Открывай, Баба Яга! Кот пришел! Часть 1

Сложно передать словами, что испытывала Яна, оказавшись в Небывальщине. Что-то щемило в груди, горло перехватывало от хаоса эмоций, сердце стучало как ненормальное. Она дышала и не могла надышаться, смотрела и не могла насмотреться, впитывала в себя каждую сказку, на которую падал взгляд.

И очередная сказка пришла. Призрачно-серой тенью она… он выскользнул из белого бурана, сопровождаемый вьюжными духами, похожими на волчьи образы. Только они практически не держали форму и рассыпались мириадами снежинок, завывая и рыча. Могучий, гигантский волк, размеры которого раза в два превышали Баюна, когда он впервые появился перед девушкой, мог бы содрогнуть любую твердь. Но он скорее летел над землей, чем парил, стремительный и грозный в своей необузданной грации. Дымчатая шерсть была припорошена не только снегом, но и сединой, весь он казался олицетворением вечности и магии. Таких существ – Яна чувствовала – больше не было ни в Небывальщине, ни за ее пределами. Волк некоторое время мчался рядом с всадниками чудовищным эскортом, творя волшебство одним своим присутствием. Какой-то миг льдисто-голубой глаз с неестественно-вытянутым зрачком внимательно разглядывал Яну, а потом неожиданно подмигнул ей. После этого серый зверь растворился в снежной темноте так же внезапно, как и появился.

– Кто это? – выдохнула Яна после исчезновения волка и прижала руку к груди, где сердце непонятно стучало.

– Серый Волк, мама, один из двух волчьих владык в Небывальщине.

Волк-колдун, мудрый и вольный, во многих сказках спасающий Иванов и творящий самые разные чудеса. Он был наделен всевидением и всезнанием, насылал заклятия и менял облик как вздумается. Ему были доступны не только тропы живых, но и мертвых.

Все это Яна узнала в прочитанных сказках в Яснобыльщине, но полагала, что и тут людям не известно и малой толики информации о нем.

– Мне показалось, что он меня знает.

– Еще бы! Столько он с тобой мучился! – хохотнул Яромир.

Недоумение Яны развеял молчун-Галактион:

– Он твой крестный отец, мама. Даже нам сложно вообразить твой истинный возраст, но именно он вырастил и воспитал тебя.

Бурева от удивления даже рот открыла, чтобы тут же его захлопнуть. Вот ведь… Какие у нее родственники интересные! Она так привыкла к одиночеству, что сейчас, когда в очередной раз столкнулась с кем-то близким, смешалась. Непонятное, незнакомое чувство казалось диким; знание, что в этом мире больше не одна.

Она повернула голову, чтобы увидеть лицо своего солнечного сына, а потом посмотрела и на двух других.

– Вам так нравится называть меня «мама»?

Мужчины переглянулись.

– Нравится, мы слишком долго были лишены твоего присутствия, соскучились, – ответил Аль. – Ты против?

Яна отрицательно качнула головой:

– Нет, в общем-то. Просто это…

Она махнула рукой, будто так становилось яснее, что такое «это».

Над ухом приглушенно и как-то тепло хохотнул Яр:

– Мы были уже взрослыми, когда ты пропала, но… Если позволишь, мы хотели бы и дальше тебя так называть.

Мужчины замолчали, прямо смотря вперед, но в их лицах, позах чувствовалось большое напряжение. Яна подумала, что они, скорее всего, и без того сдерживают себя колоссальным усилием воли, не хотят давить на нее.

– Называйте, – смутилась она еще больше, отказать не получилось, язык не повернулся.

Да и как она могла? Это было бы… Неправильно. Почему-то.

Они вмиг расслабились, а солнечный «сынок» чмокнул ее в макушку.

– Нам еще долго ехать, так что лучше отдохни. Ты ведь вымоталась, пока добиралась до камня.

Отдохнуть было необходимо, Яна давно чувствовала усталость, но адреналин в крови, встречи со сказочниками, вообще переход в другой мир совершенно не располагали к расслаблению. Какой-то внутренний моторчик продолжал работать внутри нее вопреки всем законам. Тяжело было и сидеть долгие часы на лошади, пусть братья организовали всевозможные удобства для такого новичка, как она: опытный наездник оберегал от падений и придерживал коня, когда тот пытался проявить норов, под попой мягкий плед, магия опять же помогала до определенных границ. Яна не была привычна к долгим верховым прогулкам, она вообще ездила верхом крайне мало, только для развлечения. Поэтому все равно поездка вызывала некоторый дискомфорт. В словах Яромира чувствовалась не только забота, но и правота – отдохнуть нужно, жизненно важно. Привалившись к крепкой груди спиной, девушка попробовала расслабиться и закрыла глаза. Несколько минут она думала, что ничего не выйдет, но завывания Зимнего Леса вскоре перестали мешать, а бег коня будоражить. Дрема пришла незаметно, а после девушку сморил и сон. Видать, ей просто нужно было расслабиться. Немного.

У Яны иногда случались в жизни периоды, когда чересчур возбужденный организм отказывался спать и правильно питаться. Иногда они были длительными, иногда короткими. Но в какой-то момент тело попросту после отключалось на некоторое время, будто у него была своя особая кнопка, и оно не спрашивало позволения хозяйки. Сейчас последовала привычная реакция. После пропажи Светы Яна спала урывками, плохо питалась, пропадала на работе или у родителей подруги. Она совершенно не думала о том, что подрывает здоровье. А после жуткая жар-птица принесла свою хорошую-плохую весть, и девушка еще больше потерялась в заботах. Вот и наступил миг, когда организм взял свою плату за безалаберное к нему отношение. Только проспала Бурева недолго, пару часов – не больше. Когда открыла глаза, почувствовала себя до странного бодро и предположила, что это стресс и нестандартность происходящего на нее так повлияли. Значит, окончательная расплата будет еще впереди, но хотя бы так.

Яна выпрямилась, разминая затекшие мышцы, в очередной раз порадовалась, что холод Зимнего Леса не касается ее. Хотя бы эта проблема ложилась не на ее плечи. Ломота в теле от скачки все равно грозила сделать ее на несколько дней недееспособной, когда получится наконец-то оказаться в каком-нибудь теплом и безопасном месте. Сказывалась городская жизнь и отсутствие опыта не только в верховой езде, но и какой-то спортивной деятельности. Как же при этом страдала самая уязвимая и дорогая сердцу задняя половина, Яна и вовсе молчала! Только старалась отвлечься и время от времени закусывала губу: ныть и жаловаться она никогда не умела, не любила. Увы, отлучиться в кустики сразу также не получилось. Когда она озвучила свою просьбу, то троица ехидин поинтересовалась про весьма оригинальную позу очередной ледяной скульптуры Морозко. Яна моргнула, сообразила, представила, прониклась, как и куда в будущем на нее прилепляют монетки, и треснула Яра по макушке, чтобы перестал ржать.

Увы, до остальных двух ехидин дотянуться не позволяли физические возможности, поэтому приходилось терпеть и скрежетать зубами. После того, как парни перестали гоготать, остановка все же случилась. В кустики пришлось топать в компании Яра и творить великое дело, глядя в его спину, но подобное неудобство было все же лучше, чем первоначальный вариант с ледяным экспонатом с ней в главной роли.

– Все хотела спросить, какую дорогу я выбрала? – спросила Яна, решив поболтать, скучно все время молчать, особенно, когда такой простор в получении информации. – А то выбрала и без понятия, что именно. Почему-то сейчас не могу вспомнить ни одной надписи с Камня, а ведь я его весь обошла вокруг и прочитала все, что увидела.

– Камень Трех Дорог, – ответил Альбин, подъезжая поближе, – это судьба в некотором своем проявлении. Ты получаешь толику информации ровно до тех пор, пока не сделаешь выбор, а после у тебя остается лишь неизвестность. Он пускает к себе путника, жаждущего отправиться в странствие, и путник кидает жребий. Твой жребий – дорога смерти.

– Очень мило, – протянула Яна. – Это значит, что все будут жить недолго и в конце счастливо умрут?

– Смерть не обязательно подразумевает смерть тела или окончательное исчезновение из мира живых. У нее много граней и оттенков. Это тебе и предстоит узнать, но так-же нельзя исключать и самого худшего развития событий.

При этих словах брата Яромир как-то весь подобрался, словно заранее готовился защищать вновь обретенную мать от любых угроз.