Сокровище на миллион

– Обернись, Тейлор, – сказал Шиммерманн негромко.

Молчание.

– Оглох, осел? Живо обернулся!

Оливер медленно, с явной неохотой исполнил указание. Вместо пальцев у него были длинные темные когти, с них свисали клочья шерсти и плоти, кровь стекала по ним на одежду. Лицо также в крови, особенно нижняя челюсть, из которой выглядывали клыки. Смита затрясло, рука с фонарем дрожала; к горлу подкатила тошнота. Шиммерманн не шелохнулся, его лицо оставалось таким же каменным. Он сказал тихо, но твердо:

– Марш. Обратно. В лагерь.

Тейлора шатало. Он сделал первый шаг, второй, – и тут же кинулся на Сильвера, вонзил когти в лицо. Кровь захлестала из ран, Шиммерманн рухнул на землю. Оливер отряхнулся и направился обратно к тушам. Смит заметил одну деталь: он стал выше. Его ноги изменились: удлинились, почернели и по очертаниям походили на кости, а также выгибались назад, как у козла. Лудо прикрыл рукой рот, крик застрял в горле. Куда бежать? Бесшумно не получится, повсюду кусты, ветки…

Внезапно раздался смех, хриплый и тихий. Сильвер зашевелился, руки и ноги немного задергались, он сел. Волосы спадали на лицо, потому Смит не мог разглядеть раны. Оливер же побелел и отступил на два шага назад.

– Нарываешься, – прохрипел Шиммерманн, оттряхивая волосы.

От когтей остались отверстия, они красовались в районе глаз, шеи и верхней челюсти, часть носа отпала. Но во взгляде загорелся некий азарт, нездоровый блеск, а губы разошлись в улыбке. Лудо не выдержал от бранного возгласа.

– П-прости, Сильвер, – прошептал Оливер. – Я не хотел…

Шиммерманн трансформировался. Смит никогда не видел этот процесс вживую; много раз он представлял его как нечто волшебное, магическое. Но трансформация оказалась очень быстрой, даже мгновенной: Сильвер увеличился в размерах, кожа стала черной и покрылась чешуей. Одежда растянулась, местами разошлась по швам, а волосы исчезли. Вместо пальцев появились изогнутые когти. Тело походило на скелет, можно разглядеть очертания грудной клетки, позвоночника и черепа. Из шейных позвонков тощали тонкие иглы.

Твердым шагом Шиммерманн направился к Оливеру. «Похоже, пора делать ноги», – мелькнула мысль у Лудо.

***

Приближаясь к склону, Джозеф услышал рычание. На секунду он остановился. Может, не идти? А вдруг там зверь? Неожиданно из кустов выпрыгнул темнокожий парень, весь в грязи и листьях. Он вцепился в руку Остина.

– Там… убивают! Скорее… Стоп… Где… ты же не из нашей группы?

Джозеф отпрянул. На лицо он знал его, этот чудак не одногруппник, но вечно присутствует на парах.

– Да, я из другой. За тобой гонятся?

– Там «проклятые»… Мои товарищи бьются там, короче… – Парень харкнул и перевел дух. – Скорее, позови на помощь!

Остин поджал губы.

– Где они?

– Слушай, братишка, там вообще…

– Я тоже «проклятый», мне легче их остановить.

Парень поджал губы.

– Ну ладно. Иди прямо до поляны, вниз по склону. Будь осторожен.

С этими словами он ринулся в сторону костра, где как раз сидела группа Хизера. Джозеф направился к поляне. Сделав несколько шагов вперед, он услышал запах крови, однако звуки, походившие на шорох и рычание, постепенно стихали. Остин выбежал на небольшую поляну, где лежали трупы животных. Но кроме них никого. Он прислушался. «Может, уже вернуться в лагерь? Они и сами могут разо…»

Мысли тут же испарились, когда взгляд упал на землю: повсюду кровь, не только под трупами. Она дорожкой вела к небольшому склону напротив. Джозеф подошел к лосю, оторвал окорок и бросился по кровавому следу.

«Проклятых» остановят только две вещи: либо еда, либо тяжелые травмы.

***

– Прости, я реально не хотел, – пробормотал Оливер.

Это единственное, что он успел сказать. Сильвер бросился на него и проткнул плечо. Из раны хлынула кровь, Тейлор потерял равновесие. Шиммерманн взмахнул ногой, пнул в бок. Оливер почувствовал, как хрустнуло ребро. «Блять! – думал он. – Нет, мне надо укрыться. Мне надо…»

Тейлор перекатился, вскочил и бросился в сторону Айви. Только одна мысль крутилась в голове: «Он считает, будто у меня предаффект, но это не так. Я просто хочу есть… Стоп. А зачем я вообще на него нападал? Святые Звездники, а если реально началось, и я просто не заметил?» Внезапно Оливер почувствовал толчок в спину и рухнул лицом вниз. Сильвер схватил его за волосы.

– За мной, живо!

– Отпусти!

Желудок снова взвыл. Неожиданно раздался звук: к ним бежал какой-то парень с лосиным окороком в руках. Голова снова закружилась от запаха крови, Тейлор вцепился в поднесенное мясо. Он чувствовал, как раны затягиваются, трансформация проходит. Шиммерманн отпустил его и отвернулся. «Идиот», – пробормотал он. Оливер хотел ответить, извиниться все-таки, но головокружение усилилось. Может, из-за большой нагрузки на голодный организм, а может, из-за травм, но тут еда выпала из рук, он потерял сознание.

Глава 2

Возвращение

Когда Лудо вернулся домой после той экспедиции, сразу уселся за рабочий стол. Перед этим он посетил библиотеку и взял современную энциклопедию о «проклятых». Но с чего начать? Смит настроил печатную машинку и начал:

«Кто такие “проклятые”?

Автор статьи: Лудо Смит, журналист».

Поколебавшись, он открыл энциклопедию и свои заметки, затем продолжил:

«Все мы знаем о “проклятых”. Уверен, такие люди есть и в вашем окружении. А может, вы сами к ним принадлежите? Отлично! Вот только, к сожалению, в нашем обществе до сих пор принято осуждать их. “Проклятые” равносильны каннибалам – так ли это? Давайте сегодня разберемся в терминах.

“Проклятье” – особое явление, наделяющее человека удивительной силой, даже своего рода суперспособностью – возможностью регенерировать и трансформироваться в существ с физическим преимуществом. Правда, есть один нюанс: нужно есть сырое мясо – так делают все, без исключения. Оно помогает в поддержании сил и восстановлении ран, даже если человек потерял конечность. Фантастика!

Сразу обозначу: “проклятые” НЕ УПОТРЕБЛЯЮТ В ПИЩУ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ПЛОТЬ. Такие случаи из ряда вон выходящие, они бесповоротно меняют “проклятого” и буквально сводят его с ума. Благо, в нашем современном обществе появились специальные фонды (Фонд Помощи), которые лечат “проклятых” и также “одаренных”.

Помните: “проклятые”, как и “одаренные”, были, есть и будут. А вообще, у многих возникает вопрос – откуда такие названия? Тут необходимо вникнуть в контекст. К “одаренным” людям всегда относились с почтением: они обладают суперсилой, имеют определенные преимущества, но могут обходиться без сырого мяса. Такое обозначение пришло из религии: “одаренные” – наделенные даром Божьим (Мойеса, Альмы или другими богами, термин везде прижился). А “проклятые” пошли от народа. Они наделены силой, но питаются сырым мясом, что считалось грязным, кровожадным, дьявольским. Потому термин “проклятье” приписали к таким людям, а сейчас он стал неотъемлемой частью нашего лексикона. Не стоит забывать про “уникумов” – людей и с “даром”, и с “проклятьем”. Но такое явление крайне редкое, раскрою эту тему в другой раз.

Первые упоминания о “проклятии” встречаются еще в древних записях, когда в Растленде только-только появились первые государства. “Проклятых” всегда считали изгоями, их гоняли похлеще, чем колдунов и ведьм в эпоху инквизиций. Тем не менее, они неотъемлемая часть нашего общества.

“Проклятыми” люди становятся по наследству, чаще всего эта особенность пробуждается в критические моменты, когда человек из-за серьезной травмы или инфекции оказывается на грани смерти. Иногда такое проявляется с рождения. За “проклятье” в мозгу отвечает маленький участок, он расположен ровно посередине между левым и правым полушарием. Его размер не превышает тыквенное семечко и имеет извилины; такое, кстати, и у “одаренных” есть, но более вытянутое. Как удалось выяснить, участок отвечает за способности, их развитие. Его пытались убрать, но в итоге пациенты становились либо инвалидами, либо сходили с ума, либо погибали. Прямо как после лоботомии.

Так к чему все это? “Проклятые” – тоже люди. Более того, по статистике, преступлений с их участием происходят намного меньше, чем среди обычных людей. Из положительных черт можно выделить крепкую психику. Они регулярно испытывают стресс, теряя конечность или поедая мясо, а ведь не каждый человек переносит даже вид крови. К тому же, их здоровью можно только позавидовать. Раны, синяки, переломы – все восстанавливается. Да, они могут страдать другими болячками: от обычной простуды до онкологии. В травматологический пункт они не приходят. А заболевания пищеварительной системы? Здесь им также повезло, проблем нет. Максимум – непереносимость некоторых привычных продуктов. Единственное, у них есть такие явления, как гниение и аффект, но об этом в следующий раз.

И напоследок: они так же способны чувствовать, воспринимать, любить, дружить, ненавидеть. Давайте жить в мире и согласии!

Источники: «Исследования института Мауэра, опыт №176»; «Статья Джонатана Оуэна», стр. 7.

Лудо перечитал статью, потер лоб.

– Конец какой-то… слащавый, – сказал он в пустоту. – Вроде верно, но слишком сентиментально. Надо в поэты идти, честное слово.

***

Давно Джозеф так тяжело не просыпался: спал он очень мало. Смутно помнилось, как они вместе со вторым «проклятым», Сильвером, дотащили этого безумного Оливера до соседнего лагеря. Там находился Фрэнсис Брукс и даже Якоб. Тейлора уложили в ближайшем доме, а Сильвера и Джозефа попросили сторожить его. Также им разрешили съесть трупы лося и волка для восстановления сил, все равно других вариантов не нашлось. Пока они молча ели, в лагере поднялись споры.

– Двадцать пять лет провожу экспедиции, – говорил Фрэнсис, – но с таким я сталкиваюсь впервые.

– К сожалению, – сказал Якоб, – мне тоже нечего сказать. По идее, мы должны сообщить все комиссии.

– Здорово нам влетит.

Сильвер с испачканным кровью лицом выглянул из дверного проема.

– Не надо лишнего шума, мистер Брукс и мистер Хизер.

Куратор нахмурился:

– С какой стати?

– Послушайте, мы в порядке, Оливер тоже. Благодаря мясу, наши раны затянулись.

– Но это же все равно нападение!

– Для нас, «проклятых», это как обычная драка. Потасовка.

Фрэнсис фыркнул:

– Ни черта себе, потасовка у них. Так вы называете откусывание конечностей?

– Ну… да. В любом случае, на нас даже синяков нет.

– И что с того? А если бы обычный человек?

– Тут другой разговор, но сейчас все обошлось. У него был предаффект, потому он и напал.

– Я стар и в этих словах не разбираюсь.

– Предаффект, если простыми словами, – состояние, когда «проклятый» начинает терять контроль над собой и своей силой. Но в отличие от аффекта, который наступает в критичный момент и быстро проходит, здесь все идет по нарастающей. Он чаще всего возникает от голода, ран или большой нагрузки на тело после трансформации.

Брукс поджал губы.

– Но ты пойми: сегодня он на «проклятого» нападет, а завтра на обычного человека – меня, Алистера, да кого уго…

– В его словах есть смысл, – неожиданно сказал Якоб, почесав подбородок. – Слушай, раз уж так, пускай сами решают. Тем более, ни тебе, ни мне не нужна вся эта волокита с комиссией, верно? Слава Звездникам, никто не пострадал. Отсчитаем Тейлора, сделаем предупреждение. Он далеко не глуп, отличник. Думаю, поймет. Предложим помощь Фонда. Вот только одного не пойму: в чем причина-то?

– Голод, – ответил Сильвер. – Оливер на протяжении дня не мог нормально поесть, свою еду забыл. Я давал зайца, но он не наелся.

– Ладно, понял. Ну так что, Фрэнсис?

Тот махнул рукой.

– Хорошо, давай так. Но если еще раз такое повториться, я буду настаивать на его отчислении. А ты, Смит, даже не вздумай это публиковать.

Лудо кивнул, а Рэй пробубнил:

– Они же так убьют друг друга.

Смит обернулся к нему.

– «Проклятых», насколько я знаю, не так-то просто убить. Они могут погибнуть от ожогов, переохлаждения, большой потери крови, повреждении мозга или взрыва. Ну еще и гниение. Потому вчерашняя драка пройдет без последствий.

Вскоре все приступили к сборам, оставаться после таких приключений лучше не стоит, – так решили преподаватели. Сильвер и Алистер положили спящего Оливера на самодельную лежанку и закрепили веревками. Первая половина пути прошла в молчании: никто не выспался. К тому же, в воздухе веяло напряжением: вдруг Оливер снова обезумеет? Как с ним поступить, когда он очнется? Спустя некоторое время Лудо решил разрядить обстановку и заговорил об экспедициях. Несмотря на резкий конец, первая поездка вышла плодотворной, особенно ценной находкой оказались украшения и записи старосты.

Якоб как бы невзначай упомянул, что у него сегодня день рождения, двадцать девять лет. Все тут же поздравили его.

– Спасибо, спасибо. Вообще, думаю сегодня отметить, – он усмехнулся. – Благо, я еще в том возрасте, когда праздник доставляет мне радость. Кто-нибудь хочет со мной в бар сегодня вечером?

Студенты притихли. Во внеурочное время Хизер пренебрегал преподавательским этикетом и словно возвращался в студенческие времена. Совместный перекур со студентами, прогулки, даже тусовки. Якоб всегда выделялся открытым характером и не любил быть один. От других преподавателей это тщательно скрывалось; только Фрэнсис все знал, но, как всегда, дальше нравоучений не лез. Более того, он мог также иногда составить компанию, «развеяться». Студентам такое положение дел шло на пользу: многие не совсем способные ученики благодаря этому были у Хизера любимчиками, что нехило помогало на сессиях.

– Никакой этикет меня не держит, дружище, – сказал Лудо и похлопал его по плечу.

Брукс покачал головой.

– Извини, не смогу. Мне сегодня внука на ночь привезут, как же я буду за ним с похмелья присматривать?

Хизер понимающе кивнул и повернулся к студентам:

– Ну, а вы чего, стесняетесь?

Неожиданно поднял руку Рэй:

– Если не возражаете.

Якоб кивнул, а Лудо усмехнулся:

– Не похоже на тебя. С чего это вдруг?

– Потому что так хочу, – сухо ответил Ллойд.

«Потому что легче подмазаться к преподавателю. А хотя… почему бы и нет? Надо только Шона предупредить», – подумал Шиммерманн и сказал:

– Я тоже хочу с вами.

Хизер улыбнулся и еще раз кивнул.

Под конец поездки все окончательно приободрились и, добравшись до института, стали разгружать вещи. Оливер не пришел в себя, изредка в полудреме просил воды. Фрэнсис вызвался отвезти его домой, растолкал Тейлора и спросил адрес, тот его назвал и снова уснул. Вскоре Брукс вернулся один и со словами, что его забрала какая-то девушка.

– Я же говорю, еще долго отходить будет, – сказал Сильвер.

Отправлять Оливера в следующую экспедицию или нет, они решат в понедельник. Сначала следовало бы опросить его и мягко намекнуть на лечение. Также Брукс назвал точку, куда, скорее всего, все вместе поедут: некий лагерь жертв инквизиций на Утесе Смерти. До поездки, которая продлится аж целую неделю, все пары отменяются, следует хорошенько отдохнуть. Перед уходом Якоб назначил время встречи в баре «Мачта», расположенном в соседнем от института квартале. На том все разошлись до понедельника.

***

Едва переступив порог дома, Джозеф выдохнул: наконец-то один, наконец-то тишина. После таких приключений он сразу побежал в душ, запустил стиральную машину и разогрел макароны с сыром. «Проклятые» хотя и питались в основном сырым мясом, все же соблюдали баланс и не пренебрегали обычной едой. Остин обожал макаронные изделия и крупы, однако из-за «проклятья» терпеть не мог рыбу. От нее его буквально воротило.

Зазвонил телефон. Едва Джозеф взял трубку, как тут же послышался недовольный голос:

– Опять не берешь? Совсем меня забыл, поди.

«Святые Звездники», – подумал он и сказал:

– Привет, мам. Я был в экспедиции, полчаса назад пришел. Что случилось?

– Ничего. Разве я не могу позвонить и узнать, как у тебя дела?

– Опять про долг спрашиваешь?

Похоже, услышав в голосе сына раздражение, Анжелика смягчила тон:

– Сынок, я просто переживаю за тебя, вот и все. И да, как у тебя с…

– Все отлично, оплачиваю.

– Уверен, что помощь не нужна? Ральф обещал взять часть долга на себя, он недавно на почту устроился.

– Вот пускай сначала за себя берется, а меня в покое оставь.

– Значит, вот так ты с нами, да? А с этим… маргиналом общаешься? Он для тебя дороже матери?

Остин повесил трубку. К счастью, мать и не подумает приезжать, иначе бы Джозеф не смог себя сдержать. И надо же, маргинал! На своего бы Ральфа посмотрела, который и дня без бутылки пива или вина прожить не может.

…Все началось с развода родителей, когда Джозефу едва исполнилось шесть лет. Тогда его отец, Честер Остин, на заводе лишился руки из-за несчастного случая. Так как он, в отличие от супруги, не «проклятый», то остался на всю жизнь инвалидом, а потому запил. Джозеф смутно помнил свое детство, но в подсознании навсегда закрепился тот самый перегар по утрам. У Анжелики, женщины отнюдь не скромного нрава, быстро закончилось терпение, и она подала на развод.

Спустя два года, когда Остину исполнилось восемь, мать привела другого мужчину. Он совсем не походил на отца: мускулистый, высокий, с длинными волосами и щетиной. Лицо обветрено, на кистях шрамы и затертые мозоли; и от него постоянно разило сигарным дымом. В руках мужчина держал пакет, из которого немного подтекало. В животе у Остина заурчало, а мать сказала:

– Сынок, знакомься, это дядя Клаус. Сегодня у нас на ужин мясо кабана.

Так прошло знакомство с Клаусом Кингом, первым отчимом.

Клаус прожил в семье три года, занимался охотой, добывал зверей для сети мясных лавок. По характеру, несмотря на внушающую внешность, он всегда оставался спокоен. Вот только с Анжеликой ему пришлось несладко: вечно капризная, всем недовольная, скандальная. Они постоянно ругались, она постоянно подозревала его в изменах. А вот с Джозефом все сложилось иначе: они быстро нашли общий язык, а спустя первые полгода Кинг регулярно вывозил его то на рыбалку, то на охоту. Джозеф плакал, когда Клаус уходил, они разошлись на пять с половиной лет, их общение ограничивалось только звонками по праздникам.

После него Анжелика привела другого мужчину по имени Ральф. На тот момент Джозефу стукнуло четырнадцать. Еще с порога Ральф дал понять: подростку он спуску не даст. Учеба на «отлично» сквозь пот и слезы, подработки летом, – через все это проходил ленивый Джозеф. Вот только спустя два года Ральфа выгнали с работы, и он запил, а привычка командовать осталась. Джозефу приходилось тяжело. Он слышал упреки во всем – то в лени, то в отсутствии друзей и девушки. Словно отчим хотел на нем отыграться, выглядеть на его фоне выигрышно. Мать также вставала на сторону Ральфа. «Почему из-за тебя я должна лишать себя личной жизни?» – вопрошала она во время очередной жалобы.

Тогда Остин решил уехать. Клаус не мог его взять, так как все время в разъездах, да и жить возле леса не слишком удобно. Благо, помогли бабка с дедом по материнской линии, Джозеф всегда с ними поддерживал хорошие отношения. Они сами предложили переехать, а он без колебаний согласился. Вскоре, окончив школу, он подал документы в институт Келлера, на археолога, так как любил географию и историю. К тому же, это большие физические нагрузки, «проклятье» пригодится. Остину повезло, он поступил на бюджет, очно-заочно, и отправился работать официантом в кафе.

Но вот только спустя некоторое время, когда ему стукнуло восемнадцать, на голову обрушились сразу два несчастья. Первое: бабка с дедом навсегда ушли в загробный мир. Сначала умерла бабка от инсульта, а спустя несколько дней пришла очередь деда – сердечный приступ. Джозеф впервые потерял близких людей. Анжелика полностью взяла на себя организацию похорон. Немного отойдя от траура, она предложила сыну вернуться в семью, но он отказался. К тому же, всплыла одна новость: квартиру бабка с дедом завещали ему. Сказать, что Анжелику, их единственную дочь, такая ситуация задела, – ничего не сказать. А вот Джозефа такой расклад совсем не удивил.

– Мужики – ее единственная слабость, – сказала незадолго до своей смерти бабка. – А вдруг она квартиру своему дерьмоеду безработному перепишет? Лучше она будет у тебя, Джо. Ты мальчик умный, способный, – неожиданно она схватила его за плечи и потянула к себе. – Но, если ты ей отдашь квартиру, я тебе устрою Ад на земле из загробного мира.

Даже если бы не эта угроза, Остин не хотел отдавать квартиру, ему самому нужно где-то жить, подальше от неприятных личностей.

Но вскоре всплыло второе несчастье: долги.

Возможно, тут сыграл роль старческий маразм, но за жилье бабка с дедом платили нерегулярно, а Джозеф узнал об этом не сразу. Ему пришел долг в четыреста тысяч золотников, а это уже угроза выселения. В итоге состоялся суд, на котором пожалели бедного студента. Остин едва ли не клялся самой богине справедливости Джавахаре честно и своевременно все выплачивать. Суд встал на его сторону и назначил срок в три года, с учетом его положения. С тех пор Остин тратил все силы на учебу и уплату долга.

К счастью, не все так беспросветно, ведь Джозеф наконец-то увиделся с Клаусом! В один прекрасный день он решил погулять в лесу, развеяться, тогда и встретился с отчимом, который как раз охотился. Они снова возобновили общение, Клаус немного помог уменьшить долг и стал регулярно снабжать мясом.

А еще мать его маргиналом называет, надо же!

***

Сильвер вернулся домой, в съемную квартиру, которую делил с Шоном Пейном. Его крестный, нескладный мужчина с завязанными в хвост волосами и смуглой кожей, сидел перед телевизором. Шиммерманн отдал ему украшения и привел себя в порядок, параллельно рассказывая о событиях накануне. Шон внимательно, с лупой и фонарем, осмотрел артефакты.

– Прелестно, – пробормотал он. – Думаю, клиенту понравится. Надо в ломбард сгонять будет.

– Не смогу, я сегодня пью, – сказал Сильвер.

Шон нахмурился.

– Не похоже на тебя. С кем?

– С куратором. Просто у него сегодня день рождения, вот он всех и позвал.

– Ну хорошо, отдохни. Ты заслужил.

Глава 3

День рождения

Через час Сильвер ушел. Шон потер глаза и посмотрел в окно: небо уже окрасилось в розовые оттенки; с клиентом лучше всего связаться завтра. Украшения хорошие, богач-коллекционер оценит их по достоинству. Пейн расположился в кресле и включил телевизор, однако расслабиться не получилось: его сильно озадачила история с Оливером.

«Это ни в какие ворота», – решил он и набрал Джеральда Юргена. Благо, номер сохранился.

– Алло, – послышался на другом конце провода бас.

– Джеральд, привет. Это Шон.

– Тебе чего?

– По поводу Оливера. Ты знаешь, что случилось накануне?

Послышался тяжелый вздох.

– Знаю.

– Буду честен: мне плевать и на тебя, и на твоего племянника. Но мало того, что он напал на моего крестника, так еще и ставит под угрозу все. Ты понимаешь, о чем я.

– Я понимаю, Шон, проблему решу. Всего хорошего.

Послышались гудки. Пейн грохнул трубкой и закурил.

***

Бар «Мачта» ничем не выделялся от любого другого питейного заведения. Морскую атмосферу ему придавало разве что деревянное покрытие, пропитанное запахами пива и рыбы. С потолка свисали лампы, украшенные узорами в виде морских звезд и русалок. Якоб, Рэй, Лудо и Сильвер уселись возле стены. Все заказали крепкий алкоголь, закуски и жареную рыбу. На столе вскоре не осталось свободного места. Шиммерманн пил меньше всех, голова и так раскалывалась от пиратских песен с музыкального автомата. «Может, Хизер что-то интересное скажет? Как раз уже тепленький», – размышлял он.

Вскоре ожидания принесли свои плоды.

– А есть ли у вас артефакты? – неожиданно спросил Рэй, весь красный от водки. – Археологи же берут их на хранение.

Якоб подпер руками голову с таким видом, будто сейчас заснет.

– Угу. Я их берегу, как зеницу ока, с меня потом спрашивают, даже домой с проверкой могут нагрянуть. Потеряю, так сразу заподозрят, что я кладоискатель. Зато надбавка хорошая.

– Студентам так можно?

– Нет, только проверенным лицам с дипломом, опытом работы и хорошей репутацией. Большая ответственность все-таки, – он вздохнул. – Кстати, я совсем забыл пригласить одного очень хорошего знакомого. Он учился в нашем же институте, три года назад диплом получил.

Смит подался вперед.

– Сейчас только восемь, еще не поздно.

Якоб встал.

– Хорошо, я вас познакомлю.

– Я с вами, мистер Хизер, – сказал Шиммерманн, и они с куратором вышли на улицу.