скачать книгу бесплатно
понять не мог я, хоть кого зови…
Уже надежда выбраться уснула.
«Салям! – вдруг слышу. – Здравствуй, шурави[4 - Шурави – историческое название советских военнослужащих в Афганистане.]!»
Афганца вижу, юного солдата.
Спешит и суетится паренёк.
И вдруг втыкает в дуло автомата
весенний распустившийся цветок.
Показывает им на солнце, горы
своей красивой, страждущей страны…
Я понял, не нужны нам разговоры:
желает сердце мира, тишины.
Путь укажи мне. Заблудился нынче
не только я, а многих стран синклит[5 - Синклит – собрание, заседание избранных или высокопоставленных лиц.].
Свидетелем стоять – не наш обычай,
когда земля страдает и горит.
Тех, кто ушёл на подвиг в сорок первом —
не возвратить: они ещё в бою.
Крутые эти годы горьким эхом
вернулись в землю горную твою.
По огненным каменьям, адским кругом,
средь узких улиц нам пришлось идти,
чтоб вместе с молодым афганским другом
к потерянному выбраться пути.
Ну а потом ушёл он восвояси,
пожал мне только руку: «Шурави!»
Его Кабул принял в свои объятья,
усталые, бессонные, в крови.
Его улыбка, как в ночи оконце,
ещё не раз блеснёт в полночный срок…
В груди его – предутреннее солнце,
а над плечом – пылающий цветок.
Читаю Джалиля
На горе,
в палатке пыльной,
при бессонном огоньке
я читал стихи Джалиля
на родимом языке.
Я поведал о поэте:
краток был к бессмертью путь.
Чем труднее жить на свете,
тем стиха ценнее суть.
Ночь вокруг. Мрак страшен: вроде
и захочешь – не уснёшь,
и луна на небосводе,
словно гильотины нож.
Парни почитать просили:
жаждет этих строк душа!
До утра созвучья пили,
дух впивали, не дыша.
А каков он был обличьем,
Исполин земной красы?
Что сказать? Я только нынче
понял сам стихи Мусы.
У поэтов судьбы схожи,
непохожи лишь стихи.
Моабиты в мире тоже
на манер Пули-Чархи[6 - Пули-Чархи – тюрьма в Кабуле. До Апрельской революции там сидели афганские поэты и революционеры.].
От границ страны далёкой
далеко пошёл тираж.
До зари звучали строки:
это явь или мираж?
Как растёт стихов значенье,
если бой – не стих, а быль!
Шёл в атаку, не в ученье,
в ряд с солдатами Джалиль.
На горе, к боям готовясь,
вновь звучат стихи Мусы.
Тает мрак, не дремлет совесть,
утра близятся часы.
Наравне со звёздами
Памяти Героя Советского Союза военного
лётчика В. Гайнетдинова
То ли душат слёзы душу,
то ль рыдаю я средь тьмы:
вижу, близясь к Гиндукушу,
непорочные чалмы.
Горы жёлты, скалы белы,
где ж зелёные листы?
Гиндукуш, в свои пределы
много прячешь темноты!
Каждый пик, как штык на взводе,
в рану сердца мне проник.
О покое, о свободе
грезит каждый горный пик.
Сверху – облачное море,
снизу – чёрная страна.
Не отбеливает горя
облачная белизна.
Самолёт в полёте грозном.
Развидняется заря.
Распахну объятья звёздам,
о надежде говоря.
Ночь уходит, утро близко,
звёзды гаснут, но во мгле
звёзды скромных обелисков
ярче светят на земле.
Скромность
Афганистан – край горделивых гор.
Я – с Волги. Далека она уже.
В диковину не отводить мне взор
с красавиц в белоснежной парандже.
Открытость лиц давно у нас в ходу,
плеч нагота – достоинство у нас.
Что до греха – на счастье ль, на беду —
какая скроет паранджа сейчас?
Я стал скромней, попав в далёкий край,
Я помыслами чист, нет в сердце лжи…
Красавица-афганка, только край
приподними укромной паранджи!
В чужих краях нет помысла странней,
лишь краешек улыбки, блеск очей…
Не стали б наши девушки скромней,
из-под ресниц увидев свет лучей?
Чем больше тайны, тем сильней влечёт
она к себе, такие вот дела.
Здесь все мечты я знал наперечёт,
но эта тайна в краску вогнала.
К добру ли это или не к добру?
Назад уже не преступить черты.
Скажу: тоска по парандже – совру!
Но скромность, тайна, кротость красоты.
Вот отчего душа болит, прости,
забилось сердце, замутился взор…
Стоял, не в силах взгляда отвести
от девушек, что краше белых гор.
Утлы хәтер
(Реквием)
Кырык беренче ел Сабан туе
Соңгы тапкыр кичә көлде дөнья,
Соңгы тапкыр кояш балкыды.
Таң атмады бүген, таң атмады, —
Алды җирне сугыш ялкыны.
Алды ялкын ил һәм дәүләтләрне,
Алды ялкын кыш һәм җәйләрне…
Туган якның данлы Сабан туе
Канлы Сабантуйга әйләнде.
Томырылды атта яшь егетләр…
Гомер буе көтәр чын ярлар.
Янса янар, әмма Берлингача,
Берлингача атлар чабарлар.
Европада – канлы Сабан туе,
Җирдә бүген – ялкын, көл исе.
Җиңү байрагыдай янып калды
Сабантуйның биек сөлгесе.
Хатлар язам
Әнкәем, хат язам:
Ничек соң хәлләрең?
Юрама яманга,
Килмәсә хәбәрем.
Әбкәем, хат язам
Сугышның эченнән.
Әйтерсең тәмугы
Бу җиргә күченгән.
Дусларым, хат язам:
Сез кайсы якларда?
