Ржавое сердце

Она указала на небольшую нишу, где установила компактную зарядную станцию, подключённую к независимому контуру питания, и даже положила несколько подушек, чтобы создать подобие сиденья.

– Это… нестандартно, – медленно проговорил Ржавчик, но Элля уловила в его голосе нотки, которые никогда прежде не слышала. Что-то похожее на волнение. – В моей базе данных нет протоколов для подобной ситуации.

– Это называется «дом», Ржавчик, – мягко сказала Элля. – У каждого должен быть дом, даже у старого ржавого андроида.

Ржавчик молчал так долго, что Элля начала беспокоиться, не сломался ли он. Но потом робот медленно подошёл к выделенному для него углу, осторожно опустился на подушки и подключил свой зарядный порт к станции.

– Дом… – повторил он, словно пробуя слово на вкус. – Я сохраню это определение в свои приоритетные протоколы.

В этот день маленькая изобретательница и старый андроид нашли то, чего им обоим так не хватало на огромном космическом корабле, летящем среди звёзд: место, где они могли быть собой. Место, где их принимали такими, какие они есть. Настоящий дом.

И хотя они ещё не знали, какие испытания ждут их впереди, что-то подсказывало Элле, что вместе они справятся с любыми трудностями, которые может предложить им этот холодный космос.

Вечером, возвращаясь в семейную каюту, чтобы родители не заподозрили неладное, Элля впервые за много недель чувствовала себя почти счастливой. Теперь у неё был свой уголок во вселенной. И настоящий друг, который никогда её не предаст.

А где-то в глубинах корабля, в уютном убежище среди забытых трубопроводов и кабелей, старый робот тихо сидел в своём новом «доме», перебирая в памяти события прошедших недель и анализируя странные изменения, происходящие в его давно устаревших системах. Изменения, которые, вопреки всякой логике, казались… правильными.

Глава 3. Новое изобретение

Прошло два месяца с начала путешествия на борту Ковчега «Надежда». Элля уже освоилась со своим новым ритмом жизни. Утром она появлялась на обязательных занятиях в образовательном центре «Атлас», где с отстранённым видом выслушивала лекции о перспективах жизни на Скай-Элайн, истории колонизации космоса и других дисциплинах, которые преподавали детям колонистов. Потом был формальный обед с родителями, если те не были слишком заняты своими обязанностями. А затем она исчезала, ускользая в своё секретное убежище, где проводила время до поздней ночи.

Мартин и Аврора Нейрит были слишком заняты своими обязанностями, чтобы замечать странное поведение дочери. Отец целыми днями пропадал на командном мостике, где его опыт космонавта был необходим для управления сложнейшим кораблём. А мать всё время проводила в лаборатории «Генезис», где команда биоинженеров работала над новыми видами растений, способными выжить на будущем новом доме человечества.

Для Элли это было только на руку – меньше вопросов, больше свободы. В своём убежище она наконец могла заниматься тем, что действительно любила – изобретать и экспериментировать. А рядом всегда был верный Ржавчик, готовый помочь советом или подать нужный инструмент.

В один из вечеров Элля сидела за своим рабочим столом, сосредоточенно работая над очередным проектом. Её руки были испачканы машинным маслом и паяльной пастой, непослушные рыжие волосы выбивались из-под самодельной банданы с карманами для мелких деталей. Перед ней лежали разложенные детали, провода, микросхемы и инструменты.

– Что ты создаёшь? – спросил Ржавчик, подкатившись к столу и наблюдая за движениями её ловких пальцев.

– Кое-что особенное, – ответила Элля, не отрываясь от работы. – Мне надоело чувствовать себя запертой в этом металлическом ящике. Я хочу… создать здесь что-то живое.

Робот наклонил голову, что означало его заинтересованность.

– Твоё утверждение содержит логическое противоречие. Создание живой материи требует биологических процессов, которые невозможно воспроизвести с помощью доступных нам механических компонентов.

Элля улыбнулась, не прекращая работу.

– Кто сказал, что живое должно быть биологическим? Смотри, – она указала отвёрткой на разложенные детали, – это будет не просто механизм. Это будет нечто… волшебное.

Ржавчик молчал, наблюдая за работой юной изобретательницы. За прошедшие месяцы он убедился, что её технический гений часто выходит за рамки стандартной логики, создавая удивительные устройства из, казалось бы, несовместимых компонентов.

Элля работала несколько часов без перерыва, полностью погрузившись в процесс. Ржавчик тихо сидел рядом, подавая нужные инструменты и иногда предлагая альтернативные решения для особенно сложных узлов. Вместе они были идеальной командой – творческий хаос Элли дополнялся точными расчётами и обширной технической базой Ржавчика.

Наконец, ближе к полуночи, Элля откинулась на спинку своего самодельного кресла и воскликнула:

– Готово! Теперь нужно только загрузить программу и дать системе инициализироваться.

Она подключила тонкий кабель к законченному устройству и запустила на своём планшете программу загрузки. Индикаторы на устройстве начали мигать, демонстрируя процесс калибровки.

– Что это будет? – снова спросил Ржавчик, с нетипичным для робота нетерпением.

Элля загадочно улыбнулась:

– Сейчас увидишь. Я назвала их… «Механические бабочки».

Индикаторы на устройстве сменили цвет с красного на зелёный, означая завершение загрузки. Элля осторожно отсоединила кабель и нажала на небольшую кнопку активации. Сначала ничего не происходило, и Элля нахмурилась, опасаясь, что допустила ошибку в расчётах.

Но вдруг устройство задрожало, раскрылось, словно цветок, и в воздух поднялись десятки миниатюрных объектов. Они расправили тончайшие металлические крылья, сверкающие в свете ламп, и начали порхать по убежищу.

Это действительно были механические бабочки – невероятно изящные, с крыльями из сверхтонкой металлической фольги, тельцами не больше ногтя и крошечными светодиодами, мерцающими разными цветами. Они двигались плавно и естественно, совсем как живые существа, кружась в воздухе и реагируя на движения в помещении.

– Потрясающе… – выдохнула Элля, с восхищением наблюдая за своим творением.

Бабочки, словно живые, разлетелись по всему убежищу. Некоторые сели на плечи и голову Элли, другие закружились вокруг Ржавчика, словно изучая его. Одна особенно смелая бабочка приземлилась прямо на оптический датчик робота, заставив его смешно моргнуть.

– Они функционируют на основе сложного алгоритма, имитирующего биологическое поведение, – заметил Ржавчик, осторожно поднимая руку, чтобы не спугнуть бабочку, севшую на его металлический палец. – Но их движения выходят за рамки стандартных паттернов. Они демонстрируют признаки… адаптивности.

– Именно! – просияла Элля. – Я использовала нейроморфные чипы, которые позволяют им учиться и адаптироваться. Каждая бабочка имеет свою маленькую «личность». Они реагируют на свет, звук, движение… и даже на эмоции!

Она указала на бабочек, которые меняли цвет своего свечения в зависимости от её голоса и выражения лица.

– В их программе заложены базовые поведенческие алгоритмы, но они будут эволюционировать, становясь всё более сложными. Это мини-экосистема с собственными правилами.

Элля счастливо закружилась по комнате, следуя за порхающими созданиями. Бабочки словно танцевали с ней, создавая вокруг девочки сияющий ореол из мерцающих крыльев и цветных огоньков.

– Знаешь, почему я их создала? – спросила она, обращаясь к Ржавчику, но не дожидаясь ответа, продолжила: – Когда я была маленькой, на Аллитре, в нашем подводном городе был специальный купол с садом. Там жили настоящие бабочки – их привезли с древней Земли. Я могла часами смотреть, как они летают среди цветов… Это было так красиво.

Она на мгновение замолчала, погрузившись в воспоминания, а затем тихо добавила:

– Когда мне грустно или одиноко, я всегда вспоминаю тот сад. И теперь у меня есть свои бабочки.

Ржавчик наблюдал, как одно из маленьких созданий села на металлическую ладонь, которую он осторожно протянул. Бабочка сложила и расправила крылья, издавая тихое жужжание.

– Они… красивые, – произнёс робот после долгой паузы, и это было, пожалуй, первое оценочное суждение, которое Элля от него слышала. – Их движения вызывают странные… колебания в моих сенсорных системах.

Элля улыбнулась, зная, что старый робот никогда не признается, что ему просто нравится смотреть на танец механических бабочек.

– Это лишь первый эксперимент из серии, – сказала она, усаживаясь рядом с Ржавчиком и наблюдая, как бабочки исследуют своё новое пространство. – У меня есть идея о целой коллекции механических существ. Представь, что это убежище станет нашим собственным маленьким миром!

– Затраты энергии и ресурсов на подобные проекты не обоснованы с точки зрения практической пользы, – заметил Ржавчик, но затем, к удивлению Элли, добавил: – Однако их эстетическая ценность и влияние на твоё эмоциональное состояние можно считать достаточной компенсацией.

Элля рассмеялась и легонько толкнула робота в бок:

– Ржавчик, ты только что сказал, что красота важна! Ты становишься настоящим философом.

Робот издал серию щелчков, которые Элля научилась распознавать как его версию смущённого хмыканья.

– Мои алгоритмы адаптируются к новым параметрам окружающей среды, – ответил он, но в его механическом голосе проскользнула нотка, которую нельзя было объяснить простым программированием.

Они просидели долго, наблюдая за танцем механических бабочек. Элля рассказывала Ржавчику о Аллитре, о своих друзьях, оставшихся дома, о мечтах, которые она лелеяла с детства. А робот слушал, изредка задавая вопросы, которые становились всё более личными и осмысленными, выходя далеко за рамки простого сбора информации.

Когда бабочки, израсходовав начальный заряд энергии, одна за другой вернулись к своей зарядной станции, напоминающей фантастический цветок, Элля поняла, что уже далеко за полночь.

– Мне пора возвращаться, – вздохнула она. – Если родители заметят, что меня нет в каюте, будут проблемы.

– Ты можешь активировать режим энергосбережения бабочек на время твоего отсутствия, – предложил Ржавчик. – Я буду наблюдать за ними и собирать данные об их поведенческих паттернах для дальнейшего анализа.

Элля улыбнулась, понимая, что робот просто хочет продолжить наблюдать за порхающими созданиями.

– Хорошая идея. Пусть половина остаётся активной, а остальные заряжаются. Завтра я принесу ещё компонентов – у меня есть идея для нового проекта!

Она настроила режим работы бабочек и собралась уходить, но у двери остановилась и повернулась к роботу:

– Ржавчик… спасибо, что ты есть. Без тебя я бы с ума сошла на этом корабле.

Робот слегка наклонил голову – жест, который Элля теперь ассоциировала с его «улыбкой».

– Твоё присутствие также значительно повышает качественные параметры моего функционирования, Элля Нейрит.

Девочка улыбнулась, зная, что на языке старого робота это было практически признанием в дружбе.

– До завтра, старый ржавый философ!

И она исчезла в темноте технического туннеля, возвращаясь в мир правил и обязанностей, который с каждым днём казался ей всё более чужим и далёким от её настоящей жизни – жизни, которая теперь проходила в маленьком убежище среди труб и кабелей, в компании старого робота и механических бабочек.

Следующие дни Элля провела в увлекательных экспериментах со своими бабочками. Она модифицировала их программу, добавляя новые поведенческие паттерны и улучшая системы взаимодействия. Бабочки становились всё более «живыми», реагируя на эмоции Элли и даже на настроение Ржавчика, которое они каким-то образом научились определять по едва заметным изменениям в работе его систем.

Однажды вечером, когда Элля работала над новым проектом – миниатюрными механическими птицами, которые должны были составить компанию бабочкам – Ржавчик вернулся с очередного дежурства с необычной новостью.

– Я зафиксировал странные активности в серверной «Мозг», – сообщил он, войдя в убежище. – Система безопасности регистрирует аномальные доступы к закрытым файлам, связанным с проектом «Новая Земля».

Элля подняла голову от своей работы, заинтересованная:

– «Новая Земля»? Что это за проект?

– Информация о нём засекречена и доступна только высшему руководству экспедиции, – ответил Ржавчик. – Но судя по косвенным данным, это связано с планами колонизации Скай-Элайн.

Девочка задумчиво покрутила отвёртку в руках:

– Интересно… А ты можешь узнать больше?

– Мой уровень доступа не позволяет получить детальную информацию, – признался робот. – Но я заметил увеличение активности в лаборатории «Генезис», где работает твоя мать. Там проводятся какие-то эксперименты, связанные с нанотехнологиями.

Элля нахмурилась. Её мать никогда не рассказывала о своей работе, отговариваясь тем, что детям это неинтересно. Но Элля всегда чувствовала, что за этим молчанием скрывается что-то большее.

– Знаешь, Ржавчик, – медленно произнесла она, – возможно, нам стоит провести собственное расследование. Раз уж нам предстоит жить на Скай-Элайн, неплохо бы узнать, что они там на самом деле планируют.

Оптические датчики робота моргнули – признак беспокойства.

– Несанкционированный доступ к закрытой информации нарушает множество протоколов безопасности корабля, – начал он, но Элля перебила его:

– А разве не странно, что они скрывают информацию от собственных колонистов? Что там такого секретного в проекте освоения новой планеты?

Ржавчик молчал, обрабатывая эту мысль. Наконец он произнёс:

– Твоя логика содержит рациональное зерно. Подобное засекречивание действительно нетипично для стандартных колонизационных проектов.

– Вот видишь! – воскликнула Элля. – Тут что-то нечисто. И мы с тобой это выясним!

Она отложила свой проект в сторону и повернулась к небольшому терминалу, который соорудила из списанного корабельного оборудования.

– Давай для начала попробуем получить доступ к общим данным о Скай-Элайн. Должна же быть какая-то информация в открытом доступе.

Ржавчик подкатился ближе, наблюдая, как быстро пальцы Элли летают по клавиатуре. Её навыки взлома систем значительно улучшились за прошедшие месяцы, во многом благодаря его советам и знанию архитектуры корабельных систем.

– Вот, смотри, – указала Элля на экран, где появилась общая информация о планете назначения. – Скай-Элайн, третья планета в системе звезды HDC-42759. Предварительные данные зондов показывают наличие атмосферы, близкой к земным параметрам, значительные запасы воды и подходящий температурный режим.

Она прокрутила страницу вниз:

– Но здесь почти ничего нет о местной экосистеме. Только общие фразы о «перспективных условиях для адаптации земной флоры и фауны». Ржавчик, это странно, да? Зонды должны были собрать гораздо больше данных.

Робот наклонил голову, анализируя информацию:

– Действительно, стандартный протокол исследования экзопланет предполагает сбор детальных данных о местной биосфере, если таковая имеется. Подобная скудность информации нехарактерна.

Элля продолжила поиск, перебирая доступные файлы и отчёты. Но везде информация о биологической составляющей Скай-Элайн была минимальной и расплывчатой.

– Что-то тут не так, – пробормотала она. – Такое ощущение, что они намеренно скрывают данные о местной жизни…

В этот момент одна из механических бабочек, которая обычно спокойно порхала по комнате, вдруг начала беспокойно кружиться вокруг терминала. Её светодиоды мигали красным – цветом, который Элля запрограммировала как сигнал опасности.

– Что с ней? – удивилась девочка.

Ржавчик подключился к системе безопасности убежища, которую они вместе установили.

– Обнаружена попытка удалённого сканирования наших систем, – сообщил он. – Кто-то отслеживает твои поисковые запросы.

Элля мгновенно отключила терминал:

– Чёрт! Они засекли нас. Но кто?

– Проверка информационных потоков указывает на источник в лаборатории «Генезис», – ответил Ржавчик после короткой паузы. – Система безопасности там была недавно обновлена до высшего уровня.

Элля задумчиво постукивала пальцами по столу:

– Значит, мы на правильном пути. Они что-то скрывают, и это связано с лабораторией, где работает моя мать.

Она подошла к своим механическим бабочкам, которые успокоились после отключения терминала, и осторожно взяла одну из них на ладонь:

– Спасибо, малышка. Ты спасла нас от неприятностей.

Бабочка слегка затрепетала крыльями, словно отвечая на благодарность.

– Ржавчик, мне нужно попасть в лабораторию «Генезис», – решительно заявила Элля. – Там ключ к этой загадке.

– Это зона с ограниченным доступом, – предупредил робот. – Проникновение туда сопряжено с высоким риском обнаружения службой безопасности.

– Значит, нам нужен план, – не сдавалась Элля. – И я, кажется, знаю, как это сделать.

Она вернулась к рабочему столу и начала быстро набрасывать схему на цифровом планшете:

– Смотри, если модифицировать наших бабочек, добавив им миниатюрные камеры и передатчики, они могли бы проникнуть в лабораторию через вентиляционную систему и показать нам, что там происходит.

Ржавчик изучал её набросок, анализируя вероятность успеха:

– Теоретически возможно. Их размер позволяет преодолеть большинство стандартных систем обнаружения. Однако потребуются значительные модификации для обеспечения устойчивой передачи данных через корабельные переборки.

– Я справлюсь, – уверенно заявила Элля. – А ты поможешь мне с планом вентиляционных шахт?

– В моей базе данных есть полная схема вентиляционной системы корабля, – подтвердил Ржавчик. – Включая доступы к лаборатории «Генезис».

Элля улыбнулась, чувствуя прилив азарта:

– Отлично! Значит, с завтрашнего дня начинаем операцию «Шпионские бабочки»!

Она вернулась к своему рабочему столу, полная новых идей и планов. То, что начиналось как простое развлечение – создание механических существ для борьбы с одиночеством – теперь превращалось в нечто большее. Возможно, её изобретение поможет раскрыть тайну, которая скрывается за блестящим фасадом проекта колонизации.

А роботы-бабочки, словно почувствовав важность момента, закружились в воздухе с новой энергией, их разноцветные огоньки мерцали, отражаясь от металлических поверхностей и создавая в убежище атмосферу волшебства и тайны.

Элля не знала, куда заведёт её это расследование. Но она была уверена в одном – вместе с Ржавчиком и её механическими созданиями она докопается до истины, какой бы неприятной она ни оказалась.

И пока юная изобретательница увлечённо работала над своими «шпионскими бабочками», где-то в глубинах корабля, в тщательно охраняемой лаборатории, другие руки трудились над проектом, который мог изменить судьбу не только Элли и её друзей, но и целой планеты, к которой они так неумолимо приближались.

Глава 4. Родители

– Элля, ты снова опоздала на семейный ужин, – строго заметила Аврора Нейрит, как только дочь переступила порог семейной каюты.

Было почти 21:00 по корабельному времени. Элля пыталась проскользнуть незаметно, но мать словно специально ждала её у входа, скрестив руки на груди. В изящной тёмно-зелёной униформе старшего биоинженера, с идеально уложенными каштановыми волосами и безупречным макияжем, Аврора всегда выглядела так, будто собиралась на официальный приём, а не на обычный семейный ужин.

– Я занималась… в библиотеке, – неуверенно солгала Элля, пытаясь скрыть следы технического масла на руках.

– В библиотеке? – Аврора приподняла идеально выщипанную бровь. – Странно, я связывалась с образовательным центром «Атлас», и там сказали, что не видели тебя уже несколько часов.

Элля мысленно выругалась. Конечно, мать проверила. Она всегда всё проверяла.

– Мне нужно было подумать. Я была в дендрарии, – быстро поправилась девочка, надеясь, что эту ложь проверить сложнее.

Аврора тяжело вздохнула:

– Элля, ты снова обманываешь. Я не понимаю, почему ты настолько скрытная в последнее время. Мы с отцом беспокоимся о тебе.

Из глубины каюты появился Мартин Нейрит, всё ещё в тёмно-синей униформе помощника капитана, с видимыми признаками усталости на лице. Даже короткая аккуратная борода не могла скрыть тёмных кругов под его глазами.

– Что здесь происходит? – спросил он спокойным, но сдержанным тоном. – Элля, где ты была?

– Это имеет значение? – огрызнулась девочка. – Вы же всё равно слишком заняты, чтобы по-настоящему интересоваться моей жизнью.

Мартин нахмурился:

– Следи за своим тоном, молодая леди. Я понимаю, что адаптация к жизни на корабле непроста, но это не оправдывает твоего поведения.

– Адаптация? – Элля почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. – Вы вырвали меня из моего дома! Забрали от друзей, от всего, что я любила! И теперь ожидаете, что я буду счастлива в этой летающей консервной банке?

– Элля! – повысила голос Аврора. – Мы делаем это для твоего будущего. Скай-Элайн предлагает возможности, которых никогда не было бы на Аллитре!

– Я не просила об этих возможностях! – крикнула Элля, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. – У меня была своя жизнь, свои планы. Но вы всё это отобрали, даже не спросив моего мнения!

Мартин устало потёр переносицу:

– Мы твои родители, Элля. Иногда нам приходится принимать решения, которые тебе не нравятся, но это делается из любви и заботы о твоём будущем.

– Любви? – Элля горько усмехнулась. – Когда вы в последний раз интересовались тем, что я делаю? Моими изобретениями? Моими идеями? Вы даже не знаете, кто я такая!

Аврора попыталась подойти к дочери, но Элля отстранилась:

– Дорогая, мы знаем, что у тебя талант к технике, и это прекрасно. Но тебе нужно развиваться всесторонне. Научиться общаться с людьми, завести друзей своего возраста…

– У меня есть друзья! – воскликнула Элля, думая о Ржавчике и своих механических бабочках.

– Правда? – с сомнением спросила Аврора. – Потому что учителя говорят, что ты держишься особняком, ни с кем не общаешься.

– Вы даже не представляете, что мне действительно важно, – глухо произнесла Элля, чувствуя, как внутри нарастает отчаяние. – Вы хотите, чтобы я стала кем-то другим, но я этого не хочу!

Мартин глубоко вздохнул, пытаясь сохранять спокойствие:

– Послушай, Элля. На ковчеге есть правила, которые все должны соблюдать. Мы не просто семья – мы часть важной миссии. У каждого есть обязанности, и твоя обязанность сейчас – хорошо учиться и готовиться к новой жизни на Скай-Элайн.

– А если я не хочу быть частью вашей драгоценной миссии? – вызывающе спросила Элля. – Что тогда?

– Это не обсуждается, – отрезал Мартин, и его тон стал жёстче. – Пока ты несовершеннолетняя, ты будешь жить по правилам, которые установили мы с матерью. И первое правило – никаких больше исчезновений и лжи. С завтрашнего дня ты будешь посещать дополнительные занятия по социальной адаптации.

– Что?! – Элля не могла поверить своим ушам. – Но тогда у меня совсем не останется времени на мои проекты!

– Именно это нам и нужно, – вздохнула Аврора. – Тебе нужно меньше времени проводить с этими… механизмами и больше – с живыми людьми.

Элля почувствовала, как её сердце сжимается от бессильной ярости. Они даже не пытались её понять. Для них её страсть к изобретениям была всего лишь странным увлечением, которое мешало ей стать «нормальной».

– Я ненавижу вас, – выдохнула она, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. – Ненавижу этот корабль! Ненавижу вашу миссию!

– Элля! – в голосе Авроры послышалась боль. – Не говори так!

– Почему нет? Это правда! – закричала Элля. – Вы разрушили мою жизнь, и я никогда вам этого не прощу!

Она развернулась и бросилась к двери, не обращая внимания на крики родителей. Программа безопасности каюты не позволяла запереть дверь от несовершеннолетних членов семьи, и Элля выскочила в коридор, сдерживая рыдания.

Она бежала, не разбирая дороги, только бы подальше от родителей, от их непонимания, от их попыток переделать её под свои стандарты. Элля знала только одно место, где её примут такой, какая она есть, – своё тайное убежище.

Ржавчик был в технической шахте, когда получил странный сигнал от одной из модифицированных механических бабочек, которых Элля запрограммировала следить за коридорами, ведущими к их убежищу. Алгоритм распознавания определил повышенную эмоциональную активность – Элля бежала по коридору в слезах.

Старый робот немедленно оставил текущую задачу и поспешил обратно в убежище, двигаясь настолько быстро, насколько позволяли его изношенные сервоприводы. Несмотря на недавний ремонт, который провела Элля, его правая нога всё ещё скрипела, особенно когда он пытался развивать скорость выше стандартной.