Проклятье гномов. Клинки и розы

– «… смерть одного, кто вертит мир…» – закончил Аква, и все многозначительно задумались.

Некоторое время маги молчали, пока Игнис не признался:

– Это я виноват. Мои слуги устроили маленькое представление, чтобы бросить тень на Робера. Вы же сами просили его нейтрализовать! Вы читали нам пророчество! Если бы удалось доказать его присутствие во дворце во время пожара…

– А это не удалось. Сразу после происшествия в саду Робер вышел в город и почти всю ночь провел в кабачке на Матросской улице. Кстати, я получил слепок магических воздействий со сторожевых башен. За эти сутки высветилось только одно применение боевой магии! Это как раз то, что видели все! – покачал головой Террос.

– У оранжереи? – уточнил Арбор. – Когда молодой принц призвал Древесные Плети? Согласен, там было много свидетелей. Получается, что Людвиг врал, когда говорил, что на него обрушили дерево посредством магии.

– А как тогда он получил удар по голове? – защищал мага своей стихии Аква.

– Это неизвестно. Но, в любом случае, стоит и об этом подумать. Людвиг – не такая простая фигура, как кажется с первого взгляда! – отметил Металлиум. А после продолжил, вспомнив, что именно он сегодня ведет Совет. – И, все-же, Игнис, больше не делайте такие провокации, как поджог. Погибли люди, ну и сами понимаете, королевский дворец – это национальный символ.

– Извините, перестарался, – развел руками Игнис. – Кстати, большинство погибло из-за паники, людской толчеи. От дыма и огня умерло меньше, чем затоптанных в чудовищной давке.

– И лишь один Людвиг нашел в себе силы и волю, чтобы спасти вдовствующую королеву и хоть как-то организовать эвакуацию людей! – воодушевленно, подняв палец вверх, произнес Аква. Понятно, он не упустил случая похвалить мага «своей стихии».

– Есть еще одно обстоятельство… – тихо сказал Террос. – Когда начался пожар, у короля с шеи пропал магический амулет. И я не знаю, кто его взял, кому передана сила бывшего короля.

– Но вы же лично там присутствовали? – воскликнул Металлиум. – Может быть, вы сами…

– Нет, это не я! Вы мне не верите? Смотрите! – с этими словами адепт Земли вытащил на свет свой амулет и показал всем. Его магический уровень несильно изменился, хотя и был очень, непомерно высок.

– Ваш ранг внушает уважение. Но, вспомним, как маги обретают свою силу? – напомнил Аква. – При магическом поединке проигравший может полностью лишиться своей силы, если победитель соединит два амулета. Маг, лежащий при смерти, в своем праве передать силу другому. Но, если амулет у старого короля просто выкрали. Выкрали, но не забрали силу. А потом король умер.

– Вы прекрасно знаете, что подобное невозможно! – заявил Арбор. – Когда сердце мага перестает биться, амулет превращается в красивую безделушку. Амулет лишь ключ к сознанию мага. Хотя амулет сильного владыки может сохранить второй или третий уровень мастерства. Но не выше.

– Но пока король был жив и бессилен, с его амулета можно было взять много магической энергии. Я знал случаи, когда сильного мага травили сонным зельем и, не снимая звезду, практически полностью лишали дара, – подняв палец вверх, поведал Террос.

– И все-таки почему во дворце находился Людвиг? Молодой двор не приглашали на чтение завещания… – задумался Аква.

– Н-да. Непростая фигура… – прошептал Террос и одновременно показал всем открытую ладонь, призывая к вниманию. – Я хочу вам сообщить, что на южных пределах Империи замечены разрывы реальности. Инфернальные сущности начинают прорываться в наш мир. Именно поэтому в Столице появился яд гарпии. Это серьезно. Очень серьезно.

– Мы сдержим их! – воскликнул Металлиум.

– Все мы очень надеемся на это, мой брат! – Террос отечески похлопал железного мага по плечу. – Правьте мудро и не забывайте про врагов. Про внешних и внутренних. А по поводу пророчества… Возможно, мы ошибаемся, думая, что Робер принесет стране много несчастья!

– Время покажет! – прошептал Игнис.

– Истинно так! – пророкотали в ответ два или три голоса.

Франциск. Блеск стали

Король, король!

Да здравствует король!

За каждой стойкой и стеной

За каждым лесом и рекой

Король, король!

Да здравствует король!

Зовет король на пир и бой

Любой живет его судьбой!

Король, король!

Да здравствует король!

Ты наш избранник дорогой,

Достойно правь большой страной

Король, король!

Да здравствует король!

Прошло более месяца со дня смерти Карла Тринадцатого. Покойному уже отданы последние почести, и гроб с телом занял свое место в царской усыпальнице. Все реже раздавался по ночам плач вдовствующей королевы Анны, а темнота наступала раньше, погружая мир в царство ночи и холода. Уже чувствовалось дыхание грядущей зимы, ветер нещадно обрывал с деревьев последние листья, покрывая остывающую землю. Уже скоро могучие ели оденутся в белые саваны, замораживая жизнь на долгие зимние месяцы.

Франциск с нетерпением ждал своей коронации. Хотя, он официально лишь регент, Франциску удалось уговорить Совет Пяти на этот шаг. В этой стране все возможно. Это – Империя, где правит король, а не император. И будет король, который на бумаге является регентом. Однако, никто не сомневался, что правление Франциска будет недолгим, да и сыновей у него нет, поэтому Филипп получит свою корону.

Приготовления шли полным ходом. Обгоревшее крыло дворца спешно отремонтировали, а пожар дал прекрасный повод заменить коричневые фасадные плиты Земли на, соответствующие новой эпохе, серебристые. Столичный народ предвкушал очередной помпезный праздник в честь нового правителя.

Отдельное внимание Франциск теперь уделял своей внешности. Стал одеваться в узкие обтягивающие кюлоты, да и камзол ему ушили так, что порою движения становились скованными, зато всем придворным казалось, что перед ними не седой и худой старик, а настоящий боевой генерал. Каждый день Франциск вызывал придворных парикмахеров, те приводили его увядающие волосы в надлежащий вид. Теперь редкая седина хищно блестела сталью, а длинные усы, залитые стойким лаком, браво топорщились в разные стороны. Вид получился строгий и устрашающий. Но это объяснимо. Ведь новый король был королем Железа и войны.

Однако, иногда на властелина находила грусть. Бесчисленные часы Франциск проводил в безмолвном и бездеятельном созерцании. Он отрешенно смотрел в широкие окна королевской спальни, взирая на свой город и свой народ. Считалось дурным знаком увидеть с улицы в окне эту пугающую фигуру, ибо люди не знали, чего ожидать от нового господина. А господин также не понимал, как ему управлять государством, ведь он стал королем внезапно, совсем не ожидая для себя подобной судьбы. В один из таких дней уединенный покой Франциска нарушили.

– Ваше Величество! К вам просится Стради…

– Бывший шут Карла? Ну, что ж, пусть войдет.

Широкая дверь открылась и в комнату ступил тщедушный коротышка. Гном смешно засеменил короткими ногами, тряся рыжей бородой. Комизм увеличивался, ибо за спиной он волочил грубый мешок, сквозь ткань явственно проступала тяжелая рукоять какого-то предмета.

Франциск недолюбливал шута. Гном внешностью не совсем соответствовал своей расе. Вместо мясистого носа, Стради имел длинный и комический, потому и выбран в шуты. Волосы на голове цвета соломы, да и уложены в виде копны. Борода, хоть и росла, но очень редко, как у козла.

– Ваше Величество, у меня к вам дело, – произнес Стради.

– Слушаю тебя, шут.

– Я очень сильно любил старого короля, Карла. Надеюсь, что пригожусь и вам, Ваше Величество.

– Возможно, возможно. Но давай по существу. Ты же не новогодние подарки притаранил в этом мешке? Или никак не можешь выйти из шутовского образа?

– Шут – это моя должность, но… – воскликнул гном. – Вы позволите?

С этими словами Стради, увидев, что король слегка кивнул, подошел к блестящему полированному столу и выложил на него грязный мясницкий топор с явными следами ржавчины на лезвии.

– Что ты себе позволяешь, фигляр! – возмутился Франциск. – Если ты не заметил, скотина: у меня чистый стол, к тому же я собирался немного перекусить!

Стради побледнел, ибо сам, в силу своего роста и небольшого кругозора, не углядел в дальнем углу стола тарелку с ветчиной, вазу с фруктами и бутыль вина.

– Минуту внимания, Ваше Величество…

– Ты мне заплатишь за испорченный аппетит, шут! Объясняйся! – Франциск усмехнулся про себя, герцогу понравилось, что его величают королем, хотя корона еще не легла на голову.

– Этот топор был найден в королевском саду, именно там, где по словам Людвига, на него напал принц Карл.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Капитан стражи, лекарь Герман и ваш покорный слуга провели небольшое расследование. И у меня сложилось впечатление, что в саду все случилось совсем иначе.

– Не понял…

– Дубовая ветка не была сломана посредством магии, а ловко подрублена этим самым топором. На лезвии остались частицы древесины, кроме того, тот кто рубил, нечаянно выпустил малый магический ручеек из своих рук, что привело к появлению ржавчины.

– То есть, ты хочешь сказать, что это сделал маг Воды? – наконец-то понял Франциск и нахмурился.

– Или Земли. Сталь, побывавшая в земле, также ржавеет.

– Постой, а если это влияние Огня?

– Очень возможно, но, главное, – тут полностью исключена волшба Дерева.

– То есть, молодой Карл не виноват в этом преступлении? Ты это хочешь сказать?

– Да, милорд. (услышав «милорд», Франциск нахмурился) Его оклеветали. Более того, я думаю, что Людвиг сам все это подстроил. Смотрите, какие у нас есть факты. Во время пира все молодые покинули зал. Все! Карл, Робер, Людвиг и Эдуард. Дерево, Огонь и два водных мага. Земляных волшебников среди них нет. А наши повара утверждают, что в тот вечер на кухне что-то произошло, и все заволок молочный туман. Это сильно похоже на волшбу водяного мага! Эдуард сам обнаружил Людвига, и…

– Он глуп, как пробка!

– Именно, Ваше Величество! Я не думаю, что в его пустой голове могла родится идея такой провокации.

– Если только его кто-то не науськал!

Франциск медленно стал прохаживаться по комнате, обдумывая. Два или три раза он приближался к столу, несколько раз щелкнул пальцем по пустому бокалу и краю тарелки с ветчиной. Наконец, будущий король сжал горлышко бутылки и строго посмотрел на шута:

– Кто-нибудь еще знает про этот топор?

– Только начальник стражи, он его и обнаружил.

– А Герман?

– Нет, придворный лекарь лишь рассказал, что к нему приходил Людвиг. Но тогда граф утверждал, что не помнит, как получил по голове. И не наговаривал на… бывшего наследника.

Франциск усмехнулся. Он прекрасно понимал, что если сейчас допрашивать с пристрастием весь молодой двор, то возможно придется выпустить из тюрьмы Карла, что позволит вдовствующей королеве снова поднять вопрос о «законном престолонаследии». Лучше пусть все останется, как есть. А другие племяннички? Что-ж, будет еще полезнее, если они вновь перессорятся. Это даже на руку. Свадьба Шарлотты – вот что сейчас важнее! Если она выйдет замуж и понесет, то тогда внук сможет наследовать корону! Конечно, надо будет менять законы, но для этого и есть король! Это будет начало новой династии! А сейчас надо держать все в своих руках. И держать крепко!

– Стради, любезнейший, хорошо, что ты пришел с этим ко мне, а не к вдовствующей королеве. Я ценю твою преданность.

– Я к вашим услугам, милорд! – а вот теперь Франциск поморщился, ибо шут вновь напомнил, что коронация еще не состоялась.

– О твоих догадках и этом предмете никто не должен знать, ты понял меня?

– Да, Ваше Величество! – Стради церемонно поклонился. Он словно играл не только с ржавым топором, но и с острым стальным мечом, то возвышая, то принижая Франциска.

– Скажи мне, шут, а начальник стражи – верный человек? Он не проболтается?

– Мы с ним не очень близки, хотя покойный король ему доверял…

– Рисковать нельзя. Слишком много на кону. Ты понимаешь, что все мои начинания сейчас под угрозой?

– Да, милорд.

– А какой стихии капитан стражи? Как, кстати, его зовут? – к своему стыду, Франциск еще не успел запомнить имена придворных.

– Арман, Ваше Величество. Огонь, пятый уровень.

– Отлично, любезнейший! Отлично! Мы еще до сих пор не выяснили причин пожара во дворце. Собирайте суд и предъявляйте обвинение этому… Арману! А, как известно, покушение на короля или особ королевской семьи грозит… Чем, Стради?

– Смертной казнью… – дрожа и бледнея, прошептал шут. Он начинал понимать, что игра со Сталью может закончиться плахой.

– Именно! Если ты, Стради, не хочешь пойти в соучастники, то держи язык за зубами. Все понял?

– Да, Ми… Ваше Величество, – путая слова и чуть заикаясь, произнес Стради.

Через неделю Столица украсилась серыми, подобающими правящей стихии, флагами, серебристые игольчатые шпили королевского дворца ярко заблестели на солнце. Страна готовилась к коронации нового короля.

Франциск, одетый в серебристый военный жакет, торжественно вышел из дверей королевского дворца и ступил на мягкую ковровую дорожку. Она проходила через всю Царскую площадь к Собору Пяти Святых. Будущему королю предстояло пройти этот путь в полном одиночестве и молчании. По краям широкого ковра стояли стражники с церемониальными алебардами и треугольными щитами. Каждый десяток воинов прикрывал боевой маг. Серебристая сталь помпезно блестела в лучах солнца, а народ, оттесненный военными, даже приумолк, ожидая начала церемонии.

И вот, седой усатый старик медленно шагнул тяжелыми ботфортами на ковер и степенно двинулся к Собору. Франциск важно шел мимо военных рядов и, казалось, слегка улыбался каждому солдату. Усы, вытянутые в струну, немного подрагивали. Глаза по-отечески щурились.

Вот он уже приблизился к центру площади, к Арке Карла Восьмого, воздвигнутой в честь военной победы. Эти ворота казались вратами счастья, за которыми начинается новая эпоха. Франциск ступил под своды сооружения, а когда он вновь вышел на свет – света уже не было! Небо заволокли черные тучи и над городом полыхнули корявые молнии. Загрохотало. Зарядил дождь. Король ничуть не смутился и продолжил свой путь. Ему оставалось пройти еще немного, как ветер нещадно усилился, и в небе стало долбить все яростнее и громче. Одна из молний попала в новую игольчатую башню, другая ударила чуть впереди идущего Франциска, выжигая дыру в ковре. В толпе послышались испуганные крики, возросло давление передних рядов, но стражники стояли твердо, сдерживая натиск взбудораженных простолюдинов.

И тут кто-то на площади истошно заорал:

– Кровь! Течет кровь!

– Проклятье!

И в самом деле, с обозленных небес полил сильный дождь, но, когда первые капли упали на лица людей, те оказались окрашены неестественным красным цветом. Горожане стряхивали алую воду с одежд и суеверно кричали. Какой-то святоша выхватил из-под рясы магическую звезду и начал читать молитвы. А рядом еле держащийся на ногах забулдыга уже слизывал влагу с рукавов, утверждая, что это вино, дар богов, льющийся с неба.

Между тем молнии все чаще попадали в ковровую дорожку, и Франциск каждый шаг делал с большой осторожностью. Он не хотел падать в грязь лицом, не хотел бежать стремглав к Собору. И не идти туда будущий король не мог. Это бы означало трусость и отказ от короны. Молнии били сзади и спереди Франциска, уши заложило, глаза заволокло гарью, почувствовался запах паленого. Но герцог все равно продолжал свой путь. Удивительно, что ни одна небесная стрела не попала в толпу людей, стоящих на площади и это, вероятно, спасло. Иначе бы возникли паника и давка, обезумевшие горожане просто бы смели шеренги солдат и раздавили своего новоиспеченного короля.

Когда уже оставалось пройти несколько шагов, Франциск не выдержал. Страх сделал свое дело. Будущий король мысленно прочел мантры, совершил два-три пасса левой рукой, и в ней материализовался серебристый щит. Франциск поднял щит над головой и сразу поймал на него две или три молнии. Сталь заискрилась, но выдержала. Тогда Франциск выбросил вперед правую длань, и из нее вырос сверкающий стальной меч. Герцог величаво стоял на площади и медленно обводил своих подданных суровым карающим взглядом. Щит исправно ловил на себя молнии, а меч грозил скорой расправой каждому, кто вздумает посягнуть на жизнь властелина. Франциск продолжил идти вперед. Наконец-то он достиг Собора, лениво ткнул мечом в двери, и те раскрылись. Как только Франциск попал вовнутрь, последняя огненная молния ударила о каменные ступени, и дождь прекратился. Это посчитали хорошим знамением.

– Да здравствует король! – раздался неуверенный голос.

– Да здравствует король! – подхватили другие.

В этот момент лучи вышедшего из-за туч солнца вновь осветили купол Собора. А вверх уже полетели шапки, и людской крик пытался заглушить торжественный звон колоколов.

В Соборе Пяти Святых будущего короля уже ожидала венценосная семья. На этот раз, кроме великих герцогов и молодого двора присутствовали почти все именитые родственники Франциска.

Первой своего мужа встретила герцогиня Лизетта. Она была облачена в оранжевое яркое платье, так как являлась огненной чародейкой. Эта особа с рыжими волосами и заостренным игривым носом ласково улыбнулась, и Франциск осторожно взял ее под руку. Далее, у мраморной колонны, вовсю щебетали дочери будущего короля – Шарлотта и Изабелла. Если Шарлотта походила внешностью на мать, только волосы ее были светлыми, то Изабелла взяла больше от отца. Она имела узкие скулы и нос, да и вся фигура скорее походила на мальчишечью, чем на женскую. Конечно, роскошное голубое платье Воды скрывало физические недостатки, но все равно в движениях молодой принцессы сквозила некоторая угловатость.

Поодаль махала веером великолепная королева Анна. Уже вдовствующая. Ее темно-зеленое платье стихии Дерева украшали тонкие черные ниточки, указывающие на траур. На голове – такого же цвета платок, скрывающий распущенные волосы. Конечно, она могла облачиться во все черное, ибо эта коронация считалась ее поражением, потерей не только любимого мужа, но и сына. Но королева еще не казалась полностью удрученной, в ее заплаканных глазах таилась надежда.

По правую руку важно пыжились влиятельные братья короля, великие герцоги – Антоний и Генрих. Оба сегодня пришли в сопровождении своих супруг, одетых в богатые атласные платья. А остальные представители молодого двора – Робер, Людвиг и Эдуард о чем-то перешептывались в темном углу. Издали казалось, что разговор у них напряженный. Оттуда не слышалось шуток и смеха, наоборот, лица молодых выглядели серьезными. Франциск коварно усмехнулся в усы, ибо считал, что его подданные должны соперничать между собой. Ведь тогда править ими будет легче.

Весь двор чем-то напоминал шахматную доску с расставленными на ней фигурами. Две королевы, король, несколько офицеров и пешек, стремящихся выйти в ферзи. Казалось, все замерли, ожидая своего хода. Отсутствовала лишь принцесса Клеменция, супруга опального принца. Эта особа всегда чуралась развлечений и праздников, предпочитая царственным торжествам свою собственную семью. Принца Карла и маленького сына. А сейчас она тем паче не желала присутствовать при торжестве короля, который отобрал у ее мужа законное право царствовать.

Между тем к Франциску подошел Террос, маг Земли. Он сурово нахмурил брови и прошептал в бороду:

– Ваше Величество, я видел, что случилось на площади. Произошел очередной прорыв из инфернальной реальности. Это уже в Столице! Быть может, нам перенести церемонию на другой день?

Маг Земли не стал напоминать о пророчестве, хотя с небес действительно лил кровавый дождь, предвещая появление короля-вампира.

– Нет, Террос, мы ничего не будем переносить! Если вы не заметили, я справился! И, кстати, вы опять забываетесь, ваше время, время Земли кончилось! – жестко ответил будущий король.

– Да, уважаемый Террос. Теперь мы правим бал! – встрял подошедший Металлиум. – Ваше Величество, вы готовы?

– Готов.

– Тогда приступим.

В Соборе вспыхнул лучистый свет, и старинные фрески на стенах заиграли новыми красками. Лики святых со выцветших икон смотрели строго и всепрощающе. Перед алтарем зажгли свечи, поставили купель с водой, рядом, на широком столе, насыпано немного земли, в которую воткнута маленькая виселица, деревянный столбик с перекладиной. На ней висела петля из железной цепи. Все стихии представлены, и Великие магистры начали совершать торжественный обряд коронации.

Службу вел Металлиум, как представитель правящей стихии. Он освятил все знаком святой Виселицы, несколько раз прочитал молитвы, взмахнул серебряным ритуальным мечом, после чего вонзил его в землю. Затем Франциск подошел к алтарю, взял в руки горсть землицы и дунул в нее, развеивая от себя. Маг Воды полил жидкости на ритуальный меч, а Игнис зажег на острие маленький негаснущий огонек. Все эти действия перемежались песнопениями и молитвами. Весь двор несколько раз поклонился, отдавая дань Великому Учителю и будущему королю. Эпилогом действия Арбор вытащил из земли виселицу и вытянул ее перед собой. Франциск поднял ритуальный меч и одним ударом раскроил древесину, снося верхнюю перекладину. Железная цепь брякнула о каменный пол. Это могло показаться святотатством, но такую церемонию выбрал сам Металлиум. Королеве Анне все это показалось еще большим унижением стихии Дерева, и ее сына, в частности, поэтому женщина отвернулась. Франциск же возликовал, ибо не надеялся разрубить столбик одним ударом.