Дактиль

Машина оказалась открытой. Убедившись, что за ним никто не смотрит, Грэм открыл дверь и поднял кучку грязных тряпок, чтобы лучше рассмотреть их. Дрожь медленно проступила на его пальцах… В его руках были детская маечка и трусики.

Ветер тоскливо скрипнул. И Грэм услышал разговор.

– Да, я понял, ну, тогда до скорого.

Из гаража по другую сторону вышли два мужика. Один из них был довольно упитанным, мягко говоря. Он вытирал руки о полотенце. А тот, что был водителем пикапа, повернулся к Грэму спиной.

Они еще с минуту о чем-то говорили, как вдруг, из гаража вышел третий. Явно немного отличавшийся от остальных. Он был чистый, в прямом смысле этого слова.

– Микки, че за херня? – толстяк тыкнул пальцем за спину своего товарища, указывая на машину.

Цыкнув, водитель пикапа сказал:

– А, это. Это я неудачно припарковался, вот и зацепил дверью…

Третий же, неодобрительно покрутил головой, и направился к другой машине, битком заполненной вещами и коробками.

– Ты это, не переживай! Все получится! Главное мягко и издалека. – выкрикнул толстяк, заканчивая прерванный разговор с «чистым».

Когда толстяк уже наконец закончил протирать свои руки, незнакомец завел пикап и начал разворачиваться. Грэм сидел у себя в машине и держался за руль, чтобы хоть как-то успокоить дрожь в руках. На секунду их мутные окна поравнялись, и Грэм посмотрел прямо в глаза человеку, которого счел своим единственно верным врагом, и к слову, не ошибся.

***

Офицер Коул вышел из участка. На его плече была небольшая кожаная сумка, из которой торчали бумаги. Он спустился по ступенькам, прошел пару десятков метров по тротуару и, оглядевшись, перебежал через дорогу.

Грэм уже ждал его.

Коул был крайне удивлен, такому повороту событий.

Он сел в машину к Грэму и они поехали к Коулу.

– В чем дело, Грэм? Уже достаточно поздно, дружище. К чему такое рвение для встречи? – спросил Джордж.

Грэм немного помолчал, а после ответил:

– Мне кажется я нашел его… – сказал Грэм, не отрывая глаз от дороги.

– С чего ты это взял?

– Да… – протянул Грэм, – когда я открыл машину там было столько хлама, бутылки, банки с краской, и самое главное тряпки какие-то, на первый взгляд. Но это были не тряпки, там детские вещи были Джордж, все в грязи и пятнах.

Коул поправил галстук.

– Какую машину? Не понимаю, ты за кем-то следил? – спросил Коул.

Грэм начал рассказывать о произошедшем, постоянно повторяя о том, что он точно уверен в том, что незнакомец, которого он всё время называл Микки, и есть тот самый, кого они ищут, тот, кто забрал его маленькую Лили.

– Да, говорю же, всякий хлам, да, но вещи, детские вещи! – повторил Грэм.

Через полчаса они были уже в квартире Коула. Он жил один, временно. Его жена и дети сейчас были во Флориде. Правда сами то они с семьей из пригорода Виллтауна, и квартира, в которую они приехали, не то чтобы прям его. Это рабочая, выдали от местного полицейского департамента, так как специалист он хороший, часто ездит из штата в штат, а ночевать же все-таки надо где-то. Но чтобы не объяснять всю эту муть, Грэму он сказал просто, что это его квартира.

Повесив пиджак на спинку барного стула будучи уже дома, Коул подошел к кофеварке.

– Значит, ты нашел подозрительную машину, – сказал Коул, стоя спиной к Грэму, который сидел за стойкой, – записал его номера?

– Записал, – Грэм вздохнул.

– Завтра надо будет поехать туда и узнать, что это вообще за место, расспросить людей, но сделать это надо аккуратно, вдруг они там все заодно. Естественно, пробьем машину, посмотрим, кто владелец. – рассуждал Джордж.

Коул посмотрел на Грэма. Он был бледный как смерть. Грэм встал из-за стойки и вышел из дома, а вернувшись, в его руках был непрозрачный пакет.

– Это было в его машине.

– Это конечно весомая улика, отдадим на экспертизу, узнаем что за пятна, но вот как объяснить все это по закону, придется подумать…

– Оставь это мне, дружище. – кивнул головой Грэм. – я же адвокат.

Коул молчал, и явно что-то не договаривал, Грэм это сразу понял.

– Джордж? Ты что-то знаешь? – спросил он напрямки.

– Нет, просто думаю, как действовать дальше.

Последующие полтора часа они сидели на кухне и разговаривали о произошедшем. В это время на улице во всю белела луна. А вместе с ней землю освещали и фонари, вокруг которых тучами кружились мотыльки. Лампочка изредка моргала. И в один момент и вовсе потухла.

***

Вдруг в шорохе листвы возник лучик света. Он моргнул среди кустов несколько раз, обнажая голую кору деревьев, и притаился в темноте, подобно зверю, сидевшему в засаде.

В лесу было тихо. Среди белых дубов спокойно гулял ветер, завывая свою унылую песнь. Сквозь темноту, в чаще, пробирался высокий мужчина и что-то волочил у себя на плече.

Он положил фонарик на землю, так чтобы тот освещал растущее перед ним дерево, и сбросил перед собой девушку.

Послышался хруст переломанных суставов. Он связал ее и изогнул в ужасном неестественном положении, после чего повесил на ветке. Она висела горизонтально и слегка раскачивалась, словно пиньята, ее голова была откинута назад, пятки прижаты к макушке, а руки свисали вниз, как плети. Это выглядело как вывернутая наоборот поза эмбриона.

Тогда он взял банку краски, и стал заливать ее полностью красной жидкостью. И тут сквозь краску, которая уже покрыла все лицо девушки, стали появляться пузырьки воздуха, эти пузырьки стали булькать, а потом и вовсе открылся рот, он схватил ее за горло и начал душить, всхлипывая от слез.

14 октября

Грэм Нортон с самого раннего утра не мог спать спокойно. Еще на рассвете он проснулся от кошмара, в котором он видел девочку со светлыми волосами и нежной белой кожей.

Она стояла в маленьком пруду, окруженном высокими елями и соснами. Это больше было похоже на водопой для диких животных в заповеднике. Грэм стоял возле дерева и смотрел на нее. А она медленно зашла в воду по пояс, а когда повернулась и взглянула на него, он подумал:

– Лили…

Во сне было очень свежо, в воздухе словно летали капельки росы, а солнце было в зените и светило ровным лучом вниз, прямо на нее.

Но вот оно на мгновение спряталось за тучкой. Луч пропал, и в те секунды лесного мрака он увидел человека по ту сторону пруда. Он так же стоял возле дерева и смотрел на Лили, в какой-то момент Грэм даже подумал, что это он сам, ведь силуэт в точности копировал его положение тела. И вдруг глаза его ярко сверкнули.

Солнце вновь вышло из-за тучи, и ослепило Грэма. От любопытства во сне, наяву же – от испуга, он побежал на ту сторону. Медленно переставляя ноги, он словно утопая в болоте, хватался за все до чего он только мог дотянуться: ветки, кусты, и даже за землю, лишь бы стать хоть чуточку быстрее. И добравшись до другого берега он не увидел никого.

За тем местом, где стоял человек были следы машины.

– Папа! – услышал из-за спины Грэм.

Он повернулся. Пруд был так далеко от него, что он еле мог разглядеть Лили. В миг она исчезла, и он снова услышал:

– Папа!

Эти слова пронеслись мимо него и со звуком уезжающего авто устремились вдаль.

Грэм проснулся в поту. Сев на диван, он взялся за голову и запустил пальцы себе в коричневые волосы без единого намека на седину.

Часы тикали. Они стояли на полке, прямо над телевизором, который Грэм не выключал последние дни своей тоскливой жизни.

Звук становился все громче, у Грэма заболела голова, и, медленно прикрыв глаза и склонив голову, он зажмурился от резкой боли в области затылка. Даже пошевелить ушами было проблемой.

Когда Грэм был на кухне, часы пробили девять утра.

На столе лежали стопки бумаг, ручка, телефонная книжка и личный блокнот Грэма. Сам же Грэм наводил себе кофе. Спустя полчаса он уже обзвонил больше десяти номеров. Все эти люди как-то были связаны с делом о смерти его дочери.

– Мистер Боуи, может вы вспомнили новые подробности при допросе подозреваемых на прошлой неделе? – с надеждой спросил Нортон.

– Не-е-ет, Грэм. Все было в точности так, как я уже рассказал тебе три дня назад, – он вздохнул. – В мире полно дураков, сынок. И соболезную твоему горю. Я уверен, что ты все делаешь правильно, следуй зову своего сердца, – от безысходности заключил старик.

Мистер Боуи работал охранником в школе, в которой училась его дочь. К слову, он очень помог Грэму, тем что рассказал ему на днях, хотя он этого пока и не осознавал.

А дело в том, что мистер Боуи заметил странную вещь, а именно закрытую подсобку уже какую неделю, казалось бы глупость, но за все это время в городе не изменилось ничего, кроме это гребанной закрытой подсобки, которая до этого всегда была открыта, за исключением времени обеденного перерыва.

Грэм откинулся на спинку диванчика, закинув обе руки за голову. Полнейшая пустота. Он уже столько раз думал, как ему действовать дальше, и, как обычно, он приходил к одной и той же мысли: «Надо приступать к плану Б». Правда, и его он тоже придумать никак не мог.

Через час в дверь постучали. Грэм встал из-за стола и направился в прихожую.

На пороге стоял Коул. Он был в своем излюбленном и изношенном до потертостей пальто, с кожаной сумкой наперевес и табельным оружием в оперативной кобуре.

Когда они сели за стол, Грэм начал что-то рассказывать про подозреваемых, про то, что только вот-вот обзванивал свидетелей, но Коул его не слушал. Он пришел к нему, чтобы кое-что рассказать.

– Грэм, я по поводу экспертизы. На детской одежде нет крови. Это краска.

– Ну так откуда у него эти вещи в машине? Хочешь сказать, это не улика? – спросил Грэм.

– Успокойся, дело вот в чем. Если все так, как считают эксперты, то у меня есть интересные новости. Однако я сейчас расскажу тебе то, о чем другим трепаться не стоит.

Грэм молча уставился на него.

– Эта краска совпадает с той, которой обливал своих жертв один психопат… которого мы ловим уже три года.

–Каких жертв… Какой краской? Почему ты мне раньше ничего не рассказывал? – спросил Грэм.

– Это секретная информация, об этом психе не знают даже журналисты, все для того, чтобы не пугать народ. К тому же это происходит не в одном месте. Каждая новая осень – новые жертвы, новый штат. Твоя дочь первая в нашем городе, а вот последняя пропавшая и, собственно, найденная жертва в Нью-Хэмпшире, как раз на утро после нашего разговора, ну когда ты приезжал ко мне. Бедная Мелани. – опустил глаза Коул.

– Получается, это он убил мою дочь… – хмурясь сказал Грэм, смотря то на Джорджа то себе под ноги.

– А вот тут остановимся, проблема в том, что тех несчастных мы находили сразу после пропажи, не в самом приятном обличии, но у тебя все иначе. Мы так и не нашли ее тело. Поэтому смею предполагать, что она жива, либо он стал прятать тела, так как боится, что мы сядем ему на хвост. Но тут есть еще один момент. За эти годы, что мы гоняемся за ним, он никогда не менял штат среди сезона. А тут три жертвы, два штата. Я думаю, твоя дочь к этому никак не относится, но я обещаю, что приложу все силы, чтобы найти ее, и слава богу, если я не ошибаюсь со своими выводами.

– Ну, а имя у вашего психа есть? – спросил Грэм.

– В деле написали «Коннектикутский маньяк», но по неофициальным данным, его могут звать Микки… – вырвалось у Джорджа, и, осознав это, он вмиг испугался.

– Так почему вы все еще не задержали того придурка! – повысил голос Грэм. – Тот толстяк назвал его Микки, а как выясняется, вашего психа тоже зовут Микки! – и если в тот раз Грэм просто ошибся, назвав его этим именем, сейчас он сделал это специально.

Сам того не осознавая, его «план Б» уже вступил в силу.

– Остынь Грэм. Я не хуже тебя хочу найти его. Но я все же считаю, что твоя дочь тут не причем. Поэтому…

– Поэтому?

– Тебе стоит прекратить лезть в это дело, так как это совсем другой уровень. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но это разные дела, а допускать тебя просто так я не могу. И так уже пару раз слышал за спиной недовольные речи о том, что бывшему детективу не место в полицейском офисе.

***

Ночью Грэм не мог уснуть. Все думал о Микки.

"Микки… Микки…"– повторял он себе.

Единственный способ избавиться от мыслей и уснуть, который для себя нашел Грэм за последние две с половиной недели бесконечных бессониц, был дневник. Выплеснуть на его шершавые страницы всю грязь, кипящую в черепной коробке, забыться в оставшейся пустоте, и, быть может, если, конечно, достаточно четко изложишь мысли, посмотришь сон, не плохой и не хороший, пустышку. Но и та лучше реальности.

15 октября

На следующий день Грэм и Джордж снова встретились.

– Ну что, нашли чего в тех гаражах? – спросил Грэм.

– Сняли следы протекторов, поговорили с местными владельцами. Никакого Микки они не знают.

– А тот толстяк? Он был там?

– Нет, его не было. Но он особо и не скрывается. Его зовут Джастин Бин, ранее привлекался за изнасилование, но ему, грубо говоря, сошло с рук, его признали невменяемым, и он только отсидел в психушке. Там были еще участники, однако их не опознали свидетели. Но, как я понимаю, все это было спецом, сдали одних своих же, чтобы не сели другие свои, которые поважнее.

– Кто свидетели?

– Один – Зак Стоуфорд, его бывший одноклассник, возможный соучастник, другой – Люк Марроу, в чьем доме тогда и проходила тусовка, на которой они и надругались над пьяной девушкой.

– По ним есть информация?

– Да, они тут в участке на допросе. Часа три уже, наверное. Люк после того дела потерял с Бином связь и больше с ним не общался. А Зак работает дальнобойщиком и возит бракованные детали, которыми потом торгует Бин в своем гараже.

– Думаешь, это их я видел тогда возле гаража?

– Ну… – качнул головой Коул, – Сможешь опознать их?

– Пойдем. – сказал Нортон.

Они вошли в комнату со стеклом, Грэм поздоровался со стоящими там людьми и подошел ближе.

В камере допроса сидели двое. Зак, тот, что слева, был похож на типичного лесоруба. Клетчатая рубашка, слегка расстёгнутая кверху, заправлена в штаны, под ней чёрная майка. Второй сидел, растянувшись на стуле. Джинсовка была ему крайне мала, но, видимо, таким образом он хотел казаться большим парнем и в случае чего готов был порвать её по шву на спине, если бы сил хватило, конечно.

– Это не они. – Заключил Грэм.

Тогда офицер Коул лично зашел в комнату допроса, пока Грэм остался наблюдать за ними по ту сторону стекла. Офицер сел перед подозреваемыми на стул и щелкнул на кнопку диктофона.

– Зак, когда вы последний раз привозили детали Бину?

– Ну в сентябре.

– Какого числа?

– Я те, че, календарь? Откуда я помню? – огрызнулся Зак.

– В гараже был еще кто-то вместе с Бином? – спросил Коул.

– Ну был.

– Кто?

– Клиент.

Коул вскипал. Видно было, как венка легонько стала набухать на его шоколадном запотевшем виске. Он щелкнул на кнопку паузы на диктофоне.

– Сейчас расскажешь все в полном объеме, я с тобой тут не в кошки-мышки играю. Твоя лицензия протухла уже год назад, и ребята из Портленда уже давно тебя ищут, потому что ты не платишь им долю. И если ты сейчас, сукин сын, будешь и дальше мне по одному слову мямлить, я тебя сдам им, а не окружному прокурору. А ты ведь знаешь, они тебя будут судить по-своему. Ты меня услышал? – сказал Коул и продолжил запись.

Зак переглянулся с Люком, и судорожно дернув плечом заговорил.

– У Джаса дохрена клиентов, к нему кто только не гоняет. Но этого я раньше не видел. Ну обычный тип.

– Ты запомнил его лицо?

– Ну так, даже думаю, нарисовать смогу…

После того как запись остановили, Зак продолжил:

– Только не сдавайте меня в Портленд.

– Очко… – сказал Люк.

– Отвали. – ответил Зак.

Больше информации из них выжать не смогли. По рисунку, который сделал Зак, эксперт сделал тут же фоторобот, и Коул принес его Грэму на опознание.

– Ну, что скажешь? – спросил Джордж у Грэма.

На фото был мужчина, полностью не похожий на того, с кем тогда переглянулся Грэм, и спустя достаточно долгую паузу он ответил:

– Это он.

Наступил вечер, за окном тоскливо скрипела старая ива, растущая по ту сторону дороги. Грэм сел на диван, а после склонился над журнальным столиком, на котором лежал его дневник.

«Я снова слышу эти мысли. Я знаю, что если сейчас же их не запишу, то этой ночью мне не уснуть.

Прости, Коул. В этот раз я тебя обманул. С одной стороны, мне очень грустно, что я смог обвести вокруг пальца полицейского, ведь тогда это может сделать любой человек. Но теперь я точно знаю, что я развязал себе руки.

Понятия не имею, что за человека нарисовал Зак.

Зачем я это делаю? Подумай сам, Джордж. Тот тип, кем бы он не был, возможно, убил мою дочь, и я не позволю ему сесть за решетку. Не допущу чтобы вы взяли его раньше чем я. Я просто выигрываю себе время» записал Грэм, не поставив точку.

16 октября

В обед Грэм Нортон уехал в Огасту. Перед этим, в девять утра, ему позвонили на домашний телефон, тем самым разбудив его.

– Нортон, – сказал он скрипящим голосом.

– Это Коул… У меня есть новости для тебя, старина! Хочу обсудить это с тобой лично.

– Угу…

– Ты не мог бы приехать ко мне? Я сейчас в штаб-квартире у моих коллег из центрального департамента, адрес ты знаешь.

– Да, я скоро буду. – ответил Грэм.

На парковке возле ничем не примечательного, слегка вытянутого по горизонтали двухэтажного дома, больше похожего на мотель, стояло два авто. Одно из них точно было машиной Коула, а вот второе он видел впервые. Припарковавшись слева от полицейской машины, а Коул большую часть времени катался именно на служебной машине, даже когда не был на рабочем месте, он поднялся на второй этаж по лестнице и постучался в дверь под номером семь.

Внутри кто-то скрипнул стулом.

– Кто? – произнес басом голос за дверью.

– Нортон.

Дверь открыл Бастер, когда-то он был стажером, а теперь мог гордо называться напарником.

Правда, он был из тех напарников, которого нельзя было оставить одного в машине с пакетом еды. За время своей стажировки он набрал пару лишних килограмм и, видимо, не планировал останавливаться.

– Кхм-кхм… Я… Кхм… – Бастер, видимо, не дожевал бургер, потому-то его голос и прозвучал изначально таким грубым. – Вы быстро приехали, мистер Нортон.

А когда он вдохнул, то крошки посыпались с его рубашки на пол.

Грэм улыбнулся и прошел вглубь комнаты. За столом возле окна сидел офицер Коул.

– Привет, ну что там нового? – спросил Грэм.

– Присядь. В общем вот что, – он открыл папку, которая лежала у него на столе. – Не буду тянуть, сначала скажу прямо, а потом уже вопросы.

Тут подскочил Бастер и только Коул хотел уж было начать, как Бастер его опередил:

– Мы нашли связь между Бином и Микки. – Он вмиг стал серьезен. Грэм даже и подумать не мог, как из такого пухлого парня Бастер смог мигом перевоплотиться в сердитого копа.

Бастер уже успел набраться опыта за время работы в составе полиции Огасты. Хоть он и пришел сюда еще совсем зеленым, но острый ум и сообразительность шли с ним рука об руку с самого детства.

– Я со своими коллегами изучил все материалы с ног до головы, – продолжил Бастер. – Та машина, за которой ты следил, числится за мусоросборной компанией, владельцем является местный предприниматель Эрик Матуа, гавайский уроженец, славный парень. Мой коллега с ним уже пообщался. Оказывается, данный пикап у него выкупил какой-то тип еще восемь лет назад. Однако ни имени, ни фамилии Матуа не знает. За это мы, конечно, выпишем ему штраф, так как продал он ему тачку неофициально, говорит, деньги нужны были, а что до волокиты с бумажками… Но сейчас не об этом. Мы снова засекли его машину, попала на камеры. Последний раз объект двигался из Нью-Хемпшира в Мэн вчера в восемь вечера. На развилке «Огаста-Виллтаун» он повернул в сторону второго. В сам город он не заезжал.

– Что-то новое, получается, он теперь на два штата орудует? – предположил Грэм.

– Не думаю, возможно просто подготовка к очередному убийству.

– Сегодня начинаем патрулировать, – подключился Коул, – сначала объедем все пригородные места, затем снова сядем за камеры на всю ночь. Ему осталось недолго, Грэм, я обещаю. – заключил он, смотря в глаза Грэму.

Когда Бастер вышел на улицу, Коул вдруг сказал:

– Грэм, ты прости меня. Я тогда был не в себе, сам переживаю не хуже тебя.

– Предлагаешь присоединиться к вам?

– Верно.

Для этого дела, к ним подключился целый штат полицейских, ведь это был не просто план по поимке похитителя маленькой девочки, полиция ловила самого настоящего маньяка. Все слишком сходилось по версии следствия, и упустить данный шанс, равнялось бы выстрелу в колено самому себе.

Во-первых, имя.

Во-вторых, краска.

Что еще нужно было, полиции? Только чистосердечное признание.

***

На пустующей развилке одиноко мерцал светофор.

Пикап быстро пролетел по перекрестку, и двинулся в сторону Виллтауна.

На шоссе не было ни единой души, время уже подходило к трем часам ночи. Впереди из-за пригорка показался придорожный мотель. Вся парковка была забита дальнобойщиками и любителями поколесить по Америке хипстерами. Возле главного входа стоял телефонный аппарат.

– Это я. Сбросил все в кузов очередному дальнобою.

– Полиция уже копает, ты в курсе? – спросил тихий томный голос из трубки, сквозь белый шум, словно от телевизора.

– Да. Поэтому пока стоит не высовываться, Джас. – Неуверенно, без какой-либо явной издевки сказал незнакомец, уткнувшийся в угол телефонной будки, пытаясь быть чуточку меньше и заметнее в этом большом мире, замкнутом в пространстве телефонной будки.

– Сколько раз я тебе говорил, не называй меня никак по телефону!? Какой же ты… – Трубка еще гудела, а значит, человек с другого конца провода еще не бросил ее. – Когда-нибудь я тебя убью. Держи это в голове, и только попробуй сунуться к легавым, очкун. Ведь ты и сам не чист душой, верно?

Незнакомец шмыгнул носом, и повесил трубку. Оглянувшись по сторонам, он быстро нырнул в свою машину, и продолжил свой путь. Включив поворотник, он выехал с парковки и не торопясь стал набирать скорость, думая тем самым не привлекать внимания, хотя какое тут может быть внимание, на улице три часа ночи, все спят, разве что одни совы, изредка мерцают глазами с высоких деревьев, нависающих над дорогой.

Через минуту, с той же парковки выехал кто-то, кому так же не спится.

Держав автомобиль впереди на безопасной дистанции, Грэм потихоньку стал уставать от этой монотонной езды, и невольно начал кивать головой. Благо рядом сидел Бастер. Он толкнул того в бок, от чего Грэм сразу пришел в себя.

– Волнуешься? – спросил Бастер у Грэма.

– Я? Нет.

– А чего рука дрожит?

– Руль трясет.

– Ясно. Давай не гони, через милю его будут тормозить, будь на чеку.

Как только впереди показался съезд на обочину, и еле заметная с ракурса дороги, тропа в лес, пикап снизил скорость и остановился. Наспех выбежав из машины, незнакомец, расстёгивая ширинку, еще до того, как успел встать на обе ноги, обмяк возле куста. И только тот начал чувствовать облегчение, как луч света ударил ему прямо в спину, а с тропы вышли трое полицейских, с наставленными пистолетами.

– Круто придумал Грэм. Вести его всю дорогу, при этом заранее закрыв все туалеты на его пути. А эта оставленная газировка в автомате! Клюнул как миленький. – сказал Коул, оглядываясь на скрученного возле полицейской машины типа.

– Как ты прям угадал с местом! – сказал Бастер, – С чего именно ты взял что он тут остановится?

– Случайность, – соврал Грэм.

Уже в участке в попытках выудить из задержанного хоть какую-то первичную информацию, Коул поймал себя на мысли, что этот человек вообще никак не походит ни на фоторобот, ни на кого-то кто проходил по этому делу как подозреваемый. И посмотрев на Грэма, на его странный взгляд, Коул выдохнул, понимая, что ему нужен перекур, так как объективность его разума стала пропадать, или наоборот.

Нортон взглянул на охранника.

– Сэр, нельзя тут присутствовать без сопровождения офицера. – заявил полицейский.

– Но я же прохожу по делу как свидетель. – ответил Грэм.

– Все понимаю, но не положено, выйдите пожалуйста, до тех пор пока не вернется офицер Коул.

– Хорошо… – Грэм уже встал чтобы уйти, и дождавшись, когда охранник немного отойдет, резко повернулся и сказал: – Куртку забыл!

И забежав назад в комнату, в которой сидел подозреваемый, взглянул ему в глаза:

– Торопишься? – спросил он, потому что увидел, как тот ерзает на месте.

– М?

– Дочка дома ждет? – все в таком же быстром темпе говорил Грэм.