Фиктивная невеста

– Ладно, – говорю я. – Буду работать из каюты.

Вадим изучает меня, и его взгляд заставляет меня насторожиться.

– Что? – рявкаю я.

– Есть ещё кое—что, – он делает паузу, и я чувствую, как воздух сгущается.

– Что ещё?

– Олег из той статьи – его не существует. Мы это знаем.

– Верно, – киваю я.

– Я сказал Ольге Петровне, как ты расстроен из—за статьи. Особенно из—за части про другую женщину каждую ночь. И… – он замолкает, и его лицо кривится, как от боли. – Твоя невеста расстроена ещё больше.

Я чуть не роняю кружку.

– Моя невеста? – я смотрю на него, не веря ушам.

Он морщится.

– Ты шутишь?

– Я запаниковал, – признаётся он. – Она была недовольна статьёй, и у неё был тот самый взгляд Ольги Петровны. Ей нужно было что—то, чтобы поверить в тебя, и я ляпнул это.

– Невеста? – я втягиваю воздух. – Кто в это поверит?

– Ольга Петровна поверила, – говорит он. – Она была рада. Ты ей нравишься, Олег, и ей нужно было услышать что—то такое.

– Но это ложь, – я сжимаю кулаки. – У меня нет невесты. И не будет.

– Знаю, – он виновато опускает глаза. – Но я не мог остановиться. Вы помолвлены. Сильно влюблены. Мечтаете о семье. Но держите это в тайне. Ты оберегаешь её от прессы, потому что она не похожа на твоих прежних женщин. Она изменила твой мир. Ольга Петровна это съела – ты бы видел её лицо.

Я смотрю на него, онемев. Ольга Петровна ненавидит ложь. Это одна из немногих вещей, которые нас объединяют.

– Ты не мог просто объяснить, что статья – бред? – рычу я.

– Ей нужно было что—то позитивное, – оправдывается он. – Я доверился интуиции.

– И выдумал невесту? – я саркастично фыркаю. – Почему не сказать, что я изобретаю протезы для безногих котят?

Вадим умеет читать людей, но это перебор. Я всегда честен. В бизнесе я – тот, кто даёт результат. В личной жизни – тот, кто обещает ночь и ничего больше. Этого всегда хватало.

Я подхожу к окну. Москва мерцает внизу, как россыпь бриллиантов на чёрном бархате. Я хочу активы Силантьевых больше всего на свете.

– Последние полгода у тебя не было публичных ужинов или фото с женщинами, – говорит Вадим. – Это идеально. Ты встретил её в декабре. Она другая. Ненавидит внимание. Всё сходится.

– Ладно, – говорю я. – Приму приглашение. Поработаю удалённо. Появлюсь на ужинах и прочей чуши. А через пару месяцев выпустим релиз, что мы расстались.

Вадим делает глубокий вдох.

– Это была моя изначальная мысль, – говорит он, но его тон настораживает.

– Что? – я поворачиваюсь.

– Ольга Петровна пригласила твою невесту, – он смотрит на меня, как на бомбу с тикающим таймером.

– Прости, что?

– Она хочет, чтобы твоя невеста тоже была там.

Я смотрю на него, чувствуя, как кровь стынет.

– Надеюсь, ты сказал, что она занята?

– Ну… – он снова морщится. – Мне показалось, что она почувствует ложь. Я сказал, что уточню у вас, но думаю, она будет в восторге.

– Ты издеваешься? – я повышаю голос.

– Тебе нужно её привести, – говорит он.

– Кого? Её не существует! – я шагаю к нему, чувствуя, как гнев закипает. – Что ты натворил?

– Всё под контролем, – он поднимает руки. – Мы найдём тебе невесту.

– Найдём невесту, – повторяю я, не веря.

– Извини, – он виновато смотрит.

Любой другой на его месте уже летел бы с работы. Но не Вадим. Он не просто мой первый помощник – он друг. И он чертовски хорош с клиентами. Обычно.

– Она не раскусит ложь, – добавляет он. – Люди постоянно берут фиктивных партнёров на свадьбы. Мы найдём актрису. Скажем, чтобы не мешала тебе работать.

– А что, когда Ольга Петровна увидит эту «невесту» в Большом театре или на телеэкране? – я сжимаю кулаки. – Она не идиотка.

– Тогда модель, – предлагает он.

– Я думал, мы ищем ту, что боится камер, – язвлю я.

– Верно, – он кивает.

– Ладно, разберёмся. Поселим её в другой каюте.

– Она не может быть в другой каюте, – возражает он. – Она твоя невеста.

– Я не хочу делить каюту с женщиной, которая будет вешаться на меня, – рычу я. – Две недели отбиваться от неё? А потом застрять с той, с кем я переспал и не хочу видеть? Лучше уж пение и музыка.

Вадим кивает. Он знает мои правила: не ночую у женщин, не возвращаюсь дважды, не привожу никого домой.

– Может, двухкомнатная каюта? – предлагает он. – Одна часть – офис, ты спишь там…

– Проблема тесноты никуда не денется, – отрезаю я. – Господи.

– А если женщина, которая тебя раздражает? – говорит он. – Она в спальне, ты в офисе.

Я замираю. Идея… интригует.

– Это может сработать, – говорю я. – Раздражающая, с чертами, которые я терпеть не могу.

– Но таких девяносто девять процентов населения, – усмехается он. – Надо сузить круг.

– Женщина, – говорю я. – Симпатичная, но с личностью, которая меня так бесит, что я не захочу к ней прикасаться даже шестом.

Вадим ухмыляется.

– Поконкретнее?

– Дай свою записную книжку.

Он протягивает коричневую кожаную книжку, которую таскает везде. Я вырываю чистый лист, хватаю ручку и пишу сверху: «ОЛЕГ НЕНАВИДИТ», подчёркивая дважды для пущего эффекта.

– Ты ненавидишь весёлых, жизнерадостных людей, – подсказывает Вадим. – Всегда это говоришь.

– Точно, – киваю я. – Ветреность меня раздражает. – Пишу: «1. Жизнерадостная личность».

– Найдём модель низкого уровня, весёлую и позитивную, – предлагает он. – И пусть увлекается сериалами. Ты ненавидишь, когда люди одержимы мыльными операми. Она может смотреть их в каюте.

– Идеально, – соглашаюсь я. – Это покажет, что она идиотка, с которой у меня нет ничего общего. – Пишу: «2. Считает сериалы и мыльные оперы глубокими».

Я постукиваю ручкой по столу из красного дерева, его гладкая поверхность холодит пальцы. Представляю самую раздражающую невесту. Жаль, Кира, наверное, уже в Индии. Хотя… никто бы не поверил, что я женюсь на такой, как она. Слишком неправдоподобно.

– Номер три, – продолжаю я. – Нищая. Таких легче контролировать.

– Насколько нищая? – уточняет Вадим.

– Жалко нищая. Почасовая работа. Ездит на метро. Знаешь, нищая. – Пишу: «3. Жалко нищая». – Номер четыре – смеётся над всем. Номер пять – глупо позитивная.

– Объявление на сайте работы? – усмехается он. – «Требуется нищая фанатка сериалов с позитивным настроем»?

Я игнорирую, добавляя: «6. Розовые вещи, блёстки и прочая ерунда. 7. Описывает свои эмоции – грустное лицо, глаза—сердечки, вздохи. 8. Поёт песни о своём питомце и думает, что это смешно. 9. Энергичная, спортивная. Полная противоположность моему типу».

Мои женщины – хрупкие, утончённые, сдержанные. Эта должна быть всем, что я презираю.

– Хм, – Вадим смотрит на список. – Похоже на портрет конкретного человека. Никого не имеешь в виду?

– Это образ, – отрезаю я. – Тип.

– Ладно, – он кивает. – Необязательно все черты, достаточно нескольких. И стилиста для неё найдём.

Я возвращаю книжку.

– Поспрашивай осторожно, – говорю я. – Пусть помощники обзвонят знакомых. Половину суммы авансом, премия после. Контракт, но без юристов. Позвони Петру, он составит. И ради бога, железное соглашение о неразглашении. Если она проболтается, её жизнь станет адом.

– Прямо так и написать? – ухмыляется он.

– Смешно, – я закатываю глаза. – Петр знает, как это делается.

– Ты выберешь её или мне решать? – спрашивает он.

– Я должен впихнуть три недели работы в одну, а ты хочешь, чтобы я возился с этим бредом? – рычу я. – Ты втянул меня, ты и разбирайся.

Он кивает, пряча книжку в карман. Я отворачиваюсь к окну, чувствуя, как Москва внизу смотрит на меня, словно зная, что я только что согласился на самый нелепый план в своей жизни.

Глава 3

Кира

Вадим, правая рука Олега, прислонился к нашей облупленной двери, скрестив руки. Его серый костюм, гладкий, как шёлк, резко контрастирует с пятнистой белой краской, скрывающей трещины и шелушение. Рядом – оранжевая фарфоровая миска с ключами, потёртая, но любимая. Вадим, среднего роста, кажется здесь великаном, неуместным среди нашего винтажного хлама – потрёпанного дивана, пёстрых подушек и дешёвых безделушек. Он словно гость из другого мира, где нет скрипучих полов и запаха вчерашнего борща.

Но самое нереальное – конверт в моих руках. Толстый, тяжёлый, набитый пятитысячными купюрами. Я смотрю на него, и сердце колотится от смеси восторга, страха и недоверия.

– Что думаешь? – спрашивает Вадим, его голос спокойный, но с лёгкой насмешкой.

Я думаю, это не может быть правдой.

Пять минут назад я прокручивала в голове кошмары: что, если запястье не заживёт? Потеряю клиентов. Потеряю всё. Как зарабатывать, если правая рука – твой главный инструмент? В ресторанах, салонах, да где угодно нужны обе руки. Я видела себя на улице, с пустыми карманами и безнадёгой в глазах. А теперь этот конверт – деньги, которых хватит на два года жизни без работы. И это, по словам Вадима, только аванс.

Но главный шок не в деньгах. Вадим хочет нанять меня на роль невесты Олега Власова. На две недели. На мегаяхте «Сияние» – не просто яхте, а плавучем дворце, больше суперяхты. Играть невесту только на публике, не за закрытыми дверями. Как будто я не поняла этого с первого раза.

Перед тем как выложить предложение, он заставил меня подписать соглашение о неразглашении прямо в дверях. Хочется завизжать и обнять его, но он из мира Олега, где эмоции – это грех.

– Вопросы? – его бровь приподнимается.

– Слишком много, – выдыхаю я. – Надо переварить.

– Что непонятно? Повторить?

– Нет, – качаю головой. – Ты всё объяснил. Но… почему я?

Никто никогда не выбирал меня. Не для чего—то важного.

Вадим делает странную гримасу, тут же пряча её за улыбкой.

– Ты идеально подходишь. Соответствуешь критериям Олега.

– Но я же ему не нравлюсь, – говорю я, чувствуя, как щёки теплеют. – Кажется, я его вывожу из себя.

Может, он даже ненавидит меня, но я не говорю этого вслух.

– Ты свободна, – его взгляд падает на бандаж на моём запястье, и я инстинктивно прячу руку. Он знает, что никакого отпуска нет? – И главное, ты идеально подходишь, – повторяет он.

– Но разве он не с моделями и светскими львицами? – я хмурюсь. – Ты знаешь…

Вадим пожимает плечами, его глаза блестят загадочно.

– Может, это не те, на ком он женится.

– А я? – я прищуриваюсь. – Ты уверен, что это не шутка?

В голове мелькает сериал «Мария». Её выбрали королевой бала, а потом облили свиной кровью. Я не хочу быть Марией.

– Сколько ты стрижёшь Олега? – спрашивает он.

– Три года и два месяца, – отвечаю я.

– И за это время он хоть раз смеялся над твоими шутками?

Я фыркаю.

– Намёк поняла! – шутки бесят Олега. Даже мой оптимизм, кажется, его злит.

Но я всё равно не верю, что он выбрал меня. Среди всех этих длинноногих блондинок я – крепкая, коренастая, рабочая лошадка, а не изящная берёзка. Олег Власов, с его миллиардами и волосами, которые падают на лоб, как тёмное пламя, выбрал меня.

Сердце ускоряется, когда я вспоминаю пятничные стрижки. Как его плечи чуть расслабляются под моими пальцами во время массажа. Его хмурый взгляд, когда я болтаю о сериалах или поддразниваю его. Ощущение его бороды, гладкой и блестящей, под моими пальцами. Тепло его затылка. Он ничего ко мне не чувствует, но раз он выбрал меня для этой роли, это что—то значит, правда?

Это значит больше, чем деньги.

– Я не актриса, – говорю я, стараясь звучать уверенно.

Из спальни выскакивает Инна, моя соседка, её блестящие тени на веках сверкают, как дискотечный шар.

– Кира, если не хочешь, я согласна! – заявляет она. – Инна Игнатьева, профессиональная актриса. Сколько платят? Я могу быть фиктивной невестой Командира… то есть Олега Власова.

Вадим хмурится.

– Не знал, что у нас зрители.

– Ну… – я развожу руками.

Инна выхватывает конверт у меня из рук и заглядывает внутрь. Её глаза расширяются.

– О, Боже, Кира! – она смотрит на меня с ужасом и восторгом. – О, Боже!

– Кира! – повторяет она, будто я не слышала.

Я выхватываю конверт обратно.

– Это моё предложение, – говорю я твёрдо. И, чёрт возьми, я знаю, что справлюсь блестяще.

– Может, я подхожу по параметрам, – добавляю я, стиснув зубы.

– Ну… – Инна щурится, её тени блестят. Блёстки – наш общий язык. – Подходить по параметрам – это ещё не быть актрисой.

Вадим кашляет.

– Инна, придётся подписать соглашение о неразглашении, – говорит он, бросая на меня взгляд, будто я виновата, что делю квартиру с подругой, чья комната в двух метрах.

– Никто не проболтается, – уверяю я.

– Никто! – подхватывает Инна.

– «Никто» в суде не прокатит, – отрезает Вадим. Он достаёт из папки ещё один лист и протягивает его Инне с ручкой.

Я поворачиваюсь, чтобы она могла подписать, опираясь на мою спину. Её рука дрожит, и я чувствую, как она давит сильнее, чем нужно.

– Вы обе должны соблюдать условия, – предупреждает Вадим.

– Можешь нам доверять, – говорит Инна.

– Клянусь, мы заслуживаем доверия, – добавляю я. – Я серьёзно отношусь к секретам. У меня клиенты с волосами в носу, ушах, начёсами – я никогда не сплетничаю. – Я замолкаю, понимая, что только что сплетничала. – Не то чтобы у кого-то были волосы в носу или начёсы. Эм… присядь.

Я не могу это провалить. Деньги – мой спасательный круг.

Веду его в гостиную, убирая с дивана подушки и наши блестящие шмотки. Зеленый диван скрипит под Вадимом, и он выглядит на нём нелепо, как аристократ на барахолке. Инна корчит мне рожицы за его спиной.

Вадим садится и объясняет условия. Шестнадцать дней: два на дорогу, четырнадцать на яхте.

– Возражение! – Инна вскидывает руки. – Это чисто платонические отношения? Потому что сексуальные услуги моей подруги стоят дороже.

– Никакие деньги не заставят меня, – перебиваю я. – Я бы никогда.

– Ну… – Инна щурится. – За десять миллионов? Может?

– Он не просит секса, – шиплю я.

– Дамы, – Вадим поднимает руку. – Никаких сексуальных услуг. Это скучное задание. У тебя будет люкс с Олегом, но отдельная спальня – твоя. Ты появляешься с ним на ужинах и мероприятиях, а в остальное время сидишь в комнате, смотришь телевизор, читаешь. И тебе запрещено разговаривать с Олегом или взаимодействовать, если вы не на публике.

– Запрещено разговаривать? – я хмурюсь.

– Запрещено, – он делает ударение. – У него важная работа, его нельзя беспокоить. Все вопросы ко мне. Мы с тобой – коллеги, создаём иллюзию, что Олег остепенился с женщиной, не похожей на его тип. Он хочет показать клиенту образ семьянина.

– Поняла, – киваю я. – Это из—за статьи. Исправить репутацию.

– Да, – подтверждает он. – Статья – ложь, и ты поможешь это доказать.

Я чувствую глупое облегчение. Олег – грубый, с проблемами обязательств, но честный. Статья выставила его монстром, пьяным от власти. Это несправедливо. И он думает, что я могу помочь.

Он прав. Я справлюсь.

– Статья – полная чушь, – сочувствует Инна. – Кто—то затаил злобу на Командира Суровые Штаны, да?

Вадим кривится.

– Прости, кого?

Я бросаю на Инну взгляд: «Серьёзно?»

– Олега Власова, – исправляется она, хватая меня за рукав.

– Моя соседка пошутила, – говорю я Вадиму. – Это сработает.

– Ты ни с кем не встречаешься? – спрашивает он. – Мы проверили твои соцсети, там нет намёков на романы, но есть фото с парнями…

Инна фыркает.

– Не волнуйся, – говорю я, глядя на неё строго. – Это друзья. Я ни с кем не встречаюсь. Я справлюсь.

– Никаких фото с другими парнями, пока ты «помолвлена» с Олегом, – предупреждает он. – Без драм и женихов.

– Не будет, – уверяю я.

– Точно, – подхватывает Инна, сдерживая улыбку. – Кира не про драмы.

– Совсем не про драмы, – подтверждаю я. – Вы с Олегом сделали гениальный выбор. – Я улыбаюсь шире. – Я лажу с людьми, работаю с разными типами, и фиктивные невесты? – Я думаю о годах, проведённых за сериалами. – Скажем так, я эксперт.

– Отлично, – Вадим перебирает бумаги.

– Гениальный ход, – добавляю я. Олег может не видеть во мне романтику, но я сделаю это идеально. Никто не подходит для фиктивных отношений лучше.

Вадим достаёт контракт – длинный, как роман. Объясняет пункты, и я слушаю, стараясь не ёрзать. Странно, что Олег выбрал меня. Потому что я – девчонка по соседству? Потому что я справляюсь с его характером? Может, он чувствует нашу связь, хоть и не признаёт.

Это спасение. С травмой запястья я на грани. Я хочу подписать контракт и покончить с этим.

Но Вадим дотошный – обсуждает каждую мелочь. Я ставлю инициалы там, где сказано, что Олег требует тишины в каюте. Это реально. Деньги почти мои.

– Кто в здравом уме едет в круиз по Чёрному морю и пашет? – фыркает Инна.

– Олег Власов, – хором отвечаем мы с Вадимом.

Она хихикает. Вадим встаёт и идёт к двери. Я следую за ним, кивая, пока он говорит о частном самолёте до Сочи, яхте, богатой семье, ещё одном соглашении о неразглашении. Бонус, который я получу, заставляет сердце биться быстрее. Персональный стилист? Гардероб, который останется мне? Да!

Но я держу себя в руках. Улыбаюсь, когда он говорит о перекраске моих красных прядей. Корчу Инне рожицы «О, Боже!», когда Вадим роется в бумагах, и она отвечает тем же. Приходится отводить взгляд, чтобы не рассмеяться.

Я стараюсь быть серьёзной. Боюсь, что Вадим передумает, решит, что я не подхожу, заберёт конверт и уйдёт. А я останусь без работы, без денег, на улице.

Я не могу этого допустить.

И не придаю значения тому, что Олег выбрал меня. Напоминаю себе: он действует по инстинкту, как собака. Он знает, что я справлюсь, но это не про заботу. Это бизнес.

Так что я улыбаюсь, успокаивая Вадима, демонстрируя, какой я буду идеальной фиктивной невестой.

Контракт подписан. Конверт у меня. Я закрываю дверь за Вадимом.

Поворачиваюсь, прижимая палец к губам. Инна хватает меня за руки. Мы ждём звука лифта, потом стука дверей. И тогда кричим и танцуем, как безумные.

Глава 4

Кира

Когда я впервые шла стричь Олега Власова, меня колотило от страха. Пугало финансового мира, человек, от одного имени которого трепетали биржи, – а я, в своих розовых ботинках, боялась всё испортить. Предыдущий стилист Олега, сбежавший в Петербург, наплёл таких историй, что я представляла себе дракона, изрыгающего пламя, а не человека.

Я приехала раньше, и рыжеволосый помощник с суровым взглядом повёл меня через лабиринт стеклянных офисов. Сквозь арочные окна от пола до потолка лился холодный свет, мониторы мигали графиками, как пульс города. Запах кофе витал в воздухе. Мы миновали коридор, где помощники помощников гудели, как рой, и наконец добрались до его кабинета.

Помощник толкнул тяжёлую дверь, и вот он – Олег Власов. Галстук развязан, рукава рубашки закатаны, окружённый технарями в строгих костюмах. Все уставились на монитор с такой интенсивностью, будто решали судьбу мира. Но никто не сравнится с Олегом. Его взгляд, казалось, мог прожечь экран насквозь, а воздух вокруг него искрил от напряжения.

Что—то произошло на экране, и все наклонились ближе. Олег упёрся кулаками в стол, будто хотел впечатать его в пол. Его плечи, широкие, как у бойца, напряглись, а пальцы сжались так, что костяшки побелели.

– Пятничная стрижка, – объявил рыжий помощник. – Я покажу ей всё.

Олег поднял глаза. Наши взгляды встретились, и что—то внутри меня дрогнуло. Его чёрные волосы блестели, как воронье крыло, ресницы отбрасывали тени на резкие скулы. Глаза – тёмные, глубокие, как ночь, – пронзили меня. Он был всемогущ, но одинок. Словно король, отгороженный от мира невидимой стеной. Мужчина с титановым панцирем и багажом, который тащил молча.

Кто—то что—то сказал, и его взгляд вернулся к монитору, отрезая меня, как ножом.

Я распаковала чемодан в углу, который указал помощник. Его рыжие волосы вспыхивали под светом ламп, а голос был мягче, чем взгляд. Я разложила инструменты на полотенце, украдкой наблюдая за Олегом. Его хмурое лицо, казалось, могло остановить время. На экране что—то изменилось, и технари выпрямились, как марионетки, чьи нити натянули. Кроме Олега. Он остался согнутым, кулаки на столе, взгляд – как лазер.

– Вот оно, – прорычал он, и его голос, низкий и раскатистый, пробрал до костей.

Прозвенел сигнал, и напряжение спало. Технари разошлись, оставив нас с помощником. Олег, наконец, подошёл, его шаги отдавались в тишине, как удары молота. Помощник представил меня:

– Кира, новый стилист.

– Добрый вечер, – сказала я, стараясь улыбнуться.

– Стрижка, – буркнул он, будто само моё существование его раздражало. Он рухнул на мой мобильный табурет, рявкнул что—то помощнику, и тот начал зачитывать цифры с планшета – странный, почти инопланетный диалог.

– Простите, я чуть запрокину вам голову и положу тёплое полотенце с ароматом жасмина, – сказала я, стараясь звучать уверенно. Это мой ритуал – чтобы клиенты чувствовали себя особенными.

Олег уставился на меня, как на безумную.

– Если ты положишь эту штуку мне на лицо, – прорычал он, – я порву её и выброшу за дверь. Вместе с тобой.

Помощник замер, его глаза метнулись ко мне, ожидая, что я убегу в слезах.

Я улыбнулась. Серьёзно? Кто так реагирует на полотенце?

– Полотенце пропустим, – сказала я весело, хотя внутри всё сжалось. Это была часть моего стиля, а он всё портил. Кто не любит расслабляться?

Через минуту он чуть не взорвался, когда я начала массаж головы.

– Эй! – он отшатнулся и развернулся. – Что ты делаешь?

– Расслабляющий массаж кожи головы? – ответила я, невольно добавив вопросительную интонацию.

– Никаких массажей! – рявкнул он. – Никогда! Поняла?

Его голос был как гром, но что—то во мне – упрямое, интуитивное – решило дать отпор. Я посмотрела ему в глаза, улыбнулась и тихо, игриво прорычала:

– Рррр!

Помощник, кажется, перестал дышать.

Глаза Олега вспыхнули, как угли, на которые дунули. Моё сердце заколотилось. Я знала, что он может меня уволить, но интуиция подсказывала: он не терпит слабости.

– Что это было? – прорычал он, его голос стал ещё ниже.

Он ждал, что я повторю, но я знала, что это перебор. Я чувствую границы людей. Может, я не гений и не красавица, но в людях разбираюсь.

– У вас слишком напряжённая кожа головы, – сказала я, сохраняя улыбку. – С такой не получится хорошая стрижка.

На самом деле, я никогда не видела человека, которому массаж был бы нужнее. Ему нужен был не только массаж, а полная перезагрузка – осанка, дыхание, душа. Ирония в том, что он ненавидел расслабление. Эта деталь в нём мне почему—то нравилась больше всего.

– Я про другое, – буркнул он.

– А, это, – я пожала плечами.

Его хмурый взгляд стал ещё мрачнее, но я почувствовала странную искру радости. Может, мне стоило бояться, но его реакция – как вызов – будила во мне азарт.

– Ещё раз сделаешь этот звук – вылетишь, – отрезал он, махнув двумя пальцами. – Продолжай.

Я продолжила. Сделала массаж, несмотря на его ворчание, и подстригла так, что сама собой гордилась. Волосы легли идеально, подчёркивая его резкие черты и гневную энергию. Бороду я укоротила и оформила, выделив его тёмную, почти готическую элегантность.

Довольная, я схватила зеркало, чтобы показать ему результат, но помощник перехватил мою руку.

– Он не смотрит, – прошептал он, качая головой.

Не смотрит в зеркала? Я закусила губу, сдерживая шутку про вампиров. Никаких шуток, твердила я себе.

Но я не могла оставить свою работу без внимания. Обойдя его, я сложила пальцы в рамку, как мы с подругами делаем для фоток.

– Выглядит потрясно! – сказала я.

Он бросил на меня сердитый взгляд, и всё.

Позже я полезла в интернет. Ни одной фотографии, где он улыбается. Даже в толпе, среди смеющихся людей, Олег – отдельно. Мрачный, как туча, среди изысканной элиты. Ледяная оболочка вокруг сердца, которую никто не пробивал.

И всё же он выбрал меня. Из всех возможных фиктивных невест – меня.

Глава 5

Олег

Вадим подходит ко мне у подножия трапа, за ангаром. Прохладный солнечный день, бриз несёт запах авиационного керосина. Идеальная погода для полёта в Сочи, где нас ждёт двухнедельная каторга на яхте Ольги Петровны Силантьевой.

– Всё загружено, – говорит он, поправляя очки.

– Где моя невеста? – спрашиваю я, скрестив руки.

Он смотрит на телефон, затем убирает его в карман.

– Подъезжает.

– Она соответствует моему списку? – уточняю я, чувствуя лёгкое раздражение.

– Идеально, – отвечает он, но его взгляд выдаёт нервозность. – Может, тебе стоило самому выбрать невесту?