Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать

Пока Геннадий принимал душ, следователь Ланецкая с душевным спокойствием обнаружила тринадцать непринятых звонков на сотовом. Единственным человеком, кому удосужилась перезвонить Инна, был подполковник Юрченко, сообщивший, что полных совпадений воинских званий и фамилий, имен и отчеств обнаружилось всего несколько; более половины совпадений фамилий и инициалов из списка имеют от двух до двадцати восьми носителей в рядах доблестных Вооруженных сил Родины. Возможных же родственников у них такое несметное количество, что нежелание полицейских рыться в установлении кровнородственных уз такого обширного числа сограждан не перебьет даже пара ящиков элитных крепкоалкогольных напитков.

Через час с небольшим капитан Ланецкая в алкогольном отделе гипермаркета уже загружала тележку всевозможными брендовыми бутылями, которые впоследствии произвели неизгладимое впечатление на усатого подполковника, подозрительно озирающегося по сторонам при перегрузке их из багажника такси в салон служебного «Форд-Фокуса».

Уж кто-кто, а лысоватый богатырь с гусарскими усами, изящно переходящими в тонкие бакенбарды, для красивой дамы, как всегда, постарался на славу: во-первых, связался с боевым товарищем по второй Чеченской кампании, занимавшем солидный пост в Главном управлении кадров Минобороны, который предоставил имеющуюся незасекреченную информацию по всем военнослужащим с аналогичными личными данными, проходящих службу в рядах Вооруженных сил за последние пятнадцать лет, во-вторых, все совпадения по фамилиям списка и их ближайшим родственникам были отработаны по адресной и телефонной базе и сброшены на флешку.

Последующие пара дней у валявшейся на больничном следовательницы ушло на фильтрацию данных и звонки в различные регионы необъятной Родины. К сожалению, никто из отозвавшихся на том конце провода не подтверждал наличие у них в родне погибших или пропавших без вести военнослужащих в октябре 2001 года. Это могло означать лишь одно: никто из списка не значился в общей базе военнослужащих, то есть их личные дела были засекречены. Закипев от злости и безысходности, следователь Ланецкая в одиннадцатом часу ночи начала вновь набирать телефон Юрченко, изрядно подпортив тому настроение перед сном. Единственным выходом, который ей казался уместным из данной патовой ситуации, был поиск всех однофамильцев пропавших бойцов с наиболее редкими фамилиями.

Примчавшись на утро в кабинет к усатому подполковнику, которому как совестливому человеку магарычовый коньяк со вчерашнего вечера уже не лез в глотку, Ланецкая, выбрав первую фамилию из списка капитана Куренного Глеба Алексеевича, принялась ковыряться в адресной базе на предмет поиска однофамильцев. По Москве и Московской области их насчитывалось несколько сотен человек, а вот в самом Наро-Фоминске и муниципальном районе числилось не более десятка жителей с подобной фамилией. Дозвониться же удалось менее чем половине из них, и все отрицали всякое родство с пропавшим военным.

На следующее утро уже совсем отчаявшаяся следовательница еще раз набрала сотовый номер абонента Куренной Галины Тимофеевны. После десятка надоедливых гудков в трубке послышался испуганный женский голос. Представившись как обычно, Инна озвучила причину беспокойства и, уже ожидая надоевшие «нет, не знаю», вдруг услышала жалобные всхлипы, а затем откровенные рыдания женщины в трубку. Ни на какие другие вопросы следователь ответа так и не получила. Повторные звонки женщина сбрасывала, а потом и вовсе выключила телефон. Все сразу стало понятно – капитанша попала в точку!

В половине десятого утра ветхая дверь кабинета оперуполномоченного Громова чуть не слетела с петель от удара плечом ворвавшейся, словно валькирия, капитана Ланецкой, одним махом оказавшейся возле заваленного уголовными делами стола.

– Сань, выручай!

– Э-э, Инн, я вообще-то свидетеля вот опрашиваю, – начал мямлить подавившийся пряником ошарашенный Громов, который и так всегда немного терялся и краснел при виде объекта своего воздыхания, а здесь еще эффект неожиданности сыграл злую шутку.

– Подождите за дверью, – властно отрезала следовательница, усаживаясь на стул вместо вскочившего перепуганного работяги, поторопившегося покинуть неспокойный кабинет.

– Ты чего без звонка как снег на голову?

– Сань, сможешь свести с твоим корифаном из управления «К»? Очень срочно! Надо номерок один отследить.

– Ну, м-м….подожди, сейчас узнаю.

В скором времени служебная серебристая «Приора», за рулем которой сидел оперуполномоченный Громов, рассекая серо-коричневую снежную кашу на дороге, въехала в Сергиев Посад. Найдя по навигатору указанный спецом из управления «К» адрес в городке, Инна и Громов подошли к воротам частного дома, судя по всему, еще дореволюционной постройки.

На звонок к воротам, опираясь на палочку, вышла благообразная старушка в беленьком платочке, представившаяся гостям Агафьей Сидоровной. На вопрос о Куренной Галине Тимофеевне старушка охотно рассказала, что Галенька уже лет двенадцать частая постоялица у нее в доме. Приезжает она в Лавру к своему духовнику отцу Никите раз в месяц, а то и чаще. И сегодня с утра она, вся зареванная, убежала на службу в Лавру, а телефон она всегда дома оставляет.

– Агафья Сидоровна, а как же нам в Лавре Галину найти? – не успокаивалась Ланецкая.

– О, деточка, там ее найти будет трудно, вы лучше у меня подождите. Она или к вечеру, или завтра к полудню уже вернется.

– Да нет же, Агафья Сидоровна, нам очень срочно нужна Галина. Может, нам отца Никиту самим найти?

Долго ли, коротко ли, но процесс убалтывания благочестивой старушки в итоге увенчался успехом, и Агафья Сидоровна, сидя на переднем сиденье «Лады», указующим перстом завела наших героев за старинные стены под величественные купола и своды крупнейшего монастыря России – Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

На входе Инна фыркала и недовольно бухтела, мучаясь с необходимым облачением в традиционно-православный гардероб: один платок на голову, другим подпоясалась, соорудив некое подобие длиннополого платья, что в сочетании с пушистой жилеткой из чернобурки создавало образ настоящей столбовой дворянки. Возмущенная необходимостью соблюдения, как ей казалось, архаичных и неприемлемых в современном обществе «поповских» обычаев, капитан Ланецкая всем своим надменным видом демонстрировала неприязнь к религиозной культуре, а терпение к возникшим неудобствам обосновывала себе лишь служебной необходимостью. В глазах молодой следовательницы мелькали недобрые искорки и, скорее всего, ностальгировала она по советской богоборческой эпохе. Эх, ее бы сейчас при погонах да в годик эдак 37-38-й! Показала б она этим попам с их платками-юбками!

Но как только бабуля провела своих нежданных гостей сквозь величественные Святые ворота на территорию Лавры и завела в Успенский собор, как вдруг что-то стало резко меняться в выражении лица молодой следовательницы. Сначала она начала бледнеть, а потом вообще еле ноги волочила, спотыкаясь на своих высоченных шпильках, и не падала лишь потому, что шедший сзади Саня Громов вовремя подхватывал ее.

Сам же Громов при входе в храм быстренько крестился и кланялся, озираясь на свою решительную спутницу. Не сказать, чтоб опер был шибко верующим, но какое-то чувство трепета в его душе всегда возникало в подобных местах. Все-таки жена с тещей приучили его к соблюдению определенных норм поведения: он и молитвы некоторые выучил, и постился в меру сил, да и по праздникам в храм частенько заходил.

Увидев, что московской гостье стало совсем плохо, Агафья Сидоровна усадила ее на лавочку рядом с храмом, куда-то сбегала, принесла попить водички и умыла девушку. Наказав Громову следить за Инной, сама направилась в сторону корпуса братских келий искать Галину.

Немного придя в себя, девушка посмотрела на улыбающегося румяного опера, глядящего куда-то вдаль.

– Ты как, Сань?

– Нормально. Хорошо тут, спокойно, не то, что у нас.

– Да, насчет того, что спокойно, пожалуй, соглашусь! – апатично ответила Инна, сарказм которой странным образом улетучился при входе на территорию монастыря, хотя она решительно не понимала, что же произошло здесь с ее самочувствием.

Вдруг, откуда не возьмись, прилетела их знакомая старушка, которая только с виду была старенькой и немощной. На деле же, Агафья Сидоровна суетилась и сквозила туда-сюда как электровеник.

– Так, ребятки, айда за мной! Галина много часов в очереди стоит в келью к отцу Никите. Не могу я ее сейчас оттуда выдернуть к вам. Пойдемте сами к ней.

Бубуля отвела гостей к приемной келье старца, где толпились люди, в том числе множество священников и монахов.

Из толпы кое-как протиснулась худенькая, бледная, неброско одетая женщина на вид лет сорока с небольшим. Она протерла платком красные веки заплаканных глаз и посмотрела на незнакомцев, стоящих рядом с бабушкой Агафьей.

– Здравствуйте, я Галина. Вы меня искали?

Не успели Саня с Инной поздороваться с ней, как дверь кельи старца отворилась и на пороге появился невысокий худой старик с длинной седой бородой и большими выразительными глазами. В тесном помещении, где толпились все страждущие, вдруг в какой-то момент исчез привычный гомон и воцарилась гробовая тишина. Старик пронзительно посмотрел в сторону Галины и московских гостей, его взгляд на несколько мгновений встретился с взглядом Инны. Старик опустил голову, долго смотрел в пол, потом махнул рукой – следующий! А Инна так и осталась стоять с приоткрытым от удивления ртом, словно увидела что-то недоступное взору остальных.

Выйдя из кельи старца, Галина разительно отличалась от той, какой она предстала московским гостям при первой встрече. Глаза блестели от слез, но это были уже слезы радости. Выйдя на воздух, Инна вкратце и без подробностей рассказала по поводу цели их визита сюда, и что это она звонила с утра насчет Глеба.

Галина потупила взор, вновь погрустнела, но потом оживилась и начала всматриваться в глаза следовательницы, будто пытаясь в них что-то рассмотреть, а потом спросила:

– Вы ему поможете? Только правду скажите – поможете или нет?

– Да что с ним случилось, в конце концов? Где он, и какая помощь ему нужна? – недоумевала Инна.

Галина собралась с духом и начала сбивчивое повествование о судьбе своего мужа, из которого капитан Ланецкая поняла, что Глеб Куренной был командиром разведывательно-диверсионной группы, служил в секретном отряде спецназа ГРУ, дислоцированном под Наро-Фоминском. В сентябре 2001 года уехал в очередную командировку в Чечню, из которой не вернулся. Они жили с сыном в военном общежитии рядом с воинской частью вместе с семьями сослуживцев Глеба. В первых числах октября 2001 года в дверь постучали. На пороге стоял командир отряда спецназа подполковник Волостных и с ним еще какой-то незнакомый полковник, они сообщили, что второго октября Глеб со всей своей разведгруппой пропал без вести в Чечне. Где и при каких обстоятельствах − не уточняли, но от других слышала, что в пещере был какой-то взрыв. Вскоре часть была расформирована и семьи, потерявшие своих близких, разъехались кто куда. С некоторыми из офицерских жен, рассказчица до сих пор переписывается.

Галина вдруг разрыдалась, Инна принялась ее успокаивать. Попив водички, женщина продолжила:

– Все жены пропавших бойцов после случившейся трагедии не понимали, что им теперь делать: ждать или нет, о здравии мужей молиться или за упокой. Ну и, как водится в подобных случаях, кто по всяким бабкам и экстрасенсам начал ходить, кто в веру ударился, а кто постарался поскорее забыть и снова выйти замуж. Только вот большинство экстрасенсов говорили, что, мол, живы ребята, только не здесь они. А толком ничего объяснить никто не мог. Я же сразу по старцам прозорливым ездить начала. Мне три старца четко сказали, что Глебушка мой остался жив и где-то в больнице лежит сейчас. Вот я до сих пор и молюсь Богу, чтобы он мне мужа вернул.

– А сейчас он что вам сказал? – вмешался в разговор бесцеремонный Громов, которому, несмотря на имеющееся начальное религиозное воспитание, все же было невдомек, что подобные вещи не принято выспрашивать у верующих.

Галина же ничуть не смутилась вопросу полицейского и охотно ответила:

– А сегодня батюшка сказал, чтобы я усиленно молилась о здравии супруга и помогла вам. Только чем помочь, не сказал, а только добавил, что и вы поможете мне с моей бедой.

– Прямо так и сказал? – удивилась Ланецкая, для которой жизнь начала медленно, но уверенно приоткрывать завесу над доселе непонятным и пугающим православным миром. Хотя на тот момент кроме общей слабости и весьма необычного состояния от взгляда старца, служительница закона никаких иных материальных свидетельств существования иного бытия не выявила.

– Да, именно так и сказал, – уверенно подтвердила Галина. – А вот еще забыла вам рассказать. Лет через пять после пропажи мужа, я на перроне вокзала в Москве увидела парня, точь-в-точь похожего на подчиненного Глеба старшего сержанта Вову Меренкова, они его еще Мерином звали. Мне Глеб его кулаки как-то показывал. Они у него были размером с небольшие дыни, и мозоли огромные на костяшках. Таких рук я больше нигде не видела. Я тогда начала всматриваться в него: фигура мощная, рост тот же, мускулы сквозь свитер проступают, и кулаки те же самые – точно он. Только вот лицо будто изменили ему: общие очертания те же, но вот разрез глаз, щеки и нос вроде бы другие. Я стояла сбоку, разглядывала его, а потом окликнула. Он дернулся, посмотрел на меня и запрыгнул в электричку, а я не успела за ним. Родственников у него не было, жил он в общежитии один. Из той командировки Володя тоже официально не вернулся. Вот такие дела.

Тут Инна с Громовым переглянулись и следовательница задала Галине самый главный вопрос, ответ на который уже и так был понятен из предыдущего рассказа жены пропавшего капитана Куренного:

– Галина, а вы были знакомы с младшим лейтенантом Николаем Новичихиным?

– Господи, конечно же, Колька был лучшим другом Глеба. Это он нас в церковь водил первое время и настоял, чтобы мы повенчались, да про своих старцев северных все время рассказывал.

– Так вот, Галина, тот человек, про которого я вам рассказала в начале разговора, что попал к нам на Новый год в полицию и был Николай Новичихин, в этом уже нет никаких сомнений. Но его забрали, предположительно, эфэсбэшники, и где он сейчас, остается только гадать.

Галина Куренная чуть не рухнула без чувств от услышанного. Когда она более-менее пришла в себя, то нашла в себе силы дослушать до конца рассказ о младшем лейтенанте, а потом спросила:

– Так он свято верил, что на дворе конец 2001 года?

– Получается, что так! – констатировала факт капитан Ланецкая.

– А я, дура, все понять не могла, что мне батюшка говорил: «Где воины были, там один день как наших тысяча».

Глава 4. Нежданные гости

Возвращаясь из насыщенной событиями поездки в Подмосковье, Инна дремала на откинутом переднем сиденье флагмана российского автопрома, а старлей Громов с умиротворенным видом крутил баранку, то и дело посматривая в зеркало заднего вида.

– Инн, когда туда ехали, машина у нас на хвосте сидела, теперь вот другая. Не пойму, совпадение или нет?

Ланецкая нехотя обернулась через плечо и уставилась в заднее стекло:

– Серая «Мазда» что ли?

– Да, я уже дважды отрывался и уходил с маршрута, а она все равно нас находит как-то.

Инна на всякий случай позвонила Гене и продиктовала номера подозрительных авто. Через несколько минут ненаглядный отзвонился и сообщил, что автомобили числятся за пенсионерами из Подмосковья, что с неизбежностью сужало до минимума поиск адекватных мер реагирования на угрозу, а именно: надо отрываться любой ценой – это стопроцентная слежка с пока еще невыясненной целью.

Кое-как Громову удалось дворами и переулками уйти от преследования, но нехороший осадок в душе остался. Самое главное, что было совершенно непонятно, кому и зачем понадобилось следить за ними.

Вечером того же дня сотовый Инны разродился песней Рианы «Diamonds», что сразу вызвало недюжинный интерес хозяйки телефона, поскольку эта композиция стояла на звонках всех новых номеров, которых Инна пока не удосужилась распределить ни в одну из групп.

– Здравствуйте, Инна!

– Не буду лукавить, что не узнала кто это! Здравствуйте, Игорь!

После учтивых общих реплик про настроение и планы, собеседники бодро перешли к выбору места сегодняшнего досуга, остановившись на небольшом пафосном ресторанчике в центре.

Словно чувствуя фривольное настроение подруги с явным намерением развеяться по полной, перед самым выходом из дома Инне позвонил Геннадий и сообщил ей о звонке Аркаши с приглашением на встречу. Но поскольку сам Гена в этот момент по срочным делам мчал в Питер и поэтому никак не мог составить компанию, то ему ничего не оставалось делать, как напомнить возлюбленной о необходимой бдительности при общении с любвеобильным математиком и уповать на столь редкую сейчас человеческую честность и беззаветную преданность.

Оценив уже второе заманчивое предложение за этот вечер, девушка прикинула, что до «стрелки» с Игорьком оставалось еще пара часов, следовательно, не стоит упускать шанса навестить гостеприимного господина Розенблата. Чем черт ни шутит, глядишь, и поделится старый затейник еще чем-нибудь ценным из своих бесконечных тайн.

Инна спустилась на подземную парковку в подвале своего дома и подошла к давнему Гениному подарку на свой день рождения белоснежному «БМВ Х6». Дабы не смущать излишне бдительное руководство, она не пользовалась автомобилем в рабочие дни, а благополучно «падала на хвост» своему спутнику, офис которого располагался в паре кварталов от места ее службы. Сейчас же, расслабляясь на больничном, наконец-то, представился шанс продуть поршни этому железному монстру.

Дорога до дома Аркадия Соломоновича не заняла много времени, да и дополнительная доза эндорфина от управления роскошным кроссовером сильно приукрасила мировосприятие капитана юстиции. Вот только при въезде в охраняемый коттеджный поселок в зеркале заднего вида снова замелькала серая «Мазда».

Подъехав к пропускному пункту, где в прошлый раз досужий отставник-охранник бдительным рентгеновским взглядом сверлил гостей и записывал их данные в журнал, сегодня Инна обнаружила пустую будку с выключенным светом и открытым шлагбаумом. Не доехав каких-то пятьдесят метров до дома Аркадия Соломоновича, девушка услышала громкий хлопок где-то внутри периметра его участка и остановила авто. В этот момент позвонил Гена и велел срочно возвращаться обратно, так как у Аркаши состоялся нежданный визит правоохранителей. Инна заглянула за угол трехметрового кирпичного забора и прямо перед воротами дома увидела знакомый микроавтобус «Мерседес» и суетящихся вокруг спецназовцев.

Внезапно откуда-то сзади в волосы девушки вцепилась крепкая мужская рука и опрокинула любопытную красавицу прямо в раскисшую придорожную слякоть, не давая подняться. «Вот как неделю начнешь – так ее и проведешь!» – ни с того ни с сего посетила Иннину голову приснопамятная картина недавней тыловой атаки возлюбленного. Но по всему было видно, что настоящая ситуация по оригинальности и брутальности куда более превосходила Генины выдумки.

Буквально в ту же секунду сзади раздался рев мотора приближающейся на скорости машины, а затем несколько хлопков выстрелов. На принимающую грязевые ванны перепуганную следовательницу рухнуло сверху чье-то центнеровое тело, а по голове и лицу девушки побежали ручейки какой-то теплой и липкой жидкости. Не успевшую ничего понять даму невидимая сила мощным рывком за рукав перевела в вертикальное положение, и грубый мужской голос крикнул:

– Беги к машине и вали скорей отсюда!

Инночка сквозь пелену грязи и крови, сплошь залившей ее лицо, успела увидеть крупный мужской силуэт, в руках у которого был здоровенный ротный пулемет Калашникова с пристегнутой коробкой на сто патронов. Силуэт повернулся в сторону выбежавших из-за фургона спецназовцев и, припав на колено, открыл огонь из пулемета. Две фигуры в черном облачении как подкошенные распластались около микроавтобуса. Но Иннин спаситель продолжал давить на спусковой крючок, оглушая всю округу грохотом пулеметной очереди, пока бронебойнозажигательные пули калибра 7,62 мм не прошили бензобак, и продукт немецкого автопрома не превратился в дырявый пылающий железный остов.

Инна, как в тумане, наблюдала за всем происходящим, припав спиною к высокому кирпичному забору, а под ногами девушки распласталось тело напавшего на нее спецназовца, видимо, обеспечивавшего оцепление периметра этой стороны участка, но непредвиденным образом лишившегося верха черепной коробки. Увидев, что пулеметчик метнул пару гранат за изгородь, прыгнул на заднее сиденье «Мазды» и скрылся за поворотом, девушка тоже бросилась к своей машине.

Перепачкав белый кожаный салон дорожной грязью и кровью, следовательница вцепилась в руль и рванула автомобиль с места. Давя, что есть сил на педаль акселератора, оглушая округу ревом пятилитрового двигателя и свистом тормозов, стремительно с заносом заходя в повороты, Инна помчала по лабиринтам улиц прочь из негостеприимного коттеджного поселка.

Выехав на шоссе, Инна судорожно тыкала пальцами в экран смартфона и, услышав наконец в трубке перепуганный голос любимого, разразилась дикой истерикой.

Инна не придумала ничего лучше, чем приехать на съемную Генину квартиру в центре города, продемонстрировав всем камерам видеонаблюдения в районе номера своего авто. Впрочем, голова после произошедших событий соображала неадекватно и о каком бы то ни было прогнозировании нежелательных последствий не могло быть и речи.

Не разглядев себя толком в зеркале заднего вида, девушка накинула капюшон намокшей грязной шубы и бросилась со стоянки бегом в подъезд. Переступив порог квартиры, она немного успокоилась, но зеркало в ванной вернуло весь ужас пережитого. Вместо прежней красотки из зеркала смотрел персонаж постапокалиптических боевиков про зомби: всклокоченная шевелюра с застывшей грязью, обильно приправленная кровавыми сгустками и кусочками мозгового вещества грязно-желтого цвета, все лицо тоже было в серо-багровом нелепом макияже. С ужасом и омерзением рассмотрев свое отражение, Инночка вдруг резко согнулась над раковиной, и спазмирующий желудок безжалостно распрощался с вкуснейшей лозаньей из придорожного кафе.

Гена был в Москве минут через сорок, установив личный рекорд скорости на своем «Гелендвагене» и собрав немереное количество штрафных фотографий с камер на Ленинградском шоссе. Ворвавшись в квартиру он остолбенел, когда увидел окровавленную шубу на полу в коридоре, но немного успокоился, когда услышал из ванной жалобные всхлипы любимой. Свернувшаяся калачиком под душем Инна долго не могла прийти в себя. Пришлось применить проверенный антистресcовый инструмент в виде большой бутылки «Чиваса Ригала», скучавшей в баре. Телефон Аркаши долгое время не отзывался. Весь вечер прошел в выслушивании горестных воспоминаний Инночки, смешанных с пьяными сопливыми истериками, и периодического сетования на тяжелую судьбу.

Аркадий Соломонович отзвонился только в семь утра:

– Геночка, меня забрали в ФСБ. Они приехали почти сразу же после нападения. Говорят, что это не их люди были в фургоне, а какие-то бандиты, косящие под «федералов». Куда катится этот безумный мир!? Приезжай и забери меня срочно отсюда!

На обратном пути из управления ФСБ, перепуганный Аркаша недоумевал, неужели его телефонные звонки кто-то прослушивал и решил перехватить информацию.

Старый продуманец рассказал вкратце свою версию произошедшего. Увидев по камерам и сигналам хитроумной службы оповещения, что у ворот начинаются недвусмысленные действия «масок-шоу», Аркаша спрятался под лестницей за дверью автоматического бронированного люка в погреб, который более всего походил на элитное бомбоубежище. Усевшись за мониторами, Аркадий Соломонович вволю натешился, наблюдая по камерам, напичканными по всему периметру домовладения, за людьми в черных бронежилетах с надписями «ФСБ», которые подорвали бронированную воротину мощным зарядом пластида. Но большинство из них почти сразу же погибли от действий отчаянного пулеметчика, решившего не полагаться только на свои стрелковые навыки и добавившего пару наступательных гранат в закрытое помещение переднего двора перед гаражом. Из прибывших восьмерых «солдат удачи» пять человек остались лежать у фургона на переднем дворе, а еще одного пристрелил пулеметчик при подъезде к дому. Двое ретировались в сторону лесопосадки за домом.

Закончив феерическое повествование, Аркадий Соломонович вдруг вспомнил об Инночке и завопил так, что чуть не оставил Гену глухим на правое ухо.

– Да жива она, жива, все в порядке. Напугалась чуток, спит пока.

Войдя в квартиру, Геннадий решил не будить натерпевшуюся Инну, да к тому же это было бесполезно с учетом количества употребленного алкоголя.