Пламя Преисподней: Пробуждение Лилит

Глубоко в самой чаще леса я окончательно прячусь за толстым стволом столетней берёзы, чтобы хоть немного отдышаться и прийти в себя. Колени предательски дрожат от пережитого стресса, я осторожно выглядываю из-за ствола, низко присев, чтобы остаться совершенно незамеченной в ночной темноте.

Но за мной, как ни странно, никто не идёт по пятам. Никто активно не преследует меня.

С тяжёлым, гнетущим предчувствием я медленно пробираюсь обратно в сторону посёлка, мой измученный разум упорно отвергает всё то странное и необъяснимое, что произошло со мной этой проклятой ночью. Эти загадочные парни определённо были там специально для того, чтобы как следует напугать меня до полусмерти, мастерски разыгрывая древнюю местную легенду. Вот и всё, что это было. Больше ничего.

Глава 4

Маргарита

Последующие дни оказались полными самых невероятных странностей, даже по моим весьма извращённым меркам. Пока я методично выполняю все поручения Анны Петровны, мне, клянусь всеми святыми, постоянно мерещатся под дверью старой кладовки какие-то руки и тени, словно сотканные из дыма и непроглядного мрака, которые тут же исчезают, стоит мне только отпрыгнуть в сторону.

Наташа категорически отказывается заходить на мою половину комнаты, утверждая с нервной дрожью в голосе, что я якобы бормочу во сне на каком-то жутком демоническом наречии. А ещё я постоянно улавливаю едва различимый шёпот, удивительно похожий на моё собственное имя. Совершенно уверена – это Жанна стерва подстроила всю эту чертовщину.

Пока что я не умерла и окончательно не сошла с ума, так что это можно считать безоговорочной победой по моим жизненным меркам. Или, может быть, я просто устроена совершенно иначе, слишком упряма и своенравна, чтобы позволить всей этой мистической ерунде достать меня до глубины души, как это происходит с другими идиотами в Каменных Копях, которые так и лезут к этим якобы вратам в самый настоящий ад. Всё это происходит исключительно в моей больной голове. Пока я твёрдо это помню, в конечном итоге всё обязательно будет нормально.

Все эти дурацкие странности непременно прекратятся. Надо просто упорно игнорировать их, как я всегда и поступала.

На третий день после той проклятой ночи на старинном кладбище я ложусь спать в состоянии глухой ярости, поскольку Жанна наотрез отказывается выкладывать честно заработанные пять тысяч рублей, которые по праву должна мне за выполнение её дурацкого вызова. Ей определённо лучше быть осторожнее со мной; я вполне способна на воровство, если до этого дойдёт.

Сон совершенно не приносит долгожданного облегчения. Как только я окончательно проваливаюсь в бессознательное состояние, меня безжалостно затягивает в ужасающую тюрьму сновидений, которую моё гиперактивное воображение методично придумывает каждую проклятую ночь с того самого момента, как я в панике сбежала с кладбища.

Этот кошмарный сон повторяется совершенно одинаково каждую ночь. Он неизменно начинается в полуразрушенных руинах древней часовни. Но когда я наконец выхожу наружу, я оказываюсь не на привычном кладбище, а в какой-то тёмной сказочной реальности.

Яркое пламя бушует по совершенно странному ландшафту вокруг меня, но удивительным образом не обжигает кожу, когда я медленно провожу руками сквозь языки огня. Полуразрушенная часовня величественно стоит на самой вершине скалистого холма. Над этим пламенем, которое каким-то чудом не может причинить мне ни малейшего вреда, фиолетовое небо усеяно медленно кружащимися облаками и кроваво-красной луной.

Через глубокий овраг, соединённый узкими мостиками из красноватой глины и переплетённых лиан, раскинулся величественный город с совершенно невероятной архитектурой, что дерзко пронзает самое небо. Сердце этого таинственного города выглядит почти как запретный замок из старинных русских сказок, а самая высокая центральная башня излучает яркое оранжевое сияние.

В этом загадочном месте есть что-то до боли знакомое. Возможно, я уже видела этот сон прежде. Или какую-то другую его версию, где я нахожусь значительно ближе к этому подземному городу вдали. А может быть, это просто особый эффект сновидения, внушающий ложное чувство уже пережитой истории, которое я ошибочно принимаю за воспоминание, застревая здесь.

Я смертельно устала от этого иного мира, который выдумало моё больное подсознание. К великому счастью, мне вполне достаточно просто шагнуть с края холма, чтобы окончательно покинуть этот фальшивый фэнтезийный мир. К величайшему несчастью, это немедленно отправляет меня в совершенно другую часть сна, жестоко заставляющую заново переживать самую худшую ночь всей моей жизни.

Я нервно тереблю длинную, величественную юбку дорогого платья, в которое почему-то одета, царапая носком кожаного ботинка по острому камню. Я внимательно смотрю, как он медленно катится вниз по склону холма в тёмный овраг. Я от всей души ненавижу подобные сны, где я прекрасно осознаю всё происходящее и отчётливо помню, что уже неоднократно проходила через это, но не могу абсолютно ничего изменить или выбраться, не двигаясь неумолимо вперёд.

Сжав дрожащие кулаки в тонкой ткани платья, я решительно прыгаю с разбегу в беспросветную тьму. Давящее давление нещадно душит со всех сторон, пока я не вырываюсь из-под обжигающе горячей воды в чугунной ванне. Костлявые пальцы Веры Ивановны ещё сильнее впиваются в мою нежную детскую кожу.

– Это совершенно неправильно. Абсолютно ненормально. Я непременно должна это исправить. Обязательно должна исправить, – истерично причитает она, снова безжалостно погружая мою маленькую голову под обжигающую воду.

Я отчаянно захлёбываюсь сквозь безудержные слёзы, мои маленькие конечности судорожно бьются, пытаясь изо всех сил оттолкнуть её, цепляясь за последнюю волю к жизни. Всё вокруг слишком горячее, жгучее, нестерпимо жгучее. Невыносимо больно, жажда дышать словно медленно вырывает огромную пещеру в моей крошечной детской груди.

Наконец, я каким-то чудом выбираюсь из проклятой ванны. Вода бурлит и пенится, горячий пар постепенно заполняет всю комнату. Моя кожа приобрела ярко-розовый оттенок, я дрожу всем своим маленьким телом. Мой приёмный брат, родной сын Веры Ивановны, отчаянно трясёт меня за плечи, выкрикивая совершенно невнятные слова, которые мой спящий мозг никак не может разобрать.

Затем он внезапно замирает, его кожа начинает пузыриться и морщиться, пока не сползает с рук, обнажая белые сухожилия и кости. Он пристально смотрит на меня, словно всё это исключительно моя вина.

Затем сон резко меняется, и я уже снаружи, совершенно одна, наблюдаю, как дом Жировых медленно сгорает дотла, полностью поглощённый ревущим пламенем.

Резко проснувшись от кошмара, я мгновенно вскакиваю в сидячее положение и интенсивно тру раскрасневшееся лицо дрожащей рукой, пока рваные вдохи болезненно царапают горло. Сердце колотится с бешеной скоростью, и я серьёзно задаюсь вопросом, не схожу ли я окончательно с ума. Три ночи подряд я неумолимо переживаю этот адский кошмар.

То, как всё это происходит в моём сне, совершенно не соответствует тому, что было в реальности. Он действительно остановил её тогда, но пожар случился значительно позже. В одну минуту я истерично кричала, в следующую – огонь стремительно распространился от моих ног, безжалостно поглощая всё на своём пути. Мы чудом выбрались из горящего дома. Она так и не вышла из огненного ада. И он определённо не смотрел на меня с укором. Его взгляд, полный неподдельного страха, – одна из немногих вещей, навсегда выжженных в моей памяти той проклятой ночи.

Тяжело сглотнув комок в горле, я проверяю часы на тумбочке Наташи. Чуть больше четырёх утра. Моя соседка мирно спит, словно и не приложила руку к тому, чтобы меня подставить, её лицо совершенно расслаблено, а из уголка приоткрытого рта тянется тонкая нитка слюны. Мои брови медленно выравниваются. После такого неприятного путешествия по мрачным воспоминаниям я точно больше не усну. Можно спокойно вставать.

К чёрту ожидание полных семи дней! Я смертельно устала так себя накручивать, что вынуждена снова и снова переживать свой самый худший кошмар.

Я занимаю себя следующие два часа, тихо прокравшись вниз по лестнице, тщательно запомнив все скрипучие ступени после той самой первой ночи, когда мы все сбежали оттуда. Районная библиотека откроется только в восемь утра. Сначала обязательно надо разобраться с Анной Петровной.

Она заглядывает на кухню с подозрительным прищуром ровно за десять минут до шести и застаёт меня на коленях, яростно натирающей кафельный пол. Это явно сверх моих назначенных дел по строгому графику уборки. Это также единственный эффективный способ окончательно стереть ощущение костлявых пальцев моей приёмной матери, болезненно впивающихся в кожу, – твёрдый холодный пол и резкие химикаты, нещадно жгущие нос, отчётливо напоминают мне, где я сейчас нахожусь.

– Что ты делаешь? – спрашивает она с недоумением.

– То, что выглядит совершенно очевидно. Убираюсь, – отвечаю я сухо.

Она многозначительно выдерживает долгую паузу.

– Почему?

– Не могла уснуть после кошмаров.

Она больше не задаёт никаких вопросов, осторожно обходя меня, чтобы сварить крепкий утренний кофе. Она молча ставит лишнюю фарфоровую кружку на мраморную столешницу и оставляет её специально для меня, прежде чем уйти будить остальных девочек. Я даже не прикасаюсь к ней. Не потому, что не люблю кофе, а потому, что раз за разом болезненно научилась не доверять ничьим случайным актам доброты. Их просто не существует в природе. Они больший миф, чем дурацкая местная легенда о Каменных Копях.

Глава 5

Маргарита

Анна Петровна отпускает меня на свободное время гораздо раньше, чем я ожидала, и без особого сопротивления с её стороны. Что бы она ни увидела во мне ранним утром, когда я яростно драила пол до тех пор, пока руки не заболели от усталости, сегодня она решила оставить меня в покое и не донимать своими придирками.

Пока остальные девочки из интерната застряли в доме, вынужденные терпеть домашнее обучение от нашей строгой начальницы, я неспешно иду по обочине залитой ярким солнцем дороги, ведущей в город. Сегодня я отказалась от надоевших сетчатых колготок в пользу высоких белых гольфов, расклёшенной мини-юбки из коричневого вельвета с подтяжками и чёрной футболки с глубоким V-образным вырезом, которая весьма выигрышно подчёркивает мою грудь. Рукава достаточно длинные, чтобы надёжно скрыть шрамы на руках, если вдруг захочется это сделать.

Это моя одежда-комфорт, мой личный вид брони, который неизменно помогает чувствовать себя сильной и контролирующей свою жизнь – по крайней мере, ту малую часть, которую я ещё могу взять под контроль. Когда я довольна своим внешним видом, это неизменно придаёт мне смелости противостоять этому чертовски осуждающему и беспощадному миру.

Проходя мимо ржавых железных ворот кладбища Каменные Копи, я демонстративно показываю им средний палец и перехожу дорогу на следующем повороте, чтобы пройти через старый красный крытый мост. Что касается той проклятой ночи, когда я встретила тех трёх парней после выполнения того дурацкого и опасного вызова, я твёрдо решила считать это не более чем жестокой шуткой. Я категорически отказываюсь признавать странные и пугающие события чем-то большим, чем обычный психологический срыв, вызванный мощным коктейлем из адреналина и первобытного страха. Девочки из интерната явно раздули местную легенду до невероятных размеров, а мой собственный разум подыграл им, создав адскую ночь, полную ужаса и кошмаров. То же самое происходит с теми кошмарами и тенями, которые я постоянно видела краем глаза в последние несколько дней.

Сегодня я непременно добуду ответы на все свои вопросы, чтобы наконец-то оставить всю эту чушь позади. Мне позарез нужно подтверждение того, что мои прошлые беды и психологические проблемы не возвращаются снова, чтобы преследовать меня до конца дней.

Главная улица города по-прежнему выглядит такой же унылой и депрессивной, как и в самый первый день моего прибытия сюда. По крайней мере, приятная октябрьская свежесть теперь холодит мою разгорячённую кожу. Я так и не остыла после утренней сессии самоистязания с мытьём полов, несмотря на освежающий душ. Моё тело всегда было горячим от природы, и как только я нагреваюсь, регулировать внутреннюю температуру становится невероятно трудно. Одна из моих бывших приёмных семей постоянно говорила, что это, наверное, из-за рыжих волос, ведь никто из их знакомых не разгуливал бы в одних шортах посреди суровой зимы в северной части Ленинградской области.

Перейдя дорогу возле старого кинотеатра, где пустых рекламных афиш значительно больше, чем заполненных, я решительно вхожу в здание местной библиотеки. Это довольно тесное одноэтажное строение с явно затхлым запахом, висящим в воздухе. За потёртой стойкой у главного входа сидит пожилой библиотекарь, и я совершенно не уверена, живой он человек или просто статуя древней горгульи. Искушение помахать рукой перед его неподвижным лицом, чтобы окончательно проверить, заставляет меня на мгновение остановиться.

Я неспешно осматриваю полки с книгами, втайне надеясь, есть ли здесь хотя бы какая-нибудь манга. В такой глухой провинции – это вряд ли возможно. Если очень повезёт, может быть, найдётся «Наруто» или что-то подобное. Это не совсем мой стиль, но раз я здесь безнадёжно застряла, сгодится буквально что угодно для развлечения. Привстав на цыпочки, я хмурюсь, с разочарованием обнаруживая, что книжные стеллажи расположены всего в три коротких ряда. Тяжело вздохнув, я направляюсь к компьютерным кабинкам в дальнем углу, всей душой скучая по большим городским библиотекам Питера.

Там установлено три древних компьютера, которые определённо выглядят старше меня. Я имею в виду буквально эпоху зарождения интернета в России. Я усаживаюсь за средний компьютер, философски размышляя о том, что могло быть и гораздо хуже. По крайней мере, компьютеры здесь всё-таки есть, и это уже небольшое чудо.

Загрузка системы занимает целую вечность. Наконец войдя в гостевую учётную запись, я открываю поисковую систему и набираю: «Кладбище Каменные Копи». Результаты буквально обрушиваются на меня – многочисленные новости о загадочных исчезновениях людей за последние десятилетия, официальное осуждение кладбища местными властями, даже серьёзное исследование паранормальной активности в данной местности. Интригующая ссылка в самом низу первой страницы многообещающе обещает полную историю нашего небольшого города.

Я быстро пробегаю глазами скучное введение статьи, подробно объясняющее, что город когда-то основали старообрядцы, и читаю утомительные детали о небольшом сплочённом населении. Далее подробно описывается дурная слава города, неразрывно связанная с местной городской легендой, которая за годы привлекла нежелательное внимание и попала в общероссийский список смертельно опасных подростковых вызовов, вроде легенд о Пиковой даме или Лешем, особенно популярных среди молодёжи.

«Те смельчаки, кто осмеливается потревожить проклятые врата ада на кладбище Каменные Копи, неизбежно будут страдать от мучительных огненных видений и тяжёлых психологических расстройств. Несколько загадочных смертей и бесследных исчезновений напрямую связывают с этим проклятым богом местом.»

– Ага, конечно же, – раздражённо бормочу я, продолжая внимательно читать дальше.

Оказывается, Каменные Копи изначально получили своё название из-за стойкого запаха серы, который, как утверждали ранние поселенцы, постоянно окутывал весь город плотной завесой. Они справедливо сочли это крайне дурным предзнаменованием, но тем не менее решили остаться здесь. В далёком 1929 году в близлежащих холмах геологи обнаружили обширный серный карман, напрямую связанный с разветвлённой системой заброшенных шахт горючих сланцев.

Вернувшись к списку результатов поиска, я выбираю другую статью о печально известных местных пожарах в центральной части Ленинградской области. Эта статья подробно упоминает Центральный посёлок, небольшой населённый пункт неподалёку отсюда.

«Пожар в шахте по добыче горючих сланцев Центрального посёлка начался в глубоком сланцевом пласте и непрерывно горит под землёй под всем городом с 1962 года. Истинная причина возгорания до сих пор активно обсуждается специалистами. Многочисленные шахты и подъездные дороги официально закрыты из-за постоянной опасности внезапного обрушения. Этот горящий пласт протянулся как минимум на 9 километров и непосредственно соединяется с ныне полностью закрытыми историческими шахтами Каменных Копей.»

Это действительно многое объясняет в сложившейся ситуации. Специфического запаха серы я лично не заметила во время своего пребывания здесь, но на том проклятом кладбище я определённо уловила характерный дымный аромат. Эти подземные шахтные пожары, скорее всего, и породили абсолютно все местные истории о мифических вратах в ад.

У меня неожиданно возникла интересная идея. Я набираю в поисковой строке: «врата в ад». Настоящий джекпот! Немедленно появляется как минимум десять других так называемых адских врат, каждые из которых громко провозглашают себя тем самым единственным входом к самому Дьяволу. Существуют различные версии подобных легенд в Калининградской области, на Урале, в Сибири, под Москвой, в Карелии. Они буквально повсюду в нашей необъятной стране.

Некоторые истории оказываются значительно более увлекательными и гораздо более сложными в исполнении, чем тот примитивный ритуал, который я недавно прошла. Я с головой погружаюсь в увлекательное чтение о бесконечных спорах, выбрал ли Дьявол одно конкретное место из-за исторических казней людей, обвинённых в колдовстве или из-за древних могил его собственных детей.

– Посетителей встречает загадочный призрак, а затем их грубо толкают и оставляют с неизгладимой меткой самого Дьявола? Люди действительно такие изобретательные выдумщики.

Я невольно вздрагиваю от холодного иностранного акцента, раздавшегося прямо за моей спиной. Резко обернувшись, я вижу Кириана, грозно возвышающегося надо мной, его мускулистые татуированные руки уверенно упираются по обеим сторонам моей компьютерной кабинки. Он выглядит как настоящий готический принц посреди этой маленькой провинциальной библиотеки в своей тёмной одежде и идеальном бунтарском плаще, который живописно волочится по потёртому полу. Тёмные волосы небрежно падают на его угловатое красивое лицо, а полные губы искривлены в переменчивой и довольно зловещей гримасе.

– Не возражаешь? – огрызаюсь я с нескрываемым раздражением. – Подглядывать через плечо другого человека крайне невежливо.

Он слегка приподнимает одну тёмную бровь.

– Возражаю. Ты бессмысленно тратишь моё драгоценное время.

Я точно копирую его высокомерное выражение лица. Когда он демонстративно не двигается с места, я раздражённо отмахиваюсь от него, злясь на то, что у него хватает наглости подойти после того ужаса, что он устроил.

– Тогда просто оставь меня в покое. – Мой голос звучит холодно и отстранённо. – Я больше не хочу видеть ни тебя, ни твоих придурковатых дружков.

Я крепко сжимаю губы, мысленно ругая себя. Что в этих парнях такого особенного, что я никак не могу держать язык за зубами или хотя бы сдерживать свои настоящие мысли и непосредственные реакции?

Он медленно качает головой, его взгляд становится ещё более пронзительным.

– Я ясно сказал тебе о неизбежных последствиях открытия проклятых врат. Ты сама запечатала свою судьбу, точно так же, как и многие другие до тебя. Это твоя справедливая цена за содеянное.

Его мёртвая хватка на стенках кабинки заметно напрягается, и он наклоняется ещё ближе, ещё больше зажимая меня в тесном пространстве. Его поразительно красивые черты лица постепенно переходят от холодного раздражения к чему-то невероятно интенсивному и по-животному голодному. Боже мой, эти невероятно голубые глаза просто поражают воображение. При ярком дневном свете отчётливо видно, что это определённо не цветные линзы, а просто такой редкий, уникальный природный цвет. Хриплый звук, застревающий в его горле, заставляет мои внутренности болезненно сжаться от неожиданного желания. Я невольно задерживаю дыхание, инстинктивно сжимая бёдра против внезапного потока жидкого жара.

Это ощущение кардинально отличается от тех странных инстинктивных чувств, что дразнили и мучили моё тело в ту проклятую ночь – менее первобытных и диких по своей природе. Сейчас я полностью контролирую ситуацию. Но я всё равно категорически не хочу чувствовать физическое влечение к этому напыщенному и самовлюблённому ублюдку.

Напрягая широкие плечи, Кириан медленно тянется своей татуированной рукой, словно действительно хочет нежно коснуться моих рыжих волос, но в последний момент резко опускает её, его выражение лица мгновенно закрывается с точным и холодным контролем.

– Чем скорее я окончательно избавлюсь от тебя, тем лучше будет для всех нас.

Чёрт его дери за то, что он полный и законченный придурок, потому что его изысканный иностранный акцент звучит как самая гладкая ласка, даже когда он явно раздражён и зол.

– Чувство абсолютно взаимно, – угрюмо ворчу я в ответ.

По крайней мере, тот странный стокгольмский синдром, который я пережила на том проклятом кладбище, сейчас определённо не повторяется. Жар от острого момента несколько секунд назад стремительно угасает, когда ко мне возвращается прежний гнев на него и его действия. Я искренне рада этому факту. Из всего того кошмара, что произошёл в ту ночь, именно это было самым странным и необъяснимым. Я могу совершенно не разбираться в парнях и отношениях, но я никак не ожидала, что практически растаю, когда какой-то незнакомец впервые меня коснётся. Серьёзно, фу на саму себя за… за… я даже не хочу называть свою неадекватную реакцию в той крайне опасной ситуации.

– Если ты действительно хочешь окончательно избавиться от меня, то начни с того, чтобы просто отвалить. – Я решительно встаю со стула. – Я немедленно ухожу отсюда.

Я гордо поднимаю подбородок, полностью поддаваясь внезапному порыву высказаться начистоту, вместо того чтобы держать все свои мысли на крепкой цепи, как обычно принято.

– Вообще-то, подожди до Хэллоуина через пару недель. Как только мне исполнится долгожданные восемнадцать лет, я немедленно оставлю Каменные Копи далеко позади в пыли.

Он издаёт тёмный, по-настоящему насмешливый смешок, от которого по спине пробегают мурашки.

– Ты серьёзно думаешь, что я позволю тебе просто так сбежать? – Его голос звучит издевательски. – Давай же. Попробуй убежать. Куда бы ты ни направилась, мы обязательно тебя найдём.

Прищурив глаза от злости, я резко встаю со стула, чувствуя глубокое удовлетворение, когда он неожиданно резко вдыхает и невольно отступает назад, старательно не касаясь меня. Вот так гораздо лучше. Я демонстративно бью его по руке, сознательно отбрасывая свой постоянный страх, что прикосновения к другим людям неизбежно приводят к плохим последствиям. Он издаёт ещё один холодный смешок. Довольно жутко наблюдать, как он смеётся – его обычно угрюмая гримаса мгновенно превращается в откровенно злобную и хищную ухмылку.

– Это жалкое нападение должно было серьёзно меня ранить? – Он медленно наклоняет голову набок, так что тёмные волосы живописно падают на лицо. – Вы никогда ничему не учитесь, люди.

– Это тебе за ту проклятую ночь. – Я смотрю на него с нескрываемым презрением. – Идите вы все со своими дружками за вашу дурацкую и жестокую шутку. Девочки из дома Талицкой вас специально подговорили на это?

Я решительно выключаю компьютер, демонстративно игнорируя его пристальный взгляд на моей спине. В тёмном отражении монитора я ясно вижу, как он откровенно пялится на мою округлую попу. Стиснув зубы от возмущения, я с трудом проталкиваюсь мимо него и направляюсь к выходу из библиотеки. Я получила все необходимые объяснения, за которыми сюда пришла. Больше никаких мучительных кошмаров и галлюцинаций. Уголок рта слегка приподнимается в довольной улыбке, пока я не улавливаю характерный горьковатый дымный запах, исходящий от Кириана, и звук его тяжёлых ботинок позади меня.

– Ты всё ещё идёшь за мной по пятам? – Я намеренно подражаю его холодному акценту и угрюмому тону. – А я-то думала, ты отчаянно хочешь от меня избавиться.

Он терпеливо ждёт, пока мы не оказываемся на треснувшем тротуаре перед зданием библиотеки, почти будто ему физически тяжело признать вслух:

– Ты… пахнешь совершенно иначе, чем большинство обычных людей. Это единственное, что пока ещё спасает тебя от нашей справедливой милости. Простое любопытство, которое мы хотим полностью удовлетворить, прежде чем окончательно выполнить свой священный долг.

Просто отлично, теперь он меня ещё и оскорбляет. Он что, серьёзно шутит? Я, по его мнению, плохо пахну?

– Извини, что так сильно обидела твоё чувствительное обоняние, – язвительно огрызаюсь я. – Дезодорант в государственных приютах действительно самый дешёвый, что может позволить себе скудный бюджет области.