Жезл Будды

Юрий Танчев

Жезл Будды

Юрий Танчев

Жезл Будды

Страшные тени прошлого таятся во мраке

настоящего. Но когда солнечный луч пронзает

тьму – тени выходят на свет с обнажённой

сущностью, противостоять которой бывает ох

как непросто…

Глава 1. Следователь от бога

Июньский день щедро дарил всем спешившим по своим делам людям краски безоблачного неба и сочной зелени. Ослепительно жёлтые кисти цветущего барбариса могли поспорить красотой с утренним солнцем, а сама природа манила прилечь на тёплую землю, отложив на потом все дела.

«Лето прекрасное, лето чудесное, ясные тёплые дни…» Инга сдержанно рассмеялась и подумала: ну почему она не поэтесса? Стихи сами растут неведомо откуда… но уж точно не из сора, как у Ахматовой, а скорее из неба, земли и цветов… Эх! Сейчас бы отправиться на дачу, вдохнуть сочный воздух, напоенный разнотравьем и цветами с клумбы, но… это будет возможно только в конце недели, да и то если майор Синявин не заставит работать в выходной, что для следователя совсем не редкость.

Инга Ярцева –"следователь от бога", как однажды ненароком обмолвился её начальник майор Синявин Олег Павлович, – вышла из дома и вскоре оказалась возле кафе «У Палыча». Для коллег и друзей майор был просто Палыч, но к данному заведению он не имел ни малейшего отношения, просто банальное совпадение. Тем не менее, глядя на вывеску, Инга каждый раз улыбалась. А сегодня у неё было для этого две причины: отличное настроение и небольшой запас времени, чтобы выпить чашечку любимого напитка с воздушной пенкой.

"Непременно нужен крепкий кофе!" – мелькнуло у Инги в голове. Она непроизвольно облизнула губы и потянулась к ручке двери. Но планам не суждено было сбыться: из телефона послышалась до боли знакомая мелодия – это Палыч названивал ей с утра пораньше. А стало быть, случилось что-то если уж не страшное, то неприятное точно. Так и вышло: произошло убийство женщины – Елены Корнеевой, проживавшей в особняке на Цветочной улице, на самой окраине города. Эта улица слыла местной «Рублёвкой», населённой далеко не бедными жителями. Инга знала это не понаслышке, так как ещё в бытность свою стажёром участвовала в расследовании убийства врача-стоматолога, проживавшего неподалёку.

– Кто обнаружил труп?

– Соседка. Она пришла спросить о массажисте, который ходил к хозяйке особняка по средам и пятницам. Её племяннику как раз требовался массаж после перелома ключицы.

– Причина смерти?

– Сильный удар по затылку тяжелым пред метом, вероятно, кастетом. Весь дом перерыт, но ничего ценного не взяли, по крайней мере, на первый взгляд. Мотив убийства пока не известен. Её горничная помогла внимательно осмотреть дом, но все вещи и украшения оказались на месте. Встроенный в стену сейф тоже не тронули.

– Ладно, – тяжко вздохнула Инга, – скоро приеду.

Поймав такси, она минут через десять была на месте преступления. Странное предчувствие охватило ее, когда она увидела еще не старую женщину, лежащую у края бассейна. Ее лицо смутно что-то напоминало, но что именно – Инга так и не поняла. На густых каштановых волосах жертвы запеклась кровь. Инга опустилась на колени рядом с телом и ощутила знакомый запах духов – приятный «Кензо». Внезапно ее взгляд упал на левую руку женщины, с кусочком ткани возле неё. Осторожно, в перчатках, Инга подняла часть ярлычка от какой-то одежды с надписью на немецком языке.

– Что там? – спросил майор, слегка прищурив глаза.

– Пока не знаю, – ответила Инга, поворачивая клочок ткани в лучах фонаря. – Часть ярлыка. Видите, буквы… «…erg» и, кажется, «…mann». И цифра – 54.

Майор наклонился ближе, его дыхание оставляло облачка пара в холодном воздухе.

– Немецкий? «Bergmann», что ли? Похоже на фамилию или название бренда. Пятьдесят четвертый размер… Это какой-же по-русски?

Он выпрямился, достал смартфон и «погуглив», вслух прочитал: «Для мужской одежды часто немецкий размер полностью соответствует русскому».

– Ладно, изъяли. Отправляй в лабораторию, пусть исследуют. Хотя толку от этого мало.

– Как сказать…что-то здесь не так, – буркнула Инга, – кстати, в бассейне женщина не была, – добавила она, покосившись на Палыча.

– И что с того? – Майор бросил на неё взгляд человека, уверенного в том, что служить под его руководством – необыкновенная честь и великое счастье. «Значит, придется приложить все силы и еще сверх того», – с горькой иронией подумала она.

***

От допроса массажиста Инга не ждала ничего толкового. Само собой, он здесь ни при чем, но допросить его придется – таков установленный законом порядок.

Массажист Петр Улитин уже сидел в просторной прихожей, неприглядно опустив плечи. Впрочем, одет он был в прекрасный светлый костюм, а кулаки держал крепко сжатыми, будто хотел удержать что-то. Редкие светлые волосы слегка спутались на макушке, а лицо при этом выражало полное равнодушие ко всему на свете. Когда вошла Инга, он резко поднял голову, и она увидела красивые голубые глаза.

– Вы следователь? – Улитин бросил на нее угрюмый взгляд и тяжело вздохнул, определённо сознавая, что он – подозреваемый, если не обвиняемый.

Инга утвердительно кивнула. Хотя ему это и так было понятно, он всё же спросил. Впрочем, все мы иногда спрашиваем то, что и так на виду. Люди, в большинстве своем, существа не очень логичные, их действия порой имеют странный, мягко говоря, характер. Массажист, не дожидаясь вопросов следователя, решил сделать первый шаг и заявил решительным тоном:

Я к ней не приставал! – Улитин при этом мрачно глядел куда—то в сторону и вниз.

Инга вообще не ожидала таких слов и понятия не имела, кто к кому приставал, но, тем не менее, почти ласково произнесла:

– Я разберусь, вы не волнуйтесь так и расскажите все по порядку. Вы ведь уже полгода здесь работаете… работали, не так ли?

– Да, чуть более полугода. Почему я заговорил о приставаниях, горничная – её имя Москалева Вера – наверняка будет врать вам с три короба, что я прямо-таки мечтал соблазнить её хозяйку с корыстными целями! Вот сама точно ко мне приставала иногда, спьяну… я имею в виду хозяйку. Впрочем, и Вера тоже строила мне глазки, уж не знаю, чем я ей приглянулся, внешность у меня заурядная.

«Да, заурядная, точно», – подумала Инга. – «Но глаза… Глаза у тебя ещё те. Как говорится, за красивые глаза…» А вслух опять повторила:

– Я разберусь…

Массажист шмыгнул носом и неопределенно покачал головой, продолжая глядеть исподлобья. Послышались неторопливые, но четкие шаги в коридоре.

– Вот и она, – сказал Улитин, – Вера Москалева собственной персоной. О хозяйке она вам расскажет гораздо больше, поскольку служит у неё без малого девять лет.

Улитин поднялся и, не спросив разрешения, торопливо вышел из комнаты. Инга бросила озадаченный взгляд ему вслед, но ничего не сказала.

– Здравствуйте! – В комнату вошла горничная, стройная женщина лет тридцати. – Мне велели идти к вам.

Инга молчала, внимательно оглядывая Москалеву. «Быстро же ты прибыла…»

– Здравствуйте, – еще раз повторила горничная.

Инга приветливо кивнула. Некоторое время они молчали, глядя друг на друга. На их лицах просматривалось ожидание дальнейшего разговора.

– Я её не убивала! – Вера абсолютно спокойно смотрела на следователя, не отводя глаз. Впрочем, Инга давно перестала доверять взглядам, но вслух спросила:

– Почему вы думаете, что именно вас могут заподозрить в убийстве? Может быть, причина в красивых глазах Улитина?

– Все не так просто, – Вера задумчиво подбирала слова, – у нас были отношения, это верно… и более того, именно он первый начал приставать ко мне, это чудовище!

– Вы сожалеете об этом? – Инга сама не поняла, зачем спросила, ведь и так все было понятно. «Выходит, я сама иногда нелогична, какая досада…»

– Ни капельки! – не моргнув глазом, явно соврала Вера.

– Ладно, хорошо… – Инга встала и прошлась по комнате.

Несомненно, это действительно выглядело странно, все эти полунамеки. Есть ли за ними что-то серьезное или это пустышки, не стоящие внимания? «Посмотрим, дознание набирает обороты, но пока четкого мотива для убийства не просматривается». Из их показаний следовало, что Вера и Улитин не общались после того трагического дня. «Они наверняка подозревают друг друга в чем-то», – усмехнулась Инга. – «Но я не чувствую в них криминала… не чувствую от слова совсем. По-моему, у этой парочки странная мания величия – полагать, что следователь подозревает в убийстве именно их. Знали бы они, что уже совершенно не интересны мне…»

Майор Синявин явно был другого мнения, но не стал перечить своей подчиненной и отпустил горничную и массажиста.

– Ну, Инга, смотри, ты отвечаешь головой, если эта парочка исчезнет из города!

– Никуда они не денутся, – уверенно хмыкнула Инга, – гораздо важнее то, что в бассейне нашли медальон и порванную цепочку…

– Ну и что? – привычно прищурился майор. – Просто случайно порвалась.

– Непросто, ох как непросто, – покачала головой Инга, – мы знаем, что труп женщины лежал у бассейна, а не в бассейне. Кроме того, медальон раскрывается, а там внутри – миниатюрная гравюра дома… точнее, целой усадьбы. Я полагаю, она сама успела сдернуть цепочку и незаметно швырнуть её в бассейн. Это для меня как стрелка мелом на стене, так в детстве мы играли в «казаки-разбойники».

– И что дальше? – Синявин в недоумении уставился на Ингу. – Что собираешься предпринять?

Взглянув на него, Инга улыбнулась.

– Я еду в командировку, – сказала она, немного помедлив. – В село Боровеньки, недалеко от Тулы, где до революции находилась эта усадьба. Жертва убийства всё детство провела там. Я успела пролистать её семейный альбом со старыми фотографиями и созвонилась с тамошним участковым, капитаном Абрамцевым. Он сказал, что усадьбу разобрали на кирпичи после революции, но до того в усадьбе был пожар, и один местный парень, скидывая с чердака вещи, выбросил красивый старинный сундучок, в которых обычно хранили драгоценности. Но сундучок оказался пуст.

– И что было дальше? – майор, похоже, проявил всё-таки интерес к истории.

– Дальше было печально. Еще до войны, в 1939 году, парень, точнее, молодой мужчина, работавший к тому времени учителем в поселковой школе, был арестован и отправлен валить лес на долгие годы по доносу о якобы утаённых от государства драгоценностях. Милиционеры, а затем и чекисты, перерыли его дом сверху донизу, но ничего не нашли. Несмотря на это, Семён Сергеевич Васильев – так звали бедолагу – всё равно пошёл по этапу. Вскоре грянула страшная война, и он добровольно попросился в штрафбат. Сражался каторжанин отважно. Он не только выжил в штрафбате, но и воевал до самой Победы, причем уже со снятой судимостью. В сорок пятом году вернулся в родное село и продолжил учительствовать. Ему даже посвятил четверостишие один из его лучших учеников:

Учитель наш прошёл через войну,

Где каждый шаг – опасность, смерть и плен,

На Родину вернулся, защитив страну,

Чтоб стать легендой, что переживёт и тлен.

Дом, в котором он жил, основательно обветшал со временем, грозя развалиться, а потому в конце 80-х Семён Сергеевич, уже в пожилом возрасте, но еще в бодром состоянии, отстроил себе довольно большой каменный дом, купил машину и дорогое охотничье ружье. Он никогда не охотился, а ружье, вероятно, купил на всякий случай, воры порой пошаливали в окрестных деревнях и селах. Как в воду глядел – воры проникли в его жилище и убили ветерана. Причем не в «лихие девяностые», а пару лет назад. Ружье при этом из дома пропало. Участковый предположил, что из-за ружья его и убили. Следствие велось долго, но безрезультатно, и дело ушло в архив как нераскрытый «висяк».

– Это все интересно, конечно, но ты уверена, что…

– Уверена! – перебила его Инга. – Девичья фамилия убитой женщины – Васильева. А на трупе её отца эксперт зафиксировал следы пыток.

Глава 2. Прошлое рядом

Свой старенький верный «Фольксваген Гольф» Инга оставила у подъезда сельской администрации, где её уже ждал участковый Сергей Абрамцев – не слишком внушительный на вид, среднего роста. Только жилистые руки и широкие плечи выдавали в нём крепкого и сильного парня. Восхитительная летняя погода завораживала Ингу, она с удовольствием глубоко вдыхала свежий сельский воздух. Неподалеку, на крыльце, негромко переговаривались люди, пришедшие в администрацию по своим насущным делам.

Сергей проводил Ингу к большому добротному дому, с почти целым забором и просторным участком. Странно, но дом совершенно не выглядел заброшенным, хотя прошло уже более пяти лет с тех пор, как в нём никто не жил.

– Ключи от дома сохранились? – Инга смотрела на дом с каким-то нехорошим предчувствием, природу которого объяснить пока не могла.

– Да, ключи со мной, – Сергей, смотревший больше не на дом, а на Ингу, открыл большую тяжелую дверь. – Проходите, пожалуйста…

– Сергей, давай уже на «ты». – Инга хотела уже войти, но немного замешкалась. – Подожди пока снаружи, я осмотрю дом, лишние следы там не нужны…

Участковый присел на лавочку и призадумался. Фраза насчёт лишних следов выглядела странно: в доме уже поработала целая толпа народа – опера, следователь из района, эксперты-криминалисты… Конечно, официально все следы уже собраны. Неужели командированный следователь ищет что-то другое?

***

Минуту постояв в раздумье, Инга из сеней шагнула в коридор, откуда можно было пройти на кухню, в спальню или в гостиную, где стоял добротный круглый стол под хрустальной чешской люстрой, роскошный кожаный диван и вместительная «стенка» советского образца, со старинным сервизом с одной стороны и забитая книгами с другой. За стеклом красовалось, в идеальном состоянии, собрание БСЭ – Большой Советской энциклопедии.

«Неплохо жил учитель сельской школы, добротно и основательно», – подумала Инга и взяла в руки фотографию в тёмной деревянной рамке. Стерев пыль со стекла, внимательно пригляделась к снимку и едва удержалась на ногах. На фоне неба, моря и пальм в обнимку стояли владелец дома и ее собственная мать, только очень молодая.

Словно сверкнула молния и ударил гром среди ясного неба! «Мама дорогая, как же так… почему я ничего не знала?» – мысли её путались и не давали сосредоточиться. Это наверняка было в Сочи, мама рассказывала, что всего один раз покидала родной город, когда получила от профсоюза путевку на отдых и лечение в знаменитом на весь Союз санатории (кстати, вся страна видела его в советском фильме про джинна – старика Хоттабыча – с его волшебной бородой).

Инга, на ослабевших ногах, присела на диван, совершенно выбитая из колеи. Подобные ситуации она нередко встречала в кино и книгах, но вот теперь это случилось в реальности с ней, а не с кем-то в детективном или любовном романе.

Но не зря майор Синявин был уверен, что Инга – следователь от бога, хотя в душе наверняка полагал, что от дьявола. Она быстро обуздала чувства, бьющие по сознанию, подобно волнам, атакующим в шторм побережье. История любви в прошлом, а в настоящем – непонятное убийство её сестры по отцу. Отца тоже убили, и вряд ли из-за какого-то, пусть и дорогого, ружья. Нет, тут явно замешаны большие деньги или нечто из прошлого, о чем она пока не имеет понятия. Отец был, очевидно, неопытным в финансовых делах человеком и плохо осознавал опасности, связанные с ними. А смелость часто шагает в ногу с безрассудностью.

– Ладно, – пробормотала Инга, отложив фотографию с родителями в сторону, – эта тварь, или твари, они ответят мне за всё!

Её захватил опасный азарт преследователя диких зверей – она внутренне приготовилась к предстоящему сражению. Последовательность дальнейших действий уже сложилась в голове, намеченная цель была совсем близко. Недаром её профессиональный взгляд сразу выделил из толпы людей у двери сельской администрации троих субъектов, стоявших в стороне и что-то тихо обсуждавших. Похоже, вечером дом отца не будет пустовать… вероятно, в него пожалуют непрошеные гости.

– Сергей! – окликнула капитана с крыльца Инга. Он откликнулся быстро, не сводя с неё глаз. Инга мгновенно поняла каким-то древним шестым чувством, что нравится ему, но не подала вида. Напротив, она слегка грубовато велела ему ехать в район и поднять из архива всю документацию по убийству Васильева. Естественно, Сергею пока необязательно знать, что убитый – её родной отец.

– Я хорошо помню это дело, – с досадой в голосе сказал Сергей, – мне не требуется рыться в архивах!

– Выполняй приказ, капитан! – сурово скомандовала Инга. – И сними мне копию заключения патологоанатома о причине смерти. Завтра утром жду тебя здесь же, в этом доме.

– Вы… (капитан вспомнил, что они на «ты») ты что, собираешься здесь ночевать?

– Собираюсь, Сергей, – Инга опередила его следующий вопрос. – И нет, мне не страшно. Завтра захвати с собой табельное оружие и наручники, пожалуйста.

– Но это же… – начал было Сергей.

– Шагом марш! Разговор окончен! – Полушутя-полусерьёзно гаркнула Инга и хлопнула дверью.

Озадаченный капитан, в голове у которого все чувства перемешались и нахлынули той же штормовой волной, как у Инги час назад, правда, по другой причине, неспешно побрёл выполнять задание. Он не мог понять, что задумала Инга, однако же и он, своим шестым чувством, понял: что-то опасное… и также осознал, что странный шторм чувств – не что иное, как любовь… «Будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю…» – сердито пробурчав, он прибавил шагу.

***

Между тем Инга, оставшись одна, не теряла времени даром, здраво рассудив, что бандитская троица не зря оказалась в этом селе. И цель их – этот дом, точнее то, что спрятано где-то в нём. Инга села на пол и ощупала все половицы, но безрезультатно – крупные тяжелые доски плотно прилегали друг к другу. Она внимательно осмотрела стены и перевела взор на потолок… и вдруг её осенило: «Почему каминная труба такая толстая на выходе из крыши, но такая узкая внутри дома?»

Быстро забравшись на чердак, она протиснулась за трубу и обнаружила небольшую скрытую нишу. В ней стоял достаточно скромных размеров, но оказавшийся очень тяжелым черный «дипломат» – старый советский студенческий чемоданчик. Открыв его, Инга присвистнула: чемодан был набит ювелирными изделиями профессиональной работы, причём явно не ширпотреб. Да за треть этого богатства запросто могли убить – здесь ценностей на миллионы…

Инга достала смартфон и сфотографировала находку. В недоумении она подержала в руках странный серебристый кристалл-тетраэдр. Он показался ей слегка теплым и разительно отличался от прочих побрякушек. Затем Инга вернула чемоданчик в нишу за трубой.

«Это я вовремя приехала», подумала Инга. Охотники за сокровищами тоже не лыком шиты, они вполне могли обнаружить дипломат после скрупулёзных поисков. Странно, что не сделали этого раньше. Вероятно, это небольшая криминальная группировка, работающая по чьей-то указке.

За всеми этими делами и мыслями Инга не сразу услышала легкий скрежет отпираемого замка. «Надо же быть такой невнимательной!» Она с досадой вспомнила, что оставила старинный ключ с длинным стержнем в старинном же замке. Работали явно пассатижами снаружи. «Ну что ж, дорогие гости, добро пожаловать», – Инга зловеще усмехнулась и почти бесшумно, с грацией пантеры, спрыгнула вниз через чердачный проём на покрытый плотным линолеумом пол.

Она замерла в темном углу коридора, возле комнаты, приготовившись к внезапному нападению. Строго говоря, она не была ни секретным агентом, обученным боям без правил и сомнений, ни великой спортсменкой, покорившей ринг и татами, но… она вполне могла бы хоть завтра стать и тем и другим. Её дядя провёл более десяти лет в Шаолине, поднаторев в тамошних боевых искусствах. Однажды, забавы ради, он решил научить любимую племянницу рукопашному бою. Но, к его удивлению, уже через несколько месяцев он с трудом сдерживал невероятно мощный напор ударов тощенькой на вид девчонки. А когда через год она одним ударом размолотила достаточно толстую (пусть и не дубовую, а берёзовую) доску, дядя призадумался, а затем начал потихоньку соблазнять племянницу радужными перспективами большого спорта.

Но тщетно – Инга только смеялась и убегала во двор, к друзьям. Она уже давно решила, что подаст документы в юридический институт, чтобы стать следователем. И точка! Дядя, хотя в глубине души обижался немного, тем не менее, выбор племянницы принял и одобрил. Он свято верил в судьбу и предназначение, это сказались уроки монахов Шаолиня – целостная система самосовершенствования – не только боевое искусство, но прежде всего, искусство жить, а кулак, меч и медитация служат познанию собственной природы и обретению силы.Но силы не агрессивной, а дающей человеку спокойствие и мудрость, путь к познанию себя через дисциплину тела и ума.

И вот теперь она ждала, когда в дом вломятся трое «упырей», как мысленно окрестила их ещё утром. Упыри не заставили себя долго ждать. Один остался на стрёме у входной двери, а двое протопали в комнату мимо притаившейся Инги.

– В рот мне ноги! Какого лешего Батя не разрешил взять оружие… он что, думает, мы на прогулке? – Амбал со шрамом на щеке стоял в центре комнаты и щурился на освещенное солнцем окно.

– Гнилой базар, Чуня! Ты же видел усиленные посты на дорогах… зуб даю – у ментов наверняка план-перехват сегодня. Мы могли бы спалиться сдуру, если б нас проверили. Батя знает, что делает!

– Ну-ну… – Чуня – он же Чунин Олег – неопределенно хмыкнул и начал копаться в письменном столе, швыряя на пол содержимое ящиков. – Жердяй, ты давай вали на чердак и проверь там всё.

– Может, пошлём Толяна? – Жердяй (в миру Михаил Воронков, вор-рецидивист, как выяснилось позже) был тощим и длинным – впрямь как жердь, однако лезть в узкий проём ему очень не хотелось.

– Заткнись и мотай на чердак! – злобно гаркнул Чуня. – Толян на шухере, там от него больше толку, у него чуйка работает лучше. Батя не зря держит его возле себя вместо дворового пса.

– Но мы же всё проверили еще в прошлый заход, когда прикончили старика… кстати, жаль его, если б не кочевряжился и сидел смирно, а не хватался за ружье – был бы жив, нам лишняя мокруха ни к чему. И Батя страшно ругался, что убили… а что было делать? Ветеран пристрелил бы нас, точняк.

– Хватит воспоминаний, иди на чердак, – Чуня тоже как-то немного скис, но продолжил обыск.

Инга в коридоре сосредоточилась. Когда Жердяй вышел из комнаты, она одним точным ударом в челюсть отправила его на пол.

– Жердяй, ты что там, споткнулся, что ли? – заржал было Чуня, но быстро осекся, когда перед ним появилась Инга. – Ты ещё что за шушера?

– По твою душу, урод! – Инга со злорадной улыбкой плюнула ему в рожу, не сумев удержаться от такого удовольствия.

– Ах ты, курва! Ну сейчас… – Что он имел в виду, так и осталось тайной, поскольку амбал рухнул как подкошенный после удара в солнечное сплетение, сломав своей тушей ажурный стул, брошенный им же посередине комнаты.

– Полежи, отдохни, козлиная рожа! – Инга взяла с полки рулон скотча и с профессиональным хладнокровием скрутила руки Чуни в несколько слоёв, затем проделала то же самое с ногами.

Затем она за ноги приволокла в комнату Жердяя и повторила процедуру со скотчем. Выйдя в коридор, она ожидаемо никого не застала. Стоявший на стреме Толян не захотел искушать судьбу, спасая друзей-упырей, и умчался восвояси.

– Ладно, дружок, ваш поганый Батя встретит тебя как полагается…

Она ядовито усмехнулась и отправилась спать в маленькую, но аккуратную и чистую баньку в саду. Ночевать в одном доме с пленёнными упырями ей не хотелось – не из-за опасений, а просто противно было.

***

День выдался пасмурным, хотя с утра и проглядывало солнце. К полудню солнце сбросило наконец с себя белесую дымку – некое эфемерное покрывало. В воздухе витал чудесный аромат цветов и фруктовых деревьев. Инге вдруг очень захотелось оказаться на своей небольшой, но уютной и ухоженной даче. Опустив плечи, она почти поддалась этим мыслям, нахлынувшим после вчерашних событий, но решительно отбросила ностальгию, вышла из машины и села на лавочку возле дома, ожидая Сергея. Он появился быстро, с веселым огоньком в зеленых глазах, и подошел к лавочке.