Черный ксеноархеолог

«Всем. Это обман и самообман. Жалкая попытка слабых умов защититься от зияющего ужаса и бессмыслицы этого холодного и пустого мира посредством идеи, что он будто бы населен невидимыми духовными существами, добрыми и заботящимися о тебе. Но там никого нет. Только мы и мир. А религия – лишь старое нелепое заблуждение, выросшее из неверного осмысления природных явлений и страха перед неведомым. Может, это помогало в древние времена примитивным людям, но сейчас…»

«Множество ваших ученых и философов верили в Бога. Ты всерьез думаешь, что они были верующими просто из-за того, что боялись грозы? И они все примитивные? А ты такой сложный со своим атеизмом? А что, если твое неверие – лишь способ избежать мыслей об ответственности за совершаемые грехи, в основе которого лежит самая примитивная психологическая защита – отрицание. Не хочется быть наказанным, вот и убеждаешь себя, что наказания не будет, потому что наказывать некому».

«А за что меня наказывать?»

«Не за что? Ты полностью живешь по заповедям?»

Я усмехнулся:

«Как-то не сверялся со списком. Но никого не убил, не обворовал, не прелюбодействовал…»

«Не лгал, не осуждал, не гордился, не чревоугодничал?»

«Разве что по мелочи. А что насчет тебя? Ты так увлекся нашей религией. Не слишком ли легко отказался от своей собственной? Во что вы верили?»

«У нас не было религии в вашем понимании. Но и атеистами мы не являлись. Мы знали, что есть Создатель мира. И знали, что с этим миром что-то пошло не так. Повсюду можно увидеть одновременно следы изначальной гармонии и разъедающего ее уродства. Мы полагали, что кто-то в древности совершил нечто ужасное, отравившее мир. И после этого Создатель разочаровался, выбросил наш мир и занялся другим, который оправдает Его ожидания. А наша Вселенная стала мусором и, как положено мусору, постепенно разлагается. Вы называете это энтропией».

Я облокотился о стол, заинтересованно слушая. Гемелл тем временем продолжал:

«Мысль о том, что с Создателем можно общаться, была совершенно чуждой нам. Поэтому я и сказал, что у нас не было религии. Просто скорбное знание, передававшееся из поколения в поколение. Мы боялись, что именно наши предки стали теми, кто совершил тот ужасный поступок. А теперь я наконец узнал, что это не так.

Это исключительно ваша вина».

– Что? – произнес я от неожиданности вслух.

«Ваши предки, Адам и Ева, открыли двери для зла в этот мир. И оно изуродовало Вселенную. Мой грех уничтожения неккарцев, грехи моей расы и даже грехи Хозяев – ничего этого не было бы, если бы ваши предки послушались Бога и не стали нарушать Его заповедь в райском саду».

– Эй, притормози! Люди, писавшие христианские книги, не вкладывали в них такое значение!

«Вкладывали. Почитай восьмую главу послания апостола Павла к Римлянам. Он объясняет, что все творение мучается из-за грехопадения людей».

– Он писал не про Хозяев и не про вас или неккарцев. Это все касается только нас, людей. Я имею в виду христианство.

«Создатель Вселенной не может быть только для людей, Он для всех. И Его истина не может быть только для вас, истина для всех. Не бойся, я не стал относиться к вам хуже. Эта Благая весть несет надежду и нам. Оказывается, наш мир нечто большее, чем разлагающийся мусор. У Создателя есть план, как спасти нас. И какой план! Хотя через людей пришло в мир зло, но через них Бог устроил и спасение. Как это изящно – слабое звено, послужившее источником заражения, использовать для победы, превратить в источник исцеления…»

– Гемелл, я все-таки читал Библию в подростковом возрасте, и там совершенно точно нет ничего про твою расу, неккарцев или Хозяев!

«В книге Бытия описывается, как Адам нарек имена всем животным. Думаю, среди них были и наши предки».

– Ты ставишь свою расу на уровень животных? Это не оскорбительно для тебя?

«Нисколько. Участь животных лучше вашей. В той же восьмой главе послания к Римлянам об этом сказано. Мы спасемся в любом случае, потому что страдаем из-за вас, а вот вам, чтобы спастись, надо постараться. И еще как постараться. Очень мало кто из вас спасется».

– Ладно, хватит! Сегодня ты исчерпал мой десятилетний лимит на богословские разговоры.

Гемелл замолчал, но я чувствовал, что это ненадолго.

Инопланетянин, всерьез уверовавший в христианство! От сюрреалистичности этой картины голова шла кругом. Я все еще думал, что Гемелл просто шутит, но позднее убедился, что он в принципе не может шутить.

День сто сороковой

Казалось бы, три с лишним месяца – большой срок, но как быстро он пролетел! И чем меньше времени оставалось до пункта назначения, тем сильнее я нервничал.

Лира, Герби и я сидели в рубке, готовясь к переходу. Мои руки нервно впивались в подлокотники кресла. Резкий рывок, вызывающий тошноту, – и на экране тьма сменилась звездным небом с яркой точкой впереди.

– Мы вышли в обычный космос, – сообщила Лира очевидное. – Это Фомальгаут. Звезда класса АЗ, вокруг которой вращаются четыре планеты и огромное облако астероидов.

– Дагон, – сказал я.

– Что? – спросила Недич.

– Такое название дали земные астрономы, когда думали, что это планета, – сообщил Герби. – Но позднейшие исследования показали, что такое отражение дает пояс обломков, возникший из-за столкновения двух огромных астероидов.

«На самом деле это была планета, – заметил Гемелл. – Но жившая здесь цивилизация плохо выполняла приказы Хозяев, и ее примерно наказали».

– Трех месяцев оказалось недостаточно, чтобы вы изучили место назначения? – холодно спросил я Лиру, не обращая внимания на болтовню Смотрителя.

– Простите, капитан, – неожиданно кротко ответила она. – Я слишком увлеклась исследованиями.

На мгновенье я ощутил теплый укол гордости – теперь и Лира назвала меня капитаном!

Облако обломков выглядело довольно плотным. Глядя на растущие прямо по курсу глыбы, я размышлял над тем, что какие-то из них все еще могут хранить остатки той несчастной цивилизации.

Как это произошло? Миллионы, может быть, миллиарды живых существ жили, любили, мечтали – и в один миг были уничтожены. Каково это – видеть крушение собственного мира? Как земля под ногами разрывается, а атмосфера рассеивается, уносясь в безвоздушное пространство… И ты ничего не можешь сделать! Одновременный предсмертный вопль целой расы, полный ужаса и отчаяния. Вот чем пропитаны астероиды, мимо которых мы летим…

Насколько же были отвратительны Хозяева – эти бессердечные палачи цивилизаций! Справедливо, что в конце концов им попался камень, об который их коса сломалась. Те, кто наказал их самих.

«Как бы победители не оказались еще хуже».

«Куда уж хуже?»

«Всегда есть куда. Зло не имеет дна».

Я поежился. Действительно, кем бы ни были победители, не хотелось бы встретить их здесь. Никого не хотелось бы встречать. Я надеялся, что база будет заброшена. Мертвые руины как раз мой профиль. Как эти глыбы Дагона, например. Вот бы покопаться там… Может быть, на обратном пути.

«Гемелл, укажи цель. Планета или астероид? Что мы ищем?»

«Вторая планета».

– Курс на Фомальгаут-2! – приказал я. – Настроить телескоп и анализатор! Как можно больше информации!

– Принято к исполнению.

Страх усиливался с каждой минутой. Если Гемелл ошибся и цивилизация Хозяев жива-здорова, то узел связи на второй планете наверняка засек нас.

– На планете есть жизнь! – радостно воскликнула Недич. – Судя по зеленым пятнам, там много растительности!

– Продолжайте изучение! – напряженно ответил я. – Ищите следы цивилизации.

– Есть, капитан!

Долгое время ничего не происходило, но мы все равно завороженно смотрели на экран, следя за незначительными изменениями. Герби предлагал нам пойти попить кофе, мы с Лирой отказались, а когда он сам принес из камбуза, жадно набросились на горячий напиток.

Прошло три часа, пока планета не приблизилась достаточно для исследования.

– На данный момент не обнаружено ни одной постройки или намеков на инфраструктуру, – сообщил Герби.

«Ты ошибся? Здесь никакого аванпоста или узла связи!»

«Продолжайте исследовать».

Мы вышли на верхнюю орбиту Фомальгаута-2. Герби сообщил, что полное сканирование планеты займет два часа, и я едва убедил Лиру пойти в кают-компанию, чтобы поесть за это время. Она прямо впивалась взглядом в строчки новых данных и фотографии с поверхности. Для меня же эти зеленые пятна были не столь интересны. Неразумная фауна и флора обнаружены на многих планетах, я не видел тут ничего исключительного. В отличие от ксенобиолога.

В кают-компании Лира стала такой же нервной, каким я был в рубке. Быстро запихала в себя еду и побежала обратно, к новым данным. Я остался обедать в одиночестве.

Когда уже заканчивал, пришел Герби.

– Госпожа Недич настояла, чтобы я сообщил вам лично.

– О чем?

– Мы нашли постройку. Всего одну.

Ксеноархеолог проснулся во мне, и я понесся в рубку, сгорая от нетерпения.

Даже одного взгляда на снимок было достаточно. Здание отличалось от бункера Гемелла, но общий дизайн и пропорции выдавали, что их построила одна и та же цивилизация. Мы нашли объект Хозяев! Одноэтажный белый гексагон был окружен каким-то серым пятном, и все это вместе сильно выделялось на фоне зелени и скал.

Конечно, ушел еще не один час на сбор информации и подготовку посадки, но я не стану утомлять вас лишними деталями. Уже сидя в кресле рубки, я смотрел на проплывающую внизу планету и думал о том, что, в принципе, еще можно повернуть назад. Все отменить. Убраться в Федерацию, смешаться с толпой и прожить тихую размеренную жизнь. Конечно, я знал, что не поверну, но смаковал это странное чувство – как будто держишь судьбу в своих руках.

– Капитан?

– Да, пилот?

– Мы готовы.

– Что ж, давайте это сделаем. – Я нервно усмехнулся. – Спускаемся!

Что могло пойти не так при спуске на неизвестную планету с отсутствующей инфраструктурой взлета-посадки? Да все что угодно! Стиснув зубы, я смотрел, как на экране растут горы и долины Фомальгаута-2, и представлял, как мы разобьемся о них. Или нас погубит агрессивная фауна. Или, что вероятнее, защита Хозяев…

«Мы со всем справимся, – убеждал я себя. – Это просто еще один заброшенный объект на пустой планете».

– Я принимаю сигнал с поверхности, – вдруг сообщил Герби. – В одном из звуковых спектров. Не могу расшифровать.

О нет! Хозяева выжили и теперь заметили нас!

«Они бы уничтожили корабль или перехватили управление, а не пытались связаться, – промолвил Гемелл. – Прикажи недосуществу воспроизвести сигнал».

– Воспроизведи! – попросил я.

Герби что-то нажал, и из динамиков полилась неприятная мешанина звуков, преимущественно гласных. Словно пение, но некрасивое, атональное.

«Я узнаю этот язык. Таэды. Одна из рас, порабощенных Хозяевами. Говорят, чтобы мы приземлились на синей площадке».

– Ты видишь какую-нибудь синюю площадку? – спросил я робота.

– Да. Небольшая.

– Приземляемся там.

– Принято.

«Тут же не должно никого быть! – мысленно сказал я Смотрителю. – Почему ты не предупредил?»

«Я здесь впервые, как и ты. Не бойся. Таэды безобидны. Наверное, приняли нас за торговцев. Захотят чего-нибудь купить».

«Но нам нечего им предложить!»

«Всегда есть, что предложить. Не беспокойся, я помогу при переговорах».

– Это разумные существа? – восторженно спросила Недич. – Вы знаете их язык? Мы с ними встретимся?

– Да. – Мой голос дрожал при ответе. – Я с ними встречусь.

За приземление отвечал андроид, и потому оно прошло гладко. Лира рвалась наружу, но понимала, что выходить нельзя до предварительных результатов изучения окружающей среды.

Первые данные обнадеживали. Гравитация и атмосферный состав почти идеально подходили для человека.

– Но, конечно, снаружи мы все равно будем в скафандрах, – сказала Лира. – На то, чтобы определить наличие или отсутствие в воздухе опасных для человека возбудителей болезней, уйдут годы исследований.

Задерживаться здесь на годы мы, разумеется, не собирались.

Герби сообщил, что к нам приближается летательный аппарат, который будет здесь через четыре минуты.

«Пора выходить», – сказал Гемелл.

Пять минут спустя я в скафандре выходил через шлюз «Отчаянного». Как оказалось, выражение «трясутся поджилки от страха» вовсе не фигуральное – меня то и дело сотрясала паническая дрожь. Возможно, я слишком часто упоминаю об этом, но в то время я был прямо-таки сгустком паники. Обидно, потому что из-за этого я не смог оценить торжественность момента.

Первый человек, ступивший на планету Фомальгаут-2!

Первый контакт с новооткрытой инопланетной расой!

Все это я осознал потом, а тогда даже окружающий пейзаж с его диковинной растительностью ускользнул от моего внимания. Оно было сосредоточено на том участке синей площадки, где, по словам Герби, приземлился невидимый летательный аппарат. Андроид его видел, мы – нет.

«А что, если таэды тоже будут невидимы? Как с ними тогда общаться?»

Словно услышав мои мысли, четыре серебристые фигуры материализовались из воздуха в ста метрах от меня. Таэды приближались. Высокие, статные, полностью закованные в металл. Гуманоиды, но с нечеловеческими пропорциями. Слишком длинные руки. С четырьмя пальцами, как у неккарцев, но в остальном непохожи. Слишком узкая талия. Коленный сустав сильно смещен вверх. Нет ступней, а есть что-то вроде копыт. Все металлическое. Лицевая сторона шлемов плоская и слепая, без глазных щелей или чего бы то ни было еще. Это были воины, судя по броне и оружию, которое трое из них держали в руках.

«Гемелл, они не выглядят безобидными! Ты опять что-то скрыл?»

«Нет. Раньше таэды выглядели иначе. – Я чувствовал, что он находит это забавным. – Прошло много времени с тех пор, как я их видел».

В двадцати шагах от меня трое таэдов остановились, а четвертый, безоружный, продолжил идти, пока между нами не осталось метра два. Затем он молча открыл правую ладонь пальцами вниз.

«Гемелл, что это?»

«Просто приветствие. Знак мира».

«Мне тоже надо его сделать?»

«Да, хуже не будет».

Я поспешно повторил знак, ощущая странную неловкость из-за того, что на моей ладони на один палец больше.

Из лицевой стороны шлема таэда полилась певучая речь.

«Приветствую, странник! Я генерал Иуэ».

Разумеется, он не сказал именно «генерал», а какое-то свое слово, аналог которому Гемелл подобрал из наших, человеческих реалий. И мне оставалось лишь надеяться, что подобрал он его точно.

Теперь предстояло самое сложное – ответить. «Просто расслабься и представь то, что хочешь сказать», – напомнил Смотритель. Вздохнув, я подумал: «Приветствую, генерал! Я капитан Светлов».

И тут мои губы и язык задвигались сами собой, исторгая какофонию высоких и низких гласных звуков. Поистине жуткое ощущение.

Однако генерал, кажется, все понял. И издал очередную серию звуков, которую Гемелл мгновенно перевел мне:

– Ты торговец?

– Нет. Ксеноархеолог.

Последнее слово было произнесено по-человечески («эноареоло»), и я не удивился, когда железный воин уточнил:

– Что это?

– Мы изучаем вымершие инопланетные расы, то, что после них осталось, – культуру, технологии…

– К нам вы немного поторопились. Мы пока еще не вымерли.

– Мы здесь не из-за вас. На вашей планете есть здание, построенное другой расой. Вон там, в горах. С шестью углами.

Я показал рукой направление.

– А, Белый Объект.

– Вы не возражаете, если мы осмотрим его?

– Нисколько, более того, лично сопровожу вас. Отправимся через два цикла.

«Это сколько по-нашему?» – уточнил я у Гемелла.

«Не помню».

«Ничего себе! Может, это два года! Или два жизненных цикла!»

«Вряд ли».

– Я подожду здесь, – сказал я генералу.

Два цикла это оказалось примерно пять минут, во время которых генерал Иуэ о чем-то говорил с сопровождавшими его воинами. А потом позвал меня.

Двое таэдов остались рядом с «Отчаянным», а мы с генералом и еще одним воином вошли в их летательный аппарат. Внутри он выглядел как большая лодка, поскольку имел каплевидную форму, а верхняя часть стен и потолок представляли собой экраны, воспроизводящие то, что снаружи. По бокам были лавки из рыжего материала, внешне похожего на пластик. Мы с генералом сели друг напротив друга, а второй таэд встал у черного столба, располагающегося на носу «лодки».

Аппарат плавно взлетел и стал набирать скорость. Какое-то время я наблюдал за уменьшающимся корпусом «Отчаянного», пока он не исчез за изгибом холмов. Меня трясло от страха.

«Гемелл, ты ведь в первое время после астероида вселял в меня уверенность, чтобы склонить на это путешествие, не правда ли? Можешь это сделать сейчас? Я слишком нервничаю и боюсь. Из-за этого не могу воспринимать происходящее адекватно».

«Хорошо. Но меня это сильно выматывает. Ты будешь мне должен».

«Договорились».

Буквально в ту же секунду когти страха, сжимавшие мое сердце, разжались, и я вздохнул полной грудью. Даже стало странно, что раньше я чего-то боялся. Проснулся интерес к тому, как выглядит местный пейзаж. Какое-то время я с любопытством вглядывался в горы и зеленые холмы, проплывающие внизу. У нас на Мигори есть похожие места возле экватора. Только, конечно, обжитые. С городами и деревеньками. Здесь же не было никаких следов инфраструктуры.

– Когда мы изучали планету из космоса, – сказал я, – то не заметили на ней больших городов.

– В условиях войны строить города на поверхности было бы весьма неразумно. Наши города расположены под землей, как и города противника.

– У вас идет война?

– Да.

– Если вы успели за это время построить целые города, то она, видимо, идет уже давно.

– Триста двадцать лет.

– Невероятно! Война такой продолжительности должна пожирать огромное количество ресурсов.

– И она пожирает.

– А ваши враги – кто они?

– Ничтожества, позорящие таэдскую нацию своим существованием.

«Они воюют со своими, а не с другой расой».

– И кто побеждает?

– Эта информация не для свободного обмена.

«Они проигрывают. Если бы побеждали, то генерал бы похвастался. Лучше тебе перестать задавать вопросы на эту тему, а то еще примут за шпиона».

Таэд, в свою очередь, поинтересовался:

– Ты говоришь на старой версии нашего языка. Сейчас даже не все таэды ее знают. Где ты ей научился?

– Ну… у меня был очень старый учитель.

– Таэд?

– Нет. – И Гемелл моими устами добавил слово: – Муаорро.

«Это самоназвание вашей расы?» – мысленно спросил я.

«Нет. Это то, как таэды называют нас».

– Да, они могут знать наш язык, – сказал Иуэ. – Давно о них не слышал.

«Я взимаю долг с тебя сейчас, – напряженно заявил Гемелл. – Мне надо спросить о своем народе».

Тут же он спросил моим ртом о чем-то. Генерал ответил, они обменялись еще парой фраз, после чего повисло молчание.

«Что он сказал?»

«Ничего существенного. После распада империи Хозяев внешние новости сюда доходят очень редко. Он не знает, что с моим народом».

«Муаорро. Ты говорил, что ваше самоназвание я не смогу выговорить. Значит, буду называть вас по-таэдски».

«Как хочешь».

Мне показалось, он стал более напряженным. Возможно, из-за того, что купировал мою панику. А может быть, из-за переживания о своих.

До Белого Объекта мы летели минут сорок и опустились на некотором удалении от него. Когда мы вышли наружу, моему взгляду открылось гнетущее зрелище. Высокий гексагон окружала ровная площадка порядка двухсот метров – и она была плотно усеяна телами таэдов! Это то, что с орбиты выглядело, как серое пятно. Трупы воинов. Наверное, сотни. Они лежали здесь очень давно, судя по заржавевшим изуродованным доспехам.

– Мы много раз пытались овладеть Объектом, – сказал генерал. – И наши враги тоже пытались. Результаты этих попыток перед вами.

Я подумал, что они поубивали друг друга, пытаясь захватить комплекс, но Гемелл объяснил: «Это сделала автоматическая оборонная система».

Которая так и не пропустила никого внутрь. В том числе и тех, кто мог бы забрать трупы павших.

«А к твоему аванпосту мы смогли спокойно подойти! Я думал, здесь будет так же…»

«Я предупреждал, что узел связи защищен сильнее. Его ценность выше, и он на обитаемой планете, где угроз больше, чем на безжизненном астероиде».

Вид поля, покрытого скелетами в доспехах, производил гнетущее впечатление.

– Наверное, можно сказать, что это наши ксеноархеологи, – заметил генерал, и я обернулся к нему, пытаясь понять, была ли это шутка.

Разумеется, его шлем не выражал ничего.

– Там внутри – оружие, которое позволит нам победить в войне. Однако мы не можем к нему подобраться. Ты знаешь, как проникнуть на Объект?

– Возможно.

– Вы хотите завладеть оружием Объекта?

– Нет. Там должна быть другая технология. Невоенного применения. Нам нужна именно она. Оружие нас не интересует.

– Тогда мы можем договориться. Мы предоставим вам защиту на время пребывания, а также все имеющиеся у нас данные по Объекту. Вы сможете забрать любые невоенные технологии, а нам предоставите доступ в Объект для изъятия оружия. Согласен?

Предложение казалось разумным, и я готов был согласиться, но Смотритель сказал:

«Не глупи! Ничего стоящего у них нет, кроме наружного наблюдения, а такие данные ты можешь собрать и сам. Все, что они тебе пообещали, – что не будут мешать, а взамен хотят получить доступ к оружию, которое позволит им добиться победы в многовековой войне. Проси у них большего!»

«Но нам от них ничего не нужно. Я не знаю, чего еще просить у них?»

«Пусть обещают предоставить военную помощь по твоему запросу».

Поколебавшись, я озвучил это требование. Генерал какое-то время молчал, и я успел подумать, что запросил слишком много, как вдруг услышал мелодичную трель с его стороны. Гемелл сразу же перевел:

– Как ваше имя?

– Сергей Светлов.

Это прозвучало на таэдском как «Эрей Велоу».

– Эрей Велоу, от лица народа таэдов я, генерал Иуэ, обязуюсь оказать всю возможную военную поддержку по первому твоему призыву, а также предоставить тебе и твоему экипажу защиту на время пребывания здесь, равно как и все наши данные по Белому Объекту, в обмен на безопасный доступ внутрь Объекта.

Я уточнил, есть ли какие-то юридические формальности или особые ритуалы, скрепляющие договор.

– Когда-то в древности было принято, чтобы представитель каждой договаривающейся стороны отрезал себе правую конечность в знак серьезности своих намерений. Мы отошли от этой традиции, но, если пожелаешь, ради договора с тобой мы можем ее возродить.

– Не стоит! – поспешно ответил я.

Меня преследовало ощущение, что генерал шутит, однако он вполне мог говорить всерьез. А отрезать свою правую руку я не собирался. Даже ради Келли. Даже ради науки.

«Потребуй от него заключить договор по вашим, человеческим правилам!»

И я потребовал. После долгого объяснения, что такое письменный договор, он согласился. Ну а само подписание состоялось уже на следующий день. А тогда мы просто вернулись на летательный аппарат таэдов, который и доставил меня обратно к «Отчаянному».

Когда я вошел в промежуточную часть шлюза для дезинфекции, Смотритель устало сказал:

«Ну все. Дальше сам справляйся со своим страхом».

Я почувствовал изменение в эмоциональном состоянии, однако паника не вернулась. Лишь небольшая тревога. Видимо, за это время я как-то адаптировался.

Внутренняя дверь шлюза отъехала в сторону, и я улыбнулся при виде Недич и Герби. Родные лица!

Лира тоже улыбалась и, бросившись ко мне, помогла снять шлем. Во взгляде ее читалось изумление и восхищение.

– Вы можете разговаривать на языке этих созданий! – выпалила она. – Как?

Недич просто светилась от радости, и какой же красивой она была в этот миг!

– Помните, я рассказывал, что память Смотрителя осталась во мне?

– Конечно!

– Среди этих воспоминаний есть и… данный язык.

Я понимал, как нелепо звучит мой ответ, поскольку владение языком предполагает не только информацию, но и навык. Лира вполне могла бы задать неудобный вопрос об этом, но сейчас ее захлестнула эйфория от всего происходящего.

– Невероятно! Просто невероятно! – восклицала она, а потом вдруг захлопала в ладоши. И засмеялась.

Я продолжил снимать скафандр, а она все тараторила: