скачать книгу бесплатно
– Какой ты, однако, горячий, хоть и русский!
Она делает шаг к юноше, берёт его руками за отворот рубашки:
– И я тебя. Я тебя тоже люблю. Очень!
Влюблённые сначала робко, по-детски, а потом страстно целуются. Сумочка Марии падает на землю. С плеча Володи на землю соскальзывает фотоаппарат.
Фонари освещают пустынную улицу. В их таинственном свете колышется тропический воздух. Укрываясь за пальмами и кустами, Владимир ведёт к своему дому Марию:
– Когда я зажгу свет вон в том окне, а потом погашу, ты сразу иди. Хорошо?
– Хорошо.
Владимир бегом пересекает улицу. Отрывает дверь. В холле тихо, на втором этаже тоже тихо. Владимир подбегает к окну, смотрит на пустынную улицу, включает люстру. От света просыпается попугай в клетке. Он хлопает крыльями, хрипло кричит:
– Налей рюмочку! Налей рюмочку!
– Перебьёшься, – Владимир снимает с себя рубашку, накидывает её на клетку, гасит свет, распахивает дверь, впускает Марию, закрывает за ней дверь.
Влюблённые обнимаются, целуются. На ходу они скидывают обувь. Юноша стягивает с девушки платье. Входят в комнату. Под звук цикад, в свете луны и уличных фонарей они падают в обнимку на кровать, подминая накомарник и путаясь в нём.
Мария высвобождается из лифчика:
– Подожди, я тебе помогу. А где твой сосед?
– В командировке. Наконец-то мы вместе!
– Я люблю тебя, Влади! Целуй меня! Целуй меня сильнее!
Недалеко от спального района «Наутико», на старой заброшенной, бетонной пристани любители подводной охоты: Ершов, Прохоров, Клочков и Дымоховский. На пристани лежат ружья, пики маски, ласты, ножи, трубки. И результаты охоты: морские ракушки, кораллы, рыбы, звезды, надутая колючая рыба-шар. Прохоров еще плавает. Островский неподалеку промывает ракушки. Три товарища беседуют.
– Да у многих наших мужиков здесь есть подруги. Кубинские. Или русские. Ничего плохого я в этом не вижу. Жизнь есть жизнь.
– Главное – помалкивать. Но если у тебя, Володька, серьезные намерения, то я тебе рекомендую поговорить по этому вопросу с моим шефом, с нашим Советником-посланником. Второй человек после посла. Он – душа человек. Клянусь. Тебе вреда не причинит, а посоветовать, как лучше оформить Ваши официальные отношения он может. Он не из этих, типа рытовых. Он с пониманием. Лучше его никто не подскажет. Может, тебе лучше Марию в Москву пригласить и там Вам расписаться. Не знаю. А вот в посольстве я тебе светиться не советую. Не к чему это. Перехвати Советника в неформальной обстановке. Прямо на улице. Он живет в гостинице «Сьерра Маэстра» и в посольство ходит всегда пешком к девяти утра. Он и по воскресеньям работает. Он сейчас без жены, поэтому ему заняться особенно нечем. Если надумаешь, я тебе опишу, как он выглядит.
– Я подумаю. Может быть ты и прав. Мир не без добрых людей. Спасибо за совет. А вот и наш Иваныч плывет. По-моему, он святой человек. Острит, шутит с женщинами, но близко их к себе не подпускает. Говорит: «Ждет меня подруга не-ж-ная! И две дочки. Куда я от них?»
Прохоров подплывает к пристани, выплевывает маску, подтягивает к себе машинную камеру с садком на десятиметровой веревке для большей безопасности от акул и достает с победным видом из сетки осьминога. Подходит Островский.
– Братва! Вот! А вон там, в сорока метрах отсюда лежит на дне акула-кошка. Я один ее не возьму. Давайте сплаваем втроем, а лучше вчетвером. С разных сторон ее загарпуним. И в растяжку удержим.
– А она нас не загарпунит?
– Эта акула с усиками питается только планктоном. Я из нее Вам такое заливное блюдо сделаю. Пальчики оближете.
– А мочевина?
– Никакой мочевины! Свежачок не пахнет, если быстро ее разделать. Поплыли! Только тихо. Я укажу, откуда каждому заходить, то есть заплавать.
– Пошли! Нам акула-барракуда или, как там, карракула, нипочем! Мы акулу-карракулу кирпичом! Кирпичом!
Переводчики кто в кедах, кто в ластах, надевают маски, натягивают резину на ружьях и спускаются с пристани осторожно в воду, выбирая место, чтобы не наступить на морского ежа.
Выходной день. Владимир наскоро доедает завтрак, наливает в чашку кофе, с чашкой в руке поднимается на второй этаж к Олегу.
– Здорово! Как дела? Как настроение?
– Дела и настроение отличное! Олег, я иду к Косте Дымоховскому. Он меня приглашал в гости. Посмотрю, как ему там живется, в отеле.
– Счастливого пути. От меня горячий привет.
Владимир входит в холл отеля и ждет выхода Советника-посланника. И вот из лифта выходит советский дипломат вместе с каким-то кубинцем. Позади Советника, на расстоянии локтя, тенью движется Костя Дымоховский. Владимир отходит к стойке администраторов. В этот момент Советник видит прямо на пути своего движения, посередине холла, на диване, свернувшегося калачиком человека. Тот сладко посапывает. Рубаха в клеточку и рязанская физиономия выдают в нем явно нашего соотечественника. Рядом с диваном валяются ботинки и носки. Советник делает вид, будто он ничего не замечает, провожает своего гостя до дверей отеля. Там происходят поклоны, улыбки, рукопожатия… Через стеклянную дверь Советник машет рукой своему кубинскому приятелю, потом круто поворачивается, подходит к спящему могучему парню и начинает его тормошить. Тот долго не просыпается, но, наконец, открывает глаза, поднимает голову и вертит ей по сторонам, ничего не понимая….
– Вы кто такой? – спрашивает его Советник раздраженно.
– А ты кто такой? – зло огрызается Галкин.
Дымоховский на него шикает:
– Это Советник посольства!
Несколько человек из толпы вторят ему.
– Я Советник советского посольства. А вот кто вы? И почему вы оказались здесь? В таком непотребном виде?
– Вставайте! Вставайте! Вам говорят!! – теребит Дымоховский Галкина.
Громадина встает. С хрустом потягивается. Владимир приближается ближе к происходящему, останавливается рядом.
– А я Галкин, специалист по сельскому хозяйству, прилетел сюда вчера. Меня друзья встретили…. Ну, мы выпили немного за встречу в баре, потом я пошел к себе в номер, но забыл, где он, и присел здесь отдохнуть….
Галкин с трудом выговаривает слова. Во рту у него пересохло, губы плохо слушаются. Советник брезгливо его выслушивает, подводит черту.
– Сию минуту собирайте свои вещи и завтра… Нет. Рейс в Москву сегодня. Сегодняшним рейсом по моей брони вы летите обратно в Союз.
Не взглянув на Галкина, Советник движется к выходу. Дымоховский видит Владимира и незаметно ему кивает.
– Это же надо было так набраться!
Галкин, глядит вслед удаляющемуся советнику, чешет за ухом, садится на диван, натягивает, носки, ботинки.
– Вчера прилетел, выпил, а сегодня – домой. Ничего себе командировочка вышла! Прокатился!
Около Советника остается только Владимир, который слегка теряется и не может решить, подходить ли ему к советнику для душевного разговора или нет. Дымоховский подходит к Галкину.
Галкин растерянно мямлит:
– А мне теперь куда?
– В Союз, дружок. В Советский Союз!
Дымоховский пробирается в толпе гостей отеля к Владимиру:
– А ты чего здесь?
Владимир смотрит на обувающегося Галкина.
– Ты же знаешь. Хотел с Советником посоветоваться. Каламбур, какой! И к тебе в гости зайти.
– Видишь, какая ситуация возникла. Ты уж лучше в другой раз приходи. Извини. Я сейчас занят. И Советник не в себе. Пока!
Костя бежит за советником. Владимир в задумчивости и в растерянности стоит, потом выходит из отеля и идет в противоположную сторону от советника и Дымоховского что-то бурно обсуждающих.
Мария и Владимир сидят за столиком в кафе на улице. На площади рядом, на открытом воздухе играет симфонический оркестр. Многочисленные зрители слушают музыку. Дирижер, седой негр во фраке, грациозно машет палочкой.
– Чайковский…
– Со спины не вижу.
Влюбленные смеются. Владимир замечает среди слушателей знакомое лицо, которое скрывается за людьми. Он пристальнее вглядывается в темноту, но зрители заслоняют фигуру Сапрунца. Мария видит обеспокоенность Владимира. Сапрунец фотографирует Ершова и Марию, когда те, обнявшись, разговаривают. К ним подходит официант, ставит на столик два кофе. По улице проезжает «Волга». Владимир прячет лицо за меню, потом смотрит машине в след.
Мария берет чашку, пьет кофе, любуюсь архитектурой Гаваны. Мимо кафе идет Лаура.
– Привет Мария!
– Привет, подруга. Присоединяйся!
– Давно не видела тебя. Как ты?
– Нормально. Много работы.
Лаура беззастенчиво разглядывает Владимира. Трио певцов поет песню под гитары.
– Ты все там же работаешь?
– Нет. Я уже служу. Вольнонаемной. Перешла на военную службу к товарищу отца.
– Тебе легче. А тут крутишься…
– Как сказать!
– Подруга? – спрашивает шепотом Владимир Марию.
– Вместе заканчивали школу.
Все допивают свой кофе. Владимир подзывает официанта, чтобы расплатиться. Официант кладет на тарелочку счет, Владимир достает из кармана гуаяверы деньги. Мария и Владимир прощаются с Лаурой.
– Пойдем еще погуляем? Пошли в кино?
Мария и Владимир выходят из кинотеатра «ЯРА» и, обнявшись, идут по улице «Рампа». Владимир замечает, как нагоняя их, медленно движется серая «Волга». Владимир тянет Марию в переулок, где вместе с ней прячется в темный дверной проем.
– Что случилось?
Владимир выглядывает из проема. «Волга» тихо проезжает мимо переулка.
– Ты кого-то боишься?
Владимир подбегает к углу дома, выглядывает из-за него, замечает, что «Волга» сворачивает на соседнюю улицу. Владимир и Мария выходят на улицу и направляются к оживленной улице. Здесь Владимир видит, что серая «Волга» стоит с потушенными фарами у тротуара. Он тянет Марию обратно в переулок.
– Пошли здесь.
Он показывает в темноту переулка. Мария молча идет рядом с ним.
– Скажи, Мария, ты хочешь, чтобы я улетел в Москву, через три дня? Хочешь?
Мария останавливается, свет из окна падает на ее испуганные глаза.
– Нет.
– И я не хочу. Я хочу быть с тобой. Навсегда!
– Я тоже, навеки!
– Тогда слушай. Эта «Волга»…посольская. Из нее следят. Если меня заметят с тобой, то сразу же вышлют в Союз. Без тебя. Понимаешь?
– Почему так? А если мы любим друг друга?
– Вот вопрос! Что в этом плохого? А получается то, что быть интернационалистом, с Кубой дружить – хорошо, а встречаться и любить кубинку – плохо. У нас как бы двойной стандарт. Что же делать?
– Какой стандарт? У кого?
Владимир показывает пальцев вверх:
– Там. Наверху. У власти. Мы-то к Вам кубинцам всей душой, а встречаться русским с кубинками-это они полагают аморально. А в чем аморальность? Если чувства! Любовь наконец!
– А может, там наверху люди в высоких кабинетах просто завидуют таким, как ты? Вот и устанавливают нечеловечные правила.
– А ведь точно! Какая ты догадливая! Я об этом и не подумал… Тем не менее… Меня накажут за то, что я с тобой встречаюсь. Если узнают. И сурово накажут.
Мария беспомощно смотрит в глаза Владимиру. Потом заливается смехом.
– А ты…, чтобы не наказали… женись на мне!
– Жениться?
Мария смотрит в сторону, в светящемся окне напротив молодая кубинка укладывает ребенка в постель, на улицу доносится тихая колыбельная песня…
– Но как? Где у вас браки регистрируют? И можно ли и вам с иностранцем расписаться? Как твои родители, как твой отец на это посмотрит? Вот сколько вопросов!
