Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать

– Рассказывай, Георгий Сидорович, только скорее!

– Я это, гражданин полковник, эта падла со стволом ко мне в котельную… Они столько людей в расход, паскуды…

Далее последовало неблагозвучное скомканное повествование о предшествующих встрече событиях, из которого можно было понять, что в начале стрельбы на промзоне дед Жора увидел, как зэков начали крошить из автоматов и пулеметов неизвестные люди в странной военной форме. Сверчок нырнул в свою котельную, выключил свет и зашкерился за трубой в надежде пережить кипиш. Позже в котельную ворвался огромный бородатый боевик с пулеметом и начал оборудовать огневую точку, так как сквозь небольшие окна в подсобке отлично просматривались сразу оба подхода к промзоне. Старый сиделец сначала было испугался, но потом, сообразив, что его никто не заметил, босиком подкрался к лежащему с пулеметом боевику, засадил здоровенным гаечным ключом ему по кумполу и насовал для верности заточкой в шею.

– Сверчок, ты смотри, да ты сработал, как заправский мокрушник! Такому матерому террористу ласты сплел косичкой!

– Да ты что, начальник, это же гады, тля буду, это же гады самые настоящие, беспредельщики, столько людей положили! – дед Жора аж вскочил со стула, брызжа слюной сквозь прорехи в металлических зубах, доказывая верность старым воровским принципам.

– Да успокойся ты, я пошутил. Все ты правильно сделал! – пожалел о высказанной шутке полковник, пытаясь утихомирить Сверчка. – Как ты выбрался оттуда?

– Там между котельной и дизельной электростанцией ход есть под землей, он очень старый, промерзший, даже в жару не оттаивает. Я его случайно нашел года три назад. Он засыпан был, но я отрыл его помаленьку, а вход всяким хламом завалил. Его, видать, еще до зоны строили, и он как раз к административному зданию ведет. С него убежать нельзя – земля мерзлая, только если сюда, к ментам под крылышко, – дед Жора хрипло засмеялся, обнажив металл редких зубов.

– А что там за стрельба была и взрыв? – спросил полковник.

– Так это его подельники сначала в рацию вызывали, а потом, видно, бросились искать его. Я тут и смекнул, что если останусь там, хана мне сразу. Забежал, значит, за ту сторону котельной, а один из этих сук меня фонариком засветил. Ну и давай стрелять. Я пока лаз разгреб, они уже рядом оказались, я махом нырнул внутрь и пополз, а этот бычара влезть не смог и гранату бросил. Хорошо, что я сидор свой к ноге привязал и за собой тащил. Весь сидор мне порвало осколками.

Дед Жора печально взглянул на размочаленный латаный-перелатаный брезентовый рюкзак с пожитками, в котором при желании можно было спрятать и самого Сверчка.

– Дед, этот сидор тебе жизнь спас. А то так бы и сам лежал, похороненный в своем лазе! Тебя бы и искать не стали, – вмешался в разговор генерал Лаврухин.

– А мне-то что – в земле, да в земле – гроб мне не нужен, – огрызнулся на незнакомого «мусора» Сверчок.

– Дед Жора, а откуда же ты азбуку Морзе знаешь? – спросил Субботин.

– Книжки читал! – ответил гордый собой старенький «домовенок», почесав пальцем запыленную ноздрю и прихлебнув остывшего чаю. Пока дед Жора молол железными зубами охотничьи сосиски, в тишине небольшой комнатушки вдруг послышался отчетливый дискретный сигнал, похожий на звук сотового телефона. Александр Иванович пристально посмотрел на Сверчка, отчего дед Жора чуть не подавился, потом виновато залез в голенище кирзового сапога и вытащил американский военный навигатор, внешне мало отличающийся от смартфона.

– Это откуда у тебя, Сверчок?

– Начальник, я это, ну, у этого гада в котельной пошмонал по карманам, ну и телефон насадил. Ты только «пупкарям» нашим меня не сдавай с ним – отметут вмиг и меня в «бур» за него закроют.

– Эх, дед! Ты даже не представляешь что это! Это не телефон никакой! – по-детски радовался полковник, предполагая какого рода информация могла быть в этом девайсе.

Через минуту над навигатором колдовали технические спецы отдела «Зет», а еще двенадцать пар любопытных глаз с умным видом наблюдали за этим.

Сверчок не очень-то поверил, что добытый предмет не являлся телефоном. Ну и пусть, что пользоваться им он не умел, да и звонить было совершенно некому. Но перед братвой понтануться, конечно же, хотелось, чтобы его уж совсем не списывали со счетов, как музейный экспонат советской каторжанской эпохи. Расстроенный тем, что спалился и лишился модной электронной приблуды, «вечный арестант» с горя сметелил еще пяток бутербродов из запасов Семёныча и попросил полковника Субботина определить его для лучшего переваривания в карцер на несколько дней, чтобы у братвы не было лишних вопросов по поводу его ночной вылазки.

6 мая 2016 года, пос. Хорт, ИК-11 «Белый медведь»

Давно настало утро, но темень стояла такая, хоть глаз коли. Сверчка, сытого и довольного собой, вертухаи утолкли в карцер отсыпаться после нервных потрясений, которые ему на излете жизненного пути судьба-затейница вновь отсыпала от души. На прощание полковник Субботин хитро посмотрел в глаза старому сидельцу и шепнул на ухо:

– Слышал я, что плохо ты в своей котельной пошмонал, Сверчок, невнимательно!».

Добытый Сверчком навигатор в сложившейся ситуации был просто неоценимым подарком судьбы, так как в нем была загружена древняя карта Уральского хребта и Арктики с привязкой к современным координатам. Минусом было то, что сам маршрут на карте не был отмечен, так как спутниковый сигнал не пробивался в глубинные горные недра. Но тем не менее отмеченные в навигаторе схемы подземных ходов и сообщений были вполне читаемы. Когда сотрудники отдела «Зет» вывели старинную карту на большой монитор, из комнаты попросили всех членов оперативного штаба, кроме генерала Лаврухина, командира сводного отряда московской «Альфы» и РОСНа и начальника УФСБ по Ямало-Ненецкому автономному округу.

– Что скажешь, Андрей Семёнович? – спросил Субботин.

– А что тут говорить, товарищ полковник: наши противники идут на шаг впереди нас уже семьдесят пять лет, а этой карты вообще никогда не было в наших архивах. А вот здесь, – ветеран разведки указал кончиком карандаша на мониторе, – подземные коммуникации идут вдоль горного массива Рай-Из в непосредственной близости от сверхсекретного объекта «Салехард-45».

– Это же объект ядерного арсенала, но он законсервирован еще в восьмидесятые! – испуганно произнес начальник местного УФСБ генерал-майор Федоров, которого разговоры о семидесяти пяти годах чьего-то преимущества повергли в полное недоумение.

Семёныч переглянулся с полковником Субботиным, и тот еле заметно кивнул, а потом, переведя взгляд на начальника УФСБ, произнес:

– Ядерного арсенала там никогда не было. Сведения об объекте не просто совсекретны, но еще и с кучей других грифов, поэтому давать пояснения о его истинном назначении я не уполномочен. Но сводный отряд спецназа отдела «Зет» должен в самое ближайшее время проникнуть туда. «Альфа» и РОСН должны будут начать штурм по нашему сигналу, чтобы вынудить боевиков к спуску в подземные коммуникации.

В ближайшие полчаса возле колонии началась жуткая суета. Прибывали все новые колонны бронетехники и боевые вертолеты. Спецназ отдела «Зет» в количестве восемнадцати человек усилили еще десятком бойцов московской «Альфы». Всем бойцам выдали противогазы и дозиметры, плюс ко всему специальные препараты, позволяющие действовать в условиях сильного радиоактивного излучения. Весь личный состав был честно предупрежден, что возможно придется столкнуться с высоким радиационным фоном, но бойцов это совсем не пугало. Уж очень хотелось поквитаться с боевиками за недавние московские события, когда ЦСН ФСБ потерял много бойцов в лесу при попытке захвата Фауста и при штурме многоэтажного дома. Да и немногочисленный отдел «Зет» заметно поредел: трое спецназовцев и оперативники Зарубин и Хорошилов полегли в столице в заварухе с «Бранденбургом».

Май на Ямале и май в средней полосе – это, как сказали бы в Одессе, две большие разницы. Все утро шел мокрый снег и дул шквалистый ветер. Вертолеты со сводным отрядом спецназа под командованием подполковника Хамсутдинова приземлились на пологом берегу реки Соть в пятидесяти километрах юго-западнее поселка Хорт. После высадки бойцы широкой цепью маршем двинулись в сторону горной скалистой гряды с виднеющимися небольшими ледниками. Самые высокие из гор Полярного Урала – это в лучшем случае «тысячники». Но есть своя особая прелесть в аскетичных северных горных пейзажах, размежеванных холодными реками, серым небом и скупой растительностью в редкие теплые месяцы года.

На подходе к небольшому лесному массиву в предгорье показался ржавый частокол, плотно обвитый колючей проволокой. Старые таблички с облупившейся краской «Запретная зона», «Проход запрещен» в настоящее время только притягивали немногочисленных туристов. Спецназовцы аккуратно перекусили проволоку около столба и по одному просочились на некогда секретную территорию, заросшую кустарником и жухлой травой. Здесь повсюду торчали из земли арматурины, бетонные столбы и проломленные бетонные плиты. Отряд, следуя данным в штабе указаниям, без промедления проследовал мимо заброшенных одноэтажных строений без окон и догнивающих остовов армейских «Уралов» и тягачей к бетонному бункеру у самого подножия горы. Массивная заваренная воротина располагалась сбоку большого бетонного куба и, судя по всему, должна была уходить на катках вглубь горы, открывая проход. Могучий раздвижной механизм, некогда работающий от электропривода и мало отличающийся по размерам от железнодорожной полуоси с колесами, и арматурные клинья, вваренные между воротами и стеной, напрочь проржавели и застопорили воротину в закрытом состоянии. Спецназовцы, подойдя к входу, поняли, что просто так сюда не попасть.

– Бледный, ты на экскурсию что ли приехал? Хорош ротозейничать! – возмущенно завопил командир отряда, увидев, как главный сапер отряда колдует с приборами возле одного из остовов грузовика.

– Хамса, тут хрень какая-то: помимо радиации здесь и электромагнитное поле зашкаливает!

– У нас приказ, иди с воротами разбирайся!

– Ща, один момент! Не успеете оглянуться, как вы уже внутри! – Бледный и еще два спецназовца начали распаковывать объемные рюкзаки, вытаскивая из них кумулятивные заряды. Точечные заряды расположили прямо на арматурных клиньях, вбитых и заваренных между воротиной и стеной здания, а также на стяжках, приваренных к нижнему рельсу.

Хлопки от произведенных взрывов были совсем тихими, но результаты колдовских действий Бледного превзошли все ожидания: толстенные арматурины отлетели, как спички. Найдя длинную металлическую ось в ржавых скелетах военной техники, заместитель командира отряда спецназа по вооружению капитан Митя Шмырёв, как главный специалист по проникновению в объекты чужой собственности, мигом организовал бойцов на процедуру отжатия воротины. Действуя осью как рычагом, троим спецназовцам удалось сдвинуть промерзшую бронированную дверь сантиметров на пятнадцать, после чего бойцы расстроено опустили руки, так как воротина ни в какую не хотела ползти дальше по рельсу. Сколько ни пытались новые группы энтузиастов опробовать свои богатырские силы, но многотонная стальная дверь стояла как вкопанная. Провозившись с ней минут сорок, используя рычаги и сложные матерные обороты, бойцы убедились в бесперспективности этой затеи. У командира отряда уже начали сдавать нервы. Ну не докладывать же в штаб, что «не смогли дверь открыть, поэтому просим нас эвакуировать домой в Москву в печали».

Все время не прекращался ледяной дождь со снегом. Бойцы рассредоточились по округе и задумчиво курили, осмысливая сложившуюся нелепую ситуацию.

Подполковник Хамсутдинов поднялся вверх по склону над бетонным сооружением и как-то вмиг почувствовал слабость, недомогание и необъяснимый приступ тревоги.

– Хамса, прием! С кем ты там трёшься? – затрещала рация у командира спецназа.

– Бледный, тебя чего там контузило при взрыве? Один я!

– Командир, ты в своем уме? Вокруг тебя народа человек десять! – орал снизу склона сапер. – Оглянись вокруг!

Хамсутдинову совершенно не хотелось сейчас шутить, но он быстро бросил взгляд через правое плечо вниз, где неугомонный взрывник не унимался в попытках раскурочить многотонную преграду. Сквозь залепляющий глаза снег боковое зрение вдруг уловило человеческие фигурки маленького роста. Подполковник передернул затвор автомата и резко повернулся в сторону, но там, где только что он видел силуэты, были только обледенелые булыжники. Чувство непонятного страха начало усиливаться. «Неужели снова влипли, как тогда в Чечне?» – прилетели в голову воспоминания о стародавних событиях на Кавказе.

– Что за хрень?! – заорал подполковник и присел на корточки.

В этот момент на пороге видимости справа снова мелькнули тени маленьких человечков. На груди радиостанция разрывалась воплями Гопаря, который с несколькими бойцами бросился вверх к командиру, увидев, что тот находится на горе явно не один.

Подполковник коротко рявкнул в рацию:

– Гопарь, стой на месте, ко мне ни шагу!

Митя с бойцами рассредоточились на склоне, держа под прицелом фигурки еле видимых существ, сильно смахивающих на гномов. Подполковник присел на корточки, опустил автомат, осознав, что фронтально маленькие человечки для него не видимы вообще. Следуя нехитрой логике, офицер смекнул, что поскольку он до сих пор жив, будучи в окружении, то гномы не убивать его пришли, следовательно, нужно попробовать установить контакт.

– Вы кто такие? – громко и отчетливо проговорил спецназовец.

– Мы хозяева этих гор, – прозвучал ответ. Но голос прозвучал не снаружи. Подполковник не смог бы поручиться, что слова услышал ушами. Скорее мозг четко и однозначно уловил смысл информации, потому как говорящий с ним голос был идентичен его собственному.

После недолгого молчания, когда офицер пытался отсеять сомнения в своей вменяемости и прогнать страх внезапно налетевшей шизофрении, окончательно убедив себя в том, что гномов видит не он один, продолжил диалог:

– Что вам от нас надо?

– Вы пришли к нам, а не мы к вам. Значит вам что-то надо, – снова прозвучал ответ.

В этот раз подполковник смог удержать боковым зрением силуэт общающегося с ним существа и немного разглядеть незнакомца: рост примерно метр двадцать, длинная седая борода, какие-то нелепые меховые одеяния, наподобие тех, что сейчас встречаются у северных оленеводов, только почему-то сшитые из мелких лоскутков. Самым необычным было то, что силуэт гнома был нечетким, а каким-то смазанным и полупрозрачным. Устрашающими выглядели глаза существа: они были белого цвета и светились каким-то непонятным светом.

Подполковник кивнул головой, согласившись с утверждением незнакомца, и попытался коротко объяснить цель своего визита в здешние края, объяснив причину, по которой ему нужно попасть под землю. После его рассказа о том, что враги пробрались по тоннелю и сейчас угрожают огромному количеству людей, офицер почувствовал кожей, что его буравят глазами очень много существ.

– Ты не врешь! Но там наш дом, мы никого не пускаем к себе. Много лет тому назад приходили к нам двое, но они не смогли найти того, что искали. У них злые намерения. Главный у них – это один из тех, из-за кого наш народ давным-давно ушел под землю. Он наш враг.

– Он наш враг тоже. Поэтому я прошу вас помочь нам остановить его, чтобы он не успел совершить много зла.

Гномы долго молчали, переглядываясь друг с другом, ходили вокруг, словно рентгеном, сверля глазами офицера. Хамстутдинов только успевал сдавленно ругаться в рацию, убеждая неуемного Гопаря и Бледного прижать свои задницы к земле и не соваться к нему. Через какое-то время седобородый незнакомец заговорил вновь:

– Мы вам поможем, но больше к нам никогда не приходите, иначе повторите судьбу тех солдат, что когда-то здесь пытались строить подземный город.

– Я о них ничего не знаю, – искренне ответил командир спецназа.

– Зато ваш главный знает. Иди за мной! – гном исчез из поля зрения офицера, но какая-то невидимая сила вдруг потянула спецназовца вниз по скользкому ледяному склону. Спотыкаясь на мокрой осыпи, подполковник постоянно видел по сторонам от себя маленьких обитателей здешних мест, сопровождавших его.

– Внимание всем! Отступите от ворот и ждите моего сигнала! – скомандовал в радиостанцию Хамсутдинов.

Подойдя к заклинившей бронированной воротине, подполковник остановился, наблюдая, как маленькие существа по одному ныряли в проем, пока не скрылся последний из них. После чего огромное стальное колесо вдруг со скрипом сорвалось и медленно пошло по рельсу, отворяя проход в кромешную тьму.

– Прием! Все за мной, живо! – гаркнул Хамса и, включив фонарик, первым шагнул в бетонный саркофаг.

Внутри было просторное помещение с облупившейся зеленой краской на стенах и большой ржавый электрощит с кучей рубильников.

– Ишь ты, командир, а как ты с карликами добазариться умудрился? – затараторил подбежавший Гопарь.

– Молча! В прямом и переносном смысле, – строго ответил подполковник, дав понять, что не хочет обсуждать подробности диалога с местным населением.

Остальные двадцать восемь бойцов с округлившимися глазами один за другим проходили в большой коридор, вдоль стен которого тянулись толстые силовые кабели.

– Слышь, командир, а может здесь электричество есть? – Бледный с фонариком изучал электрощит. Потом дернул с хрустом какой-то рубильник и, выдав фонтан искр, сотворил чудо: по бесконечному коридору зажглись лампочки в запыленных плафонах из рифленого толстого стекла.

Спецназовцы от резкой перемены обстановки прижались к стенам, вращая туда-сюда головами. Коридор был метра три шириной, а посреди него была узкоколейная железная дорога. Шагая цепочкой по коридору, бойцы наблюдали наследие великой ядерной программы Союза. Узкоколейка часто разветвлялась, и каждая новая ветка уводила в боковые помещения, где, судя по всему, располагались склады с боеголовками. По крайне мере, именно такое объяснение сложилось в головах у спецназовцев. Пройдя около трех сотен шагов, спецназовцы встретились с еще одной бронированной плитой на железнодорожной платформе, уходящей в стену и, к счастью, наполовину открытой.

– Ты смотри, вот это понастроил Никита Сергеевич! – запричитал Бледный, увидев чуть ли не полуметровый профиль дверцы. – Это же противоядерная защита!

– Ты головой думай, Бледный, а не жопой! Зачем ставить такие ворота уже после складских помещений с боеголовками? – угрюмо возразил командир.

– Да, нелогично получается, – согласился сапер и задумался. – Выходит, что охраняли не внутренние помещения от внешнего воздействия, а наоборот.

Разгадка ждала бойцов еще через сотню метров. Одно из боковых ответвлений узкоколейки привело в громадный зал, где располагались непонятные агрегаты, один из них был похож на гигантскую конденсаторную установку с кучей силовых кабелей толщиной в руку, уходящих в узкий тоннель в толще горной породы. По стенам зала стояло множество трансформаторных коробов.

– Это что еще за хрень? – Гопарь стал с интересом обходить стального монстра.

– Это не для средних умов, Митя, а тебе-то уж вообще задумываться опасно для здоровья – продолговатый мозг перенапряжешь и всё! Был дураком, а станешь овощем!

– Залепи варежку, мудло бесцветное! – огрызнулся несостоявшийся уголовный авторитет, не поняв всю глубину остроумия Бледного, намекавшего на отсутствие существенных отличий в физиологии капитана спецназа и представителей земноводных.

– Так, нам задерживаться здесь не положено, двигаем вперед! – придя в себя, скомандовал Хамсутдинов.

Основная ветка узкоколейки в итоге привела бойцов в круглое помещение метров пятидесяти в диаметре. На полу помещения располагалась массивная металлическая плита с непонятным орнаментом и какими-то символами, не имевшими никаких известных аналогов в распространенных алфавитах. Освещение по периметру было отвратительным: половина лампочек не горела, другая половина тускло освещала подземелье.

– Командир, взгляни вверх! – тихонько сказал Бледный.

Сразу все бойцы запрокинули головы и направили лучи фонариков вверх. Свет фонарей не добивал до потолка.

– Это какая же здесь высота? Пусковая шахта что ли? – проявил эрудицию Гопарь.

– Ага, более пятидесяти метров в диаметре и несколько сот высотой! Если только Гагарина отсюда запускать, – парировал выплеск остроумия своего вечного противника по словесным баталиям Бледный. – Сюда все силовые кабели подходят. Но что здесь располагалось, если кроме креплений на земле и этой плиты здесь ничего не оставили?

– Бледный, меня другой вопрос волнует: как нам дальше добираться до «Белого медведя», проводники-то наши белоглазые как сквозь землю провалились, – озадачился командир спецназа.

Для альфовцев, привыкших к земным задачам, как то: освободить заложников и уработать террористов, подобные приключения были в диковинку. Они перешептывались и округленными глазами смотрели вокруг. Спецназ «Зет», которому удалось на своем веку повидать куда более захватывающие вещи, оценивающе осматривали стены и пол в поисках выхода, о котором инструктировал полковник Субботин.

Майор «Альфы» Порошин подошел к подполковнику Хамсутдинову и тихонько сказал:

– Смотри, подполковник, стены-то уже не как в коридоре, не бетонные. Это кварцит.

– Откуда ты знаешь, майор?

– У меня первое образование геологическое было до того, как в ФСБ попал, – улыбнулся широкоплечий «альфовец», поправив на голове каску с открытым забралом из бронестекла. – И отец у меня – известный геолог.

– Эко тебя судьба-то барахтает!

– Зато не скучно!

– А что это меняет в нашей ситуации, будь это не кварцит, а бетон или, допустим, гранит?

– Многое меняет, командир, ведь в кварцевой жиле совершенно иные свойства электропроводности. Теперь мне понятно, зачем они сюда конденсаторы поставили и кабели тянули, рассчитанные на такую силу тока, – вмешался в разговор Бледный.

– Ну-ка подробнее давай, «громовержец»!

– В двух словах так: кварцевую жилу использовали для накопления гигантского энергетического заряда, только вот для чего, я пока не пойму. Есть версия, что на Кольском полуострове фашисты в войну испытывали подобным образом системы вертикального взлета на дисколетах. Если бы нам удалось осмотреть потолок, уже можно было бы сказать точнее.

Тут из дальней части помещения заорал Митя Гопарь:

– Нашел, командир! Тут выход заложенный.

Спецназовцы гурьбой сбежались к нему. Тот же с довольным видом показывал отчетливо различимую кирпичную кладку в толще монолитной каменной стены.

– Похоже на то, о чем говорил полковник Белостоков. Значит, дальнейший проход в тоннель заложен, – озадачился Хамсутдинов. – Ну что же, Бледный, твой ход!

Бледный с двумя бойцами затеяли процедуру подрыва. Вскоре прозвучал хлопок направленного взрыва, но вместо привычного звука по всему подземелью пошла сильная вибрация и какой-то непонятный гул, не прекращающиеся около минуты.

– Не обвалилось бы тут ничего! – недовольно высказался Гопарь.

– Не ссы, босота! Помрешь – похороним! – ожидаемо для всех прозвучала ответная реплика Бледного.

– Да тут все поляжем твоей милостью, а с тобой рядом я лежать не хочу! – раскручивал новый виток перебранки плюгавый капитан с прохиндейским выражением лица.

Взрывом разворотило всего квадратный метр кирпичной кладки, да и то только первые несколько слоев кирпича. Когда разобрали обломки, то обнаружили нетронутые силикатные ряды. Потребовался еще один взрыв, чтобы проделать необходимый проход.

Первым в кромешную тьму нырнул Митя Гопарь и от увиденного там чуть не выронил фонарь:

– Что там, Мить? – протиснул голову в пролом командир спецназа и вмиг понял, что так удивило капитана, который ни жив ни мертв уставился в темноту. Вот и старые знакомые: десять пар белых фосфорных глаз смотрели из мглы на спецназовцев. Подполковник осторожно втиснулся внутрь и уже без особого пиетета завел разговор:

– Мы правильно двигаемся или есть другой ход?

– Правильно, поспешите, там уже началось без вас, – пришел ответ, который ничьи барабанные перепонки не уловили, но он отчетливо отпечатался в сознании Хамсутдинова.

Командир заорал, чтобы бойцы быстрее пробирались в проделанную брешь. Но не тут-то было! Нескольким бойцам пришлось раздеваться чуть ли не до маек: разгрузки, бронежилеты и рюкзаки не позволяли рослым и плечистым спецназовцам протиснуться в лаз.

Когда все забрались внутрь нового тоннеля, где уже не было и намеков на освещение, из темноты вновь последовал голос белоглазого гнома:

– Следуйте за мной. И не вздумайте отстать! – Эту фразу хорошо услышали все без малого три десятка бойцов, которые словно по команде двинулись в кромешной тьме за группой маленьких существ, глаза которых были единственным источником света в темном тоннеле.

По какой-то неведомой причине все как один бойцы забыли о наличии фонарей и толпой бросились вперед. Никто из спецназовцев так и не понял, что с ними происходило, но при их перемещении встречный поток воздуха обдувал лицо так, как если бы они ехали на мотоциклах, хотя они даже не бежали, а просто быстро шли минут десять-двенадцать, не больше. Потом гномы повернули направо и вскоре остановились.