Поговорим о детях. Причём начистоту

Но в делах житейских это деление на мужское и женское чувствуется куда острее, чем в городе. Во дворах почистить, скотину покормить, дров нарубить, огород вспахать – это мужское. Женщина это делает, если муж на ещё более мужском занятии: охоте, добыче ореха, – одним словом, в тайге. Помните, что алкашей в расчёт мы не берем, их и тайга манит постольку поскольку.

Женское – это постирать, убраться, подоить корову, покормить птицу, прополоть гряды, приготовить поесть, заготовить на зиму консервы.

Муж чаще всего за это не берётся, даже если жена на работе. Впрочем, приятные исключения есть. Моя семья – пример. Мои мужики без проблем готовили и убирались, пололи грядки, потому что в какой-то момент я стала главным кормильцем в семье. Но боже мой, что выслушал мой умница-муж… Впрочем, это совсем другая история.

Сыновья понимают, что они – мужчины, едва ли не с пелёнок. И нет необходимости это втолковывать. Помню период болезни мужа, когда я схватилась за колун – наколоть дрова. Ну не сыновьям же десяти и восьми лет это доверять? Вот тогда-то старший обиделся до детских, с горошину слёз: «Папа учил, я умею». И коронное, отцовское: «Не позорь меня. Я всё-таки мужик».

Я выкатывала чурочки поменьше, а сын их и в самом деле наколол. Младший перетаскал в дровяник. Я тогда поняла, что между делом муж вырастил из мальчишек мужиков. Мне казалось, что это была у них забава: тюкнуть по чурке, подать ключ, пока папка возится с трактором. А оказалось – это и есть деревенское воспитание. Мужское воспитание.

После, когда мы перебрались в райцентр, мир отличный от мира маленькой деревни, соседки поражались, что мальчишки уже в 12 лет топят печь, рубят дрова, таскают воду, кормят без напоминания поросят. В деревне это ни у кого удивления не вызывало. Тут очень рано мальчику говорят, что он большой. И ещё раньше внушают, что он – мужик.

И в их обязательных умениях при отце-охотнике было прописано умение владеть оружием, (боже, эти жуткие синяки на костлявом подростковом плече от приклада и отдачи), умение разделать тушу, водить машину, косить, копать, рубить дрова, рыбачить, ставить петли на зверя. Всё то, что умели их отец и дед.

И вот эти-то гендерные стереотипы и не позволяют деревенским мальчишкам косить от армии. Я очень мало встречала в райцентре молодежи, которая не хотела бы служить. В деревне я не помню таких вообще. Мужчина, мужик, хозяин – это идеал деревенского воспитания мальчиков. Но этого результата удаётся достичь, если отец не самоустраняется от воспитания детей. Причём чаще всего это воспитание происходит на собственном примере и на деле. Не прогнать мешающегося ребёнка, не вырвать из рук молоток (поранишься же), а объяснить, как им пользоваться. Да, пока он осваивает молоток, пару раз по пальцу тюкнет. Но после будет владеть им лихо. Умение не щадить мальчика ради будущего мужчины – залог настоящего деревенского воспитания.

Деревенские дети привыкли доверять людям.

Деревня, подобная нашим Верх-Ключам, где нет интернета и связи, всегда некий островок. И её ребята осваиваются в городах очень непросто, они одновременно слишком доверчивы и пугливы. Их легко обмануть тому, кому удалось переждать настороженность юного сельчанина перед большим миром и стать своим.

Своим деревенские всегда доверяют. Интуитивно, на уровне подсознания. И очень жестоко наши дети постигают истину, что в городе – далеко не все свои.

Откуда это? Да потому что частенько детей воспитывают всем селом. Мало я знаю совершенно закрытых семей. Старшему было шесть месяцев, когда меня попросили поработать учителем музыки и педагогом-организатором. Нулевые еще позволяли брать в школу людей без педагогического образования. Садики в деревнях не предусмотрены. И я первое время беспечно оставляла сына в манеже на 45 минут урока одного, школа-то через дорогу. Но когда учителя-коллеги узнали о том, ух, какая была буря! И сына я стала носить с собой, он рос на руках учителей, старшеклассников, просто родителей, зашедших в школу. И весь мир был для него своим. Меня, выросшую в городе, это напрягало.

Хорошее это качество или плохое? По классическим меркам – хорошее. Тяжело жить, считая всех вокруг врагами. Тяжело жить и без понимания деревенской истины, что своих не бросают. Но в современном мире, всё же круг своих должен быть ограничен. Ребёнку необходимо осознавать опасности, которую он может встретить. В деревне этому учить сложно. За двадцатилетие деревенской и сельской жизни я помню один случай педофилии в районе. Случай, когда насильника милиция спасала от разъярённой толпы.

Потому-то деревенские и вырастают более открытыми и добрыми, лишенными корочки цинизма мегаполиса. Я безошибочно отличу в городской толпе деревенского мальчишку и девчонку, и не только по внешнему виду. У них иной взгляд, иная манера держаться. Они – деревенские, и этим всё сказано.

Дети в деревне не зависят от материального.

Этого у сельчан не отнимешь. Как-то читала, что проблема нынешнего поколения – материальная зависимость от предметов статуса. Так и хотелось посоветовать: отправляйте в деревню на перевоспитание. Вот где и баловать особо нечем, и превыше всего ценится польза. Недавно смотрели с мальчишками ролики про золотую молодёжь. Усмехнулась в ответ на «придурки, блин»:

– Будь у тебя Ferrari, кто знает, как бы ты себя вёл.

– На черта она мне? У неё клиренс низкий, а сил до дури. Понтовая, но толку-то?

И сын выдал расклад, что лучше на такие деньги взять грузовую машину вроде Scania и для дома иномарочку попроще, чтобы деньги нормально зарабатывать.

– А потом заработать и Ferrari купить?

– Зачем?

И по кругу про низкий клиренс, расход топлива, и что-то ещё, что делает статусную машинку совершенно бесполезной.

Во главу угла в селе ставится не статус, а польза, удобство и практичность. Тому учит сама жизнь. Не рванёшь в тайгу в крутых штанах – неудобно. И на лабутенах по сельской улице не пройдёшь – каблуки жаль. И статус по всем меркам в деревне – вещь не очень нужная. Здесь до сих пор ценят человека не за статус, а за человечность.

Могут статусному человеку в ножки поклониться и придурковатый вид принять, но лучше ему не знать, что о нём скажут после.

Может, поэтому если уж деревенским человеком овладела тяга к статусности, она принимает какие-то нелепые формы китча и пестроты из разряда «я надену всё лучшее сразу». Он просто не умеет быть статусным. И не может этому научить своих детей. Зато он приучит ребёнка трудиться, быть хозяином, ценить свой и чужой труд. А уж умение трудиться обязательно научит упорству и терпению в достижении целей.

Сразу видно, умная женщина. Вот только одну ошибку делает.

«Адский это труд, жить в деревне хорошо».

«Жить хорошо можно только при наличии хозяйства на скотном дворе и огорода внушительных размеров».

Можно жить хорошо и без адского труда и без огорода внушительных размеров. Всё больше становится людей, которые доказывают эту теорему на практике.

Что можно сказать о психологии деревенского жителя еще? Прежде всего – деревня невелика по размерам. А значит – все недалеко. Объекты инфраструктуры, работа, место проживания – все рядом. Если на другой конец деревни идти даже – все равно недалеко. А значит – можно всюду успеть. А значит – можно не спешить. И поэтому (и не только поэтому) – ритм жизни деревни нетороплив. Никто не спешит никуда. Это очень заметно, когда из города едешь. А особенно – из мегаполиса. Пешая скорость передвижения окружающего человечества падает буквально на глазах. Отсюда – некоторая размеренность, обстоятельность. Многими даже как заторможенность воспринимаемая. Такой ритм жизни достаточно комфортен для психики. Это тот ритм, в котором наши предки жили. Не случайно отнюдь, так стремится какая-то часть горожан вернуться в деревню хоть в виде дачи. Хоть в виде летнего отдыха. Хоть подстригая газоны на фазенде или выращивая помидоры на окне. Этот ритм расслабляет взведенную до предела психику горожанина, психику человека, готового каждую секунду куда-то бежать. Кстати – нередко за таким расслаблением люди едут за тридевять морей – на Гоа или в Гималаи – где крестьянский образ жизни еще не совсем исчез.

Кроме того – деревня невелика не только по размеру – но и жителями невелика. Проще говоря – все друг друга знают. Это принципиальное отличие, и накладывает отчетливый отпечаток на поведение и менталитет жителя деревни. Если в городе соседей своих люди не знают, если в городе люди новости из телевизора узнают – то в деревне все знают все обо всех. В городе умер твой сосед, женился или ушел в армию – ты не узнаешь об этом чаще всего. А в деревне – люди обсуждают это между собой, неделями обсуждают. Плотность социальных связей – выше. С большинством жителей ты, если живешь тут давно – или вместе в школе учился, или работал, или родня вы дальняя, или ваши родители/супруги/дети вместе работали/учились/породнились. В городе ты можешь толкнуть человека в транспорте, оскорбить, просто проигнорировать – и вы не встретитесь больше никогда. А в деревне все будут знать о проявленном тобой отношении, поэтому стиль общения – другой, более добрососедский зачастую. И напротив, в городе ты можешь себе позволить быть эксцентричным, другим, странным или просто фриком. Окружающим наплевать. А в деревне ты – нет. Не наплевать. Социальное давление выше.

Ну и социальная интеграция имеет свои положительные стороны. Ты –свой. Это значит – что в очень большом числе случаев тебе помогут. Потому что ты – свой. Если в городе ты можешь лежать с сердечным приступом на улице, и мимо тебя пройдет десять тысяч человек в минуту и никто не поможет. То в деревне шанс на то что тебе поможет уже первый или второй человек – велик. Потому что – и люди не так спешат, да и знают тебя, видят, что не алкаш напившийся лежит – а значит нужно помочь. Есть и обратная сторона такой тесной социальной интеграции. Не принято выдавать чужим даже за серьезный проступок. Милиция, суд, прокуратура – это все люди чужие и не знакомые. Они приехали и уехали. А ты – свой. Возможно, что ты убил кого-то даже или не менее серьезный проступок совершил. Но ты ведь свой. Стукнуть на тебя заезжему менту – как-то нехорошо, вместе же учились (рыбачили, детей крестили).

Также в среднем в деревне существенно хуже инфраструктура. А очень часто – и откровенно деградировавшая. Поэтому даже какие-то простые действия вызывают множество усилий. До сих пор многие люди дровами топят печь. Во многих деревнях нет больниц или школ (или вообще ничего). Один магазин в поселке с крайне скудным ассортиментом. Пожарных нет. И из милиции – один участковый. Который тоже чей-то родственник, и свои обязанности может крайне странным образом исполнять. Многие простые для горожанина вещи – в квесты превращаются. Отвести родственника в больницу или на госпитализацию. Получить паспорт – когда паспортный стол в соседнем городе. Купить и довезти до дома телевизор. Простые вещи – и такие сложные при неразвитой инфраструктуре. Естественно, это некий особый образ мышления формирует. “Закон- тайга и прокурор – медведь”, – это ведь пословица именно о таких оторванных от цивилизации медвежьих углах. Человек привыкает обходиться без государства – со всеми его положительными и отрицательными моментами. Человек лучше понимает, что государство – это нечто искусственное, враждебное даже.

Ну и мера труда. Если в деревне печное отопление. И привозная вода. И надо думать, как запасти дров на зиму. Как снег убирать в огромном крестьянском дворе. Как убрать урожай. Как дом в жилом состоянии поддерживать. Все это труд. Огромный труд, о котором горожанин даже не подозревает. Поэтому – интересы крестьянина очень часто более приземленными кажутся. Времени нет на красивые абстракции потому что.

Попав в город, деревенский житель теряется. Высокий темп жизни, суета, все и все незнакомо. Он кажется недалеким и забавным, раздражающим и туповатым продвинутым горожанам. Это – неверное впечатление. Это только на небольшой период. Через самое непродолжительное время он освоится – и еще фору городским даст. Потому что во многих вопросах его независимость, привычка опираться на собственные силы, житейская смекалка – более адекватны реальности, чем поведение горожанина. Который слишком зависим от множества служб и людей. И бессознательно полагает, что так и устроен мир. Когда тысячи людей должны ему обеспечивать условия жизни. А такой подход к жизни – выигрышен далеко не всегда.

У вас бывало, что отключали воду или пропадало электричество? И вы чувствовали себя беспомощным? Вот это конкретное слабое место горожан. Деревенских такими пустяками не проймёшь.

Четвертый год живу в деревне Дубки Киржачского района Владимирской области. Уехал, как теперь понимаю, насовсем. Уехал из Москвы за 75 километров и жалею только, что не уехал раньше. Сейчас живу по-настоящему, свободно. Радостно живу! Семья моя пока еще кочует между московской квартирой и деревней, перебирается постепенно. Дети учатся в школе, да и условия для проживания не до конца созданы: дом достраивается. В город приезжаю зимой на 1-2 дня в месяц и могу сравнить реальные условия жизни в мегаполисе и на воле. Уверен, что есть горожане, которые задумываются над отъездом, но не решаются изменить привычный уклад жизни по причине неясности и неопределенности. Такие сомнения были и у меня и, считаю, это разумный подход каждого здравомыслящего человека к столь важному делу, как изменение уклада всей жизни.

В деревне появляется много времени для размышлений, сравнений и анализа. Некоторое время назад я занимался составлением своего генеалогического древа и выяснил: весь наш род, последние 9 (девять) поколений жили в Москве. Крестьянских корней практически нет. Почему же мне тогда так нравится в деревне, почему тянет к земле? Вот что решил.

Потому что: нет утомительной и бесполезной борьбы за место для стоянки автомобиля под окном и бессмысленного стояния в пробках. Не нужно задумываться о квартирной плате и её постоянном повышении на разные новые затеи; об расходе воды и установке счетчиков и их дальнейшего обслуживания и проверок. Не беспокоит шум возле дома, гудки машин, вой сигнализаций, пьяные ссоры и крики соседей: этого просто нет. Не нужно ехать через весь город на работу – рабочий день начинается за порогом дома. Лестницы и лифты отсутствуют, как ненужные (на старости лет может буду выезжать в сад на инвалидной коляске, всяко бывает…). Мне не страшны террористы – здесь нет метро, а общественный транспорт не особо и нужен. Я никогда и ничего не слышал о сельских педерастах и иных растлителях нравственности. У меня нет возможности затопить соседей и задолжать им внезапно. Я забыл, как это – болеть гриппом или ОРЗ (а вот дети, цепляя в школе вирусы и бактерий, болеют регулярно. Пока). Нет опасения построить дом как-то не так, как надо и не оформить перепланировку или что-либо подобное. Моя обувь и лапы моей собаки в деревне не касались соли и реагентов, а земля на моей улице не пропитана дрянью. В моем деревенском дворе нет битых бутылок и банок из-под алкоголя и всякой бурды. Также отсутствует азиатский дворник. Нет страха остаться без интересной работы – работы просто невпроворот и вся по сердцу. Нет опасения, что ограбят пьяные или наркоманы в подъезде – нет ни подъездов, ни наркоманов, а пьяные в деревнях не такие алчные, чтобы на грабеж подниматься. Нет табунов гастарбайтеров – если редко и увидишь азиата, то он, как правило, с лопатой. И ещё: не надо гулять с собакой. Собаки и кошки гуляют сами по себе. И их количество не ограничено.

А что есть: есть решенные жилищные проблемы – усадьба, дом, родовое гнездо. У каждого в доме есть своя комната, есть общие кухня, гостиная. Будут внуки – места предостаточно! Есть чистый воздух, солнце, сад, огород, чистая вода из скважины, колодец, канализационный септик, природный газ, трехфазное электричество с низким сельским тарифом в 2.9 рубля за кВт. На случай отключения (бывает иногда) есть генератор. Есть баня с печкой и дровами. Есть бетонный бассейн 10х5 метров. Есть гараж (мечтал больше 20 лет!), мастерская, погреб. Есть 80 Га земли рядом с деревней и множество планов её использования. Есть УАЗик, Газель, лодка, трактор МТЗ. Есть река в 2-х километрах от дома, луга, лес. Второй год пробую пчёл держать: купил четыре улья. А то заметили – пчёлы в деревне не летают вовсе. Есть громадьё планов: коровник, конюшня, птичник, теплица, садок для рыбы. В доме висит телевизор, но смотрим раз в пять реже, нежели в Москве. Да и в Москве – нечасто. Телефоны принимают нормально, компьютер есть, оптоволоконный интернет, телефон 3G для связи с миром.

Работаю по строительству и зарабатываю больше, чем Москве. Попутно продаю земельные участки для строительства по Щелковскому направлению. За несколько лет насобачился оформлять документы, расширил дело. Стал нанимать работников и что оказалось? Мужиков, умеющих работать в селе почти не осталось: все устроились в охрану в Москву: сутки/трое – 18 тысяч рублей в месяц. На бухло и сигареты хватает, а остальное этих телезрителей не интересует. Через несколько месяцев работы в охране мужик превращается в скотоподобного идиота, не способного к созидательному труду. Поэтому так много в деревне сезонных рабочих с Украины, Таджикистана и иных углов империи. Рабочих рук не хватает, особенно квалифицированных. Крановщик по найму зарабатывает не менее 60-70 тысяч в месяц, а с собственным краном – больше 150 000 рублей. Не хватает электриков, каменщиков, сантехников. Доярок нет !!! Пастух получает 25 тысяч !!! Слесарь в автосервисе на сдельщине не менее 40 000 рублей, шофер – от 30 000. Для Москвы – деньги небольшие, но для Владимирской области достаточно вполне. Это в Москве живешь, чтобы работать, а в деревне все наоборот.

Продукты, которые не свои, покупаю на рынке: продавцов знаю по именам и уверен в качестве яиц, творога, молока. Летом ловлю рыбу на реке или в пруду. С тестем осенью собираем грибы. В огороде картошка, капуста, огурцы, помидоры, лук, зелень, редиска, свекла, кабачки, горох. Смородина, земляника (имею персональную Strawberry Field). Жена непрерывно сажает все новые и новые цветы: усадьба большая – больше гектара. Я сажаю разные хвойники: уже более 10 видов и успешно посадил виноград. У детей (11 и 16 лет) свои интересы: пейнтбол, футбол, луки-стрелы, велосипеды – мопеды, костры, походы в лес, лазают по деревьям, пилят что-то в мастерской, лепят, рисуют. К ним постоянно приезжают в гости их товарищи: места и занятий всем хватает. Детки, приезжая в деревню, впервые(!) видят майского жука и как растет репа; впервые пробуют парное молоко и клубнику с грядки. Собирают чернику и малину, зверобой и мяту. Мальчишки впервые берут в руки настоящее оружие, впервые пробуют проехать на грузовике, косить косой, рубить дрова топором и чинить велосипед.

Я живу хорошо. И что важно – все лучше и лучше. Я живу свободно. Я занимаюсь тем, что мне нравится. Я получаю удовольствие от своего труда. В построенных мною домах живут люди, и мне это приятно. Отмечу также крепкий сон, а жена отмечает повышение аппетита и всего остального, – полагаю, Вы меня понимаете. Живя в деревне понял, почему деревенские встают с рассветом: высыпаются просто за 6-7 часов. Живя в Москве, я был непрерывно чем-то занят, бегал, как ненормальный, с еженедельником и двумя мобильными… Но только сейчас, в 40 лет я понимаю: настоящая полноценная жизнь – жизнь вне города – человейника. Готовы поспорить? Пишите. Хотите выехать из мегаполиса, выпрыгнуть из клетки с лабиринтами, как и я? – помогу чем сумею.

Ну что тут сказать? Нашёл себя человек в деревне—и хорошо. Точнее, замечательно. Если бы так каждый нашёл себя. Кто в деревне, кто в городе. Каждому своё.

«Летом я гуляю, летом я пляшу, в деревне отдыхаю, в школу не хожу». Во времена позднего социализма деревни были еще многолюдными – там была работа, кипела жизнь. Соответственно, и детей рождалось немало. Частенько «местные» летом вступали в конфликт с «городскими», но рано или поздно все объединялись в одну большую ребячью ватагу и носились до позднего вечера по улицам деревни, оглашая окрестности задорными криками.

Контроль со стороны взрослых практически полностью отсутствовал, но особенно хулиганистых мальчишек чья-нибудь бабушка могла при случае «отходить» пучком крапивы.

Настоящим приключением были и походы в лес за ягодами и грибами, рыбалка, выезды «в ночное» – все это учило городских детей взаимодействию с живой природой, ориентированию на местности и многим другим полезным вещам.

Еще дети, приехавшие в деревню, узнавали немало подвижных командных игр, которые в то время уже были подзабыты в городе. Помимо всем известного «ручейка», «казаков-разбойников» или салочек, они учились играть в лапту, «чижа» или «гусей». Все эти подвижные развлечения как нельзя лучше сплачивали местных и приезжих мальчишек и девчонок.

У детей, поживших в деревне, увеличивается диапазон мышления. Они видят, что есть люди, которые думают по-другому, действуют и воспринимают жизнь по-другому. Это учит широте мышления, уменьшает зашоренность.

Моя невестка на дачу сказала ни за что, а теперь на все лето уезжает и никакими калачами ее оттуда не выманить до холодов, благо автобус ходит и она на нем на работу ездит.

Поездки в деревню избавляют детей от астмы.

Мелочь, а приятно.

Дети в деревне даже выглядят по-другому. Точно говорю. Румянец розовый, хоть и коленки чёрные

Но деревня подходит не всем. Или, правильнее, постоянная жизнь в деревне подходит не всем.

Я знаю многих людей, которые из города уезжают жить в деревню, на свежий воздух, на природу. Многие обосновываются и живут полноценной счастливой жизнью. Некоторые уезжают не прижившись.

И жутко скучно. Там хорошо тем, кто любит спокойствие и в земле копаться. А мне нет. Мне там было ужасно скучно, нет развлечений и мало людей, не из кого выбирать.

Я люблю чтоб всегда весело, мне этого не хватало и поэтому мне не хотелось жить.

Многое зависит от возраста. Как правило молодежь тянется в город, а вот с 35 лет уже начинаешь поглядывать в сторону деревни. Суета утомляет, хочется спокойствия и стабильности.

Наладить отношения с окружающими может быть не так просто. Этот фактор индивидуален, но, если сравнивать деревенское существование с жизнью в городе, основное отличие таково – здесь у вас вряд ли получится существовать обособленно от соседей. Деревенские жители любят интересоваться жизнью друг друга…Повезёт ли вам с окружением, если переедете жить в деревню?

У меня была такая проблема. Я училась в деревне и мне некуда было ходить. Я б хотела в музыкалку и художку, а ничего не было. Скукотень. И делать там нечего. Да и люди раздражают, сплетники. Вот мы с подругой приехали вместе в деревню каждый к своим родителям. И две тетки нас увидели, стали на дороге и смотрят, как будто людей 100 лет не видели. Мы поехали, я специально обернулась, а они уже обернулись и нам вслед смотрят. Поубивала бы их всех. Вот как там можно жить, если все время пасут?

Да уж, этой девушке деревня явно не подходит. Уж ей точно лучше жить и развиваться в городе.

Меня только одно удивляет. Где она таких сильных психологических комплексов сумела набраться?

Психологический комплекс – вытесненные в подсознание душевные конфликты, чувства и страхи, проявляющиеся в невротическом поведении.

Даже жалко эту девчонку. Ведь в первую очередь страдает сама. Себе хуже делает.

Но не только вопрос организации жизни детей встает перед теми, кто понял, что «задыхается» в городе. Ездить ежедневно на прежнюю работу – довольно тяжело, а если городская недвижимость приносит доход, то материальный смысл и вовсе в этом исчезает. Но каждому понятно, что ничего не делать нельзя. Необходимо найти себя в новых сельских условиях. Это может быть выращивание картошки, окультуривание сада и цветоводство. Могут быть строительные работы, благо их за городом всегда в избытке или, скажем, разведение пчел. Может быть агротуризм, постепенно привлекающий все большее число поклонников – селяне строят на своем участке гостевой дом (или несколько) и сдают его в аренду.

Многие предпочтут такой отдых поездкам на жаркое море, где в сезон, на мой вкус, чересчур много народу и довольно грязно. Все удобства, парное молоко из-под коровы, свобода у детей и гамак между двумя березами у родителей. На таком хуторе довелось как-то пожить и мне. Хозяева гостевого дома – люди примерно 45 лет, муж и жена. Их дети уже выросли, живут самостоятельно в городе, иногда приезжают в гости. Сельским хозяйством муж и жена занимаются давно, образование у них самое что ни на есть простое. Но это люди с внутренней культурой. У них красиво перед домом, обихожен лес и спуск к озеру. Пока я гостила в их доме, они решили купить вторую корову, посмотрели объявления и поехали прицениваться. Вечером рассказывают: дорога за коровой лежала через самое красивое озеро в округе, а около озера высокий холм и что-то вроде смотровой площадки. Подъехали они к холму и решили на него взобраться. «Смотрю я вокруг, говорит хозяйка, и понимаю, что так было и до меня, с самой древности – этот холм, и эти поля, и эти леса, и это озеро».