показало зубы, как будто готовое в любой момент бросится на человека и разорвать его на куски.

– Тихо падает снег… – вдруг запел Айэн негромким, хрипловатым голосом. – За окном поутру…

Все четверо замерли. От образовавшейся тишины словно заложило уши.

– Он решил… спеть ей песню? – произнесла Риа с таким выражением лица, будто это было самое идиотическое, что можно было придумать.

– Я тебя обниму, я тебя сберегу, – тихо продолжал Айэн.

В глазах Сильвии блеснуло понимание:

– Это же колыбельная ее мамы. – Она бросила взгляд на открывшую рот Рию и вновь вернулась к Айэну.

– Хлопьев мягких метель, – Айэн осторожно протянул руку и коснулся ее затылка, – Блестки солнца в снегу…

Аника не шелохнулась, внимая его завораживающему голосу. Человеческое в ней начало возвращать контроль.

– Я тебя обниму…

– Я тебя сберегу, – закончила за него уже сама девушка.

Риа и Сильвия сзади них вздохнули с облегчением.

В глазах Айэна мелькнула боль оттого, в каком состоянии предстала перед ним Аника. Изнеможенная, разбитая, потерянная девушка в разорванном белом платье стояла на коленях. Выбившиеся из косы пряди падали на ее красивое заплаканное лицо. Она прикрыла его руками, и тишина наполнилась ее сдавленными всхлипами.

– Аника… – тихо позвал Айэн, аккуратно коснувшись ее лица.

Он знал, почему она плачет сейчас. Ему не хотелось этого делать, – не хотелось напоминать ей о маме – но только так он мог достучаться до нее. Поэтому он смотрел на нее виновато, покорно ожидая, когда боль стихнет.

Но было ли это возможно?

– Ох, ну вот, – уныло вздохнула Риа.

– О, предки, у тебя есть чувства? – Сильвия кинула в ее сторону угрюмый взгляд.

Риа выразительно посмотрела на подругу, демонстрируя, что как раз чувства ее сейчас переполняют: и это усталость, раздражение и нетерпение вернуться в сухое и теплое место. Она только надеялась не застать дома дядю или тем более Джейка, но эта вероятность была слишком мала. Как никак, они там живут.

Основная причина, по которой Риа ненавидела визиты в Дегхельм. И однажды пути назад у нее уже не будет.

Риа задумчиво крутила в руке выключенный фонарик, пока Сильвия старалась услышать, о чем тихо разговаривает парочка. Слезные рассказы Аники о том, как в последнее время она начала страдать от вспышек силы, как, испугавшись и запаниковав, она пережила обращение и как не могла контролировать себя в нем, Рию, честно говоря, не впечатлили.

– Он… он рассказал мне все сегодня… – захлебываясь и часто сглатывая, произнесла Аника, наверное, имея в виду отца, – про ритуал…

Риа вскинула на нее взгляд исподлобья. Ее ногти скребли фонарик.

– Ты знал? – надрывно спросила Аника у Айэна.

Парень сидел перед ней на влажной траве, свесив руки с колен. Он поднял на девушку глаза. В них застыла вина.

– Ты знал! – ее тон сменился на уличительный. – И словом не обмолвился…

– К этому лучше быть готовым, Аника. – Сильвия подошла к ним, смотря на девушку с сочувствием. – Мы не хотели говорить тебе раньше времени.

Аника поочередно остановила взгляд на каждом из присутствующих. Взгляд с болью от предательства.

– Так об этом было известно вам всем…

Риа закатила глаза. Склонность к драматизму не была той чертой, которую она ценила в людях. Таких чувствительных личностей стоит сразу ставить на место хорошей встряской.

– Разумеется, об этом известно нам всем, принцесса, – ответила Риа, выйдя из тени. Она поравнялась с Сильвией. – И уже давно. Это тебя берегли до последнего, чтобы ты, не дай предки, не рассыпалась от такой-то правды. Но, видимо, ждали напрасно. – Риа наклонилась, чтобы заглянуть в испуганные глаза Аники. – Правда жесткая, да? Что, не нравится знать, как все на самом деле? Что за вещь ты делала каждый год у этого столпа, и что должна будешь делать это снова и снова?

– Я больше не стану… – проскулила Аника.

– Если хочешь жить, – уже громче договорила Риа, рассматривая свои ногти. Во всем ее виде сквозило равнодушие. – То тебе придется.

– Все равно я не стану…

– Тогда сила убьет тебя, – жестко припечатала Риа. – Как сделала и с твоей матерью.

Аника, казалось, перестала дышать.

– Что?

Риа не обратила внимания на брошенные на нее взгляды Айэна и Сильвии – оба нерешительно просящие не продолжать. Но и один, и другая признавали, что Аника должна знать правду. И потому Рию никто не остановил.

В глазах Аники застыла боль. Они вновь заполнились слезами, когда она, не отрываясь, смотрела на Рию, ожидая ответа.

– В один день она тоже сказала, что больше не будет этого делать. – Все же голос Рии несколько смягчился. – И это стало ее ошибкой. Но она знала, на что идёт. Так знай и ты.

Риа не была настолько жестокой, чтобы не испытывать хоть каплю сочувствия. Но и та мелькнула на ее лице всего на мгновение, а затем оно снова вернулось к безразличию.

Аника невидяще смотрела себе под ноги, не замечая ничего вокруг. Холодный влажный воздух, пробирающийся под одежду, опускающийся на них туман, руку Айэна, которую он тихонько положил на ее.

– Но всему виной сердечный приступ…

– А что, по-твоему, стало его причиной? – спросила Риа. – Наши тела не выдерживают. Разваливаются при первой же возможности.

– Риа… – беспомощно попросила Сильвия.

– Лучше так, чем утешаться ложью и кормиться радужными мечтами.

И она ушла, напоследок обернувшись, чтобы сказать, разведя руками:

– Такова наша жизнь.

И никто не смог сказать что-то против, зная, что это правда, с которой ничего не поделаешь. С ней оставалось только мириться.

Разноцветные огни города светились в темноте ночи. С Северных Холмов открывался вид на бо́льшую часть Дегхельма, сейчас погруженного в веселье и суету.

Рие не было дела до праздника – она лишь мечтала, чтобы все это поскорее закончилось.

Разговор с Аникой встревожил ее воспоминания, которым ей не хотелось предаваться. Но те уже нещадно заполнили голову. И пока Сильвия и Айэн были рядом с Аникой, стараясь ее утешить, Риа ушла подальше. Здесь, на краю обрыва, где она сидела, было почти тихо. Выл только ветер да издалека доносились звуки музыки с празднества. Но Риа их не слышала.

«Это твой долг по рождению, принимаешь ты его или нет».

Слова дяди как выжженные клеймом горели в воспоминаниях. Она вздрогнула.

Анику ещё можно считать счастливчиком, у нее остался отец, бабушка, тетя.

Сама Риа потеряла обоих родителей, а немногим позже дядя выложил ей все как есть о ней и ее способностях, не скупясь на прямолинейность и не снисходя до фальшивого оптимизма. Весь рассказ она просидела с каменным лицом, уставившись в одну точку, а после молча встала и ушла в свою комнату.

Еще несколько дней Риа продолжала молчать. Первой ее репликой спустя долгое время было колкое: «Не твое дело» в ответ на вопрос Сильвии, как она себя чувствует. Лишь тогда эмоции в ней начали брать свое, и совсем скоро начались те самые всплески, приведшие однажды к пожару.

Рие было шестнадцать. И в ней дядя не видел ребенка, которого надо пожалеть. С которым надо быть помягче. Аника не испытала и половины того, что пережила Риа, так что не ей ударяться в истерики и объявлять, что жизнь кончена.

Риа стучала пальцами по фонарику, лишь бы тишина не заполняла воздух. Молчание возвращало ее в те дни, которые она мечтала забыть.

– Ты в норме?

Риа глянула на присевшую рядом Сильвию.

– Не твое дело.

Сильвия хмыкнула.

– С Аникой все будет нормально, – сказала она. – Айэн уговорит ее пойти на ритуал.

– Как будто меня это заботит.

Риа почувствовала брошенный на нее взгляд.

– При них можешь притворяться бесчувственной, но со мной не прокатит. – Сильвия спрятала похолодевшие руки у себя между коленей. – Интуиция и эмпатия – те еще дурацкие умения. Никакого покоя от них нет.

– Думаешь, они достались с силой?

– Скорее уж от папули. – Риа почувствовала улыбку в ее голосе. – Мама у меня сухарь каких поискать.

– Припоминаю, – усмехнулась Риа. – Сколькими словами она поздравила тебя в последний день рождения?

Сильвия прыснула.

– Тремя. «Поздравляю. Так держать».

– Ах, точно. Я тогда ещё считала, насколько твоя смс-ка от банка длиннее этой.

– Но ты была слишком пьяна, чтобы правильно посчитать.

Девушки залились смехом, вспоминая вечеринку в честь дня рождения Сильвии.

– Айэн рассказал мне кое-что. – помолчав, сказала Сильвия и повернулась к Рие. – Только обещай, что я не пожалею о том, что сказала тебе это.

Риа выжидающе смотрела на подругу. Обещать она не собиралась. Поняв это, Сильвия вздохнула и всё-таки сказала:

– Помнишь ту девушку? Ну, которую занесло к нам в начале лета? У неё ещё были проблемы с памятью…

– Ну и? – поторопила Риа.

– Говорят, она водит дружбу с Джейком. И что это ради неё он мотается в город каждые выходные.

– Как интересно.

Сильвия насторожилась, заметив, как в глазах Рии загорелся нехороший огонёк, а ее губы растянулись в улыбке.

– Мы обязательно должны пойти на фестиваль, Ви.

Глава 6

Лина двигалась вдоль узких улочек, рассматривая окружающую обстановку. Здесь, ближе к центру города, дорожки для прогулок выложены булыжником, в то время как на окраинах преобладали гравийные. Из жителей мало кто пользовался автомобилями, так как с общественным транспортом проблем не имелось.

Дегхельм определенно имел свое очарование: небольшие домики с черепичными крышами в центре и внушительные особняки ближе к окраинам, пышащие стариной и тем самым величественным шармом, который был свойственен домам аристократов и зажиточных дворян.

Время здесь как будто бы остановилось.

Дегхельм с удивительной плавностью сочетал в себе старину и современность. Отсталым этот город и его жителей никак не назовешь: скоростной интернет, сеть общественного транспорта (междугородные автобусы тоже имелись), разнообразие заведений общепита и мест для досуга – что ещё нужно для счастливой жизни здесь?

Играющая невдалеке музыка становилась все громче. Лина вдохнула запах свежей выпечки вперемешку с попкорном, отмечая, как город принарядился к празднику: тут и там висели разноцветные флажки, деревья и карнизы обвивали гирлянды. Она направлялась к Поляне Семи, где ежегодно организовывали этот праздник. Там ее уже должен был ждать Джейк. Она на это надеялась, ведь без него ей там делать нечего.

Несложно было предугадать реакцию тети Лесмы на то, что воспитанница захотела отметить со всеми «День Основания» (как называли его местные), да ещё и непременно в компании Джейка. Лина искренне не понимала причину такой глубокой неприязни опекунши к ее другу. Несколько раз попытавшись расспросить об этом тетю, Лина так и не получила внятного ответа. Та отмахивалась общими фразами вроде «плохая компания», «не тот, с кем стоит дружить» и тому подобное.