Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

Пройдут годы, и тайное станет явным. Если верить прессе, на семинаре в Американском университете в Турции в 1999 г. М. Горбачев сказал откровенно: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми… Именно для достижения этой цели я использовал свое положение в партии и стране»[322]. Оказывается, этот «теоретический» недоучка желает выглядеть чуть ли не героем в глазах общественности, «сознательным» борцом с коммунизмом. Оказывается, он «прозрел», а всю свою сознательную жизнь обманывал общество, сотни миллионов людей, призывая их строить новое, коммунистическое общество. Однако этим сенсационное признание М. Горбачева не ограничилось: «Когда же я лично познакомился с Западом, я понял, что я не могу отступить от поставленной цели. А для ее достижения я должен был заменить все руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах… Мир без коммунизма будет выглядеть лучше»[323]. Войдя в роль унтер-офицерской вдовы, Горбачев решил разделить лавры предателя со своими «подельниками»: «Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей, – продолжает «герой-теоретик». – Среди них особое место занимают А.Н. Яковлев и Э.А. Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле просто неоценимы»[324].

Когда мне довелось прочитать эти «чистосердечные признания» бывшего генсека в 1999 г., подумалось, что-то случилось с его головкой после тяжелых переживаний, связанных с потерей Раисы Максимовны. Но вот три года спустя – в начале 2002 г. – Горбачев, находясь в США, прочитал в Колумбийскомуниверситете лекцию на тему «Россия: сегодня и будущее». Вновь оценивая пережитое, он убеждал американцев, а скорее себя в том, что советский коммунизм «был чистой пропагандой»: «Все мы (советские руководители. – Примеч. авт.), включая меня, твердили, что капитализм идет к катастрофе, тогда как наша страна развивается нормально. Разумеется, это было пропагандой». Тут первый и последний президент СССР не стал жалеть красок, доказывая, как он лично помог с помощью перестройки разрушить «эту нереальную систему». Послушала бы этого неуча специалист по научному коммунизму, кандидат философских наук Раиса Максимовна!

В одном из своих интервью Первому каналу Российского телевидения Дмитрий Саймс, в прошлом советский диссидент, а после эмиграции в США – американский гражданин и президент Фонда Никсона, обосновал тотальную некомпетентность М. Горбачева: «Большинство из нас, – сказал Д. Саймс, – исходило из того, что на каком-то этапе эти реформы натолкнутся на объективную реальность. На ту объективную реальность, на которую натолкнулись реформы Александра Второго: невозможно уничтожить основные опоры империи без того, чтобы империя не рухнула. И я всегда помню выражение Витте о том, что России после Петра I нет, а есть Российская империя. И разрушение Российской империи – это уничтожение своего собственного государства. Мне было очень трудно предположить, что такой человек, как Михаил Горбачев, который вырос в советской системе, который знал прекрасно правила игры внутри этой системы, потому что иначе он не оказался бы Генеральным секретарем и не сумел бы переиграть своих оппонентов, будет обладать уникальной куриной слепотой и не поймет, что, когда ты разрушаешь идеологию, когда ты разрушаешь партию, когда ты разрушаешь КГБ, ничего не построив взамен, и при этом еще отказываешься применять силу, ты неминуемо приведешь к тому, что все здание империи рухнет (выделено мной. – Примеч. авт.)»[325].

Думаю, что история по достоинству оценит «заслуги» предателей Великой державы, разваливших не только Советский Союз, но и мировую социалистическую систему.

И все же, разве можно было предположить, что могильщиком КПСС и СССР будет человек, начавший перестройку в стране, постоянно убеждавший общество и партию в своей верности идеалам социализма, говоривший о необходимости руководящей роли партии в коммунистическом строительстве? Плачь, русская земля… какого «сына» удалось тебе родить!

Вызывает удивление и поведение членов Политбюро, секретариата ЦК, многих членов ЦК, да и рядовых коммунистов. Они не рискнули высказать свое отношение к запрету партии. Заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС В. Ивашко, секретари А. Дзасохов, А. Гиренко, П. Лучинский, Т. Семенова, Е. Строев, Ю. Манаенков как бы испарились, не подавали голоса. Это были партийные кадры, подобранные лично М. Горбачевым. Это были какие-то «уникальные» люди, жившие одним сегодняшним днем, не пытавшиеся, а некоторые и не способные мыслить стратегически. Не лучше были и многие министры. Достаточно напомнить о том, что «маршала Шапошникова интересовали не столько Союз и его сохранение, сколько сохранение единых Вооруженных сил и его поста министра. Когда ему сказали, что Вооруженные силы остаются объединенными, он успокоился…»[326]. Естественно, низовые парторганизации, как они привыкли это делать раньше, ждали команду сверху. Именно на это и рассчитывали разрушители партии – и М. Горбачев, и в еще большей мере Б. Ельцин. Так было.

Дату 1989 г. применительно к оценке политической деятельности М. Горбачева я назвал не случайно. Это действительно была в какой-то степени переломная веха. К этому году в низовых партийных организациях все сильнее крепло убеждение, что Горбачев оказался не тем лидером, на которого они рассчитывали. Жизнь лучше не становилась, во многом даже ухудшалась. Критика Генерального секретаря звучала все отчетливее и острее среди рабочих, крестьян, творческой интеллигенции. Партийные и советские работники республиканского и областного уровня знали, насколько упал рейтинг генсека. На научно-практической конференции в МИД СССР первый заместитель министра Ковалев откровенно заявил: «У американской общественности весьма высокий авторитет М. Горбачева – к нему с симпатией относятся 80 процентов опрошенных. А вот показатель для Советского Союза – лишь 20 процентов»[327].

Что должен делать лидер в этих условиях, если он действительно болеет за будущее страны? Помимо отставки есть два пути: переосмыслить политическую и социально-экономическую ситуацию, разработать новую стратегию реформирования в интересах народа и довести эту реформу до завершения; второй путь – удерживать власть любой ценой. К сожалению, М. Горбачев выбрал второе. «Делание карьеры» – было для него превыше всего.

Отдавая себе отчет в том, что популярность его в стране резко упала, М. Горбачев не решился пойти на всенародные выборы президента СССР, хотя конституционная норма была именно такой. Он понимал, такие выборы принесли бы ему крупное поражение. Свидетельством тому являются не только социологические опросы, но и сам ход голосования на Третьем съезде народных депутатов СССР.

В первом туре М. Горбачев не был избран президентом СССР. Только после того как была отменена 6-я статья Конституции СССР, «демократы» поддержали М. Горбачева, и он был избран президентом (его кандидатуру поддержали 59 % депутатов). Компромисс был достигнут высокой ценой.

Вряд ли бы это случилось, если бы альтернативным кандидатом на пост президента СССР стал Председатель Совмина Н. Рыжков. К сожалению, Николай Иванович согласия на это не дал, хотя его долго уговаривали. Позднее, в беседе на эту тему с Н. Рыжковым я спросил его, почему он отказался от этого предложения?

«Ну как я мог дать согласие, Юрий Михайлович, – сказал он мне. – Ведь я накануне голосовал за избрание Горбачева Генеральным секретарем. Как бы я выглядел в глазах общественности, какая была бы вера мне, если вчера я делал и говорил одно, а назавтра – другое. Я видел, – продолжал Рыжков, – что Горбачев стал опираться на узкий круг приближенных – В. Медведева, А. Яковлева, Э. Шеварднадзе, что он проводит их линию, линию не совместимую с позицией ЦК и Совмина. Но я наивно думал, что Горбачев наконец-то поймет, куда катится страна, убеждал его в необходимости реальных шагов по реформированию экономики Союза. Но, как показало время, Горбачев больше прислушивался к «западникам»… Если бы я знал, чем закончится правление Горбачева, то, конечно, я бы дал согласие баллотироваться на пост президента СССР. Но прошлого, как говорится, не вернешь».

Ошибка Н. Рыжкова, на мой взгляд, заключалась в том, что он не сумел вовремя дать политическую оценку происходившим в верхних эшелонах власти событиям, не осознал главного – взаимосвязи реформирования партии и выживания государства, а, следовательно, у него не хватило мужества разорвать пуповину, связывающую его со ставшим уже «прозападным» Политбюро[328].

Вступая в должность, первый президент СССР М. Горбачев произнес: «Торжественно клянусь верно служить народам нашей страны, строго следовать Конституции СССР, гарантировать права и свободы граждан, добросовестно выполнять возложенные на меня обязанности президента СССР». Как выполнял клятву президент СССР, народы Советского Союза почувствовали, как говорится, на своей шкуре. Не кто иной, как М. Горбачев запустил националистические процессы на окраинах Советского Союза, вылившиеся в итоге в кровь Карабаха и Ферганской долины; выкинули сотни миллионов русскоязычных соотечественников. Именно Горбачев ради борьбы за власть приблизил к себе националистические республики внутри РСФСР под флагом поддержки их амбиций стать союзными республиками, приведших впоследствии к войне теперь уже внутри страны.

М. Горбачев пытался обратить на пользу укреплению личной власти все, что было унаследовано партией от прошлого. Фалин вспоминает: ратовали за гласность, но режим засекречивания на десятилетия всего и вся – созданный еще Сталиным – продолжался при «отце русской демократии» Горбачеве: «Он оберегался с такой же, если не большей тщательностью, ревностью, мелочностью»[329], чтобы не пролить свет на темные действия лиц высшей власти. Этого света Горбачев боялся, когда что-либо касалось его лично. Но не боялся, когда надо было использовать «гласность» для разрушения государства. Подтверждением этого является вся кампания по секретному «пакту Молотова – Риббентропа».

Многие надеялись на то, что основные животрепещущие вопросы, в том числе проблемы, связанные с кризисом в самой партии, в ее руководстве поможет решить апрельский Пленум ЦК, посвященный «положению в стране и путям вывода экономики из кризиса».

В дни работы Пленума мы, народные депутаты РСФСР – члены фракции «Коммунисты России», и я, как член Президиума ЦК КП РСФСР, практически все время находились в здании ЦК КП РСФСР. Члены Пленума постоянно информировали нас о его ходе. Мы знали и о выступлении на Пленуме первого секретаря ЦК КП РСФСР И. Полозкова, который напрямую обратился к генсеку: «Я не могу понять, Михаил Сергеевич, как, взявшись за такое большое, доброе и ответственное дело перестройки, вы могли выпустить штурвал из рук?»

На Пленуме ЦК КПСС многие его члены не только критиковали генсека, но и прямо ставили вопрос о доверии ему. На каком-то этапе М. Горбачев, бывший в то время уже и президентом СССР, не выдержал и предложил поставить вопрос о своей отставке. Срочно объявили перерыв в работе Пленума для того, чтобы обсудить этот вопрос на Политбюро, которое приняло решение, чтобы М. Горбачев не настаивал на своем освобождении, а Пленум не возвращался к этому вопросу. Мог ли кто-нибудь тогда подумать, что менее чем через полгода КПСС будет запрещена при попустительстве ее генсека.

Не могу не отметить тех, кто идеологически способствовал М. Горбачеву отречься от партии, кто помогал ему готовить последний текст, с которым он выступил по телевидению, слагая полномочия генсека. Это – бывший член Политбюро и секретарь ЦК КПСС по идеологии, член-корреспондент АН СССР В.А. Медведев, помощники президента СССР А. Черняев и Г. Шахназаров.

В этой связи хотелось бы особо подчеркнуть, что самое страшное предательство в мире – это измена самому себе, своим убеждениям. Человек не может обмануть себя. Раз сломавший свой хребет, свой стержень остается без него всю оставшуюся жизнь. И в этом нет ничего удивительного. Во все годы самыми злобными, самыми подлыми врагами коммунистов были ренегаты, перевертыши, иуды, такие как горбачевы, яковлевы, ельцины, чубайсы, аяцковы…

Пройдет два года с момента запрета КПСС, и у меня состоится интересный разговор с бывшим заместителем генсека В. Ивашко. Мы встретились с ним в поликлинике на Сивцевом Вражке. Вспомнили пережитое. Зашел разговор и об апрельском Пленуме, и о том заседании Политбюро. Я спросил: «Как же так случилось, что вопрос о генсеке был тогда фактически тихо снят, – не хватило мужества членам Политбюро?»

«В какой-то мере вы, Юрий Михайлович, и правы, – ответил мне В. Ивашко. – Но вопрос оказался сложнее. Я потом долго размышлял на эту тему. Постановка вопроса об отставке была для Михаила Сергеевича тонкой игрой. Во-первых, он являлся президентом СССР, многие партийные кадры уже перебежали в президентские структуры. Другими словами, партия для Горбачева была уже отработанным материалом, и он за нее фактически не держался. Во-вторых, – и это, на мой взгляд, самое главное, – ставя вопрос об отставке, Горбачев играл в беспроигрышную лотерею. Ведь за год до этого под видом демократизации он провел изменения в Уставе партии об избрании генсека не на Пленуме ЦК, а на съезде! Другими словами, Горбачев вышел из-под контроля ЦК».

Теперь, как говорится, все встало на свои места. Но тогда роль М. Горбачева многим была непонятна. Однако еще в 1992 г. Р. Хасбулатов, бывший в то время Председателем Верховного Совета России, на пресс-конференции в Дели весьма емко охарактеризовал деятельность президента СССР и генсека Горбачева: «Я думаю, что выдающаяся роль Горбачева как раз и проявилась в развале Советского Союза. И мне кажется, что пора снять ореол какой-то святости, мученичества и величия с его фигуры… Никакого отношения к развитию демократии и преобразованиям он не имеет. Если бы не было Горбачева, может быть, эти реформы пошли бы более удачно, более эффективно. А то, что хвалят Горбачева на Западе, скажем, в Соединенных Штатах, я понимаю. Он способствовал тому, что у Америки нет больше противника… Я склоняюсь к тому, что Горбачев сыграл не лучшим образом ту роль, которую ему предназначила история».

Это высказывание нашего национального политика. Для убедительности приведем мнение западного политика, советника по национальной безопасности США в администрации президента Дж. Буша Брента Скоукрофта о роли Горбачева в развале Советского Союза. «При всем его блеске, – пишет Скоу-крофт, – у Горбачева, как представляется, был один фатальный недостаток. Он был неспособен принимать жесткие решения и затем проводить их в жизнь. Он обладал прекрасным искусством тянуть время и держать нос по ветру… Если бы у Горбачева были авторитарная, сталинского типа политическая воля и решимость его предшественников, то мы бы и сейчас имели Советский Союз. Это был бы обновленный и усиленный Советский Союз…»[330] В мемуарах Дж. Буша и Б. Скоукрофта «Как изменился мир» авторы честно признают, что когда в 1989 г. они возглавили американскую администрацию, они и не мечтали о победе в «холодной войне». Их цель была – добиться определенных успехов на этом поле, с честью передать знамя этой борьбы своим последователям. И вдруг – победа. Авторы откровенно пишут, с каким изумлением и даже некоторым остолбенением в Вашингтоне наблюдали за развалом Советского Союза. Неудивительно, что имена Буша-старшего и Скоукрофта еще при жизни жирным шрифтом вписаны в анналы выдающихся личностей США. Да разве жалко за это вручить какую-то медаль и премию? За развал державы-соперницы можно было бы дать и больше. Напомню, что симпатии американской администрации к отрекшемуся от КПСС Горбачеву демонстративно выразил Джеймс Бейкер, привезший ему в подарок почти как боевую реликвию американский флаг, который, по его словам, развевался над куполом Капитолия в день, когда «мы все за Вас молились»[331]. Только такому руководителю, как Горбачев, фактически наплевавшему на национальные интересы державы, мог быть преподнесен подобный подарок. Другим подарком была Нобелевская премия. Ее М. Горбачев получал – как «гражданин мира». Это было не в 1990 г., когда премия была присуждена, а в 1991-м, когда на фоне обострения всех внутренних проблем и противоречий М. Горбачеву хотелось подчеркнуть поддержку его «мировым сообществом».

Запад быстро переварил полученные от М. Горбачева «подарки». Примером тому является неудержимое стремление расширить НАТО на Восток, чтобы отгородиться теперь уже от «демократической» России. Горбачев понятия не имел, что он затевает, совершенно не осознавал тех реалий, которые возникли в результате его же собственной политики. Разве не свидетельствует об этом его панический страх (еще в период некоторой популярности) выйти на прямые выборы на пост президента СССР, неспособность сделать элементарные шаги в сторону экономических реформ? При аппаратной искушенности он проявлял абсолютную экономическую безграмотность, в конечном итоге приведшую Союз ССР к развалу.

Комплекс неполноценности, глубоко сидевший в нем, сыграл злую шутку с М. Горбачевым. Хорошо известно, что, когда человек достигает «потолка некомпетентности», у него ярко проявляются отрицательные черты: высокомерие, оскорбительная снисходительность, барственный тон, мнительность. И если И. Полозков и ему подобные терпели такое отношение к себе, то Бориса Ельцина, например, это распаляло, заставляя искать разные формы сопротивления. Ошибочно отождествляя партию и ее генсека, Б. Ельцин старался направить свой удар не только против М. Горбачева, но и против КПСС.

И наконец, о роли последнего генсека в деле Компартий, рассматривавшемся Конституционным судом. После запрета КПСС многие рядовые коммунисты были в недоумении. Люди понимали, в деятельности партии были ошибки, негативные явления. Была и драматическая эпоха сталинизма в 1930-е гг., и борьба с инакомыслием в 1970-х гг., и ренегатство партийной, военной, научной, хозяйственной элиты в последний период. Все это было. Но причем здесь рядовые коммунисты. Тем более что многое из того, в чем обвиняют партию, она сама осудила, преодолела. Да и в 1991 г. партия была уже не та, что раньше, начав очищение и обновление. Большинство рядовых коммунистов видело главную цель своей жизни только в том, чтобы служить Родине.

Запретив деятельность самой массовой партии без суда и следствия, экспроприировав ее имущество, авторы указа Б. Ельцина «О деятельности КПСС и КП РСФСР» (от 6 ноября 1991 г.) позволили себе то, что делали лишь откровенные мракобесы. Запрет Компартии, ущемление прав рядовых коммунистов поставил авторов указа в один ряд с такими звериными антикоммунистами и поборниками «новой» демократии, как Гитлер, Муссолини, Маккарти, Пиночет.

В начале 1992 г. 35 народных депутатов РСФСР обратились в Конституционный суд с ходатайством «О проверке конституционности Указа Президента РСФСР от 6 ноября 1991 г. "О деятельности КПСС и КП РСФСР"». Речь одновременно шла и о проверке конституционности Указов от 23 августа 1991 г. № 79 и от 25 августа 1991 г. № 90, затрагивающих вопросы приостановления деятельности КП РСФСР и изъятия имущества КПСС. В ходатайстве подчеркивалось, что Президент РСФСР, издав подобные указы, фактически присвоил полномочия судебной власти, что противоречило действующей Конституции РСФСР

Я не ставил перед собой задачу останавливаться на всех проблемах рассмотрения дела КПСС в Конституционном суде. Они достаточно подробно рассмотрены в печати[332]. Меня, повторяю, данная проблема интересует с точки зрения нравственного кредо последнего генсека Коммунистической партии.

Казалось бы, за достаточно длительное время, прошедшее с момента выхода указов о КПСС, бывший генсек, еще вчера ратовавший за идеалы коммунизма, мог бы «переосмыслить» свою роль в деле КПСС и если уж не активно помогать восстановлению партии, то хотя бы промолчать, стоять в стороне и выжидать, как он делал это при возникновении сложных проблем всю свою жизнь. Ничего подобного. М. Горбачев активно включился в процесс только для того, чтобы этот суд… затянулся и было принято отрицательное решение.

В период рассмотрения дела в Конституционном суде у меня состоялось несколько встреч с его Председателем В. Зорькиным. Валерий Дмитриевич рассказывал, что М. Горбачев, юрист по образованию, убеждал его не принимать дело к рассмотрению, упирал на то, что процесса требуют не рядовые коммунисты, а партноменклатурщики, оказавшиеся не у дел. Вопрос, думаю, заключался в том, что последний генсек просто боялся суда, так как понимал, что на суде обязательно будет затронуто и его имя, выяснено его место и роль в развале КПСС. Боялся и другого: а вдруг Конституционный суд отменит указ Б. Ельцина об изъятии имущества КПСС, и тогда прощай тот лакомый кусок в виде зданий и сооружений на Ленинградском проспекте, принадлежавших ранее всей партии, который с «барского плеча» был дан ему для создания «Горбачев-Фонда».

Конституционный суд принял юридически выверенное решение, которого не ожидал ни М. Горбачев, ни «демократы». Были реабилитированы все первичные организации КП РСФСР, что дало основание для их легализации и возрождения на их базе политической партии в соответствии с Конституцией и действующим законодательством.

У большинства коммунистов и приверженцев социалистической идеи не вызывает сомнения, что именно М. Горбачев является прямым виновником развала Советского Союза, КПСС и всей нашей общественно-политической системы. Даже «демократы» вынуждены признать, что первым «могильщиком» КПСС является сам Генеральный секретарь М. Горбачев[333].

Для многих людей, жителей СССР, имя Михаила Горбачева стало символом предательства и измены, олицетворением самого страшного преступления в тысячелетней истории России.

4 ноября 1991 г. тогдашним начальником Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности прокуратуры СССР Виктором Ивановичем Илюхиным было возбуждено уголовное дело в отношении президента СССР Горбачева за измену Родине. Это был беспрецедентный в истории шаг. Однако постановление о возбуждении дела было отменено Генеральным прокурором СССР Трубиным.

Проходят годы. История возвращается и выносит свой справедливый приговор человеку, который разрушил то, что создавалось многими поколениями советских людей. А этому человеку – Михаилу Сергеевичу Горбачеву – всю оставшуюся жизнь приходится оправдываться.

В феврале 1993 г. общественный (пока общественный! – Примеч. авт.) Трибунал на открытом заседании рассмотрел дело по обвинению М. Горбачева в антиконституционной, антинародной деятельности. Главным общественным обвинителем выступил государственный советник юстиции 2-го класса В. Илюхин. Общественный Трибунал постановил:

«Горбачева Михаила Сергеевича, бывшего Президента СССР, объявить предателем интересов народов Союза Советских Социалистических Республик и Государства…

Содеянное подсудимым подпадает под действие статьи 64 УК Российской Федерации – измена Родине, предусматривает применение исключительной меры наказания.

Народный Общественный Трибунал приговорил Горбачева Михаила Сергеевича за измену Родине, предательство трехсотмиллионного народа СССР, смерть сотен тысяч людей, кровь сотен тысяч раненых, обнищание миллионов тружеников и муки миллионов беженцев

К ВЕЧНОМУ ПРОКЛЯТИЮ И ПОЗОРУ»[334].

17 февраля 1994 г., выступая на процессе Военной коллегии Верховного суда РФ по делу ГКЧП, Герой Советского Союза генерал армии, участник Парада Победы на Красной площади в Москве 1945 г. В. Варенников на неоспоримых фактах доказал предательство М. Горбачева по отношению к своему народу, развале СССР и КПСС, за что М. Горбачев приговорил сам себя к вечному проклятию. Уже 17 февраля, вечером, в программе телевизионных новостей М. Горбачев попытался дезавуировать обличения генерала армии.

На следующий день, 18 февраля 1994 г., В. Варенников, выступая в суде, заявил: «Горбачев нервничает. И это понятно. Наступает время, когда ему придется, наконец, ответить за все содеянное. И он теперь пойдет на все, чтобы отвести от себя удар, на любую пакость, как это бывало и в прошлом.

Но, допустим, – продолжал В. Варенников, – что выступление ГКЧП, как он (Горбачев. – Примеч. авт.) говорит, расчистило силы экстремистским силам к захвату власти (имеется в виду Ельцин и его команда. – Примеч. авт.). Во-первых, если бы Горбачев не обезглавил все силовые структуры государства в августе 1991 г., если бы он не разогнал Съезд народных депутатов, разве захват власти самозванцем был бы возможен? Во-вторых, откуда взялись эти экстремистские силы, кто их породил, кто способствовал их закреплению? Ведь до 1985 г. и в помине не было ничего подобного. Горбачев и его соратники по развалу СССР – вот кто авторы этих экстремистских сил».

Первого февраля 2003 г. следственное управление по особо тяжким преступлениям прокуратуры Азербайджана возбудило уголовное дело против экс-президента СССР М. Горбачева. Это было сделано в связи с трагическими событиями с 19 на 20 января 1990 г., когда при столкновении советских войск и жителей Азербайджана, в результате этой непродуманной акции в Баку и районах республики погибли около 200 человек, 744 были ранены, 841 арестованы.