Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

После событий многие из них опубликовали материалы, в которых открыто описали свою роль в «объективном информировании» соответствующих служб Ельцина. Особенно откровенно, «по-журналистски честно» рассказала об этом парламентский обозреватель газеты «Коммерсантъ-Daily» Вероника Куцылло. Каждый день, начиная с 21 сентября 1993 г., она «держала в курсе» руководителя Администрации Президента С. Филатова. А с каким благоговением это делалось! Находившиеся рядом ее единомышленники замирали, шепча: «Ш-ш-ш… Тихо. Знаете, с кем она говорит!..»[238]

Уже с 22 сентября Дом Советов был завален неизвестно откуда появившимися листовками, в которых защитников Конституции РФ призывали откровенно нарушать общественный порядок, громить рестораны, коммерческие палатки и т. п. Стали появляться листовки с националистическим и даже антисемитским уклоном. Через несколько дней блокады Дома Советов вся его стена, обращенная к площади Свободной России, была оклеена листовками антисемитского содержания, хотя среди защитников Конституции РФ темы евреев или сионизма вообще не возникали, поскольку собрались они защищать Конституцию и Закон от русского президента Ельцина. Однако ельциноиды пытались представить народ, собравшийся на защиту Десятого (чрезвычайного) съезда народных депутатов РСФСР, не просто бандитами, уголовниками, мародерами, а именно «красно-коричневыми», антисемитами и чуть ли не фашистами. Протест против попрания Конституции РФ и Закона «демократы» пытались подменить протестом против евреев, хотя ничего подобного не звучало ни в речах народных депутатов Десятого (чрезвычайного) съезда, ни на митингах у Дома Советов России.

Были и другие формы провокаций на базе националистических и антисемитских проявлений. К числу их я бы отнес и присутствие (как потом выяснилось – за большие деньги) возле Дома Советов баркашовцев из РНЕ. Они носили фашистскую форму со знаками, напоминавшими свастику, регулярно маршировали около Дома Советов и, когда их снимали западные тележурналисты, вскидывали руки в фашистском приветствии. Неудивительно, что в результате подобных трансляций на Западе сформировался образ Дома Советов как гнезда фашистов-антисемитов в центре Москвы. Антифашистскую риторику использовал позже, 4 октября 1993 г., и Ельцин в своем Обращении к народу России, чтобы оправдать расстрел безоружных людей у Останкино и у Дома Советов России:

«Те, кто пошел против мирного города и развязал кровавую бойню, – преступники… Все, что происходило и пока происходит в Москве, – заранее спланированный вооруженный мятеж. Он организован коммунистическими реваншистами, фашистскими главарями, частью бывших депутатов, представителей Советов… Вооруженный фашистско-коммунистический (выделено мной. – Примеч. авт.) мятеж в Москве будет подавлен в самые кратчайшие сроки…»[239]

«Демократическая» пропаганда в течение почти двух лет внушала, что коммунисты стали фашистами, для чего активно внедряла в сознание народа термин «красно-коричневые». К сожалению, среди теоретиков КПРФ и других коммунистических партий и групп не нашлось никого, кто бы не просто отвергал это определение как клевету, а показал его совершенно нелепый теоретический и политический смысл. Коммунизм по определению не может быть национализмом, шовинизмом и тем более расизмом. А ведь именно шовинизм и расизм подразумеваются под термином «коричневый». Советским людям еще со времен Великой Отечественной войны известно, что СССР освободил народы Европы от «коричневой чумы» – германского нацизма и фашизма. В тяжелые дни 1993 г. ярлык «красно-коричневые» ельциноиды попытались наполнить конкретным содержанием, показывая вброшенные провокаторами от властей антисемитские листовки и подкупленных баркашовцев из РНЕ со свастикой на рукавах. Вот что стало, на мой взгляд, одной из причин того, что на Западе расстрел парламента в центре Москвы воспринимался спокойно – как необходимое и неизбежное зло: мол, лучше подавить в зародыше «коричневых», чем позволить им расползтись по всей России, как 60 лет назад позволили фашизму (национал-социализму) захватить власть в Германии, а затем покорить всю Европу.

Мощной провокацией тех дней был инцидент с «захватом штаба ОВС СНГ». Вечером 23 сентября в 20.50 радио и ТВ сообщили, что совершено нападение на здание штаба Объединенных Вооруженных Сил СНГ на Ленинградском проспекте. В результате погиб милиционер патрульной службы капитан В. Свириденко, 1957 г. рождения, старший участковый инспектор Хорошевского отдела милиции. Убита также пенсионерка В. Малышева, выглянувшая из окна.

Эту драму на Ленинградском проспекте очень ловко использовала пропрезидентская пропаганда. Как водится у «демократов», без суда и следствия в убийстве сразу же обвинили защитников парламента – «бандитов и наркоманов». Вечером по фотороботу, составленному якобы с помощью очевидцев сотрудниками правоохранительных органов, был арестован председатель Союза офицеров СССР подполковник С. Терехов. Выступая на срочно созванной пресс-конференции, министр обороны П. Грачев и генерал К. Кобец с ходу приписали случившееся охране Дома Советов.

Общественности сообщили, что задержана группа из восьми человек, именующих себя защитниками Дома Советов. Арестованные будто бы заявили, что получили задание захватить штаб ОВС СНГ, что Терехов признался в организации нападения. Сразу же полились ушаты правительственной грязи на депутатов, Верховный Совет, которые будто бы раздают оружие кому попало. В то же время многие корреспонденты, да и все здравомыслящие люди задавали себе вопрос: зачем это нужно депутатам, парламенту? Если, как сообщали СМИ, нападающие были бандиты и наркоманы, то какое отношение они имели к парламенту? Где то оружие, из которого стреляли задержанные? Допустим, Терехов добрался бы до узла связи. Так неужели одного его звонка в войска было достаточно, чтобы они двинулись на подмогу? Что за чушь? Но ведь со времен Геббельса известно: чем чудовищнее ложь, тем ей легче верят. А у нас, как говорят в народе, «демократическая свободная» пресса самого Геббельса переплюнула.

Вот что рассказал мне позднее очевидец этой провокации, бывший в тот период пресс-секретарем оппозиционного блока депутатских фракций и групп «Российское единство», главный редактор «Росинформбюро» журналист А. Митрофанов.

Раскрывая механизм этой провокации, А. Мирофанов обращает внимание прежде всего на то, что «лжедемократы внедрили своих людей в руководство многими общественно-политическими организациями и движениями, оппозиционными правящему режиму «ельциноидов»… Именно эти внедренные «лидеры», к сожалению, успешно удерживали в «депо» (т. е. в бездействии) недовольные массы либо направляли их активность на достижение ложных целей, втягивая в различные политические провокации».

Среди таких «внедренных» в оппозиционное движение, по мнению А. Митрофанова, были Виктор Анпилов и Станислав Терехов. Как обосновывает эту мысль журналист?

Виктор Анпилов, расколовший «Трудовую Россию» и вышедший из нее со своими приверженцами, объединенными в «Трудовую Москву», был активным противником парламентской и внепарламентской оппозиции, создавшей в октябре 1992 г. Фронт национального спасения (ФНС). «Трудовая Москва» не только не вошла в ФНС, но заняла в отношении него откровенно враждебную позицию. Анпилов все время пытался помешать объединению оппозиции в единое целое.

В отличие от Анпилова Терехов в качестве руководителя «Союза офицеров» участвовал в объединении сил оппозиции, а в июле 1993 г. стал одним из сопредседателей ФНС. Другими словами, накануне трагических событий сентября 1993 г. Анпилов и Терехов стояли по разные стороны политической баррикады. Первый был ярым противником ФНС, второй – одним из высших руководителей ФНС.

Митрофанов: «И вот наступает роковое 23 сентября 1993 г. С. Терехов, без обсуждения своих планов на Политсовете ФНС или хотя бы в кругу сопредседателей ФНС (куда входили и генералы А. Макашов и Г. Титов) предпринимает попытку захвата штаба ОВС СНГ во главе группы "анпиловцев".

В. Анпилов, выступая вечером (в 20 часов) на митинге, через громкоговорители, установленные около здания Дома Советов на площади Свободной России, начал призывать людей "идти на помощь Станиславу Терехову, который взял штурмом штаб ОВС СНГ и захватил контроль над «ядерной кнопкой» (!). Нам надо помочь Терехову удержать штаб ОВС СНГ".

Возникла опасность ухода от здания защитников Конституции. С балкона здания Верховного Совета к собравшимся по громкоговорителю обратились генералы А. Макашов и Г. Титов (сопредседатели ФНС) с просьбой не уходить вместе с Анпиловым, а остаться защищать депутатов… Они говорили, что сообщение Анпилова о захвате штаба ОВС СНГ – это провокация, что Политсовет ФНС не давал Терехову такого задания. Многие вняли призывам Макашова и Титова и остались на площади у Дома Советов России, но человек 60 все же ушли вместе с В. Анпиловым «помогать» Терехову удерживать штаб ОВС СНГ и контроль за "ядерной кнопкой". Чудовищнее этой провокации трудно было представить…»

По словам Митрофанова, на следующий день Анпилов, объясняя, почему он обманул людей, сказав, что захвачен штаб ОВС СНГ, говорил:

«Мы со Стасом (Тереховым. – Примеч. А. Митрофанова) договорились, что в 20 часов он возьмет штаб ОВС СНГ. Поэтому без пяти восемь я и сказал, что штаб уже взят Тереховым».

Среди собравшихся на стихийный митинг у Дома Советов раздался ропот – такая «логика» показалась большинству странной. Это провокация, говорили люди.

Возникает естественный вопрос: почему один из руководителей ФНС вступает в сговор с противником ФНС Анпиловым «о взятии штаба ОВС СНГ», но при этом хранит это в тайне от Политсовета ФНС, не информирует никого из сопредседателей ФНС и даже избегает совета с генералами А. Макашовым и Г. Титовым – сопредседателями ФНС?

«Очевидно, – считает А. Митрофанов, – что и С. Терехов, и В. Анпилов действовали по указанию своих тайных «дирижеров» и приняли участие в этой провокации (осознанно или нет – это особый вопрос), имевшей целью очернить и ФНС, и Десятый (чрезвычайный) съезд народных депутатов как организаторов вооруженной банды, напавшей на милиционеров и мирных граждан. Была и другая цель у этой провокационной инсценировки "по захвату штаба ОВС СНГ" – оголить здание, в котором началось заседание Десятого съезда, уведя народ от него, а также создать видимость необходимости для власти установить полную информационную, продовольственную и социально-политическую блокаду Съезда, окружить здание грузовиками, солдатами, "спиралью Бруно", чтобы изолировать народных депутатов от москвичей».

Днем 24 сентября на пресс-конференции генерал-полковник А. Макашов, генерал-лейтенант Г. Титов, подполковник Е. Чернобривко разъяснили журналистам, что руководители обороны Дома Советов не имели никакого отношения к трагедии на Ленинградском шоссе, никаких указаний захватывать штаб ОВС СНГ никому не давали. Вся эта лживая шумиха имеет одну цель: скомпрометировать защитников Дома Советов и народных депутатов.

Однако распоряжением Ельцина от 24 сентября 1993 г. министру внутренних дел Ерину было поручено немедленно «организовать охрану зданий бывшего Верховного Совета» и вместе с министром обороны П. Грачевым «незамедлительно принять меры по изъятию огнестрельного оружия у лиц, принимающих участие в охране Дома Советов России».

Выступая на вечернем заседании Съезда 24 сентября, а затем на пресс-конференции перед российскими и иностранными журналистами, Р. Хасбулатов особо подчеркнул:

– «Дело Терехова» – это гнусная провокация. Она нужна команде Ельцина, чтобы столкнуть москвичей с защитниками Дома Советов. Ни Верховный Совет, ни и.о. президента не имеют к этому прискорбному трагическому случаю никакого отношения.

А по российскому радио и телевидению чуть ли не круглые сутки гнали истеричную дезинформацию, будто бандитские группировки Дома Советов напали на штаб ОВС СНГ и будто Терехов признался в этом. В таком случае власти не могли не знать, что Анпилов является соучастником Терехова, по крайней мере в сговоре по захвату штаба ОВС СНГ. Ясно, что после ареста Терехова власти должны были бы арестовать и Анпилова. Однако последний не был арестован ни 23 сентября, ни 24 сентября, когда он публично признался в том, что знал о плане Терехова захватить штаб ОВС СНГ. Разумеется, публичная «откровенность» Анпилова помогла Ельцину и Ко обвинить С. Терехова в преступлении. Но при этом сам «информатор» (и соучастник) был оставлен на свободе. Странная гуманность властей…

Как всегда, секрет этой провокации раскрыл В. Шумейко. Сразу после случившегося у штаба ОВС СНГ он заявил, что Б. Ельцин после этого инцидента «одержал политическую победу».

25 сентября на секретном совещании в Кремле «правозащитник» С. Ковалев, бывший народный депутат РСФСР, выступает с рекомендацией применить к задержанным меры физического воздействия и сделать телепередачу, в которой «эти люди должны публично раскаяться в своем преступлении, назвать тех, кто дал им оружие, кто толкал на преступление».

Однако пропагандистский пузырь вскоре лопнул. Через некоторое время один из высокопоставленных военных юристов, участник расследования нападения на штаб, заявил, что «дело Терехова» – фальшивка, причем сфабрикованная достаточно грубо. Есть даже версия, что сотрудник милиции был убит совсем в другом месте.

Многие офицеры Минобороны и Генштаба считали, что «дело Терехова» сфабриковано в военном ведомстве, так как «Союз офицеров» мог «качнуть» армию в нужную сторону.

«Дело Терехова» или что-то подобное планировалось властями как политическая провокация, чтобы измазать Съезд народных депутатов РФ кровью невинных жертв, посеять в сознании народа, в первую очередь москвичей, сомнение: уж не ошиблись ли они, встав на сторону депутатов и Верховного Совета? Зато у президентской команды «появился» повод окружить Дом Советов милицией, ОМОНом, опутать колючей проволокой якобы для того, чтобы оградить москвичей от вылазок «вооруженных боевиков Белого дома. Вот вам образчик типичной «демократической» провокации, раздутой продажной прессой, и ее результат.

Интересен и другой факт. Анпилов постоянно крутился около Дома Советов России, выступал на митингах. Однако во время расстрела защитников Конституции РФ и Белого дома 4 октября 1993 г. его в здании Верховного Совета не было. Как он сумел уйти, остается тайной. Его арестовали позднее на даче. Этот арест, как и арест С. Терехова 23 сентября, по мнению журналиста А. Митрофанова, призван был создать им ореол «мучеников» и помочь «сохранить лицо» – имидж бескомпромиссных лидеров оппозиции антинародной власти. Но события сентября – октября 1993 г. многому научили людей. И «ореол мучеников» не помог ни Анпилову, ни Терехову встать во главе недовольных режимом масс. Большинство прозревших соратников отвернулось от них, а возглавляемые ими «Трудовая Москва» и «Союз офицеров» выродились в мелкие политические группки.

Но на этом цепь провокаций «демократов» не закончилась.

В то время как Ю. Лужков в Свято-Даниловом монастыре заверял Его Святейшество и членов переговорного процесса, что начался постепенный отвод войск МВД от Дома Советов, туда непрерывно подъезжали машины с ОМОНом, в том числе и из других городов России. Для их обслуживания были переданы масса автобусов и все близлежащие помещения. Так, более 500 омоновцев притаились в здании и дворе комбината «Трехгорная мануфактура». Это они вечером 4 октября безжалостно избивали вышедших из Дома Советов народных депутатов и защитников Конституции.

В московских гостиницах «Заря», «Восток», «Мир» концентрировались элитные части МВД. А всего против защитников закона было брошено более 2,5 тыс. всевозможных спецназовцев.

Всем стало ясно, что тотальная блокада Дома Советов, тот мордобой и крушение ребер, которые каждый день учиняли «защитники правопорядка» около здания парламента, кровь, которая уже пролилась за кольцом блокады, – все это на совести «подписанта» Указа № 1400 и его марионеток.

Как политик А. Руцкой понимал, что руководство армии не будет помогать парламенту: в целом генералитет уже был «привязан» к Ельцину различными, в том числе и меркантильными, делами, привилегиями и подачками.

«Что, – говорил он Р. Хасбулатову, – Кобец, Волкогонов, Шапошников будут на стороне Верховного Совета, когда Ельцин после 2 января 1992 г. задним числом разрешил им практически бесплатно приватизировать дорогостоящие дачи Минобороны? Да ни в жизнь!»

Сторонники Б. Ельцина делали все, чтобы заставить Белый дом первым прибегнуть к силе. Но мы понимали, что этого допустить нельзя, старались делать все возможное, чтобы штатное оружие «не расползалось»; ежедневно изымали и складировали оружие, которое выдавали дежурным только под расписку.

Как военный человек А. Руцкой не сомневался, что прямое вооруженное столкновение закончится не в пользу Верховного Совета: уж очень силы неравны. Поэтому тактика и.о. президента была вынужденно простой: забаррикадироваться в Доме Советов России и показать всему миру, как убивают высшую власть в России – Съезд народных депутатов и Верховный Совет. Поэтому не случайно А. Руцкой пригласил генерального прокурора В. Степанкова, прокурора Москвы Г. Пономарева, Председателя Моссовета Н. Гончара и показал им, где и как хранится оружие, кому и когда оно выдается.

Анализируя эти действия, я выделил в них два момента. Во-первых, после того как общественность убедилась, что в Доме Советов России с оружием порядок, что оно выдается не головорезам и не бандитам, блокада Белого дома, противопехотная колючая проволока и цепи ОМОНа стали «работать» против Ельцина, Черномырдина, Лужкова и их команды. Это просматривалось даже через пропрезидентские средства массовой информации: они перестали оголтело поливать грязью Десятый (чрезвычайный) съезд народных депутатов РФ, Верховный Совет и начали давать сообщения более сдержанно, по крайней мере, в объеме 50×50. В сложившейся ситуации несколько изменил свою позицию и Запад. Его обозреватели стали относиться к узникам Дома Советов сочувственнее.

Так, американская «Интернэшнл геральд трибюн» 27 сентября опубликовала статью с резкой критикой действий Б. Ельцина по разгону парламента. В статье подчеркивалось, что демократия в России остается «потемкинской деревней», а Б. Ельцин – это «переходная фигура».

У французских парламентариев от правящих правых партий, как передавал собкор «Правды» из Парижа, установка на безусловную поддержку Б. Ельцина поголовного восторга не вызывает. Многие ей следуют лишь в силу партийной дисциплины, избегая при этом давать интервью.

Венская газета «Кронен цайтунг» опубликовала весьма нелестную карикатуру на Б. Ельцина, изобразив его восседающим на неуклюжем троне. Одну из крупнейших газет Австрии (кстати, левой ее никак не назовешь) покоробила не столько ликвидация парламента, сколько «антураж» самой акции, который выходит за грани цивилизованного поведения.

Роттердамская «Алгемойн дагблад» 27 сентября высказала сомнение в правильности политики стран Запада, «поставивших все карты на Ельцина, как когда-то на Горбачева». «Это сумасшествие, – писала газета, – что демократически избранный президент прибег к государственному перевороту и выступил как диктатор. Велика вероятность того, что Россия на пути к демократии скатится в хаос…»

«Роттердамсе дагблад» поместила комментарий, в котором утверждалось, что Ельцин совершил большую ошибку, распустив парламент, так как этой акцией он лишь сплотил оппозицию.

История знает, что лидеры Запада могут закрыть глаза на антизаконные действия угодного ему диктатора, но если этот лидер не в состоянии в течение целых десяти дней, используя противоправные, репрессивные меры, одержать верх, то у них возникает вопрос: «Тот ли это лидер?»

Во-вторых, как только было показано, сколько оружия в Белом доме (все убедились, что его ничтожно мало) и какое оно, грачевские и еринские наемники отважно ринулись в танковую атаку. Личную ответственность за массовые избиения мирных граждан, приведшие к человеческим жертвам, несли (и несут!) тогдашние начальник ГУОП МВД генерал-майор милиции В.Огородников и начальник ГУВД Москвы генерал В. Панкратов.

Б. Ельцину и его команде хотелось покрасивее выпутаться из грязной истории. Их «блицкриг» не прошел. Большинство народных депутатов не дрогнули, не купились, не разбежались. В ход нужно было запускать другой сценарий.

Почему в своих заявлениях мы предупреждали москвичей и мировую общественность о готовящемся штурме Дома Советов России? А как следовало расценить тот факт, что ряд московских больниц уже 22 сентября экстренно закрыли якобы для плановой госпитализации? На самом деле спешно готовились дополнительные койки, расширялись реанимационные отделения, завозились медикаменты и перевязочные материалы. Это, в частности, подтвердили наши депутаты из Комитета по здравоохранению, а впоследствии и президент Калмыкии К. Илюмжинов: «Я разговаривал со многими людьми не только в Белом доме, но и в команде Ельцина, с зарубежными специалистами, со своими друзьями. Мне было ясно, как станут развиваться события, как с помощью прессы будет готовиться общественное мнение».

«Я знал, – продолжил далее Илюмжинов, – что вначале состоится провокация с кровопролитием, затем будет применена сила, что даст возможность не только смести парламент, но и запугать регионы ради проведения дефеде-рализации».

2 октября в загородной резиденции Ельцина «Завидово» состоялось закрытое совещание главных участников государственного переворота. Присутствовали В. Черномырдин, В. Шумейко, А. Коржаков, Н. Барсуков, П. Грачев, В. Ерин, Е. Гайдар, Ю. Батурин, С. Филатов, А. Козырев, А. Панкратов, Ю. Лужков, М. Полторанин, К. Кобец. Было принято преступное полицейское решение о штурме Дома Советов утром 4 октября 1993 г. При штурме «должны были погибнуть» Председатель Верховного Совета Р. Хасбулатов и А. Руцкой (без указания на то, что он – и.о. Президента Российской Федерации, избран народом). Разработку операции поручили Коржакову и Барсукову. План провокации, которая послужила бы предлогом для расправы над защитниками Конституции и законности, Барсуков поручил разработать командующему внутренними войсками МВД генерал-полковнику А.С. Куликову (позднее – министр внутренних дел Российской Федерации, депутат Государственной Думы). Все присутствующие, как они позднее стали доказывать и показывать всем, что они истинно верующие, знали заявление Священного Синода РПЦ, в котором отмечалось, что «тот, кто поднимет руку на беззащитного и прольет невинную кровь, будет отлучен от церкви и предан анафеме». Ничего не боялись «демократы».

И опять вспоминаю К. Маркса. В работе «Восемнадцатое брюмера…» он отмечает:

«Нет сомнения, демократы верят в силу трубных звуков, от которых пали иерихонские стены. И каждый раз, когда они стоят перед стеной деспотизма, они стараются повторить это чудо. Если Гора (демократическая партия в парламенте Франции. – Примеч. авт.) хотела победить в парламенте, ей не следовало звать к оружию. Если она в парламенте звала к оружию, ей не следовало вести себя на улице по-парламентски. Если она серьезно думала о мирной демонстрации, было глупо не предвидеть, что демонстрация будет встречена по-военному. Если она думала о действительной борьбе, было странно складывать оружие, необходимое для борьбы. Но дело в том, – подчеркивает К. Маркс, – что революционные угрозы демократических представителей – это не более чем попытка запугать противника. И если они попадают в тупик, если они… принуждены приступить к выполнению своих угроз, – то они это делают двусмысленно, избегая более всего средств, ведущих к цели, и гоняясь за предлогом к поражению»[240].

Покажем, как развивались события в Москве 2–3 октября 1993 г. Нетрудно убедиться, что они шли в полном соответствии со сценарием французских событий 1850–1851 гг.

Команда Ельцина решила реализовать еще один провокационный замысел – дать возможность наэлектризованной толпе самой «прорвать» блокаду Дома Советов, создать видимость бегства милиции и тем подтолкнуть массы людей к этому прорыву. Но подготовить эту операцию нужно было не в лоб, а тонко, искусно. Ведь механизм поведения больших человеческих масс известен: они легко поддаются на призывы, нервно и возбужденно реагируют на применение силы. Достаточно крикнуть: «Наших бьют!» – и жди бурной реакции. Массы взрываются как порох. А уж на кого свалить вину – это дело техники подручных газет, радио и телевидения.

А теперь – как это было. 2 октября попытки прорыва блокады Дома Советов России москвичами продолжались. У станции метро «Баррикадная» и на Смоленской площади люди возводили баррикады и жгли костры. Здесь шли настоящие уличные бои между безоружными сторонниками Конституции и ОМОНом, применявшим резиновые дубинки. И здесь, и в других местах в столкновениях с москвичами милиция заняла сдержанно оборонительную позицию. Кордоны вокруг Белого дома были нарочито ослаблены. В конце дня к зданию Дома Советов со своим кортежем подъехал Б. Ельцин, прошелся вдоль колючей проволоки, напутственно побеседовал с омоновцами, наслушался антипрезидентских выкриков от защитников и отбыл на дачу отдыхать. И не болела душа у всенародно избранного, что противостоят друг другу русские, российские граждане, а он как гарант стабильности в обществе спокойно уезжает.