Последний связной

– Нет, из министерства финансов!

– Деньги привезли? – пошутил Кондор, показывая на портфель чиновника.

Чиновник обиделся на его ироничный тон и объяснил важно:

– Я вношу новые компании в реестр собственности США.

– И много уже внесли? – подмигнул Майкл.

– Уже месяц, работаю без продуху – мы регистрируем сделки, каждый день, – пожаловался тот.

– Интересно, сколько стоит средняя компания? – спросил Майкл.

– Коммерческая тайна, – зашептал чиновник. – Могу сказать лишь, что за эту компанию русские получат дипломат, наполненный алмазами, и еще кой-чего.

Машина въехала в город и двинулась по проспекту с дорогими отелями. Сзади раздался рев клаксона, машины, которая хотела их обогнать, отчего чиновник вздрогнул.

– Сэр, тут не опасно? – спросил он.

– Думаю, что нет, – сказал Майкл.

Их машина въехала через шлагбаум, в квартал, огороженный бетонным забором, и они оказались перед Американским посольством.

– Выходите быстрее, переговоры уже идут, – предупредил человек, встречающий машины и показал дверь, куда заходили люди. Переговоры происходили в зале приемов, а в вестибюле зале расположились технические службы: связь, переводчики из МИДа, представительства министерств и Туркменского правительства.

Майкл нашел стол с табличкой Министерство энергетики, поздоровался с системным администратором и сел, в ожидании, пока он понадобится Тони.

Несколько листов спецификаций Майклу вынесли, почти сразу, и он полчаса терпеливо считывал информацию, сверяя ее с банком данных. Не найдя ошибок, он подписал документы и передал их через посыльного Тони.

Переговоры продолжались долго – часа четыре, потом двери распахнулись и стали выходить чиновники. Настроение у них было благодушное.

Вышел и Тони: – Все Майкл, твои снимки с фактами диверсии пригодились – мы объявили сделку рисковой, и русские добавили на кон завод по сжижению газа.

– Сэр, я Вам еще нужен? – спросил Майкл.

– Нет, иди – отдыхай. В посольстве на нас забронированы номера. Только будь на связи.

Тони вернулся к русским, отмечать сделку, официанты повезли к ним дорогое шампанское и коньяк. Майкл ждал, что пригласит и его, но видно секретная часть переговоров не окончилась. Он еще долго стоял возле переговорной комнаты, в надежде, что оттуда выйдет Воронцова, но, в конце концов, решил – не судьба.

Оставалось потратить с пользой, оставшееся драгоценное время.

– Когда самолет возвращается в Москву? – спросил у какого-то чиновника.

– В девять вечера, – сказал тот.

– Еще восемь часов до отлета, – подумал Майкл, глядя на часы.

Взяв в справочной службе схему размещения, он нашел свои апартаменты в посольстве, переоделся там, в рубашку с коротким рукавом цвета хаки, и такие же шорты.

Потом он позвонил в службу сервиса, и выпросил себе до вечера японский джип. Посыльный принес ему ключи с брелоком, на котором был выгравирован номер машины, Майкл вышел во двор и завел мотор джипа.

Он хотел проехаться с ветерком, посмотреть окрестности, предполагая, что другого шанса, побыть пару часов на природе у него, скорее всего не будет. А с женщинами у него никогда не получалось.

Пусть она пьет свое шампанское. Но Наталья вдруг появилась. Совсем неожиданно!

– Кондор, вы уже уезжаете? – услышал он за спиной голос Воронцовой.

Обернувшись, он встретился с ее насмешливыми глазами.

– Хочу посмотреть окрестности города, – сказал Майкл.

– Я тоже отпросилась – не люблю быть одной среди пьяных мужчин, – сказала Наталья.

– Поехали вместе? – предложил Майкл.

– В пустыню? – спросила Наталья.

– Пустыня – это экзотика. Когда вы еще сможете побывать в пустыне?

– Я почти согласна. Только вы неудачно оделись – на Вас одежда защитного цвета, похожая на военную форму. Местные партизаны могут Вас могут перепутать с военным.

– Здесь разве воюют? – удивился Майкл.

– Случается – сегодня вот взорвали газопровод. Идите, переоденьтесь, в наших номерах лежат подарки от местных – национальная одежда. Мне тоже нужно снять европейское платье.

– Хорошо, встречаемся на этом же месте через пять минут! – предложил Майкл. Он сбегал в свой номер, не решаясь поверить в удачу, нашел там цветастый Туркменский халат, и, надев его поверх шортов, рубашки, вернулся в машину. Воронцова пришла, минут через десять, укутанная в цветастый платок, который закрывал ее от глаз до колен. Она села рядом на переднее сидение джипа, и южный горячий воздух донес до Майкла еле ощутимый запах духов. А может, это был аромат ее кожи.

– Ну, поехали! – скомандовала она, и Майкл тронул автомобиль.

– Так о чем мы говорили? Вы сказали, что здесь воюют? – переспросил Майкл.

– Случается, что партизаны нападают на военных с американских баз. Бывают потери с обеих сторон, – сказала Наталья.

– Это Аль-Каида? – спросил он.

– Есть разные группировки. И Аль-Каида тоже

– И зачем это люди воюют? – произнес Майкл.

– Наверное, считают Вас захватчиками, ведь они не звали сюда чужих солдат!

– Если бы это зависело от меня, то я бы не вводил войска в другие страны – сказал Майкл, – Надежнее и дешевле купить здесь каждому бедняку по телевизору. Пусть видит, что наш народ ничем не отличается от них, а наша страна не агрессивна.

– Ты прав, но лишь наполовину.

– А что нужно еще для мира?

– Положа руку на сердце, нужно признаться, действительно ли мы хотим этим людям процветания, или же мы, пришли сюда, только для того, что бы выкачать их нефть, газ и завести послушных рабов. Если бы не глобальная энергетика, никто на Западе не вспомнил бы про эти богом забытые земли.

– И все же, стрелять в людей, хоть они и в форме пехоты США недопустимо!

– Скорее всего, те, кто на вас нападает, думает точно так же, когда вы ищете повод выстрелить в них.

– Куда поедем? – спросил Майкл.

– Тебе и карты в руки, – ответила Наталья.

Майкл вывел карту местности на бортовой компьютер: на юг из Ашхабада в строну Ирана шла единственная дорога, зажатая со всех сторон горам, зато на север, запад и восток от города по равнине устремлялись десятки шоссейных дорог, соединяющих его с поселками и газопромыслами.

Майкл выбрал ту из них, которая дальше всех уходила в пустыню, пересекая по пути голубые линии каналов, компьютер нарисовал на карте удобный маршрут, пересекающий город и джип, управляемый Майклом, выкатил за шлагбаум из зеленой охраняемой зоны, где прятались дипломатические представительства.

К зоне посольств примыкали монументальные правительственные здания, великолепные отели и дома–дворцы с восточной отделкой, но через несколько улиц пошли дома попроще – бетонные коробки, а ближе к окраине замелькали полуразрушенные здания, которым было лет по 150.

Возле домов тут и там дымили глиняные печи, похожие на перевернутые кверху дном чашки, внутри которых пеклись лепешки.

Вокруг печей толпились женщины в длинных сиреневых платьях до пят и в причудливых головных уборах. Некоторые их них месили тесто, кто–то кормил грудью детей, а остальные болтали между собой.

– Похоже на женский клуб, – заметил Майкл и спросил у Нат. – Здесь что, нет хлебозаводов, или люди бедны?

– Они небогаты, но хлеб пекут сами не от бедности, а по своим столетним обычаям. Ты еще не пробовал лепешек с огня? – ответила Наталья.

– Мне и правда хочется их попробовать, – сказал Майкл.

– Тогда подойди к женщинам, попроси их тебе продать.

Майкл выскочил из машины и приблизился к женской толпе, приготовив купюру в двадцать долларов. Навстречу вышла самая старшая из женщин и Майкл, показав ей на стол с лепешками возле печи, а потом на свой рот, как мог, объяснил, чего он хочет.

Женщина согласно кивнула, и Майкл выбрал для себя стопку лепешек погорячее. Он хотел отдать деньги, но хозяйка брать их не хотела, пришлось оставить доллары на столе тайком.

Вернувшись в машину, Майкл попробовал лепешку.

– Я знаю – это без дрожжевое тесто. Теперь к нему нам не хватает хорошего обеда, – сказал он.

– Пусть это будет наш неприкосновенный запас, на случай, если мы заблудимся, – предложила Наталья. Кивнув, Майкл тронул машину и она, выскочив за пределы города, помчалась по шоссе.

Слева тянулась бесконечная пустыня, а справа в нескольких милях невероятно красивая гряда коричневых и сизых гор – хребет Карадаг?

На ярком синем небе, без единого облачка, сияло палящее солнце.

– Наталья, а ты не боишься террористов?

– Я слабая женщина, а значит, по мусульманским правилам, недостойна быть целью атаки.

– Твой бойфренд так легко отпускает тебя в горячие точки? – спросил Майкл.

– Я свободная женщина, – ответила Наталья и спросила в свою очередь:

– А твоя жена не боится за тебя?

– Я не женат, – ответил Майкл честно: хорошо, что не прошлось врать, ведь с Лиз его разъединяло расстояние в пол земного шара, непримиримые противоречия и его решение расстаться.

– А родители у тебя есть? – спросила Наталья.

– Только мама, – ответил он.

– А у меня никого.

– Я знаю, – хотел сказать Майкл, но промолчал.

– Ты любишь путешествовать? – спросила она снова.

– Да. Особенно, если приезжаю в другой климатический пояс. Здесь все иначе.

– Я тоже не люблю сидеть дома. Если я сижу дома, то приходится работать: звонят контрагенты, начальство. Никакой жизни нет, – призналась она и спросила: – А чего хотел бы от жизни?

– Найти девушку, которая бы нравилась, – честно сказал он, рассматривая ее исподтишка, и подумал: – такую, как ты.

Они промчались еще десятка два миль, но ни одной машины не встретилось по пути, а на обочине не появилось ни одного ресторана – видно Майкл не зря выбирал по карте дорогу в никуда. В какой–то момент он даже начал сомневаться – стоит ли так далеко уезжать от города, ведь воды они взяли с собой совсем мало, а его уже мучила жажда.

– Мы в пустыне не засохнем? – решил он посоветоваться с Натальей.

– Тут недалеко должен быть Каракумский канал – посмотри еще раз на карту, – предложила она.

– Тогда мы поедем прямо к нему, – решил Майкл, сворачивая с шоссе на колею оставленную в песке и глине колесами грузовиков, решив, что машины могли двигаться только к воде – больше в пустыне им делать было нечего.

Джип проехал еще милю, и по дороге стали попадаться редкие деревья с маленькими листьями и полу зеленая трава. В песке тут и там были видны норы грызунов, которые высматривали чужаков на вершинах небольших горок из песка. Были здесь и животные покрупнее.

– Смотри, какая лиса! – сказала Наталья, показывая на бежевого с проседью зверька, который убегал от них в ближайшие кусты.

– А какие у нее уши, – засмеялся Майкл – да они просто огромные!

– Наверное, что бы подслушивать нас: эти уши выросли у нее от любопытства, – сказала Наталья.

– Нет, это для охлаждения – тут ведь жаркая пустыня, – пояснил Майкл.

– Нам тоже надо охладиться – где же наш канал? – спросила Наталья.

– Наверное, там за кустами, где зеленая трава, – показал Майкл, направляя джип в сторону зеленого оазиса. Через пару минут, миновав такыр, они выехали на берег мутной неспешной реки, шириной не более сорока ярдов.

– Я думала, что этот канал больше, – сказала Наталья.

– Он важен не размерами, а водой, что на вес золота, – предположил Майкл. – Пошли искать место для пикника.

– Они вышли из машины и, захватив с собой пляжные полотенца и дорожную сумку, наполненную провизией, двинулись по берегу, обходя по пути небольшие лужи и заросли тростника, высотой в два человеческих роста.

– А ты знаешь, что лет триста назад в Средней Азии, вот в таких же тростниках, водились настоящие тигры? – спросила Наталья.

– Которые ужасно рычали и прыгали! – напомнил Майкл, издавая свирепый вой.

– Ничего, их аппетит можно умерить хорошим бутербродом, – сказала Наталья, передавая ему сэндвич. – Но, в смысле еды, тут есть другие охотники.

Неподалеку от канала в тени деревьев с маленькими листьями стояла пара больших птиц, похожих телом на орлов, но с крупной, как у совы головой.

– Это, кажется, охотники на рыбу: смотри вот она, в той большой луже.

Уровень, канала уменьшился после того, как часть воды забрали на орошение, и в оставшейся луже, глубиной по щиколотку, виднелись плавники сотен рыбок величиной с ладошку. Наталья, зашла босиком в воду и, поймав одну из них, отнесла ее в канал.

– Вода в луже теплая, словно в ванной, – сказала она. – Эти рыбки погибнут, если мы их не переселим.

– Но мы не сможем их всех переправить в канал, – решил Майкл.

– А, давай прокопаем канавку, что бы они поплыли туда сами!

– предложила Наталья.

– Нам скоро возвращаться, – напомнил Майкл, а Наталья уже измеряла шагами ширину песчаной перемычки.

– Тут всего пять метров! Ты будешь участвовать в моем проекте?

– Конечно, ведь мы же с тобой одна команда! – сказал Майкл.

Неподалеку он нашел старую лопату без черенка, а Наталья достала, из сумки пластиковый стаканчик, и стала им копать. Делала она это терпеливо и аккуратно, как археолог. Ее часть канавки была с аккуратными берегами, по всем стандартам ирригации, в то время как работа, выполненная Майклом, напоминала череду ям и бугров. И все же, дело у них спорилось, и вскоре вода маленьким ручейком потекла в канал.

Осталось известить об этом рыбу.

– Кыш отсюда, кыш, – начала выгонять рыбок из лужи Воронцова, но они все не хотели уплывать от своей хозяйки. Наконец, самая юркая из них рванула в образовавшийся ручей, а за ней ринулась вся стая.

– А мне даже нравится здесь – в этой пустыне, и я хотела бы вновь уехать, вот также, куда-нибудь в неизвестность. И будь, что будет, – призналась Нат.

– Уехать в незнакомый и враждебный мир?

– Чаще, мир враждебным себе делает сам человек. Но мы спасли этих рыбок, и пустыня будет к нам великодушной, – сказала Наталья.

А Майкл вспомнил, что за животными обычно ухаживают люди, которым не хватает внимания окружающих; и те, кому свою любовь некому передать. Любовь, которая может быть иссушающей, как пустыня, а может освежать, как вода.

– Вода мутная, но я рискнул бы искупаться, – сказал он.

– А я, как назло, забыла купальник! – призналась Наталья.

– Тогда нам нужны две купальни, мужская и женская. Пусть твоя будет в камышах налево, а моя с другой стороны, – предложил Майкл.

– Только не подсматривать, – то ли в шутку, то ли всерьез попросила Нат, идя раздеваться в заросли тростника, а Майкл, скинув рубашку и шорты, с ходу заскочил в воду.

Она была неожиданно холодной, но через минуту, его тело привыкло к прохладе, и Майкл поплыл по течению в сторону Натальи, которая, неуверенно ступая по заросшему травой дну, заходила в воду.

В несколько гребков он настиг ее и обхватил сзади, впервые прикоснувшись к красивому упругому телу. Нат стояла, обхватив руками крест-накрест, свои плечи, будто защищаясь, и ему понравилось, что она стесняется своей наготы.

– У тебя теплые руки, – сказала она.

– Я готов всегда согревать и защищать тебя, – признался Майкл.

– Это тяжелый труд, – решила Наталья.

– Не могу в это поверить – я думаю, что это сказочная привилегия.

– Раз так, то начинай трудиться: надо ответить на телефонный звонок,

– предложила Наталья – его телефон, оставленный на берегу, разрывается он беспрерывных звонков. Звонили совсем некстати, но сделать было ничего нельзя, ведь если сейчас не ответить, то их начнут искать.

Майкл вышел из воды и, включив связь, услышал: – Майкл, это Тони Сноу. Через два часа мы отъезжаем!

– Хорошо, шеф. Через сорок минут я буду в посольстве, – пришлось ответить Майклу.

– Наташа, нас срочно вызывают в город! – закричал он.

– Тогда поехали, – отозвалась она, направляясь одеваться, а Майкл пошел собирать свои вещи, но от недавних объятий с Натальей, у него колотилось сердце, и все выпадало из рук.

– Все решено! Это судьба! – подумал он. Хотелось вновь обнять Наталью и не отпускать ее, но, если они не хотели остаться в пустыне навсегда, нужно было уезжать.

Майкл распахнул дверцу джипа, поддержал Нат за локоть, помогая ей сесть, бросил на заднее сидение вещи и направил машину к шоссе.

Джип легко разрезал воздух, а ветер бил лицо, создавая ощущение полета. Ехали они молча, словно люди, которые были давно знакомы, и которым не нужны были слова – достаточно было взглядов, жестов и легких касаний, когда машину вдруг бросало из стороны в сторону на неровной дороге.

Когда они прибыли, все было готово к отъезду: люди сидели в машинах и, похоже, ждали только их. Майкл и Наталья лишь успели сбегать в здание посольства и захватить свои вещи.

На выходе их подхватил человек из охраны и проводил к машине, которая стояла в середине колонны из десятка бронированных машин: впереди находилась полицейская машина, затем джип с охранниками, следом за ним располагался бронированный Хаммер, c аппаратурой подавления радиосигнала на крыше, где засел Тони Сноу и русский с личной охраной.

Майкла и Воронцову разместили в Джип, который следовал за Хаммером. Следом выстроились еще пара машин и замыкающая полицейская машина. Передняя полицейская машина просигналила, и колонна двинулась в аэропорт.

За колонной, не оставляли надежды взять интервью, увязались несколько машин с прессой и микроавтобус с телевизионщиками, которые имели пропуска в центр. Вереница машин проехала мили две по центральной улице, меж высоких зданий, потом, дорожная полиция включили все светофоры красными огнями и движение замерло. Ни одна машина больше не двигалась вперед, лишь их колонна, в сопровождение полицейского патруля, рванула на выезд из города.

За окнами машины на весь город звучала восточная музыка, тут и там попадались нарядно одетые прохожие – видно в городе был какой–то восточный праздник.

Все встречные машины, которые еще не успели остановиться, услышав полицейскую сирену, замирали на месте. Колонна выскочила из города на перекресток и повернула объездную дорогу. Справа и сзади, ярдах в пятистах, за большим пустырем, остались городские кварталы, а слева, за глинобитным кирпичным забором, потянулось старое кладбище.

Дорога хорошо просматривалась и Майкл увидел, что встречный трейлер, ярдах в трехстах впереди, натужено гудя мотором, вильнул вдруг перед их колонной, словно желая развернуться через сплошную разметку, и замер на трассе, перегородив все четыре полосы. Из его кабины выскочили и залегли в кювете люди с дорожными сумками – их было четверо или пятеро.

Передняя полицейская машина застыла, как вкопанная, на безопасном расстоянии, и колонна остановилась. На ближайшем холме справа, вдруг взвились вверх две сигнальные зеленые ракеты, а потом еще одна, красная, которая полетела в сторону Хаммера. Не догорев в воздухе, она упала на обочине, ослепительно горя ярким огнем.

– Нам салютуют? – пошутил Майкл не к месту.

– Не думаю, – насторожилась Наталья.

– Смотри, еще одна ракета летит, большая! Эта обстрел? – спросил он, и вспомнил, что пуск таких же противотанковых ракет видел в военной кинохронике. Как ни странно, опасности он не чувствовал.

Ракета, судя по дымному следу, стартовала из распахнутых задних дверей белого микроавтобуса стоявшего справа на окраине города. Она летела в сторону Хаммера над самой землей, петляя и выбирая направление, но, не долетев тридцати ярдов, зацепила столб электрического освещения, отчего раздался оглушительный взрыв и толстый бетонные столб, разломившийся на две части, словно спичка, с грохотом рухнул на землю, таща за собой искрящиеся электрические провода.

Грохот был такой, заложило уши, а адреналин заставил сердце колотиться в два раза чаще.

Это был точно не фейерверк, и Наталья среагировала первой.

– Назад! Come back! Go! Go! В нас стреляют! – закричала она на ухо ошалевшему водителю. Тот резко сдал назад, попытавшись развернуться, и протаранил при развороте глинобитную стену. Стенка обрушилась, и задние колеса машины застряли в ее обломках. Спереди колонны из кювета раздались автоматные очереди, и веер пуль прошелся по колонне, а одна ударилась в ветровое стекло их машины, отчего та вздрогнула, а на стекле образовалась паутины мелких трещин.

Водитель распахнул дверь и выскочил наружу, пропав из вида.

– Выходим, быстро! – закричала Наталья Майклу, толкая ручку своей двери, но дверь не поддавалась. А впрочем, выскочить они все равно бы не успели – с холма вновь выпустили серию ракет и первая из них, выбирая цель, подлетала к конвою. Она летела прямо к их машине и они, прижавшись, друг к другу, стали молча ждать своей участи.

Только сейчас Майкл почувствовал ужас. Ужас от того, что взрыв убьет Наталью, и, схватив ее за плечи, попытался закрыть своим телом.

До взрыва оставалось пара секунд, когда ракета, вдруг, круто повернула к Хаммеру. И она почти достигла его, но ей навстречу, сверкнул огонь, и ракета, получив порцию шрапнели, взорвалась в пяти ярдах от цели.

Следом за ней, не долетев, взорвались еще две таких же, а на колени Майкла упал горячий кусочек металла, влетевший через полуоткрытую форточку.

– Штаб! – закричал, лихорадочно нажимая тревожную кнопку телефона, Майкл.

– Да сэр!

– Я вместе с федеральным министром Сноу, нахожусь в автоколонне! В нас стреляют!

– Держитесь! Мы контролируем ситуацию. Не выходите из машины – ваш джип бронирован.

– Видишь, ничего страшного! – сказал Майкл Наталье, гладя ее за плечи, что бы успокоить, но тут передняя левая дверца джипа открылась – видно, убегая, водитель, не захлопнул ее плотно, и в салон машины проник бородатый азиат с автоматом.

– Американцы есть? – спросил бородач на плохом английском, наставив на них оружие.

– Нет, мы русские! – сказала Наталья.

– Мы русские! – подтвердил Майкл.

– А где американский министр?

– В голове колонны, – сказала Воронцова.

– Не высовывайтесь! – предупредил нападающий и кинулся вперед. Вдоль дороги он пробежал ярдов пятьдесят с противотанковой гранатой в руке, и чуть было не добрался до Сноу, но пулеметная очередь из Хаммера уложила его замертво на асфальт.

Теперь в воздухе появились боевые вертолеты. Образовав в воздухе круг, они по очереди заходили в атаку, стреляя по целям, которых с шоссе видно не было.

От взрыва впереди из кювета на дорогу вылетело обезображенное человеческое тело, что-то взорвалось и задымилось на холме. Старик, который пас неподалеку овец, вместо того, что бы лечь на землю, побежал прочь от колонны и был застрелен пушечной очередью сверху.

Вертолеты разнесли в хлам еще несколько машин в ближайшем квартале, и начали охотиться на разбегающихся людей. Неизвестно, как они отделяли террористов от прохожих, но Майкл заметил, что дом, в который вбежал человек с автоматом, на его глазах приподнялся, от мощного взрыва, словно подхваченный руками великана, и осел, превратившись на глазах в груду развалин. Всего стрельба продолжалась не более десяти минут, потом выстрелы затихли. Шум с воздуха теперь усилился – это вертолеты сели на шоссе, высаживая десант.

Хаммер Тони дал задний ход, подъехав вплотную к машине Майкла, и Тони, не вылезая, крикнул через открывшуюся дверь: – Майкл! Как тебе нравится? Эти уроды хотели нас взорвать. Только, они не на того напали!

Командир десантников в зеленом берете, подбежал к Сноу: – Сэр! Противник уничтожен! У меня приказ доставить Вас в аэропорт.

– Уже не стреляют? Майкл, мисс Воронцова! За мной! – позвал Тони, и, окруженный военными в бронежилетах, направился к вертолету.

В боевую машину погрузился русский с двумя телохранителями и Сноу с охраной, влезли Майкл с Натальей. Они набились в машину плотно, чуть ли не сидя друг у друга на коленях, лишь Наталье досталось откидное кресло, рядом кабиной пилота.

Последним, на носилках защитного цвета, принести морского пехотинца с обезображенным лицом. Это был совсем еще молодой парень. Пуля, со смещенным центром тяжести, попала ему в верхнюю челюсть и проделала сложный путь, дробя кости и, превращая мышцы в фарш, отчего все лицо раненого превратилось в бесформенную маску с отеками и гематомами. Выходного отверстия в голове не было, а из носа сочилась кровь.

Иногда парень судорожно вскидывал голову и делал глотательное движение, а может быть, так он пытался дышать.

Его положили прямо у ног Натальи, лицом вверх, и она попыталась промокнуть салфеткой кровь на лице у раненого, но тот забился в судорогах, и Нат поплыла.

Ее тело обмякло, и она начала сползать на пол кабины. Майкл кинулся к ней, и взял ее в свои руки. А вертолет резко взмыл и, через несколько минут, приземлился на аэродроме возле пассажирского Боинга, который стоял на взлетной полосе с включенными двигателями.

Раненого, который перестал подавать признаки жизни, унесли прочь санитары, закрыв ему лицо зеленой простыней.