Проклятье гномов. Клинки и розы

Вадим Кузнецов

Проклятье гномов. Клинки и розы

В стране проклятия и зла

Не меркнет божий свет.

Царям – величье, нам – тюрьма

И прадедов завет.

Был кровью трон залит давно,

Бесовская игра!

Мы пребываем среди снов

Старинного двора…

Прелюдия

– Эй, старикашка! – магистр Аква обернулся и увидел двух грязных голодранцев. – Ну-ка выворачивай свои карманы!

Глупцы! Они не понимают, кого пытаются ограбить! Старый маг Воды откинул полу фиолетовой мантии, обнажая волшебный посох. Хотя издали его можно было принять за обычную старческую клюку.

– Вы уверены, что хотите этого? – попытался остановить дураков Аква.

– Да, что с ним болтать! – воскликнул первый, а второй несколько вальяжно раскинул руки в стороны, и через мгновение в Акву полетел маленький огненный шар. Маг Воды выбросил вперед левую руку и шар остановился в паре шагов, грозно искря. Второй же рукой, с зажатым между пальцами посохом, Аква дважды махнул наискось, словно чертя букву «Х». На противников обрушилась стена холодной воды. Неудачливые разбойники не успели и шагу ступить, как их окатило ледяным душем с ног до головы, бросив на землю.

Водяные потоки еще не успели уйти в землю, как Аква подошел ближе к тому, что запустил в него огненным шаром. Курносый парень, совсем мальчишка, лежал навзничь, бессильно раскинув руки. На его груди шипела и исходила дымом алая магическая звезда. На амулете виднелась «пятерка». Щенок! Как таких не убивают в детстве? Не успел еще обрести настоящую силу, как занялся разбоем.

Аква уже протянул руку, чтобы сорвать амулет, как мальчишка открыл глаза и отчаянно пнул магистра ногою в живот. Аква согнулся, но не упал, а парень быстро поднялся и, словно заяц, скрылся в зарослях орешника. Маг Воды крякнул и тяжело вздохнул. Он был стар и сил, чтобы преследовать негодяя, не оставалось. Можно надеяться, что жестокий урок пойдет незадачливому грабителю впрок. Впрочем, если он все-же вернется, Аква не окажется столь милосерден. Будет бить насмерть!

Пока волшебник занимался первым разбойником, его товарищ также успел убежать, не пытаясь сопротивляться невиданной силе. Откуда ж им было знать, что нарвутся на одного из Великих магистров?

Аква переждал еще некоторое время, восстанавливая дыхание, и продолжил свой путь. Он медленно шел по узкой, едва заметной среди густого кустарника, тропинке. Полы старой фиолетовой мантии едва касались земли, костлявая рука цепко сжимала посох.

К вечеру холодное небо озарилось тревожными огненными сполохами. В далеких горах, скрытых низкими сизыми тучами, били ветвистые молнии. В воздухе чувствовалось напряжение, но гроза так и не начиналась.

По этой старой дороге почти никто не ходил, имперские купцы предпочитали широкий тракт, всегда охраняемый стражей. А куцые перелески, изобилующие узкими тропами, таили всевозможные опасности. В последнее время тут расплодилось много дикого зверья, да и лихие людишки давали о себе знать. Старый король Карл, чувствуя приближение смерти, совсем помутился разумом. Налоги росли каждый год. Обнищавшие, потерявшие все, ремесленники и торговцы с лихвой пополняли Лесное братство. И спасения от этого не предвиделось, пока не сменится правящая стихия, пока жив венценосный властелин.

Вскоре тропа основательно расширилась, и идти стало проще. Аква, кряхтя, сделал еще несколько шагов и, наконец, увидел старый верстовой камень, поставленный здесь неизвестно когда. Много сот лет назад основной тракт Империи проходил тут, и на камне выбито, что до Столицы чуть меньше двух верст. Сейчас же этот камень использовался для иных целей.

Аква подошел ближе и уже полез за пазуху за ключом, но вовремя сделал пару шагов назад. На камне, прямо у едва заметной замочной скважины, сидели ядовитые змеи. Три серебристые гадюки перевивались телами, поднимали головы и противно шипели.

– Смотри-ка, вас тут тоже трое! Точно по числу основных пороков человеческих. Ложь, подлость и зависть! Все, все начинается с зависти. Сначала человек завидует более успешному соседу, потом другу, а после не против позавидовать и близкому родственнику! Брату, сестре, отцу или матери. Зависть порождает желание обокрасть другого, а если это не удается – убить! Из алчных завистников вырастают настоящие подлецы, они ложью и хитростью добиваются своих корыстных целей. О, мир, как ты болен! Кто же спасет тебя? А, ну-ка, посторонитесь! – с последними словами Аква сделал несколько пассов рукой и из глубины земли пробился фонтан воды, он щедро омыл камень со всех сторон – змеям пришлось ретироваться. Затем напор воды заметно уменьшился, и вскоре от сильного потока остался небольшой родничок, журчащий у самого подножия верстового камня. Следующим пасом магистр и его отвел немного в сторону.

– Вот так… – крякнул Аква, снова достал ключ, вставил в отверстие на камне и медленно повернул. Валун остался на своем месте, но мраморная плита у земли медленно отошла в сторону, открывая проход вниз и узкую лестницу. Аква, придерживая полы мантии и вздыхая, начал медленно спускаться во мрак.

Лестница закончилась длинным узким коридором, полностью погруженным в темноту. Магистр слышал, что, как только он сошел с последней ступени, скрытый механизм вновь пришел в движение, закрывая тайный вход от посторонних глаз. Аква вскинул руки и, медленно шевеля ими, вырастил небольшой светящийся шар голубого цвета. Он насадил шар на навершие посоха и, освещая себе путь, будто факелом, двинулся дальше.

Через некоторое время Аква вошел в просторный зал, где находился большой пятиугольный стол, освещаемый шарами разного цвета. Алый шар Огня, желтый – Земли, серебристый – Металла и зеленый – Дерева. Все высшие маги Империи уже собрались и ждали одного его, Акву. Магистр Воды, торопясь, занял свое место и отпустил голубой шар с посоха. Тот, покорный воле хозяина, поднялся над его головой.

– Опаздываете, магистр Аква… – покачал головой маг Огня, Игнис. Он был самым молодым и горячим членом Совета пяти в отличие от всех остальных. Но в его силе и знаниях никто не сомневался.

– Что-то стало сыровато в воздухе… – поморщился железный маг, Металлиум. Его серебристые волосы ярко выделялись в свете магических шаров, а в серых глазах таилась ненависть.

– На верстовом камне сидели змеи, пришлось прогонять… – начал Аква, подкашливая.

– Прогонять? И как же ты это сделал, друг мой? Вызвал дождь или, быть может, обрушил на бездушных тварей водопад? – Металлиум, как истинный приверженец своей стихии, не любил воду.

– Ну, что, вы! Зачем тратить столько сил? Всего лишь небольшой родничок…

– Аква! – Игнис сверкнул карими глазами. – А что, если каждый из нас будет ставить свои метки на верстовом камне? Может быть, мне там разжечь маленький костерок, и выжечь все деревья вокруг?

– Но родник – это естественно! – возмутился Аква. – И он не мешает открывать проход…

– Прекратите! – грозно стукнул посохом Террос, маг Земли и самый старый среди собравшихся. – Я пришел предпоследним и это я привлек ядовитых змей на верстовой камень!

– Но зачем, Террос? – наконец-то высказался последний, маг Дерева Арбор. – Неужели вы хотели смерти или болезни для Аквы?

– Конечно, нет, уважаемые члены Совета! Я знал, что Аква опоздает, также я знал, что к вечеру собираются тучи, и грядет буря. Думал – змеи уползут до прихода мага Воды…

– Но…

– Извини, Аква! Я сделал это для защиты верстового камня и нашего зала. Очень много развелось разбойников на старом тракте.

– О, да, мне пришлось отбиваться от одной неприятной парочки, – рассказал Аква.

– Они не могли проследить за тобой?

– Нет, бежали, как зайцы, едва я их окатил водопадом! – усмехнулся Аква.

– Хорошо. Но мы должны принять все меры предосторожности. Над Империей сгущаются тучи, мое время, время Земли проходит. Нас могут ждать неспокойные годы. Ну и, неужели вы не простите старику его небольшую причуду? – Террос усмехнулся в густую белую бороду.

– В следующий раз не удивляйтесь, если вокруг камня будут лежать ржавые гнутые гвозди! – съязвил Металлиум.

– Или острые колья… – добавил маг Дерева.

– Металлиум и Арбор! Прекратите! Мы собрались сегодня здесь не для ссоры! Я уже принес свои извинения, ты их принимаешь, Аква? – вопросил Террос.

– Да, магистр! Тем более, что вид этих змей навел меня на некие философские мысли. Это… – прололжил Аква.

– Не сегодня! Мы опять отклоняемся от основного дела, – маг Земли поднял посох, призывая к молчанию. – Итак, мы, Совет магов, Совет пяти, должны определить судьбу страны на ближайшее время. Королю Карлу осталось недолго править. В лучшем случае – год, в худшем – не более недели. Время Земли проходит, какая стихия должна сменить ее?

– Согласно салическому закону после Карла Тринадцатого, престол должен занять его сын, следующий Карл. Стало быть – время Дерева! – Арбор, казалось, и не пытался скрыть торжествующую улыбку. Этот сухенький мужчина средних лет стремился перетянуть одеяло на себя.

– Это так, но всем известно, что младший Карл страдает нервными расстройствами. Такой король приведет страну к разорению. Сумасшедший не может править!

– У Карла есть малолетний сын, он может наследовать корону, по тому же салическому закону.

– Тогда кто будет регентом до вступления наследника в возраст? Я не думаю, что королева Анна – лучший вариант! Женщина не может править Империей! – Террос нахмурил брови.

– Следующий по фамильному древу – Франциск! – тряхнул серебристыми волосами Металлиум. – Он самый старший после Карла. Сыновей он не имеет, он не сможет узурпировать и не сможет узурпировать трон.

– Узурпировать как раз может. Но основать новую королевскую династию – нет! У него нет детей мужского пола. – поправил Террос. – Но что нам даст правление Франциска? Время Металла? Это не лучшее решение на данный момент. На западных пределах вновь собираются темные силы. Фринцландия затевает новый передел мира. Как бы не разразилась война!

Аква прекрасно понимал, что все маги хотят получить преимущество. Ведь от того, чья стихия будет признана правящей – зависит статус. Правящая стихия дает своему магу определенные привилегии. Магические эманации увеличиваются, да и поступления кролов в храмы правящего Святого возрастают. Но, как указал Террос, от выбора стихии зависит и будущая судьба Империи. Земля, уходящая стихия, предоставляла время для зарождения нового, сеяла семена будущего урожая, несла мир и покой. Стихия Дерева дала бы стране шанс преумножить то, что имеется и вырастить новое. А вот Огонь и Металл сулили эпохи войн или иных бедствий. Хотя, иногда и это нужно. Если государство долго пребывает в скверне, очистить ее может только пламя войны. Время Воды же чаще всего предполагало ровное течение жизни, без особых перемен.

– Вы забыли про старое пророчество? – уронил Аква, внимательно осмотрев всех.

– Какое? – удивился маг Дерева.

– Неужели ты думаешь… – начал Террос, но Аква перебил:

– Да, ни король, ни любой из его трех братьев не смогут править Империей долго. У нас много молодых принцев и принцесс. Среди них зреет и скоро войдет в полную силу тот, что принесет стране много страданий. Трон Империи проклят, вы забыли про это.

Террос многозначительно посмотрел вверх и на столе образовался магический звуковой кристалл. Он осветился разноцветными гранями и раздался голос, записанный на этот предмет много лет назад.

– Когда поднимет черный дым

Смерть одного, кто вертит мир,

Кровавый дождь польет с небес,

Придет король – король-вампир,

Но, некто, наплевав на всех,

Взойдет на трон, повергнув в прах

Пять рыцарей, на алтарях

Забрызжут слезы, свет затмив,

Лик Старца Палачом сменив,

Тогда брат свергнет брата…

… и скипетр и злато…

Последняя строчка прозвучала невнятно, но все прекрасно поняли, что один брат должен свергнуть другого и забрать власть.

– Неужели среди молодых принцев найдется тот, кто отринет Старца, Великого Учителя? – удивился Игнис.

– Всем нам известно, как появились на земле люди и другие расы. Людей, гномов, эльфов и даже ужасных чудовищ, всех создал великий творец, а потом он погиб. Мы все, хоть и принадлежим к разным стихиям, веруем в него. В Великого Учителя или, как еще его называют, Старца. Мы знаем, что он совершил для людей. Старец обучил и сделал сильными Пятерых Святых. Однако, Учителя схватили слуги зла, долго и мучительно истязали. Главным из них был Палач или Инквизитор, враг человеческий. Когда злодеи натешились, Учителя повесили на столбе на Железной цепи. Деревянный столб стоял на Земле, его жег солнечный Огонь…

– А уже мертвого Старца оросила небесная Вода, – добавил Аква, сложив лодочкой руки. – Лишь после этого он воскрес и дал миру шанс на искупление грехов.

– Истинно так! – воодушевленно произнес Террос, – Но кто же из молодых вам кажется наиболее опасным? Любой из них не прочь занять Проклятый трон.

– Один займет трон, но другой должен снять проклятье. Так говорит пророчество. – вставил Игнис.

– Желательно избежать этого. Лучше иметь Проклятый трон, чем проклятую всеми землю! Иначе – мы нарушим равновесие. А что бывает с миром, в котором нарушается равновесие? Он погибает.

– За кем же нам следить? Кого желательно устранить?

– Дайте подумать? Карл, сын Карла Тринадцатого? Я не думаю, что он очень опасен.

– Тогда остаются сыновья третьего королевского брата – Антония. Робер и Людвиг. Огонь и Вода.

– Еще есть Эдуард, сын четвертого брата, – вмешался Металлиум.

– Нет, это последний, кто может получить Проклятый трон. Тем более, он слишком глуп и самонадеян. – Террос многозначительно поднял вверх палец. – Робер или Людвиг… Вода или Огонь…

– Вода редко бывает жестокой, магистр. – вмешался Аква, естественно, преследуя свои интересы.

– Робер? Этот шалун и шут мечтает о власти? – удивился Игнис.

– Осторожнее со словами, самое страшное время приходит, когда на трон садится шут! – прошептал Аква, однако Террос уже принял решение:

– Значит… Робер… Следите за ним, и при случае снимите эту фигуру с доски… Только не убивать! Ведь мы можем ошибаться!

– Уж я за этим прослежу… – затаив улыбку, прошептал Игнис.

Людвиг. Ядовитый цветок

Второй брат, Людвиг, не ступал

По тем ступеням зла, порока,

Где все враждебно, все жестоко,

Где вечный лед мечты сковал.

Казалось, счастие его не покидало,

Мир создан только для него,

Раскинул Старец покрывало,

Любой каприз не стоил ничего.

Солнце только-только начинало свой путь по небосводу, а старая Столица Империи уже просыпалась. За время правления Карла страна пережила многое. Хотя, эпоха Земли и подразумевает посев, зарождение нового, бедствия и катастрофы происходили чаще. Особенно, когда король начал слабеть и часто болеть. За последнее десятилетие каждый второй год посевы пшеницы поражала засуха, за ней следовали разорительные пожары. Несколько малых сел и деревень выгорели дотла, оставив людей без крова. Власти умело справлялись с бедствиями, но амбары королевства стремительно оскудевали, лишая столицу продовольствия. Это сказывалось на общей экономике государства, повышая цены и обрушивая стоимость имперского крола. Обитатели Столицы: сам король, члены его семьи и дворяне, приближенные ко двору почувствовали, что им на десерт перестали подавать мороженое, а вместо дорогих вин лакеи приносят перебродивший сок. Да и обычные горожане, по большей части – столичные франты, не хотели отказываться от сытой довольной жизни. Чтобы поддерживать роскошь Карл решительно увеличил налоги и подати. Он провернул это очень хитро. Сначала глашатаи всем раструбили, что поборы, наоборот, уменьшаются, и это было в точности исполнено. Но через четыре месяца в Малый совет протолкнули грабительский закон, что сбор налогов будет проводится не раз в год, а три. Кроме золота, в имперские закрома теперь стали собирать пшеничное зерно и мед. Мед, конечно, больше нужен для продажи за границу, а зерно пополняет исключительно имперские амбары. Так король решил свои задачи. Налоговое ярмо для народа потяжелело. Конечно, это не могло не сказаться на положении самых бедных людей: мелких торговцев, ремесленников и землепашцев. Они разорялись, залезали в долги, слабые сводили счеты с жизнью, а самые отчаянные – уходили в леса промышлять разбоем. Имперская стража справлялась с преступностью в Столице и других крупных городах, но, что делать, если за крепкими коричневыми стенами вас может ожидать удар по голове и потеря всего, что есть при себе, вплоть до штанов. За стенами Столицы начиналась совсем другая страна, а праздник заканчивался. Краски тускнеют, и вместо парадной помпезности вас ожидают старые покосившиеся избушки, старики с протянутыми руками, грязные продажные женщины и голодные оборванные мальчишки.

Солнце играло лучиками по стеклам столичных домов, заглядывая за портьеры. По блестящей брусчатой мостовой шел красивый молодой человек в роскошном фиолетовом плаще. Да и вся остальная одежда выглядела аккуратно и богато. Идеально подогнанный по фигуре камзол, плотно обтягивающие ноги кюлоты, прочные сапоги из выделанной свиной кожи. Левая рука лежала на эфесе шпаги, инкрустированном алмазами, а голову венчала широкополая шляпа с перьями. Под этой шляпой скрывалось узкое скуластое лицо с небольшим аккуратным носом и голубыми глазами. Над узкими губами росли черные усы под цвет заботливо уложенных волос. Этого столичного франта звали Людвиг, и сам король являлся ему родным дядей.

– Милорд! Не желаете зайти? – заискивающе произнес вылезший из подвального трактира толстопузый кабатчик. – Опрокинуть стаканчик красного? Нового урожая!

– Спасибо, приятель. Вам и без меня скоро забот хватит. Я бы на вашем месте основательно отоспался, а то трое суток вам покоя не дадут! Только подставляй карманы. А сегодня мне не до вас, – отпарировал Людвиг, чуть поправляя шляпу, ибо солнце, отражаясь от оконных стекол, стало заглядывать прямо в глаза.

– Удачи, милорд, – не скрывая разочарования, уронил толстяк и тут же, заметив в глубине своего заведения отлынивающего от работы мальчонку, громогласно взревел: – Что расселся, негодник! Быстро на кухню!

Действительно, скоро в столице будет праздноваться столетняя годовщина в Прибрежной битве. По указу короля вся страна отдыхает от трудов три дня и три ночи. Кроме увеселительных и питейных заведений, конечно. В кабаках и трактирах работы прибавится. Богатые господа отчаянно примутся тратить свои кролы, напиваясь до безумия, уничтожая продукты, еще не съеденные крысами. Кто-то, вероятно, и останется ночевать. Поэтому и отдельные комнаты должны быть готовы. Беднота же пойдет пить в места попроще, без роскошных столов и кабинетов. В рабочих кварталах и порту для них будут открыты распивочные с минимальной закуской. Там не пошикуешь, но все одно, каждая лавочка, торгующая хмельным, в накладе не останется. Поэтому и гонял старый кабатчик своих поварят с самого раннего утра.

Конечно, эти трое суток могут сильно подорвать состояние тех, кто привык работать каждодневно и еле сводит концы с концами. Ну, что ж, всеобщий праздник – хороший повод умереть от хмельного напитка. Это лучше, чем от голода или побоев в долговой тюрьме. Людвиг усмехнулся в усы и огладил рукой едва пробивающуюся небольшую бородку, заметив в окнах кабака уже подвыпивших и веселых людей.

Самого Людвига ожидала другая, более завидная, судьба. Грех жаловаться на происхождение. Правда, он всего лишь второй сын третьего королевского брата, и до Проклятого престола, ему, видимо, не дотянуться. Но титул графа и королевского племянника обеспечивал безбедное существование. Пусть он и маг Воды, но достойной, уважаемой в обществе, десятой ступени. Да, следуя канону, Вода питает правящую Землю, но… Во-первых, не сам же Людвиг платил подати королю, а преданные вассалы, а во-вторых, – время Карла Тринадцатого стремительно уходило. Людвиг, как еще очень молодой и полный сил дворянин, надеялся на будущее. На свою счастливую звезду.

А весь мир был напитан магией. Каждый человек от рождения имел некоторые базовые способности и только собственными усилиями мог достичь более высоких уровней. Конечно, дворяне получили больше возможностей, чем простые граждане и крестьяне. Для них организованы магические школы, проводятся турниры. Каждый знатный человек вполне мог повысить свой уровень не ниже пятого, а наиболее способные росли дальше. Но и бедняки не являлись никчемными. Почти в каждом доме огненная хозяйка могла вызвать из эфира пламя, другая – выудить из эфира несколько поленьев, а третья – взглядом создать и вскипятить воду.

Через два дома от питейного заведения показалось темное здание с толстыми решетками на окнах. Тюрьма. Людвиг покачал головой, поняв, что место для нее выбрано весьма удачно. В этот узкий переулок редко заглядывало солнце, оставляя заключенных в тени и сырости. А близкое соседство кабака позволяло городской страже быстро отправлять бузотеров под замок. Магические поединки в столице запрещены королевским эдиктом, но кто старался его соблюдать? Особенно после нескольких кружек вина.

Сквозь черные решетки виднелись угрюмые лица узников, казалось, переломанные этими стальными прутьями. Смогут ли они вернуться к нормальной жизни или так и останутся на дне общества?

Через некоторое время Людвигу повстречался патруль. Знакомый офицер отсалютовал молодому графу, и тот дружески кивнул в ответ. В отдалении показался метельщик, убирающий с земли первую опавшую кленовую и тополиную листву. Столица понемногу просыпалась.

Повернув на аллею Любви, Людвиг заметил множество женщин в красивых, ярких одеждах. Шлюхи. Красные фонари на аллее уже тушили, а из крайнего дома выбежал господин в одних кюлотах, крича, что его обокрали. Конечно, продажные девки ответили ему издевательским смехом. Усмехнулся и Людвиг. Да, он и сам иногда посещал подобные места, но делал это очень аккуратно. Выбирал постоянных партнерш, которым доверял. Ну и, конечно, следил за тем, чтобы не выпить лишнего, а в его глубоких карманах не водились большие деньги. По крайней мере, такие, которые жаль потерять.

На широком проспекте прогуливались уже совсем другие люди. Чопорные офицеры, блестя пуговицами и звеня шпорами, вели роскошных столичных дам под руки. Женщины, прячась от солнца под зонтиками и обмахиваясь веерами, щебетали, словно весенние беззаботные птички. Понятно, что вскоре могла решиться их судьба. Они готовились к маскарадам и балам, проводя репетицию своих будущих интриг. Кокетки прощупывали почву, тренируясь на младших офицерах, втайне мечтая выйти замуж за каких-нибудь более влиятельных господ. Генералов, герцогов или, на худой конец, графов. Одна из дам, улучив момент, даже стрельнула глазками в Людвига, но тот оставался безучастным. Ибо его ждала милая Екатерина, к которой он и направлялся.

На морской набережной поднялся легкий ветер, и Людвигу пришлось поддержать рукой свою шляпу, дабы она не улетела в воду. На рейде стояло несколько красавцев бригов и бригантин, их паруса надувались, словно щеки прожорливого бургомистра, а на мачтах развевались яркие флаги. Слышались звонкие команды капитанов, переливчатые свистки боцманов, перемежаемые вздохами и крепкой мужицкой бранью. Флот готовился к торжественному параду.

Чуть поодаль, у старого причала покачивался на волнах, лениво накренившись, ветхий фрегат, давно уже списанный, но оставленный в качестве памятника. Доски его палубы прогнили, хотя они помнили тяжелую поступь покойного Карла Десятого и шелест платьев его многочисленных любовниц. Руль тосковал по крепким рукам капитана, одержавшего сто лет назад морскую победу, а пушки хранили сажу и гарь от выпущенных по врагу ядер. Увы, все это в далеком прошлом, а старый корабль стоит на вечном причале, ожидая своей смерти от беспощадного времени.

На широкой поляне, обрамленной низким зеленым кустарником, стоял памятник основателю города и династии, Карлу Первому. На огромном камне возвышалась железная фигура конного всадника. Карл изображен на могучем вздыбленном коне, правая рука угрожающе поднята, словно король собирался поразить врага своей магией. Лицо выглядит строго и ожесточенно, переливаясь в свете факельных огней по краям небольшой площади, а сзади раздается плеск морской волны.

Пройдя по набережной, Людвиг вышел на торговую площадь, она постепенно заполнялась народом. На многочисленных лавках торговали всем, чем угодно. Шелка и ковры, золото и серебро, чуть поодаль – свежие овощи и фрукты. В темных углах таились странные личности с грязными спутавшимися волосами, со шрамами на лицах. Эти предлагали запрещенный товар – колдовские зелья и снадобья. Людвиг помнил, что неделю назад власти повесили известного кровопийцу, поэтому, он бы не удивился, если б ему сейчас предложили язык и печень висельника. Поговаривали, что из них можно изготовить какой-то чудесный отвар.