Черный ксеноархеолог

Работал до вечера. Лазейки не обнаружил. Прорыва не случилось. Как и у Герби.

Возвращаясь в каюту, я уже принял решение. Надо признать: это было авантюрой с самого начала. Герби был прав. Это задача не нашего уровня. Пора возвращаться домой. Я уже открыл новую планету и новую разумную цивилизацию. Вступил с ней в первый контакт. Этого более чем достаточно, чтобы вписать свое имя в историю науки.

«А как же твой друг Келли и его спасение?»

«Я ничем не помогу ему, если погибну, как те таэды. Надо действительно передать дело Спецконтролю. Или Космофлоту. Они смогут найти решение, у них ученые, технологии, огромные ресурсы и так далее. А меня никто в принципе не готовил к штурму оборонительной системы».

«У нас был уговор. Ты посетишь мою планету».

– Этот уговор был, когда я думал, что ты настоящий пришелец. Уговоры с воображаемой личностью, знаешь ли…

Моя правая рука вдруг ударила меня по лицу, а внутри вспыхнула ярость. Чужая ярость.

«ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ОБМАНУТЬ МЕНЯ, ЧЕЛОВЕК! Если ты решил оставить своего друга без спасения – дело твое. Но нарушать уговор со мной даже не пытайся! Я могу захватить твое тело прямо сейчас!»

Это было… мощно. Не знаю, что он сделал, но казалось, будто весь мир кричит на меня. Я нервно сглотнул, прежде чем ответить:

– Ладно, не кипятись. Полетим на твою планету… эту планету. Я не прочь познакомиться с новой цивилизацией, если там нет опасности.

В тот момент мне было страшно оставаться наедине со своим безумием. Гемелл разозлился не на шутку. Я поспешил в лабораторию, где уже была Лира, вернувшаяся после полевой работы.

– Вижу, вы зря времени не теряли, – произнес я с вымученной улыбкой.

Все помещение оказалось заполнено маленькими белыми контейнерами, в каждом из которых был насыпан грунт и высажено то или иное местное растение. Не помню, чтобы госпожа Недич спрашивала у меня разрешение на это.

Но какая же она была счастливая! Мое сердце дрогнуло, когда Лира улыбнулась при виде меня и начала взахлеб рассказывать про каждый образец. Впервые за два дня я почувствовал, что мне стало легко, пока смотрел на нее. Грелся в лучах ее исследовательского счастья. И немножко отогрелся. Думаю, Герби ошибся – никакая она не социопатка. Просто очень увлечена наукой.

Украдкой я любовался Лирой. Совершенный точеный профиль, сосредоточенное выражение лица и восторженный блеск в глазах… Все-таки хорошо, что она полетела. Вид Рагнара Олссона совершенно точно не оказывал бы на меня такого воздействия.

Надеюсь, читатели простят меня за то, что я не описываю флору Фомальгаута-2. Конечно, тут все отличалось от привычных нам растений Федерации. Даже я, не будучи ксенобиологом, это замечал. Но из-за упомянутых выше потрясений мне было совершенно не до флоры. А вот если бы Лира писала эту книгу, то, уверен, большая ее часть состояла бы из дотошного описания всего того, что произрастало в районе посадки «Отчаянного».

– А как у вас продвигается? – спросила она. – Те записи оказались полезны?

– Не особо. Мы в тупике.

– Я бы хотела помочь, но совершенно ничего не смыслю в преодолении автоматических оборонных систем. – Девушка очаровательно улыбнулась. – Надеюсь, память того существа, которая осталась у вас, поможет.

Затем она повернулась к ближайшему контейнеру и продолжила изучать его, как будто меня больше не было в помещении.

Я вздохнул. Может быть, все-таки социопатка.

Долго не удавалось заснуть. Тьма обступала меня, пока я ворочался с боку на бок. Мысли и воспоминания лезли в голову, наслаиваясь друг на друга. Кувшин с ярко-оранжевой жидкостью на покрытом солнечными пятнами столе… Таэды, смело отправляющиеся на смерть… Выглядел ли мой отец так же, когда решил пожертвовать собой ради спасения подчиненных во время аварии? Офицер и священник сказали нам в тот день, что он погиб как герой. Помню, как дрожали мамины руки, когда она принимала красную бархатную коробочку с посмертным орденом. Помню, как смотрел на этих двоих – одного в белом кителе, а другого в черной рясе – и чувствовал, как ненависть закипает во мне. В тот момент я перестал восхищаться Космофлотом и перестал верить в Бога.

Был ли я обижен? Да, на весь мир!

Хотел ли я наказать Бога своим неверием? Отомстить Ему? Не знаю. Уж как-то слишком глупо звучит. Совершенно точно я не думал в таких выражениях. Просто не мог быть прежним. Смерть отца разрушила во мне слишком многое.

Конечно, я знал, что все люди смертны. И мой отец тоже. Но все произошло так внезапно. Если бы Бог хотя бы намекнул на то, что нас ждет… Некоторые говорят, что видят накануне тревожные сны, что-то предчувствуют, получают некие знаки. А у меня не было ничего – вот сейчас я веселый парень, читающий книжку на балконе и пьющий апельсиновый сок, а в следующий миг земля уходит у меня из-под ног… Все случилось очень резко и слишком больно.

Что, если я увидел бы какой-то сон накануне? Что, если бы священник не пришел тогда? Или пришел другой священник? Или этот священник сказал бы другие слова? А может быть, дело вовсе не в священнике. Будь моя вера настоящей, она бы не рассыпалась от первого удара. Мама вот не перестала быть верующей…

Но даже если Гемелл и прав о психологических основаниях моего неверия, это еще не доказывает, что Бог есть.

В тот год я долго горевал, пока не влюбился в Ванду. Она вернула меня к жизни. И в этой новой жизни я обнаружил, что вера в Бога мне, в общем-то, и не нужна. Ни в чем из того, что со мной происходило. Пока я не оказался перед лицом катастрофы в бункере Хозяев… Тогда я был в отчаянии, любой бы на моем месте помолился. А то, что удалось избежать катастрофы, ничего не доказывает. Это сделал Герби, а не Бог. Не произошло никакого чуда.

Просто повезло.

День сто сорок второй

Проснулся я в хорошем расположении духа. Решение свалить с Фомальгаута как можно скорее окончательно созрело во мне. Тут, конечно, интересно, но пора возвращаться к нормальной жизни. К изучению уже умерших цивилизаций. Безопасных. Как улетим отсюда, осмотрим на обратном пути астероиды пояса Дагона. Поищем руины. Вот это по мне. А бросаться на плазменную пушку – нет уж, спасибо. Я свою жизнь не на помойке нашел.

Нажав кнопку вызова на коммуникаторе, я спросил:

– Герби, ты смог найти вариант доступа к объекту? Может быть, какие-то новые данные помогли?

– Нет. Однако здесь кое-что произошло рядом с «Отчаянным».

Я пошел в рубку с дурными предчувствиями, и они оправдались. На огромном экране было хорошо видно большое металлическое устройство, появившееся справа от корабля. Подле него чем-то занимались трое таэдов-воинов.

– Это еще что за хрень?

– Похоже на орудие. Судя по тому, что ствол обращен под углом вверх, зенитное.

– И здесь тоже солдаты! Зачем их прислали?

Я заметил еще двоих, стоявших непосредственно у корпуса нашего звездолета.

– Почетный караул? – предположил Герби. – Или охрана. Или стража.

От волнения я стал ходить по рубке туда-сюда. Все это очень некстати… Мне хотелось покинуть планету по-тихому, но, видимо, придется сначала объясниться с генералом… Извините, мол, переоценил свои силы, ничего не получится…

– А вот это она зря, – бесстрастно сказал Герби.

Обернувшись к экрану, я с ужасом увидел, как Лира в скафандре подходит к двум воинам, неся перед собой анализатор.

– Уходи оттуда! – крикнул я, словно она могла слышать сквозь экран. – Ну что за дура?!

В следующий миг ближайшая «статуя» ожила и направила оружие стволом на Лиру. Девушка выронила анализатор и подняла руки вверх. Я помчался к выходу.

«Гемелл, давай отложим наши споры, пожалуйста, помоги мне с переводом! – думал я на бегу. – Помоги мне ее спасти!»

«Помогу».

Выскочив наружу, я будто в сауну шагнул – такая тут царила жара и влажность. Но все мое внимание было сосредоточено на двух фигурах – Лиры и таэдского воина. Они словно попали в стоп-кадр. Когда я вышел наружу, таэд по-прежнему держал ее на прицеле, а она стояла с поднятыми руками.

– Извините! Минуточку внимания! – крикнул я, направляясь к ним.

«Иди медленнее, – приказал Гемелл. – Рядом с вооруженными солдатами не стоит делать резких движений».

– Вы знаете генерала Иуэ? – спросил я воина, приблизившись.

– Да.

– Я капитан Сергей Светлов, с которым генерал вчера заключил договор о военном союзе. Вы слышали об этом?

– Да. Ты эноареоло.

– Могу ли я узнать ваше имя?

– Сержант Оаэа.

Я стер пот со лба. Какая же тут жара!

– Сержант, простите мою помощницу. Она совершенно безобидна и не хотела причинить вред.

Воин опустил оружие и сказал:

– В таком случае ей не стоит направлять на нас неизвестные приборы и принимать угрожающую позу.

– Что? А, простите, у нас это не угрожающая поза, а совсем наоборот…

Когда Гемелл закончил извлекать последнюю певучую трель из моего рта, я прошипел, обращаясь к Лире:

– Опустите руки! Немедленно!

Она молча подчинилась.

– А это просто измерительный прибор, – продолжил я говорить таэду. – Он безвредный. Можно она заберет его?

– Да.

– Медленно поднимите анализатор. Не направляя на них!

Когда она закончила с этим, я натянуто улыбнулся и спросил:

– Ну так мы пойдем обратно?

– Да. Генерал Иуэ прибудет для встречи с тобой через десять циклов.

– Спасибо. Жду с нетерпением!

Мы пошли обратно к шлюзу.

– Простите, пожалуйста, что так вышло… – начала она.

– Как вам вообще такое в голову пришло?! – Я боялся кричать перед таэдами, поэтому злобно шептал. – Что за идиотизм?!

– Меня занесло. Виновата. Больше не повторится. Но вы, Сергей…

– Что я?!

Резко развернувшись к девушке, я увидел обеспокоенный взгляд желтых глаз сквозь стеклянное забрало ее шлема. Как будто она боялась не за себя, а за меня.

– Вы вышли без скафандра.

И только после ее слов до меня вдруг дошло, что это правда. Я так спешил ее спасти… Среди угнетающей духоты я ощутил слабое дуновение ветра. Он обдувал мое лицо, принося терпкие запахи местных растений Фомальгаута-2 и, видимо, возбудителей болезней, которые меня убьют.

Лира продолжала извиняться, когда осматривала меня в медпункте «Отчаянного». Она по-прежнему была в скафандре, чтобы не заразиться чем-нибудь. Поставила мне капельницу, которая должна была почистить мою кровь.

Я мрачно молчал. Вчера мне казалось, что хуже некуда, а вот глядишь ты…

– Нашли что-нибудь? – раздраженно спросил я.

– Пока нет. А как ваше самочувствие?

– Без изменений. Пока.

В медпункт вошел Герби и заметил:

– В высшей степени неосмотрительно.

– Скажи лучше что-то, чего я не знаю.

– Летательный аппарат генерала Иуэ приземлился две минуты назад.

Я вздохнул:

– Теперь, наверное, мне нет смысла надевать скафандр?

– Разумеется, есть! – пылко возразила Лира. – Пока что, похоже, вы ничего не подцепили. Но это не значит, что не подцепите в будущем, если продолжите дышать местным воздухом и тем, что в нем летает.

– Вынужден согласиться с ксенобиологом.

– А твоего согласия никто не спрашивал, жестянка, – грубо сказала она.

– Вообще-то, госпожа Недич, я спрашивал именно его. Останьтесь здесь. Вам запрещается выходить наружу. В этот раз я пойду один. В скафандре.

Как и в прошлый раз, мы встретились в таэдском воздухолете. Войдя в него, мы становились невидимы для внешнего мира. Генерал был один, даже его водитель вышел.

– Рядом с нашим звездолетом появились солдаты, – осторожно сказал я.

– Да. Они вас охраняют. Противнику стало известно о вашем прилете, так что надо обезопасить вас на случай, если вражеские диверсанты попытаются атаковать.

– Я заметил также, что на склоне установлено орудие.

– Да, самое лучшее. Для защиты вас от угрозы сверху. Если вражеский воздухолет приблизится, он будет сбит, можете об этом не беспокоиться.

«Это орудие без труда собьет и “Отчаянный”, если мы попытаемся улететь, не выполнив свою часть договора», – заметил Гемелл.

Но это я понимал и сам.

Иуэ заговорил, и еще до того, как Гемелл перевел, я уловил напряжение в тоне генерала.

– Как скоро ты собираешься проникнуть на Белый Объект?

– Мы пока еще готовимся.

Сказать «никогда» у меня не хватило духу.

– Началось наступление врагов в направлении Белого Объекта. Не знаю, сколько еще ты предполагал готовиться, но должен поторопить тебя.

– Да, конечно…

– И еще кое-что. Я полностью доверяю тебе, но не все командиры думают так же. Есть те, кто сомневается в вашей способности проникнуть на Объект. Говорят, что ты меня одурачил. Из-за больших потерь обстановка накалилась. Если ты не сможешь выполнить свою часть договора, боюсь, я не смогу защитить тебя и твою команду. Поскольку меня казнят, а потом то же сделают и с вами.

Я оцепенел. Насчет смертной казни мы не договаривались!

– Не беспокойся об этом, – продолжил генерал. – Если вы выполните свою часть договора, любые потери будут оправданы. Любые!

«Скажи, что ты уверен в успехе».

«Я не уверен!»

«Что ж, врать грешно. Тогда скажи, что сделаешь все необходимое».

«Но я и в этом не уверен».

«Ну, тогда скажи, что ничего не получится, и готовься к смерти».

– Я… мы абсолютно уверены в успехе и сделаем все необходимое, просто нужно чуть больше времени.

– Сколько?

Я ляпнул первое, что пришло в голову:

– Два дня.

– Ты их получишь. Каждый цикл мои солдаты гибнут, чтобы сдержать наступление врага. Но мы выстоим. Если вы проникнете на Белый Объект, никакая цена не будет слишком высока.

– Герби, катастрофа! Послезавтра мы должны проникнуть в гексагон, иначе генерала казнят, а потом и нас! И улететь мы не можем, поскольку зенитка на холме наверняка собьет нас при попытке взлета! Пожалуйста, скажи, что ты нашел что-то, способное помочь нам попасть внутрь!

– Я нашел что-то, способное помочь нам попасть внутрь.

– Это… – Я опешил от неожиданности. – Ты в самом деле нашел или просто повторяешь за мной?

– Я кое-что заметил на видеозаписях с дрона, – сообщил Герби. – Полагаю, это может быть полезно.

– Показывай.

Он перевел видео на мой экран. Поначалу я не понял, что привлекло его внимание, – на первый взгляд все в кадре выглядело как обычно. Небо, горы, гексагон, трава и кусты, пробивающиеся между заржавевшими доспехами… Однако андроид подсказал, куда смотреть, и прокомментировал:

– Вот здесь мы видим птицу, сидящую на крыше. А вот другая запись, на которой можно заметить мелкого зверька, копошащегося в траве перед самыми воротами. Это означает, что охранная система не реагирует на биологические объекты, которые относит к животным и птицам. Насколько я понимаю, человеческого вида нет в базе данных Хозяев, поэтому вы сможете безопасно подойти к воротам, если будете выглядеть и вести себя как животное.

«Верно, – сказал Гемелл. – Неразумные биообъекты обычно не представляют угрозы. Их отстрел был бы неоправданной тратой энергии и боеприпасов».

– Но наш вид разумен, – произнес я вслух, отвечая им обоим.

– Смею заверить, капитан, людям прекрасно удается скрывать это.

«Согласен», – вставил Гемелл.

– На мне не должно быть никакой электроники, – догадался я, вспомнив, что все трупы таэдов по периметру были в высокотехнологичных доспехах.

– Не только. Ничего вообще связанного с цивилизацией, включая одежду. И передвигаться лучше на четвереньках.

Я испытал противоречивое чувство – одновременно радость от получения первого рабочего варианта решения проблемы и ужас при мысли о том, что мне придется ползти на четвереньках голым под дулами орудий.

«Недосущество нашло хороший вариант!» – одобрил Гемелл.

– Что ж, предположим, я смогу добраться до входа. Что дальше?

– В вашей памяти нет каких-либо кодов, открывающих дверь?

– Нет. Смотритель здесь никогда не был.

– Тогда это проблема.

«Войти несложно. Нужно воспользоваться переместителем. Он создаст дверь где угодно».

«Но оборонная система уничтожает любое технологическое устройство».

«Не любое. Только те, что не созданы Хозяевами».

«Однако если я понесу технологическое устройство Хозяев, то уже не буду похож на животное с точки зрения оборонной системы».

«Да. Поэтому переместитель нужно доставить к дверям независимо от тебя».

– Кажется, у меня созрела идея, – объявил я роботу и кратко рассказал план, согласно которому Герби должен бросить «гантель» ко входу в Белый Объект, а я тем временем под видом животного приближусь ко входу и, схватив переместитель, немедленно проникну внутрь…

Мы с Герби и Гемеллом долго обсуждали план, подвергая его критике, уточняя детали. И по мере обсуждения я все больше начинал верить, что у нас получится. Но все же на душе было неспокойно, и андроид это заметил.

– Вас что-то еще смущает в плане.

– Довольно многое, но есть вещь, которая совсем выбивает из колеи. Придется ползти голым! Мы ведь это все запишем на видео, и когда-нибудь его увидят другие ученые…

– Видео можно отредактировать, так что ваши половые органы будут не видны, – заверил Герби. – Я сделаю это очень быстро.

– Понимаю, как глупо это звучит, но… Проблема не в тех, кто смотрит, проблема во мне. В моих комплексах. Однако, чтобы пересечь площадку, мне потребуется максимальная концентрация. И очень досадно, что собственная нагота будет отвлекать и вводить меня в смущение. Не знаю, хоть бы набедренную повязку надеть, и я мог бы не заморачиваться… Как думаешь, можно ли с набедренной повязкой?

– Да, если она сделана из телесных материалов.

– Каких, например?

– Волосы.

– Ну, столько волос у меня нет.

– Необходимым количеством и длиной волос располагает ксенобиолог Недич.

Я захохотал.

– Вряд ли она согласится отдать свои волосы для моей набедренной повязки, – сказал я, отсмеявшись.

– Почему? Это восполняемый ресурс, и притом для нее не являющийся функционально необходимым.

– Знаешь, Герби, а ты очень хорошо сформулировал. Может, ты поговоришь с ней об этом?

– Не было еще ни одного случая, когда она бы меня послушала. Я всего лишь глупая жестянка. А вы человек и к тому же ее начальник. Гораздо больше шансов на успех, если она услышит идею от вас.

– Не думаю. Не в этом случае, определенно. Ладно, видимо, мне придется как-то преодолеть свой комплекс наготы.

«Разумеется, – сказал Гемелл. – Такая акцентуация на одежде попросту нелепа».

«Ну да, тебе легко говорить. Насколько помню, ты вообще ничего не носил».

С Лирой мы снова встретились в медпункте, куда она меня вызвала для повторного осмотра. Ксенобиолог по-прежнему была в скафандре.

– Все показатели стабильны, – резюмировала она. – А выглядите даже лучше, чем утром. Хорошие новости?

– Можно и так сказать. Кажется, у нас есть план проникновения на объект.

Я быстро посвятил ее. Лира была настроена скептично:

– А насколько большими были животные, которые запечатлены на видео?

– Кажется, не больше моего кулака.

– А что, если с крупными животными оборонная система будет более строга?

– Надеюсь, что нет. Отстрел животных был бы напрасной тратой боекомплекта.

– А что, если система считывает церебральную активность и по ней определяет, разумно ли существо?

«Гемелл, такое возможно?»

«Да. Я не знаю всех нюансов обороной системы».

Ответ меня совсем не вдохновил, и я помрачнел.

– Боюсь, что последнее можно проверить только на практике, – сказал я.

– Риск слишком велик. Не лучше ли поискать другую базу?

– Она будет оборудована такой же системой обороны. На кону жизнь моего друга и… много что еще. – Я не стал рассказывать, что еще и наши жизни. – Я должен попробовать. Разумеется, на случай моей смерти будут оставлены инструкции. Герби поможет вам покинуть эту планету и вернуться домой.

– Это очень мужественный поступок с вашей стороны, – сказала Лира, глядя на меня с искренним уважением. – Если я могу чем-то помочь, пожалуйста, скажите.

Она отложила медсканер и уселась на стул напротив меня.

– Не беспокойтесь, у вас и так много работы.

– Все ерунда по сравнению с тем, что предстоит сделать вам. Я серьезно: чем я могу помочь?

– Ну, раз вы спросили… – Поколебавшись, я все же решился: – Есть одна проблема… скорее, психологического плана, но боюсь, что она будет отвлекать меня тогда, когда потребуется максимальная собранность. Как я сказал, чтобы сойти за животное, на мне не должно быть ничего, связанного с цивилизацией.

– Да.

– То есть фактически я должен пойти голым, и это… доставляет мне огромный дискомфорт. Я осознаю, что это просто комплекс, это нелепо, но…

– Я вас прекрасно понимаю, – заверила Лира.

– В общем, если бы у меня была хотя бы набедренная повязка, это помогло бы сосредоточиться на цели. Герби считает, что можно использовать повязку, сделанную из волос. К сожалению, и у меня, и у Келли короткая стрижка, так что я подумал…

Взгляд Лиры стал меняться по мере того, как она осознавала куда я клоню.

– В общем, может быть, вы могли бы помочь с этим?

Она резко встала и бросила:

– Ты совсем больной? Извращенец!

И, развернувшись, ушла. Если бы в медблоке была обычная дверь, госпожа Недич наверняка бы ей хлопнула.

«Я же говорил, что это нелепо», – бесстрастно прокомментировал Гемелл.

Сидя у себя на койке, я ощущал неприятный осадок из-за последнего разговора с ксенобиологом. Вот же больная. Что она себе вообразила? Назвать меня извращенцем…

Раздался писк дверного звонка. Пришлось вставать, засовывать ноги в тапки и идти к выходу.

– Ну что тебе, Герби? – нетерпеливо спросил я, пока дверь отходила в сторону.

В коридоре никого не было. Только целлофановый пакет на полу. Подойдя к нему и подобрав, я увидел внутри каштанового цвета волосы.

Волосы Лиры.

«Все-таки она решила тебе помочь, несмотря на отвращение, которое у нее вызвала твоя просьба», – заметил Гемелл.

Меня это смутило. Я уже настроился на то, что она не даст мне волосы, а тут вдруг такое… И что теперь все это значит?

Вернувшись в каюту, я какое-то время стоял с растерянным видом, а потом, вздохнув, принялся создавать набедренную повязку. Это, к слову, оказался довольно долгий и муторный процесс.

День сто сорок третий

На другой день мы с Герби тренировались. Он – как бросать высокотехнологичный артефакт инопланетной цивилизации ровно на двести семь метров, а я – как ползать на четвереньках, изображая животное. До сих пор стыдно об этом вспоминать, так что перейду сразу к следующему дню.

День сто сорок четвертый

Выйдя наружу, я сказал ближайшему таэду, видимо, тому же Оаэа:

– Позови генерала Иуэ. Скажи, что мы готовы начать.

Их нелепые имена, как я понял, были связаны с особенностями речевого аппарата, не позволявшего произносить твердые согласные.

Генерал прилетел минут через двадцать. Мы с Герби уже были снаружи. Я без скафандра – животные его, как известно, не носят. За прошедшие дни не проявилось никаких заболеваний, и я надеялся, что ничего не подцепил. Лира осталась на «Отчаянном». Сегодня и вчера она избегала меня. Может, оно и к лучшему. Хотя нет. В первые дни меня очень поддерживал ее позитивный настрой. Жаль, что я иду на дело без этой поддержки. Не знаю, стоила ли того набедренная повязка.

День выдался еще жарче, чем в прошлый раз. Было тяжело дышать, вокруг колыхалось дремотное марево раскаленного воздуха, сквозь которое ствол расположенной поодаль зенитки казался дрожащим. Я то и дело вытирал пот со лба, рубашка намокла и прилипла к спине, пока мы под палящим солнцем ждали Иуэ.

Когда воздухолет генерала приземлился, мы с Герби вошли внутрь. Здесь не было кондиционера, но все же в тени оказалось прохладнее. Я уселся напротив генерала и кратко рассказал о нашем плане.

– Что ж, делай то, что нужно, а мы обеспечим защиту, – сказал Иуэ. – Враг усилил натиск и прорвался к подножью горы. Надеюсь, вы успеете закончить все быстро.

Какое-то время мы летели молча. Потом генерал вдруг чуть заметно наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то. И сообщил:

– Плохие новости. Враг прорвал оборону у подножья. Скоро поднимется на плато и нам придется сдерживать его непосредственно перед Белым Объектом. Там не очень выгодная позиция для обороны. Но мы сделаем все необходимое с нашей стороны. Занимайтесь своим делом и не отвлекайтесь на нас.

Война. Для меня всегда это было чем-то очень далеким. Война с Землей окончилась задолго до моего рождения. Даже зная, что на Фомальгауте-2 идут боевые действия, я все равно воспринимал это как что-то далекое. Надеялся, что смогу проникнуть на базу Хозяев и покинуть планету, так и не увидев войны. Увы…